Текст книги "Ева. Минус на минус"

– Я волнуюсь за тебя, Ева!

– Все будет хорошо, – на автомате ответила ведьма, таща из комода коробку с моей сменной одеждой. Здесь было все: костюмы на Хеллоуин, ошейник с шипами, платье с последнего похода в клуб, кожаные штаны, в которые я уже год не могла втиснуться, но до сих пор не потеряла надежды, одна туфля (вторую, без каблука, пришлось выбросить), даже несколько пар нижнего белья. Каждый раз, когда я оставалась ночевать у подруги, коробка пополнялась новым предметом.

– Ты думаешь? – Я добавила в голос трагизма: – Тебя ждут серьезные испытания!

– Да, я в курсе: монстры, великаны, бабуля…

– …Александр…

– Если ты о его демонах, то он пообещал, что будет осторожен.

– Ева! – воскликнула я, натягивая короткую юбку и свитер с декольте, из которого вываливалось пол-лифчика. Это просто обязано было подействовать на Пита! – Ты задумывалась о том, что придется провести кучу времени наедине с парнем? Вы будете спать в одной палатке, пить из одной фляги, есть из одного котелка! Ты понимаешь, к чему это может привести?!

– Да, – горячо закивала Ева. – Конечно, ты права! Нужно взять побольше влажных салфеток, еще одну чашку и антисептик!

– Мм … – нахмурилась я. – Это, конечно, полезные вещи, но почему… конкретно на них пал твой выбор?

– Дык… ты ведь только что сама про гигиену сказала!

– Я говорила про… – и запнулась на полуслове. Блин, стало даже немного жаль Соколова: это же с каким «деревянным» материалом ему придется работать! – Ладно, проехали. Дай-ка сюда аптечку.

Ведьма пожала плечами и послушно протянула небольшую сумку. Я покачала головой, поковырялась в карманах куртки и незаметно переложила к Еве пару действительно нужных штучек. Ну на тот случай, если заклинатель окажется достаточно шустрым парнем.

– А у тебя на сегодняшний вечер какие планы? – с любопытством спросила Ева, не глядя запихивая аптечку обратно в рюкзак.

Я мечтательно ухмыльнулась:

– Сходим, поужинаем. Любопытно, в какой ресторан он меня пригласит. Хотелось бы, чтобы принц не отличался жлобством.

– Да и принцесса – жадностью, – фыркнула подруга. – Это не самая лучшая твоя черта.

– Евочка, я вообще семь смертных грехов в одном флаконе! Но это не значит, что я – плохой человек. Это значит, что я всего лишь человек.

– Поля, ты к себе слишком добра, – улыбнулась подруга.

Я философски пожала плечами:

– Ну хоть кто-то должен делать мне поблажки!

– Тогда… хорошо погуляй сегодня! – кивнула Ева. Она хотела сказать что-то еще: я поняла это по тому, как дрогнули ее губы и забегали глаза, но сумела промолчать. И я была признательна за это, потому что сегодня действительно хотела отдохнуть на все сто. А для этого вовсе не нужны были занудные предостережения перед «стартом».

Правда, с отдыхом все равно не сложилось. Я даже больше скажу: вечер прошел отвратительно!

Во-первых, этот мудак не снял свои гребаные очки. Нет, ну в начале вечера это показалось даже интересным: та же бандана, те же скрытые пол-лица. Эдакий «Человек-супермен» в костюме. Такой загадочный, романтичный… В тот момент я как-то не подумала, что даже Бэтмен в обычной жизни не носит латекс. А мысль сия пришла на ум, только когда этот придурок не захотел прогуляться по ночному городу, потому что… приготовились! «Там слишком темно». Да ну?! Осенью, в девять, – и темно? Какая, блин, неожиданность! А очки тебе, видимо, к носу припаяли, раз их снять нет никакой возможности?!

Впрочем, это были еще цветочки. А потом пошли такие ягодки, что даже мое, разросшееся до космических масштабов эго тихо офигевало.

– Что это на тебе надето? – окинув меня пренебрежительным взглядом, спросил он. – Девушка должна выглядеть скромно и вести себя тихо! А ты в этом наряде похожа на шлюху.

Фигасе заявленьице! Да я чуть прямо там Питу в горло не вцепилась! Удержала только надежда на то, что такой симпатичный и загадочный ну просто не может быть таким придурком!

Как же я ошибалась! К концу вечера появилось чувство, что Пит (хотя какой, к черту, Пит?! Петя самый настоящий!) живет по принципу: «Поэтом можешь ты не быть, но мудозвоном быть обязан!» Впрочем, здесь, быть может, я сама виновата. Мне ведь хотелось сильного, властного парня, знающего, чего он хочет, и не позволяющего другим управлять своей жизнью? Я его получила! Правда, в быту, как оказалось, все эти «офигительные» качества имеют одно общее название: эгоизм.

– Нет, мы не пойдем на этот фильм. Я не люблю триллеры!

– Нет, мы не пойдем в этот ресторан. Я не люблю суши!

– Нет, я считаю, что цветы – это лишняя трата денег, а украшения можно дарить разве что на юбилей двадцати пяти лет семейной жизни!

Да его цитировать можно было! Для книги «как убить в себе монстра» – он был бы идеальным примером! Это был самый убогий, самый напыщенный, самый себялюбивый урод из всех, когда-либо мне встречавшихся. Я сидела в дешевом пабе, заливалась не менее дешевым пивом и мечтала о том, чтобы в комнату ворвался Джек-потрошитель и избавил меня от этого кошмара. Как мне вообще пришло в голову променять Богдана, этого аккуратного, заботливого, милого юношу на такого укурка?! Да уж… бывают в жизни недоразумения…

Поздним вечером, добравшись наконец к родным тенетам, я не выдержала и набрала Еву.

– Алло? – хриплым со сна голосом отозвалась подруга.

– Я вернулась со свидания, – мрачно отрапортовала я.

– Полина? – тут же взбодрилась ведьма. – И как? Понравилось?!

– Короче, вот что я тебе скажу, девочка. Если человек – волк, то козленочком он не станет даже от большой любви к тебе. Козлом – вполне возможно. И если он жадный и беспринципный себялюбец в целом, то и с тобой останется таким же.

– Пит тебя чем-то обидел? – недоверчиво уточнила Ева.

– А ты как думаешь, если он меня даже не проводил?!

– Хм… ну и… что теперь делать будешь?

Я задумалась на мгновение и улыбнулась в трубку:

– Пригляжусь повнимательнее к Богдану. Он, конечно, не такой властный и решительный, но, знаешь… может, лучше лепить шедевр из глины, а не из дерь… ну то есть из менее подходящих для этого материалов?..

Ева как-то подозрительно хрюкнула на другом конце провода и, попрощавшись, отключилась. А я отправилась в душ: отогреваться и смывать остатки погибшей надежды на то, что однажды на моем пути повстречается «демон» и я его полюблю. Впрочем, с первым мне, похоже, уже «подфартило»: чтобы такой падлой родиться, маман точно должна была где-то на стороне подгулять. А вот насчет второго… какое счастье, что я не успела отшить Богдана! Нужно поскорее с ним пересечься, пока вера в нормальных мужиков не сдохла окончательно.

Глава 17

– Скажите, какой камень вас оберегает?

– Какой схватил, такой и оберегает.

Bash

Ева Моргалис

Вот что я скажу: демон Аллазай оказался лучшим продуктом на рынке синхронных переводчиков. Мне не только «покорился» китайский язык – он даже мой русский изменил до неузнаваемости! Голос стал выше, тоньше, слова как-то сбились в кучку, и несчастный пограничник, решивший уточнить, за каким «надом» китаянка вдруг пожаловала на его историческую родину, получил на гора два заученных абзаца совершенно непонятного текста. Бедняга трижды переспрашивал, пытался прочитать ответ по губам, даже разобрать по иероглифам в моей трудовой книжке (Алекс подготовил туевую кучу документов на случай внеплановой проверки: видимо, тоже не хотел провести десяток лет в китайской тюрьме), и все без толку. Аллазай уделял внимание каждой детали, и нужно было быть опытным заклинателем, чтобы заприметить подвох.

Но, как это часто бывает, за хорошую работу приходилось дорого платить.

– Ты в порядке? – аккуратно спросила у Алекса, когда мы наконец расселись по местам в самолете. Братец откинулся в кресле, прикрыл глаза и сделал вид, что вопрос не расслышал. Я нахмурилась и придвинулась ближе.

– Соколов, – позвала тихонько. – Ты подвис или как? Может, тебя пнуть для стимула?

Послышался ехидный смешок, и Алекс поднял руку ладонью вверх. Я покосилась сперва на нее, потом на расслабленное лицо Соколова, не разглядела ничего подозрительного и осторожно, словно боясь обжечься, потянулась навстречу. Где-то на «подлете» парень подался вперед, перехватил мою ладонь, сжал пальцы в «замке» и опустил обе наши руки на подлокотник.

– Это – лучшее, что ты можешь сделать, – пояснил, прежде чем я успела задать вполне резонный вопрос.

– Н-но…

– Ш-ш! – бросил, лениво поглядывая на меня одним глазом. – Нам девять часов лететь. Постарайся расслабиться и уснуть.

И больше не сказал ни слова: откинул голову на кресло, зевнул и буквально мгновение спустя засопел. Я пригляделась: он действительно спал! Неужели устал так сильно? Похоже, демон и правда его выматывал…

Покачав головой, я уже хотела было покомфортнее разместиться на своем месте и последовать умному совету, но внезапно поняла, что кто-то из нас чего-то не учел. Алекс ведь так и не выпустил мою руку! Нет, ну братцу было хорошо: он меня левой держал, той, которая ко мне как раз ближе располагалась. Но ведь я-то, дура, тоже левую протянула! Вот он ее и сцапал. Сделал из меня кренделек. В общем, поерзав немного на кресле, я сообразила, что принять более удобную позу мне не удастся. И Алекса будить не хотелось – он, бедняга, и так был на пределе своих сил. Неприятная складывалась ситуация: кто его знает, сколько он будет спать, а вот я, скрючившись, и часу не высижу. То есть надо было срочно искать альтернативные варианты. И мне ничего не оставалось, как поднять ручку кресла между нами.

«Это же будет не слишком большой наглостью? – мысленно уговаривала себя, забрасывая ноги на соседнее, пустое, сиденье и опуская голову заклинателю на плечо. – К тому же он сам виноват…»

Быстренько договорившись с совестью, я обняла парня рукой за талию, уткнулась носом в шею и прикрыла глаза. Забавно, но лежать вот так было очень даже удобно. Настолько, что не прошло и пяти минут, как я пригрелась и задремала, чувствуя, как по лицу бегают солнечные зайчики от поднимающегося над горизонтом солнца. И уже не заметила, как Алекс вдруг открыл глаза, прислушался к моему ровному дыханию, отпустил многострадальную руку и, обняв за плечи, крепче прижал к себе…

Мы выехали из дома в районе четырех утра. Богдана заклинатель предупредил накануне: наплел что-то про школьный тур по гоголевским местам. Братец повелся. Сильно сомневаюсь, что от большого доверия к родственникам: скорее просто искал возможность остаться наедине со своей готессой. Остальной семье Шурик вообще предпочел ничего не говорить. Егор должен был вернуться только сегодня к вечеру, а старший Соколов меня едва ли помнил. Правда, желание не пересечься с будущим пилотом и ничего ему не объяснять стоило нам целого дня в воздухе.

Рейсов из нашего города в Пекин была аж два, во что Алекс, кстати, долго не мог поверить: один – ранним утром и второй – поздней ночью. Лететь приходилось восемь часов, и это еще хорошо, что без пересадки. По прибытии в Пекин нас ждало двухчасовое путешествие в портовый город Дандон, а уже оттуда – пеший переход до указанного Книгой места. Сперва, изучив маршрут, парень хотел поднапрячься и добраться до места назначения за сутки, но, взглянув на мое несчастное лицо, понял: в Дандоне придется снять отель. Потому что в ином случае ему придется тащить меня на руках. Так что я была даже рада такому раннему вылету из родного аэропорта. Чем скорее мы прибудем на северную границу Китая, тем больше времени можно будет потратить на сон…

Часа через два нас разбудила стюардесса. Милая невысокая китаяночка лет тридцати, активно предлагающая поднос с чем-то очень странным на вид.

– Завтрак! – с широкой улыбкой отрапортовала она и поставила еду на столик. Я покосилась на других пассажиров: у тех, чей разрез глаз демонстрировал европейские корни, кушанье было другим: картошечка, курочка… Почему же нам досталась горка слабо прожаренных крупных кусков непонятного происхождения, доверху залитая темно-бордовым соусом?

И вопрос, кстати, этот посетил не только меня. Алекс зевнул и с удивлением уставился в свою тарелку:

– А че это такое?

– Похоже на утку. – Я ткнула палочкой (вилок нам тоже не предложили) в загадочный продукт. Послышался «чмавк», от мяса отделился кусок и буквально отпрыгнул в сторону. – Или нет… – сипло договорила я. – Может, осьминог какой-то?

– Осьминога нам бы подали в бизнес-классе, – мрачно ответил Алекс. – А в экономе это, скорее всего, курица.

Я пригляделась, обернулась к братцу и помотала головой:

– Не хочу спорить, но выглядит она как-то угрожающе…

– Да ну? – хмыкнул братец.

– Алекс, оно двигается и огрызается! – отодвинув тарелку на край стола, буркнула я. – И выглядит так, что я вообще не уверена, кто кого будет есть… Мне однажды рассказывали, что еда, слишком долго пролежавшая на полке в самолете, эволюционирует в жуткого кровожадного человекоубийственного монстра! По-моему, этой осталось недолго… брр, гадость… Стюардесса!!

– Сама придумала, сама поверила… – пробормотал Алекс, закрывая лицо рукой.

Девушка в форме подошла почти мгновенно, словно дежурила за моей спиной:

– Я вас слушаю?

– Простите, – вежливо улыбнулась я, вжимаясь в спинку кресла так, чтобы таинственные харчи ну хотя бы не допрыгнули в случае чего. – А можно мне вегетарианское меню?

– Так это оно и есть, – кивнула китаяночка и не менее шустро ускакала прочь.

Алекс бросил взгляд на мое перекошенное лицо и заржал:

– Давай, Ева, крепись! Тебе достался самый страшный бамбук! Он тебя напугал, но ты не сдавайся! Вцепись в него зубами и жуй!

– Соколов, тебя послать? – мрачно изогнула бровь я.

Он хмыкнул и забрал мою тарелку. Пригляделся, захватил кусок побольше и отправил в рот. Прожевал, задумался и вынес вердикт:

– Между прочим, довольно вкусно.

Вот только тарелку не отдал, а поставил на свой столик, где уже, между прочим, одна стояла, и, помогая хлебушком, принялся быстро поглощать содержимое. Несколько секунд я мрачно наблюдала, как исчезает мой завтрак. Затем протянула руку и, вызывающе поглядывая на жующего братца, забрала его посудину. Поковырялась палочками, попробовала… а ведь он прав! Это жутко, но съедобно. Со странным привкусом, необычным вкусом и хрустящими добавками, так напоминающими панцири маленьких тараканчиков, но вполне можно есть. Особенно когда рядом с аппетитом хряпает тот, кто без промедления слопает и твою порцию тоже, стоит только отвернуться…

Первые часов пять лететь было даже интересно. Самолет иногда потряхивало, люди визжали, нервничали, многие просили валерьянку или валокордин. Они, бедняги, еще помнили наш взлет и, судя по лицам некоторых, помнить его будут до гробовой доски. Прямо картинка: священник подойдет к постели умирающего и спросит по своему обыкновению:

– О чем ты жалеешь в этой жизни, сын мой?

Тот из последних сил откроет глаза и просипит в ответ:

– Что не успел передать горячий привет капитану рейса ХХYYY…

А вот мне, кстати, пилот понравился. С ним хотя бы не скучно было. К тому же теперь я знала, что, если однажды нам придется улетать от огнедышащей Годзиллы – с этим чуваком мы точно улетим. Ему бы в голливудских блокбастерах сниматься, ну там, где огромный среднемагистральный авиалайнер в последние секунды улетает из горящего аэропорта. Эффектно, красиво: шасси втянул – и свечкой вверх. Я думала, выпрыгнем где-то на орбите. Нет, ну а что? Оттуда уже с парашютом прыгают, чем мы на своем аэробусе хуже? Короче, весело было. Правда, только для меня, но я-то привыкшая к виражам – и не такое на метле выделывала. А вот Алекс вцепился в подлокотники так, что костяшки побелели, и поглядывал на меня с тихим ужасом. Наверное, боялся, что я вот-вот распаникуюсь. Наивный! Да при таких перегрузках это в принципе невозможно: тут не то что кричать – говорить трудно! Желудок сжимается комочком и подступает к горлу, в глазах темнеет, в ушах гнусно скрипит – какие слезы?! Сидишь себе тихонько и молишься!

Слава богу, это хотя бы недолго продолжалось. По моим ощущениям, минут семь, а потом самолет резко перешел в горизонтальное положение и полетел по прямой. Очередь в туалет тут же выстроилась по всей длине коридора. Похоже, народ здорово переволновался. Кто-то называл летчика бывшим военным, налетавшем часы на «харриере», кто-то просто редкостным дебилом. Я радовалась как дитя, издевательски шептала Алексу в ухо:

– Пускай дядя повторит катапульту! – и представляла, как мы будем садиться.

Кстати, не зря представляла, ибо это тоже было круто. Мы не пошли на посадку – мы рухнули вниз с твердым намерением пропахать гузном целину. Алекс прохрипел:

– Твою ж мать! – и больше до самой земли рот не открывал.

Но пилот оказался действительно опытным. И самолет крепким – не развалился по дороге. Мы красиво бухнулись на шасси, шустро прокатились по посадочной полосе и четко пришвартовались к «рукаву» аэропорта. Мгновение в салоне стояла тишина, а потом она взорвалась шумом аплодисментов. Никто не жаловался, никто не плакал и не возмущался. Все были тупо рады, что остались в живых. И клялись себе вслух, что больше никогда, ни за что не воспользуются услугами этой авиакомпании.

Учитывая разницу во времени, когда мы прошли регистрацию и забрали багаж, в Пекине «настучало» восемь вечера. Поезд отправлялся в девять, потому, выскочив из аэропорта, мы поймали такси и тут же помчались на вокзал. По дороге еще в пробке постояли, так я за это время Алексу чуть мозг не выела.

– Не успеем… Не успеем! Надо было на метле лететь! – бормотала вполголоса. Ну да! Я – патологическая зануда, повернутая на пунктуальности, сама знаю. И ему вовсе не нужно было это повторять! А еще целовать, чтобы рот закрыть! То есть я-то как раз особо не возражала, но водитель в зеркало заднего вида уже косился! Поберегли бы психику новых сограждан: в Китае девушки на людях (если, конечно, верить тем скромным познаниям, которые я успела почерпнуть из Интернета перед вылетом) чем-то напоминают пугливых колибри. Они скромные, тихие и почти незаметные рядом со своими мужчинами. Их нельзя хватать за руки и целовать без предупреждения, да еще на глазах у посторонних!

Короче, пока до вокзала доехали, Алекс окончательно испортил мне репутацию. Я выскочила из машины красная, как вареная креветка, с такими же выпученными глазами и когтистыми лапками, прижатыми к груди, и заявила, что раз он такой паразит, то пускай теперь тащит мой рюкзак. А в результате на меня его надели почти силой, еще и по заднице хлопнули, для придания ускорения. Так что в поезде мы не разговаривали. И сидели отдельно: я – в обществе пожилой семейной пары из Пекина, Алекс (зараза!) рядом с близняшками из Дандона. Девчонкам было лет по шестнадцать, и даже невооруженным взглядом было понятно, что от моего заклинателя они в полном восторге. Я скрипела зубами, бросала на троицу гневные взгляды и мысленно обещала Алексу все кары небесные, начиная с кастрации.

В результате мечты о мести так увлекли, что я едва не проехала нашу остановку. Спохватилась, только когда Алекс вдруг образовался перед самым носом.

– Что? – подняла на него ехидный взгляд. – Извиняться пришел?

– Да нет, – пожал плечами гаденыш. – Уточнить: желает ли девушка остаться в Китае или предпочтет ознакомиться с красотами Северной Кореи?

– Ты о чем вообще? – буркнула, гневно выделяя каждое слово.

Алекс хмыкнул и кивнул в окно:

– Мы в Дандоне. Остановка пятнадцать минут. Выходить собираешься?

Я покосилась на пейзаж, хорошо освещенный фонарями: поезд действительно стоял. Чувствуя себя полной дурой, вскочила, подхватила рюкзак с соседнего места и уже хотела было извиниться перед Алексом (ну, как-нибудь скромненько выразить свою признательность за то, что не дал уехать в Пхеньян), когда заметила в тамбуре знакомые лица и прикусила язык. Близняшки никуда не делись. Весело хихикая, они поглядывали на парня и явно ждали от него каких-то действий.

– У тебя шнурок развязался, – указал Алекс на мои ботинки и протянул руку. – Давай рюкзак подержу…

– Не надо! – рыкнула, забрасывая сумку на плечо и пулей устремляясь к выходу. Локтями растолкала китайских школьниц, выпрыгнула на платформу, сложила руки на груди и мрачно уставилась на здание вокзала. Куда бежать дальше, просто не знала: город-то незнакомый, а я даже названия отеля, где Шурик нам номера забронировал, не могла вспомнить. Сам он, кстати, вышел чуть погодя. Подозвал близняшек, поговорил с ними о чем-то, поржал, забрал салфетки с номерами телефонов и наконец вернулся ко мне.

– Эй, ведьма, – шепнул на ухо из-за спины, почти уткнувшись подбородком в плечо, – ты чего такая злая?

Я обернулась и уставилась на парня яростным взглядом: он еще спрашивает?!

– Давай, улыбнись, – аккуратно приобнял меня за талию Алекс. – На тебя смотреть страшно.

Я дернулась, сбрасывая его руку:

– Улыбнуться? С какой это стати? Не всех же сегодня ждет веселое приключение в компании симпатичных представительниц местного населения!

– Если ты намекаешь на эту парочку, то не было у меня с ними ничего. И не будет. Зато теперь ты знаешь, как на самом деле ведут себя китайские девушки. Эй, – видя, что я как-то не слишком удовлетворилась ответом, он наклонился и с озабоченным видом уставился мне в глаза, – ты что, обиделась?

– Я не обижаюсь, – прошипела сквозь зубы. – Я запоминаю!

Он заржал и покачал головой:

– Ревнивая моя ведьма…

Потом вдруг бросил рюкзак на платформу и опустился передо мной на корточки.

«Мамочка!..» – пронеслось в голове, и я с перепугу уперлась ладонями парню в плечи. Кажется, испугалась, что он прямо сейчас на меня и бросится, из позиции «на старт». Снизу послышался фырк, и Алекс принялся не слишком ловко шнуровать мой ботинок.

– Честное слово, как ребенок, – произнес чуть погодя, выпрямляясь.

Я опустила глаза и пригляделась: отличный бантик получился! С таким классным узлом, что его запросто можно было использовать в такелажном деле.

– Спасибо, конечно, – пробормотала, задумчиво поправляя брюки, – но этот ботинок я теперь сниму только с помощью ножниц.

– Не переживай, ведьма. Я покажу тебе один фокус.

И от этих слов, сказанных урчащим низким голосом, у меня покраснели уши.

– Как это у вас нет мест?! – прорычала я.

Молодой китаец за стойкой регистрации опасливо поежился:

– Ну одно есть…

– Мне не нужно одно! Мне нужны те два отдельных номера, которые были заказаны вчера! Мы перезванивали и уточняли – они должны быть в наличии!

– Д-да… – промямлил работник отеля. – Вчера они были свободны, но сегодня остался только один…

– Мы их забронировали! Оба!

– У нас бронь считается действительной только после частичной предоплаты…

– Но мы заплатили! – рявкнула, едва сдерживаясь, чтобы не броситься на парня с кулаками. Обернулась к Алексу, со скучающим лицом наблюдающему за моим сражением с несправедливостью мира, и грозно уточнила: – Мы ведь заплатили?!

– Да, – кивнул заклинатель. – Я сделал перевод.

– П-понимаете, – малость заикаясь, попытался объяснить юноша за стойкой, – вчера была пятница, день перед выходными, вы сделали перевод в иностранной валюте, из другого государства… деньги просто не успели дойти. Мы вынуждены были отдать ваш номер…

– Но что же нам теперь делать?!

– Э… как я уже сказал… один свободный остался… Правда, там только одна кровать, но есть кресло, и оно раскладывается.

– Мм… – гневно прорычала я, подступая к братцу. – Что скажешь?

– Ну, – философски пожал плечами он, – все не так плохо. Нас вообще могли выставить на улицу.

– То есть ты предлагаешь так все и оставить?! – Я воинственно сузила глаза. Соколов окинул меня насмешливым взглядом, поднял ладони, словно взвешивая на каждой что-то тяжелое, и задумчиво пробормотал:

– Осенние морозы, – поводил вверх-вниз правой рукой, – или теплый одноместный номер. Хм… дай-ка подумать: да! Предлагаю воспользоваться их предложением!

Я закусила губу, но спорить не стала. Тем более что Алекс на этот раз был прав. Ночевать на вокзале портового китайского городишки – далеко не самый лучший вариант.

– Ладно, – нехотя буркнула, возвращаясь к стойке. – Мы согласны. Давайте ключ от номера… и я хочу получить обратно деньги за второй как можно скорее!

– Да-да, конечно! – яростно закивал портье, радуясь тому, что шумная гостья наконец приняла решение и отцепилась. Я еще раз стрельнула в него глазами и нетерпеливо забарабанила пальцами по стойке. Чтобы жертва, так сказать, не расслаблялась. Юноша вымученно улыбнулся и послушно включил третью передачу. Уж не в курсе, как там дела обстояли с другими посетителями, но нас он обслужил минуты за три.

Знаете, чем характерен Китай? Компактной жилплощадью. Это, конечно, не Япония – там все вообще печально, но номер для одного в гостинице города Дандон был устроен таким образом, чтобы там комфортно разместился как раз таки ровно один человек, желательно – стандартный китаец по габаритам. Теплые стены персиковых тонов, большая двухместная кровать с кучей подушек у изголовья, тяжелые шторы в пол, полностью закрывающие окно, маленькое кресло с фигурными ножками и белой сидушкой, две крохотные тумбочки с лампами по обеим сторонам кровати и небольшая картина в светлой раме на стене – вот, собственно, и вся обстановка. Люстры не было, зато по периметру комнаты тускло горели встроенные светильники.

Я вздохнула наконец, смиряясь с тем, что эту ночь мы с Алексом проведем вместе, и бросила рюкзак на пол.

– Чур, я первая в душ, – заявила безапелляционным тоном.

– Давай, – зевнул братец. – Только не задерживайся.

Я кивнула, сняла курточку и ботинки (бантик действительно оказалось не так сложно развязать), подхватила махровое полотенце с кровати и отправилась в ванную. Вот там-то меня и начали одолевать разные странные мысли. В основном почему-то неприличного содержания.

«А что, если он начнет приставать?! – с тайной надеждой, в которой я бы не призналась даже за все сокровища мира, мысленно спросила у себя самой. – Вдруг решит поприкалываться? Или попытается поцеловать? Или еще хуже… вдруг я ночью начну храпеть?!»

Последнее показалось таким жутким, что по спине аж мороз прошел. Я фыркнула и сильнее повернула кран горячей воды. Она всегда помогала мне расслабиться. Лучше всего, конечно, было принять ванну, но делать это в гостинице не хотелось.

Зато «дождь» из едва ли не кипятка приятно согревал и массировал кожу. Я и не заметила, как простояла минут двадцать. За это время маленькая комнатка так наполнилась паром, что сложно было понять, какого цвета занавески в душе. Собственно, это меня и подвело.

Сообразив наконец что пора выбираться, я выключила воду и огляделась в поисках полотенца. Оно висело у самой двери, на железном крючке. Покосилась вниз, на пол: голая плитка. И холодная наверняка…

«Дотянусь? Нет?» – прикинула расстояние и почему-то решила, что могу смело называться резиновым человечком. Уперлась одной рукой в стену, вытянулась в струнку и…

Бабах! Пальцы скользнули по плитке, ноги – по скользкой керамике, и я всем весом рухнула в компактную китайскую ванну. Это еще хорошо, что сгруппироваться успела и не растянулась на полу: из такого положения прыжок мог бы закончиться переломом.

– У-уй… – потирая ушибленное плечо, провыла я. – Чертова гравитация…

И тут распахнулась дверь.

– Ты в порядке?! – ворвался Алекс в комнату, где влажность давно достигла ста процентов. Поехал на плитке, кое-как удержал равновесие, схватившись руками за стенки ванны, и замер, глядя на меня совершенно круглыми глазами. На мгновение в номере повисла такая тишина, что можно было услышать, как соседи сверху играют в Доу Дичжу[13]13
  Доу Дичжу – китайская карточная игра.


[Закрыть]. Потом я набрала воздуха, приготовилась… и Алекс крепко зажал ладонью мне рот:

– Не ори! Я ничего не видел и… уже ушел!

У меня брови взметнулись куда-то под челку. Правда, кричать действительно расхотелось. Зато желание побиться головой о стену или хотя бы о дно керамической ванны росло с каждой секундой. И я все-таки стукнулась разок, когда Шурик уже выскочил за дверь. А потом нацепила на лицо выражение абсолютного безразличия, обмотала голову полотенцем, задрапировалась в халат и, десять раз глубоко вздохнув у самой двери, шагнула в спальню.

– Отлично, ты вышла! – не глядя на меня, заявил Алекс и скрылся в ванной так быстро, что я даже не успела понять, когда осталась одна.

Несколько секунд простояла молча, прислушиваясь к тому, как он громыхает за дверью (нет, действительно, туда как будто целый выводок носорогов выпустили, а не одного заклинателя), потом села на кровать и приспустила ворот халата. По ушибленному плечу стремительно расползался большой синяк. Я вздохнула и коснулась его пальцами. Да уж… такой за пару дней не сойдет. Эх, вот и наступил момент, когда я пожалела, что не взяла с собой Полину. Она бы мне точно какую-то мазь приготовила…

– Не оборачивайся. – Шепот заставил подпрыгнуть на месте и замереть испуганным кроликом. Как он вообще подобрался так бесшумно? Только что ведь был в душе – я точно слышала!

Вцепилась руками в халат и попыталась натянуть его обратно, чтобы прикрыть плечо, но длинные пальцы остановили бег ткани:

– Подожди. Где аптечка?

– В рюкзаке, – сипло ответила, не поднимая глаз.

Он спрыгнул с кровати, поковырялся немного в моих вещах и вернулся со знакомой зеленой сумкой. Раскрыл ее, высыпал содержимое на покрывало и… очевидно, на несколько секунд просто окаменел. Потом протянул мне через плечо маленький четырехугольник ярко-розового цвета и ровным голосом спросил:

– Ева, что это?

Я опустила глаза и, кажется, случайно мимикрировала под соляной столбик. В голове тут же родилась «логическая» цепочка предположений:

«Алекс» – «презерватив» – «секс» (?!) – «девичья честь» – «сражаться до последнего!».

– Ты – подлый обманщик! – гневно возопила, отпрыгивая к окну и обличающе тыча пальцем в заклинателя. Зря, кстати, при этом обернулась: этот паразит сидел на кровати в одном полотенце! А я, между прочим, уже имела возможность разглядеть то, что скрывалось под куском мохнатой ткани, и с его стороны было просто подло об этом напоминать! Впрочем, чего еще можно было ждать от такого коварного соблазнителя?!

Правда, он почему-то не считал себя в чем-либо виноватым.

– Извините-ка! – приподнялся на колене, упираясь ладонями в матрац. Мышцы на плечах забугрились, я сглотнула, быстро отвернулась и подняла воротник халата до самых скул, чтобы хоть как-то скрыть проступивший румянец. – Это не я, а ты набрала резинок в путешествие!

Я аж задохнулась от несправедливого обвинения:

– Поклеп и клевета!

– Но они были в твоей аптечке!

– Гнусная ложь!

– Слушай, ведьма, – зарычал Шурик. – Из нас двоих колдовать умеешь только ты! У меня нет демона, таскающего презики из соседнего ларька!