Текст книги "Легкой жизни мне не обещали"

– Ага, поняла, что согрешила и теперь исповедаться хочет, – язвительно заметила Нина.

– Она сказала – посоветоваться. Я могу с ней встретиться, а Гоша меня подстрахует.

– Не боишься?

Я поежилась.

– Не то, чтобы совсем не боюсь. Но с самой Кристиной я в любом случае справлюсь. А если она не одна будет… ну, тут уже Гоша – мое секретное оружие.

– Любишь ты, Рощина, живца изображать, – проворчал шеф. – Ладно, сходи, поговори. Но будешь отзваниваться Брыню, каждые полчаса… нет, каждые двадцать минут, не реже. Гоша, а ты экипируйся по полной программе.

– Без проблем, – Гошка вскочил на ноги. – Дайте мне пару минуток форы, чтобы слиться с пейзажем. И еще, Рита, спроси какая у нее машина.

Я кивнула и, наконец, убрала ладонь с микрофона.

– Кристина, вы меня слушаете?

– Да, да! – судя по голосу, она уже закипала от нетерпения. – Все в порядке, я договорилась. Что у вас за машина?

– Ауди шестерка, синий металлик.

– Ауди шестерка, синий металлик, – повторила я. Гошка вскинул руку в пионерском салюте и исчез за дверью. – Ждите, через пять минут я подойду.

Я положила трубку и перевела взгляд на шефа:

– Какие-нибудь еще указания?

– Осторожной будь, – скучным голосом сказал он. – Осмотрительной. По сторонам оглядывайся. Хватит тебе вчерашних приключений. А эта дамочка скользкая и вовсе не дура. И держи Гошу в курсе, каждые двадцать минут звони, а он уже мне будет сообщать. Звони, даже если ничего не происходит, поняла? Даже если вы просто сидите в машине и разговариваете. Если соберешься с ней куда-то ехать, позвони и доложись.

Баринов явно ждал реакции на свои наставления, и только поэтому я кивнула:

– Поняла.

– Ничего не ешь, не пей. А то знаю я вас девчонок: Гордеева сейчас предложит в кафе заглянуть, насчет кофе с пирожными…

– Сан Сергеич! – взмолилась я. – Ну что вы, совсем дурой меня считаете?

– Я тебя считаю очень песпективным молодым сотрудником, – серьезно ответил Баринов. – И хочу, чтобы ты стала сотрудником опытным. А до этого надо, как минимум, дожить. Телефон не забыла?

– В кармане, – я снова взглянула на часы. – Гошка уже, наверное, замаскировался.

– Ну так иди, что время тянуть.

Глава одиннадцатая

За углом была припаркована всего одна машина, и она была очень приятного, серебристо-синего цвета. Я уверенно подошла к правой передней дверце и потянула ее на себя.

– Добрый день, Кристина.

– Ой, Рита, как хорошо, что вы пришли!

– Приятно, когда тебя встречают с такой радостью, – усмехнулась я и заглянула за сиденья.

Я вовсе не думала, что как только сяду, оттуда выскочит какой-нибудь громила и набросит удавку мне на шею. Но шеф что приказал? Проявлять осмотрительность и осторожность. Приключений мне, действительно, вчера хватило. Удостоверившись, что ничего подозрительного в салоне нет, я устроилась на переднем сиденье и вопросительно посмотрела на Кристину.

– Рита, вы… – она на секунду замялась, – вы не хотите перекусить немного? Тут, неподалеку, есть очень уютное местечко. Кофе приличный и пирожные свежие.

– Нет, – быстро ответила я. Надо же: кофе, пирожные! Баринов что, ясновидящий что ли? В любом случае, накормить меня отравой больше ни одному подозреваемому не удастся! – У меня нет времени.

– Но мы не успеем… – Кристина растерянно смотрела на меня. – Вы же сказали, что вы отпроситесь!

– Я и отпросилась, только ненадолго, – терпеливо повторила я. – Кристина, о чем вы хотели поговорить?

– Ой, я прямо и не знаю теперь, – неуверенно протянула она. – Я думала, посидим в кафе, по кусочку пиццы съедим, по пирожному. И постепенно, разговор сам собой завяжется. А так, сразу… я просто не знаю с чего начать.

– С начала, – совершенно машинально, в силу старой привычки сказала я. Когда кто-нибудь из моих оболтусов начинал у доски объяснять, что доказательство теоремы он выучил, просто не знает, с чего начать, я всегда отвечала именно так: «начинай с начала».

Кристина на секунду задумалась, потом кивнула.

– Хорошо, я попробую.

Она поняла меня слишком буквально и начала, действительно, с самого начала, со своего детства. Кристина говорила, а я внимательно слушала, хотя ее история не отличалась оригинальностью. Скромная девочка из хорошей семьи (мама-папа инженеры, в куске хлеба себе отказывали, чтобы дать дочке образование), музыкальная школа, потом училище, поиски работы, салон связи. Она хорошенькая, умеет непринужденно общаться с клиентами, и в различных рекламных акциях и презентациях, всегда на виду. На одной из презентаций и познакомилась с эффктным, не слишком старым и успешным бизнесменом Андреем Гордеевым. Короткое ухаживание, цветы, подарки, рестораны, свадьба, эксклюзивное платье, лимузин, медовая неделя на Кипре, уютное семейное гнездышко, австрийские шторы в спальне и год чистого, ничем не замутненного счастья.

Если бы Кристина Гордеева была моей подружкой, возможно, мне было бы интересно. Но с точки зрения частного сыщика… пока, по крайне мере, я не услышала ничего, о чем имело бы смысл доложить Баринову. Ах, да, Баринов велел отзваниваться! Я взглянула на часы и схватилась за телефон. Коротко отрапортовала: «Мы беседуем». Услышала ответное Гошкино «Угу» и отключилась. После чего мило улыбнулась Кристине:

– Продолжаем разговор.

Она поморгала густо накрашеными ресничками и недовольно спросила:

– Это было обязательно?

– Абсолютно, – заверила я. – Трудовая дисциплина требует. Так что было потом?

– Потом… – Кристина мгновенно вернулась к своим печалям.

Потом муж переменился. Все время на работе, все время занят: грубость, прямое хамство, обиды, одиночество, сериалы, скука, тоска… В общем, ничего нового – примерно то же мы слышали от Гордеева. Вариант жены отличался от варианта мужа, разве что большим количеством мелких подробностей, да приложением списка обид.

Я уже начала думать, что зря согласилась на эту встречу – похоже, дамочка просто решила сэкономить на психотерапевте. Кристина Гордеева, к которой я и так не испытывала особой нежности, начала вызывать у меня настоящее раздражение.

Вдруг она, без паузы, без перехода спросила:

– А это правда, что в кабинете Андрея взорвался Максим Соколов?

– Что? – я резко выпрямила спину и уставилась на нее.

– Андрей сказал мне… он проговорился, что это был Максим.

Оп-па! Вот уже и ясно, что не зря я согласилась встретиться с мадам Гордеевой. Вот у нас какие интересные новости имеются!

– Ты знаешь его? Я имею в виду, Соколова.

– Как тебе сказать… немного. Ну, ты меня понимаешь?

– Я? Хм. Да, наверное, понимаю, – собственно, что ж тут не понять. – Кристина ведь только что мне все рассказала: и про одиночество свое и про обиду на мужа. В такой ситуации около любой женщины рано или поздно появляется мужчина. – И давно вы… знакомы?

– Месяца два, – она достала из кармана маленький белый платочек, смяла его в кулаке. – Это получилось совершенно случайно, на улице. Около офиса Андрея. Я вышла из машины и только сделала шаг, как он на меня налетел. У меня в руках было несколько папок с документами и когда мы столкнулись, я их уронила. Как в кино. Ты понимаешь?

На мой взгляд, это больше напоминало не кино, а рекламный ролик, но я не стала говорить об этом. Только покивала головой и издала что-то вроде сочувственного мычания. Кристину это не слишком ободрило – она развернула смятый платочек и скатала его в трубочку.

– Я ведь даже не собиралась в тот день из дома выходить…

Разумеется, во всем был виноват муж. И косвенно – если бы он был внимательнее к жене, она не стала бы знакомиться с Максимом, хоть бы он не один раз с ней столкнулся на улице, а все десять! И прямо – ведь все произошло только потому, что он забыл свои дурацкие бумаги. А она – она и из дома-то выходить не собиралась, пока Андрей не позвонил. Главное, еще на нее же накричал, почему она папки у него на столе не взяла и ему не подала! А потом велел быстро все привезти. Как будто не мог секретаршу послать или кого-нибудь из мальчиков! Уж Дима-то не отказался бы съездить, он ведь немного влюблен в нее. Нет, ничего серьезного, и она это вовсе не поощряет. Да это и не влюбленность в полном смысле слова, а так, симпатия. Обоюдная? Ну да, обоюдная, он очень милый, но ничего же серьезного! Легкий флирт, чтобы форму не потерять и ничего больше. Тем более, Андрей… он не ревнив, вовсе нет, просто достаточно строго относится даже к тем небольшим вольностям, которые она себе иногда позволяла. А зачем ей эти сложности? И так все не просто.

– Мы говорили о том, что вы встретились с Максимом, – напомнила я.

– Да, Максим, – Кристина встряхнула платочек, приложила его к влажным глазам. – Мы столкнулись и у меня папки посыпались, прямо на асфальт… И он стал их поднимать, и все смотрел на меня… и попросил номер телефона.

– А что потом? – бестактно спросила я.

– Ну что, – потупилась Кристина. – Ты же понимашь, что. Мы стали встречаться… изредка. Разговаривали. У Максима тоже жизнь не задалась, были какие-то проблемы с милицией, он даже сидел, кажется.

– Стоп! – остановила я ее. – Так сидел или кажется?

– А что, есть разница? – она надула губки.

– Есть, – я смотрела прямо на Кристину. – Есть разница, и ты это прекрасно понимаешь.

Только сейчас я заметила, что в какой-то момент, не сговариваясь, мы перешли на «ты». Трудно обсуждать подобные вопросы, сохраняя формально-вежливую форму обращения.

– Ой, ну я действительно не знаю. Мне это было не интересно. Прямо он ничего не говорил, но несколько раз как-то так обмолвился… и наколки у него. Вот я и подумала, что Максим сидел. Наверное.

– Хорошо. Пусть будет, «наверное», – согласилась я. – Для тебя это, действительно, было не важно.

В конце концов, мне-то точно известно, что Максим Соколов сидел. И когда сидел, и за что. Так что, не надо давить на Кристину. Еще испугается и сбежит. И останусь я с мелодраматической историей ее нелегкой жизни и без малейшего понятия о том, зачем она меня, на самом деле, позвала.

– Совершенно не важно! – встрепенулась Кристина. – Меня интересовал сам Максим, а не его прошлое.

– Понятно. Ладно, оставим далекое прошлое в покое. И вообще, что-то у нас разговор не туда свернул. Ты ведь хотела посоветоваться?

– Да-да. Мне действительно нужно… просто я не знаю… Рита, мне нужна помощь! Очень нужна.

– Ты жена нашего клиента, – напомнила я, – следовательно, можешь рассчитывать…

– Нет, – нервно вскрикнула Кристина и схватила меня за рукав куртки. – Нет, пожалуйста! К Андрею это не имеет никакого отношения! Это… это очень личное.

– Господи, да в чем дело? – я старалась держать себя в руках. То, что Соколов погибший в кабинете Гордеева, был любовником его жены, само по себе достаточно важная информация. А Кристина, похоже, еще не всеми своими маленькими тайнами со мной поделилась. – Можешь ты, наконец, внятно объяснить? Так, чтобы я поняла?

– Могу! – горячо заверила она. И тут же снова задала вопрос: – Ты ведь детектив, значит умеешь делать обыск?

Я глубоко, очень глубоко вдохнула, потом медленно выдохнула. Вроде бы, это нехитрое упражнение помогает сохранять спокойствие. Но до чего же бестолковая женщина эта Кристина, просто ужас какой-то! И ведь сидит, таращится на меня и ждет ответа.

Умею ли я делать обыск? Основные теоретические принципы Гошка мне изложил. И практика есть: приходилось мне, совсем недавно, участвовать в подобных мероприятиях. Хотя крупным специалистом считать себя не могу. Я сделала еще один вдох-выдох и честно призналась:

– Положим, до собаки-ищейки мне далеко. Но тайники находить удавалось. А ты что-то потеряла?

– Нет, – серьезно ответила она. – Я ничего не потеряла. Но я очень хочу найти.

– Что именно? – уточнила я.

Секунду она колебалась, потом опустила глаза и прошептала:

– Деньги. Много. Десять тысяч долларов.

Я присвистнула. Да, десять тысяч баксов – это вам не пустячок на булавки.

– Чьи это деньги?

– Мои! Действительно мои! А у меня их украли. Максим… он обманул меня. Взял деньги и исчез. А теперь, когда он погиб… это мои деньги и я имею право забрать их!

– Но ты не знаешь, где они находятся?

– Ну да! То есть, я догадываюсь – у него есть тайная квартира и, наверное, он спрятал деньги там.

– Что значит – тайная?

– Такая, про которую никто не знает, – охотно пояснила Кристина. – Я тоже не должна была знать, но однажды Максим сильно напился и привез меня туда.

Квартира Максима Соколова, про которую никто не знает. Неплохо. На квартиру надо взглянуть, обязательно. И десять тысяч долларов можно, между делом, поискать. Я снова взялась за телефон. На этот раз, позвонила не Гоше, а в офис.

– Ниночка, дай шефа, пожалуйста… Сан Сергеич, можно я еще задержусь? У меня тут небольшое дело образовалось.

– На сколько задержишься?

– Часа на два, может на три.

– Еще три часа будешь с ней в машине сидеть? Или поедете куда-нибудь?

– Да.

– Гм. Что-то интересное узнала?

– Да, кажется.

– А прервать сейчас ваш тет-а-тет никак нельзя? Вернулась бы, рассказала, что там у тебя за новости.

– Это нежелательно.

– Гордеева нервничает? Думаешь, если спустишь с нее глаз, то она сбежит?

– Очень возможно.

– Ну ладно, подожди немного. Сейчас я Брыню указания дам.

Некоторое время я слушала, как шеф разговаривает с Гошей по сотовому телефону, потом Баринов снова обратился ко мне:

– Все в порядке, можешь ехать. Гоша готов, он от тебя не отстанет. И держи связь.

– Хорошо, Сан Сергеич. Спасибо. Все будет в порядке.

– Ну-ну, не храбрись. Осторожнее будь, – проворчал он и повесил трубку.

Я тоже выключила телефон и повернулась к Кристине, которая с большим интересом прислушивалась к моим переговорам:

– Отпустили. Можем ехать.

Она облегченно вздохнула и повернула ключ зажигания. Мотор заурчал, и машина мягко тронулась с места.

– Я теперь немного помолчу, – извиняющимся тоном сказала Кристина. – Понимаешь, я за рулем недавно, еще не очень умею и вести машину и разговаривать. Не обидишься?

– Что ты! – мне ли не понять, как мешают разговоры, когда ты за рулем. – Я сама только учусь. А по зимнему делу, на наших дорогах и на секунду отвлечься нельзя.

– Это точно, – закусив губу, она осторожно объехала яму и чуть-чуть прибавила скорость.

Минут пять мы ехали молча. Я без интереса смотрела в окно, потом решила поискать Гошу. Повертела головой налево-направо, потом заглянула в зеркало заднего вида. Наших синих «Жигулей» нигде не было видно.

– Что, за нами слежка?! – встревожилась Кристина.

– Нет, – я тут же повернулась и села прямо. – А что, кто-то должен следить?

– Не знаю. Нет, наверное. Просто ты так смотрела… вот я и подумала.

– Обыкновенное любопытство, – соврала я. – Там за нами ехала такая большая красная машина и я хотела понять, что за марка. По-моему, похоже на «ровер».

– А-а, – без интереса сказала Кристина и снова сосредоточилась на дороге.

Мы ехали куда-то на окраину города. Я расслабленно откинулась на мягкую спинку и прикрыла глаза. Итак, любовником Кристины был не Попов, как я предполагала, а Соколов. И бриллианты Гордееву продал Соколов. И погиб при взрыве все тот же Соколов. Да, еще Соколов обманом выманил у Кристины десять тысяч долларов. Интересно, как ему удалось? Я уже открыла рот, чтобы уточнить это, но вспомнила, что Кристина просила помолчать. Ладно, потом спрошу. Хотя, можно предположить, что Соколов пообещал обеспечить бриллиантами и ее. На черный день.

Знакомые синие «Жигули» мелькнули и тут же снова затерялись в череде машин, двигающихся следом за нами. Насколько же увереннее и спокойнее я себя чувствую, зная, что напарник неподалеку! Спасибо тебе, Гоша.

Итак, мы с Кристиной едем в квартиру Максима. В этой квартире, я должна сделать профессиональный обыск и найти неизвестно где спрятанные деньги. А ведь история, котрую мне рассказала Кристина, звучит довольно невнятно. Какая-то тайная квартира, какие-то деньги – тысячи долларов. Вообще-то, очень похоже на ловушку – просто клетка с приманкой. Действительно, вчера у Лени не получилось, так сегодня Кристина решила довести дело до конца? Положим, сама она со мной в жизни не справится и травить себя я больше не позволю. А если ей кто-то помогает? Придем мы сейчас на место, а там меня уже дожидается… кто? Например, любовник мадам Гордеевой. Ах, да, ее любовником был Соколов, а он погиб. Что же, еще один? В принципе, возможно, но верится слабо. И непонятно, чем я Кристине так не угодила? Если она была связана с Леней – допустим, как-то замешана в его махинациях, то он мог, перед смертью, рассказать ей… что именно рассказать? Да откуда я знаю, что? Что-то важное. И это настолько ее напугало, что она… стоп! Если Леня говорил с Кристиной вчера вечером, а потом его застрелили, то где гарантия, что это сделала не она? Ой, что-то мне совсем расхотелось идти с Кристиной куда бы то ни было. Не хватало еще, чтобы она и в меня пальнула.

Хотя, что это я себя пугаю? Гоша рядом, он меня в обиду не даст. И потом, сама Кристина должна понимать, что в агентстве знают, с кем я уехала. И если со мной что случится, то Баринов с Гошей начнут задавать вопросы, в первую очередь, ей. Ха, это я считаю, что она должна понимать, а самой Кристине, может, ничего такого в голову не приходит? До сих пор, по крайней мере, она интеллектом не блистала.

Машина остановилась около обшарпанной панельной пятиэтажки. Грязные стены, на всю высоту человеческого роста исписанные политическими лозунгами, неприличными выражениями и отдельными словами; перекосившиеся, не закрывающиеся двери подъездов; пеньки, оставшиеся от лавочек – мерзость и запустение. Двор выглядел не лучше. Дорожка вдоль дома не столько расчищена, сколько натоптана и снег вокруг загажен собаками, до отвращения. Одним словом, – если какому-нибудь режиссеру срочно требуются декорации для съемок леденящего душу триллера, пусть обращается ко мне. Я подскажу адрес. Кстати, об адресе! Среди всего прочего, на кирпичной стене имелся выведенный черной краской номер – девяносто восемь. Я достала телефон и уточнила у Кристины:

– Нам в этот дом?

– Да, – кивнула она. – Второй подъезд.

– А квартира?

– Тридцать седьмая, – Кристина посмотрела на меня с недоумением. – А что такое?

Я не стала отвечать. Вызвала Гошку и коротко отрапортовала:

– Улица Тургенева, дом девяносто восемь, квартира тридцать семь. Второй подъезд.

– Понял, – так же коротко ответил напарник.

– Служебная дисциплина? – Кристина, недовольно надув губки, смотрела, как я прячу телефон в карман.

– Именно так, – подтвердила я. – Начальство всегда должно знать, где я меня искать. И вообще, вдруг ты мне здесь ловушку приготовила? Вдруг ты меня отравить захочешь или бандитов позовешь, чтобы со мной расправится? Сразу можешь иметь в виду – тихо от меня избавиться у тебя не получится.

– Глупости какие, – растерянно сказала Кристина. – Бандиты какие-то, травить тебя, избавляться… зачем?

Похоже, она действительно недоумевала, как мне в голову могли придти такие странные мысли. А я, обеспечив свою безопасность, сразу повеселела.

– Ну что, двинулись?

Мы вошли в подъезд, поднялись на пятый этаж, и Кристина остановилась перед железной дверью. Открыла сумочку, достала из нее большой прямоугольный кошелек, закрыла сумочку, открыла кошелек, достала замшевый чехольчик для ключей, закрыла кошелек, открыла сумочку, бросила туда кошелек… Я вспомнила старую сценку про убийство в автобусе и не смогла сдержать смешок.

– Ты что? – Кристина повернулась ко мне.

Только увидев ее глаза с расширившимися зрачками, я поняла, что Кристина нервничает. И не просто нервничает, она боится, по-настоящему, до дрожи в пальцах.

– Подожди, – я положила руку ей на плечо. – Что-то не так?

– Не знаю. Максим погиб, а я имею право… Но сейчас, почему-то, страшно.

– Думаешь, его призрак здесь, караулит свои сокровища? – мягко спросила я.

– Это мои деньги! – она шмыгнула носом, выхватила из чехольчика ключ и начала запихивать его в замочную скважину. Вставила и повторила упрямо: – Я имею право.

Пропустив Кристину вперед, я прошла в квартиру. Планировка незатейливая, времен расцвета застоя: две смежные комнаты, кухня, раздельный санузел. Осторожно открывая двери, я проверила все помещения и никого не обнаружила. Хорошо, засаду мы с повестки дня снимаем. Но спиной к Кристине я поворачиваться все равно, не стану. Буду осторожной. Я еще раз огляделась, теперь уже не в поисках спрятавшихся врагов, а оценивая общую обстановку. Первое, пришедшее в голову определение – беспорядок. Точнее, не просто беспорядок, а полный бардак. По всей квартире разбросаны вещи: одежда, обувь, грязная посуда.

Конечно, когда мама заходит в нашу с Маринкой комнату, то, как правило, закатывает глаза, всплескивает руками и делает прочие выразительные жесты. И я честно признаю, что по крайне мере пятьдесят процентов «рабочего беспорядка», царящего там – на моей совести. Но по сравнению с тем, что я увидела здесь, поверьте, мы с сестрой на редкость чистоплотные и аккуратные девочки.

Я убедилась в этом, когда в крохотном туалете, в уголке за унитазом, обнаружила один резиновый тапок (левый), а на внутренней дверной ручке – грязное полотенце. Окончательно, так сказать, завершала картину, примостившаяся на сливном бачке чашка со следами заварки. Чистюлей и педантом покойный Максим явно не являлся. И вся квартира выглядела порядком запущенной. Ремонта не было лет десять, а то и больше – потолок пожелтел, на замызганных, некогда спокойного бежевого цвета, обоях засохшие кляксы раздавленных комаров. А может, это не комары, вовсе, а что-нибудь похуже? Я брезгливо попятилась от небрежно застланной кровати. Не хватало мне только клопов домой притащить!

– Ты часто здесь бывала? – спросила я у Кристины.

– Нет, – понятия не имею, почему она решила ответить мне честно. – Обычно мы встречались в другой квартире, там, где Максим жил постоянно. А однажды он слишком много выпил, и мы поехали сюда. Ночевать у него я никогда не оставалась и Максим, я думаю, утром даже не вспомнил, что я с ним была. Так что, сегодня я здесь во второй раз. Нет, в третий – я вчера заглянула… ненадолго. Думала, если поищу хорошенько, то сама найду.

– А ключ где взяла?

Кристина молча отвела глаза.

– Понятно, – я покачала головой. – Скажи, а здесь всегда так? Или это результат твоего обыска?

– Ты о чем? – не поняла она. – Как это «так»?

– Ну, вот так, – я помахала рукой, очерчивая окружающее пространство. – Разбросано.

Собственно, спросила я больше для очистки совести. Допустим, вещи, в азарте поисков, Кристина могла раскидать, но представить, что она пила чай в туалете, я не могла.

– Наверное, – она пожала плечами. – Не помню. Вроде примерно так же было.

– Понятно. А где ты уже искала?

– Как по телевизору объясняли. Столешница снизу, ящики, багет, матрас. Ну и все, что тут на виду, осмотрела.

– М-да, на виду…

Если Максим был поклонником принципов Шеролока Холмса, то самым лучшим тайником он мог посчитать, например, джинсы, которые в данный момент высовываются из-под кровати. А что, положил в карман небольшой сверток, пихнул под кровать и – пожалуйста! Приходите, ищите тайник с несгораемым сейфом! В жизни ничего не найдете! Хотя нет, десять тысяч долларов в карман не влезут.

Что ж, одно радует – здесь отсутствует библиотека на три тысячи томов, да и вообще, кажется, ни одной книжки нет. Не то, чтобы это очень сильно упрощало мою задачу, но все-таки…

Я посмотрела на часы и, в очередной раз, достала телефон. Гошка ответил сразу, словно держал мобильник в руке.

– Да!

– У меня все в порядке. Работаю.

Напарник был не менее лаконичен.

– Вопросы? Проблемы?

– Пока нет.

– О кей. Я рядом, – он отключился.

А я, деловито потерла руки, пнула валяющуюся на полу засаленную подушечку-думку и решительно скомандовала:

– Давай действовать последовательно. И одновременно будем прибираться, а то мы в этом барахле просто утонем.

Начали мы довольно бодро, но минут через сорок стало ясно, что за один день нам никак не управиться. Я, все-таки, не обладала достаточной квалификацией, а про Кристину и говорить нечего. На самом деле, она не столько помогала мне, сколько отвлекала. То есть, на отведенном для осмотра участке она шуровала с большим энтузизмом, но без всякого смысла и, при этом, задавала массу дурацких вопросов. Убедившись, что всю площадь, которую Кристина якобы обработала, мне придется осматривать заново, я совсем загрустила. Может Гошку вызвать? Ему, наверное, мои звонки с одним и тем же коротким сообщением: «Все в порядке, продолжаем работать», хуже горькой редьки надоели. Пусть развлечется. Кристина будет недовольна, но кого это волнует? Свяжем ее, сунем кляп в рот и запихнем куда-нибудь под шкаф, чтобы не мешала. А сами, быстренько, в четыре руки…

– Рита, я устала! – моя персональная нанимательница швырнула в угол, к уже проверенной одежде, те самые, извлеченные из-под кровати джинсы. – Давай прервемся, кофе выпьем?

– Кофе? – меня передернуло. – Нет!

Похоже, не скоро я смогу решиться разделить трапезу с кем-нибудь, кроме самых близких людей. Вроде уже и не подозреваю Кристину ни в чем, и понимаю, что не собирается она меня травить, но взять из ее рук чашку… ни за что!

– Не хочешь? – Кристина по-своему истолковала мой отказ. – А вообще, правильно. Откуда у Максима приличный кофе? Наверняка, дрянь какая-нибудь, растворимая. Я лучше чай заварю.

Не интересуясь больше моим мнением, она развернулась и скрылась на кухне. Ну и пусть заваривает свой чай. И пьет его, одна. А я сейчас позвоню Гоше, скажу, чтобы поднимался к нам. Только надо у Кристины ключ от двери взять, открыть. Хотя она, кажется, когда мы вошли, изнутри не запиралась. Или заперлась? Надо же, как нехорошо – не обратила внимания. Надо пойти проверить.

В этот момент негромко стукнула входная дверь. Значит, все-таки, не заперла. Но Гошка-то, какой молодец, словно почувствовал, что я о нем думаю! Или между нами телепатическая связь наладилась? Я приготовилась встретить напарника незатейливой шуткой по поводу внезапно открывшихся паранормальных способностей.

Но в комнату, по-хозяйски уверенно, шагнул вовсе не Гоша. Абсолютно неизвестный мне мужчина сдернул с коротко стриженой головы круглую вязаную шапочку и с недоумением уставился на меня. Я похолодела. Все-таки, ловушка?

– Эй, – сказал мужчина. – Ты чего?

Нет, это не ловушка, он удивлен не меньше меня. Очевидно, какой-нибудь родственник покойного явился проинспектировать состояние своего наследства. И никак не ожидал наткнуться на посторонних. Господи, за кого же он меня примет? За бандитку какую-нибудь, за воровку? Ну, спасибо, Кристиночка, ну удружила! Ну, втравила меня в историю!

Мужчина сунул руку за пазуху синего потрепанного пуховика, и я запаниковала. За телефоном полез, сейчас милицию вызовет! Я, конечно, сумею все объяснить, в случае чего можно будет и Гошку на помощь позвать, но стыда-то, стыда не оберешься!

– Одну минуточку, – торопливо сказала я, машинально протянув к нему руки. – Вы только не волнуйтесь, я сейчас все объясню!

– Ты что-то сказала? – высунулась из кухни Кристина.

Повинуясь моему выразительному взгляду, она повернула голову и увидела вновь прибывшего. У меня мелькнула мысль, что теперь, без милиции, точно не обойдется. Кристина сейчас заорет так, что по «02» позвонят соседи. Не заорала. Вообще, не издала ни одного звука – привалилась к стене, хватая воздух посеревшими губами. Странная реакция. Конечно, когда тебя, вот так, застают в чужой квартире, это неприятно. Но все можно объяснить, как-то договориться. Вряд ли этот родственник Максима откажется нас выслушать. Почему же Кристина выглядит так, словно не человека увидела, а привидение?

Я шагнула к ней, еще не зная, что хочу сделать – то ли поддержать и усадить на диван, то ли принести воды, то ли просто потрясти хорошенько, чтобы в себя пришла. Но в этот момент заговорил наш нежданный гость, и я снова повернулась к нему.

– Понятно, – сказал мужчина и улыбнулся. – Похоже, меня не ждали.

– Э-э…

Да, я признаю, что мой ответ на эту реплику нельзя назвать вразумительным, но меня выбило из колеи это его «понятно». Мне, например, ничего не было «понятно»! Да еще эта улыбка – хуже любой недовольной гримасы. В жизни не думала, что бывают такие гадкие улыбки.

Кристина за моей спиной слабо пошевелилась, и я оглянулась.

– Ма… Максим, – пискнула она, чем вогнала меня в окончательный ступор. – Как же это, Максим?

Максим Соколов? Но почему он не похож на тот портрет, который соединенными усилиями состряпали Нина с Гордеевым? Или похож? Господи, ну кто мне мешал посмотреть внимательно, запомнить его лицо? Решила, балда, что теперь уже не имеет значения, как он выглядел! Но ведь Максим, три дня назад погиб в кабинете Гордеева, разорван на куски! Никто не помнит, что я там говорила про привидения?

– А может это двойник? – я сама не ожидала, что могу говорить таким жалобным, таким дрожащим голоском. – Просто родственник, очень похожий?

– Ага, брат-близнец, – коротко и очень неприятно хохотнул парень. – Мародерством занимаетесь, девочки?

Я открыла рот и тут же закрыла его. В такой ситуации простым «извините» не отделаешься, а на что-то более осмысленное я пока не была способна.

И вообще, что за свинство? Если тебя разнесли на куски направленным взрывом, ты просто не имеешь права шататься по городу и пугать порядочный людей!

– Сволочь! – голос вернулся к Кристине в полном объеме. Вытянув вперед руки, она бросилась на Максима, явно намереваясь расцарапать ему физиономию. Возможно, у нее это и получилось бы, будь Соколов хоть чуточку джентльменом. Но если он, когда и слышал, что настоящий мужчина не позволит себе бить женщину, то придерживаться этого правила не считал нужным. Сильный удар в лицо отшвырнул Кристину к стене. Она стукнулась головой, громко всхлипнула и, закатив глаза, сползла на пол. Я тоже вскрикнула и метнулась к ней.

– Кристина!

– А ну, не дергайся!

Разумеется, я не обратила внимания на этот окрик. Присела около Кристины, приподняла безвольно поникшую голову.

– Кристина!

Она не отвечала. Я развернулась и самым лучшим своим, самым учительским, самым командным голосом, от которого моментально скукоживались даже отпетые хулиганы, рявкнула:

– Вы что себе позволяете?

На мгновение он опешил. Потом спросил:

– Ты кто такая?

Ах, да. Я немного отвлеклась от того, что он здесь хозяин, а мы гости, причем незваные. Все равно, даже если Соколов недоволен нашим присутствием, он не имеет права так себя вести. Никто не имеет права!

– Это подло! – я оставила Кристину и поднялась на ноги. – Нашли с кем драться! Или вы убить ее хотели? Да что вы стоите? Не видите, она сознание потеряла? Надо срочно вызвать «скорую» – возможно у нее сотрясение мозга!