Текст книги "Советница Его Темнейшества"

Мы молчали, подавленные его отповедью. С его точки зрения все действительно выглядело иначе, чем с нашей.

Еще одна вспышка и слабое дрожание оконных витражей оповестили, что второй отряд смертников добрался до цели.

Алиан пошевелил загипсованной ногой, поморщился.

– Уходить бы надо на поиск императора, но рано. Не встать пока.

– Вы думаете, он еще жив?

– Дракон моей дочери уверял меня, что жив.

«Шурш? Как там император?» – тут же поинтересовалась я.

«Сейчас не знаю, очень далеко затихло его эхо, не почуять».

– И кто бы мог подумать, что в подземелье дворца, в самом сердце Белой империи, понаставлены темные ловушки? – посетовал Алиан, а из его рук, которые он держал над поврежденной ногой, потекли мягкие потоки живого теплого света, словно он прятал в ладонях крохотные солнышки. – Если бы не ловушки, я бы успел… Лиель, на тебя вся надежда. Сообщи о случившемся в Академию и в ковен. Я сам хотел, но лучше мне там пока не появляться, пока не сниму с себя подозрение…

И он рассказал, что на императора напали, когда Алиан с ним уже расстался после посещения императорской сокровищницы. В подземелье они разошлись каждый своей дорогой. Алиан решил посетить знаменитую дворцовую библиотеку и поискать упоминания о брачных обрядах эпохи Единения. В этом месте рассказа кольцо на моем пальце заинтересованно пошевелилось, как живое! Да и архимаг тоже схватился забинтованной рукой за карман.

– Что такое? Лика, посмотри, что там у меня шевелится. Только осторожно! Щипцами бери, я подстрахую.

– Заколдованная змея? – предположила я, вытащив теми же сахарными щипцами парное к моему обручальному кольцо, мерцавшее то золотыми искрами, то черными зернами.

– Возможно, – кивнул архимаг. Кинул взгляд на мою окольцованную руку, поморщился, но не стал устраивать Иреку скандал. – Я с ними не успел разобраться. Положи его в какую-нибудь коробочку и спрячь у себя, пригодится.

Я схватила с кухонного стола первое, что попалось, – маленькую баночку с черным перцем. Осторожно отвинтив крышку, сунула в пряность кольцо и спрятала в сумочку. Там ему и место, никто никогда не найдет.

Алиан между тем продолжил рассказ. Итак, император отправился проведать зверинец, его любимое развлечение. Вот там и произошло нападение на правителя. Архимаг не успел его спасти и даже не видел похитителей: ему помешали гвардейцы. То, что была задействована гвардия, состоявшая из высших офицерских чинов, не удивительно – все они дети авгуров, решивших сменить одряхлевшего императора. Удивительно другое: в подземелье были спрятаны темные ловушки, и еще Алиан уловил отблески лунной магии. В бывшей цитадели Света!

В этом месте рассказ мага прервал громовой шум за окном и особенно яркая вспышка света, горизонтальной молнией обежавшая вдоль решетчатой ограды. Не расплавилась бы, обеспокоилась я.

«Хозяйка, мне плохо. Я, кажется, объелся», – пожаловался Шурш.

Третий отряд заговорщиков перестал существовать.

Но я рано обрадовалась. Внезапно на моей шее петлей затянулось ожерелье, о котором я уже забыла, и я, задыхаясь, кашляя и царапая ногтями собственное горло, сползла на пол.

«Хозяйка! – запаниковал дракончик Смерти. – Убивают! Тебя убивают!»

Как будто я не знаю… «Кто?»

«Не вижу! Он далеко! Я не понимаю!»

В глазах потемнело до черноты. Кажется, я умираю. Только бы Дьяр не почувствовал и не примчался меня спасать. Только не он!

Глава 18. Предательский камень

– Лика! – архимаг, забыв о сломанной ноге, бросился ко мне и тоже распластался на полу. Как бы ни была сильна его магия Света, но на исцеление требовалось время. Лиель кинулась ему на помощь.

Ирек решил помочь мне. Окончательно придушить, к примеру – так сильно он тряхнул меня за плечи. Поднял с пола, попытался оторвать мои ладони от моего же горла.

Я понимала, что с их точки зрения я сошла с ума и сама себя душила. Понимала: им невозможно разобраться, что со мной происходит, если ожерелье оставалось невидимым. Но от понимания не легче.

– Селе… нис, – еле выдавила я. – Оже… релье… На шее… Неви… димое. Са… тарф…

К счастью, бастард разобрал мой сиплый бред.

Снять иллюзию, наложенную его отцом, он с трудом, но сумел. Драгоценность, став видимой, мягко вспыхнула, отблеск отразился в створке окна. Бедняжка Лиель снова оказалась шокирована огромным камнем, впившимся в мое горло. Удивительно, сколько мелких жизненных деталей замечаешь на пороге смерти.

А вот избавить меня от напавшего украшения Ирек не смог даже «заклинанием праха» – оно срикошетило, и демон едва успел его погасить. Да и Алиан запретил ему эксперименты, испугавшись, что меня бастард развеет быстрее, чем взбесившуюся цепь. Увы, лунное золото – это тоже магическое вещество, и сейчас оно было решительно настроено против меня.

Но я еще дышала. С трудом, теряя сознание, но дышала.

Все хорошо, Дьяр. Правда. Не надо приходить сюда. Все в порядке.

– Не… надо. Ху… же, – остановила я Ирека.

И тут враг подал голос. Из селениса!

– Поговорим, Алиан? – послышался смутно знакомый шепот, похожий на змеиный. – Ты ведь любишь свою единственную дочь?

Это ужасное чувство, когда из-под твоего подбородка раздаются омерзительные звуки, но еще отвратительнее, когда тебя душит собственное украшение. Все артефакты обоюдоостры, даже идеально круглые.

Лиель помогла архимагу сесть. Он этим воспользовался. Схватив авгуру за руку, активировал портальное кольцо и вышвырнул девчонку из дома, она даже вскрикнуть не успела. Ирек с облегчением выдохнул. Правильно, мне тут лишние зрители моей смерти не нужны. До чего же паршиво чувствовать себя жертвенной овцой!

Но я пока жива, и Дьяр пока не пришел, какое счастье.

– Явись сама, кто бы ты ни была, и я буду с тобой разговаривать, – произнес Алиан. – Что ты за девочкой прячешься?

Вот и мне голос показался женским…

Ожерелье мерзко хихикнуло, а я опять захрипела от удушья, в судороге процарапав ногтями собственную шею. Запахло кровью. Богиня, это не можешь быть ты. Это не ты, Лойт. У тебя никогда не было такого ужасного голоса.

– Ты непочтителен, Алиан, – проворчал селенис. – Кстати, если тебе не жалко дочь, то императора ты пожалеешь больше? Все-таки он твой почти родственник. Я могу тебе его отдать. Ваше величество, скажите что-нибудь своему другу.

Из камня донесся глухой шум, и сдавленный старческий голос прокричал:

– Это ловушка! Не верь им, Алиан!

И болезненный вскрик, словно старика ударили.

Архимаг побледнел, сжал кулаки. Но что он мог сделать?

– И чего ты хочешь, женщина? – спросил он.

– Тебя, – томно отозвался отвратительно скрипучий голос. – Сейчас наша маленькая жрица, возмечтавшая стать Верховной, построит Лунный мост, и вы с ней быстренько по нему пройдете. Оба. А я выпущу твоего игрушечного императорика.

Нет, это точно не богиня. Мне даже легче стало. Все-таки разочарование в богах – не самая приятная штука в момент смерти. Именно тогда раскрывается адская бездна отчаяния и безнадежности и распыляет душу в ничто. Хуже нет, когда предают боги. А так – хоть какая-то надежда появилась, что Лойт все-таки поможет, чем может.

– Не могу быстренько, – процедил сквозь зубы владыка Света. – У меня нога сломана. Твои сообщники постарались.

– Ай, какие нехорошие мальчики. Что ж… тогда медленненько. А бастард тебе поможет, очень кстати он тут оказался, – ожерелье снова мерзко хихикнуло. Как когтем по стеклу.

И я наконец вспомнила, где слышала это шипение и гаденькие смешочки.

«Шурш! – мысленно призвала я. – А в главный храм Лойт ты как быстро можешь долететь?»

Шурш вздохнул. Он и так устал.

«Я могу позвать братьев, хозяйка».

«Отлично. Тогда пусть они узнают, кто сейчас в главном храме у алтаря. И где Верховная жрица».

«Если это она тебя убивает, я не смогу тебя защитить, сельо!» – всхлипнул малыш. Что ж, у драконов Смерти иерархия нерушима, а при главном храме тоже был дракон, гораздо старше, чем мой. Схватку с ним Шурш проиграет не начав. Жаль.

– Где гарантия, что ты не убьешь ни мою дочь, ни моего императора? – деловито спросил архимаг.

– А нету гарантии, – голос изобразил огорчение. – Жизнь девчонки я тебе не обещаю. А вот жизнь противного старикашки так и быть. И Эльду, пожалуй, выпущу. Она мне надоела, да и ее молебен уже слишком затянулся.

Как же нужен мой отец этой твари!

– Почему я должен верить, что Эльда у тебя?

– Смотри, Алианчик. Смотри в камушек, я тебе покажу.

Меня на миг отпустило, пока архимаг всматривался в камень на моей шее. Я же вглядывалась в оконное отражение, но видела только свою распухшую шею и перекошенную физиономию с жадно открытым ртом. А картинка в камне так мелка – не разобрать.

Не верила я, что Эльда даст себя пленить, да еще такой старухе, как наша Верховная. А вот если учесть, что убийца способна создавать тварей в неограниченном количестве… Может так быть, что отцу показывают гинью, а он видит на ее месте мою мать? Может. А что, если твари способны и на расстоянии воздействовать на разум жертвы?

Но я не смогла предупредить отца – ожерелье снова впилось в горло. Кха.

– Показать можно что угодно, – пожал плечами мой мудрый отец, но по его и без того бледному лицу разлилась смертельная белизна. Он стал белоснежным и таким же ярким. Что он задумал?

– Эк как тебя пробрало, – довольно хихикнул селенис. – Все еще любишь эту шлюху, недостойную даже твоего мизинца? Пфе. Но что-то мы заболтались, пора и нам встретиться, Алиан. Может, я тебе понравлюсь больше, а? Сейчас Лика создаст Лунный мост, и я отпущу старикашку в обмен на твое слово. Вторым шагом, когда ты ступишь на мост, я отпущу Эльду. А третьим, когда ты придешь ко мне, – твою дочь. Но условия ее освобождения мы оговорим уже на мосту. Ну как?

Она не могла сюда войти, поняла я. Иначе давно бы бросила треклятый Лунный мост и спустила бы своих тварей. Одна у нее точно еще осталась – та, которая изображала мою мать. Если отец не купится на шантаж, Верховная не сможет ничего ему сделать, только если весь Белый ковен на него натравит. И ведь сможет – через тех предателей, кто действовал в Белой империи в ее интересах. Кто поверит Лиель, что Алиан невиновен?

– Первой ты выпускаешь Эльду, – выдвинул Алиан условие.

Тварь согласилась слишком быстро.

– Будь по-твоему, светленький, – и скомандовала уже мне: – Приступай, Аэлика, Я знаю, у тебя получится. Ты ведь уже делала это.

И все-таки я не могла понять, почему Верховная сама не может бросить Лунный мост? Никакая защита не помешает протянуть его от селениса к селенису, как никакая стена не препятствует мысли.

А раз Вайра не может, то и я не собиралась ничего делать. Не хочу. Я тут умираю, в конце концов, не до того мне.

– Если ты хочешь жить, младшая жрица, ты сейчас построишь мост! – рявкнуло из камня, шею сдавило еще сильнее, а перед глазами закружились черные точки.

Я судорожно вздохнула, встретилась глазами с отцом, он кивнул:

– Давай, дочка.

По моим щекам текли предательские слезы, я отрицательно мотнула головой.

Нет. С тварями не договариваются.

Странно, кислородное голодание должно было затуманить мозг, но затуманилось все лишнее, а вперед выступила ясная, как свет, догадка.

Только сейчас я поняла, какими мы все были слепыми. Не за владыкой Тьмы охотились убийца и его (или ее?) сообщник. Сатарф уже был в их руках, – именно ее голос, замаскированный под принцессу Заргу, и слышала наша убитая сестра. Но ведьма лишь отдала кинжалам его силу. Зачем?

А затем, что только полнота Тьмы могла оглушить и связать владыку Света. Вот кого убийца хочет положить на алтарь в качестве последней жертвы, переворачивающей мир. Потерянный император, которого никто уже не ищет, истинный наследник Белого Трона, обладатель всей силы Света. И в эту версию отлично вписывалось похищение нынешнего правителя и подготовка мятежа.

Какое счастье, что ритуальные кинжалы сейчас в руках Дьяра. Но Вайра наверняка придумала что-то еще, способное пленить Алиана.

– Нет, папа, нет! – выдавила я. – Нет!

И тут же мне пережало горло, едва не разрезав его, в глазах потемнело, и сознание покинуло меня.

* * *

Очнулась от сырости. Мокрая одежда облепила тело, по лбу и щекам текла вода. Похоже, на меня вылили ведро воды.

Мне должно быть холодно, но я не мерзну: кто-то горячий, как печка, баюкает меня на руках и целует в макушку. И кутает в кожаную куртку. От которой так вкусно и знакомо пахнет адским пеклом.

Богиня, я узна́ю эти руки и с закрытыми глазами, и на пороге смерти.

– Дьяр, – прошептала я. И, клянусь, затылком почувствовала его улыбку.

– Я тут, – горячие губы коснулись моей многострадальной шейки, и боль отступила еще дальше.

И можно спокойно дышать, а шея почти не болит.

Я открыла глаза, повернулась, чтобы убедиться, что не сплю, не умерла и мой персональный демон не привиделся в посмертных видениях.

Встретилась с обеспокоенными синими глазами. Провела пальцем по красивым влажным губам, стирая с них поцелуй сельо. Закончились шутки. Та тварь, которая создает других тварей и повелевает ими, может легко воспользоваться малейшим следом лунной магии. Та тварь сильнее, изощреннее и знает о тайнах сельо куда больше меня.

– Как у тебя получилось снять ожерелье? – прохрипела я.

– Мало кто знает, что вещи из нашей родовой сокровищницы заговорены от повреждений, – он нежно провел пальцем по моей щеке, словно сожалея, что я не вещь из сокровищницы Темного Трона и меня нельзя так просто заговорить от повреждений. – Я снял заговор, твой отец сделал остальное.

Проследив за его взглядом, я полюбовалась на запекшиеся осколки селениса и расплавленные обрывки цепочки, валявшиеся на полу. Баснословное сокровище было растоптано, как стекляшка. Туда ему и дорога, этому предательскому камню.

– Кхм, – кашлянул отец за моей спиной. – Лика, у нас мало времени. Приходи быстрее в себя и продолжим. Ваше Темнейшество Дьяр, прошу учесть, я против того, чтобы мою дочь лапали на моих глазах, не попросив предварительно ее руки и не получив согласия.

– А вы согласны, Ваше Светлейшество Алиан? – радостно сверкнули синие глаза.

О, да они тут уже познакомились! Вот и отлично.

– Я пока не слышал просьбы. Да и моя девочка уже носит одно обручальное кольцо, второе будет лишним.

Проклятье! Папа, ты не мог подставить меня сильнее!

Ирек, стоявший у окна, одарил мрачным взглядом, как будто это я виновата, что он напялил на меня родовое ритуальное кольцо.

Мышцы Дьяра закаменели. А потом он аккуратно, как хрустальную вазу, снял меня с колен, поднялся, посадил меня на стул и отошел. Молча, потеряв ко мне интерес. И хорошо. Неуставные отношения на работе только мешают.

Владыка Света, видимо, считал так же, поскольку сразу приступил к делу.

– Я вижу, вы небезнадежны, Ваше Темнейшество. Что ж, не пора ли нам, отбросив все лишнее, включая тысячелетнюю историю непростых взаимоотношений Белой империи и Темного Трона, обсудить имеющиеся у нас гипотезы о личности врага и способах его поимки? Вы получили мое послание о братьях-некромантах? – он требовательно взглянул на Дьяра.

– Даже успел проверить логово, – кивнуло Темнейшество. – Пусто, как вы и предполагали. Но у меня есть посмертное признание бывшего ректора Академии Тьмы и Теней мэтра Вултона.

Рассказ Дьяра был сух и краток: видно, как темному владыке не хочется признаваться перед светлым, что под самым боком Темного Трона творилось хург знает что. Демоны, конечно, не подарочки ни разу – самолюбивые, коварные, мстительные, кровожадные и жестокие существа. Авгуры им, впрочем, мало уступали, разве что жестокость у них более изощренна, а кровожадность и нарушение приличий не прощались светом. Но если маги Белой империи легко продавались конкурентам, то демоны хранили верность Тьме, а в случае предательства адепта за дело брались Тени, как ее стражи, и карали предателя незамедлительно. В теории.

И вот в этой схеме, работавшей испокон веков, наметилась уже не лазейка, а огромная прореха. Изъян. Демоны, как оказалось, спокойно могли предать и остаться безнаказанными. Такие, как бывший ректор или бывший глава Темного ковена, как-то находили лазейки.

Более того, кто-то научил их отводить глаза Тьмы и затыкать уши Теней. Да не где-нибудь, а в самом сердце, в столице царства темных Кардерге. В Академии Тьмы и Теней. Именно там Вултон сначала за взятки, потом из страха пригрел заговорщиков, создавших орден Единения.

– Какой орден? – хрипло переспросил потрясенный Алиан.

– Единения. Но не такого, какое когда-то существовало на земле. Никакого равенства и братства. Их целью стал переворот во всем мире и диктатура четырех: Любви, Государства, Братства и Творца.

– Что за бред?

Дьяр дернул плечом:

– Мертвые, конечно, частенько лгут, чтобы запутать живых. А уж Вултон изворачивался, как мог, что при жизни, что после нее. Но его допрашивала сама Тьма, а перед ней трудно устоять.

– Но где бы они столько сил взяли, чтобы весь мир… – Алиан не договорил, потер лоб. – Ах да. Лунная мистерия и ритуал изменения. И как у них распределены роли? Лойт – это Любовь, тут ясно. А остальные?

– Государство – это клика высших аристократов Света и Тьмы.

– Междоусобица, – отмахнулся Алиан.

– Такие проблемы решала бы Лойт или Верховная от ее имени. А принудить к любви назначено Братство – военная аристократия.

– Раскол, – фыркнул бывший император.

– Они не дураки, мэтр, предусмотрели. Единение у них – это единоначалие. Над всеми встал бы раз и навсегда Творец. Пожизненный диктатор.

Мужчины переглянулись. Алиан пожал плечами:

– Даже не знаю, кто бы справился с такой ролью.

– Вултон тоже не знал, – «успокоило» Темнейшество. – Никто из тех, кого он сдал, на такую роль не годится.

– Марионетка? – спросил Ирек, во время разговора задумчиво пялившийся в окно.

Оба владыки качнули головами, но ответил Алиан, как старший:

– Марионетку не назначают пожизненно. Это должна быть реальная сила, способная удержать власть над миром. Нас можно поздравить, мы дожили до появления владыки мира.

– Это еще вопрос, появится ли он, – оскалился Дьяр во все клыки. – Гнездо заговорщиков я не просто разворошил, а уничтожил. И весь подготовленный для атаки зверинец в Академии Тьмы. Там под видом животных содержались всевозможные твари, в том числе оборотни и хиссы, и смотрителем за ними, Лика, был наш куратор, мастер метаморфоз Грид Сайк. У тебя хорошая интуиция, сельо. Не зря он тебе не нравился.

Что-то мне совсем не радостно. Та же интуиция подсказывала, что заговор – только верхушка айсберга. Или маскировка реальной силы. Не стала бы богиня так бояться заговорщиков, которых сама возглавляла. А Лойт совсем небожественно боялась, до паники.

– Тогда какую роль играла его долговая расписка, Ваше Темнейшество? – спросила я.

– Его сестре не повезло – ее укусил оборотень, и Сайк надеялся спасти ее, потому и пришел к Вултону. В Академии разрабатывают противоядие от укуса волкодлака. Как ты знаешь, если низшие демоны становятся оборотнями, то высшие – мучительно умирают. Наша вторая боевая ипостась вступает в схватку с подсаженной при укусе звериной, и не выживает никто. Теперь наши высшие аристократы не умирают, они просто теряют боевую ипостась. Но то, что потеряно, можно будет со временем вернуть, я надеюсь, – Дьяр встретился с заинтересованным взглядом Алиана, улыбнулся. – Вообще-то это секретная разработка, но мы готовы поделиться накопленным материалом. У авгуров тоже смертельные проблемы при инфицировании оборотнями, насколько я знаю.

Алиан с радостью согласился и даже, выловив из воздуха блокнотик, черкнул в нем пару строк, чтобы не забыть. А я во все глаза смотрела на своего работодателя, представшего вдруг совсем в другом свете. Так оказывается, тот напыщенный, самовлюбленный бездельник и бабник, которого я знала, – всего лишь маска? А на самом деле под ней прятался умный и ловкий политик? Вон как папулю расположил к себе, тот даже не заметил. А я помню, что еще вчера ректор Академии Света терпеть не мог младшего сына Сатарфа.

– Вот так Вултон и заставил Сайка работать на свои интересы, Лика, – продолжил Дьяр. – А наш куратор потом сам втянулся и стал одной из ключевых фигур заговора. Именно он прикрывал иллюзией живность в клетках и некроманта, убивавшего наших девушек. Сайку этот некромант известен под именем Ундиш. Но пребывал он в Академии как Хувар, архивариус и смотритель, и притворялся низшим и туповатым.

Алиан встрепенулся:

– Все-таки братья Храшарг! Значит, из них двоих уцелел Ундиш. Все-таки он. Жив, надо же. Сколько же лет прошло…

Пока папа не ударился в ностальгию по молодости, я встряла:

– Это может быть простым совпадением. Но даже если так, то кто орудовал в Белой империи? Ведь убийцы начали отсюда, и это явно не просто круг, а спираль, в которую может попасть неограниченное число жертв! И, папа, их конечная жертва – владыка Света. И мне кажется, они не подозревали, что это именно ты, только недавно узнали, потому вынуждены действовать нагло – и штурмом, и шантажом. А не добравшись до тебя, теперь заманивают. И я уверена, в селенисе тебе показали не маму, а такую же тварь, что напала на меня и на Ирека. Гинью.

Я рассказала о выводах, к которым пришла на пороге смерти. Вот только напрасно я надеялась, что Алиан не поддастся на шантаж убийц.

– Лика, я должен лично проверить. Видишь ли, я попытался связаться с Эльдой, но не преуспел. Глава ее охраны… Берра, кажется… симпатичная такая девушка, кстати, но обрати внимание матери, что ее пора выдать замуж… – при этом щеки Алиана почему-то слегка порозовели. – Так вот, она утверждает, что царица действительно на молебне, и во дворце ее давно нет. Берра и сама обеспокоена и направила отряд в главный храм Лойт. Но если Эльда действительно в руках вашей Верховной, то велика вероятность, что при штурме царицу убьют.

– Я верю в маму, она сильный маг.

– Да-да, конечно, – кивнул Алиан. Но улыбочка была несколько ехидной. – Лика, поверь, со мной они не справятся. Ты не представляешь, сколько силы я собрал за столетия. Если мы сами придем, то навяжем драку на своих условиях. Нам нужен Лунный мост в главный храм Лойт. С нами ведь главная жрица разговаривала. Я не ошибся?

– Очень похоже на нее. Но там ловушка, папа! Она охотится именно на тебя! Ты уверен, что нужно самому идти в петлю?

Дьяр, не глядя на меня, встрял в диалог:

– Мы уверены.

– Вы?

Ирек тоскливо возвел глаза к потолку, показывая, что к этому «мы» не принадлежит.

То есть эти двое владык, эти коллеги по работе, пользуясь моим беспамятством, нагло спелись вместо драки? Тьма и Свет? Тени и… что там у светлых… Блики? Светочи? Богиня, нам конец.

– Мы – это еще и они, – Дьяр положил на стол перевязь с двумя кинжалами Ошсах. Оба были чистенькие, никакой ржавчины, не отличишь друг от друга. – Правда, твой знакомый не хочет нам отзываться, но может, ты с ним договоришься?

«Сиен?»

Молчание. Глухое, как могила. Ох, как мне это не нравится!

– Нет, – отрицательно мотнула я головой. – Идите пешком, если так надо, а я не хочу в этом участвовать.

– Можно и порталами, – переглянулись двое… коллег. А старший задумчиво обронил: – С Беррой договоримся, лунная стража пропустит. Даже проводит к храму.

– У меня нет селениса. – Я наступила подошвой на оплавленный осколок камня, ставшего хрупким после магической атаки, и красноречиво раздавила.

Алиан хмыкнул, картинно повел в воздухе ладонью и выловил, как рыбку неводом, довольно крупный селенис в алмазной оправе – древний любовный оберег светлых. Позер.

– Подойдет, дочка? – А глазки-то как светятся!

Могу, конечно, и соврать, но кому от этого будет лучше? Кивнув, я приняла камень, положила на подоконник, куда падали отсветы луны. Сам небесный лик Лойт не был виден из-за деревьев, заслонявших окно. Может, потому у меня ничего не получалось.

Или из-за того, что я не хотела, чтобы получилось.

Но, с другой стороны, лучше уж я прослежу за ними, проведя через мост, чем оба улизнут недоступными порталами и сгинут.

Не могла я такого допустить… Потому, недолго поколебавшись, старалась честно и ни разу не ошиблась в заклинании.

Через полчаса моих мучений Ирек прервал их тяжким вздохом.

– Кольцо, Лика. Оно мешает. Давай сниму.

– Так это твое, Ирек? – Дьяр, сощурив синие глаза, наблюдал, как бастард пытается снять с моего пальца обручальное кольцо.

Проклятая полоска металла не снималась, словно вросла! Так мне и палец оторвут!

– Не надо, оставь меня! – От боли я едва сдерживала слезы. Не складывается у меня с украшениями.

Ирек отошел, стараясь не встречаться взглядом ни со мной, ни с братом. А лицо у Дьяра стало совершенно непроницаемым, как горный кряж.

– Как может помешать обручение твоей магии, Лика? – спросил Алиан и раздраженно потер переносицу. – Потому что Лойт от тебя отвернулась? Но я точно знаю, что твоей матери была подвластна лунная магия и после того, как она перестала быть жрицей.

– Откуда мне знать?

– А почему на женихе нет кольца? – поинтересовался владыка Тьмы. – Что за частичное обручение?

– Это неважно! – вспылила я. – Нашли время для расспросов!

– Лика, это важно, – надавил мой отец. Спелись! – Тебе ли не знать, что Лойт не благословляет незавершенные обряды? Может быть, потому у тебя и не получается построить Лунный мост? Надень кольцо на жениха.

Тоже мне, знатоки лунных обрядов выискались. Но ведь обручение – еще не свадьба, так ведь, богиня? И ритуал обмена кольцами не перед твоим ликом – это же не по-настоящему. Я же не могу дать клятву жениху, потому что уже дала клятву тебе!

Богиня молчала.

Как всегда, когда очень нужен ее совет.

– Ладно, уговорили, – я вытащила из сумочки перечницу, отвинтила крышку.

В этот момент кто-то невидимый толкнул меня под локоть, и хранилище кольца опрокинулось вместе с содержимым.

Колечко жениха сбрякало, перец разлетелся.

Что тут началось! Мы чихали все четверо долго, отчаянно, с подвыванием, ничего не видя. Из моих глаз слезы брызнули ручьем.

А когда Алиан сообразил заклинанием ветра вымести перец за окно, и мы успокоились, выяснилось, что кольцо жениха пропало. Совсем. Исчезло, как не было. Развеялось.

И кто из троих мужчин постарался? – Я обвела взглядом три невинные физиономии с одинаково красными глазами и носами и решила, что не буду выяснять. Нет кольца, нет и жениха. А с моим украшением что-нибудь потом придумаем. Не может быть, чтобы его какой-нибудь хитростью невозможно было снять!

И что самое замечательное: никто из спевшейся троицы даже пальцем не пошевелил, чтобы найти пропажу! Только Ирек, высморкавшись в платок, прогнусавил:

– Лика, не расстраивайся. Я разрываю помолвку. Да ее и не было, – он покосился на брата, гневно сжимавшего зубы. – Это недоразумение, Дьяр, клянусь.

– Я свидетельствую твои слова, Ирек Гил, – неожиданно торжественно объявил владыка Света.

– И я свидетельствую, – криво усмехнулся владыка Тьмы, заслужив одобрительный папин взгляд.

Не скажу, что мне стало легче от их замечательных слов. Мой окольцованный пальчик по-прежнему горел адским пламенем. Разбудили лихо.

И тут вдруг засветился селенис в алмазной оправе. Дошли до него, наконец, мои заклинания. Медленно, зато как ярко!

Вспыхнули даже осколки на полу, заиграли лунные блики на деревянных половицах, протянулись к окну, взвились веерами к освещенным жемчужным маревом деревьям в саду. Из отблесков соткалось ажурное полотно волшебной лунной дороги, растворявшейся, казалось, высоко в темных небесах.

Лунный мост.

Вот только я ничего для этого не делала, и не знала, кто соткал его: сама богиня или наш враг? Судя по онемевшим вдруг губам и ослабевшим коленям – последнее.

Это ловушка!

А Дьяр и Алиан, оттеснив меня, уже ступили на невесомое, но твердо державшее их кружево и уже начали растворяться в нежном лунном свете. Но тут я преодолела оцепенение – колечко, куснувшее палец, помогло – и, шатаясь от слабости, побежала следом. Ирек кинулся за мной – то ли удержать, то ли поддержать.

«Шурш! За мной!» – призвала я, и ледяной поток воздуха, ожегшего левую щеку, сообщил, что дракончик успел. А вот Ирек – неизвестно.