Текст книги "Путешествия Христофора Колумба"

Мемориал Колумба Изабелле и Фердинанду{*}Мемориал Колумба Изабелле и Фердинанду
  Перевод выполнен по тексту документа, напечатанного в сборнике: Raccolta di documenti e studi publicati dalla Reale Commissione Colombiana, parte I., vol. I., p. 270–284, Roma, 1892, и сверен с текстом, приведенным в сборнике: Hakluyt Society, v.65, Select Documents Illustrating the Four Voyages of C.Columbus, London, 1929.
  Мемориал (памятная записка) Колумба был написан им для Антонио де Торреса, командира флотилии, которая отправилась из Изабеллы в Кастилию в феврале 1494 года. На основании этого документа Торрес должен был дать отчет королевской чете обо всем, что произошло на Эспаньоле с октября 1493 года по конец января 1494 года, и просить королей разрешить ряд вопросов, касающихся управления островом Эспаньола и снабжения поселенцев необходимыми кастильскими товарами. Единственная копия мемориала с чрезвычайно интересными пометками на полях – репликами королей – хранится в Архиве Индий в Севилье. Документ неоднократно печатался в сборниках, посвященных путешествиям Колумба.
  Мемориал – ценнейший источник, который помогает воссоздать историческую обстановку в новооткрытых землях в первые годы их освоения.


[Закрыть]

МЕМОРИАЛ (памятка) о том, что вы, Антонио де Торрес{*}  Антонио де Торрес – брат кормилицы наследного принца Хуана, которой Колумб адресовал в 1500 году (сразу же после того, как он был по приказу Бобадильи доставлен в Кастилию) скорбное письмо. Торрес поставлен был Колумбом во главе флотилии из 12 кораблей, которая в феврале 1494 года отправилась из Изабеллы в Испанию.


[Закрыть], капитан корабля «Мария Галанте» и алькальд города Изабеллы, будете говорить и о чем должны бы просить от моего имени короля и королеву, наших государей, просьбы же эти таковы.

Первое, вручив мои верительные грамоты их высочествам, облобызайте от моего лица их королевские стопы и длани и препоручите меня королю и королеве, как моим естественным владыкам, в служении которым я желаю закончить свои дни, и все это можете изложить им подробнейшим образом, основываясь на том, что вы знаете обо мне и что вы видели сами.

//Эту службу их высочества принимают во внимание//[33]33
  Знаком // и курсивом выделены реплики королевской четы. (Прим. перев.)


[Закрыть].

Далее, хотя из моих писем к их высочествам, а также из писем отца Буйля{*}  Буйль – каталонский монах, назначенный, по согласованию с папой, «апостолическим викарием».


[Закрыть] и казначея{*}  Казначей – Педро де Вильякорта.


[Закрыть] их высочества могут представить себе все, что произошло здесь после нашего прибытия, и притом по описаниям, подробным и обстоятельным, вы все же заявите от моего имени их высочествам, что Богу угодно оказать мне столько милости в служении королю и королеве, что до сих пор мне немало удается и удалось найти из того, о чем я уже писал, говорил и заверял в минувшие дни их высочества.

Более того, я надеюсь, что все это обнаружится с большей ясностью и в скором времени из самих дел, ибо если иметь в виду пряности, то на одном только морском берегу, не говоря уже о местах в глубине страны, имеется столько признаков и следов таковых, что есть основание ожидать еще больших успехов. То же самое можно сказать и о залежах золота, ибо, судя по тому, что двоим из моих капитанов удалось открыть в различных местах (причем они не могли задерживаться дольше из-за малого числа людей, бывших с ними), там обнаружено было много рек, и в них оказалось столько золота, что те из них, которые все это видели и собственными руками отбирали образцы, вернулись обрадованные и так пространно рассказывали о великом изобилии золота, что я не решаюсь даже передать их слова вашим высочествам. Но так как один из открывателей, Горвалан, отправляется в Кастилию, то он поведает их высочествам обо всем, что сам видел; здесь же останется другой, по имени Охеда, вассал герцога Мединасели, весьма смышленый и разумный молодой человек, который, несомненно, открыл гораздо больше золота, чем можно заключить по описанию рек, которое он принес с собой. И, судя по его словам, в каждой из рек невероятное количество золота, так что за все это их высочества могут возблагодарить Бога, который благоприятствует им во всех начинаниях.

//Их высочества премного благодарят за то Бога и считают достойными внимания заслуги адмирала во всем, что он совершил и совершает ныне, ибо им ведомо, что после Бога они только ему обязаны всем, что в этом [предприятии] уже обретено и обретено будет в дальнейшем, о чем они подробно напишут адмиралу в послании, которое ему будет вручено//.

Далее, скажите их высочествам, что, как уже писалось, я намеревался отправить с этой флотилией гораздо больше золота и я надеялся было собрать его, но внезапно большая часть людей была поражена недугом. Однако нельзя было дольше задерживать флотилию как по причине значительных издержек, так и потому, что как раз наступила благоприятная пора для плавания, пользуясь которой суда могли бы отправиться в путь и вскоре вернуться и доставить сюда все то, в чем здесь испытывается большая нужда; задержка же отправки привела бы к тому, что те суда, которым надлежало вернуться сюда, не могли бы этого сделать до мая. Помимо же этого, если [бы] я даже и пожелал со всеми оставшимися тут здоровыми людьми предпринять сейчас поход к золотым копям или к рекам, подобное дело сопряжено было бы с большими трудностями и даже опасностями. Ведь надо было пройти 23–24 лиги, переправляясь при этом через реки и заводи, а для столь долгого пути и для того, чтобы оставаться в тех местах в течение долгого времени, необходимого для сбора золота, потребовалось бы много провианта; груз же этот нельзя было бы перенести на собственных спинах, а вьючных животных здесь нет, и дороги и проходы еще недостаточно приспособлены для долгих переходов, хотя уже начаты работы по их улучшению. Да и было бы весьма неудобно оставлять здесь под открытым небом и в хижинах больных и все запасы снаряжения и продовольствия, которые имеются в этой стороне. Хотя, правда, индейцы и ранее и теперь ведут себя как люди простые и бесхитростные, но тем не менее, принимая во внимание, что они приходят сюда ежедневно и находятся среди нас, не представлялось бы разумным обречь наших людей и все запасы на волю случая, а может быть, даже и на гибель, которую может навлечь любой индеец, запалив горящей головней хижины; ведь они бродят здесь беспрепятственно, днем и ночью. По этой причине приходится держать стражу в лагере, в то время как само поселение остается без защиты.

//Адмирал поступил правильно//.

Кроме того, так как мы уже убедились на опыте тех, которые отправлялись в глубь страны для исследований, что большая часть людей заболевает после возвращения (а некоторые вынуждены даже возвращаться с полдороги), то было основание опасаться, что подобная участь постигнет и тех, которые пока еще здоровы. В походах же в глубь страны людей подстерегают две опасности: первая – захворать на месте работ, где нет жилищ и где нельзя ждать поддержки от местного касика, по имени Каонабо{*}  Каонабо – «король» области Сибао. Ему приписывали нападение на селение Навидад и истребление 39 оставленных там испанцев, а также попытку нападения на форт Св. Фомы. Как явствует из «Описания второго путешествия», автором которого является Лас Касас, и из письма доктора Чанки, оставленные в Навидаде люди сами явились зачинщиками распри с окрестными индейцами. Каонабо вынужден был, обороняясь от кастильских захватчиков, применить против них силу. Это был один из первых касиков на Эспаньоле, который стал жертвой вероломства испанцев. Колумб, отправляясь в плавание к берегам Кубы, оставил своему заместителю в крепости Св. Фомы, Педро Маргариту, подробную инструкцию, в которой последнему предписывалось хитростью заманить в ловушку Каонабо и заключить его под стражу. Руководствуясь этой инструкцией, Алонсо де Охеда, нарушив закон гостеприимства, захватил Каонабо в плен и привез его в Изабеллу. Колумб решил отправить пленного касика в Кастилию. Дальнейшая судьба Каонабо неизвестна. Лас Касас указывает, что по дороге в Кастилию Каонабо утонул во время бури. Петр Мартир пишет, что он умер от скорби во время плавания.


[Закрыть], который, судя по всем рассказам, человек весьма дурной и еще в большей мере дерзкий. Когда же он увидит там нас больных и потерявших силы, может он решиться на такое, на что никогда не отважился [бы], будь мы здоровы. С этим связана и другая трудность, а именно доставить сюда все добытое золото. Мы были бы вынуждены либо переносить золото [в гавань] небольшими партиями и совершать в этом случае частые переходы туда и обратно, подвергая себя опасности заболеваний, либо отправлять помногу людей сразу (с большим количеством золота), равным образом рискуя их жизнью.

//Адмирал поступил правильно//.

Итак, скажите их высочествам, что таковы причины, которые не позволяют больше задерживать флотилию и вынуждают отправить только образцы золота.

Однако же, уповая на милосердие Господа нашего, который всегда направлял нас во всем до сей поры, мы будем надеяться, что люди наши в скором времени поправятся, как это уже бывало раньше, ибо их болезни вызваны тем, что эта земля некоторое время испытывает их здоровье, а потом они уже становятся на ноги.

Совершенно ясно, что будь здесь свежее мясо для поправления их здоровья, все они скоро, с Божьей помощью, были бы на ногах и большая часть их в настоящее время уже выздоровела бы, тогда как сейчас они только-только оправляются от болезни.

С немногими здоровыми людьми ежедневно ведутся работы по огораживанию поселения и приведению его в такое состояние, при котором оно находилось бы под некоторой защитой и в безопасности могли бы оказаться запасы.

Все это скоро закончится, потому что поселение ограждается лишь альбаррадой{*}  Альбаррада – стена, сложенная из камней, не скрепленных между собой известью или другим цементирующим раствором.


[Закрыть]. Индейцы же такой народ, что даже если бы они и решились что-нибудь предпринять против нас, то в том только случае, если застали бы нас спящими. Так они и поступили с теми людьми, что оставались здесь, потому только, что последние были беззаботны. Ибо, как бы они ни были малочисленны и сколько бы они ни давали поводов индейцам поступить так, как они поступили, никогда эти индейцы не отважились бы причинить им вред, если бы видели их в состоянии боевой готовности.

По окончании всех работ в поселении будет предпринят поход к упомянутым рекам либо сушей, для чего придется изыскать надлежащие переправы, либо морем вокруг острова, вплоть до той его части, откуда, как говорят, не должно быть более 6 или 7 лиг до упомянутых рек{*}  …до упомянутых рек. – Имеются в виду реки Яки (Золотая река) и Нейбла, на берегах которых найдено было золото.


[Закрыть]. Чтобы золото можно было добывать и надежно хранить его, следует в тех местах построить крепость или башню и в ней держать все, что будет добыто, пока не возвратятся сюда две каравеллы, дабы затем при первой же возможности отправить его в полной сохранности.

//Хорошо сделано, и так и надлежит поступать//.

Далее, скажите их высочествам, что, как уже упоминалось, причина болезней, поражающих всех без исключения, – это перемена воды и воздуха, потому что, как мы убедились, поражают они всех, но в опасности оказываются немногие. Вот почему, чтобы сохранить здоровье людей, необходимо, помимо упования на Господа, обеспечить их такой пищей, к которой они привыкли в Испании, ибо никакой пользы не будет их высочествам от людей, ныне здесь пребывающих, или от тех, которые вновь прибудут сюда, если они будут хворы.

А съестные припасы должны доставляться сюда до тех пор, пока их не станут получать здесь от того, что будет на этой земле посеяно и посажено. Речь идет о пшенице, ячмене и виноградных лозах, каковые в этом году были посажены в небольшом количестве, потому что на первых порах нельзя было выбрать места для посевов; вскоре же после того, как оно было намечено, захворали те немногие землепашцы, которые тут имелись. Но будь они даже здоровы, им бы все равно не много удалось сделать, поскольку здесь очень мало скота, да и тот, который есть, слабосильный и отощалый.

При всем этом кое-что все же было посеяно, больше, правда, с целью испытать землю, которая оказалась чудесной, так что от нее можно в дальнейшем ждать облегчения наших нужд. Мы вполне уверены и убеждаемся в том ежечасно, что на этой земле будет родиться одинаково как хлеб, так и виноград. Но надо выждать, когда будут плоды; и если они станут созревать здесь с такой же быстротой, с какой растет пшеница и развиваются немногие высаженные здесь виноградные лозы, то можно быть уверенным, что этот край не будет нуждаться во всем, что дают Андалусия и Сицилия, равно как и в сахарном тростнике{*}  За счет собранной на Эспаньоле жатвы поселенцы смогли несколько облегчить крайне напряженное продовольственное положение. Европейские культуры действительно вызревали на Эспаньоле с необыкновенной быстротой. Пшеницу, посеянную в январе, собрали уже в марте.


[Закрыть]; последний же, будучи посажен здесь в небольшом количестве, принялся хорошо. Поистине столь прекрасна земля этих островов, и лесов, и гор, и вод, и долин, где текут полноводные реки, что никакая другая земля под солнцем не может быть лучше и краше для взора.

//Если земля эта такова, то надо добиваться, чтобы сеялось на ней как можно больше всего, что только возможно. Дону Хуану де Фонсеке{*}  Хуан де Фонсека (1470–1524) – один из создателей системы управления новооткрытыми землями, человек, чье имя неразрывно связано с историей великих открытий в Новом Свете. Последовательно занимая епископские кафедры в Бадахосе, Кордове, Валенсии и Бургосе, он менее всего занимался духовными делами. Недаром Лас Касас писал о нем, что «сеньор епископ больше знает толк в экипировке флота, чем в мессах».
  Свою карьеру Хуан де Фонсека, племянник архиепископа севильского и ученик блестящего испанского филолога Антонио де Лебрихи, начал в качестве архидиакона севильского. Он завоевал доверие королевской четы и в 1493 году получил приказ организовать вторую экспедицию в «Индии» и снарядить флотилию из 17 кораблей. Летом 1493 года Фонсека, будучи в Севилье, развил поистине лихорадочную деятельность и в короткий срок снарядил флотилию в путь. «Индейское предприятие» после выхода в плавание этой флотилии продолжало существовать и развиваться. Созданный Фонсекой центр по снабжению «Индий» стал ядром и зародышем сложной и разветвленной системы управления новооткрытыми землями, которая сформировалась в первой четверти XVI века. Когда в 1511 году учрежден был Совет по делам Индий, Фонсека был назначен его президентом. Он ведал экипировкой второй, третьей и четвертой экспедиций Колумба и снаряжением флотилии Магеллана. Фактически уже со времени второго плавания Колумба Фонсека являлся главным организатором огромного и быстро развивающегося предприятия и в большей степени, чем Колумб, определял пути заморской политики короны. В деятельности Фонсеки нашли отражение общие тенденции колониальной политики испанской абсолютной монархии. Путы мелочной регламентации, которыми он по рукам и ногам связал всех открывателей и конкистадоров, устремившихся за океан, приводили в бешенство зачинателя индийского предприятия – Колумба. Колумб видел, и не без основания, в лице Фонсеки главного своего врага, и почти все историки с удивительным единодушием утверждают, что так же относился к Колумбу Фонсека, питавший личную антипатию к адмиралу. Но разумеется, дело не только в их личной вражде. Испанская корона заинтересована была в том, чтобы все источники доходов в «Индиях» монопольно и безраздельно принадлежали ей одной. Делить их с открывателями новых земель, даже в том случае, если такой дележ был обусловлен договором, было невыгодно. Еще в меньшей степени корона склонна была поступаться своими правами на управление заокеанскими территориями. Но для осуществления заморских предприятий короли Испании, молодой и еще непрочно ставшей на ноги державы, не обладали достаточными материальными средствами. Волей-неволей короне пришлось предоставить инициативу в сфере открытий частным лицам. В этой сложной обстановке Фонсека предпринимал все, чтобы отстоять интересы короны. Колумб в качестве полунезависимого вице-короля Индий ни в какой степени не отвечал планам и намерениям королевской власти и верноподданного Фонсеки. Несомненно, что в катастрофе, постигшей Колумба в самый разгар его деятельности, Фонсека сыграл весьма существенную роль.


[Закрыть] надлежит без пром, едления отправить все, что для этого требуется//.

Далее, скажите их высочествам, что наибольшую нужду мы испытываем теперь и будем испытывать и впредь в вине, и получилось так по причине, что в пути вытекло много вина, и виной тому, по мнению очень многих, – плохая работа севильских бочаров. И хотя мы имеем еще достаточно сухарей и зерна, все же необходимо отправить сюда из Кастилии в достаточном количестве и то и другое, потому что путь сюда долог и невозможно ежедневно пополнять запасы продовольствия.

Также надлежит отправить из Кастилии мясо – ветчину и прочую солонину, и чтобы оно было лучше качеством, чем взятое с собой в этом путешествии.

Следует отправить живых ягнят, и лучше совсем молоденьких, – самок предпочтительней, чем самцов, а также телят обоего пола. С каждой каравеллой следует посылать ослов и ослиц и кобыл для перевозки грузов и для полевых работ. Ведь здесь нет животных, которые могли бы оказать человеку помощь и послужить ему на пользу.

Так как я опасаюсь, что не удастся застать в Севилье ни их высочеств, ни королевских должностных лиц или уполномоченных (без особливого распоряжения нельзя будет обеспечить все необходимое для доставки при ближайшей поездке сюда, в запросах же и ответах пройдет весь благоприятный для отправления кораблей сезон, а между тем все сюда следует доставить в мае), то передайте их высочествам, что я поручил и дал вам распоряжение заложить или вручить на хранение какому-нибудь севильскому купцу золото, которое вы туда доставите; купец же этот возьмет на себя расходы и снабдит деньгами, необходимыми, дабы обеспечить погрузку двух каравелл вином, зерном и другими товарами, упомянутыми в мемориале. Пусть этот купец привезет или отправит золото их высочествам, чтобы они его увидели, получили и приказали оплатить все, что он израсходовал и истратил для отправки и погрузки упомянутых двух каравелл. И ради утешения и ободрения оставшихся здесь людей пусть сделано будет все возможное, дабы эти каравеллы могли прибыть сюда в мае с таким расчетом, чтобы наши люди могли еще до наступления лета получить свежие припасы, столь необходимые для больных. Особенно большой недостаток испытываем мы здесь в изюме, сахаре, миндале, меде и рисе, каковые должны были быть отправлены в большом количестве, а в действительности их взято было немного, то же, что прибыло, уже израсходовано и потреблено, равно как и большая часть лекарств, которые были привезены сюда; ведь больных здесь очень много. Мою памятную записку обо всех этих товарах, необходимых как для здоровых, так и для больных, вы везете с собой. Если хватит денег, отправьте немедленно все полностью или, по крайней мере, самое необходимое, с расчетом, чтобы все было тут же погружено на упомянутые две каравеллы, то же, что не будет отправлено, вы должны при поддержке их высочеств отослать на других судах в наивозможно короткий срок.

//Их высочества приказали Хуану де Фонсеке немедленно доложить о тех, кто виновен в этой мошеннической проделке с бочками, и за их счет восполнить ущерб, вызванный утечкой вина, а также издержки. Проследить, чтобы отправляемая солонина была хорошего качества и чтобы все прочие товары, о которых здесь говорится, были доставлены в краткий срок. Уже решен вопрос о двух каравеллах, что выйдут первыми//.

Далее, скажите их высочествам, что так как нет здесь толмачей, с помощью которых этих людей [индейцев] можно было бы наставить в нашей святой вере, как того желают их высочества, а также и все пребывающие здесь, хотя все, что можно было сделать, сделано для этой цели, то с этими кораблями отсылаются несколько каннибалов – мужчин и женщин, мальчиков и девочек. Их высочества могут поручить их таким лицам, которые, используя их в услужении, обучили бы их наилучшим образом языку и соответственно этому, проявляя о них больше заботы, чем о других рабах, добились бы, чтобы одни учились у других. Если они не будут разговаривать друг с другом и не будут общаться между собою некоторое время, они гораздо скорее научатся языку, чем будучи здесь, и станут хорошими толмачами; впрочем, и тут делалось все возможное для этой цели. Дело в том, что так как жители разных островов мало общаются друг с другом, то и в языке их имеются различия, в зависимости от того, насколько далек один остров от другого. А так как острова, где живут каннибалы, наибольшей протяженности и обильнее населены, то здесь считают самым правильным брать именно жителей этих островов и отправлять их в Кастилию, ибо таким образом, освободившись от этого бесчеловечного обычая пожирать людей и обучившись в Кастилии языку, они скорее смогут принять крещение и обеспечить спасение своих душ.

Более того, мы приобретем таким образом великое доверие других племен, которые не придерживаются этих обычаев; они увидят, что мы берем в плен людей, причиняющих им вред, людей, при одном только упоминании о коих они приходят в содрогание.

Заверьте их высочества, что приход в этот край нашего флота, столь слаженного и красивого, придал бы нам великий авторитет и обеспечил бы наши грядущие начинания. Когда все население этого столь большого острова и иных островов убедится в том, как хорошо обращаются с добрыми и как карают злых, оно быстро придет в повиновение, и этими людьми можно будет распоряжаться как вассалами их высочеств. Уже сейчас везде, где мы находим местных жителей, они не только охотно делают то, что требуют от них, но и по своей воле предпринимают все возможное ради того, чтобы доставить нам удовольствие. Их высочества могут быть уверены в том, что и там [в Европе] прибытие этого флота всячески возвысит их во мнении христианских властителей, и это обстоятельство их высочества в состоянии лучше понять и осмыслить, чем то я могу изложить.

//Сообщить ему, как здесь поступили с каннибалами, которые прибыли сюда. Все это очень хорошо, и так и следует поступить. Однако пусть там [на Эспаньоле] постараются предпринять все возможное, дабы обратить их в нашу святую католическую веру, и пусть равным образом поступят с населением других островов//.

Далее, передайте их высочествам, что забота о благе для душ каннибалов и жителей Эспаньолы привела к мысли, что чем больше их доставят в Кастилию, тем лучше будет для них. А людьми этими их высочества могут располагать следующим образом: видя, сколь необходим здесь рогатый и вьючный скот для содержания тех, кто будет здесь селиться, и для блага всех этих островов, их высочества соблаговолят дать разрешение и право достаточному числу каравелл приходить сюда ежегодно и привозить скот, продовольствие и все прочее, необходимое для заселения края и обработки полей, и все это по умеренным ценам, за счет тех, кто будет доставлять эти товары.

Оплату же всего этого можно производить рабами из числа каннибалов, людей жестоких и весьма смышленых. Мы уверены, что стоит только вывести их из этого состояния бесчеловечности, и они могут стать наилучшими рабами, перестанут же они быть бесчеловечными, как только окажутся вне пределов своей страны. Многих из этих людей можно будет использовать на гребных фустах, которые намечено здесь построить. Следует, однако, позаботиться, чтобы на каждой из каравелл, которая явится от их высочеств, назначен был достойный доверия человек, который не допускал бы, чтобы упомянутые каравеллы причаливали к иным землям и островам, а прибывали только сюда, и здесь должна происходить погрузка и разгрузка всех товаров. А с груза рабов, который они затем увезут с собою, их высочества могут взимать сборы. Вы должны привезти или прислать ответ [на эти предложения], чтобы можно было сделать необходимые приготовления, если их высочествам благоугодно будет с этим согласиться.

//Рассм, отрение этого отложено до тех пор, пока не придет оттуда следующая флотилия. Пусть адмирал напишет, что он думает по этому поводу//.

Далее, скажите также их высочествам, что выгоднее и сопряжено с меньшими расходами фрахтовать корабли, как то делают фламандские купцы, в соответствии с емкостью (por toneladas) судов, а не иным способом, и я вменяю вам в обязанность именно таким образом зафрахтовать те две каравеллы, которые вы должны будете снарядить тотчас же по прибытии. И так же точно следует поступать по отношению ко всем другим каравеллам, которые будут снаряжаться по распоряжению их высочеств, если только они одобрят это предложение. Но я не думаю, что так должно поступать с теми каравеллами, которые будут снаряжаться по разрешениям их высочеств для торговли рабами.

//Их высочества прикажут дону Хуану де Фонсеке придерживаться этой формы, если это только возможно//.

Далее, скажите их высочествам, что, желая избежать значительных издержек, я приобрел каравеллы, на которых вы отправляетесь в путь для вручения мемориала, чтобы [затем] задержать их здесь вместе с двумя другими каравеллами, а именно «Гальегой» и флагманским кораблем. И подобным же образом я приобрел три восьмых доли от пая маэстре по цене, которая указана в документах, приложенных к мемориалу и скрепленных моей подписью.

Все эти корабли не только придадут большой вес и внушат уверенность людям, которые должны будут находиться здесь, не только будут содействовать успехам переговоров с индейцами о добыче золота, но пригодятся и в тех случаях, когда возникнет опасность нападения со стороны чужеземцев. Кроме того, каравеллы необходимы для плаваний с целью открытия материка и других островов, расположенных между Кастилией и Эспаньолой. Обратитесь поэтому с ходатайством к их высочествам, чтобы они приказали уплатить стоимость этих кораблей в обусловленные сроки, ибо я полагаю, уповая на милосердие Господне, что эти корабли, без сомнения, окупят расходы.

//Адмирал поступил правильно. Передайте ему, что здесь уплачено тому, кто продал корабль, и приказано дону Хуану де Фонсеке оплатить стоимость каравелл, купленных адмиралом//.

Далее, скажите их высочествам и с величайшим смирением от моего имени попросите их обратить сугубое внимание на то, что изложено более подробно в письмах и других документах и что касается мира, согласия и покоя среди людей, находящихся здесь.

Пусть для предприятий, связанных со службой их высочествам, изберут они таких лиц, которые не вызывали бы подозрения и которые заботились больше о деле, ради какового они сюда посланы, а не о личных интересах. И относительно всего этого скажите всю правду их высочествам и что вы думаете сами на этот счет, поскольку все это видели вы и знаете{*}  Колумб имеет в виду неблагожелательную по отношению к нему деятельность ряда его именитых спутников. В частности, уже к февралю 1494 года крайне обострились отношения Колумба с группой коронных должностных лиц, в особенности же с контадором Берналем де Писой. В письме Колумбу от 13 апреля 1494 года Фердинанд и Изабелла предписали адмиралу отправить Пису в Кастилию. К весне 1494 года у Колумба испортились отношения с Буйлем, «апостолическим викарием» – папским представителем в Индиях.


[Закрыть].

И проследите за тем, чтобы указ об этом их высочеств был отправлен, если это только окажется возможным, с первыми же кораблями, дабы здесь не возникали непорядки в столь важном для их высочеств деле.

//Их высочества об этом достаточно осведомлены и распорядятся сделать, как тому надлежит быть//.

Далее, расскажите их высочествам о месте, избранном для этого города [Изабеллы], сообразно тому, что вы видели сами, и о красоте всей округи, и о том, что я назначил вас алькальдом этого города, по праву предоставленному мне их высочествами.

И я смиренно прошу их высочества, ради частичного воздаяния ваших заслуг, отнестись благосклонно к этому назначению, на что я твердо уповаю.

//Их высочествам угодно, чтобы вы [Торрес] были алькальдом//.

Далее, так как мосен Педро Маргарит{*}  Мосен – титул каталонских дворян, равнозначный кастильскому титулу «кавальеро». Педро Маргарит – знатный каталонский рыцарь. Маргарит одно время был альгвасилом инквизиции в Сарагосе. Он принял участие во втором путешествии, и Колумб поручил ему командование в крепости Св. Фомы и покорение Эспаньолы (см. «Инструкцию Колумба Маргариту»). После отплытия Колумба к берегам Кубы Маргарит, не включенный в состав совета пяти, которому было поручено управление Эспаньолой, вступил с этим советом в пререкания, отказался от командования оставленным ему вооруженным отрядом и вместе с Буйлем самовольно покинул Эспаньолу и вернулся в Кастилию. Там он подверг жестокой критике порядки, заведенные Колумбом на Эспаньоле, обвиняя адмирала в том, что он морил голодом своих спутников и изнурял их непосильными работами.


[Закрыть], вассал их высочеств, служил верой и правдой, и я полагаю, что будет он надлежащим образом и впредь выполнять все, что ему поручат, то я с удовлетворением отмечаю, что он остался здесь; то же относится и к Гаспару и Бельтрану, и я намерен им, как добрым слугам их высочеств, поручить дела доверительного характера.

Просите их высочества проявить особую заботу об упомянутом мосене Педро, человеке женатом и имеющем детей, и дать ему какую-нибудь энкомьенду{*}  Энкомьенда – в кастильском феодальном праве так именовалось долгосрочное пожалование (должности, земельных угодий, доходных статей). Такие пожалования давались королем или магистрами духовно-рыцарских орденов своим вассалам и лицам, причастным к деятельности ордена. В 80-х годах XV столетия король Фердинанд стал великим магистром всех трех рыцарских орденов Испании.


[Закрыть] в ордене Сантьяго, в коем он состоит, дабы его супруга и дети имели источники дохода.

Точно так же поставьте в известность их высочества о Хуане Агуадо{*}  Хуан Агуадо – агент королевы Изабеллы, которая специальным письмом от 30 июня 1493 года рекомендовала его Колумбу. Он сопровождал Колумба во втором путешествии, вскоре (вероятно, вместе с Антонио де Торресом) возвратился в Кастилию и в 1495 году послан был на Эспаньолу для разбора обвинений, предъявляемых адмиралу его соратниками. Заключение Агуадо было крайне неблагоприятно для Колумба и побудило последнего отправиться в Кастилию, где ему удалось оправдаться.


[Закрыть], вассале их высочеств, скажите, что служит он ревностно и выполняет все, что ему поручается, и просите, чтобы их высочества считали заслуживающим вознаграждения и его, и упомянутых выше лиц.

//Их высочества приказывают пожаловать мосену Педро Маргариту 30 000 мараведи ежегодной ренты, а Гаспару и Бельтрану по 15 000 мараведи каждому с 15 августа 1494 года. Адмирал должен выплатить им все, что причитается за службу [на Эспаньоле], а дон Хуан де Фонсека – то, что они должны получить в Кастилии. Что касается Хуана Агуадо, их высочества будут помнить об этом//.

Поведайте далее их высочествам о трудностях, выпавших на долю доктора Чанки, ибо больных здесь много, лекарств же и съестных припасов не хватает. Несмотря на все это, он проявляет в своей работе великое рвение и милосердие.

Их высочества передали на мое рассмотрение вопрос о жалованье, которое должен получать здесь доктор Чанка, а жалованье ему необходимо платить, ибо, находясь в этой стороне, он не имеет и не может иметь никаких приработков и не в состоянии получать никаких доходов от своей профессии, которые у него были и могли бы быть, находись он в Кастилии, где он жил в покое и довольстве и совсем не так, как живет здесь. Но хотя он утверждает, что то, что он получал в Кастилии, больше, чем их высочества ему могут положить, я все же не желаю платить ему более 50 000 мараведи в год за работу, которую он выполняет в течение всего времени, пока он находится здесь. Я прошу их высочества дать распоряжение о выплате жалованья, которое он получит тут, хотя он и заявляет и утверждает, будто все лекари ваших высочеств, которые работают в походной обстановке или в обстановке, подобной здешней, обычно получают ежегодно от всех людей однодневное жалованье. Я же навел справки, и мне сказали, что хотя бы это и было так, обычно лекарям выдают сумму, определенную решением и соизволением их высочеств, взамен упомянутого однодневного жалованья. Ходатайствую перед их высочествами, чтобы они повелели разрешить вопрос о жалованье, которое должно выплачиваться по обычаю таким образом, чтобы доктор имел основание быть удовлетворенным.

//Их высочествам нравится все, что сообщено о докторе Чанке. Пусть выплачивается ему то, что адмирал назначил; выплата эта должна производиться сверх положенного ему жалованья.

А что касается однодневного жалованья для лекарей, то таковой обычай водится лишь тогда, когда сам король, наш государь, находится в походе//.

Расскажите далее их высочествам о Коронеле{*}  Коронель Перо Эрнандес – один из членов совета пяти, которому Колумб поручил управление Эспаньолой на время своего отсутствия. В 1494 году был доверенным лицом адмирала и его верным сподвижником. В 1498 году Бартоломе Колумб поручил ему переговоры с главарем антиколумбианской партии Ролданом. Миссия эта Коронелю не удалась.


[Закрыть]. На королевской службе человек этот полезен во многих отношениях и до сей поры делал все самое необходимое. Ныне, после того как он заболел, мы живо ощущаем его утрату. За столь усердную службу он должен, разумеется, получить вознаграждение, и не только милостями, которые будут даны ему в будущем, но и жалованьем, которое назначат ему теперь. Это важно еще и потому, что тогда все, кто находится здесь, будут чувствовать, что им воздают по заслугам, принимая в расчет усилия, которые должны быть здесь приложены для добычи золота.

Нельзя недооценивать труд людей, которые проявляют столь большое усердие.

За проявленное Коронелем рвение я дал ему должность главного альгвасила Индий, но в грамоте, подтверждающей назначение, я оставил незаполненным пункт, в котором указывается размер его жалованья.

Прошу поэтому их высочества отдать повеление заполнить этот пробел с учетом его заслуг и утвердить данное мной назначение.

//Их высочества повелевают назначить ему [Коронелю] 15 000 мараведи сверх годичного жалованья и выдавать ему эту сумму одновременно с жалованьем//.

Точно так же скажите их высочествам, что сюда прибыл в качестве главного алькальда бакалавр Хиль Гарсиа{*}  Хиль Гарсиа – это имя не встречается ни в документах, ни в хрониках, современных открытию Америки.


[Закрыть], которому не определено и не утверждено жалованье. Он человек хороший, старательный и сведущий в науках и здесь крайне нужен. Поэтому прошу их высочества определить и назначить ему жалованье, которого хватило [бы] ему на жизнь и которое выплачивалось бы из денег, предназначенных для выдачи вознаграждения здешним людям.

//Их высочества повелевают назначить [Хилю Гарсиа] 20 000 мараведи ежегодно в течение всего времени его пребывания [на Эспаньоле], сверх жалованья и выплачивать эти деньги одновременно с оным//.

Далее, скажите их высочествам (хотя об этом я писал им особо), что я полагаю невозможным продолжать открытия в этом году до тех пор, пока не будут исследованы реки, в которых найдено золото к вящей выгоде их высочеств. Это можно с большим успехом осуществить позже, поскольку подобное предприятие не может быть осуществлено без моего личного участия, и таким образом, чтобы это соответствовало моим желаниям и интересам их высочеств. Ведь как бы хорошо ни делалось дело, сомнительно, чтобы оно шло успешнее без человека, который лично наблюдает за всем.

//Пусть примет меры, чтобы…[34]34
  Пропуск в тексте. (Прим. перев.)


[Закрыть] об этом золоте получить наиболее точные сведения//.

Далее, скажите их высочествам, что конные эскудеро{*}  Эскудеро – копейщики святой Эрмандады; так называлось ополчение союза кастильских городов.


[Закрыть], которые прибыли из Гранады, на смотре, проведенном в Севилье, показали добрых коней. Когда затем они грузились на корабли, я не видел их коней, потому что в то время был немного нездоров. Они же погрузили на суда таких лошадей, что вряд ли лучшая из них стоит 2000 мараведи: они продали своих коней и купили худших. Таким же точно образом поступили и с многими людьми, которых я видел на смотре в Севилье и которые показались мне подходящими. Очевидно, Хуан де Сорья{*}  Хуан де Сорья – секретарь наследного принца, которому поручено было утверждать все денежные выдачи, связанные с подготовкой второго плавания, и принимать товары, поступающие из «Индий». Обвинения Колумба против Сорьи не лишены основания. Хуан Фонсека и королевская чета выразили ему суровое порицание за недобросовестное ведение дел.


[Закрыть], после того как получил деньги, предназначенные для выплаты жалованья, заменил корысти ради тех людей, которых я надеялся здесь встретить, другими, никогда мною не виданными. Тут был совершен недобросовестный поступок, и я не знаю, обвинять ли мне в нем одного только Сорью. На этих эскудеро, помимо жалованья, израсходованы значительные суммы на перевоз их сюда, а также и на доставку их лошадей. Расходы эти производятся и в настоящее время, и тем не менее эти люди, когда они бывают больны или когда им это неугодно, не разрешают другим пользоваться их лошадьми. Точно так же они отказываются от участия наравне с другими в любом деле, если только совершить его им нельзя верхом на своих конях, а в настоящее время это нам не требуется. Лучше выкупить у них коней, тем более что они стоят немного, и не вступать с ними каждый день в пререкания. Пусть соблаговолят их высочества решить это дело сообразно с королевской выгодой.

//Их высочества повелевают дону Хуану де Фонсеке сообщить все, что касается этих коней. И если окажется, что действительно имели место подобные мошеннические проделки, следует препроводить виновных к их высочествам, дабы они распорядились покарать их. Равным образом они повелевают сообщить все по делу о замене одних людей другими и материалы расследования предоставить их высочествам. Что же касается эскудеро, то их высочества повелевают им оставаться там [на Эспаньоле] и отбывать службу, потому что они набраны из числа телохранителей и слуг их высочеств. И приказывают им их высочества предоставлять лошадей в тех случаях, когда это окажется необходимым и когда подобное распоряжение даст адмирал. Если же другими лицами, которые будут пользоваться лошадьми, будет причинен последним ущерб, их высочества через адмирала прикажут возместить убытки. Их высочества не желают, чтобы лошади были куплены [у эскудеро] и требуют, чтобы использовались они, как указано выше//.

Далее, скажите их высочествам, что сюда прибыло более двухсот человек без жалованья и некоторые из них служат исправно, а другие, следуя их примеру, стремятся к тому же.

В течение первых трех лет было бы великим благом, если бы здесь находилась тысяча людей, необходимых для заселения острова, его обороны и работы на золотоносных реках. Если бы в их числе находилось сто конников, то это было бы неплохо; более того, сии люди оказались бы весьма полезными. Что касается эскудеро, то до тех пор, пока не будет послано золото, вопрос этот можно оставить открытым. А о тех двухстах, которые прибыли без жалованья, следовало бы их высочествам указать, нужно ли им платить наравне с другими исправно служащими, ибо сии люди необходимы, как я уже говорил, чтобы положить начало [нашему предприятию].

//Относительно этих двухсот человек, прибывших без жалованья, их высочества повелевают, чтобы они назначались на работы, на которых не хватает людей или где имеется недостаточно людей, получающих жалованье. В том случае, если они будут прилежны и адмирал будет доволен ими, их высочества прикажут контадору занести в платежные списки имена этих людей вместо тех, кто выбыл, сообразно указаниям адмирала{*}  Испанская корона не располагала достаточными средствами для оплаты всех поселенцев, отправляющихся в новооткрытые земли. Политика Фердинанда и Изабеллы, боровшихся за утверждение испанской гегемонии в западной части Средиземного моря и в Италии, требовала огромных сумм на содержание армии и флота, на прокормление большого количества оккупационных войск и множества явных и тайных агентов. Ресурсы же короны были крайне ограничены, и каждый грош был на счету у королевской четы.
  От «Индий» корона ждала быстрых прибылей при минимальных затратах. Для заселения Эспаньолы требовалось 2000 человек, но оплачивать королевская казна могла только 200 поселенцев. Необходимость соблюдать мелочную экономию ставила корону в очень тяжелое положение: «своекоштные» поселенцы, на свой страх и риск совершавшие переезд в Новый Свет, менее всего склонны были считаться с интересами королей. Избавиться от этой необузданной вольницы было так же невозможно, как и заселить новооткрытые острова служилыми людьми, зависимыми от короны. О крохоборчестве казны наглядное представление дает резолюция Фердинанда и Изабеллы о выплате содержания двумстам колонистам, прибывшим без жалованья на Эспаньолу. Короли приказали оплачивать их за счет умерших поселенцев.


[Закрыть]//.