Текст книги "Советница Его Темнейшества"

– Она не только моя подруга, но и твоя невеста.

– Помолвка разорвана. – Тай отвел глаза.

– И кто инициатор?

– По взаимному согласию, – в глаза мне по-прежнему не смотрели, а группа поддержки слегка отодвинулась от нас. И правильно. Ненавижу предателей.

– То есть ты ее бросил, Тай? – свистящим шепотом прошипела я. – Как раз тогда, когда новый владыка вышвырнул ее деда из страны, а я валялась со сломанными ребрами, да еще и под замком, и у нее в столице не осталось ни одного друга!

– А новый ректор отчислил без причины, – бросил черноглазый адепт, стоявший ближе всех к нам. Я постаралась запомнить его породистое лицо с тонким аристократическим носом и желтыми тигриными глазами. Потенциальные союзники мне понадобятся.

– Отчислил? – сощурила я глаза на дверь, за которой скрылся ректор. Все-таки ничем не лучше Вултона, жаль. Снова повернулась к Таю: – То есть ты бросил ее, когда ей особенно была нужна твоя дружба!

– Ты ничего не знаешь, Лика, – предатель упрямо вздернул подбородок, глаза сверкнули. – Не я, а она меня бросила! Она давно уже влюбилась в… кого-то, – осекся он, увидев возвращающегося из глубин хранилища ректора.

Пока я осознавала сказанное – Миранда влюбилась? И давно? И мне ни слова? В кого?! – мэтр Нирт недобро сверлил Тая взглядом. Очень недобро. И уголок его губ брезгливо кривился.

– Тай Онвиес, что вы тут делаете? – поинтересовался ректор. – Разве вам не сообщили, что по решению магистерского совета вы отчислены за неподобающее поведение? Или вы пришли сдать учебники?

С лица Тая схлынули все краски, руки сжались в кулаки, невзирая на то, что когти удлинились.

– Нет, господин ректор. Таких сообщений я не получал.

– Ах да, ваш куратор тоже на допросе… Зайдите к моему секретарю, вам сделают выписку из решения и моего приказа. Так как за вами не числится иных прегрешений, чем случившееся, я оставил вам право на вторую попытку при наличии положительного решения вашего местного отделения Темного ковена на восстановление, но не ранее чем через пять лет.

Тай молча развернулся и направился к выходу, даже не поклонившись.

Пять лет отлучения! Интересно, что он натворил? Я недолюбливала его, но мирилась с выбором подруги. На мой вкус, этот демон всегда был слишком осторожным и правильным, чтобы пускаться в авантюры. Зануда он, если честно.

– Да, и еще, – бросил ему в спину ректор, – без благословения Тьмы и Теней вы можете пользоваться только магией низшего и бытового уровня. Странно, что вы не почувствовали изменения вашего магического резерва.

– Я думал, это с похмелья, – буркнул бывший адепт.

– Оно продлится пять лет, – жестко усмехнулся Нирт. – Или более, если вы не пройдете проверку, Тай Онвиес. Скажите спасибо, что семья не отлучила вас и Вечерняя Тень сохранила покровительство.

– Благодарю покорно, – Тай фиглярски поклонился и попытался хлопнуть дверью, но та оказала недюжинное сопротивление, а резная химера едва не покусала ему руки.

Мэтр Нирт приглашающе кивнул мне:

– Идемте, адептка Тария!

«И когда ты прекратишь доверять кому попало, Лика? – вздохнула я, ступая на узкую полутемную лестницу, ведущую в подземную часть библиотеки. Ведь интуиция – или глас богини, ослабленный защитой? – просто вопит о том, что не надо бы мне сегодня шастать по подземельям, не лежит у меня к ним душа!»

Глава 11. Твари из подземелья

Чтобы как-то заглушить голос рассудка, я спросила у ректора, точнее, у маячившей впереди спины:

– А что натворил Тай?

– Это не те знания, к которым нужно стремиться, – уклонился демон от ответа.

– А Миранду за что отчислили? Ай!

Мы как раз спустились на нижний ярус, и Нирт так резко остановился, что я ткнулась носом в него, как в железную скалу. Скала повернулась по оси на сто восемьдесят градусов, отодвинулась и строго так сообщила:

– Вот только не надо делать поспешных выводов, адептка Тария. Ваша подруга была зачислена на третий курс с нарушением всех писаных и неписаных правил. Вы в курсе, что Вултон потребовал с ее деда взятку за обучение внучки? Нет? Никто не знал, даже Миранда, к ее чести. Когда мы узнали, ей было предложено либо пересдать экзамены и подтвердить право учиться, либо покинуть эти стены. Она выбрала второе. Сдалась.

Непохоже на Миранду. Моя подруга из тех, кто не сдается до последней слезы. После чего она переходит в наступление.

– А вы турнули ее случайно не за то, что она близкая родственница изменника?

Ректор поморщился:

– Пфе, как дурно вы обо мне думаете, барышня. Хотя не поручусь за всех членов магистерского совета, но лично у меня таких мотивов не было. Я лишь навожу порядок во вверенном мне заведении. Никаких взяток, никаких поблажек ни за красивые глазки, ни за влиятельность семьи, ни за высокие должности при дворе.

Я поняла намек.

– То есть мне тоже надо будет пересдать экзамены?

– Разумеется, – кивнул рогатый деспот. Еще один на мою головушку. Каково высшее начальство, таковы и подчиненные. – Но мы совместим их с текущими, не собирать же ради одной адептки комиссию. У вас будет время на подготовку, Лика.

Вот обрадовал! Пока я, пришибленная новостями, пыталась их осознать (где же мне время взять на все?!), демон справился с охранными амулетами и распахнул массивную дверь в темноту хранилища. Ни один светильник из группы нас сопровождавших, не посмел залететь внутрь.

– Не расстраивайтесь, – пожалел меня мэтр. – Если не справитесь, я вам, как и Миранде, оформлю академический отпуск. Кроме того, вы всегда можете начать с самого начала, с первого курса. У вас хватит сил и знаний выдержать стандартные испытания.

Вот теперь я разозлилась. Он что, считает, что я тоже взятку дала за поступление? Вот гад! А еще мы с ним коньяк за одним столом пили!

– Я все сдам! – вздернула я подбородок, заодно осматривая «ночным» взглядом помещение. Совсем пустое, если не считать невысокий круглый подиум и метровый столб в его центре. Странное сооружение: для кафедры низковато, для ритуального алтаря маловато и неудобно.

– Не сомневаюсь в ваших талантах. Ну вот мы и на месте. – Ректор щелкнул пальцами, зажигая свет тревожного алого цвета. В храмовой школе сельо шарами такого цвета обозначались аварийные выходы.

Повинуясь еще одному жесту мага, вспыхнул фиолетовый светильник над «кафедрой», от него побежали огненные ниточки, расцвечивая хранилище дивным узором, они мгновенно окружили мои ступни и начали карабкаться по обуви! Я замерла, вцепившись в кинжал, который среагировал на всплеск магии алчной дрожью и, казалось, только не урчал. Нити, почуяв мою замаскированную под колготки и водолазку «нежную кольчугу», замерли и попятились, как живые.

Я вскинула взгляд и наткнулась на внимательнейший прищур ректора Нирта.

– Интере-есно, – протянул он, обходя меня по кругу и нагло попирая кружевные плетения. – Защита на вас не среагировала. Или…

«Наоборот, сработала», – хмыкнула я про себя, но вслух… лишь пожала плечами. Ничего, мол, не знаю.

– Как вы сумели нейтрализовать заклинание? Ладно, – не дождавшись ответа, мэтр махнул рукой. – Пусть вашими загадками занимается владыка, мне до этого дела нет. Но, надеюсь, вы мне потом расскажете, почему вас не тронула охранная сеть.

– А зачем вы хотели набросить на меня сеть? – как можно более равнодушно поинтересовалась я, сжав покрепче рукоять кинжала Ошсах.

– Не набросить, а познакомить, – задумчиво молвил ректор, обойдя на этот раз вокруг кафедры, словно проверяя, в порядке ли система заклинаний. – Но так даже лучше. Видимо, владыка дал вам иммунитет от возможных опасностей. Подойдите сюда, Лика, и положите ладонь.

– Нет, – не сделав ни шагу, я мотнула головой. – Пока вы мне не объясните, зачем вам это нужно.

– Похвальная осторожность для будущего темного боевого мага, – съязвил Нирт. – Мне, собственно, ничего не нужно. Это нужно вам, если вы хотите открыть наводящийся портал во дворец, где бы сейчас он ни находился. Точнее, прямиком к тому демону, чьей ками-рани вы являетесь. Сделать это можно только с помощью магии крови. Вашей крови, разумеется.

– И… – в горле пересохло, и я сглотнула, – и много нужно?

И подумалось так вовремя, что моя новая должность – настоящее благо для убийцы. Он же одним ударом сразит две цели. Так ведь, богиня?

Лойт, как всегда, промолчала.

– Литра достаточно, – совершенно серьезно заявил некромант.

– Шутите? – попятилась я.

– Безусловно, – так же серьезно, без тени усмешки, кивнул демон. – Ну же, решайтесь.

– Но ведь таким способом можно было даже из вашего кабинета шагнуть во дворец. Зачем понадобилось спускаться в хранилище?

Ректор задумчиво побарабанил когтями по «кафедре».

– Действительно, зачем? Может быть, затем, что с этой древней портальной площадки легче и безопаснее пробить пространственный канал? Еще на первом курсе адептам вдалбливается: стихийное перемещение, да еще и на кровной магии, опаснее в разы. Но вы-то через первый курс перемахнули не глядя. Двойка, Лика Тария. Теперь вам точно от пересдачи не отвертеться.

Не больно-то и хотелось. Я молча шагнула к подозрительной «кафедре», которая все больше походила на плаху. Высоковатую, зато на колени вставать не надо.

И в этот момент на пальце некроманта вспыхнул амулет.

– Папа! – ворвался в хранилище визгливый голос ректорской приемной дочки. – Папа, это ужас! Ужас! – визг мгновенно стал деловым и на октаву ниже. – Господин ректор, вас вызывает господин Сэйван. Срочно! Говорит, у нас Башня трех принцесс то ли рухнула, то ли вот-вот разрушится.

Жаль башню. Перестарался кинжальчик.

– Иду! – коротко рявкнул Нирт и хлопнул ладонью по кольцу. Снова стало тихо, как в могиле на глубине пятидесяти метров. Ректор с сожалением посмотрел на оставшийся голодным «алтарь». – Не успели. Впрочем, вы и сами можете провести ритуал. Языки древности вы знаете, разберетесь. Хотите? Или вместе на вашу башню посмотрим? Может, вам вещи спасти нужнее, чем встретиться с Его Темнейшеством?

Кажется, он что-то заподозрил.

– У меня почти нет там вещей. Башня же на ремонте была.

– Была, – кивнул ректор. – И вот опять… наверное.

– Она такая древняя, неудивительно, – пробормотала я. – Встреча с владыкой важнее. Разве я стала бы вас беспокоить по какому-то капризу?

– Тогда дерзайте, – вытащив из-за пазухи черной мантии свиток потрепанного пергамента, ректор положил его на «кафедру-алтарь», пристроил рядом большую иглу из черно-синего металла с навершием в виде вписанной в круг пентаграммы. – На всякий случай, имейте в виду: я зайду проверить вас через полчасика. Не думаю, чтобы кто-то или что-то могло действительно повредить башню Шарх. Так она раньше называлась, до разрушительной оккупации нашей Академии лунными девами.

Усмехнувшись, этот странный магистр некромантии ушел. И дверь, разумеется, за собой запер. Магически. Нам с железным братом Ошсах эта очередная тюрьма не страшна, правда же?

«Сиен Ошсах», – просвистел в ушах невидимый и неосязаемый ветер.

«Нет. Нет-нет-нет. Только не это!» – едва не взвыла я. Хватит с меня того, что дракон Смерти вторгается в мое сознание, а в сердце – богиня Лойт. Я уже не маленькая девочка, прекрасно знаю, что любое чудо требует платы и любое волшебное существо небескорыстно появляется перед смертными, даже перед магами.

– И что тебе от меня нужно, Сиен Ошсах, если ты со мной сам заговорил? – спросила я почти беззвучно, но вслух. Высшее проявление негостеприимства для того, кто без спросу лезет в голову. Это очень важно: дать понять, что не рада снизошедшему до тебя существу магической природы, иначе оно мгновенно на шею сядет и ножки свесит, а то и насовсем в голову переселится, знаю я их.

А я и в самом деле совсем не рада этой проклятой древней железяке. Избавиться бы от нее поскорее.

«Я не железяка, – обиделось это… изделие из металла и магии. – Я воин».

– Ты убийца, а не воин, – вспомнила я искалеченную фигуру Сатарфа. – Всего лишь инструмент для чужих преступлений.

«Ты права, – признал кинжал, и у меня аж в голове засвербело от его мысленного вздоха. – Но разве ты сама – не орудие своей богини, сельо? И разве ты можешь оценить ее планы, в которые она вряд ли посвящает своих жриц? Так не суди меня. Не я направлял руку убийцы».

– Если ты не соучастник, скажи, кто убийца? Ты не можешь не знать его имя.

«Мой создатель».

От такого признания колени у меня подогнулись, и я села, где стояла. Мерцавшее кружево охранных заклинаний шарахнулось в стороны, расчистив для нас с кинжалом место на каменных плитах пола. Положила сверток на испещренный клиновидными рунами камень и проверила, не развернулось ли вышитое полотенце. Затянула потуже.

– И кто твой создатель, Сиен?

Вредное оружие промолчало. Но я помнила легенду о темном владыке Ошсе, создавшем два кинжала специально для убийства своей светлой супруги. С мгновения ее смерти закончилась эпоха Единения и наступил век раздора Шарх.

Что ж, тогда понятно, почему убийца нацелен именно на Темный Трон: бывший владыка возжаждал вернуть себе власть. Жуткий ритуал позволит ему взять внешность последней жертвы. Если это будет Дьяр, то никто, кроме меня, не заметит подмены. Так ведь, Сиен?

Молчание.

«Ты имеешь в виду Ошсу Ревнивца, чье имя вы с братом и носите? – перешла я на мысленную речь. – Он же давно истлел! Или нет?»

Мне не ответили. Наверное, этой одушевленной железяке нужен более тесный контакт с собеседником. Я взяла в руки сверток и повторила вопрос.

И тут выяснилось, что вопросы надо уметь задавать, не зря дознавателей обучают этому непростому делу. Под создателем и убийцей Сиен действительно подразумевал древнего демона, но это был не тот убийца, который в наши дни строил ритуальный жертвенный круг. А вот имени своего последнего владельца кинжал не смог назвать.

«Ты накормила меня древней магией башни и освободила от заклинания подчинения, – сказал он мне, – но запрет на разглашение имени прежнего хозяина не снят».

«А что для этого нужно?»

«Последний маг напоил меня своей кровью. Такую магию может уничтожить только более сильная кровь».

Все-таки он сказал «маг», а не «магиня»! Значит, точно не принцесса Зарга.

«Разве у владыки Сатарфа кровь была слабее?» – удивилась я.

«Запрет на разглашение», – тоном зануды сообщил кинжал.

Придется обратиться к Сэйвану. Вот уж кто способен развязать даже железный язык. А это возвращает меня к необходимости попасть во дворец.

Или хотя бы выбраться отсюда.

Я взяла свиток с «кафедры», постаравшись не коснуться зловещей некромантской иглы. Не нравилась она мне до жути. Развернула пергамент, покрытый весьма подозрительными бурыми пятнами. Вот досада! Руны были почти все знакомыми, но смысла написанного я не понимала. Словно какой-то шутник сложил руны в стаканчик, перемешал и вывалил на лист в хаотичном беспорядке. Мы не договаривались, что это будет шифровка, господин ректор!

«Помочь?» – поинтересовался Сиен.

«А ты знаешь, как это расшифровывается?»

«Нет, но могу узнать».

«Как?»

«За тысячелетие мы с братом впитали очень много разной магии. От многих… жертв. Я храню часть их памяти».

Какой ценный свидетель! Может, не стоит таким оружием разбрасываться? В нем же тройная мощь: стали, магии и знаний. Себе оставить – будет самым мудрым. А если их будет два…

«Записывай, сельо. Или запоминай…»

И Сиен прочитал мне странное, очень странное заклинание и инструкцию к нему. Мне предлагалось некромантской иглой проткнуть себе сонную артерию и, пока вытекает кровь вместе с жизнью, успеть прочитать заклинание переноса, которое якобы «соберет» мою кровь, тело и сознание в другом месте.

В хурговой бездне, например.

«Я бы не дерзнул», – признался кинжал, закончив дешифровку.

Ведь не мог же ректор Нирт всерьез замышлять убийство ками-рани Его Темнейшества?

Конечно, если верить в правдивость перевода.

– Ты уверен, что это не месть твоей жертвы – направить нас по ложному пути? Некоторые духи, увы, так же лживы после смерти тела, как были при жизни.

Дух, заключенный в сталь, обиделся и промолчал.

«А как ты попал в ледник к троллю, Сиен?» – наконец-то догадалась спросить я.

Молчание.

Разозлившись, я расстелила свиток на полу, положила ладонь на селенис в невидимом ожерелье и погрузилась в медитацию. Все приходится делать самой, никому верить нельзя в этом Темном царстве! Главное – найти ключ к шифровке, уловить закономерность.

Я билась над загадкой минут пять.

И только благодаря селенису, умеющему видеть сквозь иллюзии и делать тайное явным, а еще легкому сквозняку у самого пола, сообщившему об открытой где-то двери, я успела взвиться с места и отпрыгнуть в сторону, когда на меня что-то набросилось сзади. На периферии зрения мелькнуло смазанное, стремительно двигавшееся пятно. Я метнула первое, что попалось под руку, – кинжал Ошсах.

Попала. По ушам резанул жуткий вопль, словно ядовитое жало пробило полотнище баньши.

А через долю мига все исчезло: и воющее «пятно», и сквозняк, и – вот досада! – бесценный кинжал.

Я подбежала к месту, где пропало напавшее на меня существо, но обнаружила совершенно пустые стены и пол, сплошь покрытые вязью нетронутого заклинания защиты.

А через миг «кафедра-алтарь» треснула продольными линиями и распустилась лепестками, как цветок гигантского черного лотоса. И в центре вместо пестика возник встревоженный и крайне недовольный владыка Дьяр.

– Какого хурга! Что тут происходит? Лика?!

Никогда еще я так не радовалась этим злым синим глазам и хищно встопорщенным черным крыльям, острые кончики которых поблескивали вороненой сталью! Теперь главное – направить грозу на какой-нибудь ненужный миру объект.

– Быстрее, туда! – призвав на помощь все свое нахальство, скомандовала я и показала на угол, где исчезло неопознанное существо. – Оно где-то тут! Оно не могло далеко уйти, я его ранила!

Дьяр, не теряя раздражения во взгляде, умудрился скептически приподнять смоляную бровь. Еще бы. Угол был издевательски пуст, если не считать мерцавшей защитной пелены. Кстати, почему-то она даже не вякнула, когда на меня напали! Почему? Не могу же я предположить, что начала страдать галлюцинациями! Причем слуховыми тоже: визг подранка до сих пор стоял у меня в ушах.

– Что все это значит, Лика? – Дьяр сложил руки на груди, показывая, что никуда по моей указке бежать не собирается. – Почему ты не в башне и как сюда попала? И зачем применила заклинание вызова демонов?

– Сколько вопросов! Ничего я не… А, ладно, пусть будет заклинание, – махнула я рукой. – Давай я тебе потом все объясню, а сейчас нужно поймать ту непонятную дрянь, которая утащила кинжал Ошсах. Она промелькнула и исчезла там, в углу.

С каждым днем я замечала перемены в моем работодателе. Избалованный принц становился настоящим владыкой. Или это слияние с Тенями так на него действовало? Вот и сейчас, если Дьяр и удивился, когда я произнесла древнее имя, то ничем это не показал, а решение принял моментально.

– Хорошо, – кивнул. – Я буду ловить, а ты – объяснять, кого и зачем.

Через миг он уже сосредоточенно осмотрел место исчезновения существа. Не успела я приступить к рассказу, как Дьяр уже сделал вывод:

– Да, тебе не показалось, здесь кто-то прошел, – синеглазый выпрямился и еще раз обвел помещение внимательным взглядом. – Можно подумать, тут побывал кто-то из «теней», но им нет нужды пользоваться ключом перехода.

И он подал мне руку:

– Идем.

Я вложила узкую ладонь в его широкую и когтистую, он слегка сжал мои пальцы, развернул крылья, чтобы сомкнуть над нашими головами, и вот мы уже стоим в каменном коридоре подземелья, тускло освещенном вспыхнувшими при нашем появлении фиолетовыми шарами. Ноздри Дьяра затрепетали: он втянул воздух и резко выдохнул.

– Что бы это ни было, оно прошло здесь.

Сложно возразить, когда под ногами видишь густые черные капли, очень похожие на свежую кровь.

– Осторожно! – Дьяр не дал мне и шагу ступить, подхватил на руки и плавно двинулся вдоль коридора.

Судя по слабой тени на шероховатой стене, Темнейшество не касалось ступнями напольных плит, паря над ними на расстоянии локтя. Сельо тоже так умеют левитировать, не распахивая крыльев, – мы скользим над землей не клочком тьмы, а лунным лучом. Но я не стала мешать упрямцу, пусть тащит, раз так хочется. Даже обняла его за шею, исключительно для удобства.

Этот сообразительный нахал тут же прошелся мягкими губами по моей щеке.

– Эй! – дернулась я.

– Тише, беглеца спугнешь! – шепнул он на ухо. – Итак, я слушаю, Лика.

Пока он летел по петляющим переходам, я рассказывала весьма сжатую версию происшедшего с того момента, как осталась одна в башне.

Дьяр, к моей досаде, никак не комментировал, даже уточняющих вопросов не задавал. Делал тихонько свои выводы и не делился. Обидно.

Впрочем, долго откровенничать мне не пришлось. Подозрительные пятна вскоре кончились, как раз на развилке, где подземный ход пересекался с еще одним, более широким и высоким. Судя по отсутствию трупа, либо беглец остановил кровь, либо она закончилась, и мертвец бежал на голом энтузиазме.

«Сюда, сельо, я тут!» – шевельнулся в голове очень слабый, затухающий голос Сиена, похожий на лязг железа. Оно и неудивительно, это же кинжал. Я обрадовалась ему так, как отцу родному не радовалась. И не беда, что кинжал замолчал. Направление я уловила, словно натянулась невидимая нить.

– Туда! – махнула я направо.

Дьяр остановился, шумно вдохнул воздух и спорить не стал, умница. Сжав меня до хруста в недолеченных ребрах, молча свернул в правый ход.

Лязг усилился, он звучал уже не только в голове, но и долетал до ушей. Кто-то рубился на мечах в глубине подземелья.

– Пусти! – попыталась я вырваться из цепких когтистых ручонок.

Темнейшество с сомнением глянуло на меня, на пустые стены, на тьму впереди и позади. Поставило на каменные плиты и отрывисто молвило:

– Держись сзади. Высунешься – лучше лично убью, чем еще кому-то доверю.

Какой он все-таки милый! Я кивнула, стараясь спрятать победную улыбку, а Дьяр быстрее стрелы рванул вперед, на лету перетекая в боевую ипостась. Вот почему тут такие большие подземные ходы – чтобы сами же демоны не застряли, если кулаки и рога зачешутся.

Позади несущейся скалы нетрудно держаться: даже если захочешь вперед выскочить, не протиснешься ни справа, ни слева. И не видно ничего, что страшно злило. Поэтому, когда Дьяр вылетел в огромный подземный зал, как пробка из узкого горлышка, а я выплеснулась следом, то не сразу разобралась в происходящем, а воин должен видеть, кого атакует.

И я рискнула, понадеявшись на мощь прикрытия: с ночного видения перешла на «око сердца». Очень опасный для жизни сельо трюк, потому что такой глубокий транс – явно не для схватки. «Оком сердца» лунная жрица видит эмоции живых разумных существ, направленные на нее либо на объект ее охраны, но не заметит ни разящего меча, ни вспышки заклинания, ни летящей стрелы. Но сейчас жизнь моего работодателя важнее.

Какое счастье, что у меня была целая ночь практики во время коронации нового владыки Темного Трона. Иначе я не смогла бы двигаться во время транса, требующего полной сосредоточенности от новичков. Сейчас же я наловчилась смотреть сердца на бегу, одним глазом, и контролировать обстановку хотя бы на слух.

Справа, откуда доносился оглушительный лязг стали, зияло облако жуткой, палящей ненависти. С ним схватилось нечто, вспыхнувшее радостью при виде влетевшего в пещеру Дьяра.

Слева, в самой глубине пещеры, затухало еще одно облако, но оно ненавидело не прицельно, а жаждало высосать и поглотить все живое, абсолютно все. Такую алчную бездну я встречала живьем только в сердцах хисс – перерожденных сельо, ставших хищными чудовищами. Но как эта мерзость оказалась в Академии Тьмы и Теней?

И именно оттуда, выбив меня из транса, донесся хриплый, даже какой-то ржавый зов кинжала: «Сюда, жрица! Оно меня отравит! Помоги, вытащи меня!»

Значит, то, что так походило на хиссу глубиной и масштабом ненависти, каким-то образом сумело прорваться в хранилище, чтобы напасть на меня. Именно ее я ранила!

Все эти мысли промелькнули в мгновение ока.

– Справа! – крикнула я Дьяру, но он уже сам сориентировался и развернулся, а я метнулась влево, к существу, всю опасность и коварство которого могли понять только лунные девы.

– Держись, Нирт! – громыхнул голос владыки.

Так вот кто был так рад его появлению – ректор! А я-то уже подозревала его в злодейских замыслах.

В ответ противник Нирта заверещал на такой высокой ноте, что ушам стало больно. А я уже добралась до лежавшего ничком существа, пинком перевернула лежащего лицом вниз, чтобы вытащить драгоценный кинжал, и успела заметить, как умирающий невероятно похож на Дьяра. Невозможно похож. Те же синие угасающие глаза под длинными ресницами, бросающими тень на тонкую, фарфорово-бледную кожу, короткий ежик черных волос, упрямая усмешка…

Именно невозможность этого сходства спасла мой разум от безумия.

В следующий миг включилась логика: на губах лже-Дьяра не было следа моей метки – колдовского поцелуя сельо.

Это не хисса, пришла догадка, а чудовище из легенд. Гинья. Тварь, куда страшнее самого хищного демона, больного бешенством, – существо, способное прочитать память жертвы, извлечь наиболее близкий и дорогой образ и, «надев» чужой облик, подобраться вплотную и убить.

А то, что «самым дорогим» неожиданно оказался Дьяр, легко объясняется моей работой телохранительницы, которой я, несомненно, очень дорожу, и спецификой роли ками-рани, и только.

Тварь из последних сил потянулась ко мне – даже вошедший в ее живот кинжал Ошсах не смог осушить до конца ее магию. Взгляд на рану показал, почему оружие, поразившее когда-то самого владыку Тьмы, еще не убило эту жертву: слишком живучая гинья, способная принимать чужую личину, перестроила плоть в месте, куда вонзилось лезвие, и магия кинжала захлебнулась ядовитой силой, похожей на его магию. Потому и кровь остановилась.

«Вытащи меня, сельо! – простонал Сиен. – Не могу больше, я словно пью брата!»

Я протянула руку. И едва успела отпрянуть от когтей рванувшейся вперед твари, поднырнуть, выдирая из ее тела кинжал. С поворотом и оттяжкой, взрезая струп на ране сверхоборотня. И без того умиравшее существо за пару мгновений истекло визгом, ненавистью, злобой, кровью и магией. И сдохло – растаяло, оставив лишь сладковатый гнилостный запах.

Прощай, бывшая сестра, и прости меня.

Сельо после смерти не оставляют миру своей плоти. Тают, как лунный луч. Даже бывшие сельо – переродившиеся, потерявшие человеческую сущность гиньи.

В этот миг позади нас что-то взорвалось, яркая вспышка разогнала мрак подземелья и ослепила глаза. А грохот осыпающихся камней оглушил.

Меня накрыло спасительным крылом тьмы, и железная хватка – до синяков чувствуется знакомая рука! – выдернула из рушившегося подземелья. Зато моя ладонь сжимала стальную рукоять ликующего Сиена Ошсаха: «Спасен!»