Текст книги "Путешествия Христофора Колумба"

Да провидит все это господь Бог, как я уже это говорил, и да внушит им [клеветникам и недругам] желание сообразоваться со всеми доводами, которые я привел, а это лишь тысячная доля всего, что я мог сказать о деяниях государей, которые стремились познать новое, завоевывать и укреплять завоеванное. Все это я сказал не потому, что полагаю, будто ваши высочества имеют в мыслях своих нечто иное, противное вашим желаниям продолжать это дело, доколе вы живы, и я твердо держу в памяти ответ ваших высочеств на мои слова, обращенные к вам по этому поводу; и не потому, что усмотрел какую-либо перемену в поведении ваших высочеств, но в силу того, что я испытываю страх перед ними [клеветниками], ибо известно, что капля долбит камень.

И ваши высочества с великодушием, известным всему свету, ответили мне и сказали, чтобы я не тревожился: ибо ваша воля такова – продолжать и поддерживать это предприятие, хотя бы при этом ничего не было приобретено, кроме камней и скал, и что вы не намерены считаться с издержками. На другие не столь великие начинания вы потратили значительно больше, а то, что вам довелось израсходовать, так же, как предстоящие в будущем траты, вы считаете вполне оправданными, ибо сознаете, что тем самым возвеличивается наша святая вера и расширяются ваши королевские владения; те же, кто поносит это предприятие, – недруги вашей царственной державы.

И ныне, когда дойдут до вас вести о вновь открытых землях, где, по моему глубокому убеждению, находится земной рай, в эти места направится аделантадо{*}  …направится аделантадо… – Имеется в виду брат адмирала, Бартоломе Колумб. Экспедиция эта не была осуществлена, так как Колумб, прибыв на Эспаньолу, откуда он должен был послать корабли под командой своего брата, застал колонию на этом острове в состоянии смут и волнений.


[Закрыть] с тремя хорошо снаряженными для плавания кораблями, чтобы пройти еще дальше и открыть все, что только возможно, в этой стране.

Тем временем я посылаю вашим высочествам сию записку вместе с картой этих земель;{*}  …вместе с картой этих земель… – Карты, присланные Колумбом в Кастилию, видел у Хуана де Фонсеки Алонсо де Охеда. Охеда, воспользовавшись материалами Колумба, совершил в 1499 году с разрешения королевской четы плавание к берегам Парии. Колумб считал, что Фердинанд и Изабелла, заключив с Охедой договор о совершении новых открытий на Жемчужном береге, нарушили условия договора от 17 апреля 1492 года, согласно которому только адмиралу предоставлялось право открытий в море-океане.


[Закрыть] соблаговолите принять решение о том, что надлежит делать с моим сообщением, и отдать мне нужные приказания, каковые с помощью Божией будут исполняться с величайшим усердием, дабы послужило это на благо вашим высочествам и доставило вам отраду. Хвала Господу.

Бартоломе Лас Касас
Описание третьего путешествия
(из «Истории Индий»){*}Описание третьего путешествия
(из «истории индий»)
Бартоломе Лас Касаса
  Перевод выполнен по тексту документа, напечатанного в сборнике: Raccolta di documenti е studi publicati dalla Reale Commissione Colombiana, parte I, vol.II, p. 26–41, Roma, 1894.
  Описание третьего путешествия, которое дается в настоящем сборнике, принадлежит Лас Касасу и приведено им в 130, 132, 139, 147 и 149 главах книги 1-й его «Истории Индий». Лас Касас, как об этом свидетельствует текст его описания, пользовался утраченным дневником третьего путешествия, который вел Колумб. Во многих местах он цитирует отрывки этого дневника, а также дает выдержки из письма адмирала Фердинанду и Изабелле (помещенном в этом сборнике). Описание Лас Касаса – ценный источник, позволяющий восстановить маршрут третьего плавания.


[Закрыть]

Итак, наш первый адмирал вышел «во имя Святой Троицы» (как он говорит и как говорил он всегда) из гавани Сан-Лукар-де-Баррамеда в среду, 30 мая 1498 года, с намерением открыть новую землю, доныне еще не открытую, имея шесть кораблей, достаточно утомленный своим [прежним] путешествием, ибо «когда я отправился из Индии, – говорит он, – моя кручина возросла вдвое», а так как в то время разразилась война с Францией{*}  Война с Францией из-за итальянских земель шла в царствование Изабеллы и Фердинанда в течение многих лет. В 1497–1498 годах она достигла наивысшего напряжения. В связи с войной Колумбу пришлось испытать немало трудностей, связанных со снаряжением третьей экспедиции, так как стесненная в деньгах королевская казна почти втрое урезала средства, необходимые для экипировки кораблей и для снабжения судовых команд и населения Эспаньолы.


[Закрыть], то ведомо было, что французская флотилия подстерегает у мыса Сан-Висенти адмирала, желая захватить его в плен. Поэтому, желая избежать опасности, он сделал крюк и направился прямо к острову Мадейра.

7 июня он прибыл на остров Пуэрто-Санто{*}  Пуэрто-Санто (по-португальски Порту-Санту) – небольшой (44 кв. км) остров, расположенный в Атлантическом океане в 50 км к северо-востоку от Мадейры. Со времени открытия принадлежит Португалии. Генерал-капитаном этого острова были тесть и шурин Колумба по первому браку (Бартоломе Перестрелло и Бартоломе Перестрелло-младший). Колумб посещал этот остров в конце 70-х годов.


[Закрыть], где задержался, чтобы взять воду, дрова и припасы, и там отслужил мессу. Остров застал он охваченным тревогой. Все было поднято на ноги, вывозилось имущество, угонялся скот – жители опасались прихода французов.

В ту же ночь он отправился к острову Мадейра и прибыл к его берегам в следующее воскресенье, 10 июня. В городе оказан был ему хороший прием, и встреча оказалась радушной, ибо здесь адмирала знали прекрасно – ведь он был некоторое время жителем этого города.

Тут адмирал пробыл 6 дней, пополняя запасы дров и воды и всего необходимого для путешествия.

В субботу, 16 июня, покинул он остров Мадейра и в следующий вторник прибыл на остров Гомера. Здесь застал он французский корабль, который сопровождало еще одно французское судно и два корабля, захваченные у кастильцев.

Когда французский корсар заметил, что к нему приближаются 6 кораблей адмирала, он снялся с якоря и, оставив одно из кастильских судов, обратился в бегство, уводя с собой второй кастильский корабль. За оставленным судном корсар выслал корабль, а затем, когда увидел, что шесть испанских кораблей идут к полоненному судну, чтобы отбить его, он призвал на помощь 6 французских кораблей, которые стояли на страже, и, силой загнав экипаж кастильского судна в трюм, увел этот корабль с собой.

Здесь, на острове Гомера, адмирал решил отправить три корабля прямо к острову Эспаньола. Поступил он так, чтобы, в случае если бы ему пришлось задержаться в пути, эти корабли дошли [бы] до острова с вестями о нем и обрадовали и утешили христиан свежими припасами. Главным же образом он хотел обрадовать своих братьев – аделантадо{*}  Аделантадо – брат Христофора Колумба – Бартоломе.


[Закрыть] и дона Диего, которые очень беспокоились о судьбе адмирала.

На один из кораблей назначил он капитаном некоего Педро де Арану, уроженца Кордовы, человека весьма уважаемого и разумного, брата матери Эрнандо Колумба, второго сына адмирала и двоюродного брата того самого Араны, который остался с 38 христианами в крепости [Навидад]. Людей же этих адмирал нашел по возвращении своем [на Эспаньолу] убитыми.

На другом корабле капитан звался Алонсо Санчес де Карвахаль. Был он рехидором{*}  Рехидор – выборный член городского управления (ayuntamiento) в Кастилии. Должность эту обычно занимали горожане с солидным достатком.


[Закрыть] города Басы, достойным рыцарем.

На третьем корабле капитаном был Хуан Антонио Коломбо{*}  Хуан Антонио Коломбо. – Речь идет о моряке Джованни Антонио Коломбо, уроженце Генуи, дальнем родственнике или однофамильце Христофора Колумба.


[Закрыть], генуэзец, родственник адмирала, человек опытный, прозорливый и авторитетный, с которым я не раз беседовал.

Адмирал дал им надлежащие инструкции и в этих инструкциях указал, что каждый из капитанов сменяет друг друга на посту капитан-генерала{*}  Капитан-генерал – командующий сухопутной армией или флотилией. Титул этот давался также правителям провинций.


[Закрыть] флотилии из трех кораблей по истечении недели.

В части навигационной требовал он, чтобы ночью зажигались сигнальные фонари – лампы, которые помещаются на корме корабля и дают возможность другим судам флотилии следовать за своим флагманом в направлении, в котором он ведет эскадру.

Адмирал приказал капитанам трех кораблей следовать курсом на запад, четверть к юго-западу, 850 лиг вплоть до острова Доминика. А от Доминики плыть к западо-северо-западу, к острову Сан-Хуан, и достичь южного его берега, ибо таков был прямой путь к Новой Изабелле, ныне называемой Санто-Доминго. Пройдя остров Сан-Хуан, следовало оставить к северу остров Мона и направиться к тому пункту Эспаньолы, что носил название Сан-Рафаэль и который ныне называется мысом Обмана. Оттуда же надлежало идти к Саоне, бухте, о которой адмирал отзывался как о хорошей гавани, лежащей между Сан-Рафаэлем и Новой Изабеллой. В семи лигах далее находится еще один остров, от которого Новая Изабелла расположена в 25 лигах и который теперь называется Санта-Катерина.

Адмирал приказал капитанам кораблей в любом месте, куда бы они ни пришли и где бы ни высаживались, запасаться свежей провизией и путем обмена добывать все, в чем явится необходимость. Ведь как бы мало ни давали они индейцам, пусть даже каннибалам, которые, как говорят, едят человеческое мясо, они тогда имели бы возможность получить все, чего только не пожелали бы, и индейцы давали бы им все, чем они владеют. Однако если бы испанцы применили силу, индейцы постарались бы спрятать свое достояние и настроились бы на враждебный лад.

Далее указывалось в инструкции, что сам адмирал идет к островам Зеленого Мыса, которые в старину одни называли Горгодами, а другие Гесперидами{*}  …одни называли Горгодами, а другие Гесперидами… – Лас Касас ошибается, когда говорит о том, что островам Зеленого Мыса в древности были присвоены определенные наименования. Античным мореплавателям и географам эти острова были неизвестны. Гесперидами, то есть западными островами, некогда называли Канарскую группу. Острова Зеленого Мыса были открыты в 1456 году португальцами.


[Закрыть], с именем Святой Троицы на устах и с намерением плыть далее к югу вплоть до линии экватора, а оттуда следовать на запад в поисках новых островов и земель до тех пор, пока не останется на северо-западе остров Эспаньола.

«Господь наш, – говорит адмирал, – да ведет меня и да позволит мне выполнить то, что угодно ему и королю с королевой, нашим сеньорам, и что направлено к славе христиан; ибо верю я, что никто еще не ходил никогда этим путем, и море это совсем неведомое».

Так заканчивает адмирал свою инструкцию.

Итак, взяв воду, дрова и провизию, в частности сыр, а сыра на Гомере много и отличного на вкус, адмирал приказал поднять паруса и со своими шестью кораблями вышел в путь в четверг, 21 июня, по направлению к острову Иерро, который находится примерно в 15 лигах от Гомеры и является самым западным из всех семи островов Канарской группы. Пройдя остров Иерро, адмирал с одним кораблем и двумя каравеллами отправился дальше своим путем и во имя Троицы отослал другие три корабля. На заходе солнца корабли разлучились, и три судна взяли курс на остров Эспаньола. В этом месте дневника адмирал напоминает королям о договоре, заключенном с королем Португалии, в котором говорится, что португальцы не должны заходить к западу от Азорских островов и островов Зеленого Мыса, а также о том, как призвали его, адмирала, короли для того, чтобы он участвовал в работах по демаркации; он не мог, однако, приехать из-за тяжелого недуга, которым заболел, открывая материковую землю Индий, то есть Кубу, которую он всегда считал материком, ибо не мог он обойти ее вокруг, и добавляет, что в то же самое время умер король дон Жуан II и кончина его произошла прежде, чем оказалось возможным осуществить работы по демаркации{*}  …работы по демаркации… – Имеется в виду Тордесильясский договор 1494 года между Испанией и Португалией.


[Закрыть].

Следуя своим путем, адмирал дошел до островов Зеленого Мыса, которые, по его мнению, названы так ошибочно, – он не видел здесь ни одной травинки – сухи и бесплодны эти земли.

Первым замечен был остров Саль, и было это в четверг, 27 июня. Остров этот мал. Оттуда адмирал направился к другому острову, который известен под именем Буэнависта, бесплодному из бесплоднейших островов. Здесь стали корабли на якорь в заливе, за крохотным островком. На остров Буэнависта привозят для лечения всех португальских прокаженных, всего на нем шесть или семь домов. Адмирал приказал послать к берегу лодки и запастись солью и мясом. Мяса здесь много, так как на острове имеется множество коз. Прибыл на корабли мажордом, в чьем владении состоит остров, Родриго Алонсо, эскривано асьенды{*}  Асьенда (acienda, в современном испанском языке hasienda) – ведомство по управлению королевскими финансами и имуществом; эскривано асьенды – должностное лицо этого ведомства, примерно соответствующее по рангу дьяку из приказа допетровских времен.


[Закрыть] короля Португалии.

Он предложил адмиралу все, чем располагал и что могло потребоваться гостю. Адмирал поблагодарил мажордома и пригласил его отведать кастильские яства, и португалец был этим очень обрадован.

Родриго Алонсо рассказал, почему прибывают сюда на лечение прокаженные. На острове множество черепах, и они обычно бывают величиной с большой щит. От черепашьего мяса и многократных омовений кровью этих тварей больные излечиваются от проказы. В течение трех месяцев в году – в июне, июле и августе – на остров приходит бесчисленное множество черепах с берегов материка, то есть из Эфиопии. Черепахи откладывают яйца в песке, вырывая лапами ямки. В эти ямки откладывают они по 15 и более яиц, величиной с куриные. Но черепашьи яйца не имеют скорлупы. У них есть лишь мягкая пленка, подобная той, что облекает желток куриного яйца. Яйца, отложенные в ямку, черепахи присыпают песком и высиживают их на солнце. Молодые черепашки, как только рождаются на свет, сразу же бегут к морю и ищут воду, как будто прежде жили в воде и вышли из нее, а не из песка. Ловят здесь черепах таким образом. Ночью выходят на берег с факелами и отыскивают по следам крупных черепах. Когда же находят спящую черепаху, быстро хватают ее, переворачивают с брюха на спину и оставляют ее в таком состоянии, в твердой уверенности, что она не сможет сама перевернуться, а затем продолжают поиски.

Здоровые люди, живущие на этом острове, ведут жизнь, полную лишений, – даже пресной воды они не имеют здесь и вынуждены пользоваться соленой из колодцев. На острове всего шесть или семь обитателей, и основное их занятие – охота на коз и выделка козьих шкур. Шкуры вывозятся отсюда в Португалию на каравеллах, которые приходят на остров специально для этой цели. При этом охотникам иногда удается забить столько коз и отправить такое количество шкур, что доход их оценивается мажордомом, в чьем ведении находится остров, в 2000 дукатов. Все эти стада – потомство, выведенное от завезенных на остров восьми коз. Случается, что люди, которые здесь живут, в течение четырех или пяти месяцев не видят хлеба и вина и питаются только козлятиной, рыбой и черепахами. Все это они рассказали адмиралу.

Адмирал вышел отсюда вечером в субботу, 30 июня, и направился к острову Сантьяго, куда прибыл в воскресенье вечером, что и понятно, так как остров Сантьяго лежит всего лишь в 28 лигах от Буэнависты. Сантьяго – главный остров в архипелаге Зеленого Мыса. Здесь адмирал намерен был взять рогатый скот, чтобы завезти его на Эспаньолу, потому что так приказали король и королева. Для этого он пробыл на острове 8 дней, но скот ему все же приобрести не удалось. А так как местность здесь нездоровая, и люди на острове погибают от жары, и заболевать стали многие из спутников адмирала, он решил отправиться в путь.

Адмирал снова говорит здесь, что он желает идти к югу, потому что надеется с помощью Святой Троицы открыть острова и земли на радость Богу и на пользу их высочествам и всему христианскому миру.

Кроме того, он желает знать, каковы были намерения короля Жуана португальского, который говорил, что на юге должен находиться материк, и в связи с этим адмирал отмечает, что имеются разногласия у короля Португалии с королями Кастилии, и в заключение указывает он, что границы владений португальского короля проходят в 370 лигах к западу от островов Зеленого Мыса и следуют с севера на юг от полюса до полюса; и что король дон Жуан был уверен, что в пределах его владений можно открыть изумительные земли{*}  Речь идет здесь, видимо, об Африке, хотя не исключена возможность, что у португальцев незадолго до открытия Кабралом Бразилии имелись некоторые сведения о восточной оконечности южноамериканского материка. Крайне смутные намеки на это имеются в письмах Кабрала. Вопрос о времени открытия берегов Бразилии до сих пор еще не может считаться окончательно решенным. Восточная оконечность Бразилии находится к востоку от демаркационной линии, намечаемой Тордесильясским соглашением 1494 года, то есть в португальской сфере.


[Закрыть].

Адмирала посетили знатные люди с острова Сантьяго и сказали ему, что к юго-западу от острова Уего{*}  Уего – имеется в виду остров Фогу.


[Закрыть], одного из островов Зеленого Мыса, расположенного в 12 лигах от Сантьяго, видели некий остров. Они сообщили также, что король дон Жуан весьма склонялся к тому, чтобы послать в юго-западную сторону экспедицию для открытия новых земель, и что были обнаружены каноэ, которые плавали от берегов Гвинеи к западу с различными товарами.

Здесь снова адмирал начинает говорить так, как будто обращается к королям: «Тот, кто имеет три ипостаси, да поведет меня, будучи милосердным и кротким, по пути, на котором я послужу ему и вашим высочествам к вашей великой радости и на пользу всему христианскому миру, подобно тому как это было при открытии Индий, весть о котором прозвучала на весь мир».

В среду, 4 июля, адмирал приказал поднять якоря и отправился в путь, покинув остров Сантьяго, над которым, как он говорит, с тех пор как пришли сюда корабли, люди ни разу не видели солнца и звезд: небо было все время покрыто столь густыми тучами, что казалось, будто их можно резать ножом. А жара стояла изнурительная. Адмирал приказал следовать на юго-запад, то есть в том направлении, которым от этих островов можно пройти к югу.

Он говорит, что принял это решение во имя Святой Троицы, ибо находился в тот момент к западу от земель Сьерра-Леоне и мыса Санта-Анны, что в Гвинее, лежащих на экваторе, то есть на той параллели, где находится больше всего золота и ценностей.

Затем, уповая на Бога, плыл он к западу и оттуда прошел к Эспаньоле. Следуя этим путем, он видел, как подтверждается упомянутое мнение короля дона Жуана. Он желал проверить рассказы индейцев Эспаньолы, которые говорили, будто на их остров приходят с юга и юго-востока черные люди{*}  Легенда о посещении гвинейскими неграми земель Нового Света до открытия их европейцами имела широкое распространение как в Португалии, так и в Испании в самом начале XVI столетия. Как и многие географические мифы той эпохи, она основывалась лишь на домыслах, лишенных каких бы то ни было оснований.


[Закрыть]. Они принесли ему обломок асегая из металла, который назывался «гуанин». В этом обломке, посланном королю и королеве, как показало испытание, из 32 частей 18 приходилось на золото, 6 на серебро и 8 на медь.

Следуя своим путем к юго-западу, адмирал встретил в море травы, подобные тем, что попадались ему, когда он шел в Индии прямым путем. И он говорит, что, когда прошел 480 миль, или 120 лиг, и с наступлением темноты стал определять высоту стояния Полярной звезды, то обнаружил, что она стоит на высоте пяти градусов, но мне кажется, что он должен был пройти больше 200 лиг и что цифра эта ошибочная, ибо большее расстояние отделяет от островов Зеленого Мыса и Сантьяго тот пункт, в котором он определил высоту стояния звезды, равную 5 градусам от экватора. В этом любой моряк может убедиться по карте и по тому же определению высоты Полярной звезды.

И он отмечает, что здесь, во вторник, 13 июля, ветер стих и жара и зной стали настолько нестерпимы, что он опасался, не будут ли спалены его корабли и не погибнут ли люди.

И так внезапно стих ветер, и так быстро наступила неимоверная и ни с чем не сообразная жара, что не было на корабле человека, который решился бы спуститься в подпалубное пространство и привести в порядок бочки, где хранилось вино и вода. А бочки лопались и разрывали стягивающие их обручи. Зерно накалилось, как огонь. Мясо и ветчина тухли и гнили. Жара удерживалась 8 дней.

В первый день небо было ясное, и нестерпимо палило солнце. Но Бог озаботился, чтобы причинен был меньший ущерб, ибо в течение последующих 7 дней шел дождь и небо было затянуто тучами.

Но при всем этом люди не могли найти средства, которое вселило бы в них надежду, что не погибнут они, спаленные зноем. И если не случилось это в первый день, когда небо было ясное, то такая участь постигла бы людей на протяжении семи последующих дней, не будь дождей. И адмирал говорит, что было невозможно сохранить жизнь людей и чудесным образом были все спасены, когда разразились ливни и небо покрылось на несколько дней тучами.

Адмирал решил, если бы дал ему Бог попутный ветер, чтобы выйти из этой маеты, направиться на запад и плыть так до тех пор, пока не изменилась бы к лучшему погода, после чего он снова повернул бы к югу, ибо путь на юг был именно тот, которого он желал придерживаться. «Да ведет меня Господь наш, – говорит адмирал, – и да окажет он мне милость, чтобы я мог ему быть полезен своей службой и принести радостные вести вашим высочествам».

Адмирал, находясь в жарких местах, припомнил, что всегда, когда в былых плаваниях он ходил в Индии, он наблюдал, пройдя 100 лиг, на широте Азорских островов изменение температуры, как это бывает, когда с севера продвигаешься к югу. Поэтому и желал он идти к западу, чтобы попасть в места, лежащие на этих широтах.

Адмирал говорит, что в субботу, 14 июля, когда Стражницы были по левую руку, Полярная звезда стояла на высоте 6 градусов. Видел он черных и белых ворон, птиц, которые не удаляются на значительное расстояние от земли, и считает это признаком близости берега.

Он захворал в этом путешествии подагрой и страдал от бессонницы, но, несмотря на болезнь, продолжал бодрствовать и трудился прилежно и рачительно.

В воскресенье и в понедельник видели тех же птиц. Замечены были также жаворонки. В море появились рыбы, которые носят название «botos» («тупые»). Они чуть поменьше крупных телят и имеют тупорылые головы. Адмирал попутно отмечает, что Азорские острова, в древности известные как Касситериды{*}  Касситериды, или Острова олова. – У древнегреческих географов такое наименование получили не Азорские, а, по-видимому, Британские острова.


[Закрыть], расположены у предела зоны пятого климата.

В четверг, 19 июля, стояла такая нестерпимая и всеопаляющая жара, что казалось, будто она сожжет корабли и людей. Но так как наш Господь в противовес горьким испытаниям, которые он посылает нам, обычно стремится и облегчить их, то в милосердии своем он пришел на помощь и по истечении семи или восьми дней послал адмиралу добрую погоду, которая позволила выбраться из этого пекла. И при попутном ветре адмирал шел к западу 17 дней, все время намереваясь повернуть на юг и попасть в область, относительно которой Эспаньола осталась бы на севере. Он надеялся найти землю, не доходя до этих мест или далее к западу от них, и на берегах этой земли отремонтировать корабли, которые из-за жары стали давать течь, и пополнить запасы провианта. У него было много припасов, ибо необходимо было доставить часть их на Эспаньолу, несмотря на то что вывоз их из Кастилии был связан с большими издержками; но почти все они подверглись порче и гибели в пути.

В воскресенье, 22 июля, вечером, когда установилась уже хорошая погода, видели неисчислимые стаи птиц, которые с западо-юго-запада летели к северо-востоку. Адмирал говорит, что то была верная примета близости земли.

То же самое замечено было в понедельник и в последующие дни, когда однажды на адмиральский корабль залетел глупыш.

Появились также птицы, которые называются вилохвостками. Адмирал, судя по таким признакам, как появление птиц, предполагал увидеть землю на 17-й день плавания при хорошей погоде.

Но так как в понедельник земля не показалась, он решил на следующий день, во вторник, 31 июля, когда стал ощущаться недостаток пресной воды, изменить западный курс, которым он шел, и, приняв вправо, направиться к острову Доминика или к одному из островов, населенному каннибалами. Поэтому он приказал взять на север, четверть к северо-востоку, и шел в этом направлении до полудня.

«Но, – говорит он, – так как Его Небесное Величество всегда относилось ко мне милосердно, случилось так, что на мою удачу и по воле случая один моряк из Уэльвы, мой приближенный по имени Алонсо Перес, поднялся на габию [марс] и увидел на западе землю, а было до нее 15 лиг, и то, что приметил он, было похоже на три скирды или три холма». Таковы его слова. Землю эту он назвал островом Тринидад, так как еще до этого он принял решение назвать так первую землю, которую доведется ему открыть. «И угодно было Господу нашему, – говорит он, – что по Его державной воле сразу же замечены были стоящие рядом три стога или три горы, обозримые одним взглядом. Всемогущий Бог по кротости своей да ведет меня так, чтобы я принес ему наибольшую пользу, а вашим высочествам доставил бы много радости. Ибо воистину было чудом открыть в этой стороне землю, таким же чудом, каким было открытие, совершенное в первом путешествии».

По своему обычаю он вознес хвалу Богу. И все восхваляли доброту Всевышнего и с радостью и восторгом пропели «Salve Regina» и другие молитвы и божественные тексты, содержащие хвалу Богу и нашей Владычице, как то водится у моряков, по крайней мере наших, испанских, повторяющих эти молитвы и в горе и в радости.

Здесь адмирал делает отступление и говорит о всем, что совершено было им для короля и королевы, и о своем постоянном стремлении служить им – и «не так, как говорят о том из зависти злые языки и лжесвидетели».

Он вспоминает о жаре, которую ему пришлось перенести, и говорит о том, что теперь он шел на той же параллели, чтобы приблизиться к земле, к которой он наметил путь, приняв курс на запад, потому что суша сама по себе несет свежесть. На ней зарождаются источники и реки, которые вызывают мягкость воздуха и умеряют его температуру. И именно по этой причине, как говорит адмирал, португальцы могут плавать в водах Гвинеи под самым экватором: ведь они, как всем известно, в своих плаваниях держатся вдоль берега. Далее он говорит, что находится на той же параллели, где расположены места, откуда приносят золото королю Португалии. И поэтому адмирал полагает, что тот, кто обследует эти моря, найдет там много ценного. И он признается, что нет человека на свете, которому Бог оказал бы столько милостей, как ему, и просит Господа послать ему нечто такое, от чего возрадовались бы ваши высочества и весь христианский мир. И он добавляет, что даже если бы ничего сулящего выгоду не было бы найдено в этой стороне, следовало бы премного ценить ее за одну только красоту здешних земель – зеленых, лесистых, поросших пальмами и столь же привлекательных, как сады Валенсии в мае. Он говорит, что считает чудом, что так близко от экватора, всего лишь в 6 градусах от него, короли Кастилии будут иметь земли; ведь Изабелла отстоит от экватора на 24 градуса{*}  Остров Тринидад лежит на 10–11 градусах северной широты, а Эспаньола на 18–20 градусах северной широты.


[Закрыть].

После того как, к великому утешению для всех, замечена была земля, адмирал отказался идти путем, которым собирался следовать в поисках одного из каннибальских островов, чтобы запастись там водой, а в ней ощущалась острая нужда, и направился к этой земле. Он проследовал к мысу, который показался на западе. Этот мыс он назвал мысом Галеры, потому что на нем возвышалась скала, издали похожая на идущую под парусами галеру.

К этому мысу он подошел в час вечерни. У берегов его обнаружена была хорошая, но не глубокая бухта, и адмирал был очень огорчен тем, что в эту бухту не могли войти корабли. Он продолжал путь по направлению к выступу берега, что виднелся лигах в 7 от мыса, но гавани не нашел. Везде на берегу леса доходили до самого моря, зрелище прекраснее всего, что видели до сих пор человеческие глаза. Он говорит, что остров этот должен быть большим. Показались люди, видели вдалеке каноэ с людьми, которые, по-видимому, ловили рыбу. Эти люди бежали к берегу, к домам, что виднелись в той стороне, куда они устремились. Земля была хорошо возделана, гориста, прекрасна на вид.

В среду, 1 августа, адмирал спустился вдоль берега к западу на 5 лиг и дошел до мыса, близ которого все три корабля стали на якорь. Здесь взяли воду из ручьев и источников. Обнаружены были следы людей, оружие для ловли рыбы, остатки съеденных коз.

Адмирал говорит, что тут было найдено алоэ и что он видел обширные пальмовые рощи и много очень красивых мест. «За все это должна быть вознесена безграничная благодарность Святой Троице». Таковы его слова.

Вдоль берега он видел много возделанных полей и селений. Вдали, на юге, замечен был другой остров, до которого оставалось более 20 лиг. Этот остров адмирал назвал Святым (Isla Sancta).

Он говорит, что, не желая возбуждать местных жителей, не захватил на этой земле индейцев. От мыса Галеры до выступа берега, где была взята вода и который, вероятно, адмирал назвал мысом Пляжа (Punta de la Playa), вела большая дорога в направлении с востока на запад. Гаваней на побережье вдоль дороги не было, но земля повсеместно была возделана, населена и многоводна и покрыта густыми лесами. Местность эта прекраснейшая на свете, а леса доходили здесь до самого моря. Остров же, что оставался к югу, казался, как говорит адмирал, очень большим; открывая его, нашел адмирал материк, но полагал он, что [это] не более как остров.

Адмирал говорит, что в четверг, 2 августа, он отправился вдоль берега острова Тринидад на поиски гавани и дошел до крайней оконечности острова, то есть мыса, расположенного в западной части Тринидада. Мыс этот он назвал Песчаным (Punta de Arenal). И он вошел в залив, который получил имя Китового (Golfo de la Ballena).

Здесь адмирал испытал великий страх и едва не потерял все свои корабли. Он отмечает, что остров Тринидад весьма велик, так как от мыса Галеры до Песчаного мыса насчитывается 35 лиг. Адмирал приказал своим людям высадиться на берегах Песчаного мыса, крайней западной оконечности острова, желая дать им отдых, так как все они чувствовали себя усталыми и истомленными.

На берегу обнаружены были многочисленные оленьи следы. Спутники адмирала думали, однако, что следы оставили козы.

В тот же вечер, 2 августа, с востока пришло каноэ, в котором было 25 человек. Приблизившись к кораблям на расстояние выстрела из ломбарды, индейцы перестали грести и принялись выкрикивать какие-то слова. Адмирал подумал, что они спрашивают, что за люди пришельцы, как это водится у других индейцев; и отвечено им было не на словах, – им показали бронзовые вещички и иные блестящие предметы, чтобы они приблизились к кораблю. К этому их побуждали также знаками. Индейцы несколько приблизились, но затем снова отошли назад. И так как они не желали подойти к кораблям, адмирал приказал вынести на кормовую площадку тамбурин и заставил двух юношей плясать, думая этим привлечь индейцев. Но они поняли все иначе и решили, что музыкой и танцами подается сигнал к битве. Не доверяя пришельцам, индейцы оставили весла и взялись за луки. Прикрывшись щитами, они стали стрелять из луков и осыпали корабли тучей стрел.

Видя это, адмирал приказал прекратить игру на тамбурине и пляску и установить на палубе бальесты. Две бальесты были разряжены по индейцам, но с тем, чтобы только устрашить их. Индейцы же, выпустив стрелы, тотчас же, не испытывая ни малейшего страха, подошли к одной из каравелл и завели каноэ под ее корму. Пилот этой каравеллы не менее бесстрашно спустился в каноэ, взяв с собой различные вещицы, которые тут же раздал индейцам. Индейцу, который показался ему самым старшим, он дал куртку и колпак. Индейцы, как бы в благодарность за подарки, знаками дали понять пилоту, что если он высадится на берег, они принесут ему все, что только у них имеется. Он решил отправиться на берег. Сперва к берегу поплыли индейцы, а затем пилот взял лодку и отправился просить у адмирала разрешение. Индейцы же, видя, что он не следует за ними, не стали его ждать и уплыли; и больше адмиралу не доводилось уже встречать ни этих индейцев, ни иных жителей острова. Судя по тому, как взволнованы и раздражены были индейцы игрой на тамбурине и пляской, можно предположить, что они рассматривали и то и другое как военный сигнал.

Адмирал говорит, что все прибывшие в каноэ индейцы были молоды и хорошо сложены и разукрашены. Явились они вооруженные луками, стрелами и щитами. Они не были столь темны, как прочие индейцы: напротив того, кожа их была белее, чем у многих обитателей Индии. Они отличались приятными манерами и красотой тела, а волосы их, длинные и мягкие, подстрижены были на кастильский лад. Головы покрыты у них были цветными и искусно выделанными кусками хлопчатой ткани, и адмирал полагал, что эти покрывала подобны мавританским альмайсарам{*}  См. комментарий к «Письму Колумба Фердинанду и Изабелле о результатах третьего путешествия».


[Закрыть]. Адмирал говорит, что из этих же тканей у них были сделаны пояса и что ею же они прикрывали срамные места. В этом случае они носили нечто подобное коротким штанам. Адмирал отмечает, что люди эти не черны кожей, хотя живут близ экватора и по цвету таковы же, как и другие индейцы, которых он встречал до сих пор. Телосложение у них изящное, ходят они нагие{*}  …ходят они нагие… – Здесь у Лас Касаса явное противоречие. Чуть выше он говорит, что индейцы носили покрывала и пояса и стригли волосы на кастильский лад.


[Закрыть], нравом воинственны, волосы же носят длинные, как женщины в Кастилии, и вооружены луками и стрелами. Стрелы украшены перьями. В качестве наконечников употребляются острые кости с шипом, напоминающие рыболовный крючок. Имеются у них щиты; до сих пор этот род вооружения в Индиях еще не встречался. Судя по их жестам и знакам, можно было понять, что эти индейцы предполагали, будто адмирал прибыл с юга. Это давало повод думать, что на юге находятся обширные земли. По мнению адмирала, климат этой страны мягкий, и он доказывает это, ссылаясь на цвет кожи индейцев и их волосы, прямые и длинные, а также и на обилие в этих местах густых лесов. Он говорит и не раз это повторяет, что не вызывает сомнений следующее явление: в ста лигах к западу от Азорских островов наблюдаются при плавании на запад изменения в расположении небесных светил, в состоянии моря и климата. И это, говорит он, не подлежит сомнению, потому что в этой стороне, где он ныне находится, несмотря на близость ее к экватору, бывают холодные утренники и солнце такое же, как в Леоне. Течение стремится здесь к западу и несет больше вод, чем река, на которой лежит Севилья, а вода в море прибывает и убывает, подымаясь и опускаясь на 65 шагов, и приливы здесь сильнее, чем в Баррамеде. А сила течения объясняется тем, что оно зажато между двумя островами – Тринидадом и Святым островом, тем самым, который впоследствии адмирал назвал островом Грасия. Обнаружены были здесь плоды, подобные уже известным на Эспаньоле, и множество различных пород дерева, и плодородные земли, климат же в этих местах мягкий.