Текст книги "Гибель империи казаков: поражение непобежденных"

Часть IX. ДАЛЬНИЙ ВОСТОК

На Дальний Восток двинулись войска США и Японии. Но в интервенции также участвовали Англия, Франция, Италия, Румыния, Польша, Китай.

Первым на рейд Владивостока 11 ноября 1917 г. пришел крейсер США «Бруклин». В декабре здесь же бросили якоря крейсера Японии «Асахи», «Ивами» и Англии «Суффолк».

Вначале моряки на берег не сходили, опасаясь, что Москва переметнется к Германии. С заключением «похабного» мира забайкальцы Г. М. Семенова, амурцы И. М. Гамова и уссурийцы И. М. Калмыкова свергли красных.

Несмотря на значительные силы, интервенты рассчитывали на казаков: Семенова – в Забайкалье, Гамова и Кузнецова – в Амурской области, Калмыкова – в Приморье.

Казаки продвигались вдоль железной дороги на Читу. В мае атаман Семенов объявил себя главой временного правительства Забайкалья. В июне из Владивостока 6000 чехов вышли на Никольск – Уссурийск.

Дальсовнарком сформировал Уссурийский фронт (14 000 бойцов, 80 пушек). Чехи и казаки Калмыкова потерпели поражение на Уссури, и президент США Вудро Вильсон послал сюда свои войска.

Дальний Восток был отрезан от Москвы. Атаман Семенов 1 сентября взял столицу Забайкалья – Читу. Казаки захватили линию Транссиба от озера Байкал до Владивостока.

Калмыковцы 4 сентября взяли Хабаровск, а 18 сентября – Благовещенск и стоявшие здесь корабли Амурской флотилии.

Англия, Франция и США признали диктатора Колчака, с его золотом, и лишь цивилизация самураев поддержала на Дальнем Востоке казаков-бессребреников.

В январе 1919 г., прервав телеграфную связь между Омском и Дальним Востоком, казаки захватили на Забайкальской железной дороге все исправные паровозы и 48 поездов с военными грузами, направлявшиеся в Омск для войск Колчака. Семенов изъял деньги из банка Читы, его филиала на станции Маньчжурия и взял золотые прииски Забайкалья.

Затем Семенов, повелев именовать себя князем Ванским, в феврале созвал съезд феодальной знати бурят, монголов, тибетцев для создания монголо-бурятского государства под своим правлением. Съезд единодушно утвердил состав правительства казачьей Монголо-Бурятской республики.

Союзники с трудом уладили конфликт между верховным правителем и атаманом. По просьбе Японии Колчак, присвоив Семенову чин генерала, назначил его на пост главного начальника Забайкальского, Амурского и Уссурийского казачьих войск. Затем, 4 января 1920 г., адмирал передал атаману всю полноту власти в так называемой Российской восточной окраине.

После того как Москва выгребла золотой запас Петербурга, интерес к Дальнему Востоку на некоторое время пропал.

Глава 1
САМОРАСКАЗАЧИВАНИЕ

Этот уникальный случай с немногочисленными казаками Дальнего Востока нужно изучать. При достаточной биологической массе этнические казаки всегда ассимилировали так называемых приписных. Известно также, что Семенов комплектовал свои части русскими, и даже евреями на правах казаков. Но началось это еще при Временном правительстве. Многие офицеры Генштаба, учитывая высокую боевую мощь казачьих частей, пытались формально, за счет приписных, увеличить их число. Тогда еще есаул Семенов, из соображений карьеры, лишь выполнял социальный заказ.

В Мировую войну забайкальцы выставили 9 конных полков, 1 гвардейскую полусотню и 5 казачьих батарей – всего 14 000 человек. Амурцы – 4 конных полка, 5 особых сотен, 1 конно-артиллерийскую батарею, 1 гвардейский взвод – всего 5700 человек. Уссурийцы – 1 конный полк, 1 конный дивизион, 5 особых конных сотен, 1 гвардейский взвод – всего 2500 человек.

Прибывшие с фронта казачьи полки и дивизионы уссурийцев поддержали красных, но 20–31 января 1918 г. IV Круг не признал власть Советов, осудил разгон Учредительного собрания и объявил об автономии Уссурийского войска, избрав атаманом подъесаула И. П. Калмыкова. Но многие станицы и поселки поддержали красных. Эти разногласия проявились и на V Круге Войска (3–5 марта, Иман), где казаки вновь не признали ленинцев, а фронтовики – атамана Калмыкова, который, опасаясь ареста, бежал на станцию Пограничную (КВЖД), создав там Особый Уссурийский казачий отряд для борьбы с Советами. В мае Дальсовнарком развернул против атамана Гродековский фронт, в составе которого действовал отряд красных казаков Г. М. Шевченко. В июле красные сформировали Уссурийский фронт.

Заняв 4 июля станицу Гродеково, атаман Калмыков объявил мобилизацию уссурийцев. В августе части красных потерпели поражение, 5 сентября Уссурийский отряд и японцы, ликвидировав Советы на Дальнем Востоке, заняли Хабаровск, ставший резиденцией атамана Калмыкова.

Проходивший 21–31 октября в Хабаровске X Круг Войска произвел атамана в генерал-майоры, объявил об автономии и мобилизации казаков в ряды Особого Уссурийского отряда.

Раскол прошел и среди забайкальцев. Используя фронтовиков, ленинцы провели в марте 1918 г. 3-й съезд казаков, постановивший: «Казачество как сословие упразднить. Все капиталы и имущество Войска передать Советским властям». Но станицы Верхнеудинская, Акшинская, Сретенская, Титовская выступили против упразднения казачества. После того как чехи взяли Читу, казаки развернули войско атамана Семенова.

Красные сожгли 16 станиц забайкальцев. Жестоко пострадали Абагайтуевская, Цаган-Олуевская, 2-я Чиндатская, Чиндант-Гродековская, Могойтуевская, Дурулгуевская, Манкечурская, Донинская и другие. У казаков сожгли дома, разграбили хлеб, сельскохозяйственный инвентарь, угнали скот. Забайкальцы готовили оружие и стекались в части атамана Семенова. На кругах станичники отмечали, что атаман Семенов известен во всей Сибири как борец с ленинцами. 9 мая 1919 г. забайкальцы избрали Семенова войсковым атаманом, затем он стал походным атаманом забайкальцев, амурцев и уссурийцев со штабом на станции Даурия Забайкальской железной дороги[40]40
  Весной 1918 г. действовали 4 бронепоезда капитана Шелкового (на одном из них – тяжелая английская мортира, на втором – крепостная пушка Канэ, на двух других 76,2-мм полевые). Через 2 года дивизион развернут в дивизию (18 единиц, среди них «Семеновец» и «Мститель») (прим. автора).


[Закрыть].

Так сложились отношения казаков к Советам. Большая часть зажиточных забайкальцев и офицеров Забайкалья вошли в части Семенова, особо активно это проходило на границе.

Но казакам приходилось выживать во враждебном окружении. Осенью 1919 г. в Приморье, Приамурье и Забайкалье действовали около 200 отрядов красных партизан, или 50 000 бойцов.

Партизаны, заняв 26 января 1920 г. Никольск-Уссурийский создали военно-революционный штаб, поддержанный казаками Полтавской и Гродековской станиц. Красные заняли Владивосток 31 января. Хабаровск окружили партизаны. Особый Уссурийский отряд атамана Калмыкова 13 февраля ушел из Хабаровска, пересек границу с Китаем и в марте в Фугдине был разоружен. Калмыкова китайцы держали в тюрьме Гирина и в сентябре убили, якобы при попытке к бегству.

21–24 февраля в станице Гродеково прошел съезд делегатов Уссурийского казачьего Войска от пяти станичных округов (делегаты Гленовского округа не прибыли из-за ведения в районе Хабаровска боевых действий), который осудил атамана Калмыкова, постановил упразднить казачество и слиться с крестьянами. Временный ВРК, созданный взамен правления войска, признал власть Приморской областной земской управы. В марте все станичные округа вынесли резолюцию о ликвидации казачества. На 1 июля было объявлено о созыве круга Войска. Во время подготовки к нему в станицу Гродеково из Харбина прибыл помощник атамана Калмыкова Ю. А. Савицкий, который объявил о восстановлении полномочий старого состава правления Войска и созыве круга в Гродеково. Начался раскол.

Семёнов упорно боролся с превосходящими силами красных, но в ноябре отошел из Забайкалья в Маньчжурию, а весной 1921 г. перебрался в Приморье, где казаки вели бои с ленинцами на стороне правительства братьев Меркуловых.

Глава 2
КОННИЦА АЗИИ

Есаулы Г. М. Семенов (1890–1946) и Р. Ф. Унгерн фон Штернберг (1886–1921) воссоздали конницу гуннов. Вернувшись из Персии, в мае 1917 г. Семенов предложил военному министру А. Ф. Керенскому сформировать Монголо-бурятский конный полк, дабы «пробудить совесть русского солдата, у которого живым укором были бы эти инородцы, сражающиеся за русское дело». В июне его назначили комиссаром Временного правительства в Забайкалье.

Несколько ранее, в январе 1917 г., эксцентричного Унгерна отравили с фронта в Петроград, на слет георгиевских кавалеров. Барон доехал лишь до Тернополя. За избитого коменданта станции его осудили на 3 года крепости, но спас Врангель. В августе Керенский направил Унгерна к Семенову.

Буряты, как их братья монголы, сильные, коренастые, широкоплечие и дородные, с тяжелой походкой матроса, сами себя называют гуннами, то есть людьми. На берегах Байкала и у Иркутска буряты, приняв православие, более или менее обрусели. Их малорослые лошадки, легко делая переезды в 50 и даже 100 км, сохраняли обычную рысь, не требуя корма и воды. В конце огромной дистанции животные выглядели еще бодрыми. Зимовали эти кони обычно в открытом дворе, на 40– и 50-градусных морозах, от которых гибли лошади других пород. Буряты очень ценили своих товарищей, переносивших их через степи и леса.

Шло смешение племен, гунны делались казаками, а станичники походили на бурятов. Не угадывалась истинная суть жителей многих селений, говоривших на двух языках. Эта благостная идиллия создавала иллюзию воскресшей империи монголов.

В Европе многих восхищали подвиги гуннов. Унгерн, гордясь тевтонской и венгерской от гуннов Аттилы кровью, любил солдат, а интеллигентов ненавидел. После переворота барон, презирая русских и уважая монголов за их честь и преданность, хотел, как великий хан, завоевать Европу, чтобы обратить ее к учению Будды.

Семёнов, получив мандат Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, продолжал формировать конный отряд. Он уже верстал в казаки и русских, с условием «отказа от революционности».

Поняв, что Семёнов создаёт части противников красных, Совдеп Читы задержал выплату денег и 1 декабря попытался разоружить отряд Семёнова в Верхнеудинске, а самого его арестовать. Но есаул, оказав вооружённый отпор, забрал деньги в Чите, посадил главу Совдепа Пумпянского за решётку, и ушёл в Маньчжурию.

В Харбине он распустил запасные батальоны (1500 штыков), разогнал местный ревком, казнив его главу Аркуса. Затем Семёнов, пополнив и вооружив свой отряд в 559 человек, 29 января 1918 г. вторгся на восток Забайкалья, заняв Даурию. Но под натиском С. Лазо (каторжники и пленные) 1 марта отступил в Маньчжурию.

В апреле войско атамана (1000 бойцов, против 5500 у красных) вновь вторглось в Забайкалье. Пополнившись казаками, 7000 семеновцев подошли к Чите. Но красные, стянув 30 000 штыков, атаковали, и лишь 28 августа казаки взяли Читу. Семенов формировал Еврейский пехотный полк, который вскоре ушел к партизанам.

В ноябре атаман назначил своего друга Унгерна комендантом станции в Хайларе, где формировал Туземный конный корпус (две дивизии). Отдав барону всю Даурию, как владение феодала, Семенов произвел Унгерна в генерал-майоры. Будущий самодержец пустыни нацепил на халат монгола Георгия и эполеты с буквами «А. С.» (Атаман Семенов).

Сидя в Даурии, Унгерн обирал проходившие поезда. Товары продавали в Харбине, на вырученные средства содержали Туземный корпус. Узнав, что в Чите Семенов печатает бумажные деньги, барон ввёл в своём майорате монеты из вольфрама местных рудников. Выписал из Японии чеканную машину, нарисовал эмблему. Барон разорил все монастыри в округе, грабил купцов, какие только попадали в поле зрения его казаков. Но дела шли плохо, 18 июня 1919 г. корпус переформировали в Азиатскую конную дивизию. Барон властвовал как садист, пороли всех зараженых безумием революции. Дезертиров, саботажников, торговцев забивали насмерть. Трупы не хоронили. Их отвозили в сопки, оставляя на поживу зверям.

В сумерках раздавался жуткий вой волков и лай одичавших собак. Лишь Унгерн в одиночестве гарцевал по сопкам, среди черепов, скелетов и гниющих останков обглоданных зверьём тел. Здесь жил огромный филин.

Однажды, не услышав знакомого уханья, барон приказал ветеринару найти филина и лечить его. Забота о демонических существах, пожиравших человечину, не свойственна людям обычным.

Зимой 1920 г., под ударами красных, барон отошел к столице Монголии[41]41
  11 декабря 1911 г. от Китая отделилась Монголия. В 1913 г. сотник запаса Унгерн полгода воевал против китайцев в отряде джа-ламы.
  Весной 1920 г. Семенов договорился с генералом Сюй, мечтавшем о титуле правителя Поднебесной. Атаман обещал для проведения путча 12 000 бойцов с артиллерией, Сюй признавал независимость Монголии. Осенью князья монголов предложили барону начать войну с Китаем. Унгерн, напав на генерала Сюй в Угре, сорвал переворот в Китае и русификацию Монголии, где хотел сесть атаман (прим. автора).


[Закрыть] Урге (Улан-Батор), где стояли войска Китая, союзные ленинцам. Во дворце содержался под стражей Богдо-Гэген, отрёкшийся от престола. Некогда Великая Монголия стала провинцией Поднебесной.

Имя родины Чингисхана – Халха (Щит). Унгерн замыслил встать здесь на пути осатанелого человечества и дать бой цивилизации Запада – этой цитадели извращения и зла.

Потеряв Даурию, барон шел восстановить Империю монголов. Его дивизия таяла в боях, но талант полководца поверг врагов Будды: 1 февраля сотня казаков ворвалась в Ургу и освободила Хутухту, живого Будду. Это опечалило воинов Китая, понимавших значение духовного лидера Халки.

Конная дивизия и вдохновленные монголы 3 февраля атаковали столицу. Гарнизон (12 000 солдат, 3000 горожан) отбил первый штурм. Второй день, 4 февраля, завершился победой. Три тысячи казаков и тысяча монголов выбили китайцев из Урги.

Дивизия Унгерна встала в Маймачене. Китайцы уныло пылили на север, по дороге в Кяхту. В Урге воцарился покой.

Победу барона монголы приняли как родную, город ожил, к монастырям потянулись люди в праздничных одеждах. Изгнание совпало с началом нового года монголов, в чем также видели перст судьбы. Перед заходом солнца из храмов монастырей Да-Хурэ поплыли густые звуки гигантских труб, торжественно призывая к радости жизни.

Чествования Богдо-Гэгена состоялись 26 февраля. За колесницей с флагом ехала позолоченная коляска монарха. За ней на прекрасном степняке с желтыми поводьями скакал диктатор Монголии Унгерн. Впервые европейца нарекли высшими титулами: возродивший государство великий батор, командующий, хан войны, борец за веру.

Барон стал легендой. Конечно, не Чингисхан или посланец Шамбалы, но сбылось пророчество, белый батор спас хагана монголов.

Первая часть безумия удалась. Унгерн-хан вынашивал отчаянный геополитический план – воссоздать сакральное значение Халхи – магического Щита Земли, создать цивилизацию, свободную от Москвы и Европы. Подобно тамплиерам, охранявшим паломников Европы от сарацин и великие тайны духовного знания от Рима и монархов Франции, особая зона барона лежала между святынями Тибета и остальным миром.

Религиозный аскет и наркоман, увешанный амулетами шаманов, организатор священной войны с Западом, начал создание новой империи Чингисхана. Во главе конных орд задумал скакать по Европе, шашкой восстанавливая монархию!

Бог войны в юрте писал обращения к далай-ламе, императору Пу-И, князьям Кавказа и Монголии, ханам киргизов, генералам Китая. Он звал их объединиться в Федерацию Центральной Азии (Великая Монголия, Тибет, Китай), сплотить народы монгольского корня, создать «оборону военную и моральную от растлевающего влияния Запада, одержимого безумием революций и упадком нравственности!». Затем Чингисхан XX века хотел взять Москву. Вскоре барон снова защищал Будду. В марте к Урге двигался корпус генерала Чу Лицзяна (50 000 бойцов). Навстречу вышли 5000 конников, включая сотню капитана Судзуки. Дефицит патронов восполнил инженер Лисовский, ливший пули из стекла. Летели они недалеко, но прошибали насквозь. С гулом в чистом поле сошлись 20 000 человек. На вершине ближайшей сопки кружился лама, заклиная духов помочь в бою. Унгерн даже не получил ранения. Потом на седле, чересседельных сумах, сбруе, халате и сапогах Унгерна насчитали более семидесяти следов пуль. Китайцы бежали! Двинувшись на юго-восток, барон разгромил еще 4000 солдат. Хан войны шел восстановить единоначалие Поднебесной. В Пекине заволновались, но опьяненный победами и кокаином барон пугал уже Токио, Владивосток и Москву.

В Алтан-Булаке Москва уже поставила временное правительство наивных монголов. Через Ургу шла прямая дорога в Китай, где ожидалась обильная жатва Коминтерна.

Ничего об этом не знавший «самодержец пустыни» продолжал игры мистика.

Слепой, немощный Хутухта не мог без поддержки Унгерна выгнать из страны молодых революционеров – Сухэ-Батора и Чойболсана. Хутухта попросил барона пройти в рабочий кабинет для разговора с глазу на глаз.

Божественный старик подошел к сейфу, странно выделявшемуся среди восточного убранства комнаты. Долго возился с замком. Наконец тяжелая дверь медленно открылась. Хутухту достал резной ларец слоновой кости. Внутри – рубиновый перстень со знаком солнца – символ древних завоевателей ариев.

«Чингисхан никогда не снимал этого кольца с правой руки».

Унгерн ошеломленно смотрел на драгоценность. Старца била дрожь, с трудом он надел на палец барона перстень великого хана. Живой Будда благословил Унгерна, которому казалось, что перстень жег ему руку.

Принц Монголии и наместник Хутухты уходил из дворца Ногон Орта. Ламы расступались перед ним, и, решительно звякая шпорами, Унгерн быстро вышел за пределы дворца и бессильно рухнул на заднее сиденье машины.

Реставрация династии Цин в Китае не состоялась. Дивизию Унгерна покинули японские советники, затем всадники князей Монголии. Барон стал ненужным никому, кроме Москвы.

Царствование в Урге подходило к концу. Несмотря на великие заслуги, пребывание казаков в столице стало накладным: нечем кормить эту орду.

В мае 1921 г. у Троицкосавска (Кяхта) Унгерна разбили войска революционной Монголии. Барон отошел в сторону Селенги, а в июле вторгся в Приамурье. Этот рейд красные долго вспоминали с ужасом. Конница громила городки и скрывалась в тайге.

После нескольких стычек барона ранили, 21 августа отряд его рассеяли партизаны П. Е. Щетинкина. В обмен на выход из окружения казаки связали Унгерна и оставили в палатке. Барона привезли в Новониколаевск (Новосибирск), где, по приговору ревтрибунала, расстреляли 15 сентября 1921 г.

Глава 3
УКРАИНСКИЕ ПАРТИЗАНЫ

Эта глава важна для понимания влияния националистов Украины на Дальнем Востоке. В конце XIX в. Амурскую и Сахалинскую области, Забайкальский, Приморский и Хабаровский край украинцы называли Зеленым Клином. Но с появлением чешских легионов в 1918 г. чудесным образом так стали называть все земли от Байкала до Берингова пролива. Флаг Зеленой, или Новой, Украины напоминал своеобразную славянскую помесь чешского и теперь известного украинского, с добавлением у древка равностороннего зеленого треугольника[42]42
  Известны также Желтый Клин (Среднее и Нижнее Поволжье), Малиновый (Кубань) и Серый (юг Западной Сибири – север Казахстана) (прим. автора).


[Закрыть].

По переписи 1897 г. из 223 000 жителей Приморской области 33 000 (лишь 15 %) говорили по-украински. Но в 1912 г. 70 % семей Приморской области были с Украины. Всего в 1883–1905 гг. на Дальний Восток переехали 172 876 человек, а из губерний Малороссии – 109 510, или 63,4 % всех переселенцев.

Один из журналистов тех лет, И. Иллич-Свитыч, в 1905 г. описывал г. Уссурийск как большое малорусское село. Вдоль главной и самой старой улицы Никольской, по обеим сторонам, тянулись белые мазанки, крытые соломой.

Казаки жили замкнуто. Украинцы настолько преобладали, что городские интеллигенты называли селян не иначе как хохлами. Базар в торговый день напоминал какое-нибудь местечко на Украине: та же масса круторогих волов, лениво пережевывающих жвачку подле возов, наполненных мешками муки, крупы, салом, свиными тушами и т. п.; та же украинская одежда на людях. Повсюду слышится веселый, бойкий, оживленный малорусский говор, и в жаркий летний день можно подумать, что находишься где-нибудь в Миргороде, Решетиловке или Сорочинцах времен Гоголя.

Первый Всеукраинский съезд Дальнего Востока состоялся 24 июня 1917 г. в городе Никольске-Уссурийском (ныне Уссурийск). Комиссии разработали тактику действия украинцев. Для этого расширили пропаганду, прежде всего среди селян и солдат. Работали кружки товарищества «Просвита», библиотеки и школы, выходили газеты, читались лекции, чтобы «поднять национальное самосознание украинцев и развеять гипноз прошлого, когда русская власть активно проводила русификацию и боролась с украинским национальным движением».

Делегаты требовали от Временного правительства, предоставив автономии Украине и Зеленому Клину, создать в Петрограде Министерство по украинским делам. Этого же добивалась Центральная рада в Киеве, но только для Украины.

Съезд сформировал высший представительный орган – Дальневосточную краевую раду, и 10 окружных рад на местах (включая Забайкалье и Маньчжурию). Исполнительную власть взял секретариат края. Предполагалось сформировать и свои национальные вооруженные силы.

Работали украинские школы, выходили газеты («Щире слово», «Украинец в Зеленом Клине» во Владивостоке, «Ранок» в Хабаровске, «Амурский украинец» в Благовещенске и «Засив» в Харбине).

Националисты делали ставку на независимость Украины, считая, что тогда и Зеленый Клин автоматически отделится от Москвы. В массы бросили клич «Все на защиту Украины». Но мало кто собирался покидать новую родину и посылать своих детей на защиту далекой неньки. Украинцы, составив подавляющую часть партизан Дальнего Востока, реализовали свои национальные инстинкты здесь, они тихо ненавидели казаков, считая этих древних завоевателей края цепными псами царизма.

Летом 1918 г. донской казак, начальника штаба войск России в полосе отчуждения КВЖД, генерал Хрещатицкий (1881–1940) начал формировать Украинскую дивизию Сибирской армии Колчака, которую, не найдя общего языка с националистами, приказал отправить на фронт против РККА.

Хрещатицкий в 1920 г. перешёл под командование атамана Семенова, верховного правителя Дальнего Востока. Глава Читинской окружной рады Василь Козак просил Семенова предоставить украинцам власть на местах и помочь организовать свою армию. Большой романтик Семенов на формирование украинских частей выделил 14 600 золотых рублей и 10 вагонов муки. Краевой секретариат Зелёного Клина назначил Хрещатицкого атаманом Дальневосточного украинского войска, которое вскоре пополнило ряды красных партизан.