Текст книги "Великие матери знаменитых людей. 100 потрясающих историй и судеб"

Матери героев

Екатерина Муравьева
1771–1848
Мать двух декабристов

Екатерина родилась в 1771 году в семье Федора Михайловича Колокольцова, одного из богатейших дворян России, чьи имения с тысячами крепостных были разбросаны по всей стране. Отца девочки отличало не только богатство, но и успешная государственная служба, он получил чин тайного советника, стал сенатором и бароном.

Девочка с детства отличалась не только красотой, но и сильным характером, что было редкостью для барышень того времени.

Двадцати трех лет вышла замуж за капитана гвардейского Генерального штаба Михаила Муравьева, наградив его миллионным состоянием. Михаил Никитич Муравьев, из старинного дворянского рода, один из образованнейших людей своего времени, стал известным писателем и деятелем культуры. Как одному из образованнейших людей своего времени, ему поручили преподавать курс истории царским сыновьям – Александру (будущему императору), Константину и Николаю, который, став императором, отправит на каторгу его детей. Родственниками Муравьевым приходились такие люди, как Михаил Лунин, поэт Батюшков, Иван Матвеевич Муравьев-Апостол, дипломат и литератор, отец трех будущих декабристов – Сергея, Матвея и Ипполита. В семье царила атмосфера счастья и любви.

М.Н. Муравьев умер в 1807 году. Остались сыновья: Никита – одиннадцать лет, Александр – пять лет. Все заботы о воспитании детей всецело взяла на себя вдова, которая не доверяла это ответственное дело нянькам и гувернерам. Оставив светскую жизнь, она посвятила себя сыновьям, хотя по-прежнему ее дом посещали, у нее гостили подолгу Карамзин, Жуковский, Пушкин. Дети получили прекрасное образование, но немаловажно, что они выросли патриотами.

К 1825 году Екатерина Федоровна была уже бабушкой. К этому времени Никита женился на графине Александрине Чернышевой, у них родились дочь Екатерина и сын Михаил. Казалось, в жизни стареющей Екатерины Федоровны все складывается хорошо: дети успешно служат – Никита уже капитан Генерального штаба, Александр корнет в гвардии, подрастают внуки.

Неожиданно для матери оба сына оказываются в Петропавловской крепости. К тому же они обвиняются в тайных злоумышлениях против обожаемого ею монарха. Но у нее достаточно сил, чтобы не выказать своего смятения, и даже больше того – поддержать и успокоить впавшего в отчаяние старшего, Никиту: «Я знаю твою душу, она не может быть виновной. Тот, кто исполнял с таким усердием все свои обязанности, кто был примером сыновьего почитания, может иметь только чистое сердце». Она поселилась в доме на набережной Фонтанки и развила бурную деятельность. Муравьева подкупала охранников Петропавловки, пыталась передавать в крепость провизию, деньги и одежду, часами вместе с невесткой на барке плавала вдоль равелина, стремясь даже этим поддержать арестованных. Засыпала письмами императора, надеясь на снисхождение.

Когда суд свершился, Екатерина Федоровна прилагала неимоверные усилия, чтобы узнать время отправки узников в Сибирь и успеть с ними встретиться. Безграничная материнская любовь не сделала Екатерину Федоровну слепой и глухой к чужим судьбам и горестям (как это часто случается в жизни). Везут осужденных на каторгу – она провожает не только сыновей, но и племянника Лунина, Матвея Муравьева-Апостола, Якушкина, хотя власти запрещают это. Полина Анненкова не без основания писала, что братьев Муравьевых старались поскорее отправить на каторгу: слишком беспокойной и смелой была их мать.

Муравьева поддержала желание невестки отправиться к мужу в Сибирь, собрала её в дорогу, снабдив всем необходимым и взяв на себя всю заботу о внуках (к этому времени родилась Софья, которую отец так и не увидел). Кстати, именно с Александриной Муравьевой Пушкин передал декабристам свое знаменитое стихотворение «Во глубине сибирских руд».

Когда в Сибирь стали уезжать другие женщины, именно от Екатерины Федоровны они получали самую действенную помощь. Мария Казимировна Юшневская по дороге на каторгу писала брату мужа 23 мая 1830 года: «Никогда еще в моей жизни нигде меня столько не ласкали и не любили… Представь себе, что я без гроша приехала в Москву и я еду теперь в Сибирь, имея все, что только мне нужно». Снабжая всем необходимым своих детей, Екатерина Федоровна с готовностью принимала и выполняла все просьбы их товарищей. Для доктора Вольфа, врачевавшего соузников, она шлет отличную аптечку и набор хирургических инструментов, для Николая Бестужева, увлекавшегося рисованием, – все необходимое для художественных занятий, а затем, когда он занялся изготовлением часов и хронометров, – «полный часовой механизм».

Екатерина Федоровна всеми мыслимыми и немыслимыми способами поддерживала переписку с декабристами и их женами, постоянно отправляла им посылки и целые возы с имуществом, тратя на это громадные деньги. Оказывала помощь родным декабристов.

Преодолевая многочисленные препятствия, чинимые правительством, первыми в 1827 в рудники Забайкалья приехали Мария Николаевна Волконская, Александрина Григорьевна Муравьева и Екатерина Ивановна Трубецкая. В 1828–1831 годах в Читу и в Петровский Завод приехали: невеста Анненкова – Полина Гебль, невеста Ивашева Камилла Ле-Дантю, жены декабристов Александра Ивановна Давыдова, Александра Васильевна Ентальцева, Елизавета Петровна Нарышкина, Анна Васильевна Розен, Наталья Дмитриевна Фонвизина, Мария Казимировна Юшневская. После выхода декабристов на поселение приехали в Забайкалье мать и сестра Константина Торсона и сестры Бестужевых. Упорно добивались разрешения на выезд в Сибирь многие другие жены, матери и сестры декабристов, но получали отказ.

Судьба была безжалостна к этой удивительной женщине – Екатерине Федоровне Муравьевой. У неё на руках умерли внук и внучка, дети Никиты и Александрины, из Сибири пришли известия о смерти там двух дочерей Никиты, сына и дочери Александра, невестки Александрины, а затем и старшего сына Никиты.

Конечно, главная заслуга этой женщины в том, что она дала обществу двух настоящих людей, честных и высоконравственных, за что оба и поплатились сибирской каторгой. Мать двух декабристов – этого уже вполне достаточно для того, чтобы остаться в истории.

Незадолго до своей смерти Екатерина Федоровна решила выполнить то, о чем мечтали её сыновья и их друзья декабристы, отпустить из крепостной неволи своих крестьян.

Долорес Ибаррури
1895–1989
Мать героя войны

Исидора Ибаррури Гомес родилась в 1895 году в семье горняка баскского происхождения. Многодетная семья Ибаррури не нищенствовала. Отец семейства, участник карлистских войн, из которых он вынес прозвище «артиллерист», работал взрывником и зарабатывал достаточно для того, чтобы его семеро детей не голодали и учились в приличной по тем временам школе. Мать была набожной католичкой. При крещении своей дочери Исидоре она дала второе имя – Долорес, которое та пронесла через всю жизнь.

Долорес хорошо училась и мечтала стать учительницей, однако родители решили иначе, посчитав эти мечты недостижимыми для дочери простого рабочего. Профессия швеи и кухарки подходили ей куда больше.

Долорес встретила юношу по имени Хулиан Руис, шахтера и члена социалистической партии. Против их брака восстала вся семья Ибаррури. Молодые люди поженились, но брак оказался не столь счастливым, как мечталось юной Долорес. Ее муж за свою революционную деятельность часто оказывался в тюрьмах. Сама молодая женщина принимает все более активное участие в деятельности местной социалистической ячейки, и в 1918 году в рабочей газете «Бискайский шахтер» появляется первая статья за подписью «Пасионария». Испанское слово «pasion» в основном значении – «Мученица».

Через несколько лет она стала членом компартии Испании, которая была основана в апреле 1920 года.

Шесть раз коммунистку подвергали арестам и тюремному заключению, но эти испытания не сломили ее, лишь подтвердив правильность избранного ею пути. Ее выступления производили большое впечатление на трудовые массы. В этот период рождается большинство ее знаменитых крылатых фраз: «лучше умереть стоя, чем жить на коленях», «лучше быть вдовой героя, чем женой труса».

С 1930 года Долорес – член ЦК, с 1932 года член Политбюро КПП, в 1932–1942 годах секретарь ЦК КПП. На 7-м конгрессе Коминтерна в 1935 году она была избрана кандидатом в члены Исполкома Коминтерна. В середине 1930-х годов Долорес Ибаррури становится видным деятелем международного революционного движения. В 1934 году ее впервые пригласили в Москву Там ее поразила прежде всего уверенность советских рабочих в завтрашнем дне. Вернувшись в Испанию, она организует эвакуацию в СССР астурийских детей-сирот. Часть потомков «русских испанцев» обязаны лично Долорес Ибаррури своим нынешним российским гражданством.

В 1936 году Ибаррури избрана депутатом кортесов (испанского парламента), в 1937 году – вице-председатель кортесов. Как руководитель компартии Испании она играла особую роль в период Национально-революционной войны испанского народа против фашистских мятежников и итало-германских интервентов 1936–1939 годов. На митинге 18 июля 1936 года произнесла ставшую знаменитой фразу «No pasaran!» – «Они не пройдут!» Ее вклад в создание международного антифашистского движения огромен. «Если позволить фашистам продолжать преступления, которые они совершают в Испании, агрессивный фашизм обрушится и на другие народы Европы. Нам нужна помощь, нужны самолеты и пушки для нашей борьбы», – говорила Долорес на митинге в Париже 3 сентября 1936 года.

С 1939 года Долорес Ибаррури вынуждена была жить в СССР. Во время Второй мировой войны Ибаррури активно боролась за объединение испанцев в едином национальном фронте, чтобы помешать испанскому диктатору Франко втянуть испанский народ в войну на стороне фашистской Германии.

У Долорес было шестеро детей: пять девочек и мальчик. Эстер, Аусена, Ева и Аманойя умерли в младенческом возрасте от постоянного недоедания и болезней. Ее сын Рубен Руис Ибаррури родился 9 января 1920 года в Испании. Он знал многих соратников отца и матери по борьбе. В десять лет мальчик уже выполнял обязанности связного и посыльного. Долорес была как все матери мира: она постоянно тревожилась о своих детях, переживала за них. Но от многих других эту женщину отличало то, что она всегда старалась понимать своих детей. Жизнь и борьба матери решающим образом влияли на Рубена, воспитывали в нём лучшие человеческие качества: порядочность, верность долгу. Нет сильнее примера для детей, чем пример их родителей. Рубен всю жизнь равнялся на мать, во всем старался быть её достойным.

Еще мальчиком, в 1935 году, когда полиция бросила Долорес Ибаррури в тюрьму и дети остались одни, Рубен с сестрой и другими испанскими детьми попал в СССР. Малышку Амайю сразу же отправили в детский дом города Иванова, где жили дети зарубежных коммунистов. Рубен жил и воспитывался в семье старых большевиков Лепешинских, которые положили начало долгой семейной традиции брать на воспитание детей, оказавшихся без родителей. Веселый и общительный, Рубен быстро сроднился с новыми для него людьми. Особенно много друзей у него появилось среди рабочих московского автозавода, куда он поступил учеником. Фашистский мятеж в Испании прервал учебу и работу Рубена. Скрывая свое имя и возраст, он возвратился в Испанию и вступил в ряды испанских интернациональных бригад. Рубена Руиса Ибаррури за мужество, находчивость и умение, проявленные в боях с мятежниками, производят в капралы, а затем в сержанты – чин по тому времени большой. Через три года, после победы фашистов, Рубен вернулся в СССР. Мать и сестра жили тогда в Москве. Сестра Рубена Амайя рассказывала: «Приехал он к нам поздним вечером. Худющий, замученный. Одни глаза сверкали на истощенном лице. Он обратился к матери: «Никогда не просил тебя, мама, ни о чем. Сам свои дела решал. Сейчас нарушу это правило. Помоги мне поскорее поступить в военное училище. Покуда существует фашизм, войны избежать не удастся. Это я знаю точно!»

После окончания училища лейтенант Ибаррури был направлен для дальнейшего прохождения службы в Московскую пролетарскую дивизию. Командовал сначала взводом, потом ротой.

На третий день Великой Отечественной войны Рубен со своей ротой был отправлен в Западный особый военный округ, где вступил в бой с врагом. Шесть часов подряд его рота удерживала мост на реке Березине. Когда фашисты уничтожили последний пулемет, Рубен с группой оставшихся в живых пулеметчиков, вооружившись гранатами, бросился на фашистские танки. Он был ранен. За тот бой на реке Березине старший лейтенант Ибаррури был награждён орденом Красного Знамени. Почти год затем Рубен провёл в тылу. Исполком Коминтерна, где он тогда служил, был эвакуирован в Куйбышев. Затем Рубен снова ушел на фронт.

В конце августа 1942 года прорвавшиеся немецкие танки угрожали отрезать Сталинград от наших основных войск. В тот район был направлен передовой отряд, в состав которого входила пулеметная рота под командованием Рубена Ибаррури. Отважными действиями отряда и мощным огнем пулеметной роты продвижение противника было остановлено. В этом бою пал смертью храбрых командир передового отряда. Тогда Рубен Ибаррури принял командование на себя. Фашисты превосходящими силами продолжали непрерывные атаки. Только за одну ночь передовой отряд под командованием Ибаррури отразил шесть атак противника. Врагу был нанесен большой урон. На поле боя фашисты оставили свыше сотни убитых солдат и офицеров, были захвачены большие трофеи. В этом бою Рубен Ибаррури был тяжело ранен. Его эвакуировали за Волгу, но 4 сентября 1942 года он скончался в госпитале. Звание Героя Советского Союза ему было присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР 22 августа 1956 года.

Когда началась Великая Отечественная война, младшей дочери Долорес Амайе из-за ее юного возраста не удалось уйти на фронт, ей было четырнадцать. Но девочка вместе со своими подругами пошла в райотдел Красного Креста. Девочкам поручили участвовать в подготовке станций метро в качестве бомбоубежища во время налетов вражеской авиации. «В 41-м году бомбежек было особенно много, – рассказывает Амайя Руис Ибаррури. – Почти каждую ночь, едва услышав сирену воздушной тревоги, мы бежали на станцию метро, мыли ее, расставляли койки. Было тяжело, но мы плакали от счастья, что можем хоть чем-то помочь великому русскому народу, давшему нам приют и сражающемуся со страшным врагом».

После смерти диктатора Франко и начала демократизации в Испании Долорес Ибаррури вернулась на родину в 1975 году. На первых после падения диктатуры Франко демократических выборах в 1977 году она была избрана в кортесы, где представляла одну из первых еврокоммунистических партий. Долорес Ибаррури умерла в Мадриде от пневмонии на 94-м году жизни.

Долорес Ибаррури вошла в историю прежде всего как борец против фашизма во всех его проявлениях. Такими она воспитала своих детей. Рубен писал матери с фронта: «Знаю, мама, что вы там очень много работаете, ибо наша задача – это уничтожение фашизма на фронте, а ваша – поднять народы всего мира на защиту СССР».

Елена Кошевая
1906–1982
Мать Героя Советского Союза Олега Кошевого

20 июля 1942 года был оккупирован германскими фашистами шахтерский городок Краснодон Ворошиловградской области Украинской ССР. Уже в августе начала действовать подпольная комсомольско-молодёжная организация «Молодая гвардия», насчитывавшая к январю 1943 года 90 человек. Благодаря провокатору фашистам удалось напасть на её след и в январе 1943 года начать аресты. В фашистских застенках все, кроме одного, молодогвардейцы стойко выдержали жесточайшие пытки. 15, 16 и 31 января 1943 года более 70 молодогвардейцев частью живыми, частью расстрелянными были сброшены в шурф шахты… Комиссаром «Молодой гвардии» был шестнадцатилетний Олег Кошевой.

Олег Васильевич Кошевой родился 8 июня 1926 года в городе Прилуках Черниговской области. В 1940 году семья переехала в город Краснодон. Его мать, Елена Николаевна, в девичестве Коростылева, родилась в поселке Згуровка, что недалеко от города Прилуки Черниговской обл. В семье детей было трое, родители всем дали прекрасное воспитание и образование.

Елена работала воспитателем в детском саду, затем – заведующей. Эта профессия была делом ее жизни. Замуж Елена Николаевна вышла в семнадцатилетнем возрасте за бухгалтера Кошевого Василия Федосеевича. Вскоре семья распалась, и Василий Федосеевич женился вновь на учительнице Марии Чуб. Семейный разлад родителей отразился на характере Олега. Он был замкнутым и казался взрослее. Сын воспитывался то у отца, то у матери, обоих любил безмерно.

В 1939 году после смерти второго мужа Елена Кошевая переехала жить в Краснодон, где к тому времени уже жила ее мать. Вскоре к ним переселился и Олег, чтобы поддержать маму. Когда после начала войны Василий Кошевой и его жена эвакуировались в Иркутскую область, Олег предпочел остаться с матерью. «Мы хотели взять с собой Олега, но он категорически отказался, не захотев оставить маму одну», – вспоминала Мария Чуб.

В краснодонской школе Олег познакомился с будущими молодогвардейцами Валерией Борц, Георгием Арутюнянцем, Иваном Земнуховым, которые стали его близкими друзьями.

В марте 1942 года его приняли в ряды Ленинского комсомола. Он, как все ребята того времени, усиленно готовил себя к защите Родины, изучал боевое оружие, внимательно следил за сообщениями с фронта.

В июле 1942 года Олег пытался эвакуироваться, но уйти далеко не удалось, и он возвратился в Краснодон, где уже хозяйничали фашисты, свирепствовал «новый порядок»: расстрелы, аресты ни в чем не повинных людей.

В августе 1942 года в Краснодоне нелегально стали создаваться антифашистские группы из числа активных комсомольцев и молодежи. Одну из таких групп возглавил как комиссар Олег Кошевой. В конце сентября родилась подпольная комсомольская организация «Молодая гвардия». Для руководства ее деятельностью был создан штаб. В его состав вошел и Олег Кошевой.

Молодогвардейцы распространяли листовки, громили вражеские автомашины, собирали оружие, поджигали скирды хлеба, предназначенные для отправки в Германию.

В начале января 1943 года в Краснодоне начались аресты. Штаб дал указание всем молодогвардейцам покинуть город, небольшими группами продвигаться к линии фронта. Вместе с Ниной и Ольгой Иванцовыми, Валерией Борц, Сергеем Тюлениным Олег Кошевой пытался перейти линию фронта, но безуспешно. 11 января 1943 года поздним вечером обессиленный, уставший, он возвращается в Краснодон, а на следующий день уходит в Антрацит.

Провал организации начался с доноса-записки Геннадия Почепцова. В следственном деле, касающемся этого предателя, можно прочесть показание, которое он дал нашему военному трибуналу: «В полиции я рассказал также, что комиссар всей «Молодой гвардии» – Олег Кошевой…» Из-за этого показания Елену Николаевну Кошевую доставили в полицию самой первой. Дознание вели гестаповцы Фромме и Швайде. Елену Николаевну избили до полусмерти, сломав два отростка в позвоночнике. По этой причине она осталась больным человеком навсегда. Болезнь с каждым годом прогрессировала. Последние десять лет Елена Николаевна уже не выходила на улицу.

Во время первого допроса гестаповцы потребовали, чтобы в тюрьму немедленно доставили бабушку Олега – Веру Васильевну. По их мнению, не в пример матери бабушка должна была дать нужные показания. На их требование полицаи ответили, что бабушка больна тифом, находится в бессознательном состоянии и доставить ее невозможно. Испуганные гестаповцы приказали отвести Елену Николаевну домой и впредь в тюрьму не приводить из-за опасности распространения тифа.

Бабушку Веру и Елену Николаевну полицаи загнали в темную каморку, ранее служившую кладовкой. В доме круглосуточно дежурили полицаи. Казалось, из-за того что Елену Николаевну запретили приводить на допросы, в доме должен был наступить относительный покой. Но было не так. Несколько раз в неделю приходил зам. начальника полиции Захаров, иногда появлялся и сам начальник Соликовский. Приходили они в пьяном виде и, пытаясь получить нужные сведения, зверски избивали Елену Николаевну, чаще всего до беспамятства. В дом запрещалось приносить воду и пищу. В этот страшный период Елена Николаевна потеряла почти все зубы. Можно удивляться ее несгибаемой воле.

Олег был схвачен на станции Кортушино – при рутинном обыске на блокпосту у него был обнаружен зашитый в одежде комсомольский билет, который он отказался оставить, вопреки требованиям конспирации. Героически держался Олег Кошевой на допросах. Раскаленным железом, плетьми, самыми изощренными пытками враги не смогли поколебать воли и стойкости молодогвардейца. Во время одной из пыток, превозмогая страшную боль, Олег выкрикнул: «Все равно вы погибнете, фашистские гады! Наши уже близко!» От пережитого в тюремных застенках у шестнадцатилетнего комиссара поседели волосы.

9 февраля 1943 года гитлеровские палачи расстреляли Олега Кошевого в Гремучем лесу под Ровеньками. На допросе в ноябре 1947 года жандарм Яков Шульц рассказывал: «В конце января 1943 года я участвовал в расстреле членов подпольной организации «Молодая гвардия», в числе которых находился руководитель организации Кошевой. Эту группу расстреляли в ровеньковском лесу. Кошевого я запомнил, потому что в него пришлось стрелять два раза. После первого выстрела все арестованные упали и лежали неподвижно, только Кошевой привстал и, обернувшись, пристально посмотрел в нашу сторону. Это сильно разозлило командира жандармского взвода Фромме, и он приказал жандарму Дервицу добить его, что он и сделал, выстрелив Кошевому в затылок».

К тому времени считанные часы оставались до освобождения Краснодона и Ровеньков. 31 января, когда Красная армия подошла к реке Северский Донец, жандармы и полицаи в спешке грузили все дела и вывозили их в лес сжигать. Было уничтожено и дело «Молодой гвардии».

Узнав о смерти сына, Елена Николаевна отправилась за шестьдесят три километра по заснеженной степи в город Ровеньки, куда из-за физического недомогания пришлось добираться около трех суток. На такое способна только материнская любовь! Ее сопровождали члены «Молодой гвардии» – сестры Иванцовы, Нина и Оля, которые вели ее под руки.

Хоронили молодогвардейцев уже после освобождения Донбасса. «Гроб, в котором лежал Кошевой, был приоткрыт, а сверху на крышке лежала его фотография, – вспоминает учительница из Ровеньков Галина Воробьева. – Возле гроба сидела Елена Николаевна и не отрываясь смотрела на фотографию. Она даже не плакала. Женщины говорили: «Все, что могла, она уже выплакала».

После войны Елена Кошевая работала заведующей детским садом. В ее доме сделали музей «Молодой гвардии».

Роль матери Олега Кошевого в развитии Краснодона была колоссальной. Например, она написала письмо Брежневу и добилась разрешения строительства в Краснодоне Дворца пионеров.

Умерла она в 1982 году, вскоре после того, как отмечалась 40-я годовщина создания организации «Молодая гвардия».