Текст книги "Конституционализм как правовое основание социальной солидарности. Монография"

Следует, впрочем, отметить, что у такой однозначно положительной с точки зрения содействия гуманизации общества оценки конституционализма имеются противники. Их позиция основана на том общеизвестном обстоятельстве, что раннеиндустриальный период общественного развития явился одновременно периодом «дикого капитализма», характеризовавшегося безудержной эксплуатацией капиталистами наемных работников, а также обострением военных и внутриполитических революционных конфликтов в Европе¹²². Как справедливо заметил известный французский философ конца XIX – начала XX в. А. Мишель (1857–1904), цели освобождения индивида, признания каждой личности ценностью как превосходные цели явно контрастировали на данном этапе с недостойными средствами¹²³. Определенную роль в этом, очевидно, сыграл конституционализм, послуживший юридическим оформлением, а значит – оправданием, даже поощрением и красивой маскировкой индивидуализма, прагматизма и хищнических устремлений буржуазии¹²⁴, а также мессианских амбиций лидеров национальных государств-первопроходцев на пути демократии и конституционализма¹²⁵.

Отчасти с данной точкой зрения невозможно не согласиться. Действительно, высокая степень эксплуатации на раннем этапе индустриального общества не только сохранилась, но и, возможно, в какой-то мере по сравнению с традиционным обществом даже усилилась. Это объяснялось целым рядом обстоятельств, среди которых первостепенными представляются следующие. Во-первых, традиционная экономика, имевшая в качестве главного фактора производства землю, содержала значительно больше сдерживающих эксплуатацию начал (уровень плодородности, размеры угодий, сезонность), чем рыночная, в условиях которой уровень благосостояния производителя в первую очередь стал зависеть от количества и качества произведенной наемными работниками продукции, что создавало мощный импульс их жестокой сверхэксплуатации. Во-вторых, в рамках традиционного общества ввиду низкой степени мобильности населения у феодалов, безусловно, в большей или меньшей степени существовало чувство социальной ответственности за своих крестьян ввиду их не только пожизненной, но и, как правило, наследственной экономической, социальной и даже личной взаимосвязи; в индустриальном же обществе такая связь, а вслед за ней и ответственность, оказались разрушенными, устранив психологические и экономические препятствия для сверхэксплуатации. В-третьих, каждый конкретный представитель высшего класса традиционного общества изначально владел капиталом и был, как правило, весьма образован, что во многих случаях гуманизировало нравы и не содержало импульсов к быстрому и резкому повышению уровня благосостояния; капиталисты же, особенно на этапе первоначального накопления капитала, нередко начинают с весьма низких экономических и социальных позиций, что создает мощное искушение, подкрепленное гипотетическими возможностями, быстро добиться экономического процветания, прибегая для этого к усилению эксплуатации наемных работников. Впрочем, однозначных свидетельств того, что в период «дикого» капитализма жизнь низших слоев населения ухудшилась, нет. Так, Ф. Гизо в своей знаменитой книге «История цивилизации в Европе», написанной в 40-е гг. XIX в., отмечал, «до какой степени положение человека до нашего времени было тягостно, не обеспечено, сурово. <…> положение человека в сравнении с прежним спокойно и удовлетворяет требованиям справедливости»¹²⁶.

Обострение же как внешних, так и внутренних военных и иных агрессивных конфликтов с участием западных стран объяснялось, среди прочих факторов, национальным и (в меньшей степени) демократическим фанатизмом, который пришел на смену начавшему в середине XVII в. затухать фанатизму религиозному¹²⁷. Новый фанатизм и вызванная им воинственность были обусловлены образованием национальных государств и обострением в связи с этим национального патриотизма, желанием скорейшей реализации демократических идеалов, а также жаждой личного возвышения лидеров обновления общества, которая, как заметил французский президент Ш. де Голль, во времена раннеиндустриального общества чрезвычайно возросла «из-за… разрушения классов и устоев общества»¹²⁸.

Итак, издержки классического конституционализма, как и породившего его раннеиндустриального общества в целом, безусловно, заслуживают внимания и критического анализа, и конституционализм, утвердившийся на начальном этапе как юридическое (а также идейное и психологическое) оформление индивидуализма, в какой-то мере их обусловил (хотя во многом высокая степень эксплуатации, а также использования войн и иных форм агрессии как главного способа разрешения конфликтов имели и инерционный по отношению к традиционному обществу характер). Поэтому утверждение об огромной роли конституционализма в укоренении и развитии солидарности и гуманизма в обществе на первый взгляд кажется парадоксальным и даже провокативным.

И все-таки гуманистический потенциал конституционализма и его способность к саморазвитию и самосовершенствованию оказались намного большими, чем его имевшие место отмеченные первородные грехи. Заслуга конституционализма состоит в том, что именно он сделал сверхэксплуатацию и сверхвласть заметными, вызвал их отторжение общественным сознанием, высветил ненормальность, недопустимость и уродливость такого положения вещей, противоречащего осознанию людьми себя свободными и равными в правах и достоинстве личностями, придав тем самым мощный импульс борьбе наемных работников, а затем и иных слабозащищенных слоев населения за свои права и постепенному осознанию всеми слоями общества необходимости социальной солидарности, выразившейся на более поздних этапах развития конституционализма в концепциях социальных прав, социального государства, солидарного общества, социального партнерства, устойчивого развития и т. д¹²⁹, развивавшихся в рамках социализации конституций.

По выражению Ш. де Голля, раннебуржуазный период человеческой истории «стал свидетелем рождения и роста волны идей и чувств, которые дали начало современным институтам… Это был долгий и трудный переходный период, в течение которого… общество оставалось морально расшатанным». Более того, первоначально данные идеи, «возможно, были притворством, но притворством благородным»¹³⁰.

Огромную значимость конституционализма как системы ограничений государственной власти для развития социума и солидарности в нем подчеркивал Ф. Бастиа: «Горе народам, не умеющим ограничить надлежащим образом сферу деятельности государства! У них мало-помалу исчезает предприимчивость, а вместе с ней и богатство, благосостояние, независимость, сознание собственного достоинства». Индивидуализм же и порожденная им свобода, по мнению Бастиа, неизбежно ведут к солидарности, появляющейся только с опытом свободного существования, в условиях которого люди постепенно становятся более предусмотрительными и благоразумными, а значит, и приобретают основания доверять друг другу¹³¹.

Способность конституционализма к саморазвитию в направлении обеспечения и расширения социальной солидарности проявилась в процессе его эволюции, в частности – в отторжении конституционализмом и демократией на более поздних этапах их развития войн и иной агрессии как способов разрешения социальных конфликтов. Первые крупные попытки разрешения данной ставшей глобальной проблемы были предприняты путем объединения усилий множества государств после Первой мировой войны в рамках Лиги Наций. Поиски путей совместного решения государствами отмеченной проблемы продолжаются и в настоящее время посредством использования целого ряда конституционных, международных и наднациональных институтов.

Таким образом, представляется, что наиболее общим и универсальным принципом конституционализма следует считать свободу личности как главное выражение гуманизма общества. На первом этапе развития конституционализма данный принцип принял форму ярко выраженного крайнего индивидуализма, а именно такого элемента его идейного содержания, как опора на собственные силы. Постепенно, по мере развития индустриального общества и конституционализма как его правовой составляющей, данная дисфункция была преодолена: сама концепция индивидуализма приобрела второй элемент содержания, который стал доминирующим. Это признание «абсолютной моральной ценности каждого отдельного человека»¹³² с присущими ему достоинством и свободой. Тем самым внутренний потенциал конституционализма с его основной идеей признания человека высшей ценностью раскрылся более полно.

Роль свободы личности как главного принципа конституционализма в обеспечении социальной солидарности заключается в том, что он обязывает и побуждает любую силу считаться с более слабыми и менее защищенными членами общества как носителями неотчуждаемых прав, в том числе – на жизнь и достоинство. Данное предназначение либерализма и основанного на нем конституционализма раскрывалось постепенно. На первом этапе своего развития конституции лишь защищали «маленького человека», причем только от государства. В последующие периоды сфера конституционной защиты личности, ее свободы и достоинства расширилась. На втором этапе развития мирового конституционализма в рамках тенденции социализации такая защита стала распространяться на институты гражданского общества, от которых исходит опасность подавления силой, и, более того, на бедственные обстоятельства, создающие препятствия самореализации и достойной жизни человека. Последний фактор обусловил некоторое концептуальное изменение конституции, которая стала предполагать не только защиту, но и помощь общества и государства своим членам, оказавшимся в бедственном положении. Наконец, на третьем, современном, этапе идея ценности, свободы и достоинства личности как главная ценность конституционализма проросла на международный уровень и стала использоваться для расширения масштабов социальной солидарности с целью защиты прав народов и помощи им, а также международной защиты прав человека.

Значительный потенциал для обеспечения социальной солидарности заложен и в Конституции Российской Федерации 1993 г. Хотя принять ее в условиях общественного согласия не удалось, в ее положениях идеи солидарности присутствуют – с тем, чтобы солидарность стимулировать. Как отмечает один из авторов проекта Конституции С. М. Шахрай, это те принципы, которые воспринимали как приемлемые различные социально-политические силы. Речь идет прежде всего о принципах демократического, правового, социального государства, территориальной целостности, сохранении культурной идентичности народов России¹³³. Кроме того, результатом компромисса явился и целый ряд конституционных положений, противоречащих подчас именно из-за своего компромиссного характера требованиям формальной логики. Так, принцип равноправия субъектов Федерации (ч. 1 ст. 5) явно не стыкуется логически с выделением одного их вида (республик) как государств и вхождением ряда других (автономных округов) в состав краев или областей.

Настрой Конституции на обеспечение солидарности проявляется и в том, что много внимания в ней уделяется процедурам, которые, опять же по выражению одного из авторов ее проекта, представляют собой алгоритмы поиска согласия¹³⁴. Правда, такой настрой авторам Конституции выдерживать удается не всегда. Так, компромисса парламента и Президента РФ по кандидатуре Председателя Правительства в случае их разногласий Государственной Думе вряд ли можно добиться, а Президенту, исходя из заложенной в Конституции процедуры назначения данного должностного лица, нет особого смысла этот компромисс искать, поскольку необходимости согласия Государственной Думы на назначение Председателя Правительства РФ Президентом РФ Конституция не предусматривает, давая Президенту возможность без труда обойтись без такого согласия, поскольку Дума за свою строптивость может поплатиться роспуском. Роспуск же по сути означает отстранение парламента от участия в процедуре назначения Председателя Правительства РФ: Президент в данном случае это делает единолично (ст. 111 Конституции РФ). Неравноправие парламента и Президента в процедуре назначения Председателя Правительства было усугублено Конституционным Судом РФ, признавшим в Постановлении от 11 декабря 1998 г. № 28-П за Президентом право предлагать Государственной Думе все три раза, предусмотренные Конституцией, одну кандидатуру¹³⁵.

Таким образом, общее предназначение конституции как совокупности юридических механизмов солидарности сильных мира сего со слабозащищенными слоями населения, устанавливающих как минимум заслон злоупотреблениям силой, а в качестве дополнения – использование ресурсов во благо не только себе, но и обществу, выявилось не сразу, оно раскрывалось постепенно по мере созревания для этого исторических – экономических, культурных, политических и иных – условий.

Социальная солидарность в системе принципов конституционализма

Концепция конституционализма наиболее ярко и емко проявляется в системе его принципов. В юридической литературе высказывается даже мнение о том, что не только важнейшим, но и единственным неизменным элементом любой конституции являются и должны быть только ее фундаментальные принципы, образующие ее «сердцевину»; все прочие ее элементы подвижны, что предполагает как видимую, так и невидимую, т. е. осуществляемую главным образом посредством судебного толкования, их эволюцию, поскольку принятие конституции означает не остановку в развитии, а мощный импульс к дальнейшему развитию и социальной активности¹³⁶. Поэтому роль социальной солидарности как одного из важнейших принципов человеческого общежития в зарождении и развитии конституционализма и роль конституционализма в дальнейшем приращении начал данного принципа невозможно понять, не обратившись к общей характеристики содержания и системы конституционных принципов. Свобода личности как главная идея конституционализма, значимость которой, как это было показано в предыдущем параграфе настоящей главы, в обеспечении социальной солидарности огромна, тем не менее не исчерпывает всего многообразия конституционных принципов. Между тем все они так или иначе являются элементами механизма обеспечения социальной солидарности в конституционном праве.

Под конституционными принципами (принципами конституционализма) понимаются базовые руководящие идеи, находящиеся в основе содержания конституции¹³⁷ в ее понимании как системы ограничений власти (общие конституционные фундаментальные принципы) либо в основе содержания ее отдельных институтов (частные, или институциональные, конституционные принципы). Конституционные принципы в отличие от классических правовых норм обладают наивысшей степенью нормативной обобщенности, позволяющей обществу всесторонне развиваться вместе с развитием представлений об их содержании¹³⁸. Они весьма разнообразны¹³⁹. Среди них, как явствует из приведенного только что определения, следует выделить общие, или фундаментальные, принципы конституционализма, а также частные, или институциональные, конституционные принципы.

При этом среди фундаментальных принципов конституционализма, в свою очередь, явно просматриваются три их подгруппы. Во-первых, это общие принципы человеческого общежития (общечеловеческие ценности) – базовые постулаты сосуществования людей, так или иначе проявляющиеся во всех сферах жизнедеятельности общества, в том числе в его правовой системе; во-вторых, важнейшие общеправовые принципы – идейные ориентиры не только конституции как таковой, но и права в целом, векторы правотворчества и реализации правовых норм любой отрасли права; в-третьих, специфические принципы конституции – те, которые преимущественно имеют значение идейного фундамента содержания самой конституции.

Безусловными общечеловеческими ценностями можно считать гуманизм, справедливость, солидарность, свободу и достоинство личности¹⁴⁰. В качестве общеправовых принципов в странах с прочно укоренившимся духом конституционализма выступают высшая юридическая сила конституции и верховенство закона; их прямое действие; принцип доверия, необходимыми элементами которого, в свою очередь, являются: стабильность законодательства; недопустимость произвольного, непредсказуемого поведения как законодателя, так и правоприменителя, включая недопустимость обратной силы правовых актов, существенно и непосредственно ухудшающих положение каких бы то ни было частных лиц, – причем как прямой, так и косвенной (ретроактивности и ретроспективности), подразумеваемое отсутствие обратной силы у иных актов, за исключением прямого указания закона о наличии у них таковой; не только неотчуждаемость основных общепризнанных прав человека, но и недопустимость отмены или ограничения однажды признанных прав, за исключением случаев и меры крайней и явной необходимости; справедливый и независимый суд; связанность органов публичной власти законом; принцип пропорциональности, означающий соразмерность целей и средств всех актов и действий органов публичной власти; неотвратимость ответственности за нарушение закона; приоритет изданного позднее закона над законом, принятым по такому же вопросу ранее; перевес специальной нормы по отношению к норме общей и некоторые другие.

К числу специфических принципов, лежащих в основе всего содержания конституции, во многих странах относятся государственный суверенитет; демократизм, включающий принципы народного суверенитета, представительного и ответственного правления, разделения властей, а также признаваемый в последние годы все чаще принцип субсидиарности, предполагающий, что в ведении публичных властей каждого более высокого уровня должны находиться лишь те вопросы управления, которые не могут быть эффективно решены на более низких уровнях; светский характер государства.

Частные, или институциональные, конституционные принципы так же, как и общие, включают те, которые охватывают своим действием отдельные институты и при этом имеют преимущественно конституционно-правовую значимость (свободное, всеобщее и равное избирательное право, парламентский иммунитет, свободный мандат парламентария, парламентская ответственность исполнительной власти и т. д.) либо одновременно выступают межотраслевыми, отраслевыми или институциональными принципами иных отраслей права (социальный характер государства, свобода труда, признание и равная правовая защита всех форм собственности, единство экономического пространства, несменяемость судей, состязательность судопроизводства, презумпция невиновности и т. д.).

Принцип социальной солидарности как один из основополагающих принципов человеческого общежития, во многом обусловивший появление феномена конституции и ставший поэтому одним из фундаментальных принципов конституционализма, имеет интегративный характер и отражается во всех его фундаментальных, т. е. имеющих особо важное значение в качестве ориентиров содержания конституций, принципах общеправового и специфического конституционно-правового характера.

Система и содержание фундаментальных принципов конституционализма не оставались неизменными на протяжении его истории. За это время они подверглись определенной эволюции. Представляется, что основным вектором такой эволюции является постепенное расширение масштабов и обогащение содержания всех четырех фундаментальных принципов человеческого общежития: гуманизма, справедливости, солидарности и свободы.

При этом эволюция фундаментальных принципов конституционализма вместе с эволюцией самого мирового конституционализма прошла три этапа. Первый период охватывает время с конца XVIII по начало XX в., второй – первую половину ХХ в., третий период начался после Второй мировой войны, продолжаясь до настоящего времени¹⁴¹. Представляется, что основной идеей первого этапа можно считать утверждение ценностей демократии и правового государства. Главную черту второго этапа составила социализация государств и, соответственно, конституций. Наконец, на третьем этапе развития мирового конституционализма наблюдается в качестве главной тенденции развития конституционного права его интернационализация¹⁴². Следует, конечно, иметь в виду, что на каждом следующем этапе ранее заложенные тенденции не отбрасывались, а продолжали действовать, видоизменяясь и обогащаясь новым содержанием. В полной мере это относится к настоящему времени. Поэтому демократизацию, социализацию и интернационализацию справедливо принято считать главными современными тенденциями развития мирового конституционализма¹⁴³. Соответственно конституционным государством следует считать государство правовое, демократическое, социальное и светское.

Большинство фундаментальных принципов было сформулировано на заре конституционализма, так или иначе получив отражение уже в первых актах конституционной значимости. Такие принципы в настоящем монографическом исследовании именуются классическими фундаментальными принципами конституционализма – в отличие от тех его принципов, которые появились в конституциях лишь с развитием мирового конституционализма, на двух более поздних его этапах под влиянием тенденций социализации и интернационализации и которые в дальнейшем будут именоваться нами его новыми фундаментальными принципами.

К числу классических фундаментальных принципов конституционализма относятся частная собственность; неотчуждаемость прав человека; правление права; государственный суверенитет; разделение властей; народный суверенитет и представительное правление; светский характер государства.

Классические принципы конституционализма были сформулированы авторами первых конституций, исходя из потребностей раннеиндустриального периода общественного развития, будучи ориентированными прежде всего на утверждение индивидуализма и либеральной идеологии как наиболее адекватного отражения требований гуманизма в соответствующий период, на что обращалось внимание в конституционно-правовой литературе¹⁴⁴. Отражали они и чрезвычайно важный аспект социальной солидарности: это солидарность политической элиты с населением, выражавшаяся в заключении между ними общественного договора по созданию механизмов защиты «маленького человека» от самой могущественной силы, существующей в обществе, т. е. от государственной власти. Данная задача сохраняет актуальность до сих пор, о чем красноречиво свидетельствуют массовые рецидивы диктатур в Европе в течение ХХ в., а также немалое количество стран с авторитарными и тоталитарными режимами, существующих в настоящее время. Поэтому, несмотря на преклонный возраст и изменение вызовов времени, классические принципы конституционализма не утратили значимости, получая отражение в качестве важнейших руководящих идей и в конституционно-правовой доктрине, и в большинстве действующих конституций.

Следует отметить, что видение каталога классических принципов конституционализма в доктрине и законодательстве не является одинаковым. Так, выдающийся английский теоретик конституционализма профессор Оксфордского университета А. Дайси (1835–1922) включал в число важнейших конституционных принципов господство (правление) права (Rule of Law)¹⁴⁵, разделение властей и верховенство парламента (парламентский суверенитет)¹⁴⁶. До сих пор в британской конституционной доктрине данные принципы считаются классическими: в соответствии с ними выстраивается структура учебников по конституционному праву¹⁴⁷. В современной российской конституционно-правовой доктрине при наличии некоторых расхождений в точках зрения различных авторов к числу важнейших принципов конституционализма (именуемых иногда требованиями, идеями конституционализма и т. п.) чаще всего относят признание прав и свобод высшей ценностью, суверенитет (народный и государственный), парламентаризм, верховенство права и закона, разделение властей, децентрализацию власти, признание и равную правовую защиту всех форм собственности, идеологический и политический плюрализм¹⁴⁸. Юридически же классические принципы конституционализма, перечисляемые практически всеми исследователями, во многих современных конституциях укладываются в такие характеристики государства, как правовое, демократическое, светское, в которых данные принципы получили наиболее емкое выражение¹⁴⁹, выступая в качестве их субпринципов¹⁵⁰.

Представляется, однако, что по сути указанные перечни принципов конституционализма аналогичны друг другу, не имея расхождений по существу. Действительно, господство или правление права¹⁵¹, по Дайси, имеет в качестве основы и важнейшего элемента естественный характер прав человека, а верховенство парламента рассматривается им в контексте государственного суверенитета, а также во взаимосвязи и в соотношении с народным суверенитетом. Провозглашенные конституциями три упомянутые характеристики государства тоже охватывают все классические принципы конституционализма. Так, правовое государство имеет главным принципом господство права предполагающего прежде всего неотъемлемость прав человека, включая право частной собственности, и разделение властей. Государство демократическое характеризуется в качестве своих важнейших элементов народным суверенитетом и представительным правлением. Светское государство делает акцент на обеспечении такого важнейшего права человека, как свобода совести, и равноправия людей независимо от религиозных взглядов.

В связи с этим приведенный нами каталог сформулированных на этапе появления конституций и продолжающих признаваться важнейшими в настоящее время принципов конституционализма представляется наиболее полным, точным и систематизированным. Поэтому в настоящей монографии именно они будут охватываться термином «классические принципы конституционализма» и исследоваться в качестве таковых.

Новыми же фундаментальными принципами являются социальный характер государства, солидарность гражданского общества, а также конституционный интернационализм. Они сформировались под влиянием действия социализации и интернационализации как главных тенденций второго и третьего этапов развития конституционного права соответственно.

Социализация конституций была обусловлена наличием сил, притесняющих «маленького человека» не только в государственном механизме, но и в рамках гражданского общества, а также активизацией осознания общественным мнением несправедливости такого положения и борьбы угнетенных слоев населения за свои права. Действительно, как отмечал немецкий юрист Х. К. Ниппердей, очевидно отсутствие равновесия в правовых отношениях между простым работником и работодателем, в роли которого мог выступать огромный концерн, диктующий своим подчиненным условия трудового договора и исполнения их обязанностей. Сравнивая власть работодателя над работником с властью государства над своими гражданами, Ниппердей пришел к выводу о схожести отношений, если даже не о превосходстве власти работодателя над работниками по сравнению с властью государства над гражданами. Он справедливо отмечает, что частная автономия, защищавшаяся конституциями первой волны, разбивается здесь о явное экономическое превосходство концернов¹⁵². Именно поэтому конституции второй волны распространили заботу о предотвращении произвола и ограничение власти и на сферу гражданского общества и стали защищать человека от сил, действующих в нем, а также от силы неблагоприятных обстоятельств, возложив на государство, а в ряде случаев и на институты гражданского общества обязанности по поддержке людей, оказавшихся в таких обстоятельствах.

Интернационализация же распространила конституционные ценности в их новом, социальном, прочтении, дополнившем прочтение классическое, на наднациональный и международный уровни.

Следует иметь в виду, что новые тенденции и принципы конституционализма следует воспринимать как дополнение его классической главной идеи недопустимости злоупотребления властью, которая остается в конституционализме главной. Тем не менее они оказали ощутимое обратное влияние на классические конституционные ценности: данные тенденции, действующие в конституционном праве как проявления гуманизации и повышения солидарности человечества, не только обусловили появление новых принципов конституционализма, но и трансформировали содержание его классических принципов. С учетом значительной эволюции и трансформации содержания и предназначения конституционализма и его принципов в западной науке конституционного права возникло понятие неоконституционализма¹⁵³.

Он характеризуется не только появлением новых принципов, но и тенденцией к обеспечению баланса между ними, не допускающей абсолютизации, буквального понимания какого бы то ни было из них¹⁵⁴, ибо такая абсолютизация одного принципа способна не только ликвидировать другие принципы, но и свести на нет сам абсолютизируемый принцип. Действительно, все конституционные принципы поддерживают и укрепляют друг друга, но вместе с тем между ними имеются некоторые противоречия и противостояние, т. е. они способны выступать конкурирующими ценностями. И только разумный их баланс, компромисс могут привести к наиболее адекватной их реализации, соответствующей здравому смыслу. Так, принципы демократического и правового государства, несомненно, способствуют взаимному утверждению и развитию и вполне совместимы. Однако верховенство права призвано сдерживать всякую власть, в том числе – власть большинства, не допуская и ее тирании над меньшинством, что ограничивает возможности народного суверенитета как главного принципа демократии, возводя его рамки, впрочем, весьма разумные¹⁵⁵. Создает испытания классическим принципам правового и демократического государства новый принцип государства социального, поскольку он неизбежно усиливает власть государства, расширяя его функции и масштабы его деятельности.

Как уже отмечалось в настоящей работе, принцип социальной солидарности тоже не следует абсолютизировать: между его абсолютно полной реализацией и полным отсутствием имеется бесконечное множество моделей поведения, среди которых, как правило, и следует делать выбор с учетом конкретных обстоятельств и их нюансов и с презумпцией целесообразности проявления солидарности. В полной мере это относится к конституционной проблематике, а именно к установлению форм и мер защиты уязвимых слоев населения и помощи им. При осуществлении такой защиты и помощи нельзя переходить ту грань, за которой начинается позитивная дискриминация, а то и такое усиление прежней слабозащищенной группы, при котором она перестает быть уязвимой и начинает диктовать свои условия иным социальным группам, злоупотребляя проявленной ими солидарностью и не проявляя солидарности встречной.