Текст книги "Советница Его Темнейшества"

Глава 12. Разбор подземных полетов

Дьяр молчал, – и это было особенно неуютно, – мерил шагами ректорский кабинет и только глазами сверкал. Причем не на меня, а на ректора Нирта. Меня Темнейшество явно видеть не хотело. Да и мне что-то было нерадостно.

Некромант тоже еще рта не раскрыл. Откинулся в кресле, опершись затылком о спинку и задрав обожженый нос к потолку. Над его лицом колдовал магистр с факультета зелий и ядов – тощий, похожий на высушенного кузнечика. Он хмурился и шептал заклинания, накладывая на глаза пропитанную мазями повязку. Хоть бы подольше полечил драгоценное здоровье нашего замечательного ректора! Ясно же, Дьяр всего лишь ждет, когда уйдет непосвященный в наше приключение, чтобы обрушить громы и молнии.

Но, едва магистр откланялся, сообщив, что зрение мэтра Нирта восстановится к вечеру, Дьяр уселся за стол в кресло посетителя и устало бросил:

– Все, с меня хватит. Сегодня же отправляешься домой, Лика. Разрываем контракт.

– За что?

– За все. Одной только башни Шарх достаточно. Она, конечно, стоит на месте, но это голые камни. На них теперь ни одно заклинание не цепляется, как ураганом сметает. Горгульи не могут на крышу сесть, гнезда лишились. Куда их теперь? Только твоему Шуршу все нипочем. Хоть бы Кикирусю пожалела. Где ей теперь жить?

Я хотела посоветовать поселить старушку во дворце, но чувствовала, что за такой совет Темнейшество точно меня в порошок сотрет, хотя что тут такого?

– Это не я, это он, – на стол легло смирненькое и тихонькое оружие, даже ни единым камушком на рукояти не отсвечивало.

Меня спас ректор. Оживился, пробормотав: «Да, это интересно!» – протянул руку, безошибочно найдя кинжал, но не коснулся, а подержал над ним раскрытую ладонь.

– Это точно один из близнецов? Магии даже не чувствуется, – разочарованно сказал он. – Неужели та тварь его опустошила? А ведь должно быть наоборот.

Меня тоже смущал этот факт, но Сиен Ошсах словно бы впал в спячку – не отзывался, а сталь покрылась жуткой на вид черной коркой. Его бы почистить, но Дьяр категорически запретил.

Мэтр Нирт попросил, чтобы я повторила рассказ о находке, и я с удовольствием это сделала, тщательно следя за тем, чтобы рассказ совпал с тем, что слышал Дьяр. Собственно, скрывать мне нечего, кроме очередности событий. Это не я захотела свободы, это свобода внезапно случилась со мной. А я всего лишь собиралась по просьбе мадам Кикерис приготовить ужин из тролля.

– Что? – удивился Нирт. – Мы с Сэйваном обшарили каждый закуток, заглянули в каждый ларь, но не видели никакого тролля. И что ему там делать? В башне – запасной ледник для продуктов, а не морг!

Вот зачем он так со мной? Мне же теперь дурно станет: это чем же меня Кикируся кормила?

Дьяр перестал мельтешить по кабинету, оперся кулаками на стол:

– К хургу тролля! У нас разве, кроме дохлой каменюки, никаких пропаж нет и расследовать нечего? Тебе не о чем рассказать мне, мэтр Нирт?

Ему было что сказать, и я, наивная, узнала из его речи, что ректор всего лишь выполнял приказ Дьяра никуда меня не выпускать. Отправлять меня во дворец порталом он и не собирался, а заманил в самый охраняемый, как считалось до сегодняшнего дня, но давно неиспользуемый портальный зал, запечатанный еще со времен Единения. С одной лишь целью: чтобы я больше никуда не сбежала и ничего не натворила.

Никакого секрета ками-рани и специального заклинания переноса не существовало. Нирт подсунул мне вовсе не зашифрованную древнюю рукопись, а только что сотворенную совершеннейшую белиберду, в расчете, что умненькая сельо никогда не последует самоубийственному «совету». А иглу дал, чтобы у меня не возникло подозрений, для антуража. Лишь бы задержать беглянку, пока Нирт втайне связывается с Сэйваном, чтобы сдать меня начальнику темного сыска с потрохами.

Лжец. Бесстыжий, наглый лжец без грамма совести! Демон демонский. Все они тут такие!

Пока я злилась, Дьяр благосклонно кивал, но вдруг подался вперед и цепко ухватил ректора за плечо.

– Самое защищенное в Академии помещение с тысячелетними печатями, говоришь? Такое защищенное, что на Лику тут же напала какая-то лунная тварь! Я почуял ее магию, уже сталкивался с такой в Серых пределах, ни с чем не спутаю. Именно угроза жизни моей ками-рани втащила меня в тот самый портал, который будто бы запечатан и не действует! А если бы у Лики не было кинжала Ошсах, единственного оружия, которым она могла остановить хиссу?

Не единственного, у меня был еще лунный меч – оружие богини Лойт, которым она одаривала избранных для служения сельо, но об этом ни к чему рассказывать при ректоре.

– Гинью, – шепнула я. – Это следующий этап после хиссы. Гинья воздействует на разум жертвы, и та видит совершенно безобидное для себя существо. Мать – ребенка, муж – жену, влюбленный – возлюбленную…

Только мне почему-то пригрезилось синеглазое вреднейшество, но в этом я ему ни за что не признаюсь.

– Интересно, чье лицо было у того существа? – задумчиво прищурился Дьяр. – На кого у тебя все-таки поднялась рука, сельо? Впрочем, не настаиваю на немедленном ответе. Сейчас мне интереснее, кого видел магистр Нирт и что случилось с его противником в итоге. Начни с того, как ты оказался именно там.

Я с удивлением осознала, что опять погрузилась в «око сердца». Это означало одно: все-таки не доверяю я темному ректору. Впрочем, именно для этого я тут, в Академии. Пока не пойман убийца, подозревать нужно всех.

Странно, почему Нирт так смущен и хочет оказаться как можно дальше отсюда? Чего он боится? Точнее, опасается? Да и голос у него внезапно охрип так, что он сначала откашлялся:

– Кхм… Только не серчай, владыка. После случая с Даори Энриати я, вопреки твоему приказу слушаться инструкций Янге и Сэйвана, счел необходимым восстановить и даже усилить охранные контуры хотя бы в подземельях. Здесь-то, решил я, сплошь служебные ходы и помещения, адептам ходить запрещено, и точно нечего делать без пропуска ни вашей сестре, если Тьма вернет ей покровительство и силу, ни тем более вашей ками-рани.

– Решение правильное, но в следующий раз согласовывай. То есть сработала сигнализация. Но почему она не сработала в старом портальном зале?

Нирт смутился еще сильнее.

– Там я лично проверял и укреплял тысячелетние печати, – вздохнул он. – Они работают, правда, на Лику с ее магией сельо среагировали странно. Впрочем, тут и кинжал Ошсах мог быть причиной. Так вот, напавшей на Лику… как ее… гинье кто-то открыл вход. Если учесть, что доступ в зал имеется только у ректора, то есть у меня, и смотрителя… – уголок некромантского рта дернулся в саркастической усмешке. – Получается, что тварь впустил кто-то из нас двоих.

– Где сейчас тот смотритель?

– Именно с ним я и дрался. Обнаружил его на месте разрыва охранных чар. Он, разумеется, не знал, что они там восстановлены, и пытался открыть портал и вывести из Академии раненую тварь. Но ушел тем порталом один, когда понял, что проиграл.

Мы с Дьяром переглянулись. Эх. Убийца был почти у нас в руках! Это точно он. Но почему гинья его не тронула?

И тут я вспомнила разговор с отцом Дьяра, владыкой Сатарфом, так не вовремя ушедшим менять судьбу к драконам Смерти.

– Лика, а можно ли управлять лунными тварями? – с чего-то вдруг озарило Сатарфа.

Бред! Никогда о таком не слышала. У хиссы уже абсолютно измененный разум. А гинья… Можно ли управлять бешеным животным?

– Почему вас это интересует, владыка?

– Если сначала я думал, что женщина, за которой я погнался, безумно похожа на повзрослевшую за столько лет Эльду, то теперь, когда увидел царицу в зеркале, понял: мне подсунули абсолютную копию. Те же черты, взгляд, улыбка… даже движения. Иллюзию я бы раскусил сразу, они на меня не действуют. А если не иллюзия и не Эльда, тогда кто? По твоим рассказам, гиньи могут принимать для жертвы облик, не отличимый от оригинала, но я не следил за жизнью твоей матери. Знать ничего не хотел. Из моей памяти гинья могла взять только облик юной Эльды. Это значит, кто-то, кто хорошо знает царицу Серых холмов, «настроил» тварь перед охотой на меня и выпустил приманкой. Кто-то, кто не мог знать о том, что я более не встречался с твоей матерью. Это исключает Заргу.

– Лика? – вернул меня в реальность встревоженный голос Дьяра.

– Я тут, – откликнулась. – Ваш отец предположил, что кто-то мог приручить гинью, и он не ошибся. Получается так, хотя это невозможно. Это все равно что научиться управлять бешеным животным или, что точнее, извержением вулкана.

Какая-то мысль мелькнула на периферии сознания, но я не успела поймать ее: Нирт положил ладонь на глаза и глухо пробормотал:

– Не понимаю. Смотритель Хувар – ничем не блиставший низший демон, так и не закончил факультет превращений, перевелся на темную артефактику, получил низшую магистерскую степень. Единственно, чем он блистал, – безупречной памятью. И совершенным неумением ею пользоваться. Полный бездарь, никакой маг. Он способен запомнить сложнейшее плетение, увидеть малейший изъян в чужом заклинании, но абсолютно не способен на что-то свое, его сил и знаний хватало только на то, чтобы амулет задействовать. Потому и назначен смотрителем еще Вултоном. Я не стал увольнять.

– Но, судя по вспышке, это был светлый маг, – Дьяр задумчиво сцепил пальцы в замок перед собой, но мне показалось, он незаметно задействовал какое-то заклинание. Воистину общение с кинжалом Ошсах не прошло бесследно, если я научилась замечать тонкую темную силу. – И портал был пробит светлой магией.

– Лика тоже пользовалась светлым порталом, это еще ничего не значит, – справедливо возразил Нирт. – Даже демон может разломить светлый амулет. Последствия непредсказуемы, но не всегда смертельны.

– Как это ничего? – Дьяр вопросительно заломил бровь. – Лика – не демон, у нее светлый отец. Если учесть, что убийца действовал сначала в Белой империи, затем с тем же, увы, успехом, в Темной стране, то…

– То это говорит лишь о том, – бесстрашно перебил ректор, – что кто-то хорошо знает магические хитрости времен эпохи Единения. Тогда даже порталы были едиными, и мы до сих пор можем пользоваться, например, светильниками из Белой империи или задействовать целительные амулеты, созданные враждебными нашей сути магами. Только потому, что мы хоть и демоны, но живые существа, а их заклинания оказались основаны на универсальных принципах жизни.

– Именно это я и хочу сказать, Нирт. Создать амулет, подчиняющий гинью, и научить вашего смотрителя им пользоваться мог только светлый маг. Причем из самых сильных.

Дьяр не повернулся в мою сторону, но я сразу вспомнила, что мой отец как раз из таких. Но ведь это бред же. Не мог Алиан оказаться настолько чудовищным существом, несмотря на его жутковатое прошлое! Да и зачем светлому магистру Темный Трон, если он и собственный не торопится занимать?

– Не только, – упрямо помотал головой Нирт. – Маги эпохи Единения превосходили нас в искусстве волшебства, и сила их не зависела от цвета. Могли сохраниться тайные знания, рукописи. И мог сыскаться ум, способный их прочитать и усвоить. Одно ясно точно: ни чисто светлому, ни чисто темному не по силам такое провернуть в обеих странах.

И оба почему-то повернули головы ко мне, хотя Нирт вряд ли мог увидеть мой гневный румянец. Это не опять кого-то из сельо подозревают? Но ведь убийца – мужчина! Да и нет среди нас никого, кто обладал бы магическим потенциалом, превосходящим Темных владык. Даже Верховная вряд ли справилась бы без помощи богини.

– Сэйван, ты все слышал? – неожиданно спросил Дьяр.

По кабинету пронесся тихий шелест:

– Да, владыка. Нужно созывать общий совет с белоимперским сыском, впервые за тысячелетие.

– Дозволяю, пусть твое ведомство займется. Что еще скажешь?

– Кинжал Ошсах настолько бесценная вещь, что ее не могли оставить в качестве приманки для Лики. Да и если бы не мадам Кикерис, адептка не сунулась бы в ледник. Значит, кто-то следит за каждым шагом вашей ками-рани. Это может быть следящее заклинание.

– Это я сам проверю, – и меня захлестнуло синее пламя его глаз. Но он тут же отвел взгляд. – Магистр Нирт, я даю разрешение на полную реставрацию охранной системы Академии. Доигрались уже, хватит. Тем более принцессы Зарги тут уже нет и не будет.

– Тоже отчислена за измену? – я сразу вспомнила о Миранде.

– Лишена силы Тьмы, потому ей бесполезно учиться, – сквозь стиснутые зубы пояснило злейшество, и я поняла, что сестру он еще долго не простит. – Лика, нам нужна встреча с твоим отцом, и без тебя тут не обойтись. Ирек ждет тебя в башне, проводи его к мэтру Алиану. Это просьба, ками-рани.

Я бросила взгляд на кинжал. Показалось, что безобразная корка на нем стала тоньше и покрылась трещинками.

– Кинжал останется у меня, – перехватил Дьяр мой взгляд.

«Ты останешься, Сиен?»

Молчание. Как от обычного бездушного железа. Мне стало жаль ушедший дух, и совсем не потому, что Темный Трон лишился такого ценного свидетеля. Он мне жизнь спас, а я не успела отблагодарить.

– Кажется, Сиен мертв, – с сожалением выдохнула я. И, заметив острый взгляд Дьяра, пояснила: – То есть кинжал.

Ректор тут же вцепился в меня и вытащил все о моем недолгом знакомстве с запертым духом. Нирт даже о ранах забыл – так воодушевился.

– Похоже, у вас особые отношения с миром духов, адептка. То дух знаменитой лингвистки с легкостью идет с вами на контакт, то один из Ошсах… – уважительно заметил он и снова почесал повязку на глазах. Поморщился. Раны зарастали, и в ближайшее время демон будет крайне раздражен – бедная секретарша.

Однако о какой лингвистке он говорит? Но выяснять я не стала, а то еще вспомнит о пересдаче.

– Лунные девы всегда легко общались с миром ушедших, иначе мы бы не сумели договориться с драконами Смерти, – напомнила я.

– В таком случае мы попытаемся спасти вашего знакомого, хотя лучше бы эти кинжалы расплавить, – некромант ожесточенно поскреб повязку на глазнице. – Хургово отродье! Доберусь, заставлю сожрать его же прах!

* * *

Темнейшество собственной персоной доставило меня к башне. Причем не внутрь, а оставил снаружи, метрах в десяти. Вероятно, для того, чтобы я могла полюбоваться плодами своего бегства и раскаялась.

Башня выглядела грустно. Она постарела на тысячу лет. Камень обветшал и местами обвалился, в стенах виднелись разломы и трещины, кладка продолжала осыпаться. Только что отремонтированной крыше не на что стало опираться за отсутствием стены с одной стороны, и она съехала. Снаружи донжон напоминал изъеденный червями и покусанный ежами гриб со свернутой набок шляпкой.

Внутрь было опасно заходить. Но раз Дьяр лично проследил, чтобы я мимо двери не прошла, значит, решил, что башня сама меня накажет. Даже если каменная горгулья на голову свалится – заслужила.

– Подожди, – удержал меня синеглазый, когда я спешно выпуталась из его крыльев и, даже не поблагодарив средство передвижения, направилась к зданию. – Я должен проверить, есть ли на тебе маячок.

Остановилась. И тут же оказалась притянута к широкой груди и поцелована. В макушку. Потому что голову я упорно не хотела поднимать. Интересные у демонов методы проверки следящих заклинаний! Даже Лойт не додумалась до таких.

– Лика, – выдохнул объект нашей с богиней охраны, в основном дистанционной. – Как же я скучаю! Посмотри на меня.

– Чего я там не видела? – пробормотала я в черную ткань его куртки. Простой суконной куртки, в таких у нас садовники работают, а у демонов – темные владыки щеголяют. Страшно признаться самой себе, не то что богине, но я тоже скучала по этому невыносимому типу. – Пусти… те.

– Не держу, – разозленное Темнейшество прибрало лапы, сунуло их в карманы куртки. – Маячка на тебе я не обнаружил. И это мне совсем не нравится. Пусть еще твой отец проверит. Отдай ему письмо, кстати, – он вытащил из кармана тугой свиток и вложил в мою ладонь.

Жаль, послание запечатано, – я бы не отказалась одним глазком глянуть, о чем пишет правитель Тархареша высокопоставленному подданному Белой империи. Самое главное: не попаду ли я из одной клетки в другую?

– Передам, – забрав бумагу, я поднялась по хлипкой приставной лестнице – Кикируся наотрез отказывалась ее заменить на нормальное крыльцо, – толкнула покосившуюся дверь.

Внутри было не так страшно, как снаружи. Видно, что камень успели укрепить. Причем не заклинаниями, а банальным цементом, как простые смертные.

Ирек нашелся на тайной тренировочной площадке начинающих летунов. То есть у Шурша на этаже. Он совершенно безбоязненно тренировался под пристальным взглядом дракона.

И правильно, зачем волноваться о падающих на голову шатких камнях, если рядом дракон Смерти – уж он-то точно знает час твоей естественной кончины и не допустит преждевременной от нелепой случайности. Это будет позорным промахом, а Шурш берег драконосмертельную честь смолоду. У него еще родовое посвящение впереди, старшие за каждую ошибку спросят, могут и развоплотить неумеху.

Мои друзья были так увлечены уроком практической аэродинамики, что соизволили заметить наблюдательницу через добрых пять минут, хотя в этой тесноте только синяки набивать и крылья ломать.

Сверкающее золото Ирековых крыльев отбрасывало блики на сумрачный камень, и казалось, в зале пляшет живое солнечное пламя, и я любовалась, затаив дыхание.

Наконец Ирек выбился из сил и повис вниз головой, уцепившись носками сапог за крюк, на котором когда-то красовалась люстра, и балансировал распахнутыми крыльями. Не понимаю я, как можно такой красоты стесняться! Я бы в одни крылья влюбилась, а к ним еще и весь Ирек прилагался: великолепно сложенный демон-обаяшка с острым умом и дружелюбным характером. Красавчик.

«Лика! Ты моя жрица!» – рявкнула в сердце богиня и запустила острый коготок. Ох… Умеет Лойт наказывать…

– Плохо, – вздохнул дракон. Повернул ко мне морду, дав понять, что давно знает о моем присутствии. – Хозяйка, придумай что-нибудь. Ему простор нужен, иначе мышцы ссыхаются. Может, все-таки иллюзии?

– Пробовал я иллюзии, – признался бастард. – Не первый год на свете живу. Не держатся они, как проклятие какое наложено!

С трудом отдышавшись после возмездия Лойт, я сказала:

– Есть одно замечательное место, где иллюзия не понадобится.

– Где? – воскликнули оба.

Ирек даже соизволил слететь вниз и встать на ноги, а Шуршик понятливо мне кивнул. Догадался, малыш. Я улыбнулась:

– Переговоры с владельцем той глухомани я беру на себя.

– Переговоры! – панически воскликнул Ирек, хлопнул себя по лбу и рванул к выходу, едва не впечатав меня в створку двери.

Я увернулась, а торопыга впечатался со всей дури.

Двери выдержали. Они и Шурша выдерживают. А вот у переговорщика что-то хрустнуло.

Вокруг Ирека внезапно взметнулись черные хищные плети, завились в тугой смерч. А так как я отпрыгнула не слишком далеко, шага на два, меня зацепило краем разворачивающейся воронки и притянуло к парню.

Шурш запаниковал и, мысленно взвыв: «Хозяйка! Меня! Меня забыли!» – пошел на таран.

– Что это? – всхлипнула я, врезавшись в грудь Ирека.

– Не бойся! – очень информативно проорал он, стараясь перекричать утробный гул вихря. Его рука подхватила меня за талию, да я и сама вцепилась в демона покрепче, чтобы не унесло куда-нибудь в хургову бездну.

Нас все-таки унесло.

Сомкнулась воющая тьма, полыхнула росчерками молний. Давненько мне не было так страшно. Мама! Папа! Ну, все, теперь от башни и камней не останется.

Хрясь!

Что-то опять сломалось. Опять ребра? Боли нет. Значит, не мои.

* * *

Какое небо голубое… В Тархареше такого не бывает – там темные защищаются от палящего солнца магической дымкой.

И в Серых пределах такой прозрачной синевы не увидишь. Там лунный диск торчит в самом зените, как приклеенный к небу, невозможно не заметить. А вокруг диска – розоватая корона божественного ореола, затмевающая полнеба.

Такой необъятный небесный простор, который открывался моим заслезившимся от обилия света глазам, может быть только в Белой империи.

Я попыталась пошевелиться, но тело было чем-то плотно спеленуто, и мне удалось лишь слегка повернуть голову. Хоть немного, но обзор увеличился: в поле зрения попал изумительной работы ажурный забор, кромка высокого густого леса за ним и длинный, объемный, дрыгающийся сверток из лиан перед ним.

Слишком активный для такого умиротворяюще мирного фона сверток верещал дивные ругательства на пяти языках древности и двух современных.

– Шурш, это ты? – поинтересовалась я на всякий случай. И у кого это он научился так виртуозно ругаться? Неужели у бабки Кикируси?

– Хозяйка, освободи! – жалобно взмолился Шурш.

– Ты дракон Смерти или кто? – раздался справа голос Ирека.

Я повернула голову на звук и узрела еще один кокон, подвешенный между деревьями на фоне белой стены, когда-то живописно увитой плющом. Сейчас в стене зиял безобразный провал, порванные плети плюща укоризненно свисали, покачиваясь от легкого ветерка.

Знакомое здание, кстати. Папа опять рассердится.

– Дракон, – печально шепнул Шурш. – С-с-смерти…

– Ловушки созданы из живых лиан, – сказал Ирек. – Попробуй их состарить смертельно, так, чтобы рассыпались в пыль.

Через мгновенье самый большой кокон пыхнул пепельным облачком, а растерявшийся от неожиданности Шурш со всего маху брякнулся оземь.

– А теперь развей мои лианы, только поаккуратней! – приказал Ирек.

У Шурша было другое мнение.

– Хозяйка! – возликовал дракончик и ринулся к моему кокону.

Через миг мои косточки точно бы пострадали, потому что подвешена я была на высоте метров четырех. И не над мягкой травкой, а над дорожкой из булыжников – где уж настигла меня папочкина охранная система.

Но грохнуться мне не дали. Путы рассыпались, а тело продолжало висеть! Я почувствовала себя мухой на невидимом стекле.

– Лика? – наконец-то объявился хозяин положения и всех окрестных земель на лигу вокруг.

– Привет, папуль! – жизнерадостно отозвалась я, пытаясь встать на державшем меня незримом «стекле». Получилось подняться только на четвереньки. – Как поживаешь? А мы тут с Иреком к тебе на переговоры! Неофициальные!

Стоявший в проломе Алиан тяжело вздохнул:

– Дорогая дочурка… – посмотрел направо, перевел взгляд налево, затем поднял очи вверх, оценивая размах разрушений, – очень дорогая дочурка! Как же я рад тебя видеть в добром здравии! А я уже беспокоиться начал, что ты так долго не даешь о себе знать. Но скажи на милость, почему ты пришла не моим порталом, который настроен и уравновешен, как ювелирные весы, а с помощью кувалды стихийного темного портала? Стихийного! Как вас троих не разорвало и не размазало по всему вашему пути от темнославного града Кардерга до моего загородного дома?!

К концу речи голос светлого звенел тщательно сдерживаемой яростью.

– Пап, да все же в порядке! – запоздало струхнула я. Стихийный портал, подумать только! Да подобными только самоубийцы пользуются!

– И какому идиоту пришло в голову пользоваться такой неустойчивой магической конструкцией, я спрашиваю?

– Па…

– И не тебя спрашиваю, Лика, а вон того демона, имевшего наглость второй раз вломиться в мой дом, как боров в курятник!

Ирек перестал дергаться в своем коконе и обреченно молвил:

– Это случайность, мэтр Алиан. Амулет портала сломался от нечаянного удара, и магический выброс…

– Ах, случайность! – взорвался светлый маг. В чистом небе далеким эхом громыхнул гром. – Нужно быть последним тролльим недоумком, ушибленным на каменную голову раз двести, чтобы таскать в карманах незащищенные амулеты порталов! Таких случайностей мои студиозусы учатся избегать еще на первом курсе! Недоучка! Темнота кромешная! Ты рисковал не только собой, но и моей единственной дочерью! И драконьим малышом! Да если бы что-нибудь с ними случилось, ты лично, хотя и посмертно, обеспечил бы вековую войну с Тархарешем и Серых пределов, и всего племени драконов Смерти, и, само собой, Белой империи!

Мой дракончик выпучил глазенки и присвистнул, случайно уничтожив в порыве восхищения одно из двух гигантских деревьев, между которыми висел спеленутый Ирек, тем самым лишив его одной из опор. Парень охнул, брякнувшись оземь. Все-таки чьи-то ребра тут точно пострадали. И главное, не мои!

Алиан поморщился, махнул рукой. То ли целительную магию задействовал, то ли прикончил жертву.

– Вот и полежи тут, демон, подумай о своих ошибках, о жизни, которую, можно сказать, только что начал второй раз, – спокойно завершил маг. – И скажи спасибо, что вас каким-то чудом забросило именно сюда, а не в хургову зад… эм… глотку! – Алиан виновато покосился на меня и улыбнулся. – Пойдем, Лика, попьем чайку, что ли, а то я что-то разволновался…