Текст книги "Гибель империи казаков: поражение непобежденных"

Глава 4
УБИЙСТВА ДЕТЕЙ

Гражданскую войну иногда называли Великой Смутой. Принято считать, что Смутное время Москвы началось с загадочной гибелью царевича Дмитрия Ивановича (1582–1591), младшего сына Ивана Грозного от Марии Нагой, шестой или седьмой, как бы сейчас сказали его гражданской жены. Мальчик прожил 8 лет (канонизирован в 1606 г. как благоверный Дмитрий Углицкий), но политический кризис, связанный с его смертью, длился долго.

Суда не было, следствие лишь приняло версию придурковатой, но почтенной мамки [13]13
  Кормилица (прим. автора).


[Закрыть]: царевич-де зарезал себя сам. Царица и её брат Михаил настаивали, что Дмитрия погубили Осип Волохов (сын мамки), Никита Качалов и Данила Битяговский (сын дьяка Михаила, надзиравшего за опальной семьей) – то есть по прямому приказу из Москвы.

Возмущённая толпа, встав по набату, растерзала предполагаемых убийц. Затем колокол, пробивший набат, лишили языка и вместе с угличанами выслали в Сибирь.

Но в октябре 1604 г. загадочно возник царь Лжедмитрий I (1605–1606), романтично предложивший руку дочери воеводы Сандомира Юрия Мнишека, набравшего для будущего зятя войско из авантюристов Польши, 2000 запорожцев и небольшого отряда донцов.

Недовольные властью Москвы, Моравск, Чернигов, Путивль и прочие города сдались без боя.

Лжедмитрий получал подкрепления, 13 апреля умер царь Б. Ф. Годунов, его войско перешло на сторону противника, и 20 июня мятежник торжественно въехал в Москву. Провозглашенного перед этим царем Федора еще раньше убили, а сестру его Ксению Лжедмитрий сделал своей наложницей.

В Москве 8 мая 1606 г. Лжедмитрий заключил брак с Мариной Мнишек (1588–1614). Русским надоели понаехавшие поляки, ночью 17 мая заговорщики, ударив в набат, объявив народу, что ляхи бьют царя, прорвались в Кремль. Лжедмитрий I бежал к стрельцам, которые выдали его. Людям объявили, что царь – ненастоящий, тело его сожгли и, зарядив прахом пушку, выстрелили в сторону, откуда пришел.

Но честолюбивая и властная Марина, выжив после смерти мужа, тайно обвенчалась с Лжедмитрием II, признав в нем «спасшегося» мужа. Поползли слухи, что царю удалось спастись от заговорщиков-бояр.

Лжедмитрий II двинулся к Москве, которая присягнула королевичу Польши Владиславу Авантюристу пришлось вернуться в Калугу, где в пьянстве и охоте проводил он последние дни, его убили 11 декабря 1610 г.

Марина возложила надежды на своего сына, царевича Ивана Дмитриевича, которого соратники М. Ф. Романова звали «воренком». Потеряв своих сторонников, летом 1613 г., Мнишек и атаман И. М. Заруцкий бежали к казакам на Яик. Стрельцы схватили их в июле 1614 г., трехлетнего мальчика повесили в Москве, Марина умерла в заточении.

Похоже, что убийство детей стало обычаем. Царь Петр I, пережив в детстве психологическую травму от мятежа стрельцов в Москве, чудом избежав смерти, бежал из этого священного места в болота чухны.

Но если прекращение династии Рюриковичей закончилось Большой Смутой, то гибель семьи Романовых для новой эры Москвы прошла как бы незаметно.

Вечером 6 августа 1917 г. Тобольск встретил колокольным звоном пароход, на котором прибыл в ссылку отрекшийся от престола последний царь Николай II с семьей. Недалеко – село Покровское, родина знаменитого фаворита – Гришки Распутина[14]14
  Тобольск основан казаками в 1557 г. на месте города татар Чимги-Тура. После постройки в 1885 г. железной дороги, связавшей его с Екатеринбургом, стал крупным перевалочным пунктом, своеобразными воротами в Сибирь (прим. автора).


[Закрыть].

Комиссар Яковлев прибыл в Тобольск 24 апреля 1918 г. По заданию Свердлова ему предстояло вывезти из города бывшего царя на суд в Москве.

Императрица пожелала ехать вместе с мужем. Следователь Сибирской армии Н. Соколов считал, что большевики вели двойную игру, предполагая тайно доставить Николая в расположение войск Германии, но дело повернулось так, что они физически уничтожили семью Романовых.

Красные не пропустили бывшего царя через Урал. Яковлев уступил свой «груз» властям Екатеринбурга.

Литерный поезд в 5 вагонов подогнали к станции Екатеринбург-1. Слухи о прибытии Николая, царицы и их детей разнеслись по всему городу, и на вокзале разыгралась безобразная сцена: возбужденная толпа, винившая во всех своих бедах Романовых, хотела учинить самосуд над пленными.

Яковлев послал к начальнику станции одного из своих людей и, пытаясь выиграть время, громко приказал готовить пулеметы. Толпа отхлынула назад, но комиссар вокзала грозил 76-мм пушками, стоявшими на платформе. К счастью, начальник станции действовал быстро. Поданный на соседний путь товарный состав отрезал толпу, и поезд царя, поспешно тронувшись с места, ушел на станцию Екатеринбург-2 (ныне Шарташ), где их уже ожидали Голощекин, Белобородов и Дидковский, тогдашние руководители Уралсовета. Вокруг стояло плотное оцепление солдат РККА. Узников препроводили в дом Ипатьева.

В тюрьму отправили князя Долгорукова, у которого нашли 80 000 рублей и карты Сибири с отмеченными на них дорогами. Наличие их арестованный не мог внятно объяснить – из чего сделали вывод, что он участвовал в намечавшемся побеге.

У особняка Ипатьева также собралась толпа зевак, успевших смекнуть, что бывшего царя привезут сюда. Впрочем, её быстро разогнал отряд сопровождения.

Заключенным приказали предъявить для досмотра багаж. Царица резко протестовала, её поддержал муж. Николаю напомнили о его положении узника, пригрозив отделить от семьи и отправить на принудительные работы, и тот подчинился.

В доме Ипатьева семья пробыла 78 дней, с 28 апреля. Всех расстреляли.

Цесаревич Алексей прожил всего 14 лет, полных страданий. Он болел гемофилией, тогда неизлечимой. Поэтому Николай II отрекался в пользу своего младшего брата Михаила. Так наследник престола стал обычным мальчиком.

Последние месяцы своей жизни Алексей не мог ходить. На расстрел его нес на руках собственный отец. Зверское убийство ночью 17 июля 1918 г. в подвале дома Ипатьева не находит себе оправданий. Палачи расстреляли супругов, сына, сестер Анастасию, Татьяну, Ольгу, Марию, прислугу, врача и даже маленькую собачку Джемми.

25 июля в Екатеринбург вошел авангард 3-го чехословацкого Яна Жижки стрелкового полка под командованием прапорщика Чермака. Затем – эшелоны армейской группы полковника С. Н. Войцеховского, разгромившей красных на Западно-Уральской железной дороге.

Войска прошли торжественным маршем. Дома украшали национальные флаги. Население встретило чехов как освободителей и засыпало цветами. Среди легионеров маршировали люди, ставшие затем известными политическими и военными деятелями: Людвик Свобода, Богумил Бочек, Матей Немец.

В августе части Войцеховского пошли на Пермь. В Екатеринбурге остался небольшой отряд прапорщика М. Чила (несколько рот 2-го Иржи из Подебрад стрелкового полка). Но во время контрудара РККА на Екатеринбург войска Войцеховского вернулись в город. В тяжелых боях 8–12 августа чехи отстояли город.

Несколько сот легионеров нашли свой вечный покой на Михайловском кладбище Екатеринбурга. Впоследствии красные снесли все кресты и общий памятник.

В доме Ипатьева разместился штаб Екатеринбургской группы Сибирской армии генерал-майора Радола Гайды. Жили чехи в железнодорожных вагонах, как когда-то их предки гуситы в своих возах. Шла обычная гарнизонная жизнь. «Дядюшка из Америки» – методистский священник Ванчура продавал лакомства и демонстрировал забавные фильмы в чайной. Легионеры венчались с девушками Екатеринбурга в Александро-Невском соборе.

Глава 5
ИЖЕВСК

Против гнета и издевательства так называемой диктатуры пролетариата восстали рабочие заводов Ижевска и Воткинска.

Оружейный завод выпускал 7.62-мм винтовки Мосина, стволы и лафеты. Станки работали от электропривода. Все кадровые мастеровые имели жилье и приусадебные участки. На заводе работали около 27 000 человек, из них часть эвакуировали из прифронтовых и оккупированных немцами губерний.

Пришлые работники поддержали красных, а кадровые выступили против них. В Советах большевикам не сочувствовали. Работа прекратилась, а товары дорожали. Власти изымали ценности у зажиточных людей, то есть у кадровых рабочих. У них же, имевших не только приусадебные участки, но и сельские угодья, изымали продовольствие. Для «острастки» расстреляли несколько купцов, но, главное, таинственно погибли мастер и токарь, открыто выступавшие против Советов.

Выступление рабочих, учащихся училища оружейных техников, офицеров и гимназистов подготовили эсеры из организации Союз фронтовиков. В августе 1918 г. части Комуча и Чехословацкого корпуса захватили Казань. Красные начали мобилизацию 17 августа, но рабочие выставили свои требования, большевиков не устроившие. В ответ на угрозы вооруженные винтовками ижевцы разогнали местную власть и гарнизон.

Эсеры, захватив казначейство, создали штаб из офицеров военного времени. Командование вновь созданной Ижевской народной армии вручили полковнику Д. И. Федечкину, кадровому офицеру 13-го Туркестанского полка, за бои на Кавказе награжденному орденом Св. Георгия 4-й степени.

Роты, сформированные рабочими одной профессии или цеха, воевали сплоченно и стойко. Эсер Шеломенцев возглавил роту «имени Учредительного собрания».

Первый бой прошел уже на следующий день. Карателей перехватили на подъезде к вокзалу и расстреляли прямо в вагонах. Оставшиеся в живых 360 человек сдались в плен. Затем ижевцы, уничтожив или рассеяв другие части красных, захватили военное имущество, вооружение и боеприпасы.

Большевики, осознав опасность и масштаб восстания, на его подавление отправили крупную группировку. Но и их ижевцы разбили наголову, захватив оружие и боеприпасы.

Воткинский завод восстал 21 августа.

«Единственной и законной» верховной властью мятежники признали Комуч, из представителей которого 30 августа создан Комуч Прикамского края (В. И. Бузанов, Н. И. Евсеев, А. Д. Корякин). Комитет объявил свободу торговли, отменил твёрдые цены на сельхозпродукты, аннулировал декрет ВЦИК об отделении церкви от государства и школы от церкви, создал контрразведку, ввёл смертную казнь.

Мужики, замученные поборами, поддержали рабочих, захвативших 31 августа Сарапул и ряд окрестных сёл. Заводы, в обмен на продукты питания, снабжали крестьян оружием.

Восставшие подняли производство винтовок с 600 до 2500 штук в сутки. Не хватало патронов, на заводах их использовали лишь для испытания и пристрелки оружия. Патроны и другое снаряжение брали в боях. При столкновении со спаянными железной дисциплиной рабочими красные разбегались, оставляя богатые трофеи.

Ижевцы и воткинцы потрепали части 2-й армии, отступавшей вдоль Камы. Но Советы вновь взяли Казань, и повстанцам не удалось соединиться с армией Комуча. В частях РККА навели порядок, Троцкий ввел круговую поруку за бегство и трусость.

В сентябре воткинцы атаковали дисциплинированные, закаленные части будущего маршала Василия Блюхера. Рабочие обычно нападали из засад или внезапно, ночью. Но теперь застать красных врасплох не удалось. Впервые пролетарии Комуча потерпели поражение, только убитыми потеряв 83 человека.

Военная удача окончательно перешла на сторону РККА. Каждый бой, даже с отступлением красных, стоил повстанцам больших жертв. Одна из рот рабочих в столкновении с отрядом латышей потеряла треть своего состава – 80 человек убитыми и ранеными. Ижевцам и воткинцам пришлось отходить к родным домам.

Федичкин предложил отступление и эвакуацию обоих городов. Комуч, как власть гражданская, этому воспротивился. Полковник, объявив об отставке, как гордый индеец, пробрался в Уфу. На его место назначили капитана Г. Н. Юрьева, затем штабс-капитана Журавлева, «храброго офицера, но малоопытного и бестолкового начальника».

С приближением к мятежным заводам бои ожесточались, все чаще рабочие вставали в строй по зову гудка и штыками ликвидировали опасные прорывы. Патронов и снарядов не хватало. Потери росли. Но иногда случались победы. Перед падением Ижевска роты рабочих обратили в бегство 2-й мусульманский полк красных. Рядовые, бросив орудия и пулеметы, по пути разграбили собственный обоз и личные вещи комиссаров. Командиры остались на позиции, а полк расформировали.

К годовщине переворота, 7 ноября, красные доложили в Москву, что Ижевск пал. Телеграмма, намного преувеличивая успех, сообщала о бешеном огне восставших, тяжелых уличных боях, проволочных заграждениях, окопах. Но никаких фортификационных сооружений на подступах к Ижевску не имелось, в городе бои не велись, да и «бешеного» огня рабочие вести просто не могли из-за нехватки патронов.

Из Ижевска начался исход рабочих и их семей (до 50 000 человек). Рабочие построили понтонные мосты через Каму, по которым шла эвакуация.

Но переправиться удалось не всем. Северную группу, из-за плохого управления штабс-капитана Журавлева, окружили и уничтожили. Лишь отдельные рабочие лесами ушли к белым. Всего вырвалось за Каму около 15 000 бойцов и столько же беженцев.

Затем ижевцы и воткинцы сражались в составе армии Колчака.

Глава 6
КРАСНЫЙ ВЕРДЕН

Летом 1918 г., когда у Москвы ползла власть из рук, в пыльном Царицыне, ставшем, по словам Клима Ворошилова, Красным Верденом, пульс революции бился как при сердечном приступе. Стальной подковой, упершись в широкую гладь Волги, встал атаман Краснов. Конники Фицхелаурова и Мамонтова лихо давили красных правильными маневрами. Царицын – это путь к Белокаменной, вопрос жизни и смерти, «ключ к хлебу», последняя надежда отбиться от казаков.

Сюда СНК отправил Сталина – чуть сутулого, невзрачного человека с черными висячими усами и лицом тронутым оспой. На самых опасных участках фронтов появлялся и Троцкий. Беспощадно и жестоко, кровью укрепляли они войска. Но хороший оратор Троцкий после расстрелов выступал еще на митингах с истеричными речами. Не умеющий красно баить Сталин убивал молча.

Город стал лагерем. Театр, кино, особняки – под лазареты. Тюрьмы переполнены. Патрули проверяют документы. Проволочные заграждения и окопы полного профиля. Пыхтят бронепоезда, на рейде дымят пароходы, вооруженные донским казаком С. П. Будариным (1893–1966). Сталин 31 августа просил Ленина отправить сюда миноносцы и подводные лодки.

В центре вымершего города – трехэтажный особняк – реввоенсовет 10-й армии. Отсюда Ворошилов и Сталин гнали всех на фронт. По прямому проводу в Москву телеграф мерно пишет кровью историю Руси. Тут же заплечных дел мастера. Арестованных отвозят на серебряную гладь Волги. Посреди реки черная баржа, здесь убивают и спускают под воду. Имя Сталина произносят шопотом.

Ворошиловцы не верят ни в бога, ни в черта. Мат, ругань, крики. Буйная вольница кует оппозицию Троцкому. Идет война телеграмм: «На фронте неблагополучно, несмотря на избыток сил. Ворошилов может командовать полком, но не армией в 50 000 человек». Сталин рвал эти телеграммы.

Троцкий выиграл первый бой: Ленин отозвал Сталина из Царицына. На разнос Ворошилова двинулся поезд предреввоенсовета. В салон-вагоне желчный журналист-интеллектуал чувствовал, как в этой византийской борьбе пошел против него, посасывая трубку, невзрачный Коба, собравший вокруг Ворошилова партизан, рабочих, портных, солдат, мужиков, у которых Троцкий не в чести.

Сталин, в обтрепанной шинели солдата, на одной из станций легкой походкой вошел в вагон Троцкого. Красуясь на публике, Лев Давыдович, приказывая расстреливать дезертиров, трусов и врагов революции, писал об этом фельетоны, воззвания, статьи. Невзрачный Сталин казнил тихо, тайно принося человеческие жертвы. Эта власть очаровала Русь. Люди исчезали, об их судьбе не хотели вспоминать, как о чем-то постыдном. Видимо, надеялись выжить в этом вселенском терроре, а там – мировая революция, и, быть может, кара Божия не минует и других.

Долго бились с Троцким Сталин и Ворошилов. Через 10 лет свалили и выкинули в Турцию.

Глава 7
УФИМСКАЯ ДИРЕКТОРИЯ

Народную армию Комуча разбили из-за отсутствия резервов, несмотря на время, которое Каппель дал эсерам своими успехами, и огромные территории под контролем Комуча.

Результаты ошеломили. Мужики, не дав новобранцев, не платили налоги! Мобилизованные крестьяне и рабочие разбегались по домам или сдавались в плен, перевязав офицеров.

Красные, учтя уроки поражений, скрепили РККА железной дисциплиной и резервами. Один из офицеров осенью 1918 г. писал домой: «В штабах в это время заливали вином победу и не предпринимали ничего, чтобы укрепить фронт. Вот и случилось то, что мы давно предвидели: нас двинули и погнали. Офицеры покидали фронт, а солдаты сдавались в плен». На фронте остались казаки, но они не смогли сдержать ободрившегося противника. Шли последние бои. Белых деморализовали не пули и снаряды, а умелая советская агитация.

Красные 28 сентября 1918 г. ворвались в центр Комуча – Самару. Но эсеры еще 8 сентября собрали в Уфе антисоветчиков всех мастей: Комуч, временные правительства Сибири, Урала, Туркестана, Башкирии, делегатов астраханских, уральских, оренбургских, сибирских, иркутских, енисейских и семиреченских казаков.

Жизнь в Уфе живописал легионер Гашек. Чехи, торгуя спичками, куревом и самогоном, ждали приезда премьера Англии Вильсона. Правого эсера отправили в сумасшедший дом – агитировал на базаре баб идти громить Москву. А поп Н. П. Гуляев звал всех, кому дороги Родина и жизнь верховная, святое Евангелие и заповеди Христовы, бить евреев.

Казаки выступи за диктатуру. Комуч, Дума Сибири, Союзы земств и городов – за директорию, подотчетную Учредительному собранию.

Но чехи угрожали оставить фронт, и 23 сентября делегаты провозгласили власть Временного Всероссийского правительства, которое 9 октября в Омске, заявив о союзе с Антантой, упразднило национальные и казачьи правительства.

В совет министров вошли лишь сторонники диктатуры: председатель Вологодский, военный и морской министр, генерал П. П. Иванов-Ринов, министр иностранных дел, кадет Ю. В. Ключников и другие.

Белые стояли на линии Верхотурье, Купгур, Оса, Сарапул, Мензелинск, Бугульма, Бузулук, Чеганский, Шилина балка.

Екатеринбургская группа генерала Р. Гайды (22 000 бойцов), группа Люпова (10 000), остатки Поволжской народной армии генерала С. Чечека в ноябре объединили в группу генерала С. Н. Войцеховского (16 000) группу Бакича (5000) и уральских казаков (8000).

Главные силы дутовцев (10 000 шашек) из Оренбурга и Орска шли к Актюбинску. Ночью 18 ноября Колчак, опираясь на казаков и офицеров, разогнал Уфимскую директорию.

Часть эсеров арестовал Каппель, расстреляв их вместе с ленинцами и меньшевиками, содержавшимися по приказу Комуча в тюрьме Омска. Для Колчака все они – враги России.

Глава 8
КАЗАКИ В БАКУ

Сталин, хорошо зная Кавказ, отметил, что «Баку вырос не из недр Азербайджана, а надстроен сверху усилиями Нобеля, Ротшильда, Вишау»[15]15
  Баку стал видным промышленным и культурным центром Кавказа. В 1847 г. впервые в мире механическим путём пробурили нефтяную скважину Начался приток капитала Ротшильдов, братьев Нобелей и прочих. Работали механические заводы, ткацкие и табачные фабрики, мельницы. В 1878 г. открыта городская дума, в 1883 г. – железная дорога Баку – Тбилиси, в 1899 г. – конка, основан паровой флот. В город съехались русские, евреи, немцы, армяне. Открылись театры, опера, Баку называли Парижем Кавказа. Азербайджанцы составляли основную массу чернорабочих. Армяне владели большей частью торговли и нефтяными промыслами (прим. автора).


[Закрыть]. Отсюда национальная пестрота. Квалифицированные мастеровые – русские и армяне (48 %). Чернорабочие – из мусульман (тюрки Персии и Азербайджана, лезгины). Выходили газеты социал-демократов «Искра» и эсеров – «Знамя труда». Здесь служил директором отделения «Восточного общества транспорта по Волге и Каспийскому морю» кубанец Л. Л. Быч (1870–1945). Его избрали гласным городской думы, а в 1912 г. – головой города. Быч, примирив татар, армян и русских, нашел средства для постройки Шаларского водопровода по проекту английского инженера Линдлея. В 1917 г. город, всегда страдавший от недостатка питьевой воды, получал её в изобилии с расстояния в 150 км.

Работа ленинцев по развалу армии сделала свое. После Октябрьского переворота, вслед за толпами русских солдат, войска Турции в феврале 1918 г. взяли Эрзрум, Карс, Батум. После захвата Александрополя (ныне Гюмри) часть армии Турции шла на Эривань, другая – на Каракилис.

О независимости объявили Армения, Грузия и Азербайджан (со столицей в Елизаветполе). Нури-паша формировал в Елизаветполе «Армию ислама», ядром которой стала 5-я пехотная дивизия Турции и куда вошли отряды азербайджанцев и дагестанцев. Турки не скрывали своего желания присоединить Азербайджан к Османской империи, для чего в первую очередь требовалось взять Баку, правил здесь председатель Бакинского совета и чрезвычайный комиссар по делам Кавказа С. Шаумян.

В марте 1918 г. большевики и дашнаки устроили резню, и 31 июля власть перешла к временной диктатуре Центрокаспия.

Затем небольшой отряд казаков генерала Л. Ф. Бичерахова, пройдя с Багдадского фронта через всю Персию, занял Баку, где красные уже вели себя хозяевами. Кубанцы и терцы навели порядок среди вольницы матросов и их Центрокаспия.

Канлодки «Карс», «Ардаган», как дымившийся вулкан, внушали ужас. У обывателей кровь стыла в жилах при виде артиллерии кораблей, бродивших по простору моря, не признавая никого и ничего. Товарищи, перевозя товары, сбывали их по произвольным ценам.

Бичерахов, помогая мусульманам противостоять красным, поддерживал терцев провиантом, деньгами, боеприпасами. Он отправил в Одессу поручика Н. А. Дремлюженко, с просьбой прислать офицеров и команды для создания флотилии, которая могла наладить связь с казаками Урала и Туркестана. Для моряков же порт Баку, с его доками и мастерскими для ремонта судов, имел огромное значение. Но генерал не признал Деникина, и русские считали его крамольным сепаратистом.

После упорных боев, 15 сентября, Баку взяли части Исламской армии Кавказа. Началась резня армян, в которой, видимо, погибли около 10 000 человек.

В город переехало из Гянджи правительство Азербайджанской Демократической Республики.

Несмотря на победы в Закавказье, положение Турции было отчаянным. Англия теснила в Палестине и Сирии, немцы отступали во Франции. Капитуляция Болгарии 30 сентября означала поражение Турции, лишенной связи с Германией и Австро-Венгрией.

Турция капитулировала 31 октября, и Центрокаспий пригласил в Баку англичан, которые, перекачивая нефть в Батум, из танкеров общества «Кавказ и Меркурий» создали на Каспии флот коммодора Норриса. Часть машинной команды, а иногда и капитаны на кораблях остались русскими, стремившимися соединиться с армией Колчака, англичане к ним относились пренебрежительно и с подозрением.

Затем англичане, как хозяева Азербайджана, отстранили Бичерахова, а формирование частей добровольцев поручили полковнику Никитину. В Баку на улицах прибили таблички с названиями по-английски, а на перекрестках встали полицейские-бобби.