Текст книги "Путешествия Христофора Колумба"

Среда, 20 февраля. Адмирал приказал подготовить корабль к плаванию и наполнить все порожние бочки морской водой для балласта, так как каравелла стояла в дурном месте и он опасался, что ее может сорвать с якоря. Затем он вышел в море и направился к острову Сан-Мигель; ему было известно, что на Азорских островах нет ни одной гавани, в которой корабли могли бы себя чувствовать в безопасности в это время года, и поэтому не оставалось иного выхода, как бежать в открытое море.

Четверг, 21 февраля. Вчера адмирал покинул остров Санта-Мария и направился к острову Сан-Мигель, чтобы отыскать там гавань, где можно было бы переждать непогоду; все время дули сильные ветры, и море было неспокойно. До ночи шел, не имея возможности увидеть землю из-за тумана и тьмы.

Адмирал говорит, что положение его было малоутешительным, так как на каравелле осталось только трое опытных моряков, прочие же ничего не смыслили в морском деле. Всю ночь каравелла пролежала в дрейфе. Буря продолжалась, люди изнывали в трудах и опасностях. Правда, Бог оказал адмиралу милость: волны набегали только с одной стороны; если бы они сталкивались, как в минувшие дни, большое несчастье могло бы приключиться с кораблем.

После восхода солнца адмирал, не видя впереди берегов Сан-Мигеля, решил возвратиться к острову Санта-Мария, чтобы попытаться вызволить своих людей, отобрать захваченную лодку и поднять упущенные якоря.

Он говорит, что после Индий, где всю зиму он плавал, не становясь на якорь, где все время стояла хорошая погода, где ни на один час море не становилось столь бурным, чтобы невозможно было продолжать плавание, его крайне удивляла дурная погода, которая стояла в этой стороне, близ Азорских островов.

Именно в Азорских водах разразилась эта страшная буря, и то же случилось и на пути к Канарским островам. Но когда он прошел Канарские острова, плыл он все время при хорошей погоде и спокойном море.

И в заключение адмирал говорит: «Правду возвещали святые богословы (teologos) мудрые философы – рай земной находится на рубежах востока, потому что именно там лежит местность с мягчайшим климатом (lugar temperadissimo). Земли, ныне им открытые, – говорит он, – это предел востока»{*}  Здесь Колумб впервые упоминает о «земном рае», лежащем у «предела востока».
  Впоследствии, совершая свое третье плавание, Колумб искал этот рай на открытых им берегах южноамериканского материка. Рассуждениями о местоположении «земного рая» заполнено его письмо королю и королеве о результатах третьего путешествия, которое помещено в этой книге.


[Закрыть].

Пятница, 22 февраля. Вчера адмирал бросил якорь у острова Санта-Мария, в том месте, где каравелла уже стояла на якоре при первом посещении острова, и тотчас же увидел человека, который, стоя на прибрежной скале и размахивая плащом, кричал, чтобы корабль не уходил из бухты. Затем прибыла лодка с пятью моряками, двумя священниками и нотариусом.

После того как адмирал дал этим людям слово, что не посягнет на их безопасность, все они поднялись на борт каравеллы. Адмирал принял их с честью, и так как было уже поздно, они, не вступая в переговоры, отправились в отведенное им для сна помещение.

Утром эти люди потребовали, чтобы адмирал предъявил им полномочия от королей Кастилии, чтобы убедиться, что плавание это совершается с ведома испанской короны. Адмирал понял, что все это делается, дабы показать, будто они поступают справедливо и не имеют дурных намерений.

Но так они поступили только потому, что им не удалось овладеть особой адмирала, а они собирались захватить его, ибо прибыли на лодке вооруженные. Однако они увидели, что игра может кончится не в их пользу, и устрашились угроз адмирала, каковые он имел намерение осуществить. Адмирал был уверен, что они отправились к нему с недобрыми намерениями.

В конце концов, желая вернуть людей, которых португальцы держали в плену, адмирал согласился показать открытое письмо королей Испании ко всем государям и повелителям, рекомендательное письмо и другие указы и грамоты. Ознакомившись с бумагами адмирала, португальцы отплыли на берег удовлетворенные и вскоре вернули всех людей и лодку. От бывших в плену моряков адмирал узнал, что если бы португальцам удалось его захватить, они никогда бы не выпустили его на волю, ибо начальник острова говорил, что португальский король именно так велел ему поступить.

Суббота, 23 февраля. Вчера погода несколько улучшилась, и адмирал приказал поднять якоря и отправился на поиски удобной якорной стоянки, которая была ему необходима, чтобы запастись на берегу дровами и камнем для балласта. Однако до самого часа вечерни он не мог отыскать подходящего места для стоянки.

Воскресенье, 24 февраля. Вчера вечером корабль стал на якорь, ибо адмирал желал запастись дровами и камнем [для балласта], но на море было сильное волнение, и лодка не могла пристать к берегу.

В исходе первой ночной вахты подул ветер с запада и с юго-запада. Адмирал приказал поднять паруса, так как он понимал, насколько опасно оставаться у берегов этого острова на якоре, ожидая попутного ветра, и предполагал, что юго-западный ветер сменится южным. И, видя, что погода была благоприятная для перехода в Кастилию, он решил отправиться в путь без дров и балласта.

Адмирал взял на восток и шел до восхода солнца в течение 6 ¹/₂ часов со скоростью 7 миль, проплыв за ночь 45 ¹/₂ миль. За 11 часов от восхода до заката солнца он прошел 66 миль. Таким образом, за ночь и день сделано было 111 ¹/₂ миль, или, соответственно, 28 лиг.

Понедельник, 25 февраля. Вчера, после захода солнца, адмирал шел своим путем на восток со скоростью 5 миль в час. Ночью за тринадцать часов он проплыл 65 миль, или 16 ¹/₄ лиг, а за день от восхода до захода солнца прошел еще 16 ¹/₂ лиг, море же было, благодаря Богу, спокойно. На каравеллу залетела очень большая птица, похожая на орла.

Вторник, 26 февраля. При спокойном море адмирал вчера после захода солнца плыл своим путем к востоку и за ночь прошел 100 миль, или 25 лиг, делая в час по 8 миль. Утром при слабом ветре разразился ливень. В течение дня пройдено было 8 лиг к востоко-северо-востоку.

Среда, 27 февраля. Всю ночь и весь день адмирал шел, не придерживаясь взятого направления – из-за противных ветров и сильного волнения. Он находился в 125 лигах от мыса Сан-Висенти, в 80 лигах от Мадейры и в 106 лигах от острова Санта-Мария. Адмирал был очень опечален тем, что буря застигла его именно теперь, когда он уже у ворот своего дома.

Четверг, 28 февраля. Так же, как и вчера, при разных ветрах адмирал шел то к югу, то к юго-востоку, то направляясь в одну сторону, то в другую, порой следуя и к северо-востоку и к востоко-северо-востоку, и так весь день.

Пятница, 1 марта. За ночь адмирал прошел на восток, четверть к северо-востоку, 12 лиг. Днем он плыл в том же направлении и прошел 23 ¹/₂ лиги.

Суббота, 2 марта. За ночь и день, следуя своим путем на восток, четверть к северо-востоку, адмирал прошел 48 лиг.

Воскресенье, 3 марта. После захода солнца адмирал плыл своим путем на восток. Внезапный порыв ветра изодрал все паруса, и каравелла оказалась в большой опасности, от которой, однако, Бог пожелал избавить адмирала. Адмирал, чтобы определить, кто должен будет совершить в одной рубахе паломничество к Санта-Марии де ла Синта в Уэльве, бросил жребий, который пал на него самого. Все его люди дали обет провести в посте на хлебе и воде первый субботний день по возвращении в Кастилию. До того момента, когда изорваны были паруса, адмирал прошел 60 миль.

Затем шли с голыми мачтами при сильной буре и волнах, готовых с обеих сторон поглотить корабль. Заметны были признаки близости земли. Каравелла находилась неподалеку от Лиссабона.

Понедельник, 4 марта. Ночью моряки испытали страшную бурю. Все думали, что ждет их гибель в волнах, которые обрушивались с обоих бортов на палубу корабля. Ветер же, казалось, поднимал каравеллу в воздух. Вода взметалась к небу, молнии сверкали со всех сторон. Адмирал молил Бога поддержать его в бедствии, и так, среди бури, шел он до наступления первой ночной вахты, когда Господь указал ему землю и моряки увидели ее.

Тогда, чтобы не приближаться к незнакомому берегу, ибо неизвестно было, есть ли там бухта или иное какое-нибудь место, где можно было спастись от бури, адмирал, вынужденный идти дальше и не видевший другого выхода, приказал поднять малый нижний парус и отойти подальше от берега. И Бог сохранил всех, и так плыли они до наступления дня, изнывая в великих трудах, одержимые страхом.

С наступлением дня адмирал узнал землю, к которой приблизилась каравелла. Это была скала Синтра, что стоит у самого устья лиссабонской реки [Тежу], куда он и решил войти, потому что ничего иного сделать не мог. Буря была такая сильная, что, как говорит адмирал, жители селения Каска, в устье реки, все утро молили Бога о спасении корабля. Когда адмирал вошел в устье, они пришли на каравеллу, желая поглядеть на людей, чудом избежавших неминуемой гибели.

В час заутрени адмирал пришел к городу Растело на берегу лиссабонской реки, и там местные моряки сказали ему, что никогда еще не было в зимнюю пору таких бурь и что погибло 25 кораблей, шедших из Фландрии, и много других кораблей уже четыре месяца не могут выйти в море.

Адмирал написал королю Португалии, который находился в 9 лигах отсюда, что короли Кастилии велели ему не избегать портов его высочества, если явится необходимость приобрести за деньги что-либо необходимое [для плавания]. Адмирал просил короля разрешить ему дойти до города Лиссабона: он опасался, что в безлюдном месте ему причинят вред разбойники, которые могут подумать, что на корабле есть много золота, и желал, чтобы король узнал, что он пришел не из Гвинеи, а из Индий.

Вторник, 5 марта. Сегодня Бартоломе Диас{*}  Бартоломе Диас – испанское произношение имени Бартоломеу Диаша, знаменитого португальского мореплавателя, обогнувшего в 1486–1487 гг. мыс Доброй Надежды.


[Закрыть], командир (patron) большого корабля короля Португалии, также стоявшего на якоре в Растело (корабль же этот так велик и так хорошо вооружен, что адмирал говорит, будто никогда еще ничего подобного не видел на своем веку), подошел к «Нинье» на лодке, имея с собой вооруженных людей, и приказал адмиралу сесть в эту лодку и отправиться с отчетом к представителям короля и к капитану упомянутого корабля. На это Колумб ответил, что он адмирал королей Кастилии и что он не намерен давать подробный отчет кому бы то ни было и не желает покидать корабль, где сейчас находится, и принудить его к этому можно только силой, так как он не в состоянии оказать вооруженное сопротивление.

Тогда Бартоломе Диас потребовал, чтобы адмирал направил капитана каравеллы. Адмирал заявил, что никто, будь то капитан или иное лицо, не сойдет [с корабля] без применения силы: он полагал, что согласиться на такое требование равносильно тому, как если бы он сам подчинился ему и отправился с отчетом; и кроме того, адмиралы Кастилии придерживаются правила: прежде умереть, чем выдать своего человека.

Бартоломе Диас несколько смягчился и ответил: пусть адмирал останется при своем решении и поступает как хочет. Но он попросил адмирала показать ему письма (cartas) королей Кастилии, если таковыми адмирал обладает. Он убедил адмирала показать эти бумаги и тотчас же возвратился на корабль, где доложил обо всем капитану, который звался Алвару Даман. Капитан с большой торжественностью, при барабанах, литаврах и трубах (anafiles) явился к каравелле и после переговоров с адмиралом предоставил ему свободу действий.

Среда, 6 марта. Весть о том, что адмирал пришел из Индии, дошла до Лиссабона, и оттуда сегодня явилось столько народу, желавшего посмотреть на него и на индейцев, что подобное скопище людей изумило всех. И португальцы немало дивились всему, благословляя имя Божье и говоря, что Его Небесное Величество даровало эту [победу] королям Кастилии за их великую веру и пыл, с которым они служат Богу.

Четверг, 7 марта. Сегодня к каравелле явились неисчислимые толпы народа и много рыцарей (caballeros), и среди них были представители короля, и все славили Бога за все, что он дал королям Кастилии и что столь содействует благу и славе христианского мира. И все считали, что дар этот заслужен, потому что их высочества немало положили трудов и немало проявили рвения в борьбе за распространение христовой веры.

Пятница, 8 марта. Сегодня адмирал получил через дона Мартина ди Норонья письмо от короля Португалии, в котором последний просил адмирала явиться в его резиденцию, ибо погода не позволяла королю лично прибыть на каравеллу.

И адмирал отправился в путь, хоть ему это и не хотелось, чтобы рассеять подозрения короля, и на ночлег остановился в Сокабене. Король приказал своим представителям безвозмездно дать адмиралу все то, в чем нуждался он сам и его люди, и исполнить все, что адмирал пожелает.

Суббота, 9 марта. Сегодня адмирал выехал из Сокабена и направился в место, где находился король – в Райскую долину (Valle del Paraiso), что в 9 лигах от Лиссабона. Из-за дождя он смог добраться до резиденции короля лишь к ночи.

Король велел знатным особам своего двора принять адмирала с большим почетом. Также с почетом принял адмирала и он сам. Король оказал адмиралу много милостей, и разрешил ему сидеть в своем присутствии, и говорил с ним весьма сердечно. Он заверил адмирала, что прикажет самым тщательным образом выполнить все, что может быть полезно королям Кастилии и ему, адмиралу, и при этом сказал, что все это будет сделано за его собственный королевский счет.

Король, казалось, был доволен тем, что путешествие адмирала так хорошо окончилось. Но он полагал, что по договору, заключенному им с королями Кастилии, земли, открытые адмиралом, должны относится к его владениям{*}  Речь идет об Алькасовасском соглашении 1479 года, по которому кастильским кораблям запрещался доступ в воды, омывающие западные берега Африки. Об Алькасовасском соглашении см. комментарий к булле «Inter caetera» № 2.


[Закрыть]. На это адмирал ответил, что он не видел этого договора и знает только, что короли ему повелевали не заходить ни в Мину, ни в иное место в Гвинее и что это было объявлено публично во всех портах Андалузии, прежде чем он отправился в путь. Король весьма милостиво ответил, что нет нужды в этом деле прибегать к услугам третьих лиц. Затем он передал адмирала попечениям приора монастыря Св. Клары, наиболее почетной особы в кругу приближенных к королю лиц, и тот принял его с большим почетом и радушием.

Воскресенье, 10 марта. Сегодня после мессы король снова заверил адмирала, что предоставит ему все, в чем только последний испытывает нужду. Король долго беседовал с адмиралом о его путешествии и при этом приказал адмиралу сидеть в его присутствии и оказал гостю знаки внимания.

Понедельник, 11 марта. Сегодня адмирал попрощался с королем, и тот поручил ему кое-что передать от своего имени монархам Испании, проявляя, как и прошлые дни, великую благосклонность к адмиралу.

Адмирал выехал после обеда, и король отправил с ним в качестве провожатого дона Мартина ди Нороньи, и многие знатные рыцари сопутствовали ему некоторое время.

Адмирал прибыл в монастырь Св. Антония, что стоит над селением Виллафранка. В этом монастыре пребывала королева, и адмирал желал посетить ее, чтобы засвидетельствовать свое уважение и поцеловать ее руку. Незадолго до прибытия в [монастырь] Св. Антония он отправил к королеве гонца, уведомляя ее, что не покинет пределов страны, прежде чем ее не увидит. С королевой были герцог и маркиз, и принят адмирал был с большим почетом. Вечером он выехал из монастыря и переночевал в Альандре.

Вторник, 12 марта. Сегодня, в тот момент, когда адмирал собирался выехать из Альандры к своей каравелле, прибыл королевский гонец и от имени короля заявил, что если адмирал пожелает направиться в Кастилию сушей, то он будет сопровождать его и заботиться о ночлеге, о вьючных животных и обо всем необходимом. Когда адмирал покидал его, гонец велел дать мулов адмиралу и его пилоту, который сопровождал Колумба, и адмирал отмечает, что этот человек приказал выдать пилоту 20 эспадин{*}  Эспадин – старинная золотая монета, имевшая в XV веке хождение в Португалии.


[Закрыть]. Все это адмирал говорит, чтобы королям Испании было известно, что он делал [в Португалии]. Адмирал прибыл к каравелле ночью.

Среда, 13 марта. Сегодня в 8 часов при большом приливе и северо-северо-западном ветре адмирал поднял якоря и направился в Севилью.

Четверг, 14 марта. Вчера после захода солнца адмирал следовал своим путем на юг и перед заходом солнца находился близ мыса Сан-Висенти, что в Португалии. Затем он направился на восток, чтобы пройти к Сальтесу, и при слабом ветре шел весь день и к вечеру находился близ Фару.

Пятница, 15 марта. Вчера после захода солнца адмирал плыл своим путем до наступления дня при слабом ветре, и на восходе солнца был у Сальтеса, и в полдень при нарастающем приливе прошел мимо отмели Сальтес в бухту, откуда отплыл он 3 августа прошлого года. И он говорит, что теперь заканчивает свои писания и намерен идти морем в Барселону, так как ему сказали, что в этом городе находятся сейчас их высочества. А в Барселону он направится, чтобы дать им отчет о своем путешествии, которое Господь наш позволил ему совершить, желая его прославить.

И верит он убежденно и безраздельно, не допуская никаких сомнений, и твердо знает: Бог творит одно только благо, и все на земле, исключая грех, есть благо, и нельзя себе ни вообразить, ни помыслить что-либо без Всевышней на то воли.

«Я узнал это во время своего плавания, – говорит адмирал, – оно чудесным образом подтвердило подобное мое убеждение, как то можно усмотреть из этого описания по многим отмеченным мною чудесам, что свершились во время путешествия, и также и со мной [лично]. Ведь сколько времени нахожусь я при дворе ваших высочеств против воли и желания многих видных особ из вашего дома. И все они были против меня и высмеивали мое дело, которое, я надеялся, послужит к величайшей славе христианства, и притом слава эта будет достигнута с неслыханной доселе легкостью».

Таковы заключительные слова адмирала, дона Христофора Колумба, [в дневнике] его первого путешествия в Индии, совершенного для открытия их. И он был безусловно прав и говорил как человек весьма предусмотрительный и обладающий почти пророческим даром, потому что скотоподобные люди не поняли, сколь великие блага мирские и духовные дал Испании Бог. И недостойна оказалась Испания из-за своей заносчивости и жадности пользоваться благами духовными; только немногим рабам Господним была оказана эта честь. Богу хвала.

Булла «Inter caetera» № 2
4 мая 1493 г.{*}Булла «Inter caetera» № 2
4 мая 1493 г.
  Перевод выполнен по тексту документа, который приведен в книге: F.G.Davenport. European Treaties Bearing on the History of the United States and Its Dependencies, v.I, p. 71–79, Washington, 1917.
  Португало-кастильская борьба за право владения заморскими землями и за право свободного плавания в водах Атлантики началась в первой половине XV столетия и достигла максимального напряжения ко времени открытий Колумба.
  Сложная и запутанная игра, в которой активное участие принимали как искушенные в дипломатических интригах царедворцы, так и организаторы заморских экспедиций, велась и в Лиссабоне, и в Риме, и в постоянно меняющихся резиденциях кастильских королей. В ее истории нашли отражение борьба португальских и кастильских колонизаторов за вновь открытые источники наживы, за торговые пути в земли Гвинеи и богатейшие страны Южной Азии.
  В этой борьбе, вплоть до первого плавания Колумба, инициатива неизменно была в руках португальцев. В Португалии уже на исходе XIV столетия заложены были твердые основы абсолютной монархии: короли, опираясь на торговую буржуазию богатых приморских городов, используя в своей борьбе с феодальной знатью воинственное и многочисленное рыцарство, сломили ожесточенное сопротивление феодалов, разорили их родовые гнезда, объединили под своей властью всю Португалию, которая первая из пиренейских стран победоносно завершила многовековые войны реконкисты.
  В конце XIV и в XV веке само географическое положение Португалии оказалось необыкновенно благоприятным для этой страны, которая до той поры была лишь отдаленным европейским захолустьем.
  Благодаря росту экономической мощи стран Западной Европы, расположенных на берегах Атлантического океана (Англии и Франции), центр тяжести европейской торговли постепенно перемещался из средиземноморской области к западу и к северу.
  На новых атлантических путях, соединяющих Лондон, Брюгге, Антверпен и северные порты Франции со средиземноморскими торговыми городами Испании, Прованса и Италии, оказались Порту, Лиссабон, Лагуш – ворота Португалии.
  Одновременно турки-османы из Малой Азии перебросились на Балканский полуостров, заключили в железное кольцо Византию и прочно утвердились на торговых путях восточного Средиземноморья, затруднив европейским купцам доступ в страны Леванта.
  Необходимо было искать новые пути в Аравию, Персию, Индию и в полулегендарные земли великого хана (Китай), а проложить их можно было только через океанские воды, обогнув Африку.
  Для подобных поисков в наиболее удобном положении оказалась Португалия, выдвинутая далеко в воды Атлантики, расположенная на крайнем юго-западе европейского материка и очень близко от северо-западного выступа Африки.
  Утвердившись в 20-х и 30-х годах XV века на Мадейре и Азорских островах, португальцы принялись последовательно и упорно прокладывать «морскую дорогу» вдоль западных берегов Африки. Принц Энрике (Генрих) Мореплаватель, магистр ордена Христа, в котором на паевых началах принимали участие португальская корона, купцы и водители кораблей, разбогатевшие в заморских путешествиях, был организатором дальних морских предприятий. С 1433-го по 1460 год португальцы прошли вдоль западного берега Африки от мыса Боядор до Гвинеи и островов Зеленого Мыса. Был освоен начальный отрезок нового пути в Индию, а земли Сенегала и Гвинеи стали для португальцев поистине обетованными. Отсюда вывозили они в Европу рабов, золото и слоновую кость. Здесь основали они свои фактории, которые вели торговлю с внутренними областями Африки.
  Слабая, раздираемая феодальными усобицами Кастилия безуспешно пыталась соревноваться с Португалией в водах Атлантического океана. Кастильцам с большим трудом удалось удержать Канарские острова, но всякий раз, когда андалусские купцы на свой страх и риск пытались проникнуть дальше на юг, они неизменно встречали стойкий и решительный отпор со стороны португальских мореплавателей. Эта борьба нашла отражение в дипломатических документах. Уже в 20-х годах XV столетия папа Мартин V предоставил принцу Энрике право владения всеми новооткрытыми землями Африки. Тогда кастильская корона в резкой форме заявила свои притязания на Канарские острова. Спор между Кастилией и Португалией был предметом обсуждения на Базельском соборе в 1435 году. В1452-1454 годах в связи с захватом португальцами кастильских кораблей, следующих в Гвинею, возник серьезный конфликт между обеими державами. Только смерть кастильского короля Хуана II предотвратила португало-кастильскую войну.
  В период с 1452-го по 1454 год португальские представители в Риме добились от папы Николая V предоставления им исключительного права на открытие и завоевание новых земель в Африке и на обращение в рабство их населения.
  Уместно в связи с этим поставить вопрос, на каком основании папа распоряжался не принадлежащими ему морями и землями и какое значение могли иметь эти пожалования.
  Предприимчивые португальские захватчики нуждались в «формальном» закреплении своих более чем сомнительных прав на африканские земли и на души и тела их обитателей лишь для того, чтобы в споре с кастильскими конкурентами приобрести веский аргумент в свою пользу.
  В глазах католиков папа – «наместник св. Петра» – был верховным владыкой на земле, владыкой, чья власть превыше власти королей и императоров. Имелись многочисленные прецеденты папских пожалований различных земель светским государям. Правда, еще более многочисленны были случаи, когда светские владыки нарушали папские веления и действовали вопреки желаниям «апостолических» наместников. Но формальный акт ввода во владение землями – пусть даже еще не открытыми, пусть даже населенными не христианами, а «язычниками» – все же был необходим португальцам как щит, который мог защищать их от кастильских казуистов и придать их предприятиям облик не только законного, но и богоугодного дела. Папская булла превращала португальских пиратов в миссионеров, несущих имя Христа африканским «язычникам», санкционировала обращение в рабство всех язычников, отказывающихся принять христианство.
  Итак, буллами «Dum diversas» от 18 июня 1452 года и «Inter caetera» от 8 января 1455 года папа Николай V щедро даровал португальскому королю Альфонсу V права на африканские земли. При этом сфера владений Португалии на юге не имела пределов, а отсюда следовало, что любая новооткрытая территория в Африке должна была принадлежать португальцам.
  Еще более расширил рубежи настоящих и будущих португальских владений папа Каликст III буллой «Inter caetera» от 13 марта 1456 года. Этой буллой королю Альфонсу V жаловались права верховной юрисдикции над всеми «островами, селениями, гаванями, землями, местами как приобретенными, так и теми, которые будут приобретены от мысов Боядор и Нан (Nao) вплоть до всей Гвинеи и далее вдоль южного берега вплоть до Индии (usque ad Indos).
  Таким образом, в 1456 году португальцы постарались закрепить формальными пожалованиями свои исключительные права на плавание новым морским путем, который 42 года спустя привел их в Индию. Два десятилетия, истекшие с 1456 года, отмечены ослаблением португало-кастильской борьбы. В это время Кастилии было не до споров о заморских владениях. Страна находилась в состоянии непрерывной смуты, феодальные усобицы разрывали ее на части. Но уже в середине 70-х годов XV века положение Кастилии резко изменилось. Верховная власть в стране (в 1474 году) перешла к сестре Энрике IV Изабелле, вступившей в брак с арагонским наследным принцем Фердинандом, который в 1479 году стал королем Арагона. В фактически объединенной Испании короли Изабелла и Фердинанд, в союзе с городами, повели решительное наступление на своевольную и могущественную знать, обуздали ее и заложили основы крепкой абсолютной монархии. Старый спор с Португалией (с которой Кастилия в 70-х годах вела войну) вновь приобрел былую остроту. Вопрос о праве владения Канарскими островами и Гвинеей и об исключительном праве плавания в атлантических водах у берегов Африки был предметом обсуждения во время кастильско-португальских мирных переговоров в Алькасовасе в 1479 году. По Алькасовасскому соглашению Португалия признала права Кастилии на Канарские острова, а Кастилия обязалась «не вести торговлю на путях (в Гвинею), ни на островах и землях Гвинеи как уже открытых, так и тех, которые будут открыты».
  Кастилия и Португалия обязались в пределах, на которые распространяется юрисдикция их государей, запрещать торговую деятельность подданных иноземных держав. Алькасовасское соглашение следует расценивать как дипломатический успех Португалии, которая «закрыла» морской путь вдоль западных берегов Африки, обеспечив за собой исключительное право пользоваться им.
  Этот успех закреплен был новой буллой «Aeterni regis», которую по настоянию Португалии папа Сикст IV дал 21 июня 1481 года. Сикст IV, ссылаясь на прежние буллы, подтвердил преимущественные права Португалии и признал Алькасовасское соглашение. Булла «Aeterni regis» разграничивала сферы деятельности держав-соперниц. Кастильцам не разрешалось вести торговлю, плавать и нарушать в какой бы то ни было степени интересы Португалии «по ту сторону Канарских островов», или, иными словами, к югу от параллели, проходящей через архипелаг. В сущности, это была первая демаркационная линия, намеченная в «море-океане», и реальное соотношение морских сил (а их перевес в то время был на стороне Португалии) обеспечивало незыблемость этой линии еще в большей степени, чем папская булла.
  80-е годы ознаменовались новыми успехами португальских мореплавателей. В 1486–1487 годах Бартоломеу Диаш обогнул Африку и вступил в воды Индийского океана. Теперь португальцы открыли уже все западноафриканское побережье и вышли за мыс Доброй Надежды – на юго-восточные берега Африки. Немного еще осталось португальцам, чтобы проникнуть в воды, которые часто посещались арабскими кораблями, ведущими торговлю с Индией, Персией и восточноафриканскими землями. Однако дальнейшее продвижение португальцев в Индийском океане по направлению к Индии приостановилось на десять лет, до экспедиции Васко да Гамы.
  С другой стороны, Кастилия чувствовала себя крайне стесненной, так как не только запрет буллы «Aeterni regis», но и внушительные флотилии португальских кораблей преграждали кастильским судам путь на юг. В этих условиях проект плавания в Индию западным путем был для кастильской короны естественным выходом из тупика. Только он мог вывести Кастилию из залива Кобыл (Golfo de las Yeguas) – водного пространства между Кадисом и Канарскими островами – на просторы моря-океана, на пути, ведущие к вожделенным землям Азии.
  Как только Колумб достиг «Индии», кастильская корона предприняла решительную дипломатическую атаку, пользуясь приемами, к которым в свое время прибегали короли Португалии. Так явились на свет знаменитые буллы папы Александра VI, которыми аннулированы были все прежние папские пожалования в пользу Португалии, буллы, вводившие кастильских королей во владение колоссальными водными пространствами и землями.
  До сих пор еще принято считать, что Александр VI был посредником в кастильско-португальском споре и что он, желая примирить тяжущиеся стороны, «разделил мир» между обеими пиренейскими державами. Между тем папа в этом споре был не арбитром, не верховным судьей, велениям которого подчинились короли-соперники, а лишь покорным исполнителем требований Изабеллы и Фердинанда. История четырех булл, данных папой в 1493 году, становится ясной, когда шаг за шагом исследователь распутывает нити, связывавшие Рим с Барселоной – городом, где весной и летом 1493 года находился двор Изабеллы и Фердинанда.
  Родриго Борха, епископ Картахены, жестокий и вероломный честолюбец, интриган, готовый на любое преступление ради достижения своих целей, был избран в 1492 году папой под давлением Испании. Фердинанд и Изабелла вели в это время сложную дипломатическую игру, пытаясь захватить Италию и расстроить агрессивные планы французского короля, также стремившегося прибрать Италию к своим рукам. В этой игре покорный папа должен был играть большую роль. Родриго Борха, или Борджиа, ставший папой под именем Александра VI, должен был, по мнению Фердинанда и Изабеллы, быть их верным слугой. Как оказалось впоследствии, Фердинанд и Изабелла жестоко ошиблись в своем выборе: Александр VI готов был ради собственных интересов предать кого угодно; уже в начале 1493 года он был уличен в тайных переговорах с французской партией. Получив жестокую отповедь от Фердинанда и понимая, что время для открытого перехода в антииспанский стан еще не настало, Александр VI весной 1493 года вынужден был выступать ревностным охранителем интересов Кастилии. Как раз в это время возвратился из своего первого плавания Колумб, и Фердинанд и Изабелла потребовали от папы услуг, оказать которые он охотно согласился.
  Колумб перед высадкой в Кастилии, 9 марта 1493 года, виделся с португальским королем Жуаном II. Последний дал ему понять, что земли, только что открытые далеко на западе, должны принадлежать не Кастилии, а Португалии. Между кастильским и португальским дворами завязались дипломатические переговоры, в которых кастильская сторона не была сильнейшей: ведь со времен Мартина V все папские буллы подтверждали преимущественные права Португалии в сфере открытий «по направлению к Индиям», а доказать, что Эспаньола и Куба лежали к северу от запретной для кастильцев зоны, установленной буллой «Aeterni regis», было так же трудно, как обеспечить силой оружия преобладание Кастилии в Атлантике. 5 апреля 1493 года в Барселону выехал португальский посол, а 22 апреля Изабелла и Фердинанд отправили к Жуану II своего представителя с письмом, в котором они извещали португальского короля об открытии островов и материка, расположенных «по направлению к Индиям». Вероятно, еще раньше, в самом начале апреля, из Барселоны были посланы инструкции испанскому послу в Риме. Именно в апреле, как это установлено по регистрам папской канцелярии, была составлена булла «Inter caetera» (в дальнейшем мы будем именовать ее I. C. № 1), официально датированная 3 мая 1493 года. Поскольку в то время прямые переговоры между Кастилией и Португалией еще не начинались и португальский посол еще не успел заявить своих требований, в этой булле нет ни малейшего намека на какие бы то ни было демаркационные линии. В ней шла речь об островах и землях, открытых Колумбом при его плавании к Индиям в западном направлении. Изабелле и Фердинанду жаловались права владения над всеми этими землями, а также над территориями, которые могли быть открыты в будущем. При этом папа, как на прецедент подобного пожалования, ссылался на былые дарения «апостолического престола» португальским королям.
  Булла I. C. № 1 пришла в Барселону в то время, когда туда уже явился португальский посол и когда испанский двор получил представление о характере и объеме требований, предъявленных Жуаном II. Так как Жуан II утверждал, что земли, открытые Колумбом, должны принадлежать Португалии, то Изабелла и Фердинанд пришли к заключению, что булла I. C. № 1 должна быть дополнена новой буллой, в которой было бы проведено иное размежевание сфер государственных интересов Кастилии, способное повлиять на ход спора с Жуаном II. Перед тем как потребовать от папы Александра VI новую буллу, Фердинанд и Изабелла запросили мнение Колумба. В грамоте от 28 мая 1493 года, которой подтверждалось дарование Колумбу ранее пожалованных ему прав и привилегий, Изабелла и Фердинанд указывали, что им принадлежит «море-океан» за линией, которая проходит от Азорских островов к островам Зеленого Мыса, с севера на юг, от полюса к полюсу, так что то, что находится «по ту сторону от указанной линии, к западу от нее, является нашим и нам принадлежит». Колумб, однако, полагал, что эта линия должна быть намечена несколько далее к западу, в ста лигах от Азорских островов и островов Зеленого Мыса. При этом он считал, что богатые земли имеются не только в западной стороне, но и на юге, близ берегов южной Африки, между мысом Доброй Надежды и Гвинеей.
  Неизвестно, в какой форме составлены были новые инструкции, которые в конце мая или в самом начале июня отправлены были из Барселоны в Рим, но результатом их явилась новая папская булла, составленная в июне 1493 года и датированная задним числом – также 4 мая и под тем же названием «Inter caetera» (в дальнейшем мы будем называть ее I. C. № 2). В этой последней почти полностью воспроизведен текст I. C. № 1, но без ссылок на былые пожалования португальским королям. При этом в тексте I. C. № 2 впервые появляется термин «демаркационная линия» и намечается ее трасса. Как видно из текста буллы, эта линия была намечена в ста лигах к западу и к югу от Азорских островов и островов Зеленого Мыса. Все, что было и будет открыто к западу и к югу от этой линии, намеченной от Северного полюса к Южному, будь то земли, лежащие на пути в Индии или в любом ином направлении, должно было отныне принадлежать Кастилии. Никакого намека на права Португалии на моря и земли, лежащие к востоку от линии, в булле не было. Географически бессмысленное указание буллы на пространства, лежащие к югу от линии, проведенной в меридианальном направлении, некоторые толкуют в том смысле, что кастильская корона получала права как раз на те таинственные земли у юго-западных берегов Африки, о которых Колумб писал Изабелле и Фердинанду.
  Таким образом, Александр VI буллой I. C. № 2 удовлетворил новое требование Изабеллы и Фердинанда, весьма мало считаясь с интересами Португалии.
  История третьей буллы Александра VI, данной им в связи с кастильскими претензиями на новооткрытые земли, – буллы «Eximiae devotionis», составленной в июле 1493 года и датированной задним числом – 3 мая, неясна. В этой булле, повторяющей I. C. № 1, содержится ссылка на права португальских королей относительно африканских земель.
  Колумб получил копию буллы I. C. № 2 в письме, которое 4 августа 1493 года отправили ему Изабелла и Фердинанд. В этом письме короли сообщали:
  «Вы уже знаете, что мы послали в Рим за буллой относительно островов и земли, открытых вами и теми, что будут еще открыты. Ныне эта булла прибыла, и мы отправляем вам ее копию».
  До августа 1493 года кастильско-португальские переговоры шли чрезвычайно вяло. Кастильский двор пытался выиграть время, необходимое для снаряжения и отправки второй экспедиции Колумба, и уполномоченные, направленные из Барселоны в Лиссабон, отнюдь не собирались разрешить все спорные вопросы. Следующая фаза переговоров началась в середине августа, когда в Барселону прибыли новые португальские послы. Португальцы решительно возражали против демаркационной линии буллы I. C. № 2. У Фердинанда и Изабеллы явилась необходимость в новой булле, которая в еще более категорической форме подтверждала бы кастильские притязания. 5 сентября кастильские короли запросили Колумба, следует ли «улучшить» текст буллы I. C. № 2, учитывая, что за Кастилией необходимо закрепить права на земли, лежащие якобы на полпути между Гвинеей и мысом Доброй Надежды. Ответ Колумба неизвестен, но, вероятно, в это же самое время папе послано было требование изменить текст I. C. № 2 в благоприятном для Кастилии смысле, ибо 25 сентября папа подписал еще одну буллу «Dudum sequidem». Этой буллой Александр VI, подтверждая права кастильских королей на «все острова и материки, расположенные к западу и к югу» (от демаркационной линии), даровал Кастилии право на все земли, открытые ими или могущие быть открытыми в западном направлении, даже если эти земли лежали бы к востоку и к югу от Индии и относились бы к этой стране. Булла «Dudum sequidem» запрещала подданным любых держав плавания и рыбную ловлю в водах, отведенных Кастилии, без специального на то разрешения кастильских королей и отменяла права на открытые и открываемые земли, предоставленные ранее португальским королям.
  Реальное соотношение сил не позволило, однако, Кастилии основываться на тексте буллы «Dudum sequidem» при дальнейших дипломатических переговорах с Португалией. Эти переговоры в следующем, 1494 году увенчались компромиссным Тордесильясским соглашением, условия которого были менее благоприятны для Кастилии, чем те, что были зафиксированы пожалованиями папских булл.
  Дальнейшие взаимоотношения Испании и Португалии в сфере заморской политики основывались не на этих буллах, а на Тордесильясском (1494 года) и Сарагосском (1529 года) соглашениях, которыми намечены были рубежи испанских и португальских зон в Атлантике и Тихом океане. Однако буллы Александра VI сыграли известную роль в процессе колонизации Испанской Америки. Конкистадоры внушали коренным жителям Нового Света, что их земли – это вотчина Христа, которую наместник Бога, Римский Папа, даровал своему «возлюбленному сыну» – кастильскому королю. И века спустя, говоря о правомочности своих действий, завоеватели ссылались на пресловутые буллы Александра VI Борджиа.
  На тексте I. C. № 2 основывалось знаменитое «Рекеримьенто» – «требование», документ, который зачитывался в XVI веке конкистадорами при их вторжении на американские земли. В «Рекеримьенто» обосновывались права короля Кастилии и его подданных на земли и людей новооткрытых стран в духе папских булл 1493 года.
  При этом индейцам предписывалось немедленное обращение в христианство; отказ от этого предложения расценивался как оскорбление Бога, папы и короля и вызывал репрессии со стороны «миссионеров». Но «Рекеримьенто» – лишь один из приемов испанской конкисты. Имелось множество других уловок, которые применялись при покорении новооткрытых земель.
  Прикрываясь призывами к обращению индейцев в «истинную веру», испанские колонизаторы разрушали общественный строй коренного населения Америки, уничтожали древние культуры ацтеков, майя, муисков («чибчей») и кечуа-аймарских племен и обращали в рабство миллионы людей.


[Закрыть]

Среди прочих деяний, угодных всемогущему Господу и желанных сердцу нашему, наибольшее значение в наше время имеет возвеличение католической веры и христианской религии и ее укрепление и распространение ради спасения душ и ради смирения и обращения в эту веру варварских народов. Потому мы, хоть того и были недостойны, призваны милостью Божией на священный престол св. Петра. Ведомо нам, что вы ныне суть истинные католические короли и правители и таковыми были и прежде и что о ваших великих деяниях известно уже всему свету, деяния же эти остались не только в помыслах ваших, но и были совершены вами ревностно и упорно; свершая их, вы не щадили ни сил, ни средств и не взирали на опасности и жертвовали кровью своей, будучи преданы делу своему всей душой и посвятив себя издавна его выполнению, чему свидетельство – освобождение королевства Гранады из сарацинской неволи, свершенное во славу имени Божьего.

Поэтому, оценивая по достоинству содеянное, считаем мы долгом нашим пожаловать вам по собственной нашей воле и в вашу пользу то, что позволит вам с еще большим душевным пылом продолжать во славу Божию ваше святое и достохвальное дело, столь угодное нашему бессмертному Господу. Нам известно, что вы уже давно воодушевлены желанием поисков и открытия неких островов и материков (terras firmas) далеких и неведомых, до сих пор еще не найденных, дабы их жителей и обитателей (incolas et habitatores) призвать к служению нашему Искупителю и обратить в католическую веру; и что, будучи обременены освобождением названного королевства Гранады, вы не могли доныне довести до желанного конца это ваше святое и достохвальное намерение; и что в конце концов, после того как вы приобрели по воле Божьей названное королевство, вы поручили для исполнения вашего намерения предпринять в море-океане усердные поиски этих далеких и неведомых материков и островов в местах, где доселе еще никто не совершал плаваний, нашему любезному сыну, Христофору Колумбу – мужу весьма достойному, заслуживающему высокого уважения и на подобное дело способному, и дали ему корабли и нужных людей. Они [Колумб и его люди], с Божьей помощью проявляя чрезвычайное усердие, нашли, плавая в море-океане, некие весьма далекие острова, а также материки, доселе еще не открытые никем другим; и там обитает множество мирных людей, и ходят они, как то утверждают, нагие и не едят мяса.

И, судя по сообщениям ваших посланцев, люди, обитающие на упомянутых островах и землях, верят в единого Бога-Творца, сущего в небесах, и кажутся достаточно способными к обращению в католическую веру и к усвоению добрых обычаев, и имеется надежда, что если они будут наставлены в вере, то имя Спасителя и Господа нашего Иисуса Христа легко проникнет в пределы названных земель и островов. И упомянутый Христофор на одном из главных названных островов велел соорудить крепость, в которой оставил для охраны ее несколько христиан, своих спутников, которые должны искать другие острова и материки, далекие и неведомые; и на островах и землях, уже открытых, найдено было золото, пряности и много иных вещей различного рода и достоинства. Поэтому, досконально приняв во внимание все вышеуказанное, и особенно необходимость возвеличения и распространения католической веры, должны вы приступить, уповая на милость Божию, к подчинению упомянутых островов и материков и их жителей и обитателей, как то подобает католическим королям и правителям, по примеру ваших предков, и обратить их в католическую веру.

Мы же восхвалим пред Господом это ваше святое и достойное намерение; и, желая, чтобы оно было выполнено должным образом и чтобы самое имя нашего Спасителя утвердилось в упомянутых странах, ревностно будем поощрять вас ради славы Господней; благодаря святому крещению, которое вы получили, вы обязаны исполнять веления апостольские; и, призывая все милосердие Господа нашего Иисуса Христа, убедительно просим вас предпринимать с подлинным рвением к вере дело ваше и побуждать народы, которые живут на упомянутых островах и землях, к принятию христианской религии; и да не устрашат вас труды и опасности, и да не оставит вас надежда и твердая уверенность в том, что всемогущий Бог окажет вам помощь в ваших предприятиях.

И дабы вы могли приступить к столь великому делу с готовностью и пылом, мы после того, как будет вам оказана щедрая апостольская милость, по собственной воле, а не по вашей просьбе и не по просьбе лиц, действующих от вашего имени, и лишь в силу нашей щедрости, осведомленности и полноты нашей апостольской власти, даруем в вечное владение, уступаем и предоставляем вам и вашим потомкам все острова и материки, найденные и те, которые будут найдены, открытые и те, которые будут открыты к западу и к югу от линии, проведенной и установленной от арктического полюса, то есть севера, до антарктического полюса, то есть юга, невзирая на то, имеются ли в виду уже найденные материки и острова или те, что будут найдены по направлению к Индии или по направлению к иной какой-либо стороне; названная линия должна отстоять на расстоянии ста лиг к западу и к югу от любого из островов, обычно называемых Азорскими и Зеленого Мыса. Так что все острова и материки, найденные и те, которые будут найдены, открытые и те, которые будут открыты к западу и к югу от названной линии (если они только не были введены в действительное владение иного христианского короля и государя до дня Рождества Господа нашего Иисуса Христа, что минул в прошлом году, от которого начинается нынешний, 1493 год, когда вашими посланцами и капитанами найдены были некоторые из указанных островов).

Мы властию всемогущего Бога, предоставленной нам через святого Петра, и как наместники Иисуса Христа на земле, даем, уступаем и предоставляем навечно вам и вашим потомкам, королям Кастилии и Леона [упомянутые земли] со всеми владениями, городами, замками, поселками и селениями, с правами, юрисдикцией и всем, что к ним относится.

И мы делаем, назначаем и полагаем вас и упомянутых ваших наследников и потомков владыками этих [земель] с полной, свободной и абсолютной властью, правом владения и юрисдикцией, предуведомляя, что этим даром, уступкой и предоставлением прав не должны умаляться или нарушаться права, присвоенные любому христианскому государю, который имел в действительном владении эти острова и материки ранее упомянутого дня Рождества Господа нашего Иисуса Христа [25 декабря 1492 года].

И кроме того, повелеваем вам по долгу послушания – и это вами обещано, и мы не сомневаемся, что вы свершите нижеуказанное, ибо тому порукой ваша набожность и великодушие, – отправить на упомянутые острова и материки людей, добрых, богобоязненных, сведущих, ученых и опытных, дабы они наставляли упомянутых обитателей и жителей в католической вере и обучали их добрым обычаям, прилагая при этом все необходимое для подобного дела усердие.

И любым особам, какого бы они ни были звания, пусть даже императорского и королевского, или любого иного положения, степени, достоинства или состояния, мы строжайшим образом запрещаем, под страхом отлучения (каковой каре такие лица подвергнутся в случае ослушания), ходить для приобретения товаров или по иной причине без специального на то разрешения, данного вами или вашими наследниками и потомками, к островам и материкам как уже найденным, так и тем, что будут найдены и впредь будут открыты к западу и к югу от линии, проведенной и установленной от арктического до антарктического полюсов, найдут ли эти материки и острова в направлении Индии или другой какой-нибудь стороны. Линия же эта должна отстоять на сто лиг от любого из островов, обычно именуемых Азорскими и Зеленого Мыса. Вы, совершая под водительством Божиим ваши деяния, вверяя себя Господу и считая действительными любые апостольские установления, выполняя ваше святое и достохвальное предприятие, трудами и подвигами достигнете в скором времени полнейшего успеха – к славе и к счастию всего христианства.

И так как трудно будет доставить настоящее послание в каждое из тех мест, куда надлежит его доставить, то мы желаем и с присущими нам волей и знанием повелеваем, чтобы копии сего послания, подписанные рукой государственного нотариуса (publici notorii), для этой цели призванного, и скрепленные печатью лица духовного звания или духовной курии, принимались в присутственных местах с тем же почетом, что и подлинники; и копии эти надлежит вручать в тех случаях, когда потребуется предъявить и показать их.

Точно так же никому не дозволяется нарушать эту нашу рекомендацию, моление, требование, дарование, уступку, предписание, установление, вверение, повеление, приказание, запрещение и волю. А тому, кто осмелится поступить так, да будет ведомо, что навлечет он на себя гнев Всемогущего Господа и святых апостолов Петра и Павла.

Дано в Риме, в год от воплощения Господа нашего тысяча четыреста девяносто третий четвертого мая, в первый год нашего понтификата.