Текст книги "Восхождение"

Мася тут же, не отходя от места, выяснила на собственном опыте: когда зубами начинала скрежетать ее подруга, перепуганные зеленокожие хватались за головы и ломились в направлении, прямо противоположном источнику издаваемого звука. Близстоящие деревья, несмотря на полное безветрие, начинали крениться, а маленькая жизнерадостная гнома – истошно верещать:

– Хэйт, хватит! Пока Хэтти не откинула копытца… В смысле, когти… В смысле, лапы…

– Угу, уши и хвост в придачу. Думаю, нам пора менять декорации. Если кого-то волнует мое мнение, я бы предпочла небольшое уютное подземелье.

– Мде… – протянула гномка с видом глубокой задумчивости. – Так на раз и не придумать…

Воздух потемнел, словно подернулся сероватой дымкой, Хэйт приподнялась на носочки, и точно между веток полетел туманный сгусток, нацеленный в зазевавшегося гоблинца с жалким прутиком в руке, долженствующим изображать меч. Запахло горелым.

Мася брезгливо поморщилась.

– Упс, критануло, – развела руками Хэйт. – Не повезло бедолаге.

– Кажется, я знаю хорошее место! – сориентировалась гнома (взгляд подруги был откровенно пугающим). – Некрополь Годфри…

– Некрополь? Мне уже нравится! – почти мечтательно заулыбалась Хэйт.

По пути они заскочили в Велегард: получить награду за ожерелья, обновить припасы и – в случае Хэйт – заклинания. Заработанного хватило на лозу и угольки – урон обоих скиллов возрос, кроме того, девушка прикупила новенькую книжку с безыскусным названием: лечение. Двести единиц здоровья после секунды подготовки с откатом в три секунды, всего за пятьдесят мп. Поход в место скопления нежити с одной напарницей без возможности нормально подлечивать и себя, и эту напарницу, имел все шансы на провал – так что Хэйт подстраховалась.

Вход в Некрополь Годфри располагался неподалеку от городского кладбища, на котором и познакомились девушки. Всю дорогу Массакре просвещала подругу в плане истории Некрополя и личности Годфри, высшего лича после смерти и жестокого убийцы при жизни.

– Учти, коридоры крохотные, но в них почти безопасно – если не попасть в зону прямой видимости мобов. Залы кишмя кишат нежитью, скелетами по большей части. Наземный уровень – разминка, пара-тройка слабых монстров, для затравки. Внизу три уровня, на последнем – сам Годфри. Отдых возможен в коридорах и закутках возле лестниц между уровнями.

– Познавательно, – с уважением кивнула Хэйт. Впрочем, кивала она всю дорогу – ибо сама слыхом не слыхивала про это подземелье, хотя оно было совсем близко от ее «родного» города. – Ты там уже бывала?

– Не-а, – взмахнула хвостиками Маська.

– Тогда откуда вся эта прорва информации? – изумилась квартеронка.

– Видео-гайд. Хвали меня! Я умная и любопытная. И полезная!

– И говорливая, – хмыкнула Хэйт. – Таких еще называют «балаболка».

– А таких, как ты – «грубиянка»! Мы пришли.

Гнома обиженно стрельнула глазками на приятельницу и решительно шагнула за створку узких кованых ворот высокого мрачного здания.

– Готичненько, – констатировала Хэйт, не обращая внимания на Маськину обиду. – Я в плане стиля.

– Это Некрополь. Чего ты ждала? Росписи под хохлому?[44]44
  Хохлома – старинный русский народный промысел, родившийся в XVII веке в округе Нижнего Новгорода. Представляет собой декоративную роспись деревянной посуды и мебели, выполненную красным, зеленым и черным цветами по золотому фону. Традиционные элементы Хохломы – красные ягоды рябины и земляники, цветы и ветки, нередко встречаются рыбы, птицы и звери.


[Закрыть]

– Оп-па, – искренне изумилась Хэйт. – Тебе этот промысел знаком? И в архитектуре разбираешься?

Гнома прожгла ее взглядом.

– Уроки в школе не прогуливала, а что? Вроде слышно, что говорим мы не посредством переводчика, ты русская, я русская, или ты еще не догадалась?

Не дожидаясь ответа, Мася бодро зашагала через зал, оставив Хэйт изводиться подозрениями…

Наземный уровень, как и обещала гномка, оказался «прогулочным»: два несчастных скелета, на которых тут же выместили все негативные чувства подруги. Хэтти обнюхала кости, чихнула, пренебрежительно отворотила нос. Задерживаться не стали.

Первый подземный, населенный исключительно скелетами, тоже почти пролетели, монстры не представляли из себя особой сложности для слаженной команды, хоть и кидались толпой. А у самой лестницы, ведущей на второй уровень, игра порадовала Хэйт оповещением:

Прогресс достижения: Прах к праху!

Уровень достижения: 2.

Вы уничтожили пятьсот монстров фракции нежить. Урон по всем представителям фракции увеличен на 10 %!

– Мась, тебе «Прах к праху» давали? – поинтересовалась девушка.

– Да, еще в тот раз, на кладбище, – вскинула бровь гнома. – А что?

– Мы гоблинам геноцид устроили, а за них не появилось достижения… Удивляюсь.

Маська хмыкнула.

– За гуманоидов не выдают. За животных тоже. Точный список не афишируют, игроки методом исключения ищут… Но не всегда друг с другом делятся.

– Понятно. Слушай, не хочешь отдохнуть немножко? – Хэйт надумала применить вымученный нуднейшим квестом навык картографа.

Гнома согласилась. Тогда Хэйт достала специальную доску, грифель и уселась прямо на пол в позе лотоса.

Внимание! Активизация навыка Картограф возможна только после полного прохождения подземелья!

– Черт! – с досадой высказала она. – Опыт не удался, придется убить всех. Включая главного гада.

– Годфри? Вдвоем? – усомнилась Мася в здравомыслии приятельницы. – Не думаю, что осилим.

– А придется! – решительно заявила Хэйт. – Вперед и вниз, за подвигами!

Подавая пример, она побежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Маська со вздохом побрела следом…

Второй подземный легким назвать язык уже не поворачивался: мумии, гули и низшие вампиры, составляющие компанию неизменным скелетам, изрядно затруднили и разнообразили процесс боев. А если учесть, что кидались они на девушек все разом, и невеликий размер залов исключал возможность беготни по кругу со всей оравой «на хвосте», каждая новая схватка оказывалась сопряжена с изрядной долей риска.

Стало не только труднее, но и интереснее. Обрушивая на скелетообразно-мумиезных тварей топорик, гнома испускала боевой клич, а Хэйт, имевшая свои счеты с нежитью, с горящим взглядом накладывала одно заклинание за другим. А когда мир (хоть и ограниченный промозглой комнаткой с затхлым воздухом) перед глазами начинал меркнуть, подруги выскакивали в пустые коридорчики, бухались прямо на каменный пол и отдыхали.

– Мелочь, а где ты берешь эликсиры? – проявила любопытство Хэйт в один из таких «привалов» (какие именно места были привалены к полу, лучше не уточнять). – На аукционе?

– Как где? – вяло откликнулась Мася. Ее изрядно потрепала последняя кучка уродцев, кучу бутыльков пришлось выхлебать, чтобы уцелеть, так что настроение было не разговорное. – В лавках. Обычно – у гномов.

– Каких гномов? Ни разу в Велегарде ни одного не видела! – искренне удивилась ее напарница. И правда, за все время, с создания персонажа, она встречала в Велегарде только людей-торговцев. Исключение составлял неизменный сотрудник гномьего банка – но там само название как бы намекало.

– Обыкновенных. Невысоких, бородатых… Гномистых! – отмахнулась Массакре.

– Потрясающе! А почему меня не познакомила? Возможно, я из-за тебя упускаю выгоду, – не унималась Хэйт.

– Отстань, а… Потому что они были заняты делом, им было не до тебя, длинной и слишком громкой для нормального, уважающего себя гнома. Укороти уши, а потом уж лезь к моим соплеменникам! И вообще, дай хоть чуточку отдохнуть в тишине…

Мася с видом мученицы закрыла глаза и прислонилась к стеночке.

За стеной что-то ухнуло, взвизгнуло тонким голоском, явно не принадлежащим полуразложившимся трупам, затем визг убавился до тихого писка, к коему присоединился мощный рык, не поддающийся никакому анализу…

– Похоже, у нас и мертвяков гости, – констатировала Хэйт, выпрямляясь во весь рост и отряхивая несуществующие пылинки с предплечий. – Масечка, отдых отменяется. Там сейчас бьют твоих и, заметь – необшаренных! – мобов.

В соседнем зале кипел бой: рослый бронзовокожий воин размахивал двуручником с такой легкостью, словно это была зубочистка, а худенькая златовласка позади него перемежала лечебные заклинания с каким-то святым ударом, неплохо корежащим нежить.

– А хорошо бьются, – прокомментировала увиденное гнома.

Хэйт утвердительно кивнула.

В этот момент низший вампир и гуль отвернулись от мускулистого воина и переключили свое внимание на девушку.

– И-и-и-и! – истерично запищала та, отпрыгнула, заверещала совсем уж пронзительно.

Орк (выпирающие клыки и телосложение недвусмысленно указывали на расовую принадлежность воина) обернулся на звук, с рыком крутанул двуручным мечом. Меч описал дугу, врезался в тела монстров, посягнувших на девичью «честь».

– Девка слишком нервная, а мужик молодец, – вполголоса поведала напарнице Маська.

Хэйт кивнула еще раз. Гномка была права по обоим пунктам. Подать сигнал напарнику о том, что на нее сорвалась пара мобов, можно было бы и без визга с переходом в ультразвук, орк смахивал на качка, но не на идиота. А вот мгновенная реакция воина выглядела впечатляюще.

Примерно через минуту сражение завершилось – разумеется, не в пользу мертвяков.

– Привет трупоборцам! – гнома нарочито громко поприветствовала парочку, хотя из коридора выходить не стала. – Клыкастым и мордастым, а также ушастым и… психопатистым. Блин, не в рифму, зато по существу.

Орк насупился, девица округлила глаза и явно собралась еще раз завизжать.

– Спокойно, моя подруга шутит! – поспешила встрять Хэйт. – У нее такая манера знакомиться, а уши – вообще фетиш. Кстати, мелкая, слова «психопатистый» не существует.

Воин недоверчиво глянул на адептку, выразительно покрутил в воздухе двуручником.

– Ага, мы в курсе, что твой меч по весу и длине больше, чем эта нахальная мелочь, можешь не брать на испуг, – продолжила Хэйт, не давая гномке вставить и словечка. – Рассказать тебе, что будет дальше?

– Что? – с вызовом пискнула из-за спины орка блондинка.

– Сейчас твой приятель рассвирепеет – я вижу, как играют желваки на его… лице – и рванет ко мне, как к самой «тонкой» цели. Ты отступишь в глубь зала – потому что всегда прячешься за его спиной (справедливости ради отмечу, что за такой спиной грех не спрятаться). Гнома ринется к тебе, потому что, если она тебя оглушит, ты не сможешь подлечивать орка. Вот только за моей спиной метра два свободного от мобов коридора, а ты стоишь посреди зала. Моя говорливая подруга поведала мне о системе возрождения монстров в данном Некрополе: после полной зачистки зала через двухминутный интервал мобы начинают появляться на своих исходных позициях, начиная с первого убиенного. Отступая, ты практически падешь в объятия милого вампирчика, который появится позади тебя через… упс, уже.

– А-а-а! – светлоухая обернулась, орк зарычал и двинулся к Хэйт. Двинулся неторопливо – вероятно, он тоже умел считать или же поглядывал на таймер.

– Шутка, – улыбнулась квартеронка. – Еще секунд тридцать до старта возрождения.

Рядом захихикала гнома.

– Давайте знакомиться? Я Хэйт, любительница чужих ушей – Маська.

– Гор, – криво ухмыльнулся орк. – Она – Валенсия. Хорошо говоришь, Хэйт.

– Спасибо.

Валенсия с опаской приблизилась к подругам – ее заинтересовал питомец, мельтешащий под ногами девушек.

– А это кто? – она ткнула пальчиком в направлении «котенка».

– Хэтти. Барс. Некондиция, – отозвалась Хэйт, опередив хозяйку живности. – Не вздумай критиковать, у тебя вообще вместо ника – название города.

– Чего вам от нас нужно? – спросил орк, мягко отстраняя светлоухую. – Кроме как поглумиться?

– Мы хотим убить Годфри, вчетвером шансов на успех больше, чем если нас будет двое.

– Двоих он разметает и не поморщится, – Гор нахмурил брови. – Да и четверо ему не противники, он же мини-босс, причем маг. Глупая затея.

– И вам не интересно попробовать? – подключилась к разговору Мася. – Да в моей кошечке смелости больше!

Орк посмурнел.

– Дохнуть ради эксперимента первых встречных? С чего бы вдруг это должно нас заинтересовать?

– Нет, так нет, – пожала плечами Хэйт, одернула Маську за рукав. – Идем, мы теряем время.

Они двинулись к следующему залу: их до спуска на третий уровень еще предстояло миновать около дюжины.

– Стойте! – раздался звонкий девичий оклик. – Мы с вами!

Подруги с изумлением переглянулись. Вот от блондинки такой решимости не ожидала ни одна из них…

Обновленной группой второй уровень миновали довольно быстро: мертвяки зачастую не успевали отреагировать, как уже оказывались заново упокоенными. Перед лестницей долго обсуждали план действий: это был звездный час гномы, которая смогла описать все стадии боя с высшим личом едва ли не посекундно. Она знала, к каким видам урона Годфри иммунен, а к каким – наиболее уязвим. Рассказала о единственном «слепом пятне» – месте, в котором можно было укрыться от атак босса по области. И в качестве финального штриха сообщила, что выпало с Годфри ребятам, создавшим видео-гайд – тем самым простимулировав новых компаньонов.

Стоило им зайти в округлый зал, в дальней части которого стоял трон Годфри с двумя саркофагами по бокам, как за спинами с лязгом рухнула решетка, отрезав пути к отступлению. Кроме саркофагов, трона и факелов на стенах зал был абсолютно пуст. Шлифованный камень стен был мрачен и уныл, а обитатель внушал отвращение: высоченный коронованный мертвяк, тело тронуто разложением, язвы, сочащиеся гноем, пустые глазницы и руки, лишенные плоти.

– Приш-ш-шлые! – замогильным подвыванием встретил их лич. – Со-о-он тревож-жат… Уничтожу-у-у!

Маська и Гор рванули к боссу, а «лечилки», как сгоряча обозвал орк Валенсию с Хэйт, разошлись по противоположным стеночкам.

Ярче сверкнули настенные факелы, высветив ломаные тени всех шестерых участников битвы: четырех пришлых, питомца (гнома не стала отзывать Хэтти) и давно умершего Годфри. Лич взмахнул посохом, тускло-серое кольцо сжало Гора, приковав к месту. Валенсия не сплоховала: тут же дланью свела эффект окаменения, а гнома тем временем добралась до врага и принялась обрушивать на кости и полуистлевшие тряпки, заменяющие личу одежду, самые сильные удары из своего арсенала.

Глазницы Годфри засветились потусторонней зеленью, двумя лучами прожигая щит маленькой воительницы. Та только крепче стиснула щит и секиру.

А вот Хэйт напряглась: лечение Маськи по уговору лежало полностью на плечах квартеронки, светлая должна была подключиться только в экстренной ситуации.

Гор зашел за спину боссу, присоединился к истязанию мертвяка. Валенсия осторожно опробовала святое слово, крикнула радостно:

– Работает, по триста хп за каст!

И, словно Годфри только этого крика и ждал, получила «подарок» от босса: безмолвие – невозможность применять умения, как физические, так и магические. Хэйт наложила длань, ориентируясь в основном на обиженный писк светлоухой, и вернулась к лечению гномы.

Годфри возвел длани над головой.

– Яд и за трон! – скомандовала гнома.

Хэйт активировала пыльцу на лича, подхватила на руки Хэтти (гнома «привязала» питомца к подруге, чтобы не подставлять кроху лишний раз под удар), побежала за каменное седалище. Вокруг босса заклубилось серо-зеленое марево, быстро распространяющееся по комнате. Но группа уже стояла в «слепом пятне», и марево их не коснулось.

Когда осели клубы, все вернулись на прежние позиции. И понеслось: случайный дебафф на случайную цель от лича (потому-то и не отозвала гномка питомца, с небольшим шансом босс мог накинуть некую гадость не на одного из них, а на живность), удары, лечение от Хэйт, забеги от марева за трон. Покуда боссу не сняли первую четверть здоровья, ничего нового в свой репертуар он не привносил.

После – начал призывать духов. Святое слово, впрочем, отлично их изгоняло, но скорость убиения Годфри упала: Валенсия не могла расходовать всю ману на атаку, поэтому сосредоточилась только на духах.

С половины запаса здоровья лич принялся накладывать порчельники уже на две цели разом, весьма затруднив труд Хэйт и Валенсии. Кроме того, больше он не атаковал одну Маську, Гору тоже доставалось, и Хэйт, скрежеща зубами, попеременно лечила уже двоих из отряда. Запасы маны, даже с ускоренной регенерацией оной, начали проседать – и это было главной опасностью всего мероприятия.

До красной зоны Годфри довели, но обе «лечилки» вышли на эту стадию почти без мп (Валенсия изрядно потратилась на изгнание духов).

– Глупцы-ы-ы! – сипло засмеялся босс. – Думаете, побе-е-еда за вами? Ка-а-ак бы не так!

За спиной его с грохотом рухнули на пол крышки саркофагов. Два костяных стража, слуги и телохранители Годфри при жизни, ушедшие вслед за ним и в посмертие, выбрались из каменных гробов.

Хэйт вспомнилось, как гнома инструктировала их до входа в зал: «Слуги элитные, но на них действует контроль, следовательно, один на Хэйт, лозу свою на него по откату, второй на Вальке… Чего это ты покраснела? Плохо, что нет лозы, придется Гору держать босса, а я буду сливать оглушения на второго. Гор, откуда такой мечтательный взгляд? Представляешь пару кавайных горничных с декольте по пояс? Фиг тебе, будет два скелета, кости и броня, да еще мечи, двуручные, кстати, урон от них редкий, но неприятный. Все, бойцы, оружие на изготовку, в бой!»

При виде скелетообразной твари, выбирающейся из саркофага, Хэйт без колебаний откупорила один из пяти бутыльков, выданных гномкой. Шкала маны заполнилась на треть – увы, эликсир был только первого уровня, на большее прижимистая гнома не расщедрилась. Адептка вздохнула, выбрала ближайшего из стражей, испытала на нем лозу: эффект прошел удачно. Вздохнула еще раз, на сей раз с облегчением, и принялась за лечение гномы – той, под двойным напором, от босса и одного из стражей, приходилось нелегко, даже с учетом эликсиров исцеления.

Орк, до сей поры придерживавший наиболее сильные умения, теперь разошелся на полную: массивный двуручник в его руках летал с утроенной скоростью, высекая из тела лича самые натуральные искры.

Годфри в очередной раз воздел белесые кости рук.

– Валька! – видя, что эльфийка замешкалась, заорала Массакре. – Живее!

Светлая прервала каст, понеслась к трону, успела в буквально последний момент.

– Гора подлечить хотела, – поспешила оправдаться она.

– Угу, и лечь самой. Предупреждала же, после половины здоровья босса этот его удар по площади – смертельный!

Валенсия потупила взор.

– Проехали, не спим, – буркнул орк на бегу к личу. – Хэйт, твой страж отвязался!

Квартеронка чертыхнулась, повторно застопорили стража, выпила еще один эликсир. Гнома пропустила два удара от своего стража и сверху – луч от Годфри. Здоровье ее замелькало на стыке желтой и красной зон. Хэйт накинула на подругу регенерацию, включила ауру стойкости: если бы хоть один из ударов стража оказался критическим, Маська имела бы все шансы отъехать в мир иной, он же – круг возрождения.

Долечить гному не позволил босс, выдав безмолвие ей и Масе, фактически подписывая им обеим приговор…

– Длань! – заорали напарницы одновременно.

Валенсия, которой адресовался этот вопль, испуганно замерла.

– Меня не хиль, – рыкнул Гор. – Включаю двухминутный вампирик.

Валенсия продолжала стоять.

Страж, назначенный в ведомство Хэйт, отошел от действия лозы, мигом преодолел разделявшие его и девушку метры и занес меч над ее головой; она увернулась, удар пришелся по касательной, и даже успела отскочить на пару шагов.

Годфри поднял руки, готовясь призвать марево. Маська выхлебала эликсир, побежала было к трону…

Окаменение стало сюрпризом и для нее, и для Хэйт: раньше перед маревом босс не дебаффал…

– Длань, Валька!

Валенсия отмерла: активировала по длани на девушек, сняв по последнему порчельнику. Под безмолвием, но без окаменения, они хотя бы успели забежать за трон, преследуемые по пятам костяными стражами.

– Еще раз! И что это вообще было? – здраво возмутилась Хэйт.

Валенсия не прореагировала, она прижалась к Гору, неотрывно глядя ему в глаза.

– Добьем, безмолвие спадет сейчас само, а она без маны, – орк решительно направился к боссу.

– Я ей выдала банок! – гнома закрылась щитом от стража, поморщилась. – И в группе не «шепчутся»!

Шепот – речь, слышимая только тому персонажу, которому адресовалась, что-то сродни игрового аналога телепатии. Чтобы активировать, нужно смотреть непосредственно на адресата и беззвучно (только шевеля губами) произнести фразу. Конечно, вас могут «считать», но для полностью конфиденциального обмена сообщениями в игре существуют феечки.

Безмолвие действительно спало, и финальная часть сражения прошла без эксцессов, эликсиров маны хватило впритык. Лич прохрипел предсмертное проклятие, опустив на комнату печать тишины, и облаком зеленоватой пыли осыпался на каменные плиты. В кучку пыли запустила руки гномка, как лидер группы, и замерла: так никто, кроме нее, не мог прикоснуться к добыче.

Печать тишины висела ровно минуту, и завершение ее вышло громким:

– Кинуть нас решила?! – гневно возопила Валенсия.

– Спокойно, блонди, я ждала, пока печать спадет, – ответила Мася с невозмутимой физиономией. – Тут три предмета, нас четверо, обсудить раздел без возможности говорить было трудновато.

Гор положил ладонь на плечо подруги. Та зашипела на манер разупокоенного Годфри, но быстро утихла.

– Ни короны, ни посоха не упало, – продолжила гнома. – Есть ожерелье, серьга и наручи, характеристики скрыты, все три – легендарные. Сорок пять золотых, их сейчас подниму.

Оповещение о прибыли в одиннадцать золотых и двадцать пять серебряных звякнуло у каждого.

– Наручи – из ткани, то есть подойдут или Хэйт, или Вальке, предлагаю для распределения «кубики».

Привычная по многим старым играм система жеребьевки подразумевала появление таблички перед участниками группы с предложением участия в розыгрыше. После согласия каждым выбрасывались шестигранные кубики в количестве пяти штук – тот, кто набрал наибольшую сумму, выигрывал и забирал предмет. При равных результатах кубики кидались заново, и так – до определения победителя.

Несогласных с решением Маськи не нашлось, гнома запустила жеребьевку. Хэйт набрала двенадцать из тридцати возможных, Валенсия – двадцать три.

– Светлые ухи одерживают победу над темными, – хихикнула гномка. – Что решим по бижутерии?

– Кубики, кидаем все, – высказал Гор.

– Ты полагаешь, это честно? – вскинула бровь Маська. – Если все уйдет к вам, это будет не совсем справедливо.

– Игровой момент, – пожал плечами орк, а светлоухая и вовсе надменно задрала носик. – А у тебя есть другие идеи?

– Жеребьевку на серьгу пустить на четверых, если получит кто-то из вашей пары, то ожерелье мы оставляем себе. Если сережка уходит к нам, то кубики на ожерелье снова кидают четверо.

– Босса Гор добил! – заявила Валенсия. – Я всех духов убивала! Вы вообще почти не наносили урона.

– Девочка, иди-ка, почитай мануалы по распределению ролей в группе, – встряла Хэйт. – А потом считай, чья заслуга больше, а чья меньше.

Эльфийка злобно покосилась на нее, но смолчала.

Гнома, так и не дождавшись вразумительного ответа на свое предложение, молча запустила круг жеребьевки. И сама же забрала сережку, выиграв в розыгрыше. Ожерелье на следующем круге досталось Хэйт.

Валенсия покинула группу. Орк вышел следом за ней.

– Убей их! – эльфийка указала на девушек.

– Ты ему еще: «Фас!» – скомандуй, – предложила Хэйт, откровенно издеваясь. – Как Маська своей кошке.

– Мы уходим, – сказал орк, обращаясь и к подруге, и к гноме с квартеронкой.

– Удачи вам, – усмехнулась Хэйт. Дождалась, пока не удалятся свитком телепорта недавние компаньоны (решетка после упокоения Годфри поднялась, но эта колоритная парочка предпочла быструю транспортировку), обернулась к гноме. – Вот же истеричка. Знать бы, что они друг дружке за троном шептали…

– Ну, она предложила выйти из группы, дождаться, пока босс с миньонами нас сложат, и добить Годфри самим. Он ответил, что лидерство у гномы, то есть у меня, а значит, их автоматом выкинет за дверь. Ой, только не спрашивай, с каких пор я умею читать по губам! Суть вещей, расовая пассивка, многократно усиленная классом. Я маленькая, но любознательная и – подчеркиваю! – полезная гномка.

– Ты лучшая гномка на свете! – расчувствовалась Хэйт, приобняла приятельницу. – Поохраняешь меня с полчасика?

– Куда мы с Хэтти денемся? – хмыкнула Маська. – Сохраним твою тушку в здравии. А ты за это распознаешь, что за цацки нам достались.

Она передала подруге сережку.

– А почему ты с этой «сутью вещей» сама не распознаешь? – спросила квартеронка. – У меня разрыв шаблона.

– Не распространяется она на амуницию. Это в ведомстве мистиков, увы, – гнома печально вздохнула.

После шести или семи попыток (легендарные предметы с ее низким уровнем идентифицировать было не так-то просто) Хэйт лицезрела два описания.

Серьга ярости Годфри.

Тип: украшение, серьга, входит в комплект.

Класс: легендарное.

Защита: 25. Прочность: 200/200.

Защита от магии: 45.

Сила: +11

Живучесть: +8.

Устойчивость к магии огня: +10 %.

Необходимый уровень: 15.

Бонус за комплект: скрыто.

Ожерелье мудрости Годфри.

Тип: украшение, ожерелье, входит в комплект.

Класс: легендарное.

Защита: 30. Прочность: 250/250.

Защита от магии: 55.

Интеллект: +9.

Мудрость: +14.

Устойчивость к магии воды: +15 %.

Необходимый уровень: 15.

Бонус за комплект: скрыто.

– Кубики все четко определили, – сказала Хэйт, возвращая сережку Маське. – Теперь мои полчаса, как договаривались!

Внимание! Вы активировали навык Картограф. Если в процессе зарисовки ваш персонаж получит урон – навык автоматически дезактивируется.

Время на составление плана подземелья зависит от показателя интеллекта персонажа.

Последнее стало для Хэйт новостью, на форуме не говорилось, что магические классы имеют преимущество в применении этого навыка. Впрочем – ей же лучше!

Рука с грифелем скользила по досочке самостоятельно, Хэйт никак не могла повлиять на этот процесс. Гнома позевывала, откровенно скучая, Хэтти пушистым клубком свернулась у ног хозяйки, а сама Хэйт размышляла над тем, велико ли сходство между «видением руки» в живописи реального мира и автоматическим действом в виртуальности…

– Ура! – Мася хлопнула в ладоши, узрев, что подруга распрямилась и не елозит больше грифелем по доске. – Я чуть было не заснула. Картограф, занудство редкостное, надо же! И не лень тебе?

– Тебе же не лень шарить и тырить? – вернула подначку Хэйт, пожимая плечами. – И это занудство может принести прибыль.

– Аргумент, – согласилась гнома.

На этой ноте всеобщего согласия и любви к прибыли девушки направились к местам, отмеченным на «карте» заштрихованными рамочками. Эта часть процесса вышла на порядок увлекательнее: напарницы в полной мере ощутили себя кладоискательницами, проворачивая факелы в креплениях, нажимая на чуть выступающие камни в кладке, а порой и простукивая стены. Немного докучали мобы, ведь во время поисков девушкам пришлось обойти почти весь Некрополь, но уже в обратном направлении. С монстрами не церемонились, после сражения с Годфри они уже не казались хоть чуточку опасными.

Итогом поисков стало четыре клада, один из них, увы, оказался выпотрошенным, а на трех остальных Хэйт стала богаче на шестнадцать с половиной золотых и пару драгоценных камней: рубин и изумруд. По договоренности, все извлеченное без какой-либо дележки отходило ей, в свою очередь Маська оставляла себе все «нашаренное» в мобах. Правда, гнома, по ее собственной инициативе, закупала эликсиры, и в случае надобности делилась ими с Хэйт.

– Мась, после сегодняшнего я решила плотно заняться алхимией. И травничеством, само собой. Не хочу в следующий раз переживать, хватит ли мне твоих банок, или мы все умрем…

В город они пошли вместе, со всей добычей идти вдвоем было спокойнее. И веселее.

– Это ты меня так жадиной назвала? – насупилась гнома.

– Брось, нет, я же знаю, что «гномы не жадные, гномы рачительные». Речь не о том. Я ведь изначально хотела до эксперта прокачивать алхимию и кулинарию – как источник постоянно необходимых расходников. Не было денег, и я долго надеялась найти непися-травника, чтобы помочь ему чем-нибудь и не тратиться на изучение профессии.

Гнома покивала, пожелала удачи в сборе, дала пару советов по поиску трав (советов форумных, оттого не новых для Хэйт). Предложила камни, добытые в Некрополе, продать, они без ювелирного дела мастерского уровня были просто красивыми камушками. А еще сообщила, что ее пару дней не будет.

– Семейные дела.

Маська театрально развела руками и… испарилась.

Хэйт осталась в гордом одиночестве за городскими воротами (не считая НПЦ, справно стоящих в дозоре у этих самых ворот).

– Выпендрежница, – «приласкала» она вышедшую из игры подругу.

Увы, как ни хотелось ей последовать примеру гномы, сначала она заставила себя дотопать до аукционного дома, выставить на торги камушки. И только потом, изнывая от усталости (вымотали ее приключения в Некрополе, хоть саму в гроб складывай), пролепетала:

– Выход…

Реальность снова встретила дождем. Впрочем, в Питере сие было привычнейшим явлением, что зимою, что летом, серые тучи над крышами домов и слякоть под ногами никого не удивляли, разве что туристов.

Вероника завтракала под аккомпанемент крупных капель, стучащих по подоконнику распахнутого настежь окна. Косилась время от времени в сторону комнаты с модулем, но «тяги» пока не ощущала. Видимо, утомило ее прохождение Некрополя, и мелочность «светлой» эльфийки напополам с подлостью подпортили впечатление от игры.

– Потому-то я и зарекалась: никаких кланов, альянсов, групп – адептом в соло можно пройти большую часть квестов! – в сердцах стукнула она по столу кулаком. – Хотя с Маськой мне повезло…

Она извлекла урок из вчерашнего: предательство и низость свойственны отнюдь не одному реалу…

Вероника допила кофе, решительно поднялась из-за стола, сгрузила посуду в раковину. Затем подошла к рабочему месту в комнате, достала самый большой из запасенных на случай внезапного вдохновения холст. Из баула извлекла кисти и краски, отволокла все это в дальнюю комнату. Ту, что раньше была родительской спальней… С того дня, как отец вынес решение, что одаренной дочери нужно больше пространства и света, и устроил «Великое переселение народов»…[45]45
  Вероника иронизирует, упоминая Великое переселение народов – условное название совокупности этнических перемещений в Европе в IV–VII веках, главным образом с периферии Римской империи на ее территорию.


[Закрыть]

После аварии, двух судебных процессов, ряда сеансов у именитого психолога и периодических осмотров у психиатра Вероника переделала комнату в кабинет (не обошлось без настойчивой рекомендации психолога). Не сама: наняла бригаду рабочих (с их поиском помог Леша), выдала несколько эскизов и половину наличности из отцовского сейфа. На оставшиеся деньги они с Галкой устроили поход по мебельным магазинам.

Из прежней обстановки уцелели только старинные настенные часы и четырехъярусная библиотека из массива дуба, и то и другое – производства девятнадцатого века, передавалось из поколения в поколение, продать их Вероника и помыслить не могла. Еще сейф никуда не делся, не из сентиментальных – экономических соображений.

Новую мебель она купила тоже из дуба, темную, чтобы не контрастировала с библиотекой. Паркет перестелили, потолок заменили на навесной. Пол, потолок и стены выполнили в простых линиях и жемчужно-серых тонах. Много колдовали с осветительными приборами. Закрепили единственную картину – пейзаж, масло, кисти самой Вероники, изображающий грозу над Невой. Повесили темно-шоколадного цвета шторы. Итоговый дизайн вышел строгим, даже резким, уюта в нем не было ни на йоту – зато он разительно отличался от той комнаты, где жили ее родные…