Текст книги "Медичи – покровители Флоренции"

Эти конкурсные панели не пропали, сейчас их можно увидеть в национальном музее Барджелло во Флоренции. Лоренцо Гиберти расстраиваться не стал, а взялся за проект и за работу. На этот раз было решено изобразить сцены из Нового завета, евангелистов и учителей церкви. На эту работу ушло почти 22 года, Гиберти старался добиться совершенства. Но попутно он занимался и другими заказами, например, отлил три бронзовые статуи святых покровителей гильдий для ниш церкви Орсанмикеле. Лоренцо решил отлить ворота посложнее, чем южные двери – все мастера были тщеславными и хотели быть лучше всех. На панелях появляется больше объемности, кое-где уже есть перспектива. Рамки он украсил головами разных персонажей из Библии, не забыл и самого себя: над сценой «Благовещение» находится его автопортрет в тюрбане. А на следующих двух панелях есть его подпись «opus Laurenti fiorentini» – произведение Лаврентия Флорентийского. Лоренцо – это Лаврентий по-итальянски. Рамки он украсил насекомыми и животными: жуками разных видов, саранчой, осами, слепнями, тлей, ящерицами, лягушками, змеями, улитками и другими тварями. Почему он это сделал – неизвестно. Возможно, это был своего рода амулет: эти твари олицетворяют зло и, размещенные снаружи, охраняют от входа зла в крестильню. Но это только предположение.

Джованни ди Биччи в 1401 году был всего 41 год, самый расцвет жизни. Хоть и говорят, что в средние века продолжительность жизни была около 40 лет, в лучшем случае до 50. Но на самом деле все жили по-разному. Если учитывать высокую детскую смертность, родовую горячку, эпидемии чумы, холеры, туберкулёз, малярию, которые не знали, как лечить, и из-за чего многие умирали раньше положенного срока, а потом рассчитать среднюю продолжительность жизни, то получится около 40 лет. Но, например, Джотто прожил 70 лет в начале XIV века, Лоренцо Гиберти дожил до 77 лет, Филиппо Брунеллески – 69 лет, Донателло – 80 лет. Дольше всех прожил Микеланджело Буонарроти, он скончался в Риме в возрасте почти 89 лет, только две недели не дожил до своего дня рождения. И при этом выхаживал своего брата, когда тот заразился чумой, при этом сам остался жив и здоров. В чем был секрет его долголетия? Может быть, в том, что он был увлечён своим делом, мало ел и много работал? Никто не ответит на этот вопрос. Но Микеланджело – это уже другая эпоха и другие Медичи.

Джованни ди Биччи прожил 69 лет, ему повезло не заразиться ни чумой, ни чахоткой, ни какой-либо другой смертельной болезнью. Дела его банка шли прекрасно, прибыль текла рекой. Были иногда просчёты и неудачные сделки, ведь не бывает всегда все идеально. Но когда они были, то быстро покрывались другими доходами. Именно Медичи придумали систему: дебет и кредит, чтобы чётко следить за всеми доходами и расходами. И вдруг он неожиданно решился на рискованную авантюру.

Ещё в Риме Джованни познакомился и подружился с авантюристом по имени Бальтазар Косса, родом из благородной, но обедневшей неаполитанской семьи. В юношеском возрасте Бальтазар сбежал из дома и промышлял пиратством и разбоем. Он награбил солидную сумму денег, но не стал их транжирить в кабаках, а потратил на хорошее образование. Косса закончил юридический факультет Болонского университета, старейшего в Италии, и получил диплом юриста. Потом Бальтазар попробовал себя в разных сферах деятельности и решил, что лучшая карьера для него – церковная. Его цель была: стать римским папой, но для этого сначала нужно было хотя бы дослужиться до кардинала. Времени на это не было, а более короткий путь был: купить кардинальскую мантию. Но денег на это уже не осталось, нужно было 12000 флоринов. Вот тут-то он и вспомнил про своего старого друга Джованни ди Биччи ди Медичи. Джованни, как ни странно, ссуду выдал, несмотря на очень сомнительную репутацию бывшего пирата. Риск был большим, но Медичи был дальновидным и расчетливым банкиром. Он знал, что если Косса станет папой, то сам Джованни будет папским банкиром – а это означало сорвать самый большой куш в своей жизни. Тогда банк Медичи станет одним из самых крупных в Европе, и никакие кризисы уже будут не страшны. Бальтазар купил кардинальский сан, но понадобилось ещё 9 лет, в течение которых Джованни регулярно снабжал друга деньгами, пока он не стал понтификом. Думаю, и тут без крупной суммы денег не обошлось.

Один маленький нюанс: с 1378 года был период Великой схизмы, когда выбирали не одного, а двух пап: одного в Риме, второго в Авиньоне. Это надоело императору Священной Римской империи Сигизмунду, он призвал кардиналов и пап к порядку и велел покончить с двоепапством. Конклав был созван в Пизе в 1409 году с целью выбрать одного-единственного папу из двух, уже существующих: Григория XII и Бенедикта XIII. Конклав начался 25 марта, в день католического Благовещения, и длился три месяца. На нем присутствовал и наш друг кардинал Бальтазар Косса, который всеми силами старался успокоить и призвать к порядку ругающихся кардиналов. Наконец, 26 июня, был избран… третий папа в Пизе! Им стал кардинал Питер Филарги, который принял имя папы Алессандро V. Казалось, Медичи проиграли, но это длилось недолго. Не прошло и года, как папа Алессандро V скончался. На этот раз во время нового конклава в Пизе был избран понтификом Бальтазар Косса, и Медичи становятся банкирами папской курии. Косса выбрал имя: Иоанн XXIII, может быть, потому что его покровителя звали Иоанн, по-итальянски: Джованни – Джованни ди Биччи Медичи.

Папы были более надёжными клиентами, чем короли. Папскую казну всегда можно было пополнить продажей святых мощей, которые ценились дороже любого другого товара. Считалось, что реликвия точно может излечить от любой болезни, нужно только правильно перед ней молиться. А если не помогает, то можно подержать мощи святого в воде и потом выпить эту воду. Еще лучше – растереть кусочек кости святого в порошок и проглотить. После этого умирали еще быстрее, но зато была надежда попасть сразу в рай, это тоже хорошо. Ещё процветала симония – продажа церковных должностей. Помните, сколько денег потратил Бальтазар, чтобы купить кардинальскую мантию? И, наконец, могла выручить продажа индульгенций – отпущение всех грехов за деньги. Рай после смерти в этом случае был точно «гарантирован». Папы свои денежные дела сами вести не могли, этим занимались их банкиры, в число которых попали и Медичи. Обороты были такие огромные, что их можно сравнить с оборотами нескольких мультинациональных компаний. А банки, соответственно, получали свои комиссионные, которые у Медичи достигли 1900 флоринов в год. Помните, что на 200 флоринов в год можно было вести безбедную жизнь в хорошем дворце и содержать большую семью? Доходы Медичи были почти в 10 раз выше.

Все прошло гладко, но хорошее не всегда длится долго. Император Сигизмунд решил снова положить конец схизме и низложить двух пап. Как это так, он один, а пап целых три. Хотя войны гвельфов и гибеллинов уже давно канули в Лету, но память о них ещё была сильна. Для решения этого вопроса император настаивает на новом соборе католической церкви, и папа Иоанн XXIII был вынужден созвать его в немецком городе Констанц, который был тогда столицей империи. Сопровождать понтифика на собор взялся молодой 25-летний Козимо, старший сын Джованни ди Биччи. Отец уже давно приучал сыновей Козимо и Лоренцо к банковскому делу: они вместе путешествовали по Европе, открывая филиалы повсюду. Постепенно отделения банка Медичи окутали, как паутиной, всю Европу – от Исландии на севере до Каира на юге, от Лиссабона на западе до Кракова на востоке. Но теперь пришел черед старшего сына действовать самому, для него это была хорошая возможность познакомиться с представителями крупнейших европейских финансовых кланов из Германии, Польши, Франции, Испании. И, по возможности, завязать полезные связи, которые скрепили бы деловые взаимоотношения на десятилетия вперёд. Констанцский собор шел три с половиной года: с ноября 1414 по апрель 1418. Кроме вопроса о церковной схизме, Сигизмунд хотел раз и навсегда покончить с еретиком по имени Ян Гус, который выступал против папских индульгенций. С Гусом вопрос был решен быстро: его учение было признано ересью, и вольнодумца сожгли на костре.

Но как ни тяни, а двое из трех пап: Иоанн XXIII, Григорий XII или Бенедикт XIII – должны были отречься. Начали разбирать их кандидатуры, и когда очередь дошла до Иоанна, то у многих просто волосы встали дыбом от всех тех обвинений, которые ему были предъявлены: пиратский разбой, убийства, прелюбодеяние, насилие, содомия, кровосмешение, убийство предшественника, папы Александра V, коррупция, подкуп и так далее, более семидесяти обвинений. Папа Иоанн XXIII был вынужден отказаться от престола, затем он бежал из города, переодевшись лучником. Но вскоре Бальтазар был пойман и помещён в Гейдельбергский замок под стражу. Перед бегством Косса успел тайком передать Козимо роскошную папскую митру, украшенную драгоценными камнями. Ее удалось вывезти из Констанца и привезти во Флоренцию. Император объявил Иоанна XXIII низложенным, заставил отречься Григория XII и Бенедикта XIII, и, в конце концов, был выбран совершенно новый папа, Мартин V. Так завершилась Великая схизма, и Констанцский собор был распущен.

Однако Медичи не забыли своего «дорогого» друга. Император объявил выкуп за Бальтазара в размере 35000 флоринов, и Козимо передал эти сведения отцу. Джованни ди Биччи уплатил выкуп – и бывший папа был на свободе. Тюрьма никому не идёт на пользу, больной и состарившийся Косса приехал во Флоренцию к Медичи, которые потратили на него целое состояние. Несмотря на свою репутацию, Бальтазар все же одно время был понтификом, а это немаловажно. Благодаря ему престиж банка Медичи существенно вырос за эти годы и стал одним из самых известных во всей Европе. Так что какие-то 35000 флоринов были ничто для Джованни ди Биччи. К тому же он демонстрировал свою верность дружбе и данному слову, а также надёжность как деловой партнёр. Никто не мог его обвинить в предательстве друга, иначе его авторитет сразу бы упал, а акции банка снизились.

Вскоре новый папа Мартин V прибывает во Флоренцию, где Медичи встречают его со всеми почестями и обустраивают ему роскошные апартаменты в базилике Санта Мария Новелла. Для этих комнат молодой Донателло высекает статую льва из светло-серого флорентийского песчаника под названием «пьетра серена» (pietra serena). Флорентийского льва называют Мардзокко, у Донателло он опирается лапой на белый щит с красным ирисом – символом Флоренции. В начале XIX века эту статую перенесли на площадь Синьории, где в настоящее время она заменена на копию. Оригинал находится в национальном музее Барджелло вместе со многими другими работами Донателло. Почему во Флоренции льва назвали Мардзокко? Потому что, по легенде, в языческие времена покровителем Флоренции был выбран бог войны Марс. Его статуя со львом находилась в храме Марса, который, предположительно, был построен на том месте, где в настоящее время находится Баптистерий. Храм был разрушен, и статую Марса установили на Старом мосту, в то время ещё деревянном. Когда наводнение 1333 года разрушило старый мост, статуя божества пропала, наверное, унесло течением. А льва нашли, выбрали символом Флоренции и ласково назвали Мардзокко, маленький Марс.

Во Флоренции бывший и настоящий папа помирились под неусыпным взором Джованни ди Биччи – это было условие, которое он поставил своему другу Косса перед выкупом. Мартин V даже вернул Бальтазару Косса кардинальский сан. Джованни ди Медичи рассчитывал вновь стать банкиром папской курии, но это удалось не сразу. Тем временем Бальтазар умирает, назначив своими душеприказчиками Медичи. Митра, скорее всего, осталась у них. Плюс Джованни унаследовал от Косса ценную реликвию: перст Святого Иоанна Крестителя. Наверняка были и другие драгоценности из папской казны, которые Иоанн XXIII успел извлечь и припрятать. Сейчас этот перст можно увидеть в музее кафедрального собора в красивом реликварии из горного хрусталя, бронзы с позолотой и эмали. Бальтазар был похоронен во флорентийском Баптистерии, где до сих пор можно полюбоваться его гробницей из позолоченной бронзы работы Донателло и Микелоццо, ещё одного скульптора и архитектора эпохи Возрождения. Несмотря на теплый прием со стороны Медичи, папа Мартин V назначил своими банкирами семейство Спини. Но через семь лет банк Спини обанкротился и Медичи заполнили образовавшуюся брешь.

Деньги деньгами, а о душе тоже надо было позаботиться. У Медичи уже была своя часовня в базилике Санта Кроче, но она была далеко от их дома. Совсем рядом с ними находилась церковь Святого Лаврентия мученика, к тому же своего младшего сына Джованни назвал Лоренцо, а по имени и Святой покровитель человека. Себе Джованни ди Биччи выбрал покровителем Святого Иоанна Евангелиста, у старшего сына Козимо святой покровитель – Косьма. Именем Лоренцо Медичи будут часто называть своих сыновей, среди них будет и знаменитый Лоренцо Великолепный.

Церковь Сан Лоренцо (San Lorenzo), которая в начале XV века была в плачевном состоянии после пожара, Джованни решил отремонтировать на свои деньги. Особенно жалко она выглядела по сравнению с такими базиликами, как Санта Кроче и Санта Мария Новелла, где многие богатые семьи Флоренции имели свои часовни. Требовался не только капитальный ремонт здания, но и расширение, постройка новой апсиды и хоров, совершенно новый проект. Архитектором, недолго думая, выбрали Филиппо Брунеллески – того самого скульптора-неудачника, который проиграл конкурс на бронзовые двери Баптистерия. Филиппо уже давно вернулся из Рима, где он вместе с Донателло изучал античную архитектуру при раскопках. Вазари пишет, что римляне принимали их за искателей сокровищ: они бегали по городу с лопатами, выкапывая остатки древних зданий и статуй. Брунеллески был полон сил и новых идей, которые тщательно скрывал от других, чтобы их никто не украл. Но почему именно Брунеллески? Как я уже писала, Медичи нравилось все новое, необычное. Все уже устали от готики с ее перегруженностью, остроконечностью и стремлением ввысь. А Филиппо тогда уже проявил себя как талантливый архитектор. Он выиграл конкурс на купол собора Санта Мария дель Фьоре, который к тому времени больше 20 лет стоял с огромной дырой над средокрестием. Так называют место пересечения нефа и трансепта, продольного и поперечного крыла церкви. Еще Брунеллески спроектировал новый сиротский приют на площади Святого Благовещения. Джованни ди Биччи тогда возглавил комитет по строительству здания, вложил в это дело достаточно крупную сумму денег и зарекомендовал себя как щедрый меценат.

Идеи Брунеллески были совершенно новаторские, ничего подобного во Флоренции не строили уже 900 с лишним лет, после падения Западной Римской империи. Воспитательный дом, который называют по-итальянски Ospedale degli innocenti, больница для невинных, – это был главный приют города для детей-подкидышей. Женщины, которые не могли растить своих новорождённых сами по каким-либо причинам, чаще всего экономическим, оставляли детей в воспитательном доме. Для этого сбоку под окном была специальная чаша с подъемником, рядом с которой находился колокольчик. Женщины оставляли младенца на чаше, часто с каким-нибудь амулетом. По талисману ребёнка можно было потом узнать и, по возможности, забрать. Потом они звонили в колокольчик и уходили. Через несколько минут работник приюта открывал окно и забирал младенца. Чаще всего за ним никто не приходил, дети росли в приюте до своего совершеннолетия, и амулеты оставались там же. Все архивы сохранились, детям придумывали имена и даже фамилии. Их регистрировали и записывали, какие амулеты кому принадлежат. Мальчиков обучали читать, писать и помогали освоить какое-нибудь ремесло. Девочек не считали нужным обучать грамотности, их учили шить, готовить и прививали другие навыки, необходимые для домохозяйки. Потом девушек обеспечивали приданым, благодаря которому выпускница приюта могла выйти замуж или уйти в монастырь. Покидая приют, молодой человек или девушка могли забрать амулеты. Но нередко они оставляли их там, и сейчас эти талисманы можно увидеть в музее.

Воспитательный приют – это первый архитектурный проект Филиппо Брунеллески и первое здание, построенное в стиле Возрождения. Его портик украшен рядом простых, одинаковых колонн из ясного камня pietra serena. Так называют флорентийский песчаник серо-голубого цвета, который добывается до сих пор в каменоломнях Сеттиньяно и Майано, сейчас это пригороды Флоренции. Ясный камень не использовали для постройки стен из-за более мягкой структуры, чем у другого типа флорентийского песчаника под названием pietra forte (сильный камень). Это камень грязновато-желтого цвета с примесью железа, поэтому он гораздо более прочный. Вся Флоренция была построена из сильного камня и украшена ясным камнем. Филиппо Брунеллески предпочитал три цвета: белый – штукатурка, серый – ясный камень, и терракотовый – полы из обожженной глины, которая приобретает красноватый цвет после обжига. Материалы: камень, глина и штукатурка – самые дешевые, они вполне пригодны для строительства церквей и приюта. И если кто-то при постройке осмеливался нарушить его гармонию и цветовую гамму, Брунеллески приходил в такое бешенство, что мог немедленно уволить человека и рассориться с ним на всю жизнь. Так случилось с другом Донателло, но об этом позже. Сейчас вернемся к архитектуре приюта.

Колонны лоджии находятся на одинаковом расстоянии друг от друга и соединены полукруглыми арками, которые опираются на капители. Это было изобретением Филиппо, римляне и греки так не строили, у них арки опирались на прямоугольные или квадратные столбы. Расстояние между колоннами такое же, как её высота до капителя. Капитель – это верхняя часть колонны, часто украшенная листочками в коринфском стиле или завитушками в ионическом стиле, или и тем, и другим в смешанном стиле. Если ничем не украшена – тогда это дорический стиль. В Средневековье капители украшали чем угодно: головами людей или животных, растениями, шишками, рыбами и всем, что в голову придёт. Ширина портика тоже соответствует высоте колонны и расстоянию между ними. Таким образом получаются визуально кубы с маленькими куполами в виде паруса. Это и есть отличительный стиль архитектуры раннего Возрождения, стиль Филиппо Брунеллески, который потом повторяли его коллеги. По сравнению с вычурной готикой это было настолько новым, что все жители города приходили посмотреть на это чудо. Брунеллески был признан главным архитектором Флоренции и основоположником стиля Возрождения в архитектуре. Вот он и добился своего признания, но проигранный конкурс помнил всю жизнь.

Пространство между арками над колоннами украсили круглыми люнетами из майолики с изображениями спеленатых младенцев, это стало символом приюта. Над ними работал флорентиец Лука делла Роббиа со своей мастерской, где также трудился его племянник Андреа со своим сыном Джованни. Лука изобрел технику глазурованной терракоты, которая была забыта со времен древних римлян. Как и Брунеллески, он никому не выдавал секрет своей техники. Никто не понимал, почему его изделия приобретают такой приятный блеск. Это был эксклюзив мастерской делла Роббиа, на котором они заработали много денег. Секрет открылся лет через 100, когда работница их мастерской вышла замуж за скульптора Санти Бульони и выдала эту тайну мужу. Оказалось все достаточно просто: нужно было лишь добавить мелко толченое стекло в лак, которым покрывали изделие из раскрашенной терракоты. Оно и придавало такой приятный блеск.

Медичи поручили Брунеллески спроектировать новую церковь Сан Лоренцо. На фреске в палаццо Веккио, в зале Козимо Старшего, изображена сцена: Филиппо Брунеллески и Лоренцо Гиберти представляют Козимо макет этой церкви. На самом деле заказчиком был Джованни ди Биччи, а Козимо продолжал дело отца после его смерти. И Гиберти никакого отношения к проекту не имеет, Филиппо никогда бы не потерпел своего давнего соперника. Лоренцо в то время спокойно занимался отливкой бронзовых дверей крестильни, а когда закончил работу и праздновал победу – ему поручили еще более грандиозный проект: восточные ворота Баптистерия.

Брунеллески постарался на славу. Он спроектировал большую, просторную церковь в виде латинского креста, с вытянутым центральным нефом и более коротким поперечным трансептом. Внутри – те же светло-серые колонны со смешанными капителями, на которые на этот раз опирается куб, а потом уже полукруглые арки. Часовни других семей приобрели форму куба, которую мастер считал самой совершенной. И, конечно, его любимое сочетание белого и серого цвета, которое потом перенял Микеланджело Буонарроти, когда проектировал столетие спустя новую ризницу для этой же церкви. А потом Джорджио Вазари, когда проектировал галерею Уффици для офисов. Потом это здание превратилось в самую знаменитую картинную галерею Флоренции.

Джованни ди Биччи не дожил до конца строительства новой базилики, он умер в 1429 году в возрасте 69 лет в кругу любящей семьи: жены и сыновей. Жизнь он прожил по тем временам долгую и вполне достойную. Джованни достиг всего, чего хотел, политикой не интересовался и выделяться не любил, но уважение и поклонение принимал охотно. К нему приходили все жители города за советом или помощью, и он никогда никому не отказывал. Однажды он уволил за мошеннические сделки управляющего венецианским филиалом банка Нери Торнаквинчи. Но когда узнал, что тот живет в нищете в Польше, выслал ему денег. Джованни вырастил двух верных сыновей, которые продолжили его дело. Козимо и Лоренцо значительно приумножили семейные богатства и количество филиалов банка Медичи. Джованни ди Биччи много занимался благотворительностью, делал щедрые вложения в постройки церквей. Благодаря ему во Флоренции был принят новый закон о налогообложении под названием catasto, по-русски – кадастр, опись имущества. Согласно этому закону налоги взимались не только в зависимости от доходов, но и от наличия имущества и недвижимости, и доходов с этого. Таким образом неимущие практически освобождались от налогов и вздохнули с большим облегчением. А богатым олигархам пришлось облегчить кошелёк, и это не понравилось многим из них. Флорентийские кланы Альбицци, Строцци, Бранкаччи и некоторые другие стали врагами Медичи.

Сыновья похоронили Джованни ди Биччи в церкви Святого Лаврентия, в левом крыле трансепта. Там находится часовня Старая Ризница, ее так назвали по сравнению с Новой ризницей, построенной позже. Джованни не хотел лишней помпы, но все равно на церемонию похорон пришли почти все жители Флоренции. По традиции, идущей еще от этрусков, в стене дома пробили отверстие, через которое покойника вынесли на носилках. Только после этого его положили в гроб, а отверстие сразу замуровали. К месту захоронения его сопровождали все родственники, члены Синьории и гонфалоньер, иностранные послы, представители всех ремесленных гильдий и остальные горожане. Было уже понятно, кто настоящие хозяева города. Но подлинным властителем Флоренции станет его сын – Козимо Старший Медичи.

Помещение Старой Ризницы полностью спроектировал архитектор Филиппо Брунеллески, который на этот раз придумал купол в виде зонтика с отверстием в центре. В алтарной части помещения был построен совсем маленький купол в виде полусферы. Пол был выполнен из красноватой терракоты, все, как любил Филиппо. Для декоративной отделки Брунеллески пригласил своего давнего друга Донателло, который украсил часовню рельефами с изображениями святых Косьмы и Дамиана, Святого Лаврентия и Святого Стефана. Эти барельефы расположены над бронзовыми дверьми его же работы, которые ведут в совсем маленькие помещения. На дверях изображены святые, апостолы и мученики. Донателло выполнил гербы Медичи с восемью красными шарами, рельефы под куполом с Евангелистами и четыре истории из жизни Святого Иоанна Богослова, покровителя Джованни ди Биччи. Но тут он не учел скверного характера своего друга, неосторожно добавил лишние цвета: синий и чёрный. Брунеллески разозлился и разругался с другом, они тогда поссорились навсегда. У Донателло характер был не лучше, он тоже вспыхивал от малейшей критики в свой адрес.

В центре Старой Ризницы находится стол в виде параллелепипеда с кругом из порфира. Под столом – рельефный саркофаг работы Андреа Кавальканти, приемного сына Брунеллески. В саркофаге покоится прах Джованни ди Биччи и его жены Пиккарды Буэри, которая пережила мужа на четыре года. Но почему под столом? Тут две причины. Первая – Джованни хотел вознестись на небо через порфировый круг и отверстие в куполе. Так его святой покровитель Иоанн Евангелист вознесся после смерти на небо, не только душой, но и телом. Вторая – чтобы посмотреть саркофаг, посетители ризницы вынуждены поклониться. Таким образом они поклоняются Джованни ди Биччи даже после его смерти.