Текст книги "Конституционализм как правовое основание социальной солидарности. Монография"

Так, весьма дифференцированно следует относиться к вопросу о солидарности с меньшинствами, концептуально разграничивая, какие специфические черты их культуры и образа жизни целесообразно активно защищать и поощрять, какие – разрешать, но не поощрять и не пропагандировать, а какие пресекать и преследовать. Например, сегодня очевидно, что проявления и юридическое оформление солидарности общества по отношению к коренным малочисленным народам и иммигрантам как национальным меньшинствам в смысле создания механизмов реализации их права на культурную идентичность должны быть различными. То же самое можно сказать о масштабах и формах помощи общества нетрудоспособным, частично трудоспособным и безработным лицам; странам, претерпевшим природные или социальные бедствия, и странам, хронически отстающим в развитии, и т. п.

Итак, социальную солидарность можно считать конституционной ценностью не всегда, а лишь в тех случаях, когда она направлена на защиту слабых от сильных и на смягчение резкой дифференциации между ними в доступе к различным благам. Противоположная по своей направленности солидарность, т. е. объединение с целью подавления, подчинения и торжества силы, – это солидарность антиконституционная. Проявлениями последней могут служить, например, солидаризация капитала в безудержной эксплуатации пролетариата в период дикого капитализма, мобилизация элиты в стремлении к уничтожению мирной политической оппозиции, подавление монополистами малого и среднего бизнеса, а религиозным, этническим или любым иным большинством – соответствующих меньшинств. Подобные нормы выступают звеньями в механизме формирования в обществе настроений ксенофобии и разобщенности, т. е. в конечном счете снижают уровень его солидарности. Очевидно, что конституционная солидарность – это проявление преимущественно органической солидарности, а антиконституционная всегда является механической. Однако и конституционную солидарность не следует считать абсолютной ценностью. В ряде случаев она может иметь конкурирующий характер по отношению к иным универсальным социальным ценностям – гуманизму и справедливости. Установление правильного баланса между ними требует учета конкретных обстоятельств, притом что сам этот баланс не может быть универсальным, раз и навсегда данным.

1.3. Правовое оформление принципа социальной солидарности как фундаментального принципа конституционализма

Принцип социальной солидарности заметно влияет на содержание, систему и эволюцию всех правовых принципов конституционализма. Однако его непосредственное отражение в текстах конституций широкого распространения ни в прошлом, ни в настоящее время не получило. Впрочем, правовое оформление принципов конституционализма вообще стало принятым лишь в ХХ в.: конституции первой волны были документами строго функциональными, почти не включая в свои тексты абстрактных принципов. Их авторы руководствовались рекомендацией выдающегося английского юриста и социолога И. Бентама (1748–1832): «Надо придерживаться ясного и простого изъявления своей воли, не присоединяя доводов… Не следует смешивать мотивировки с самим законом. Если нужно объяснить его народу, это можно сделать во вступлении, сам же закон должен содержать чистое выражение воли и только»¹⁵⁶. Поэтому конституционные принципы обычно содержались либо в преамбулах к конституциям, либо в различных декларациях¹⁵⁷, клятвах или присягах на верность конституции, либо в доктрине, либо в религиозных документах, либо имели сугубо устную, даже молчаливую форму, укоренившись в здравом смысле. Так, в США многие общие принципы организации государственной власти и политики получили отражение в Декларации независимости 1776 г. Это такие «очевидные истины», как равноправие и неотчуждаемость прав человека, «к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью», народный суверенитет и представительное правление, «справедливая власть», способствующая «безопасности и счастью народа». Некоторые из них указаны в короткой преамбуле к Конституции США 1787 г. (свобода, общее благосостояние), некоторые сформулированы доктриной как подразумеваемые Конституцией. К числу таких важнейших неписаных принципов в американской конституционно-правовой доктрине принято относить республиканскую форму правления, разделение властей, федерализм, конституционный контроль¹⁵⁸. Подразумеваются ею также высшая юридическая сила и прямое действие Конституции, презумпция невиновности, свобода ассоциаций и многие другие, на которые время от времени обращают внимание суды в своих решениях при рассмотрении правовых споров¹⁵⁹.

В ХХ в. абстрактные принципы, а также цели общественного развития и принятия конституций стали включаться в их нормативную часть и приобретать в массиве ее положений все больший удельный вес. Такой подход был характерен уже для ряда конституций, принятых в начале ХХ в. (Политическая конституция Мексиканских Соединенных Штатов 1917 г., Конституция Германской империи 1919 г.). Но особенно заметно данная тенденция активизировалась после Второй мировой войны. Во многих современных конституциях весьма обстоятельный каталог важнейших принципов содержится в начальных частях, главах или разделах. Это, например, не имеющая номера часть Конституции Италии 1947 г., которой открывается ее текст и которая так и именуется: «Основные принципы». В Конституции Болгарии 1991 г. первая глава называется «Основные начала», в Конституции РФ 1993 г. – «Основы конституционного строя» и т. п. Сути дела приведенные различающиеся между собой названия не меняют: соответствующие начальные структурные подразделения конституций провозглашают именно важнейшие конституционные принципы.

Такую оценку содержания начальных структурных подразделений современных конституций подтверждает конституционно-правовая доктрина. Так, характеризуя положения первой главы российской Конституции, академик РАН О. Е. Кутафин определял основы конституционного строя именно как «устои государства, его основные принципы»¹⁶⁰. Член-корреспондент РАН М. В. Баглай также утверждает, что в первую главу Конституции РФ в качестве основ конституционного строя включены нормы-принципы¹⁶¹.

Юридизация конституционных принципов имеет комплекс причин. Она произошла прежде всего под воздействием потребностей судебной практики: суды заметно ранее, чем конституции, стали обращаться к правовым принципам для обоснования своих решений. Данная тенденция сохраняется и настоящее время – прежде всего в решениях органов конституционного контроля. Так, по справедливому замечанию профессоров М. А. Краснова и И. Г. Шаблинского, «мы почти не найдем решений Конституционного Суда РФ… где нет апелляции к… конституционным принципам»¹⁶².

Включение в тексты современных конституций упоминаний о принципах сосуществования цивилизованных людей объясняется и желанием авторов конституций «украсить» ее идеями, понятными для большинства населения и одобряемыми им. Ясно, что делается это прежде всего для того, чтобы обеспечить принятие конституции, особенно если предстоит референдум. Но такая «инкрустация» и объективно полезна: она способна повысить легитимность конституции, т. е. снабдить конституцию так называемым величественным (dignified) элементом, который, как полагал выдающийся английский конституционалист, экономист, историк, политолог и писатель У. Беджгот (1826–1877), совершенно необходим для укрепления у народа, который вряд ли заинтересуется вопросами процедуры, организации и компетенции, чувств как самоуважения, так и уважения к конституции, для повышения ее авторитета¹⁶³.

Кроме того, включение принципов в тексты конституций объясняется стремлением их разработчиков создать дополнительную опору не только судам (в чем они, безусловно, нуждаются, как уже было показано), но государственному механизму в целом, задав некий общий вектор развития государства, всех его органов и должностных лиц, прежде всего – трех ветвей власти. Провозглашение принципов в конституции очень полезно, например, законодателям, которые при разработке законов непременно должны иметь в виду указанные этими принципами ориентиры.

Как видно, включение в тексты современных конституций правовых принципов в целом продиктовано позитивными намерениями их авторов. Поэтому данная тенденция положительно оценивается многими правоведами. Так, применительно к международному праву разработанную международным сообществом систему принципов известный российский ученый д-р юрид. наук, профессор МГУ, член-корреспондент АН СССР Г. И. Тункин восторженно характеризовал как «общее достояние человечества и восьмое чудо света», а профессор М. В. Филимонова расценивает установление принципов в позитивном праве как одно из достижений правовой доктрины ХХ в.¹⁶⁴

И все же тенденцию включения принципов в нормативную часть конституций (в отличие от документов международного характера, среди которых вполне возможно существование актов, рассчитанных не на юридическое, а на морально-правовое воздействие) вряд ли следует оценивать как однозначно положительную. Во-первых, из-за перегруженности идеологическими установками конституция все менее и менее воспринимается как правовой акт, ее юридическое значение как документа, обязательного к исполнению, девальвируется. Во-вторых, вербальное закрепление принципов в конституции поощряет, подталкивает суды к активизации их использования. При этом неопределенность содержания многих из них в государствах с недостаточно высоким уровнем правовой культуры и таких ее элементов, как правовое профессиональное достоинство и правовая независимость, в частности – судебной власти, создают повышенную опасность произвольного, субъективного судебного толкования правовых принципов и превращение такого толкования в повседневную практику.

Поэтому перегружать конституции принципами – общими установками не следует, а ссылаться на них судебным органам можно, как уже было отмечено, лишь в случаях явных пробелов или неопределенности в оперативных правовых, в том числе конституционных, нормах, но никак не в противовес им.

Представляется, однако, что наиболее важные из таких принципов все же целесообразно отражать в конституциях (впрочем, возможно, что вполне достаточно это делать в преамбулах). Одним из них является социальная солидарность. Значимость принципа социальной солидарности обусловила то, что в ряде конституций данный принцип получил непосредственное вербальное выражение. При этом подходы и контекст такого провозглашения и трактовки солидарности в конституциях разных стран весьма различны.

При этом некоторые конституции провозглашают солидарность в качестве общего универсального принципа, цели или задачи общества, государства и самой конституции. Наиболее емко значимость данного принципа была сформулирована в ст. 7 Конституции Арабской Республики Египет 1971 г.: «Социальная солидарность является основой общества». Данное положение воспроизводится и раскрывается в ст. 8 действующей Конституции Египта 2014 г.: «Общество основывается на социальной солидарности». Аналогично роль солидарности, правда, наряду с иными принципами, провозглашает Конституция Королевства Бахрейн 2002 г.: «Свобода, равенство, безопасность, доверие, знание, социальная солидарность являются основами общества» (ст. 4). Первостепенную роль солидарности для самого существования социума подчеркивает и Конституция Республики Йемен 1991 г.: «Йеменское общество основывается на социальной солидарности, которая, в свою очередь, базируется на справедливости, свободе и равенстве согласно закону» (ст. 25). Статья 1 Конституции Португальской Республики 1976 г. и ст. 3 Конституции Федеративной Республики Бразилии 1988 г. содержат одинаковые положения о целях этих государств: среди таких целей названо построение свободного, справедливого и солидарного общества. Преамбула Конституции Алжира 1976 г. провозглашает: «Сильный издавна укоренившимися духовными ценностями и традициями солидарности и справедливости народ использует свои возможности для того, чтобы способствовать культурному, социальному и экономическому прогрессу сегодняшнего и завтрашнего дня». Конституция Республики Куба 1976 г. заявляет в своей преамбуле, что кубинские граждане должны опираться не только на пролетарский интернационализм, но и на братскую дружбу, помощь, сотрудничество и солидарность народов мира, особенно народов Латинской Америки и Карибского бассейна. В ст. 1 данной Конституции человеческая солидарность декларируется в числе важнейших целей Кубы как социалистического государства трудящихся. Статья 22 Конституции Республики Союз Мьянма подчеркивает, что одной из главных задач Союза выступает содействие развитию солидарности, общей дружбы, уважения и взаимопомощи между национальностями. Конституция Ирана 1979 г. призывает укреплять солидарность путем непрерывного исполнения законов шариата, использования передового человеческого знания, отрицания как угнетения, так и гегемонии во взаимоотношениях между народами (п. 6 ст. 2). Конституция Республики Македонии 1991 г. провозглашает солидарность одной из «основополагающих ценностей конституционного устройства Республики» (ст. 8). В преамбуле польской Конституции 1997 г. обязанность быть солидарным с другими людьми названа одной из нерушимых основ Республики Польша. Преамбула Конституции Боливарианской Республики Венесуэла 1999 г. объявляет солидарность одной из ценностей, которые должно отстаивать государство.

В текстах ряда конституций принцип солидарности выводится из идеи национального единства. Так, действующая Преамбула Конституции Франции 1946 г. провозглашает солидарность и равенство всех французов в отношении бремени, вытекающего из национальных бедствий. Преамбула Конституции Исламской Республики Пакистан 1973 г. утверждает, что пакистанский народ принял Конституцию, «вдохновленный решимостью защищать национальное и политическое единство и солидарность». Статья 2 Конституции Турецкой Республики 1982 г. объявляет Турцию государством, основанным, в частности, на концепции национальной солидарности и справедливости. В преамбуле Конституции Алжира 1989 г. говорится, что именно укоренившиеся в алжирском обществе ценности и традиции солидарности и справедливости способствуют культурному, социальному и экономическому прогрессу.

Иногда принцип солидарности сформулирован как одна из идейных основ правового статуса человека и гражданина. Так, ст. 2 Конституции Итальянской Республики 1947 г. заявляет о том, что республика не только признает и гарантирует неотъемлемые права человека, но и требует исполнения неотъемлемых обязанностей, вытекающих из политической, экономической и социальной солидарности. Аналогичное по сути положение содержит Конституция Эквадора 1998 г., включившая в число основных обязанностей граждан обязанность придерживаться справедливости и солидарности при осуществлении своих прав (ст. 97). Как видно, солидарность выступает в качестве идеологического обоснования неотъемлемости не только прав, но и обязанностей человека и гражданина. Сходную позицию занимает Конституция Венесуэлы, предписывая каждому «выполнять свои обязанности ответственно и солидарно, обеспечивая и защищая права человека как основу совместной демократической жизни и социального мира» (ст. 132). Оговаривая, что обязанности по обеспечению всеобщего социального благосостояния возложены в основном на государство, Конституция Венесуэлы тем не менее заявляет, что такие обязанности могут возлагаться и на отдельных лиц «в силу солидарности, социальной ответственности и гуманной помощи» (ст. 135). Конституция Республики Колумбии 1991 г. фиксирует обязанность каждого «в ситуациях, создающих угрозу человеческой жизни и здоровью, вести себя подобающим образом, руководствуясь принципом социальной солидарности».

Упоминается принцип социальной солидарности и в рамках конституционного регулирования социальных отношений и институтов. Так, в соответствии со ст. 20 Конституции Республики Польша солидарность, диалог и сотрудничество социальных партнеров наряду со свободой хозяйственной деятельности образуют основу экономического устройства Республики Польша. Конституция Венесуэлы объявляет солидарность одним из важнейших принципов социально-экономической системы (ст. 299), а также существования семьи (ст. 75), заявляет о необходимости солидарности государства, общества и семьи в содействии социализации молодежи (ст. 79), в обеспечении прав и свобод пожилым гражданам, их активности и подъема их жизненного уровня (ст. 80), в создании условий реализации способностей, участия в семейной и общественной жизни, самовыражения и самореализации, уважения достоинства лиц с физическими недостатками (ст. 81). В Конституции Венесуэлы солидарность наряду с безвозмездностью, всеобщностью, единством, равенством и интеграцией провозглашена также принципом национальной системы здравоохранения и социального обеспечения (ст. 84). В Конституции Республики Эквадор 1998 г. принцип солидарности назван первым среди принципов, на которых основаны экономическая система, а также национальная система социального обеспечения (ст. 56, 242). Политическая конституция Государства Боливия 1967 г. также объявляет солидарность одним из принципов системы социального обеспечения (ст. 158). Целый ряд конституций объявляют солидарность одной из целей системы образования. Например, в соответствии с ч. 2 ст. 73 Конституции Португалии образование должно вносить вклад в развитие у людей духа терпимости, взаимопонимания, солидарности и ответственности. Воспитание личности, активно, сознательно и солидарно участвующей в процессах социальных изменений, признается Конституцией Венесуэлы как одна из важнейших задач образования (ст. 102). Конституция Республики Панама 1972 г. одним из принципов, на которых должно основываться образование в стране, считает человеческую солидарность (ст. 87). В содействии укреплению солидарности во взаимоотношениях между людьми видит одну из главных задач образования Конституция Эквадора (ст. 66).

Немаловажное значение солидарности придают конституции и в рамках регламентации обеспечения культурной идентичности. Такой контекст направленности принципа социальной солидарности характерен в основном для конституций латиноамериканских государств (в конституциях исламских стран та же идея выражена более сильными с точки зрения эмоционального воздействия формулировками: «братский союз между всеми мусульманами», «единство исламского мира», «сотрудничество с братскими арабскими государствами», «арабское отечество»¹⁶⁵ и т. п.), но имеется и в ряде других стран. В большинстве случаев солидарность в рамках культурной идентичности провозглашается среди принципов внешней политики соответствующего государства. Так, ст. 87 Конституции Французской Республики 1958 г. устанавливает, что Республика развивает солидарность и сотрудничество с государствами и разделенными народами, говорящими по-французски. Ряд конституций государств Латинской и Южной Америки, регулируя вопросы внешней политики, особо отмечают в качестве принципа или ставят задачу усиления интеграции соответствующих стран и народов. Так, ст. 150 Республики Гватемала 1985 г., заявляет о том, что Гватемала, являясь частью Центральноамериканского сообщества, поддерживает и развивает отношения сотрудничества и солидарности с другими государствами, входящими в Центральноамериканскую федерацию; она содействует мерам, способствующим… объединению Центральной Америки в политической и экономической областях. Соответствующие органы государственной власти обязаны укреплять центральноамериканскую экономическую интеграцию, основанную на справедливости. Статья 3 Конституции Доминиканской Республики 2002 г., устанавливая, что государство признает и применяет с одобрения публичных властей нормы общего и американского права, особо оговаривает стремление Доминиканы к экономической солидарности американских государств.

Упоминают конституции о солидарности и как об идейной основе социального государства. Например, в соответствии со ст. 8 Конституции Египта 2014 г. «государство обязуется достичь социальной справедливости, предоставляя средства для достижения социальной солидарности с целью обеспечения достойной жизни для всех граждан, в порядке, определенном законом».

Принцип социальной солидарности получил конституционное оформление и в связи с регламентацией организации и деятельности государственного механизма. Ряд конституций обеспечение социальной солидарности считает одной из важнейших задач народного представительства. Например, Конституция Боливии в ст. 1 заявляет, что республика «приняла для своего правления форму представительной демократии, основанную на союзе и солидарности всех боливийцев». Статья 5 Конституции Республики Гондурас 1982 г. устанавливает, что представительная демократия, образуя основу национального единства, предполагает участие всех политических секторов в государственном управлении с целью обеспечить прогресс Гондураса, неразрывно связанный с политической стабильностью и национальным согласием.

Конституция Венесуэлы объявляет социальную солидарность одной из задач гражданской власти, осуществляемой Республиканским советом по вопросам морали, в состав которого входят Защитник народа, генеральный прокурор и генеральный контролер республики (ст. 274).

Солидарность провозглашается в ряде конституций также в качестве принципа внешней политики соответствующих государств. Так, преамбула Союзной конституции Швейцарской Конфедерации 1999 г. заявляет, что Швейцария действует на международной арене в духе солидарности и открытости миру. К числу основных принципов, перечисляемых в разделе I Политической конституции Республики Никарагуа 1987 г., отнесен принцип дружбы и солидарности между народами, на котором страна основывает свои международные отношения (ст. 5). Конституция Республики Суринам 1987 г. такие принципы перечисляет в преамбуле. В их числе – международная солидарность. В соответствии со ст. 15 Конституции Гондурас признает и применяет принципы и практику международного права, основанные на идеях человеческой солидарности. Статья 143 Конституции Республики Парагвай 1992 г. среди принципов, на которых государство строит свою внешнюю политику, упоминает международную солидарность и сотрудничество. Ряд конституций международную солидарность признает не в качестве универсального принципа внешней политики, а придает ей некоторую избирательную направленность. Так, Конституция Венесуэлы упоминает в числе важнейших принципов деятельности данного государства в международных отношениях солидарность между народами в борьбе за их независимость (ст. 152). Аналогичная по сути, но более развернутая норма содержится в ст. 27 Конституции Алжира: «Алжир солидарен со всеми народами, которые борются за политическое и экономическое освобождение, за право на самоопределение и против любой формы расовой дискриминации». В раздел I «Основополагающие принципы» Конституции Восточного Тимора 2002 г. включена специальная статья, именуемая «Солидарность», которая подчеркивает, что Демократическая Республика Восточный Тимор проявляет солидарность с борьбой других наций за национальную свободу (ст. 10). Статья 14 Конституции Социалистической Республики Вьетнам констатирует, что данное государство укрепляет солидарность и отношения сотрудничества с социалистическими и соседними странами.

Ряд конституций руководствуются принципом социальной солидарности и при регламентации вопросов территориального устройства публичной власти в государстве. Например, в соответствии со ст. 119 действующей Конституции Италии для содействия экономическому развитию, социальной сплоченности и солидарности, устранения экономического и социального дисбаланса, содействия эффективному осуществлению прав человека… государство может устанавливать дополнительные средства или предпринимать специальные действия в пользу отдельных коммун, провинций, столичных городов и областей. Согласно Конституции Португалии главная цель регионализации страны заключается в укреплении национального единства и солидарности между всеми португальцами (ч. 2 ст. 225). Статья 4 Конституции Венесуэлы провозглашает территориальную целостность, сотрудничество, солидарность, взаимопомощь, взаиморасположение и поддержку принципами федеративного устройства государства. Но наибольшую значимость обеспечению солидарности в рамках территориального устройства публичной власти придает, пожалуй, Конституция Испании 1978 г., гарантируя право на автономию для национальностей и регионов, провозглашает солидарность в качестве главного принципа их взаимоотношений (ст. 2). В целях эффективного осуществления данного принципа государство обязано заботиться об установлении справедливого и адекватного экономического равновесия между различными частями испанской территории и уделять особое внимание островным территориям (ст. 138 Конституции Испании). Принцип солидарности всех испанцев указывается Конституцией в качестве основания ограничения финансовой автономии сообществ, которые в целях реализации данного принципа обязаны координировать свою деятельность с государственным казначейством (ст. 156). В целях воплощения принципа солидарности Конституция Испании учредила Компенсационный фонд, предназначением которого является выравнивание экономического положения различных регионов Испании посредством инвестирования бюджетных средств (ст. 158).

Как видно, принцип социальной солидарности постепенно получает официальное признание. При этом он охватывает практически все крупные конституционно-правовые институты. Последнее обстоятельство свидетельствует не только о важности, но и о комплексном, универсальном характере исследуемого принципа.

Солидарность упоминается и в ряде документов международного и наднационального права. Например, в Декларации тысячелетия, утвержденной Резолюцией 55/2 Генеральной Ассамблеи ООН от 8 сентября 2000 г.¹⁶⁶, солидарность упомянута как одна из фундаментальных ценностей, на которых должны базироваться международные отношения в XXI в.

Как идейная основа объединенной Европы солидарность провозглашена в Преамбуле Договора об учреждении Европейского объединения угля и стали 1951 г. Солидарность как ценность упоминается в Маастрихтском и Лиссабонском договорах. Так, ст. 2 Договора о Европейском cоюзе 1992 г. включает солидарность в число важнейших ценностей Евросоюза. В Хартию Европейского cоюза об основных правах 2000 г. включена глава IV «Солидарность». Она посвящена регламентации социальных прав.

В качестве принципа конституционной значимости социальная солидарность получает также отражение в национальной и наднациональной судебной практике. Так, Суд Европейского cоюза (ранее – Суд Европейского объединения угля и стали, Суд Европейских сообществ) неоднократно отмечал, что принцип солидарности является всеобъемлющим и основополагающим, поскольку он прямо упомянут в Парижском договоре 1951 г. и вытекает из содержания ст. 5 Римского договора 1957 г., заложивших юридическую основу европейской интеграции. Он создает основу обязательств государств-членов и сообществ в целом¹⁶⁷. Поэтому в системе норм европейского права он занимает привилегированное положение, являясь европейской конституционной ценностью¹⁶⁸. В своем мнении по одному из дел, рассмотренному Судом ЕС в 2009 г.¹⁶⁹, Генеральный адвокат г-жа Трстеньяк на основе обзора судебной практики перечислила общие принципы Европейского cоюза, среди которых важное место отвела принципу солидарности и сотрудничества государств-членов¹⁷⁰.

Солидарность выступает и важным фактором развития судебной практики ЕСПЧ. Это подтверждается, например, тем обстоятельством, что при вынесении решений и для обоснования динамичного толкования Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод Суд склонен обращать внимание на два вида консенсуса (который, несомненно, выступает проявлением высокой степени солидарности того или иного сообщества) в рамках европейского пространства. Это, с одной стороны, общеевропейский консенсус относительно стандартов прав человека и уровня их гарантированности, а с другой – «блокирующий внутригосударственный консенсус», согласно которому национальные предпочтения в области морали могут иметь приоритет над установленным Судом общеевропейским консенсусом.

К существованию или отсутствию общеевропейского консенсуса Европейский суд по правам человека апеллирует для обоснования своих решений давно и весьма нередко. Особенно часто подобные отсылки можно наблюдать при изучении проблем с ярко выраженным моральным подтекстом, которые возникают вследствие научно-технического прогресса и эволюции общественных отношений. Например, при рассмотрении делу «Штюбинг против Германии»¹⁷¹ Европейскому суду предстояло решить вопрос о том, является ли уголовное наказание за инцест неоправданным ограничением права на неприкосновенность частной жизни. В данном случае Суд не усмотрел нарушения положений Европейской конвенции о защите прав и основных свобод. В качестве аргумента он сослался на отсутствие общеевропейского консенсуса. В решении же по делу «Баятян против Армении»¹⁷² 2011 г. Суд на вопрос о том, соответствует ли лишение свободы за отказ от прохождения военной службы по личным убеждениям гарантиям права на свободу мысли, совести и религии, закрепленного в Конвенции, ответил отрицательно. В мотивировочной части Суд сослался на недавно возникший европейский консенсус по данной проблеме.

Концепция же «блокирующего внутригосударственного консенсуса» была впервые признана Большой палатой Европейского суда в постановлении по делу «A., B. и C. против Ирландии»¹⁷³. В этом решении Суд признал, что чрезвычайно консервативная позиция Ирландии по вопросу права на аборт была обоснованна и соответствовала Конвенции в связи с имеющимся внутригосударственным консенсусом, который блокировал существующий общеевропейский консенсус (относительно гораздо более либерального режима абортов)¹⁷⁴.

Разумеется, существование или отсутствие обоих консенсусов, а также их соотношение и приоритетность в каждом конкретном случае установить нередко затруднительно. Поэтому и соответствующие решения Суда, а также обе концепции подвергаются активному обсуждению с высказыванием как благожелательного, так и весьма критического к ним отношения¹⁷⁵.

Следует, впрочем, отметить, что случаи использования терминов «солидарность» и «социальная солидарность» в нормативных актах и судебной практике в настоящее время остаются все же относительно редкими¹⁷⁶. Представляется, что это объясняется недостаточным осмыслением значимости, содержания, форм и пределов данного принципа. Такое осмысление предполагает, в частности, установление соотношения принципа социальной солидарности с иными, в большей степени изученными юридической наукой фундаментальными принципами конституционализма. Анализу содержания последних с точки зрения воплощения в них принципа социальной солидарности посвящены все последующие главы настоящей книги.