Текст книги "Свадебное платье для Молли"

Молли взяла лопату и стала копать рядом с Хьюстоном. Что покажет ему душу «Второго шанса» лучше, чем люди, работающие на общее благо? Дух братства и единодушия распускался в этом садике подобно зеленым побегам, стремящимся к свету.

«Все-таки романтические настроения – это слабость», – напомнила она себе, правда не особо желая прислушиваться даже к внутреннему голосу. Почему бы просто не порадоваться моменту? Если бы только Хьюстон разделил эту радость. Судя по выражению лица, мыслями он был где-то далеко и совершенно не замечал прелестей весеннего дня.

Девушка решила сосредоточиться на работе: копнула лопатой землю и запрыгнула на нее двумя ногами, чтобы затолкать как можно глубже. Возможно, дальнейшее случилось, потому что за ней наблюдал Хьюстон… или из-за того, что обувь у нее была неподходящей. Но лопата не поддалась. Напротив, перекосилась, а Молли, потеряв равновесие, завалилась на Хьюстона. Тут же вокруг ее талии обвилась его рука. Другая легла на плечо. Головокружительный запах Хьюстона стал сильнее. Уитфорд держал ее чуть дольше, чем было необходимо, и Молли почувствовала соблазнительный и возбуждающий жар, между ними будто сверкнула молния. Когда он коснулся ее прошлым утром, ощущения Молли были такими же, но сам Хьюстон, казалось, остался равнодушным. Сегодня же что-то промелькнуло в его глазах, хотя и быстро исчезло. Уитфорд убрал от нее руки.

– Так вы только поранитесь, – с жалостью произнес Хьюстон. И тут же добавил, видимо чтобы она не заподозрила его в проявлении слабости или способности сопереживать: – «Второй шанс» не может в данный момент выплачивать какие-либо компенсации за травмы на рабочем месте.

Девушка снова взялась за лопату и кинула ком земли на его ботинки.

– Эй! – вскрикнул Хьюстон.

– Простите, – неискренне извинилась она и швырнула еще немного.

Он бросил на Молли испепеляющий взгляд.

– Надо внимательнее смотреть под ноги, – высокомерно произнесла Молли. – «Второй шанс» не может в данный момент тратить деньги на ваши новые ботинки.

Девушка, смеясь, продолжала копать, осознавая, что Хьюстон не спускает с нее глаз.

Плюх. Еще ком земли на его обувь.

– Может, уже прекратите это?

– Что именно? – невинно поинтересовалась Молли.

– Вам не нравятся мои ботинки?

– Нет, почему же, очень милые.

– Я знаю, как призвать вас к порядку, – прошептал Хьюстон.

Молли только рассмеялась. Этого она и хотела: понять, есть ли в нем хоть что-то игривое, осталось ли у него чувство юмора.

– Нет, не знаете.

И тут он помахал этим прямо перед ее лицом.

Червяком!

Молли отступила на шаг.

– Хьюстон, вовсе не смешно! – Хотя, черт побери, что-то забавное в этом было.

– Что не смешно? – переспросил Уитфорд. – Швырять грязь на обувь других людей?

– Ненавижу червяков. Фонд может выплатить компенсацию за истерику в рабочее время?

– А что, у вас может случиться истерика, если я, предположим, засуну этого милого червячка вам за шиворот?

И тут Молли поняла, что они флиртуют друг с другом, осторожно пробуя почву, присматриваясь, примеряясь.

– Нет, – ответила девушка, но Хьюстон, явно почувствовав, что она врет, только озорно улыбнулся.

И эта улыбка все изменила. Все. Из слишком делового и собранного человека он превратился в беззаботного пацана, вспотевшего и измазанного грязью. Настоящего и человечного.

– Если сказать вашей подружке, что вы сегодня держали червя в руке, она может никогда к вам больше не притронуться.

– У меня нет подружки.

Ага, еще одно уязвимое место. Молли вроде как закидывала удочку, но, в конце концов, черви для этого и существуют!

Хьюстон сделал еще один выпад с извивающимся червяком в руке. Он казался счастливым до чертиков, когда Молли завизжала. Но потом, словно его застали за каким-то неподобающим занятием, резко взял себя в руки, отшвырнул червя и снова вернулся к клумбе.

Молли застыла в нерешительности. Возможно, стоило последовать его примеру и покончить с забавами. Но его улыбка что-то в ней изменила. В ней взыграл кураж. Обреченно вздохнув, Молли сыпанула на его ботинки еще немного земли. А Хьюстон наклонился и снова взял в руки червяка.

– Я тебя предупреждал.

– Ага, только сначала меня поймай!

Девушка отшвырнула лопату и бросилась наутек. Он кинулся за ней, держа червяка в руке. Молли взвизгнула и помчалась быстрей. В какой-то момент ей даже показалось, что ужасный червяк коснулся ее шеи, она пронзительно закричала и услышала громкий смех запыхавшегося Хьюстона.

Ей удалось укрыться за тачку с цветами. Пытаясь отдышаться, она взмолилась:

– Ты же взрослый человек, будь благоразумнее.

– Поздно спохватилась, – безжалостно отрезал Уитфорд, и его лицо осветила ухмылка: мальчишеская, беззаботная. Он оттолкнул тачку, и гонка продолжилась.

Старики снисходительно смотрели, как парочка бегала по садику. В конце концов у Молли подвернулся каблук, и девушка упала на вонючую кучу торфа. Хьюстон тут же отшвырнул червяка и, протянув руки, рывком поднял ее с земли, продемонстрировав недюжинную силу. И тут Молли впервые услышала смех Хьюстона.

– Ты мало смеешься.

– Почему ты так решила?

– Не могу сказать. Просто мне так кажется. Обычно у тебя слишком серьезный вид.

Он удержал на мгновение ее ладони в своих руках, потом откинул со лба Молли непослушный локон.

– Может, ты и права.

Ее голова закружилась от желания. Желания заставить его почаще смеяться, но не только. Ей хотелось узнать, почему он не позволяет себе этого.

– Мир? – предложил Хьюстон.

– Конечно, – согласилась Молли. И это распространялось на все: на эту гонку, на их разногласия касательно судьбы «Второго шанса». На все.

Уитфорд достал из кармана девушки фотоаппарат и сделал снимок.

– Не надо, – запротестовала Молли. Она чувствовала, что ее прическа растрепалась, а на щеке грязное пятно, да что там щека – она вся в грязи!

Но Хьюстон продолжал фотографировать ее, и Молли, показав ему язык, приняла комичную позу. Потом позвала волонтеров присоединиться. Все вместе они положили руки друг другу на плечи и, весело смеясь, станцевали перед камерой канкан.

Уитфорд улыбался, но очарование момента ушло. Молли поняла, что его отношение ко всем их дурачествам другое, чем у нее. Возможно, он считал это проявлением слабости, потому что все еще держался особняком.

«Он одинок», – подумала Молли. Что-то в нем неумолимо говорило об этом, и девушка вновь ощутила потребность выяснить, в чем причина этого одиночества. И по возможности спасти Хьюстона Уитфорда. Как она спасала несчастных, никому не нужных животных. Хьюстону совсем не понравится, что она разглядела в нем признаки слабости, но спасать его необходимо.

Они вернулись к машине, и Молли помахала старикам на прощание. Как бы то ни было, начало неплохое. Наконец-то Хьюстон показал проблески человечности.

– Правда же утро было просто чудесным? – поинтересовалась Молли, пытаясь упрочить возникшие между ними товарищеские отношения. – Я обещала, что покажу тебе душу «Второго шанса», и вот уже немного приоткрыла ее. Общий труд на благо города объединяет этих людей. А результат приносит только радость: прекрасный сад посреди уродливых трущоб.

Тут она заметила, что Хьюстон отводил глаза. Ей тут же показалось, что почва уходит у нее из-под ног.

– Ты же это почувствовал?

– Молли, это хороший проект. Из тех, что вызывают симпатию и чувство удовлетворения.

По тому, как напряжены его плечи и голос, она поняла, что есть но. У Хьюстона явно был иммунитет к названным им эмоциям.

– Но моя работа состоит в том, чтобы понять, есть ли здесь экономический смысл. «Второй шанс» владеет этим участком земли, верно?

Девушка неохотно кивнула в ответ. Экономический смысл после того, как они так замечательно провели время?

– Участок был передан в дар. Много лет назад. До того как у меня дошли до него руки, это был просто заброшенный кусок земли, которым никто не хотел заниматься.

Если Молли ожидала поздравлений в связи с тем, что она так удачно распорядилась этим активом, то ее ждало разочарование.

– Были ли какие-нибудь условия при передаче земли фонду?

– Я не слышала.

– Придется покопаться в документах.

– Но зачем?

– Нужно выяснить, можно ли использовать этот надел с большей эффективностью. Да, яркая клумба приносит радость дюжине людей, ну а если есть возможность сделать нечто, что принесет пользу еще кому-то? Вдруг его можно превратить в… например в парковку, и это сразу повлечет за собой стабильный доход в бюджет фонда. А также создаст рабочие места для местных.

– Парковку? – У Молли перехватило дыхание от подобной перспективы. Она поняла, что Хьюстон Уитфорд пытается отгородиться от той радости, которую они вместе испытали. От чувства удовлетворения, охватывающего после напряженной дружной работы, от смеха и доброжелательного общения людей.

От нее. Интересно, знает ли он, что Молли его раскусила? Подозревает ли, что ей удалось разглядеть то, что он прячет от всего света?

Ему не нравятся эмоции. Она с таким уже сталкивалась. Каждый раз, когда она спрашивала Чака, что он чувствует, тот закатывал глаза и вел себя практически так же, как Хьюстон.

Может, это и наивно, но Молли была уверена, что ей удалось увидеть настоящего Хьюстона Уитфорда, скрывающегося под толстым и прочным панцирем.

Она не была готова сдаться прямо сейчас. И дело не в личной заинтересованности. Нет, она должна разрушить его оборону ради процветания «Второго шанса».

Только ради фонда Молли собиралась спасти Хьюстона Уитфорда от одинокого будущего.

Глава 5

Молли указала на что-то за окном машины:

– Эй, взгляни. Это же «Вау!»

Она не упустила тот факт, что Хьюстону не понравилась ее равнодушная реакция на его слова о парковке.

– Почему бы нам не зайти? – предложила девушка. – Можем найти тебе галоши, чтобы было в чем копать в следующий раз. Она не собиралась отступать. Не такой уж он циник, каким хотел казаться. Молли это чувствовала.

Ну разве можно провести утро, обустраивая живописный уголок, чтобы потом просто сровнять все с землей и устроить там парковку? Нет, сдаваться не в ее натуре. Она найдет способ встряхнуть Хьюстона, заставит его раскрыться и почувствовать витающую в атмосфере радость. Поможет ему облегчить груз ответственности, под тяжестью которого Уитфорд не может вздохнуть полной грудью.

А «Вау!» был просто замечательным местом, чтобы расслабиться.

– Не хочешь заглянуть?

Уитфорд пожал плечами и смерил ее пристальным взглядом, будто подозревал, что Молли что-то замышляет.

– Почему бы и нет?

Когда они вошли в затемненный магазинчик, девушка задумалась, не совершает ли она очередную ошибку. Наверняка Хьюстон начнет прикидывать, как можно добиться больших доходов с этой недвижимости. Есть ли шанс разлить царящее здесь волшебство по бутылкам и выкинуть его на продажу.

«Прекрати ныть! – приказала она себе. – Пригласи его в свой мир. Он так одинок, в его реальности все имеет цену, но нет ничего вечного и непреходящего. Объясни ему, что может быть по-другому».

Конечно, ее душевному спокойствию тогда несдобровать, но она готова принести эту жертву ради «Второго шанса». Для фонда было бы лучше, если бы Хьюстон Уитфорд изменился в лучшую сторону. И ей удастся добиться этого. Она разглядела что-то, когда Хьюстон перекапывал землю для садика.

«Ты разглядела мускулы, а не душевные качества», – предупредил ее тоненький циничный голосок.

Молли сделала глубокий вдох, достала из контейнера черную ковбойскую шляпу и протянула ее Хьюстону:

– Вот примерь-ка.

В отличие от других магазинов фонда атмосфера в «Вау!» была веселой, с налетом богемности.

Все тут так и приглашало к забавам.

Хьюстон смерил девушку взглядом и покачал головой. Молли расценила это как отказ. Но тут Уитфорд произнес:

– Если я соглашусь напялить эту шляпу, то тебе тоже придется примерить что-нибудь.

Молли почувствовала, что он поддается ее влиянию. Несмотря на весь его самоконтроль, ей удавалось вовлечь Хьюстона в игру!

– Так нечестно! Я только предлагаю, а ты не оставляешь мне выбора. Мало ли, вдруг ты решишь нацепить на меня бикини?

– А тут есть?

В его голосе было столько неприкрытой надежды, что девушка рассмеялась. Все говорило о том, что он любил поиграть, и Молли собиралась вытащить эту часть его натуры на свет божий, пусть даже ради этого придется залезть в бикини.

Кроме того, ей очень хотелось увидеть его в шляпе – наверняка он будет похож на настоящего стрелка из старого вестерна. Противиться этому желанию она не могла.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Если ты примеришь шляпу, я надену то, что ты для меня выберешь.

– Все, что угодно? – Озорная ухмылка появилась на его лице.

Ухмылка, от которой просто таяло сердце.

Женщины были бы готовы за нее отдать все.

– Что угодно.

Хьюстон взял шляпу и надвинул ее на брови, так что глаза оказались в тени и теперь блестели, излучая сексуальность.

В горле у Молли пересохло. «Все, что угодно». Она точно знала, что за этим холодным и неприступным фасадом скрывается нечто другое. Опасное. Необузданное.

А может, это опасное и необузданное проснулось в ней самой? Вдруг это присуще всем женщинам? И заставляет самую настоящую скромницу пообещать какому-нибудь отъявленному негодяю: «Что угодно. Где угодно».

– Моя очередь, – сказал Хьюстон и исчез за рядами вешалок. Пока он искал наряд для Молли, она тоже рассматривала вещи. И в итоге нашла черную кожаную жилетку.

Наконец Хьюстон подошел к девушке и протянул ей вешалку.

С нее свешивалось боа невообразимой расцветки.

– Так вот куда делись перья Лысика! – вскрикнула Молли.

– Лысика?

– Моего волнистого попугайчика. Ты не найдешь на нем ни единого перышка. Поэтому я и назвала его Лысиком.

– А что случилось с его перьями?

– Их украли, чтобы сделать вот это боа. Шучу. – Она театрально перекинула боа через плечо. – На самом деле я не знаю. Он уже был таким, когда оказался у меня. Если бы я его не взяла… – Молли сделала не менее театральный жест, словно перерезая себе горло.

– Ты спасла его, – тихо проговорил Хьюстон, и в его глазах засветилось предупреждение: «Даже не пробуй провернуть этот трюк со мной».

Он до сих пор не понял, что она уже этим занималась!

– Оно того стоило. У него такой забавный характер. Многие бы удивились, если б знали, каким любящим и преданным он оказался.

В их беседе как-то неожиданно всплыло слово «любящий».

Молли стащила боа и скрутила его, пытаясь как-то абстрагироваться от этого момента. Слишком личного. Она пока не готова к такой степени открытости.

Хьюстон внимательно посмотрел на нее, потом кивнул и проговорил:

– Ты можешь носить это на работу.

Он явно заметил, что между ними только что произошло нечто значительное.

– Это зависит от того, где я буду работать!

– Слушай, если уж ты приходишь в фонд в свадебном платье, то можешь не стесняться появиться там в этом боа.

– Не согласна. Мы же теперь будем работать на новый имидж «Второго шанса».

– Я вот только не понял, ты сейчас серьезно сказала или издевалась?

– Не думай, что я просто так позволю прикрыть «Сказку выпускного». Но ты прав. Я не против нового интерьера офиса. И не задирай нос, раз уж я это признала.

– Тебе кажется, что я задираю нос, потому что из-под шляпы только его и видно.

Молли протянула Хьюстону жилетку:

– Примерь и это для комплекта.

– Ну уж нет, никакой халявы. Если я надену что-то еще, ты тоже будешь должна примерить какую-нибудь вещь по моему выбору.

– Ты не принес бикини, так что я попробую рискнуть.

– Я просто не нашел тут купальников, но не теряю надежды.

Хьюстон надел жилетку. У Молли перехватило дыхание. Вместо того чтобы выглядеть забавным, весь его вид излучал холодную неопределенность настоящего героя вестерна.

Уитфорд отошел от Молли, чтобы подыскать для нее костюм, и вернулся как раз тогда, когда девушка снимала с вешалки потертые джинсы.

Хьюстон протянул ей пару огромных клипс из розового стекла.

– Послушай, они похожи на подсвечники, к тому же розовый цвет плохо смотрится с моими волосами.

– Знаешь, я тоже не в восторге от этой шляпы.

Молли подала ему джинсы.

– Ну, ты сама напросилась. Значит, за мной еще одна вещь для тебя.

– Хуже чем эти клипсы уже не будет! У меня такое впечатление, что мои бедные уши становятся больше с каждой секундой.

Хьюстон кинул на нее взгляд, потом отвернулся и направился к одной из кабинок для переодевания. Молли увидела, что по пути он перекинулся парой слов с Пэгги, одной из продавщиц.

Через пару минут та подошла к Молли, неся что-то невесомое в руках:

– Он сказал, что выбрал для тебя это. – Понизив голос, она добавила: – Молли, этот мужчина просто что-то с чем-то, прямо воплощение греха.

Пэгги отвела ее в кабинку по соседству с той, где исчез Хьюстон. Платье село как влитое. Но треугольное декольте было чересчур глубоким, как и вырез на спине, поэтому Молли пришлось снять платье, стащить туфли и нижнее белье, затем примерить наряд снова. Платье удивительно ей шло. Казалось, что она находится не в примерочной секонд-хенда, а готовится к выходу на красную ковровую дорожку. Молли почувствовала себя удивительно привлекательной и сексуальной и попыталась исправить впечатление, нацепив боа.

Не помогло.

Девушка робко выглянула из-за занавески, ей почему-то вдруг стало неловко.

– Ну-ка, выходи, выходи, – позвал Хьюстон. Он стоял рядом с примерочной, одетый в поношенные джинсы, жилетку и шляпу, и выглядел точь-в-точь как стрелок за секунду до начала поединка.

Молли вышла, излучая уверенность, которую на самом деле не чувствовала, уперла одну руку в бок, а другой залихватски перекинула через плечо боа.

Глаза Хьюстона стали невероятно большими.

Девушке так понравилась его реакция, что она повернулась и продемонстрировала вырез на спине, который заканчивался так низко, что из-под него почти выглядывала ямочка на пояснице.

Молли оглянулась через плечо, чтобы увидеть выражение лица Уитфорда…

…И тут же попыталась нырнуть в примерочную, но не успела сделать и шага, как на ее плечо опустилась его рука. Она застыла и медленно повернулась к нему лицом.

– Должен сказать, мисс, что при знакомстве с вами у меня создалось впечатление, что вы добропорядочная учительница. – Он специально растягивал слова, словно пытался соответствовать образу ковбоя.

Разве не этого она хотела? Разбудить в нем желание поозорничать, чтобы у них было что-то общее?

И хотя интонация его голоса была игривой, глаза смотрели без тени усмешки. И как у него так получается? Почему у него такой вид, будто он досконально знает все ее девичьи фантазии? Что ж, она сама напросилась, когда предложила ему шляпу.

– А я считала вас обычным джентльменом из провинции, – подыграла ему Молли, наслаждаясь ситуацией. – Но вы же совсем не тот, за кого себя выдаете, не так ли?

Хьюстон чуть заметно вздрогнул, будто она попала прямо в цель и их игра не была выдумкой на сто процентов. Молли тут же заметила, что Уитфорд стал отдаляться. Нет, он не отошел, но на его глаза словно упала пелена.

Девушка опять почувствовала, что он хочет скрыть свою суть.

Значит, она на верном пути!

Пэгги сделала громче музыку, которая транслировалась по всему магазину. Не классическая мелодия, а что-то чувственное. Молли тут же захотелось поднять руки над головой и отдаться ритму. Втянуть Хьюстона в чувственную игру.

– Потанцуем?

Какое-то время – по ее ощущениям вечность – Хьюстон стоял не шевелясь. Невооруженным глазом было видно, что его обуревают противоречивые чувства. Он знал, что это непрофессионально. Понимал, что, согласившись, перейдет некую черту. Осознавал, что они играют с огнем.

Потом Уитфорд медленно поднял руку, что могло одновременно быть и знаком, что он сдается, и приглашением к танцу. Молли решила, что это приглашение, шагнула к нему и вложила руку в его ладонь. Мгновение они просто стояли так, глядя друг другу в глаза. Дыхание Хьюстона ласкало ее волосы. Молли видела, как пульсирует жилка на его горле, чувствовала головокружительный запах. И тут он обхватил ее ладонь пальцами и положил вторую руку на талию, стараясь не коснуться обнаженной кожи в вырезе на спине.

– С удовольствием.

Но не притянул Молли ближе. Чопорно повел ее в вальсе, словно смущающийся школьник на выпускном балу. Так они и кружились по магазинчику.

Оказывается, ей не хватало вот этого. Чтобы ее касались. Обращали бы на нее внимание. Чтобы она была для кого-то загадкой, которую хотелось бы разгадать. Ей хотелось чувствовать себя женственной. И желанной.

Как все это нелепо. Они почти ничего не знают друг о друге. К тому же он ее начальник.

Песня закончилась. Пэгги и другие продавщицы зааплодировали. Хьюстон отпустил Молли и отступил на шаг, продолжая смотреть ей в глаза. Глядя на него, она легко могла представить картины счастливой семейной жизни: малышей, ползающих по ковру перед камином; мальчика, играющего в футбольной команде; девочку, готовящуюся к выпускному и спорящую с отцом по поводу наряда.

У Молли никогда не возникало таких видений рядом с Чаком. Да, она представляла свою свадьбу. Но брак? Никогда. Будущее с Чаком всегда казалось туманным. Может быть, потому, что Молли никогда не была уверена и в собственном будущем. В ее семье, где все вечно менялось со скоростью света, не было ничего постоянного и на века. Девушка никогда не позволяла себе надеяться на семейное счастье, но сейчас, во время танца, надежда наконец распустилась в ее сердце.

На то, что мир полон удивительных приключений и открытий. Что другого человека исследовать не менее интересно, чем искать новые земли. Что новый знакомый может быть полон сюрпризов и обещаний чего-то необычного. Впервые Молли порадовалась, что рассталась с Чаком. Даже не так. Она была в восторге от этого.

Если бы не разрыв с бывшим женихом, у нее не было бы этого изумительного момента. Молли так и не узнала бы, что есть любовь и ее нельзя описать ни словами, ни стихами, ни музыкой…

Любовь? Вот опять это слово. И на сей раз оно совсем не относится к лысому попугайчику.

«Надо с этим заканчивать», – подумала Молли. Ей казалось, что Хьюстон ее приворожил. Под его взглядом она забыла о том, что любовь несет с собой боль, выкинула из головы и другие уроки, вынесенные из наполненного горечью детства.

Она хотела придать отношениям с Хьюстоном чуть-чуть остроты. Но все зашло слишком далеко. Стало чересчур опасным.

Разве можно теперь вернуться к прежним деловым отношениям? Просто прийти утром в офис и делать вид, будто ничего не было?

– Это Диор, – прошептала Пэгги, отвлекая Молли от грустных мыслей. – Я берегла это платье для «Сказки выпускного». Хочешь взглянуть на плакаты, приглашающие на распродажу вечерних платьев, которые я рассылаю по школам? Их только что привезли из типографии.

Молли кинула взгляд на Хьюстона. Если раньше в его глазах и было нечто похожее на нежность, сейчас это полностью исчезло. Уитфорд холодно смотрел на нее, ожидая, что она объявит о его решении.

Но Молли не смогла.

Ну что же, она предоставит ему возможность проделать работу, на которую у нее самой не хватает запала. Вернуть их на нейтральную территорию и восстановить стену между ними.

Когда они вышли из магазина, Хьюстон поинтересовался:

– Почему ты не сказала им, что «Сказки выпускного» не будет?

Он задал вопрос отстраненно, глаза его были холодны.

Молли поняла, что именно так ей и придется общаться с Хьюстоном. Как только он позволял приблизиться к себе, так сразу же отстранялся и уходил в глухую оборону. Например, после их ребячеств в саду сразу же пригрозил устроить там парковку. А сейчас поднял вопрос о прикрытии проекта.

Молли осознавала, что действовать надо осторожно, но ее внезапно появившаяся страсть к приключениям не хотела сдавать позиции. Девушка вызывающе вздернула подбородок:

– А ты почему промолчал?

– Думаю, хотел посмотреть, сможешь ли ты справиться с этим делом.

– Смогу. И сделаю, если придется. Но не сейчас. Я все еще надеюсь на чудо.

– Чудо, значит, – эхом повторил Хьюстон и покачал головой. Он открыл перед ней дверцу автомобиля и в полном молчании отвез в офис «Второго шанса», будто это она его огорчила. А не наоборот.

«Чудо, – мрачно размышлял Хьюстон. – Если бы чудеса были возможны, люди мечтали бы не о платьях для выпускного бала, а о чем-нибудь существенном: найти лекарство от рака или избавить мир от голода». Молли начинала раздражать Уитфорда. Ей удалось проникнуть за его защитные барьеры. Хьюстон мог потратить время с большей пользой, если бы не вытанцовывал с ней в каком-то затхлом магазинчике в Гринвич-Виллидже. Такие забавы могли заставить и умудренного жизненным опытом мужчину задуматься о чуде.

Но разве не об этом Хьюстон мечтал когда-то?

И тут же из-за затрещавшей по швам стены, сдерживающей его прошлое, выскользнуло очередное воспоминание. Его пятнадцатый день рождения. К тому времени он уже несколько месяцев жил у Биби. Наконец-то его жизнь стала спокойной и упорядоченной, раньше он о таком не смел и мечтать. У него была собственная комната. Личный телевизор. Своя ванная. Хорошая одежда. Но он все равно молился о чуде. Ему хотелось, чтобы позвонила мама. Под огромной кроватью с четырьмя столбиками был спрятан простой полиэтиленовый пакет, в котором лежали все вещи Хьюстона, принадлежавшие ему еще до знакомства с Биби.

Хьюстон мог уйти из этого дома в любой момент. Как только позвонит мама. И позовет его обратно.

Об этом чуде он молился очень долго, но оно так и не случилось.

– Я не верю в чудеса, – вслух сказал Хьюстон.

– Очень плохо, – с сочувствием в голосе ответила Молли, не удивляясь тому, что они вернулись к прерванному разговору. – Это действительно ужасно.

Через некоторое время она снова заговорила:

– Ну что ж, на сегодня все. Завтра мы наведаемся в «Солнечную карамель» – наш детский сад. Мы задумали этот проект как помощь работающим матерям-одиночкам.

Хьюстон Уитфорд задумался. Несмотря на ее деловой тон, он прекрасно понимал, что у нее на уме. Молли пыталась по кирпичику разнести стену, с таким трудом выстроенную им вокруг себя. И ей это удавалось, о чем Молли прекрасно знала. Теперь она закрепляла результат. Разве есть люди, способные остаться равнодушными при виде дошколят?

«Есть. Я такой», – подумал Хьюстон. Молли хотела заручиться его поддержкой, атакуя по тем фронтам, которые смогли бы повлиять на его мнение. Пыталась апеллировать к сердцу, а не к разуму. Это снова говорило о том, что она романтик, а не реалист.

– У меня уже есть дела на завтра, – произнес он. «Я собираюсь вернуть себе рассудок».

– Ты обещал мне два дня, – напомнила Молли. – Я думала, ты человек слова.

Ну вот. Снова прицельный огонь. На сей раз целятся в его честь.

– Я не обещал два дня подряд.

Молли изогнула бровь, прекрасно отдавая себе отчет, какой это производит эффект.

– В пятницу? – предложил Уитфорд.

– Хорошо.

– Тогда и увидимся, – сухо кивнул он.

Сегодня вечером – да что там, каждый вечер на этой неделе – он будет колотить по боксерской груше до тех пор, пока не избавится от нелепого и странного желания заглянуть в ее мир. Призовет на помощь все свои силы и наведет порядок в своей хорошо отлаженной системе ценностей.

К концу недели он снова станет самим собой. У Молли не получится одержать победу. И даже с помощью тяжелой артиллерии в лице детей.