Текст книги "Советница Его Темнейшества"

Глава 13. Прятки солнечных зайчиков

Архимаг провел меня по воздушному и невидимому, но твердому, как стекло, мостику через пролом в разгромленную гостиную, а оттуда, легким и непринужденным взмахом руки восстановив целостность стен и интерьера, отправился в трапезную с накрытым на двоих столом.

На двоих! Когда успел?

Либо он меня ждал, либо я долго провалялась без сознания. Вон вечереет уже. Лихо же меня приложило стихийным порталом, м-да.

Меня опять прогнали в умывальню. И то сказать, выпачкаться я когда-то успела изрядно. Там же меня ждало обновление гардероба. Белоимперский аристократ давал понять, что не потерпит бродяжку в лохмотьях. На плечиках висело голубое платье в пол, с вырезом каре и открытой спиной, под ним стояли на ножной скамье туфли в тон. Все точно по размеру: шпионка Зулия не зря все мои платья, штаны и туфли перемерила, пока островитянкой притворялась.

Я быстренько умылась, переоделась и, сунув письмо Дьяра за поясок, так как карманов изысканный наряд не предусматривал, поковыляла на каблуках в трапезную.

Алиан усадил меня, опустился в кресло напротив с неторопливым достоинством и чуть расслабился. Вот тогда и выяснилось, что нервы у папули не железные: когда он взял бокал с водой, рука заметно дрожала. А у губ пролегли усталые складки.

– Счастье, что я услышал твой зов и успел вмешаться, – устало вздохнул он.

– Какой зов? – теперь и у меня начался тремор конечностей.

– А кто кричал душой «мама, папа»? – маг вскинул на меня взгляд. Очень ласковый. Вот только… невзрачный голубой цвет глаз будто кто-то стирал, и лучами прорывалась неистовая морская зелень.

– У тебя глаза линяют, отец. Но как ты меня услышал? Ты телепат?

– Нет, не телепат, бог Свет миловал, – маг, смутившись, похлопал себя по карманам. – Ага… тут он. Тоже повезло, что с собой захватил, как чувствовал, – он вытащил хрустальный фиал, испарил из бокала недопитую воду, проведя над ним ладонью, и набулькал в освободившийся сосуд густой, янтарного цвета жидкости. Выпил одним глотком и прикрыл веки, тяжело опершись локтем о столешницу. – Сейчас. Сейчас я восстановлюсь, как новенький… А как услышал… Ты – моя дочь, Аэлика. Наследница древнего рода! – он горделиво улыбнулся. – У нас свои секреты, ты узнаешь все, когда твое задание у темных закончится. Я тебе доверяю, но вот твоим темным приятелям и особенно… работодателям, извини, не могу. Привычки менять нелегко в моем-то возрасте. А пока расскажи-ка, что за переговоры и на предмет чего?

Я задумалась. Дьяр намекал, что убийцей может быть светлый маг, причем из сильнейших, чтобы создать амулет, подчиняющий гинью, и научить темного смотрителя им пользоваться. А еще железный дух Сиена Ошсаха говорил, что заклинание, сотворенное на крови, может перебить только сильнейшая кровь. И если даже Сатарф в расцвете сил не смог справиться с колдовскими кинжалами-убийцами, то кем может быть маг, подчинивший их?

Не мой отец. Только не он. Не могу сказать, что за несколько встреч успела полюбить того, кто меня зачал. И для полного доверия не настолько хорошо я его узнала. Но я не верила в причастность Алиана. Ритуальные убийства были слишком подлыми и жестокими, а ректор Алиан – слишком благороден и светл. Да и как бы второе по значимости лицо Белой империи проникло на территорию Тархареша незамеченным? От него светлой магией за версту несет. Такую силу иллюзией не прикроешь.

– На предмет поимки маньяка, – сказала я наконец. Вытащила из-за пояса свиток, положила на стол и щелчком отправила к магу. – И еще курьером подрабатываю. Нынешний владыка Тьмы и Теней письмо тебе передал. Видимо, тут то, что он не захотел передавать через Ирека, а сам он не может с тобой встретиться без посредничества Серых холмов.

Алиан развернул свиток, быстро пробежал глазами. Судя по краткости ознакомления, там была всего пара строчек, но содержание папуля не изволил мне открыть. И ни единый мускул у него не дрогнул. И «око сердца», в который я окунулась на мгновенье, открыл мне лишь ровное сияние любопытства и полное спокойствие мага.

Лишь глаза у него снова полиняли до невзрачного голубого оттенка, когда он вскинул на меня взгляд, вот и все эмоции.

Либо он так хорошо собой владеет – научился за сотни лет, либо он осведомлен о моей попытке лунной магии и способен защититься. И последнее предположение совсем не радовало: не доверяет. Мне – и не доверяет! Как он может?

– Не хочет, Лика, – сказал Алиан, вспышкой света уничтожил прочтенное письмо и откинулся на спинку кресла. – Он мог бы встретиться неофициально, но либо не считает важным, либо меня боится…

– Тебя? А что ему бояться? – изумилась я, и подозрения ожили с новой силой. – Он получил силу темных владык.

– И пока еще не умеет с ней обращаться. А я, признаюсь без ложной скромности, неслабый противник, доченька. И подозреваю, твой друг Ирек не сдержал данного мне слова и рассказал Дьяру о том, чему стал случайным свидетелем. О моем истинном облике.

– И что?

– Девочка моя, мы позже вернемся к этому вопросу. Ты опять ничего не ешь! Попробуй салат из солнцерада. Листья этого редкого даже в наших краях растения освежают тело и быстро восстанавливают магические силы, – светлый придвинул мне блюдо с каким-то оранжевым, на вид банально морковным салатиком, и сам уделил блюду пару минут.

Фыркнув – не хочет говорить, зачем начинать? – я вяло поковырялась в своей тарелке. Мм… а и впрямь вкусно!

– Мой тебе совет, Лика, – продолжил маг через пару минут, – при анализе поступков власть предержащих исходи из того, что в них не бывает простоты. Непозволительно это нам. Задумайся, почему Его Темнейшество Дьяр, словно в насмешку, посылает такого посредника, как Ирек? Прекрасно зная, что официальный ранг переговорщика не позволит принять сколько-нибудь стоящее совместное решение. Почему Дьяр выдумывает всяческие поводы, чтобы самому избежать этой первой за многие века, а значит, исторически значимой встречи владыки Темного Трона со светлым магистром не последнего ранга?

У меня была только одна догадка: взбунтовались Тени и накинулись на наследника, вот ему и не до переговоров.

– И почему же? – спросила.

– Не хочет, а скорее всего, не может брать на себя ответственность, – вынес вердикт архимаг. – Зелен он еще, хоть и темен. Но, так как в Тархареше совершено еще одно убийство и объединение нашего расследования неминуемо, это значит, что объединять наши силы будет не Дьяр. Он лишь временный хранитель Темного Трона. Насколько мне известно, его отец вполне жив… – тут Алиан поморщился, как оборотень от зубной боли, ибо маги этим недугом не страдают. – Мы знаем, что Сатарф ввязался в некую рискованную авантюру. К слову, ты случайно ничего не хочешь мне рассказать об этом?

Я мотнула головой и вернула подленький приемчик:

– Мы позже вернемся к этому вопросу.

Алиан недовольно побарабанил подушечками пальцев по столешнице и улыбнулся:

– Позже… хм… Что ж, ты быстро учишься, это похвально.

Я вернула и улыбку, чувствуя себя на дипломатическом приеме. У мамули во дворце насмотрелась, когда в храмовой школе отпускали на каникулы.

Рассказать или нет о кинжале и подозрениях Дьяра? Кто, как не ректор Академии Света, знает всех сильнейших белых магов? А пока не приняла решения, заполнила паузу другим вопросом:

– Пап, ты полагаешь, если авантюра Сатарфа закончится удачно, то он потребует трон обратно?

– Вполне может быть. Не помню случая, чтобы Темный Трон переходил к наследнику от живого отца. Ситуация уникальна. Но я теоретически представляю, как действует сила Тьмы. Если Дьяр покажется Госпоже менее достойным, чем его отец, она заставит Сатарфа вернуться и взять власть, даже если ему придется переступить через труп сына.

– Не верю. Он его любит.

– Демоны и любовь несовместимы, – заявил непререкаемо Алиан, хотя я могла бы и поспорить. Если бы Сатарф не любил мою мать по-настоящему, то… Додумать не успела, потому как маг продолжал ворчать: – Такова их подлая природа. Тут ни родственные, ни любовные связи и клятвы ничего не значат. Как Тьма велит, так и будет. Он Тьме не хозяин. Он – ее послушная рука. Ее раб.

– А у вас, светлых, по-другому? – не могла не спросить.

– Конечно. Ты узнаешь все, что захочешь. А пока вернемся к странному поведению твоего Дьяра.

– Он не мой!

– Ты уже не телохранительница?

– Я в отпуске, – надеюсь, скрип моих зубов он не услышал.

– Понятно, – Алиан усмехнулся, прищурившись. – Так вот, Лика… На переговоры со мной отправлен Ирек, а это говорит о том, что Тьма уже разочарована. Дьяр слишком мягок для демона. Подумать только, пощадил всех своих реальных и потенциальных врагов. Всего одна показательная жертва при дрессировке темной Академии и ни единой – при коронации владыки Темного Трона. Такого не бывало. Это почти святость праведника! Великая Госпожа Изнанки… – при этих словах я недоуменно выгнула бровь, и Алиан запнулся: – Никогда не слышала о таком эпитете?

– Не доводилось.

– Мы считаем Тьму изнанкой Света и тем самым признаем дуализм принципов мироздания, впрочем, у нас тут не философский коллоквиум… Итак, их Госпожа такого мягкотелого владыку долго терпеть не будет. Уверен, она держит бастарда в качестве запасного варианта, если Сатарф погибнет. К тому же Ирек все-таки первенец, что очень важно для Теней. Белой империи этот намечающийся расклад крайне невыгоднен.

– Ты ошибаешься. Тьма не сможет принять Ирека. Из-за его солнечных крыльев.

– Это решаемо, спроси у Шурша. Возможно, Тьма сама подвела своего адепта к такому нестандартному решению, если загвоздка только в крыльях.

Опять двадцать пять! Надо срочно что-то делать с этим их дурацким договором!

Именно в этот потрясающий момент у меня возник гениальный план, как разрушить договоренность Ирека с драконом Смерти.

Его надо срочно влюбить в Миранду!

«Хм… – ожила в душе великая сводница Лойт. – Ты уверена? Мне казалось, этот золотокрылый мальчик тебе нравится, дорогая».

«Очень нравится, но для любимой подруги ничего не жалко!»

«А самое главное, он влюблен в тебя, а не в Миранду».

«Оу!» – восхитилась я собственным успехом. Вытащить из богини признание, что какой-то парень влюблен в ее жрицу, – дорогого стоит. А ну как жрица променяет служение Лойт на служение мужу и некому будет статуи богини от пыли и птичьего помета отмывать? Или это она меня в очередной раз испытывает? Не дрогнет ли мое сердечко?

Дрогнуло. Слегка. Совсем слегка.

Или не совсем?

Я крутила в руках золотую чайную ложечку и смотрела, как под сводом громадного зала мерцают яркие сполохи, напоминающие о крыльях Ирека, о теплых золотисто-карих глазах…

«Ничего страшного, перевлюбится, – ответила я богине. – Я же твоя жрица или кто? Или ты передумала делать меня Верховной? А если нет, то зачем мне обрастать неразделенными влюбленностями? Они утяжеляют крылья сельо. Ты же поможешь ему разлюбить? А дальше я сама справлюсь»

«Конечно, помогу, милая! – с облегчением рассмеялась богиня, и я поняла – это была проверка. Обмолвится она случайно, жди. Раскроется перед смертной, как же… – Ты создана для великих дел, моя жрица! Скорее бы Лунная мистерия, мне не терпится разделить с тобой… мою власть».

Хоть бы никогда не было этой хурговой мистерии! С другой стороны, Темная сторона богини Лойт даже лунным девам уже надоела.

– О чем задумалась, Лика? – Алиан подвинул мне дымящуюся чашку с чаем и тарелку с аппетитными булочками. – Ты ешь, дочка, у меня правда замечательная повариха. Попробуй хотя бы.

– Рот мне затыкаешь?

– Зачем магу такие варварские методы? Для этой цели у меня есть в запасе маленькое заклинание. Ты ешь, слушай и запоминай. Подыгрывать Тьме я не намерен, и моим посредником будешь ты, а не Ирек. На этого золотого мотылька у меня другие планы.

«Планы у него… Не зря меня Сатарф к папе отпускать не хотел. И я сама его еще не совсем простила за мое счастливое детство», – мрачно думала я, вонзив зубы в хрустящую булочку с ежевикой.

Мм-м-м! В жизни не ела ничего вкуснее! У нас в храме так не готовят. Все, уговорили, на каникулы отправлюсь жить к папочке, пока Лойт на меня лапу не наложила и к своей статуе на сто лет не приковала. А потом… потом, когда стану Верховной, выгоню главную храмовую повариху и переманю к нам папулину. Решено!

Отец, словно почуяв, разрушил мои коварные планы неожиданным, но совершенно правильным вопросом:

– Ты не думала, Лика, где убийца мог взять столь древние кинжалы, да еще и узнать, как ими пользоваться?

– Думала, но… ничего не придумала.

– Тогда слушай внимательно, потом передашь Дьяру. Двести лет назад, когда я бежал из Белой империи и скитался по морям, судьба столкнула меня с двумя высшими демонами, братьями Храшарг, черными археологами. Я познакомился с ними, когда они раскапывали очередной могильник Единой эпохи, и нанялся к ним чернорабочим. Их познания в истории ранних веков я до сих пор считаю непревзойденными. И еще они были гениями некромантии. У них даже обломок кости говорил, а камни шептали. Потом донеслись слухи, что Мриаш Храшарг погиб при раскопках очередного кургана, а его брат Ундиш там же заразился неизвестной болезнью с летальным исходом. Такие вот гении-пустоцветы.

– Это как – пустоцветы?

– Они почти ничего не сбывали из найденного на сторону, не оставили никому ни своих коллекций, ни научных трудов. Пусто. Крайне скрытные жлобы и скряги. Лишь в моем личном архиве хранится их путевой дневник, доставшийся мне благодаря… кхм… удивительной случайности. Там упоминаются поиски кинжалов-близнецов Ошсах. Но в то время интересующие нас кинжалы еще не были найдены.

– Тогда зачем ты о них рассказываешь? Может, освободишь Ирека, пусть тоже послушает?

– Нет. Ему полезно в кои-то веки головой подумать. Хотя он в данный момент спит самым беспардонным образом. Слуги доложили, – усмехнулся Алиан на мою мысль, что все-таки он телепат. – Слушай дальше, не отвлекайся. Еще через полсотни лет после якобы гибели братьев Храшарг, у темных внезапно прославился похожим некромантическим даром некий Унгайве Тшас. У него тоже имелся брат, но талантами не блистал. Могилы эти братья не рыли. Оба – высшие демоны, но прикидывались низшими нищебродами. В то же время неизвестно, на какие средства объездили полсвета, даже в Белой империи нелегально побывали. Искали нечто конкретное. После того как оба добрались до Золотого берега, там произошел скандал с грабежом сокровищницы солнечных дев. Братьям пришлось спешно бежать на плохоньком корабле. Удрали они с очень ценной добычей, потому как гнался за ними чуть ли не весь флот Солнцеликой. Корабли попали в шторм, и на глазах у погони грабители утонули. Случилось это более ста лет назад. Солнечные дуры скрыли… прости, Лика, это крайне недипломатичный эпитет, зато верный…

Я нетерпеливо мотнула головой:

– Да ладно, я прощаю, а ты меня в следующий раз тоже за что-нибудь простишь. И что скрыли девы?

– Только вчера, когда я пригрозил им внеочередным солнечным затмением, владычица Наира призналась сквозь зубы, что вместе с ворами утонули очень ценные кинжалы эпохи Шарх. Самые ценные. А что может быть ценнее «близнецов Ошсах»?

А ничего у него разведка работает, если владычицу раскололи…

– Но если железо чудом всплыло, значит… они не утонули на самом деле?

– Всплыло не только железо, моя умница. Сто лет назад всплыли и грабители – живыми, здоровыми и даже помолодевшими, правда, под именем братьев Фьерон.

Разведка разведкой, но утопленники живыми не всплывают.

– Ты уверен? – вообще-то мне казалось, что такого глупого вопроса я вслух не задавала, только подумала.

– Абсолютно, – ответил маг. – Им удалось спастись и от погони, и от шторма. И они использовали мнимую гибель, попросту сменив имя и легенду. Звезда Фьеронов взошла стремительно. Якобы мать Тьма вдохновила. Не заканчивая никаких академий, братья вмиг стали признанными в мире знатоками древних языков и собирателями книжных раритетов. Фьероны занимались ростовщичеством и коллекционированием древних свитков, пока одного из братьев не занесло в Серые пределы. Там он и пропал бесследно. Возможно, попал в зубы какой-нибудь гинье или баньши, или еще какой твари, на которых так щедры земли Лунной сводницы.

– Па! – кинулась я на защиту мундира… то есть жреческой тоги. – При чем тут Лойт? Это издревле земли сельо! Богиня пришла к нам позже.

– Ах, она и у вас приживалка! – фыркнул развеселившийся маг.

Я дипломатично пропустила укол. Потом отыграюсь.

– Почему ты решил, что все эти Храшарги, Тшасы и Фьероны – одни и те же личности? Мало ли кто увлекается древностями и раскопками!

– У этих трех пар слишком много общего, не укладывается в теорию случайностей. Кроме того, видел я кристаллы с запечатленными образами. Братья хоть и сильные маги, но никогда не отличались умелыми иллюзиями, а хуже всего иллюзию держит боевая ипостась. У демона Унгайве она как две капли воды совпала с боевой формой Мриаша Храшарга, а уж его-то я знал как облупленного. Даже локтевой шип у Унгайве отрублен так же, как когда-то его срубил я.

– Неубедительно. Но в качестве рабочей гипотезы сойдет.

– У тебя есть гипотеза лучше? – он вопросительно поднял бровь.

– Ты в прошлый раз намекал, что тут могут быть замешаны оборотни.

– Мы отрабатываем все варианты, дочка. Я не говорю, что оставшийся в живых некромант – убийца. Но если кто и знает о кинжалах Ошсах, то только Мриаш, он же Унгайве. Полвека назад он носил имя Фьерон. Мои соглядатаи выяснили, что он после исчезновения брата обитал в самой глуши Тархареша, на границе с Серыми холмами. Вот карта, где отмечено его логово. Пустое, увы. Но пусть его следы ищет Дьяр. С ума сойти, до чего я дошел. Еще никаких договоров с темными, а я уже отдаю ценнейшие сведения, лишь бы твой темный наниматель не терял времени на поиски.

Отец раскрыл перед собой ладонь, и в него с чистого потолка картинно упал свиток, перевязанный белой лентой. Все-таки белый маг Алиан чуть-чуть позер.

– Ну, ты же не темным отдаешь, а мне, – я рачительно прибрала свиток за пояс. Архимаг-эстет поморщился, и через мгновенье на мои колени, как кошка, из ниоткуда прыгнул клатч, идеально подходивший к пояску. Папуля еще и стилист.

– Да лишь бы в радость, – подмигнул Алиан. – Хотя не верю я, что чистоплюй Дьяр сможет справиться с этой задачей. Ему бы белым магом родиться, с его-то понятиями о долге и чести. Удивительно, где только понабрался, если учесть, что его отец – главный демон Тархареша, а мать… гхм… потомственная пиратка. Он, по моим сведениям, вместо кабаков и борде… хм… – папулю явно одолел бронхит, – вместо чисто демонских развлечений, в архивах штаны просиживает, а под его личиной «тени» отдуваются, и дерутся, и девок портят за себя и за того парня, своего хозяина. Репутацию темную ему сохраняют. Надо же додуматься! Какой из него владыка Тьмы? А тут когтистые ручки нужно будет пытками пачкать. Братья-некромансеры были отъявленными мерзавцами. Впрочем, все демоны мерзавцы, за редчайшим исключением. И Дьяр к исключениям не относится, дочка.

Я слегка оторопела от таких откровений. Ох, невзлюбил папуля моего работодателя!

Мне бы радоваться, что мы с ближайшим родственником тут почти единомышленники, но капля темнейшей крови, принятая в сердце, не позволила. Любая негативная эмоция в адрес охраняемого объекта – угроза для его целости и сохранности. Белые проклятия, например, куда хуже черных – накладываются незаметно, с улыбкой и лаской, а снимать их замучаешься. Богиня Лойт частенько так проклинает назойливых и склочных бабенок, всего-то исполняя их желания, – не придерешься, а результат такой, что несчастные, которым уже нечего пожелать, руки на себя накладывают.

Потому я, как телохранительница, обязана устранять врагов или хотя бы нейтрализовывать.

– А демоницы? – спросила я, с невинным выражением лица убирая карту в клатч. – Отъявленные мерзавки?

– Все, кроме твоей матери, – спохватился отец, – но Эльда – полукровка. Дорогая, если ты как-то нейтрализуешь свое невидимое украшение, я покажу тебе тот дневник. Заодно и с моей Академией познакомлю, вдруг тебе у нас понравится больше, чем у темных? На воинов Света глянешь. Тебе должно быть интересно, как будущему боевому магу. Кстати, ты знаешь, что боевые приемы сельо во многом являются лишь эхом наших заклинаний, а ваша магия в основе ближе к нашей светлой, чем к демонической? Это неудивительно, если вспомнить, что и луна светит отраженным светом.

Да этот архимаг, которого богиня (а кто еще?) послала мне в отцы, меня нагло переманивал!

– А как же Ирек?

– Еще не проснулся, – усмехнулся мой коварный родитель-искуситель, переведя взгляд на окно.

Глянуть на знаменитую Академию Света хотелось хоть одним глазком.

Если об ужасах и кошмарах Академии Тьмы и Теней я слышала рассказы из первых уст от царицы Эльды, обладавшей магистерской звездой третьей ступени темной иерархии, то о чудесах и диковинах цитадели белых магов я знала только из учебников, а они написаны весьма предвзятыми авторами. Даже разгневанными, если вспомнить, сколько горя хлебнули лунные жрицы при их изгнании из империи и разрушении храмов Лойт.

Но не сегодня.

Дневник археологов-некромантов – это, конечно, интересно. Вот только мне он ничего не даст. По древнему дневнику на убийцу не выйти, даже если он его составитель. Или посторонний, узнавший из рукописи о магии кинжалов и о том, где их искать. И если документ хранится в сокровищнице Академии Света, это опять приводит нас к версии Дьяра о белом маге. Кто имел доступ к хранилищу? Опять незаметный смотритель или уборщица? Какой-то заговор смотрителей получается.

И я решилась. Но сначала…

– Пап, а о чем тебе написало мое начальство? – демонстрируя, что никуда не тороплюсь и приглашение принимать не собираюсь, я потянулась к чашке с чаем.

Алиан отрицательно качнул головой, сопроводив жест решительным:

– Не скажу, Лика. Если Дьяр не сообщил тебе о содержании послания, я тем более не собираюсь.

– А если я расскажу тебе кое-что о кинжале Ошсах, чего даже ты знать не можешь?

– Сомневаюсь, что тебе о них известно больше, чем мне, – усмехнулся архимаг. – Откуда тебе знать, от Лунной богини?

– От самого Сиена Ошсаха, – призналась, внимательно глядя в полинявшие голубые глаза, добавила: – Я держала кинжал в руках.

Отец от неожиданности едва не уронил салфетку, которой аккуратно промокал губы. Сжал ее в кулаке, а в глазах мгновенно прорвалась неистовая морская зелень.

– Лика… Девочка моя родная… – он быстро спрятал ладонь под стол, но я уловила мелькнувшую яркую искру. Наверняка от несчастной салфетки только пепел остался. Дыма не было – чисто работает. – Ты понимаешь, что… впрочем, ты взрослая девочка, конечно, понимаешь. – Как это произошло?

– Папа, твои глаза! – подсказала я. И, пока он цедил в бокал зелье из флакона, напомнила о своем интересе: – Так что там было в письме Дьяра?

Мне было стыдно шантажировать отца, но он сам меня до такого довел. В конце концов, это вымогательство можно интерпретировать как равноценный обмен информацией.

Алиан тихо рассмеялся.

– Узнаю родную кровь. А просто так не расскажешь? Что ж… Дьяр сообщил о покушении на тебя и просил не выпускать его невесту из Белой империи, пока есть угроза твоей жизни.

В этот миг я как никогда ранее оценила и способность Дьяра мгновенно становиться самым ненавистным для меня существом на свете и выдержку белого архимага. Сидеть, вести деловые и не очень беседы, когда ему сообщили одной строчкой о трех убийственных фактах, один из которых, конечно, лживый, но ведь папа даже спрашивать не стал, когда это я успела стать невестой Темнейшества и почему моей руки у него никто не просил. Ведь не просил? Как и моего согласия!

Но каково же это синеглазое гадейшество! Так и подозревала, что не случайно он меня в Белую империю под благовидным предлогом отправил, еще и брата приставил, чтобы не сбежала по дороге.

– Я ему не невеста, – спокойно отпила чай и поставила чашку, рука даже не дрогнула. Я пребывала в ледяном бешенстве.

– Так я и подумал, – кивнул маг, улыбнувшись. У глаз сразу собрались лукавые «гусиные лапки». – Демоны – страшные лжецы и собственники, и я не собираюсь потакать дурному характеру темного самозванца в женихи. И единственную дочь за кого попало не выдам. На что только он надеялся, мальчишка! Подумаешь, темный властелин, и не таких видали, – подмигнул папуля и перешел к делу: – Итак, дочка, что там с кинжалом?

Выслушав мой слегка почищенный от излишних подробностей рассказ, Алиан надолго задумался. Солнце уже опустилось низко и заглядывало в окно, бросая на пол золотистый ковер лучей, в которых не плясала ни одна пылинка – воздух был чист на диво. В этом же прямоугольнике красовалась едва заметная тень драконьей головы. Сам подслушивающий Шурш оставался невидимым, а тень отбрасывал, как любое материальное существо.

Алиан, поднявшись и подойдя к окну, почесал между рогов невидимую голову Шурша, улыбнулся:

– На свету все тайное становится явным, лишь бы света было достаточно, – он кивнул на рогатую драконью тень. – Кстати, у своих посланников Смерти не спрашивали, кто забирал жизнь жертв?

– Спрашивали. Верховная говорила, что такие смерти закрыты даже от драконов. Правда, Шурш?

Тень на полу кивнула, но разомлевший под ласковыми пальцами мага предатель даже мысленный шепот поленился издать.

– Твой рассказ все меняет, Лика, – Алиан, не переставая гладить смертельно опасного малыша, задумчиво смотрел вдаль, на открывающийся в окне пейзаж.

И очень мне не понравился сухой, безжизненный тон архимага. Я даже проверила «лунным взглядом», не тянет ли тихонько уснувший Шурш из него жизненную силу? С драконышами такое случается: они еще не умеют контролировать себя во сне, а Смерть никогда не спит. Но ничего подозрительного не обнаружила.

– Что именно? – поторопила я отца, не спешившего уточнить, что же поменялось в его неизвестных мне раскладах. Лишь бы не решил меня все-таки запереть.

– Я сильно недооценил нашего врага, девочка, – Алиан, усыпив дракона, развернулся. – Если верить словам Сиена Ошсаха, конечно. Но какие основания ему верить?

– А какие – не верить? Он мертв, а мертвые не лгут.

– Скажи это вампирам, – зло усмехнулся архимаг. – Особенно князю неупокоенных Зан-о-Мьирру. Ему понравится. Я не удивлен, что в твою хорошенькую головку внедрен этот лживый штамп, будто мертвые не способны лгать. Тринадцатому темному клану выгодно поддерживать эту ложь, да и некроманты с допросов трупов свой хлеб имеют. Но они-то знают, как допрашивать.

Успокоил, прикусила я губу от досады. Противно ощущать себя наивной дурочкой.

– Где сейчас кинжал, Лика?

– У Дьяра.

– А второй?

– Понятия не имею.

И глазки у меня – сама невинность. Я и правда не знала, возвращен кинжал в сокровищницу или перепрятан. Проницательный Алиан вздохнул, но настаивать не стал.

– Понимаешь, дочка, если Сиен не лжет и его покорила магия, превосходящая даже Темного владыку в расцвете сил, то у меня даже нет предположений, кто это может быть. В Белой империи точно никто не мог бы потягаться с Сатарфом.

– Даже ты?

– Ну… я… кхм… кха… – Алиана снова свалил затяжной приступ бронхита. Он даже покраснел от натуги, схватился за свой незаменимый хрустальный флакон с янтарным бальзамом. – Видишь ли… С владыкой Тьмы на равных мог бы сразиться только владыка Света. А его, как ты знаешь, в Белой империи нет уже сотни лет. Ни наш император, ни наш глава Белого ковена не имеют такой силы и не облечены Светом в должной мере.

Я, каюсь, немного позлорадствовала: все-таки проклятие богини настигло Белый Трон, если в земле светлых, изгнавших Лойт, больше не рождался владыка Света – самый сильный и благородный маг, способный совладать с магией «Светозарного Клинка». Да хотя бы в руки его взять. То оружие даже не охраняют толком: любой может пойти на главную площадь перед храмом Света и поднять меч. Да только как брошен он – то ли убитым, то ли исчезнувшим давным-давно Проклятым императором, – так и лежит до сих пор. Никто даже прикоснуться не может толком – отводит Светозарный чужую руку. Его только огородили веревочками и полог навесили, чтобы какой-нибудь бродяга ночью не споткнулся и лоб не расшиб, да птичий помет лишний раз не оскорбил знаменитый клинок.

– Вот! – оживилась я. – Так, может, ваш супербелый маг появился, а вы и не в курсе.

– Абсолютно исключено, – непререкаемо заявил ректор. – Он бы сразу свой меч подобрал. Кроме того, зачем владыке Света Темный Трон? Владеть им он не сможет – сила-то противоположна самой его сути.

– Так ритуал же, – напомнила я. – А ритуал как раз выворачивает саму суть, белое делает черным, и наоборот. А раз круг строится женским, то венчать его будет мужское сердце.

– Только весь вопрос, чье? Так ведь? Чье место хочет занять убийца? Чью силу выпить? И тебе не кажется, что и ты, и твоя богиня ошиблись в предположениях? Темную силу близнецы уже испили вдосталь, если самого владыку Сатарфа опустошили.

«А ведь я ему ничего не говорила о Сатарфе. Откуда только узнал?» – прищурилась я.

– Одно хорошо, – задумчиво молвил отец, – оборотней можно отбросить, им не по плечу такого уровня интрига, да и магией, кроме оборотнической, не владеют. Хотя они могли выполнять поручения втемную. Передай Дьяру, что нет смысла ждать посредничества Серых холмов. Царица Эльда до сих пор на молебне. Подозрительно долго, тебе не кажется? – он просверлил меня взглядом. Я кивнула – еще бы, учитывая, какие острые были у мамы отношения с богиней, то вымаливать милости Лойт ей придется долго. – Если Дьяр даст мне возможность явиться в Тархареш, гарантирует безопасность и обеспечит секретность встречи, я готов рискнуть хоть сейчас.

Мало моему принцу… то есть владыке, конечно… проблем с тринадцатью Тенями, а еще светлого архимага от демонов охраняй!

– А другого места нет? – забеспокоилась я. – Какого-нибудь нейтрального? Давай я с нашей Верховной свяжусь. Храм – вполне себе нейтральная территория, где могут встретиться столь противоположные силы, как темная и светлая. Не обязательно же царице самолично при вашей встрече присутствовать. Или я Лунный мост могу построить для ваших переговоров, тогда совсем никому из вас ходить на враждебную территорию не придется.

– Лунный мост? Твою богиню мы не приглашаем, Лика. А вот твоим статусом ками-рани ты вполне можешь воспользоваться. Даже твоя должность – это отголосок времен Единения, когда лунные девы призывались магами Тьмы и Света для помощи и контроля противоположных сил. Только ты и сможешь вдохнуть жизнь в артефакты связи. Неужели, великий бог Свет, я дожил до этого времени? Глядишь, и мечта моя может осуществиться.