Текст книги "Однажды в Одессе-2"

Она тихонько встала, стараясь не шуметь и не будить Сергея Дмитриевича. Она старалась не смотреть на него – вчера еще любимого, желанного, родного, ради которого она согласилась бы, наверное, сойти с ума. Хотя нет, не согласилась. Пришел рассвет, пробрался в лунный сад первый солнечный луч и прогнал ночную сказку. А может, это синенькие капельки сломали хребет искусственной любви?

«Что ты натворил, Сережа?! Как нам теперь жить?» – глотая слезы, спрашивала Оля у спящего гениального ученого, сумевшего синтезировать неподвластное себе чувство.

Ольга уходила тихо, по-английски. Она боялась прощаний, боялась встретиться глазами с проснувшимся Сергеем. Она боялась, что от их взглядов, на месте умершей искусственной любви, родится новая любовь, земная, дикая, опасная, совсем не управляемая, от которой он еще не создал противоядия. Из волшебного сада Ольгу яростно гнала очнувшаяся одесская легавая, не знавшая высоких сильных чувств, а знавшая Свободу.

Во второй раз Ольга не стала по-хозяйски собирать вещи в узелок. Ей, потерявшей любовь, совсем не жалко каких-то тряпок, склянок, побрякушек. Ей жалко несчастную любовь, которую она была вынуждена вчера убить. Остывшая, и начинающая трезво мыслить голова, подсказывает Ольге путь домой. Дом уже близок, как никогда, достаточно только выйти за ворота и вдохнуть свежего, резкого воздуха свободы. Как выйти – для одесской легавой не проблема.

Пока Сергей сладко спит в их туманном сказочном саду, Ольга идет в его кабинет и по «правительственному» телефону звонит на вахту.

Сонный охранник мало что понимает из короткого и необстоятельного разговора с женским голосом. Он понял только одно – его срочно вызывает к себе строгий и немного деспотичный главный врач. Вызывает, видимо, для того, что бы содрать с него живьем кожу – уж очень он был чем-то недоволен, как утверждал незнакомый женский голос.

Охранник и Ольга встретились в длинном коридоре, по которому вчера вечером Сергей Дмитриевич нес Ольгу по реке снов в волшебный лунный сад. Сегодня река горячих снов не унесет Ольгу в волшебный сад. Сегодня это обыкновенный унылый больничный коридор. Сегодня по нему хочется бежать в сторону выхода. Зажимая в ладошке ключ от больничных ворот, Ольга уверенной походкой человека, не замышляющего никакой гадости, подходит к воротам. Оглядывается назад – в ее блестящих изумрудных глазах навеки застыла боль по потерянному раю, который прятался в таких безнадежных, казенных стенах.

Оглянувшись назад, Оля, готова побежать назад, по длинному больничному коридору, туда, где осталось ее больное счастье. Но легавая уже чует возбуждающий дух свободы и прежней вольной жизни – она рычит на слабую безвольную рабу и преграждает путь назад. Ольга вставляет ключ в замок, тот послушно лязгает и открывает ей путь домой.

Свобода не встречает ее радостно у входа. Ее не встречает никто, даже знакомые приятные воспоминания из прошлой жизни. Ольга растерянно смотрит по сторонам, не узнавая города, не узнавая местности, как будто она приземлилась на чужой планете и это ее первый выход из космического корабля. И грустно оттого что, ей одной идти по неизведанной земле. Ей снова хочется заплакать, может быть, последний раз в жизни ей хочется плакать из-за прекрасного и потерянного чувства. Как странно, что нашла она его в этих мрачных больничных стенах. Как странно, что подарил его суровый хозяин клиники для душевнобольных. Как жаль, что этот сон больше никогда не повторится.

Однажды отравленная любовью будет постепенно привыкать жить без нее. Она будет заново учиться дышать воздухом свободы и независимости, в котором нет высоких, сильных чувств.

Пока ей очень трудно, ей не привычно, одиноко. И в опустевшем сердце такая пустота, и хочется назад! Но, сжав зубы, Оля упрямо идет вперед, не оглядываясь назад. Там, за спиной, из-за серой ограды умоляюще, жалобно смотрела ей вслед любовь, которую не смогли убить синтетические капли, бессильные против любви обыкновенной, случайно рожденной в этом странном доме.

* * *

Ольга трудно входила в новую жизнь, хотя ей попросту везло – Лариса Степановна, вдруг раздобрившись, оставила Ольгу на старом месте. Работа нашла ее сама – соседка Людочка – глава швейной артели нуждалась в опытном бухгалтере так срочно, что не хотела ждать ни дня. Оля попросила день передышки, а на второй – влилась в небольшой сплоченный коллектив.

Казалось бы – живи да радуйся. Но радости не было. Не только оттого, что подруга Света томилась за решеткой. Томилась сама Ольга, вырвавшаяся из-за высокого, почти тюремного забора. Не проходило и минуты, чтобы она не вспоминала те странные дни. Все нехорошее стерлось из памяти – остался только он – Сергей, Сереженька… который больше не снился по ночам. Пустые ночи, пустые дни и в изумрудных глазах – зеленая, зеленая тоска.

Прошла неделя на свободе. Казалось, до этого она спала волшебным сном, любя во сне, страдая во сне, живя во сне… Она проснулась, и на яву ей было плохо.

Тоскливым вечером Ольга возвращалась с работы, затуманенные глаза не смотрели по сторонам, они смотрели в прошлое, в свой сон, в свой лунный сад, в котором осталось ее сердце.

– Оля! – негромко позвал ее мужчина, весь запорошенный белым пухом из одиноких неприкаянных снежинок.

Он ждал ее у дома три часа. Он точно знал, что ждал ее всю жизнь.