Текст книги "Проект X"

Глава 2: Подготовка к запуску

I

Сидя в кабинете врача, Дима чувствовал себя абсолютно разбитым. Случившееся лишило его веры в лучшее будущее и смысла к существованию.

Доктор был спокоен. Его лицо выражало соболезнование, однако в тот же самый момент казалось, что ему абсолютно плевать на случившееся. Он был лишен эмоций. Действовал как машина. Пытался успокоить Диму, но, казалось, все было напрасно.

– Возможно, мне не стоит такое вам говорить, но… Она теплая.

– О чем вы?

– Ваша жена не мучилась. Последние две недели мы регулярно давали ей опиоиды. Случай был очень запущенный. И то, когда метастазы сделают свое, было лишь вопросом времени.

Дима ощутил накатывающий ужас. Внезапно кабинет и врач пропали. Он находился посреди бескрайней черной пустоты, окруженный тысячами циановых ламп.

От громкого удара по металлическому столу он вскочил со стула. Оперся на стол, тяжело дыша. Эму приснился кошмар. Тот же самый кошмар. Он у себя в подсобке, на столе перед ним дрон «Спот», который он должен модифицировать перед завтрашним испытанием.

Шок отходил. Рациональная часть сознания быстро перемотала сон. Что-то в знакомом кошмаре изменилось. Было не таким как прежде, но что?

Глаза! Глаза лечащего врача были ярко-голубые! Дима видел его каждый день на протяжении года, навещая жену. Глаза доктора были карими. Но что было после кабинета? Бездонная тьма? Голубые огни? Неужели тоже глаза?

– Вы в порядке? – приоткрыв дверь, в подсобку заглянул Петров.

Дима посмотрел на часы – было три часа утра.

– Да! Да, со мной все хорошо, но что вы тут делаете? Разве вы не должны были уйти после десяти?

– То же, что и вы. Боюсь, нам обоим не спится.

II

Быстро поднявшись по ступенькам и пройдя через блокпост, Виталий быстрым, почти переходящим в бег шагом направлялся к лаборатории. Времени было полно, но он обещал Петрову, и формально самому себе, что придет как можно раньше. Оборудование уже проверено несколько раз, но намного лучше медленно и спокойно все еще раз просмотреть и собраться с мыслями, чем носиться по лаборатории перед приходом случайно выбранного начальством надзирателя.

Через десять минут он уже был у блокпоста.

– Серый, скажи, пожалуйста, кто-то уже пришел?

– Только Дмитрий Григорьевич.

– А Петров?

– А Петров вчера не уходил!

– О как…

– Ага, ты поговори с ним. Дед наверняка на изжоге. – Виталий ответил знаком «ок». – У вас же сегодня этот! Как его… День Хэ!

– Да ну тебя! Вот если полезет что-нибудь большое и с зубами, так я специально вырубать ничего не буду.

– Ладно, удачи вам!

– Спасибо. – Он прошмыгнул под открывающуюся дверь.

Лаборатория, ставшая тесноватой из-за гигантской машины в центре, пустовала. Положив сумку на один из металлических столов, Виталий пошел вперед в поисках Петрова. Доктор, должно быть, не на шутку взволнован. Проходя мимо деревянной двери в мастерскую инженеров, из которой доносился быстрый стук пальцев по клавиатуре, периодически сменявшийся скрежетом чего-то металлического, он увидел столь полюбившуюся ему табличку: «Высокое интеллектуальное напряжение! Не влезай! Убью!» Давно пора повесить такую у ворот! Пройдя чуть дальше, он увидел Петрова, сидящего за стеклами гермокамеры. Тот похоже так глубоко ушел в мысли, что совсем не обратил на него внимание. Ты должен с ним поговорить! Виталий тихо поднялся по лестнице, гермодверь оказалась открыта.

– Здравствуйте, Игорь Павлович. Как вы?

– Здравствуй, Виталий. Все хорошо. Садись, нам нужно поговорить.

– Ребята на дверях сказали, что вы были тут ночью. Вы волнуетесь по поводу надзирателя?

– Ха! Надзирателя? Да нет конечно. Пришлют какого-нибудь любимого стажера с бумагами. Покажем ему, что мы тут делаем, у него челюсть отвиснет. Загорится работой, глядишь. Попутно охрана нас на камеры запишет для протокола, и все.

– А что не так? Все проверено на сто раз. Техника исправна. Все должно быть безопасно.

– Я не волнуюсь за процесс проведения эксперимента, я волнуюсь за возможные последствия удачного опыта. Нет, волнуюсь конечно немного за детище, но не просто так мы столько над ним работали. Смотри, какая штука… Все начиналось с образца меньше мизинца и совковых документов шестидесятилетней давности. Причем подозрительно скудных. Как будто умышленно урезанных. Тогда мы не знали и не могли знать, чем это все закончится. Сейчас у нас на руках новейшая технология. Настоящий прорыв. Что-то такое, что может изменить наше понимание вселенной и параллельных миров как концепта. Проблема в том, что очень многие технологические достижения человечество использует не так, как задумывалось изначально. А зачастую ученые даже предположить не могли, как будут применять их открытия. Вот Беккерель. Открыл радиоактивность урана. Случайно правда, но кого это волнует. Бум в технологиях. Ядерная энергетика. Сейчас заживем. Реактор в комплексе с советских времен остался. Так мы на торий и не перешли. А почему? А потому что чисто мирный атом никому не нужен. Что, если портальная технология окажется работоспособной? Что, если есть что-то во вне? Как от этого измениться наша жизнь? Можно только гадать. А еще можно только гадать, что будет, если эта технология попадет не в те руки. Что, если на ее основе сделают какое-нибудь оружие? Когда я был ребенком, все боялись ядерных бомб. Что будет дальше, я не знаю. Но я знаю, что ты очень перспективный. За будущее всех людей нести ответственность будешь ты и такие, как ты. И мне очень важно, чтобы ты не допустил мою ошибку.

– Какую ошибку?

– Я не люблю догматизм, но, я думаю, тебе стоит запомнить и принять то, что я сейчас скажу, как прописную истину. Факт того, что ты можешь что-то сделать, не означает, что это делать следует. Возможно, я звучу лицемерно, тем более сейчас. Но ты… Смотри. Изобрести ядерную бомбу может и умный, и разумный человек. Но умный человек отдаст чертежи правительству, а разумный сожжет, как только поймет, что создал. Стремись вперед, двигай прогресс, но не наступай на старые грабли! Я могу на тебя положиться?

– Конечно!

– Вот так! Ладно. Сегодня помимо наблюдателя к нам пришлют еще и эволюционного биолога. Пробы атмосферы показывают значения, идентичные земным, так что с ним, возможно, работаем не последний раз. К тому же можно будет здесь не сидеть. Что делать, ты знаешь. Начини, пожалуйста, без меня. Дима еще с ночи дроны готовит, поэтому ты сам. Мне нужно еще тут посидеть.

III

Так… Немедленно говори ей все как продумывал! Не превращай поездку в неловкое молчание!

– Какие у тебя на сегодня планы?

– Сегодня утром обрабатываем каллусную ткань гормонами, буду подручной. А дальше все как всегда. Подготовить питательные среды, получить результаты от научвода и обработать. Потом сяду заполнять бумаги. Потом буду записывать все что только можно от показателей роста до концентрации солей в почве. Потом проверю систему полива. А потом… А потом я опять сяду за компьютер и буду заполнять бумаги.

– Нет-нет. Я имею в виду… Когда ты примерно освободишься? Можно будет… пойти в зимний сад.

– Можно! После пяти. А что у тебя сегодня?

– Я… Я сегодня наблюдатель, – по неясной для самого себя причине Аркадий смутился еще сильней. На покрытой веснушками коже проступил румянец.

– У… И где будешь?

Аркадий поднес планшетку ближе, пытаясь прочитать мелкие печатные буквы через запотевшие линзы очков.

– Станция «Лаборатория аномальных материалов», проект «Врата», ведущий ученый Петров Игорь Павлович.

– Впервые слышу!

– Если ч-честно, я тоже.

– Пообещай мне, что не будешь трогать ничего подозрительного, – она подмигнула.

– Оль!

– Что?

– Если бы я сказал подобное девушке, мог бы в суде оказаться!

– Да ладно тебе! Сегодня в шесть в зимнем саду. Хорошо?

– Хорошо!

– Ой, стой! У тебя выпала ручка! – Она воткнула ручку в нагрудный карман, попрочнее зацепив ей ткань.

– Спасибо.

– Вы прибываете на станцию «Агрокомплекс». Убедительная просьба всему персоналу: пользоваться солнцезащитными очками и экранирующими кремами. Будьте внимательны и продуктивны. Хорошего дня! – Двери вагончика открылись.

– Я пойду! – поцеловав Аркадия так быстро, что тот едва успел осознать произошедшее, девушка покинула вагон, помахав рукой на прощание.

Проводивший ее взглядом Аркадий так и продолжил неподвижно сидеть, тупыми и безжизненными глазами уставившись на фонтан посередине станции. Медленно его голова опустилась, пальцы погрузились в короткие кудрявые волосы. Он тяжело выдохнул. Губы растянулись в ликующей улыбке. Ты это сделал!

IV

Андрей, войдя в рабочее помещение, не сильно удивился увиденному. Вокруг огромной машины уже вовсю кипела жизнь. Петров с лаборантом горбились над консолью, пока два электрика проверяли, надежно ли закреплены под потолком высоковольтные кабеля. Немедля ни секунды, техник направился в небольшую подсобку, гордо названную компьютерной комнатой. Распахнув деревянную дверь, парень вошел внутрь.

На металлическом столе – Прям как в столовой – стоял желтого цвета дрон «Спот». Уже модифицированный Димой, он был так обильно обвешен различной аппаратурой, не входящей в первоначальную конструкцию, что на секунду Андрей усомнился в его работоспособности. Сделав первый вдох в помещении, техник почувствовал легкий запах проводки. Недоверие к труду коллеги, сидящего в конце длинной узкой комнаты, вновь накрыло его.

Внезапно камера на спине дрона уставилась точно на него.

– Привет, Андрей! – с ноткой смеха в голосе обратился к нему Дима, быстро отвернувшись от монитора. Теперь, когда его инженера не закрывала монитор, Андрей мог отчетливо увидеть на нем трансляцию с камеры и обилие различных значений, собираемых приборами: давление, температура, влажность, состав воздуха и еще с двадцать неопознанных переменных, выстроенных лестницей мелких строк.

– Вижу, всему комплексу сегодня не спится?

– Я не знаю, как тебе, мне вот что-то спать не хочется… Вожусь с ним с четырех часов. Честно сказать, думал не заведется.

«У самого мыслишка проскочила», – хотел поначалу ответить Андрей, но, увидев изможденное лицо друга, тактично смолчал.

– Сколько у нас еще времени до запуска?

– Примерно пятнадцать минут.

Дима устало кивнул.

– Закрой-ка дверь, нам нужно кое-что обсудить.

Андрей, немного напряженный нетипичным поручением, бросив вороватый взгляд из подсобки, закрыл дверь.

– В чем дело?

– Меня беспокоит машина!

– Что с ней не так-то?! Только вчера тестировали, электрики вон все проверили еще раз. Проблем с запуском быть не должно.

– Проблем с запуском?! О, нет. Я знаю. Дело не в запуске. Ну, то есть не совсем в нем. Что-то не так с самой машиной как с проектом. Понимаешь?! Когда я согласился на эту работу, когда после предложения решил, что да, я хочу в этом участвовать, тогда, как и сейчас, я согласился не ради денег. Ну, то есть не только ради них. Я верил в этот проект. Я знал, что буду полезен обществу. Полжизни пролетело незаметно, но у меня появился шанс, и я за него взялся. Но сейчас… Сейчас эта уверенность покидает меня. Ты меня знаешь, я вообще не суеверный. Но, мне кажется, что машина… Ну, то есть разлом, он плохо на меня влияет. Как будто целенаправленно капается во мне… Пытается что-то понять… Помнишь вчерашний тест?

– Да. А что такого? Портала же как такового и не получилось.

– Да, но сегодня мне снова приснился кошмар. Как когда Петров нам прототип показывал. Я не помню, что мне приснилось. Хоть убей не помню! Но это был самый страшный и яркий кошмар в моей жизни!

– Дмитрий Гр…!

– Дима. Просто Дима. Хватит уже! Я еще не такой древний, как Петров.

– Не накручивай себя! Сколько сегодня спал? Четыре часа? Пять? Ночные кошмары, бессонница, это все от нервов. И проект тут ни при чем. Мы же оба это знаем!

– Верно говоришь. Но я тут работаю и не могу не волноваться. Если у нас что-то пойдет не так, то горя может хлебнуть все человечество. Люди… Люди очень легко умирают. Особенно близкие тебе люди. Если когда-нибудь тебе попадутся люди, которым необходима твоя помощь, не проходи мимо. Не дай им умереть, ладно? – Андрей тихо кивнул. – Спасибо. Ладно, пойдем! Все заждались уже наверно. А нам еще гостей встречать.

Глава 3: Непредвиденные обстоятельства

Перед выходом Андрей постучал себя по карманам – кажется, он забыл телефон в ванной, ну и ладно, главное ключи взял – рука ощутила небольшой компас на брелке.

Стоило ему выйти, он увидел, как перед медленно открывающейся дверью уже стоял Петров, широко расправив плечи и скрестив руки за спиной, в мирном ожидании. Виталий тем временем уже склонился над огромным пультом управления у машины, полностью погруженный в работу, он не обращал ни на что внимания.

Из открывшейся двери вышли двое – молодой поджарый рыжий парнишка и серьезный толстоватый дядька с легкой залысиной. Профессор Челленджер, не иначе, – сам того не осознавая, Андрей немного улыбнулся. Насколько он мог судить, тот примерно одного с Димой возраста, если не старше.

Петров, пожав руки пораженным зрелищем гостям, повернулся на звук шагов.

– Знакомьтесь, это Аркадий Зильбер – наш сегодняшний наблюдатель.

– Зд-здравствуйте.

– А это наш новый коллега. Эволюционный биолог, Евгений Александрович Амалицкий. – Мужчина улыбнулся и кивнул.

– Виталий! Иди поздоровайся!

– Секунду! – Крикнул тот, не отвлекаясь от консоли. Свет в лаборатории ненадолго погас, но тотчас включился вновь. Из-за машины вылетел Виталий. Поспешно пожав руку биологу – тот было намеревался быстро поздороваться с наблюдателем, но как только их взгляды пересеклись, Андрею показалось, будто он физически почувствовал исходящее от ученого… Отторжение? Это длилось меньше секунды, после чего физик как ни в чем не бывало с улыбкой на лице пожал парню руку и рванул к консоли. Андрей бросил немой взгляд на Петрова, мол, что с ним? Тот лишь легонько пожал плечами, скрытыми под белым халатом.

– Тебе еще долго?

– Нет. Пять секунд и можно запускать!

Андрей потерял Диму из виду, но менее чем через минуту он вышел из технической комнаты с ноутбуком, а за ним, мельтеша металлическими лапками, выбежал дрон.

– Игорь Павлович! – Виталий отошел от консоли и направился к собравшимся у металлической лестницы. – Все готово.

Кивнув, Петров оглядел всех присутствующих.

– Так, ладно. Нам всем стоит подняться в гермокамеру.

– Доктор, я не смогу. – Дима смотрел на него немного разочарованно.

– Почему?

– Дрон. Мы не знаем, как портал повлияет на сигнал. Во-первых, я не уверен, что он сможет отправлять все данные в реальном времени. Пусть не сможет – ничего страшного, вернется – посмотрим. Дрону нужно пройти сто пятьдесят метров, прежде чем взять пробы. Потом он будет возвращаться на автомате. Но возвращаться он будет к источнику сигнала. – Дима указал взглядом на ноутбук. – Чем ближе я буду к разлому, тем лучше. Мы знаем, что он безопасен, и мы знаем, что атмосфера по ту сторону безопасна тоже. Это так? – Он посмотрел на биолога.

– Да, так, но если… Через портал пройдет не только дрон.

– Тогда ребята за дверью со всем разберутся. Вы можете идти в камеру, я останусь тут.

– Дмитрий, послушайте! – Почти перебивая, в разговор вернулся Петров. – Давайте мыслить здраво. Ничто не мешает вам находиться с нами до момента стабилизации разлома, верно?

– Да.

– Тогда давайте поступим так. А потом можете спускаться. Пройдемте.

Когда дверь закрылась за последним зашедшим, Петров, молча махнув рукой, отдал приказ о начале эксперимента.

Все собрались перед панорамным стеклом, поодаль находились только Виталий, сгорбившийся над консолью, и Петров, наблюдавший за происходящим в своей почти солдатской стойке.

– Всем приготовиться! Начинаю запуск! – Виталий переключил первый из бесчисленной плеяды рубильник, и в лаборатории с громким глухим стуком погас почти весь свет. Две оставшиеся гореть лампочки едва ли были в состоянии осветить колоссальную машину. Виталий щелкнул вторым рубильником – выключились и они. Подняв первую пластиковую крышку, он нажал на зеленую кнопку.

– Внимание, первая ступень. Конденсаторы в работе.

Лаборатория наполнилась тяжелым гулом. Сквозь металлическую сетку стало видно, как на огромных подпольных высоковольтных кабелях у самого основания титанической платформы загорелись красные лампочки.

– Разогрев пятьдесят процентов. Семьдесят пять. Игорь Павлович, я готов!

– Запускай.

Виталий поднял следующую крышку и нажал желтую кнопку.

– Вторая ступень.

Под потолком лаборатории начал медленно раскручиваться едва заметный циклопический силуэт центрифуги. Виталий опустил рычаг – механический зажим закрепил большой, почти метровый образец кристалла в центре машины. К этому моменту центрифуга уже набрала огромную скорость, и механический гул стал столь громким, что для общения приходилось кричать.

– Центрифуга на пределе! Я готов! – Петров, на лице которого показалась не лишенная волнения, но все же торжествующая улыбка, одобрительно махнул рукой.

Подняв последнюю крышку, Виталий нажал на красную кнопку.

– Третья ступень…

Но не успел он договорить, как из трех конденсаторов на центрифуге вырвались ослепительно яркие, невероятно долгие, направленные в кристалл молнии, залившие всю лабораторию ярчайшим светом. Толстое стекло гермокамеры затряслось. Молнии исчезли. Удар повторился, на сей раз вспышка была короче. Вспышки все ускорялись и ускорялись. Когда их число перевалило за два десятка Виталий закричал:

– По расчетам энергии должно хватить!

– Пускай частицы!

Виталий опустил третий рычаг. Молнии прекратились, но из центра верхней части машины в кристалл ударил белый, яркий пучок света. С минуту ничего не происходило. Петров уже начал волноваться, когда под кристаллом на металлическом постаменте начала сформировываться желтого цвета сфера. Сначала совсем небольшая, с кулак, она становилась все больше. Постоянно хаотично пульсируя, она как бы выбрасывала из себя стайки люминесцентных насекомых, быстро возвращавшихся в основной рой. Зрелище завораживало. Все в гермокамере, включая Виталия, полностью отдавшего свою работу автоматике, молча наблюдали за танцем частиц, не в состоянии отвести глаз. Казалось, что-то отпечатавшееся миллионы лет назад в памяти их древних, только покрывшихся шерстью, а может и вовсе совсем недавно покинувших воду предков тянуло их к порталу, по неизвестной причине внушавшему забвенное спокойствие и чувство защищенности от самых ужасных, сокрытых в неизвестных глубинах сознания страхов. Но постепенно сознание брало верх над странным, почти сверхъестественным древним инстинктом. К тому моменту разлом вырос до почти трех метров в диаметре, белый луч окончательно погас, а гул оборудования пусть и не стих окончательно, но обрел приемлемый уровень громкости.

– Дмитрий, похоже, разлом стабилизировался. Теперь внизу безопасно. Можете приступать. – Покрывшийся тяжелыми каплями холодного пота Петров окончательно прервал примитивное беспамятство, в которое все впали.

– Да… Сейчас… – Едва отрываясь от наблюдения за сферой, он открыл ноутбук.

– Не хочу вас торопить, но, я думаю, нам надо поторопиться. Страшно представить, сколько энергии мы уже потратили.

– Хорошо.

Дима уже собирался выходить из гермокамеры, когда Петров одернул его.

– Я, пожалуй, спущусь с вами. Буду рад, если кто хочет к нам присоединиться. Виталий, остаешься за старшего. – Тот молча кивнул.

Спускаясь вниз по лестнице, Андрей заметил странную валящую из портала дымку. Несмотря на то, что поначалу она показалась ему абсолютно инородной, уже скоро он узнал в ней знакомый, обычно стоящий над озерами утренний туман. Поначалу его, видимо, было совсем немного, но сейчас, насколько удавалось судить, он наполнил все помещение, полностью покрывая белым одеялом тускло освещенный золотым светом портала пол.

Дима уже был внизу. Он, похоже, совсем не обратил на туман внимания. Подойдя в упор к роботу, он уставился в экран ноутбука. Пока он стучал по клавиатуре, вниз успели спуститься остальные.

– Извините… Дмитрий, правильно? – Сзади к инженеру подошел Амалицкий.

– Да.

– Он возьмет пробы грунта?

– Да, и запишет на видео все, что встретит на пути. Брать будет – как вы сказали – сто метров от портала.

– О… Здорово! Камеры будут транслировать видео?

– Я сам не знаю. Не могу обещать.

Закончив подготовительную работу, Дима нажал на кнопку запуска.

– Давай, не подведи!

Дрон тут же повернулся к лестнице на металлический постамент. Железные лапки застучали по бетонному полу, затем по окрашенным в предупреждающую полоску ступенькам, и уже совсем скоро желтенький силуэт машины окончательно растворился в портале.

В воздухе повисла неопределенность. Все замерли. Наконец на потемневшем экране ноутбука сменились значения. Дима радостно крикнул:

– Есть контакт!

– Дима, ты это сделал! Видео транслирует?

– Нет, но запись идет. Он уже на тридцать один метр от портала отошел! – Инженер повернулся к Евгению. – Вы данные среды посмотреть не хотите?

– Ну-ка! – Тот подошел ближе и стал внимательно всматриваться в мелкий текст на мониторе: «Азот, содержание: 75,8%», «Кислород, содержание: 23,7%», «Аргон, содержание: 0,9%», «Углекислый газ, содержание: 0,3%!» Похоже на болото!

Всеобщий восторг прервали едва слышные, приглушенные хлопки. Андрей и Дима переглянулись. Это из машины?

Подойдя к лестнице, Андрей закричал:

– Виталь! Ты хлопки слышал?

– Слышал! Но система в норме. Не вижу никаких предупреждений. Должно быть, просто звук из-за нагрева высоковольтных кабелей. Такое возможно.

Не обращая внимания на остальных, Дмитрий следил за дроном.

– Так, он уже отошел на девяносто семь метров. Девяносто девять. Он начинает забор образцов!

Хлопки повторились, на этот раз заметно громче. Теперь напрягся и Петров.

– С показателями точно все в норме?

– Да, Игорь Павлович. Все хорошо.

– Послушайте, – Петров положил руку на плечо Диме. – Дрон еще долго?!

– Уже возвращается! Семьдесят пять метров от портала. Идет по старому пути. Стойте! Он остановился! – На экране загорелась красная надпись «Преграда!», чуть позже сменившаяся другой: «Поиск обходного пути».

– Что это значит?!

– Это значит, что старый путь что-то преградило, может упавшее дерево.

– Или не дерево… – На лбу Евгения появились огромные борозды морщин.

– Все не так плохо! Видите! Он уже проложил новый маршрут. С минуты на минуту у нас будет дрон с образцами и данными, которые он собрал. Я уверяю вас, что на записи с камер мы не увидим ничего необычного. – Ноутбук запищал. На экране снова появилась надпись «Преграда». – Черт! Похоже, все-таки не дерево!

Снова раздались странные хлопки. Все еще приглушенные, но, как показалось Андрею, исходили они не от машины. А от… Закрытой гермодвери? Тут же он отбросил эту мысль как бредовую, мало ли что придет в голову в такой суматохе.

– Виталий! – Петров крикнул нехарактерным для себя напряженным и почти замогильным голосом. – Немедленно вырубай машину!

– Доктор, как же дрон! – Даже в полутьме лаборатории было ясно видно, как на покрасневшем лбу Димы надулись вены.

– Оставим его! У нас явные неполадки с машиной, плюс за дроном что-то увязалось, а вы буквально предлагаете заманить это к нам!

Снова раздались хлопки, и почти синхронно запищал ноутбук. Надпись гласила «Сильные повреждения! Сигнал потерян!»

– Виталь, выключай! Срочно!

Только Виталий, склонившись за пультом, собирался выключить машину, как его внимание привлекла громкая сирена и загоревшиеся у главных гермоворот красные лампочки.

Из колонок на стенах вырвался электронный голос.

– Внимание всему персоналу, герметичность нарушена! Повторяю, герметичность нарушена!

Виталий успел заметить, как огромная дверь поползла вверх и в образовавшийся зазор пролетело два мелких, едва различимых объекта, один из которых упал ровно посреди собравшейся в зале группы. Не прошло и секунды, как его ослепила и сбила с ног невыносимо яркая вспышка.

Попытавшись сделать вдох, он обнаружил, что просто не в состоянии набрать воздух. Легкие загорелись, будто туда попала вода. Секундой позже Виталий повторил попытку, на сей раз удачно. Глаза постепенно приходили в норму, но голова продолжала болеть. Поднявшись на ноги и посмотрев через панорамное стекло, он не поверил своим глазам. Все его коллеги лежали на полу, им явно досталось значительно сильней, но похоже все были живы. Через полностью открытые гермоворота внутрь вошел отряд вооруженных автоматами людей, полностью облаченных в черное. Разглядеть их лица не представлялось возможным из-за масок.

Пока одни наставили оружие на бессознательно лежащих, двое других быстрым шагом направлялись к машине, как показалось Виталию, совсем не обращая внимания на открытый портал. Секундой позже произошло то, из-за чего Виталию и вовсе показалось, что он спит. Один из налетчиков, вскрыв ломом приборную панель у основания работающей машины, тут же принялся потрошить ее, складывая в сумку отдельные детали. От увиденного у Виталия закололо в груди. Не успев ничего обдумать, он тут же рванул к выходу из гермокамеры. Как он потом понял, вероятнее всего налетчики были прекрасно осведомлены, что приборная панель была отключена, вместо нее работала панель в гермокамере, но, как показалось физику, их уровень безумия и отваги это ничуть не снижало.

Только Виталий показался в проеме, как в стену гермокамеры, менее чем в полуметре от его головы, влетела одиночная пуля. Непреодолимый ужас тотчас сковал его. Через облако бетонной пыли он четко видел, что один из нападавших взял его на прицел. Не двигайся! Приказал он сам себе, хотя секунду спустя понял, что и вздохнуть полной грудью он не в состоянии, а о сопротивлении вооруженным до зубов бойцам лучше и вовсе забыть.

Копошащийся в машине боец вытащил финальную деталь, как позже понял Виталий, это вероятнее всего был предохранитель. Портал стал странно себя вести. Вместо равномерных и плавных, едва заметных движений он стал резко дергаться и изгибаться под неописуемыми углами. Налетчик застегнул набитую до отвала сумку и, описав двумя пальцами круг, стал быстро двигаться к выходу. Когда тот был уже на полпути, за ним последовали и остальные, явно не прекращая держать на прицеле гражданских.

Виталий сделал шаг по лестнице – выстрела не последовало. Внезапно он почувствовал, будто нечто, спровоцированное всплеском адреналина и громким шумом медленно разрушающейся машины, щелкнуло у него в голове. Схватившись за перила, он спрыгнул с почти трехметровой лестницы. Выстрел! На этот раз в пол. Нападавшие почти ушли – дверь уже начала закрываться. Быстро прейдя в себя, он в порыве отчаянья попытался угнаться за ними, возможно проскользнуть под дверь в самый последний момент. Не дать технологиям попасть не в те руки! Любой ценой! Взгляд Виталия тут же упал на летящий прямо в него предмет. В этот раз он разглядел его четко. Это была серая свето-шумовая граната.