Текст книги "Ева. Минус на минус"

– Нет уж, крошка. Ты сама пришла. – Он наклонился еще ниже и быстро скользнул языком мне по уху. Клянусь: мурашки не пробежали, они встали иглами, как у дикобраза!

– Отпустите меня немедленно!! – взвизгнула уже в полный голос.

– Такую красавицу? – наклоняя меня все ближе к земле, словно собирался бухнуться сверху прямо здесь, на полу, прошептал металлист-гамадрил. – Да ни за что!

Удерживаться на ногах становилось все сложнее. Черт, да я уже висела почти горизонтально, вцепившись пальцами в косуху, и, попискивая, с ужасом косилась на надвигающийся паркет. Именно в этот момент ко мне наконец пришло понимание того, что вечер может окончиться трагично. До этого мой девственный мозг почему-то в это не верил. Впоследствии Полина объяснит это легкой формой слабоумия, проявляющейся редко, но в самых опасных ситуациях, и напрочь отключающей мозг. Алекс, кстати, с ней согласится. А у меня не будет возможности спорить, ведь к тому моменту я все еще буду должна заклинателю одну жутко дорогую гитару.

– Девушка сказала, чтобы ты ее отпустил! – мрачно прозвучало над головой.

Я подняла глаза и поняла, что вызывать в Шурике ревность было не самой удачной идеей. Потому что в его взгляде застыла такая всепоглощающая ярость, что для ее погашения одного трупа могло и не хватить…

Александр Соколов

Учитывая специфику творчества, Хеллоуин был почти моим профессиональным праздником. С тех пор как мы организовали группу, к этой ночи всегда готовились особенно тщательно. Новые песни, старый проверенный репертуар – публика ждала шоу, мы ей его давали. В этом году дали даже больше, чем планировали.

Первая часть ночи прошла более или менее спокойно: мы приехали в «Домино», настроили инструменты и часикам к десяти уже активно зажигали на сцене. Потом ситуация резко поменялась и вообще вышла из-под контроля. А началось все с того, что на танцпол с оголенной саблей выскочила ведьма. Моя ведьма.

«Твою ж мать!» – пронеслось в голове. Вот как чувствовал, что начнутся неприятности. Почти рыча от гнева, девчонка остановилась перед самым моим носом и резким движением сунула оружие в ножны. Тоже мне, блин, пиратка… И все бы ничего, но в этот момент воланы на ее груди плавно разъехались в стороны. Буквально на секунду, но этого оказалось достаточно. Остальное дорисовало воображение.

Впервые искренне обрадовался, что не попсу пою – раньше как-то даже не задумывался на эту тему. Но захрипи я вот так над романсом – и меня тут же списали бы в шансон. А здесь ничего, на общем фоне медведем можно было рычать: аккурат в тему сошло бы. Собственно, только это и спасло.

«Чувак, ты чего?!» – промелькнуло в глазах у Хаска, когда я вдруг отпрыгнул подальше от ведьмы и показал публике незапланированное dance-шоу. Ну а что еще было делать, когда стоять перед ней было уже как-то даже неприлично?!

Хорошо, что Толян – парень догадливый. Проследил глазами за моей траекторией, заценил наряд и выражение лица Евы, хмыкнул и подмигнул. С эдакой масленистой подбадривающей ухмылкой. Я мимоходом, одними глазами, послал его куда подальше. Хватит уже с меня его советов! О том, чем можно успокоить эту мелкую выдру, я прекрасно знаю: не первый день на свете живу. Пускай бы лучше сказал, что успокоит меня! А то нашлись, блин, подсказчики. Один твердит:

– Ну да! Я именно так и женился! Знаешь, как сразу-то попустило?

Второй предлагает решить вопрос через постель. Нет, блин, я как бы не против, но кто потом Еву по всей планете искать будет?!

То, что предложила наша Гугля, вообще записывать можно было только с пометкой «восемнадцать плюс». Собственно, на этот раз они с Хаском оказались на одной волне. Только Толян говорил, что именно нужно делать, а Жека пояснял – как. Спасибо, друг! Я и так уже из последних сил держался, почему бы не предложить подыхающему от возбуждения товарищу раскладку из Камасутры?! Да ему тупо повезло, что он, мать его, спринтер на коротких дистанциях! Поймал бы – вот бы душу отвел…

Внезапный тычок по ребрам привел в чувство и вернул в реальность.

«Чего?!» – обернулся к Хаску.

«Сам посмотри!» – кивнул друг.

Ну, я посмотрел. Сперва увидел Полину с бокалами и какого-то хмыря в затемненных очках и бандане с накладными дредами. Еще успел подумать, что Богдан сопернику не обрадуется. А потом взгляд наткнулся на Еву, и брат сразу вылетел из головы. Потому что эта ведьма решила, видимо, сегодня меня доконать.

«Убью! – красной нитью пронеслось сквозь мозг. – Убью обоих!»

Шест от микрофона жалобно хрустнул под пальцами. Хорошо, что у меня как раз слова закончились. На танцполе начали развиваться события, в которых я просто не мог не поучаствовать.

– Девушка сказала, чтобы ты ее отпустил! – кое-как сдерживаясь, прорычал уроду, вцепившемуся в мою ведьму. Он поднял харю и окинул меня задумчивым взглядом:

– О, певичка…

Вообще-то я только повода ждал. Да и то, наверное, чисто ради отмазки, потому что кулак полетел быстрее, чем я успел сообразить, стоит ли ему отвечать. Эта горилла словила хук в челюсть, что-то хекнула с удивленным выражением на морде и выпустила девчонку из рук. Еле успел подхватить у самой земли. Испуганная, взъерошенная, она вцепилась в меня как утопающий в последнюю соломинку. Насилу отодрал и за спину передвинул. Собственно, потому и пропустил удар. Мать его, заклинатель! Архаира подчинить могу, а тут так в глаз зарядили, что на следующем концерте косметикой, похоже, можно уже и не пользоваться.

Еще и ведьма эта под ногами путается. Ладно, хоть магию свою применить не догадалась, но вот как по закону подлости – четко на линии удара становится. А народ-то вокруг уже воодушевился, подбадривает, улюлюкает. Действительно, чего бы им не порадоваться? Пьяные, веселые, музыка хорошая, еще и солист за бабу махач устроил. Чем не «ночка удалась»?!

Меж тем в разборку вмешались дополнительные персонажи. Во-первых, со стороны зрителей подтянулись дружки этого нового хахаля моей ведьмы. Чувство было такое, что они почкованием размножаются – четыре крупногабаритных урода с одинаковым, квадратно-гнездовым способом мышления.

– Наших бьют! – взревел самый голосистый. Я бы даже внимания не обратил, но тут руки девчонки, обнимающие меня под ребрами, вдруг куда-то исчезли. А в следующее мгновение в лицо орущему последовательно полетели два бокала мартини.

Ну, ёпрст! Если она хотела устроить противнику душ, у нее это получилось! Облила алкоголем, бокалы даже не разбились. На что рассчитывала?! Хорошо, что на этом этапе рядом с Евой уже стояла Полина.

«А молодец девчонка…» – успел подумать я. Ева вроде говорила, что у готессы восьмой дан в тэквондо: только теперь я понял, что это означает. Она уложила парня буквально за шесть ударов. Быстрая, ловкая и сообразительная, в отличие от собственной ученицы. Схватив последнюю за руку, готесса бросила на меня вопросительный взгляд, получила утвердительный кивок и утащила подругу (она, блин, еще пыталась сопротивляться!) к черному выходу из клуба. Ну слава богу! Теперь-то у меня руки были развязаны. И, кстати, не только у меня – песня закончилась.

– Антракт на десять минут! – проорал в микрофон Жека и соскользнул со сцены. С гитарой! Я кровожадно ухмыльнулся: вот оно, орудие музыканта! Перехватил за гриф, размахнулся, не глядя…

Хорошая, кстати, была гитара. Дорогая. И удар получился, что надо. Жаль, хватило инструмента на один раз, зато как он приложился, на «встречке» перехватив того самого «мастера пикапа» и отправив в глубокий нокаут… А дальше мы с парнями быстро управились. Трех минут не прошло, а команда уродов, посягнувших на мою ведьму, уже вылетела из клуба.

– Ну все, – поправил кожаную безрукавку Хаск. – Поиграли в спасателей, пора и на сцену возвращаться. Поклонники заждались.

– Подождут еще, – отрезал, пресекая взглядом возражения Гугли.

– Ну хорошо, друг, – кивнул Лектор. Он всегда знал, когда лучше не спорить и подчиниться: сразу видно – женатый человек. – Мы тогда пока инструменталку исполним… Семь минут, сам знаешь. А ты… на обратном пути запасную гитару из машины прихватить не забудь. И вот еще… держи там себя в руках, ок? А то ты сейчас на нее наорешь и забудешь, а она потом вспомнит и отомстит. Это я тебе как опытная жертва говорю: не надо! Пожалеешь!

– Андрюха, я, кажется, тебя сегодня еще не посылал? – исподлобья уставился на друга. – Хочешь, исправлюсь?!

Тот посмотрел на меня задумчивым взглядом, что-то подсчитал в уме и заржал:

– Да что угодно, друг, только не бей! Идем, парни! Прикроем нашего Ромео.

Я повел плечами, мысленно досчитал до десяти и толкнул дверцу черного хода. Пора было кое-что прояснить.

– Полина! – позвал, пытаясь, чтобы голос казался ровным. Девчонки вынырнули из-за знакомого мусорного бака. Вернее, одна вынырнула, а вторая осторожно выглянула, не поверив в мое напускное спокойствие. Умница, ведьмочка. Соображаешь. Иногда.

– Что там? – спросила готесса, кивая на дверь.

– Тишь да благодать, – хмуро ответил я. – Как на любом рок-концерте. Иди внутрь.

– А я? – почти пропищала Ева.

– А ты – нет.

– Прости, Евочка, но с этим кадром разбирайся сама, – с трудом вырвав одежду из рук подруги, заявила Полина. – Удачи, ребята! – и скрылась в темноте помещения.

Я глубоко вздохнул. Над баком показалась черная макушка и два огромных испуганных глаза. Мрачно ухмыльнувшись, поманил ведьму пальцем. Она покачала головой, я нахмурился. Сложил руки на груди, топнул ногой:

– Иди сюда!

Ева сделала вид, что задумалась, потом показала мне кукиш и нырнула обратно за бак. Ну либо у нее там телепорт на Северный полюс, либо она сейчас реально доигралась! И ведьма словно почувствовала:

– Ладно-ладно, уже иду! Только пообещай, что драться не будешь!

– «Драться»? – фыркнул я. – С тобой?! Да ни за что на свете!

И, прежде всего, потому, что это слово подразумевает взаимное избиение! А у меня-то совсем другие планы…

Дождался, пока девчонка приблизится на расстояние броска, и резким движением притянул к себе. Схватил за волосы, грубо поднял лицо и накрыл губы. Вот как надо целоваться, ведьма! Чтобы ты сперва охнула и попыталась вырваться, а затем задрожала, обмякла, подалась навстречу. Чтобы ты кусала мои губы, пила мое дыхание, забылась в моих руках, обняла за шею, забралась пальцами в вырез рубашки…

Только мне этого было мало. Опустив ладонь ей на бедро, я скользнул выше, на попу, поднимая юбку, добрался до трусиков, чуть приподнял ткань, зажмурился и одним быстрым усилием наложил руну.

– Ммама!!! – распахнула глаза девчонка и попыталась отпрыгнуть. Я тут же вернул ладонь на талию, прижал ее к себе покрепче и зашептал:

– Тише, девочка, тише… сейчас боль уйдет.

– Что это было?!

– Заявление, – мрачно ухмыльнулся я.

– Какое еще заявление, садист?!

– Что ты моя, Ева, – объяснил с невинным выражением на лице.

– Какая такая «твоя», заклинатель?!! – прорычала эта недогадливая пиратка.

– Для твоего же блага надеюсь, что послушная! – зашипел в ответ.

– То есть ты меня сейчас взял и… заклеймил?!

– Никто не увидит мою руну, кроме меня и тебя самой! Так что де-факто это не клеймо!

– Ах так?! – низким голосом проурчала она. – Тогда вот тебе на!

И сунула ладонь мне в рубашку. Кожу у сердца обожгло, словно к ней прикоснулись раскаленной кочергой.

– Теперь ты тоже мой! – заявила не без гордости. Я опустил глаза: фигасе, «тоже»! Герб рода Пендрагон – крылатый лев на фоне трилистника отчетливо проступал слева на груди.

– Ну ведьма… – процедил сквозь зубы.

Она подняла на меня обиженный взгляд:

– Ты первый начал!

– Я?!

– Да! – ткнула она пальцем мне в лицо. – Ты! Если бы ты не… это… ну которое то… в общем… мне бы не пришлось… короче, ты виноват!

Я хмыкнул: ну надо же, теперь она краснеет. Каждый раз этому удивляюсь: как расстегнуть четыре пуговицы на груди – так это она первая, а как сказать об этом вслух – куда только храбрость девается?!

– И вообще, – продолжила, отвернувшись, бухтеть девчонка. – Что ты себе позволяешь?

Я вздохнул, улыбнулся и, обняв ее за плечи, поцеловал в макушку. Прижался к ней щекой:

– Дурочка…

Она вздрогнула, но на этот раз почему-то решила смолчать.

«Что себе позволяю? – мысленно спросил у самого себя, вдыхая запах ее волос. – Слишком многое, наверное. Но в последние дни только это и осталось в голове. Совсем с цепи сорвался… Ну и пусть. Я тебя все равно никому не отдам, ведьма…»

И только спустя минуту почувствовал, как тонкие пальчики обхватывают меня за талию. Недоверчивый зверек…. Вредный… Ехидный. Мой!

Ева Моргалис

Наверное, я все-таки влюбилась. Потому что такой стандартный для меня вопрос «Ой, мамочка! Да что же я делаю?!» появился только минут через пять после того, как мы с Алексом застыли, обнявшись, на заднем дворе ночного клуба. И, знаете, какой ответ выдал мой всегда осторожный внутренний голос?

«Да ладно… тепло, уютно. Давай еще постоим…»

Я даже не сразу определилась: плакать или смеяться. Во-первых, вот так поговорить сама с собой и не добиться желаемого эффекта могла только я. А во-вторых, с каких это пор моя собственная интуиция встала на сторону заклинателя?

– Алекс, ты не собираешься возвращаться на сцену? – спросила после короткой, но беспощадной борьбы сердца и разума.

Парень глубоко вдохнул и хмыкнул мне в макушку:

– Уже прогоняешь?

– Просто я ответственная, – буркнула, не поднимая головы.

– Иногда даже слишком, – в тон мне прошептал Соколов.

Я вздохнула, улыбнулась и попыталась хоть как-то исправить ситуацию:

– Ну хочешь, я тебя после концерта подожду?

– А ты еще и после концерта меня хотела не подождать?! – воскликнул Алекс и добавил не без ехидства: – Фигасе мне с девушкой повезло!

У меня брови сами собой сошлись на переносице:

– Вику, между прочим, ты сам выбирал!

– А Вика-то здесь при чем?! – глухо прорычал Шурик. – Я вообще-то о тебе говорю!

– Знаешь что, заклинатель? – теперь уже разозлилась и я. Девушка ему, значит, не нравится?! Права качает! – Я к тебе в гарем не напрашивалась, так что уволь меня от этой чести!

Алекс схватился за голову:

– Какой гарем?!

– Пока вроде небольшой, – безапелляционно скрестила я руки на груди. – Из двух персон. Хотя, может, я еще кого-то не знаю?!

– Да что ты уже понапридумывала себе, ведьма?!

Я скрипнула зубами, отступила на шаг и приняла свою самую горделивую и недоступную позу:

– Я все знаю!

– О чем?! – взревел Соколов.

– О Вике!

– Да Вика здесь вообще ни при чем!

У меня аж рот вытянулся дудочкой. Что значит «ни при чем»?! Вся школа считает ее девушкой этого гада, а он мне тут лапшу на уши вешает?! Я бы еще поняла, если бы он сказал: «Хорошо, Ева. Я расстанусь с ней, как только доберусь до телефона», но «ни при чем»?! Как это понимать вообще?! То есть это и я однажды могу стать «ни при чем», да?!

Нет, Шурик, ты, видимо, просто не хочешь вести себя как адекватный человек!

– Значит, так, – отступила еще на шаг и уставилась на братца гневным взглядом. – Вот когда она действительно перестанет числиться твоей пассией, тогда и будешь называть своей девушкой меня. А до тех пор держите себя в руках, молодой человек!

В первую секунду мне показалось, что он сейчас бросится на меня и порвет как Тузик грелку, но, к счастью (или к сожалению: сложно было определиться, потому что какая-то часть меня была совершенно не против, если бы он и правда бросился), этого не случилось. Алекс с шумом выдохнул, схватил меня за руку и потащил к двери. Я нахмурилась, но решила не сопротивляться, раз уж дело грозило обернуться малой кровью. Только в проеме он вдруг остановился, легонько подтолкнул меня к стене и навис сверху.

– Застегивайся, – приказал, проводя пальцем над пышным декольте. Я хмыкнула и послушно застегнула две нижние пуговицы. Алекс изогнул бровь: – Остальные тоже!

– Можно хотя бы верхнюю оставить? – буркнула, выполняя «просьбу». – Чтобы дышать легче было?

– Верхнюю – можно, – милостиво согласился заклинатель. – И еще одно: пожалуйста, будь поближе к сцене. Чтобы я тебя видел.

Я насмешливо фыркнула:

– А больше у вас пожеланий нет, повелитель?

Он улыбнулся, слегка дотронувшись, приподнял подбородок и на один миг накрыл мои губы в поцелуе. А потом, ничего не сказав, просто ушел в зал. Я вздрогнула и посмотрела ему вслед совершенно растерянным взглядом.

«Кто тебя за язык тянул, дура?! – возопило сознание. – «Держите себя в руках»?! А тебя-то кто в руках держать будет?!»

– Черт, – прошипела сквозь зубы и отодвинулась наконец от стены. Похоже, теперь жить с этим парнем под одной крышей станет гораздо сложнее… И о чем я только думала, совершая такую непозволительную глупость?! Влюбилась в заклинателя! В сводного брата! В парня, от которого невозможно спрятаться! Еще и в бабника, как оказалось…

– А вот и ты! – Стоило мне войти в зал, как из толпы тут же выскользнула Полина, подхватила меня под руку и потащила к столику. Между прочим, ближайшему к сцене, так что хоть и не по своей воле, но я выполнила требование личного диктатора. Блин! Может, отсесть подальше, пока гордость еще была способна хоть на какие-то поступки?

– Полина, – схватила готессу за руку. – Скажи, что бы ты сделала, если бы узнала, что у твоего возможного парня уже есть девушка?

– Ничего, – удивленно пожала плечами подруга. – Эта ситуация невозможна. У парня могу быть либо я, либо кто-то другой. Но тогда это уже не мой парень. А третьего не дано.

– Но если бы тебе предложили встречаться…

– Алекс предложил тебе встречаться?! – с радостной ухмылкой догадалась готесса.

Я закатила глаза и нахмурилась:

– Скорее, поставил перед фактом, но сейчас речь не о том. В школе у него уже есть одна поклонница. Все считают, что это – его девушка. А он, подлец, отнекивается. Что делать?

– Да ничего, – фыркнула Полина. – Главное, не то, как считают остальные, а что по этому поводу думает он сам. Мнения людей меняются очень быстро. Сегодня – она, завтра ты, послезавтра… э… тоже ты, конечно! Евочка, ты сойдешь с ума, если будешь прислушиваться к каждой сплетне.

– Полина, – скривилась я. – Ты что, совсем-совсем не ревнивая?

– Нет, – серьезно помотала головой подруга. – Понимаешь… единственный верный способ не дать кому-то от тебя уйти: это сломать ему ноги и приковать к батарее. Да и тот – не всегда работает. Все остальное – лишние телодвижения, не дающие ничего, кроме проблем с нервами. А хороший скандал при желании всегда можно устроить и не на почве ревности.

– Знаешь, я почему-то тебе не верю, – честно призналась я. – Ты не тот человек, который простит измену…

– «Простит»?! – переспросила готесса, откинула голову назад и с минуту громко и выразительно хохотала. – Конечно, прощу, родная! Вот как только надгробие установлю над его могилой – так сразу и прощу. Но это не ревность. Это злопамятство, гнев, месть, подверженность сиюминутным порывам, состояние аффекта… и да – это мне свойственно. Но ревновать без повода просто глупо. Пойми: отношения зиждутся на доверии. И уже потом – на любви. Если доверие пропало, считай, что отношения тоже сошли на нет. Ты ведь никогда не сможешь полностью контролировать другого человека. Но если он любит тебя – это и не потребуется. А если нет – это все равно не поможет.

Я вздохнула, понимая, что в чем-то моя подруга, конечно, была права. Но как заставить себя переступить через подозрительность и эту дурацкую привычку обижаться на пустом месте? Странно, но даже понимая, что в результате пострадают мои интересы, я все равно постоянно совершаю одни и те же ошибки…

– Да и, кстати, о любви! – прервала готесса поток моих тяжких дум. – Спроси меня, что случилось, пока вы с Алексом ворковали!

– И что же случилось? – без особого энтузиазма подчинилась я.

– Твоя любимая подруга нашла парня своей мечты! – радостно провозгласила Полина.

Уже порядком нагретый мохито из моего рта выплеснулся обратно в бокал. Кусочек лайма соскользнул под стол.

– Кха! Кха! А как же… Кха! Богдан?! – сипло протянула, пытаясь откашляться.

– Богдан… – закусив губу, повторила подруга. – Богдан, конечно, классный… но такой послушный. А этот – настоящий демон… прямо как твой! Властный, сильный, сексуальный!..

– Но ты же его совсем не знаешь? – изогнула я в сомнении бровь. – Вдруг на самом деле он такой только в день Хеллоуина? Или вообще маньяк какой-то? Или, что еще хуже, он действительно как мой, и будет у нас два заклинателя?!

– Не говори глупости! – отмахнулась Полина. – Я-то могу отличить вожака от стада и… и даже если он маг – я буду только рада. Кстати, вон он стоит! Что скажешь?

Я повела глазами: хм… колоритный, однако, тип. Немного странный, но что-то в нем определенно было. И это «что-то», если честно, меня напрягало…

– Поля, – поскребла в затылке, думая, как бы помягче выразиться, – а тебя не смущает, что он носит солнцезащитные очки в темном помещении?

– Нет, конечно, – пожала плечами подруга. – Может, человеку так удобнее?

– Ну если рядом с ним нет собаки-поводыря, то это вряд ли. И еще бандана… что за странный дизайн?

– Евочка, сегодня Хеллоуин! – помахала готесса ладонью у меня перед носом. – Все странно одеты. Зато знала бы ты, как он целуется!

– Вы же знакомы минут пять!

– Именно! – выдохнула подруга. – Но я так долго мечтала встретить однажды кого-нибудь сильного, решительного, кто схватил бы меня, сжал в объятиях и поцеловал! Пускай бы даже против моей воли, но это был бы настоящий мужчина!

– А ты никогда не мечтала, чтобы тебя оглушили обухом по голове, схватили за волосы и утянули в пещеру? – мрачно полюбопытствовала я.

Готесса фыркнула, бросила еще один восхищенный взгляд на парня из своих грез и отмахнулась:

– Не занудствуй! Но если тебе от этого станет легче, сегодня я ночую дома, в гордом одиночестве. А вот завтра мы встречаемся вновь. Тогда-то, надеюсь, он от меня никуда не денется!

Что можно было на такое возразить? Да, я не понимала Полину, никогда не последовала бы ее примеру, но в какой-то степени – я ей даже завидовала. Ведь она знала, чего хочет, и брала от жизни именно это, а не то, что ей диктовали какие-то условности или этикет. Она видела в этом парне своего желанного принца, эдакий подарок судьбы, и отказываться от него не собиралась. Мне же оставалось только наблюдать, пожелав ей удачи, и просить быть осторожней. Ну и еще кое-что можно было сделать, так… для собственного спокойствия.

– А ты нас не познакомишь? – спросила с улыбкой.

Подруга окинула меня подозрительным взглядом:

– Ну идем! Только, чур, сразу молниями не бросаться!

Ха! До чего просто определить человека, знакомого со мной не первый год: ни спорить, ни пререкаться Полина не стала, только предупредила на всякий случай. Правильно! Ведь кому еще можно доверять, если не такой толерантной и осторожной ведьме, как я? Сейчас пойду, меточку на парня поставлю, ну просто чтобы знать, где его потом найти. И подруга в безопасности, и я не переживаю, и этот таинственный мерзавец в случае чего никуда не денется…

Бросив короткий взгляд на сцену, я улыбнулась Алексу, следившему за мной своими темными пронзительными глазищами (так и хотелось язык показать, еле сдержалась), и потопала за подругой сквозь толпу. Собственно, там-то и поняла, по какому принципу работает метка этого соглядатая! Когда мне внезапно влетело целых два раза: сперва от урода, решившего хватануть пиратку за задницу, а потом – от самой метки, неожиданно словно обзаведшейся зубами.

– Ай! – подпрыгнула я.

– Что такое? – обернулась испуганная Поля.

– Меня за попу укусили!

– Кто?! – злобно и немного удивленно оглядела готесса ближайших мужчин. К сожалению, ни один из них не походил на разъяренного бультерьера. Более того, даже тот самый волокита, который хлопнул меня по филейной части, уже отвернулся и с чувством выполненного долга приложился к бутылке пива. У меня рука не поднялась ткнуть в него пальцем: мужик и подумать не мог, что его легкое похлопывание возымеет такой эффект. Зато, кажется, я уже поняла, кто отлично знал о реакции собственного заклятия!

Резко обернувшись, уставилась на братца. Тот ухмыльнулся в ответ и даже махнул рукой, как бы подтверждая свое участие.

– Ну сам напросился, – скрипнула зубами и резко сжала кулак. А дальше произошло что-то совершенно невероятное: Алекс дернулся и повалился на колено.

– Это ты?! – ахнула Полина.

– Да я… да это…

Вот почему мама говорила, что накладывать метки можно только в самых крайних случаях! Я словно за ошейник дернула! И заклинателю это, похоже, не понравилось, потому что, когда он поднял голову, в его глазах буквально сверкали молнии.

– Извини! – прошептала, молитвенно сложив руки на груди.

То, что он прорычал в ответ, услышал весь клуб. И в общем-то народу понравилось, некоторые даже стоя аплодировали. А вот мне очень захотелось раствориться в толпе, желательно навсегда. Если бы не готесса, схватившая за руку, точно бы попыталась удрать. А так Поля закатила глаза, покачала головой, словно намекая, что милые, конечно, бранятся – только тешатся, но нельзя ли делать это в какой-нибудь более интимной обстановке? И почти на буксире дотащила до своего нового ухажера.

– Ева, это – Пит! – торжественно объявила она.

Парень медленно обернулся и посмотрел сначала на свою пассию, сейчас до жути напоминающую оскалом Голди Хоун, а потом перевел равнодушный взгляд на меня.

– Петя, значит, – кивнула в знак приветствия я.

– Нет, Пит! – сквозь зубы поправила готесса. Я аж вздрогнула: вон она, оказывается, какая – ярость влюбленной женщины! Проявляется в самый неожиданный момент и разит наповал.

– Очень приятно, Ева. – Протянула руку, улыбнулась, шагнула навстречу, и в тот же момент кто-то позади резко поднялся со стула. Меня задели плечом, и я буквально улетела вперед, с глухим «охом» приземлившись на грудь Полинкиному ухажеру. Подняла голову, свет рампы на мгновение ярко осветил сцену, его отражение упало на темные очки незнакомца, и я неожиданно четко разглядела его глаза.

– Ты?! – выдохнула шепотом. В голове вздрогнуло и рассыпалось мозаикой какое-либо понимание действительности.

– Прошу не выдавать! – так же тихо, едва заметно шевеля губами, ответил парень.

Я подумала… улыбнулась и моргнула, соглашаясь. Правильно сделала или нет – кто знает? Но теперь мне было известно наверняка две вещи. Во-первых, никакая беда Полинке не грозит. А во-вторых, ее ждут очень веселые времена. Потому что в тихом омуте водятся черти, а она рядом со мной об этом, кажется, успела позабыть.

Из клуба мы уехали ближе к рассвету. Все вместе, в грузовичке Хаска, который группа Алекса использовала для перевозки инструментов. Первой забросили домой Полину, затем Жеку. Потом пришла наша очередь, и это было хорошо, ведь к тому времени я уже благополучно дремала у Шурика на плече. Неудивительно, что утром будильник с трудом поднял меня на ноги, а добудиться так и не смог. Даже с помощью жалобно скулящего Диплодока, которому я спросонья попыталась вместо еды насыпать наполнитель для кошачьего туалета (что эта дрянь вообще делала в нашем доме?!). Спать хотелось так сильно, что мне казалось, я душу готова заложить, лишь бы только еще часик поваляться в постели. Останавливало понимание того, что душа у меня всего одна, и мама, которая должна была сегодня вернуться, вряд ли одобрила бы такой невыгодный бартер.

Потому, отчаянно зевая, я добралась до ванной, кое-как взбодрилась под ледяным душем, привела себя в порядок и спустилась завтракать, искренне радуясь тому, что сегодня была пятница. Можно было хотя бы помечтать о чудесном завтрашнем отдыхе…

Как раз успела насыпать себе хлопьев и залить их молоком, когда входная дверь дома скрипнула и в прихожей раздались шаги:

– Доброе утро, дети! – с порога поздоровался Георгий Соколов. Единственный «бодрячок» на кухне. Парни заулыбались и повыползали из-за стола:

– Как добрался? Хорошо отдохнул? – послышалось со всех сторон.

Я улыбалась, глядя на эту радостную компанию, и пока решила не вмешиваться. Там и без меня было довольно весело. Георгий выглядел как всегда безупречно: в строгом деловом костюме, с прической «волосок к волоску», разве что загорел сильнее прежнего – теперь становилось понятно, у кого Богдан перенял эти манеры «денди». Он бегло обрисовал перелет, заявил, что яхту пора чинить, хотя он не представляет, как умудрился ее так сильно раздолбать за какие-то три недели путешествия. Парни вкратце объяснили папе, куда подевался Егор, похлопали друг друга по плечам, выражая свою радость от встречи, и попытались усадить отца за стол.

– Нет, ребята, – хмыкнув, покачал головой старший Соколов. – Отдохнул я хорошо, но теперь труба опять зовет в бой. У меня самолет через три часа, нужно улетать в Англию… Вы тут еще пару недель без меня побудете, ок?

– Да фигня вопрос! – заявил Богдан, поднимая вверх большой палец.

– Ну вот и отлично, – улыбнулся отец и уже намеревался выбежать из комнаты, когда я наконец не выдержала.

– Георгий, – спросила с несколько нервной усмешкой, – не хочу вас беспокоить, но… где моя мама?

Он обернулся, посмотрел на меня задумчивым взглядом и очень удивленно ответил:

– Какая мама, Евочка?