Текст книги "Восхождение"

– Пятьсот золотых и Талисман Забвения, – не растерялась гнома.

– Что?! Сколько?! – возмутился чиновник, даже очарование «юной девы» не подействовало. – Пятнадцать на троих. И никакого Талисмана!

Мелкая с недетской хваткой приступила к торгам, в ходе которых удалось выбить по десять золотых на каждого. Так они хотя бы «в минусе» от этого этапа не оказались; что же касается Талисмана – тут НПЦ уперся рогом.

– А я вот размышляю, – задумчиво произнесла Хэйт. – Что случится, если о связи разбойников и Градоначальника Дораны станет известно? Скажем, в столице…

Однажды она уже опробовала шантаж на НПЦ, когда «выбивала» из кузнеца Вальха бесплатное обучение кузнечному делу. Раз подействовало единожды, почему было не попытаться снова?

Джотти взбеленился, заметался по кабинету, размахивая руками, начал орать на «пришлых проходимцев, наводящих поклеп на честного человека». Сообщений о провале испытания не поступало, потому «проходимцы» наблюдали за представлением спокойно.

– То, что сказал главарь шайки нам, он может повторить и другим. Стражникам, например, которых вы хотите послать в пещеру, – вкрадчиво сказал Рэй, когда непись угомонился. – И неважно, правда ли это, слух распространится. Оно вам надо?

– Что вы предлагаете? – враз изменившимся голосом спросил НПЦ.

…Столковались не быстро, но к радости обеих сторон. Градоначальник пообещал отправить людей, чтобы подняли шум и законопатили вход в пещеру, предварительно побросав внутрь изделий местного алхимика. А у второго прохода должны были засесть компаньоны. И встретить выбегающих разбойничков (Джотти не сказал, что именно «полетит» в пещеру, но гарантировал, что внутри лиходеи не усидят).

Такое задание было понятно и приятно: перебить толпу бегущих мобов, развлечение с пользой и не без драйва.

– Мы согласны! – озвучила Мася совместное решение. – Когда выдвигаться?

Первую волну мобов встретили трясина, камнепад и… отборный мат Рэя, которого выбило из невидимости камушком по темечку. Впрочем, убийца быстро опомнился, извинился, сослался на эффект неожиданности.

Вторая волна убивалась подольше, в числе той партии были латники или, цитируя гному: «Консервы зело жирнючие». С ними управились впритык к третьей волне. С этими уже пришлось попотеть. Наиболее сильные умения, имеющие солидный откат, по умолчанию придерживали для волны с главарем, поэтому дюжина лучников, шедшая в третьей волне, перед гибелью успела нашпиговать Хэйт и Маську стрелами, мигом превратив их в подобие ежиков. Рэю даже пришлось использовать флягу для ошеломления вражин, чтобы напарницы успели отпиться эликсирами и залечить повреждения.

В четвертой волне был маг… По более поздним отзывам, из Хэйт получилась «овечка премиленькая, само обаяние»; адептка же шипела и плевалась, ей в овечьей шкуре бегать не понравилось нисколечко.

При появлении пятой волны настал «момент истины». Хэйт впервые применила умение из пергамента…

Сад камней: Заточает до десяти вражеских целей в радиусе 15 м от персонажа в каменные глыбы. Включены эффекты: обездвиживание, окаменение, ошеломление, безмолвие, остолбенение; снять эффекты невозможно. Цели в заточении могут быть атакованы любым видом оружия или магии; существует возможность разбить скалу (мгновенное уничтожение цели) при критическом ударе.

Время действия: 10 с. Подготовка: 1.5 с. Затрата маны: 500 мп. Перезарядка: 3 часа.

Дополнительный последующий эффект: оглушение на 5 с после завершения заточения всем целям, находившимся под действием эффекта.

Уровень: 10.0 (мастер).

– Охренеть! – со всей душевной простотой выпалила гнома, узрев десяток каменюк на месте выбежавших из пещеры разбойников.

– Заваливаем главаря, затем мага и алхимика из свиты, остальных разберем и в нормальном виде! – озвучил порядок действий убийца, собственно, и без уточнений всем понятный.

Через пятнадцать секунд в живых из шайки осталось два мечника, и это несмотря на то, что «свита» состояла из усиленных монстров, а сам главарь был гадом элитным.

– Это что сейчас было, ушастая? – пораженно спросила Мася. – Потрясная тема, почему раньше не применяла? Как называется?

– Мелочь на своей волне, но скилл и впрямь зачетный, – улыбнулся Рэй. – Где взяла?

Хэйт замялась. Скрывать от напарников уникальное умение она не намеревалась: рано или поздно карты легли бы так, что применить Сад камней пришлось бы, но вот к разговору подготовиться ей и в голову не приходило…

– Взяла в храме, по заданию. Активировала только вчера, как только получила ключ к нему: жрицы – они такие жрицы… А называется: Сад камней. В японском стиле, как ты, Мась, любишь.

Больше ничего объяснять не потребовалось, сказанное адепткой всех устроило. Убивец вспомнил о несобранном луте, чем и занялись незамедлительно…

– Я благодарен вам за… помощь, – Градоначальник покосился на голову главаря, взгроможденную на его стол с важными бумагами Рэем (а кто виноват, что циничные разработчики выбрали такой вид квест-итема?). – Талисман Забвения приобрел действительно я, но не совсем для себя…

Мася придвинулась почти вплотную к неписю, состроила грустную рожицу. Тренькнуло оповещение о выполненном персональном испытании, Джотти масляно заулыбался.

– Конечно же, друзья мои, я с радостью расскажу вам, что сталось с Талисманом. Я преподнес его светлейшей из живущих, Герцогине Клауди, она живет здесь же, в Доране. Едва ли она согласится уступить вам мой дар, но больше я ничем, увы, помочь не могу.

Задание: Талисман Забвения: Стадия V – завершено!

Задание! Талисман Забвения: Стадия VI: Герцогиня.

Сиятельная Герцогиня Клауди, по заверениям Градоначальника Джотти, является обладательницей Талисмана Забвения. Узнайте, так ли это на самом деле. Особняк Герцогини расположен в Доране, королевство Реймли.

Награда: 5166 опыта; 2 золотых.

Требования: пройти персональное испытание Градоначальника Джотти.

Уровень сложности: средний.

Непись еще попытался намекнуть на возможность новой встречи с Маськой, без спутников, обещал ей некий «личный презент», после чего гнома рубанула секирой по резной спинке кресла, а Рэй с кинжалами на изготовку заслонил мелкую. Хэйт от всей этой ситуации коробило, как в самый первый день, от предложения «подзаработать» в роли забавы «восемнадцать плюс».

Из ратуши уходили много стремительнее, чем из любого другого жилища НПЦ по этой цепочке…

– И квест вроде прошли, а настроение такое, будто помоями облили, – пожаловалась Мася.

Хэйт потрепала мелкую по макушке, обратилась к кинжальщику:

– Светлейшую Сиятельную… Клаву охмурять тебе. На нас она не клюнет.

– А на меня, значит, клюнет? – возмутился Рэй.

– У тебя есть идеи получше? – полюбопытствовала квартеронка. – И у меня нет, а изобретать велосипед на каждом этапе – утомило. Хочется уже побыстрее закончить, так или иначе.

Что радовало, Тионэя не погрязла в бюрократическом болоте, даже к королю на прием можно было явиться при наличии задания. Потому и в ратушу, и в герцогский особняк напарники проходили легко и без проволочек.

«Клава» оказалась молоденькой жеманной блондиночкой, увешанной драгоценностями и сияющей с головы до подола платья. Рэй от вида ее декольте вошел в роль поклонника без каких-либо дополнительных стимулов.

Гнома по сдаче «приходной» части «подросла» на уровень; Рэй сыпал комплиментами, Хэйт скучала, потому событие сие прошло незамеченным. Момент, когда непись перешла от описания балов и нарядов, собственно, к заданию, Хэйт фактически проспала, уже в процессе компаньоны пояснили ей, что в особняке происходит нечто мистическое и непонятное, пугающее Клауди и служаночек до полусмерти. Иными словами, в доме завелось привидение. Или же кто-то, успешно привидение изображающий.

– Появляется оно чаще всего в зале у парадной лестницы и на кухне, – пересказал Рэй специально для невнимательной адептки. – Держит всех домочадцев в ужасе.

– И наша задача – его изничтожить, так? – спросила Хэйт.

– Именно, – подтвердил убивец.

– А с каких пор «персоналки» стали такими понятными? – едко усмехнулась Маська, что было совсем ей не свойственно. – С появлением в кадре неписи с четвертым размером?

– Мелочь, не завидуй, – махнула рукой Хэйт. – Не всем быть плоскодонками.

Рэй осмотрительно помалкивал…

– Кх-м, молодые люди, вы, случайно, не меня ищете? – тихим голосом с характерным присвистом вопросил призрак, выплывший из основания лестницы.

Не споткнулся на ходу только убивец.

– Тень отца Гамлета,[56]56
  Ghost of Hamlet’s father – персонаж трагедии Вильяма Шекспира «Гамлет, принц Датский». В пьесе является призраком убитого короля Дании, отца принца Гамлета.


[Закрыть] – восхищенно-испуганно прошептала гнома.

– Тень отца Клауди, юная леди, – поправил призрак.

– Нам очень приятно, – взяла себя в руки Хэйт. Привидение вело себя пристойно, признаков агрессии не проявляло, так отчего было не проявить толику любезности?…

Дух склонил полупрозрачную голову в намеке на поклон.

– Должен предупредить: если вы намерены меня изгнать, я вынужден буду обороняться.

Призрак засветился изнутри, проявилось наименование его и прочие атрибуты: Тень отца Клауди, элитный монстр, уровень двести пятнадцать.

Хэйт прокашлялась.

– А нет ли иного пути? Побеседовать, выслушать некую родовую тайну, помочь выполнить клятву, данную при жизни?

Скрипучих смех заполонил комнату, задрожали занавеси на окнах, задребезжали подвески люстры.

– Принесите перо белой рыбы, зарисуйте песню небес и научите огонь послушанию. Тогда я уйду.

– А ничего, если начнем с конца? – беззаботно спросил Рэй. – Или строго в порядке очередности?

– У тебя есть послушный огонь? – изумился призрак. – Продемонстрируй!

Рэй прищелкнул пальцами, позвал вполголоса некую Салли…

– Любуйтесь. Салли, вперед! Салли, стоп. Салли, хорошая девочка!

Хэйт и Маська с восторженными лицами наблюдали за появлением и перемещениями… саламандры. Подвижного существа из истинного пламени…

– Мой юный друг, ты меня впечатлил! – дух отвесил поклон Рэю. – Осталось два из трех. Времени у вас – до полуночи.

Из особняка выбегали, как от пожара. Рэй отозвал саламандру, и все попутные вопросы так и остались не заданными. Не до того было: до полуночи оставалось всего три игровых часа, то есть тридцать реальных минут. Напарники набрели на скамеечку в небольшом ухоженном парке, рухнули на нее.

– Так. Песня небес – это явно какая-то птица. Сладкоголосая, чтоб ее! – начала высказывать свои соображения Хэйт. – Мы сейчас все выходим в реал, я ищу изображения певчих птах Тионэи, потом покупаю кисти-краски-бумагу и изображаю что-то вроде картины. Вы же ищете подсказки про рыбу с перьями, потом вылавливаете эту самую рыбу и ощипываете ее. Возражений нет? Выход!

Описание и скриншот с нужной птахой она обнаружила в сети быстро, поэтому вернулась в игру раньше напарников и сразу же понеслась в местный магазинчик, торгующий «всякой всячиной» (его она приметила еще по пути в особняк). За столь малый срок написать полноценную картину не сумел бы и профессиональный художник, а сделать эскиз она могла и не с самыми дорогими материалами. К счастью, в магазине нашлось все необходимое, и Хэйт, закупившись, помчалась обратно в парк, изображать на листе плотной бумаги златокрылую майну…

– Ушастая, мы нашли инфу о рыбе! – прокричала издали Маська, завидев Хэйт на горизонте. – Бежим ловить!

– Добро! – напутствовала напарников Хэйт. Сама дошла уже спокойным шагом до скамьи, уселась, отдышалась: не следовало даже к самому простенькому наброску подходить халтурно, спешно.

Птица получилась – загляденье. Сказал бы кто ей, что она за пятнадцать минут сумеет такое написать, Хэйт обсмеяла бы чудака. А ведь смогла! И вольный размах крыл, и золото оперения, и небесную лиловость вокруг – на пару тонов светлее, чем на логотипе игры. Казалось, сейчас приоткроется клюв и польется песнь…

– Если духа это не устроит, то и пошел он… в преисподнюю, – тихонько сказала адептка, любуясь картиной. – Лучше за заданное время не написать.

– Ушастая, у нас возникло разногласие! Помоги разрешить, – послышался звонкий голосок Маськи. – Вау, это ты сама?

Последний возглас означал, что гнома узрела набросок…

– Хэйт, у нас с мелкой две теории по поводу рыбы в перьях, – возник рядом со скамейкой убивец. – Есть рыбина такая, алмазная крылатка – ее плавники похожи на перья, и они белые. А есть цветок «серебряная рыбка», его лепестки тоже отдаленно смахивают на оперение. Они не совсем белые, скорее серебристые. Мы надыбали оба варианта. Кстати, красивый рисунок.

Даже такая небрежная похвала не испортила Хэйт настроения.

– Я не знаю, какой вариант примет призрак. Оба подходят, с некоторым допущением, это же сплошная казуистика. Бросьте монетку.

До полуночи оставались считанные минуты.

– Решка.

Что значило: победила версия Маськи с алмазной крылаткой…

– Первое из трех – не верно, – покачал призрачной головой дух. – Близко, но не точно. Но песня неба – выше всяких похвал. Как и послушный огонь. Иные показывали мне заклинания, зажигали пламя в камине, швыряли в меня огненные стрелы… Это – другое. Между огнем подчиненным и огнем послушным лежит пропасть, как между смертью и посмертием… Я приму ваши ответы. Даже тот, что не верен.

– Значит, все-таки цветок, – гнома тихонько шмыгнула носом.

– Я понял, о каком цветке речь: нет, он тоже только близок по образу, но не верен по сути. Если вам интересно, вы можете продолжить поиски… после моего ухода. Передайте моей дочери, что мы с женой ее любили.

– Передадим, – пообещала Хэйт. Этот призрак ей понравился, пожалуй, больше всех НПЦ, встреченных на просторах Тионэи, даже жаль было, что он должен исчезнуть.

Привидение поблекло, помещение наполнилось замогильным холодом, свечи в люстре мигнули и погасли. В полутьме светился только тающий призрак. Рисунок в руках адептки рассыпался пеплом: видимо, таким образом дух взял плату за свой уход.

– Вы сумели поразить меня, пришлые, и я хочу оставить одному из вас дар, но выбрать, кому из вас он будет предназначен, вам придется прямо сейчас. Я хотел бы одарить всех вас, но я лишь ускользающий дух. И я слаб. Кого вы изберете?

– Ее! – одновременно указали на гному Рэй и Хэйт. Маська уступила свою часть добычи в подземелье со знаками, чтобы они смогли пройти дальше по звеньям цепочки, это был шанс восстановить справедливость.

– Да будет так! – то, что осталось от духа, окутало гному, впиталось в нее.

С потолка рухнула громадная и наверняка дорогая люстра. На грохот выбежала Клауди, за нею – пара служанок со свечами.

– Призрак больше вас не потревожит, прекрасная Герцогиня, – произнес Рэй. – Дух вашего отца просил передать вам, что он и ваша матушка любили вас.

– О! – всхлипнула Клауди. – Я… не знала…

Поздравляем!

Вы успешно прошли персональное испытание Герцогини Клауди!

– Талисман, который вы ищете, давно не у меня, – сообщила опечаленная непись. – Он так приглянулся одному… милому юноше, что я отдала его. Увы, с того дня мы не виделись. Он отбыл в родной край, на границу с землями дроу, в крепость Олгорд, за вдохновением… Понимаете, он – Менестрель. Зовут его Тальвин.

Задание: Талисман Забвения: Стадия VI – завершено!

Задание! Талисман Забвения: Стадия VII: Менестрель.

Герцогиня Клауди передала Талисман Забвения Менестрелю Тальвину из крепости Олгорд, регион Карентит. Ваша задача – разговорить Менестреля!

Награда: 7750 опыта; 2 золотых.

Требования: пройти персональное испытание Герцогини Клауди.

Уровень сложности: средний.

– Насколько был мудр отец, настолько же ветрена дочь, – за пределами особняка высказалась Хэйт.

Напарники согласно покивали.

– Мелочь, что ты от духа-то получила? – полюбопытствовал Рэй.

– Бестелесность… Пассивка, с шансом в пять процентов физический урон по мне не пройдет. Не улучшается.

Убийца присвистнул.

– Еще б оно улучшалось, итак конфетка, а не умение. Попробуем расколоть Менестреля сегодня, или отдохнем и оставим его на завтра?

Женская часть команды выступила за «сегодня, но после перекуса». На том и порешили.

Менестрелю в подарок купили арфу… Хотя Хэйт настаивала на баяне, увы, не нашли такого инструмента в лавке. Рояля, который готов был оплатить Рэй из своего кармана, тоже не нашлось. Так себе выбор оказался в лавчонке.

– Украли! Подлые завистники, бездари, хамы! – Тальвин метался по комнатушке постоялого двора, обшарпанной и неприбранной. – Я им пел! Я играл им на моей лютне, а стоило мне отвлечься, как они стащили ее, мою прекрасную, мою волшебную лютню!

В презентованную арфу непись вцепился, как клещ, но стенаний своих не унял:

– Средненький инструмент, сойдет, как временный, но вы обязаны найти и вернуть мне мою лютню! Она – моя Музыка… Действуйте!

Напарники спустились на первый этаж постоялого двора, заказали себе по кружке кваса.

– Экспрессии и лирики нам скормили столько, что нужно это чем-то запить, – пожаловалась Хэйт.

– Что, господин музыкант снова жалуется, что у него украли его любимую лютню? – криво усмехнулся бармен.

– Снова? – переспросила Хэйт. – Вот это номер… Да, верно. Именно это он нам и сказал. А на самом деле все было иначе?

– Да пропил он ее, – хохотнул НПЦ. – Оставил в залог. Он так, почитай, каждый второй вечер делает… Потом посылает ко мне пришлых, те за него выкупают лютню, относят ему. Он за это их песенкам каким-то учит, стишки свои читает. Тем и живет.

– И сколько стоит выкуп? – перешел к делу Рэй.

– Так сегодня выкупили уже, – пожал плечами бармен. – Только не пришлые, как обычно, а кузнец наш. В щепы ее расколоть обещал и в печь закинуть.

– А чего это он? – встряла гномка. – Чем не угодил кузнецу Менестрель?

Бармен высунулся из-за стойки, осмотрел помещение на предмет «лишних глаз и ушей», только потом ответил.

– На дочку кузнеца начал заглядываться наш певун. Куплетики слагать в ее честь… Кузнец и осерчал.

Рэй отсыпал горсть медяков в понятливо протянутую ладонь непися, поблагодарил. Уточнил, в какой стороне искать кузницу.

– Чую, на этот раз впряглись мы в бегалку, – высказалась Хэйт, поморщилась. – А я их малость недолюбливаю.

– «Пойди туда, не знаю куда» и меня раздражают, – согласился убивец. – Кроме случаев, когда есть детальный гайд и награда перевешивает потерю времени.

Гнома же молча вышагивала по дорожке, любуясь пейзажем и не встревая в малосодержательную беседу.

Кузнец был зол. Очень зол. До такой степени зол, что вопли его слышны были за пару дворов. По счастью, негодование его извергалось не на нежданных визитеров, а на дочь, вступившуюся за «никчемного музыкантишку» и его драгоценную лютню. К апогею праведной ярости кузнеца компаньоны как раз подоспели: непись переломил злосчастный инструмент об колено, отшвырнул обломки. Дочка его с рыданиями ринулась к растерзанному струнному, вцепилась в отломанный гриф.

– В свою комнату! – взревел кузнец. – И брось эту дрянь! Из дома – ни ногой!

Напарники предусмотрительно полюбовались на зрелище с улицы, подходить к взбешенному НПЦ желающих не нашлось.

– Если я хоть что-то понимаю в жанре, – задумчиво произнес Рэй, – девчонка из дому сбежит, помчится к возлюбленному, а чтобы не поймали – попрется через лес. Там с ней что-нибудь случится, и нам дадут задание вызволить дуреху. В конце Менестрель с кузнецом помирятся, и все трое будут жить долго и счастливо.

– Бла-бла-бла, – позевывая, ответила Хэйт, не любила она мелодрамы. – Может, ускорим процесс?

– Сами похитим дочурку? – предположила Маська.

– Именно! – воскликнула адептка.

Мася с сомнением глянула на приятельницу.

– Ушастая, ты на солнышке не перегрелась? Голова не кружится, пятки не чешутся? – видя, что на все вопросы Хэйт отрицательно качает головой, гнома рассвирепела. – Спрошу иначе: тебе магия все мозги выплавила?! Губить квест своими руками мы не станем!

– Не кричи, малая, на нас кузнец косится, – вклинился Рэй. И ведь как накаркал…

Кузнец решительно двинулся в их сторону. Поднял по пути корпус сломанной лютни (гриф уволокла его дочурка, прижимая к груди), передал Рэю. Наказал отнести «тому засранцу-певуну» и передать, чтоб не смел дышать даже в сторону Малики. Напарнички покивали, ретировались со всей поспешностью.

Покуда относили они лютню (то, что от нее осталось), выслушивали упреки Менестреля, расцвеченные метафорами и аллегориями (сводилась речь к тому, что все пропало, а они (пришлые) – бестолочи), Малика, кузнецова дочь, сгинула, точь-в-точь, как предсказывал Рэй. Известил их об этом подоспевший кузнец, параллельно рассказу сжимая в натруженных лапищах хрупкую шею Менестреля…

Выждав намного, дабы Менестрель всецело проникся серьезностью ситуации, убийца предложил свои и девушек услуги в поисках и высвобождении пропавшей.

– Ладно, – разрешил кузнец. – Ищите. А мы пока тут… погутарим. По-семейному.

Спохватились, что никто из троицы не в курсе, как и откуда начинать поиски, уже на полпути от постоялого двора.

– Теоретики фиговы, – беззлобно ругнула друзей гнома. – За мной!

Маськина «суть вещей» лучше всякой гончей довела компанию до лесной полянки и лаза в «звериное логово» под роскошным дубом (парочку вервольфов, лаз охранявших, пришибли, не поморщившись).

Сразу возле спуска их встретил живописный… труп. Мужской, лежащий лицом вниз. Его обошли по дуге, старательно отводя глаза: лута в нем быть не могло, валялся он явно антуража ради. Дерн под ногами быстро сменился каменными ступенями, старыми, отшлифованными временем и стопами ходивших по ним…

Ступени вывели в подземный зал, созданный природой, но обработанный людьми: пол почти ровный, чего нельзя сказать о потолке с гирляндой соляных сталактитов. А вот колонны-подпорки и светильники наверняка были привнесены человеком… или оборотнем в человечьем обличье.

Из-за колонны бесшумно выпрыгнул вервольф, ринулся на адептку. Маська встретила его ударом щита; запахло сырой шерстью и чем-то гнилостным… Второй оборотень исхитрился зайти им за спину, достать-таки когтями Хэйт (а может, он так удачно маскировался, что его не заметили ни Маська, ни убивец), с ним разобрался Рэй двумя отточенными до совершенства росчерками клинков.

– Волчата, – буркнул кинжальщик.

Девушки смолчали, прекрасно поняв, что хотел сказать Рэй: слабейшие монстры всегда попадают под первый удар, в то время, как матерые волки отсиживаются в глубине данжона…

В зале стоял дурно сколоченный старый стол с объедками, парой пивных кружек и железным кинжалом, грошовым изделием некого кузнеца (как знать, может, и отца похищенной Малики?…); кинжал, судя по наколотому на него куску сырого мяса, служил столовым прибором. Чуть дальше нашли несколько бочек и корзин с каким-то тряпьем, связку факелов, бочонок пива. И сундук, к которому тут же приник Рэй: скрежет отмычек и тихая ругань извещали о том, что убийцу лучше не трогать, пока он не разберется с находкой.

Когда же замок покорился и кинжальщик деловито обшарил недра сундука, выудив из него все ценное, наконец-то двинулись дальше. Проход из зала был только один, узкий и слабоосвещенный. В нем наткнулись на новые останки: на этот раз попался им отлично сохранившийся скелет. За коридором обнаружилась еще одна комната и троица вервольфов: эти нападали в открытую, потому не имели шансов на выживание…

Здесь было два боковых коридора, один вывел группу в некое подобие библиотеки. Книги, видимо, оборотни использовали для растопки жаровен, потому как ни одной неиспорченной, не тронутой пламенем в комнате не нашлось. Зато снова повезло Рэю: за одним из стеллажей скрывалась ниша, а в ней – маленькая шкатулка с замком. С открытием оной Рэй возиться не стал, забрал в таком виде.

Другой коридор почти нескончаемо петлял, уводя напарников все глубже и глубже, пока не уперся в двустворчатую металлическую дверь.

– Это явно ставили не оборотни, – тихонько высказала Мася. – Может, и заселили ничейное подземелье, но обустраивали не они.

За дверью колоритной кучкой лежали: бутыль медовухи, огарок свечи, обгоревшая книга и череп.

– Похоже, так нам хозяева намекают, что не рады видеть гостей, – ухмыльнулась Хэйт.

– Не убедили, – хмыкнул Рэй. – Благопристойно слишком, кровищи не хватает, оторванных голов, кишок наружу…

– Фу, прекрати! – гному перекосило. – Мне как раз нравится, что в «Восхождении» мало крови и чернухи, а то, что ты перечислил, в любом морге реала в изобилии.

Пикировку прервали: крупный волк (с теленка в холке) прыгнул на Маську, заставил пошатнуться. Гнома ударила в ответ, вервольф зарычал, попытался вцепиться зубами ей в руку. Хэйт испытала тлен и угольки, а Рэй – какой-то новый удар наискось.

Новый зал, видно – общий, с длинными столами и скамьями вдоль них, на первый взгляд пустовал. Над казаном вздымался пар, в кружках налито было пиво… Цельная туша оленя на центральном столе была утыкана кинжалами. А вервольфов – ни живых, ни мертвых – не было.

Рэй прижал указательный палец к губам, осторожно, под покровом теней, двинулся вперед. Не встретив и намека на сопротивление, он дошел до стола с оленем. И тут-то они и проявились, попрыгали с потолочных балок, завыли. Убийцу выбило из скрытности, как при камнепаде, устроенном до того Хэйт. Твари скопом кинулись к парню, часть увязла в трясине, которую успела выставить адептка, но даже трех матерых самцов хватило бы, чтоб располосовать на ленточки кинжальщика в легких кожаных доспехах.

Одного волчару застопорила лоза, на второго налетела гномка, от третьего Рэй каким-то невероятным кульбитом уклонился, почти распластавшись по полу. Хэйт отступила к стеночке, прижалась спиной к холодному камню, чтобы обезопасить себя от нападений с тыла. Лечить две цели, получающие весьма значительный урон, оказалось задачей не из простых, впору жалеть было о длительном откате Сада камней, он бы весьма и весьма облегчил этот бой. Вскоре мысли исчезли, истаяли, что пар над чугунным казаном, на место их пришла отрешенность, почти автоматизм: лечение на Рэя, лоза на волчару, регенерация гноме. От оборотня, прыгнувшего на нее саму, шагнуть в сторону, применить пыльцу – пусть дохнет потихонечку; опять подлечить убийцу. Шаг – скилл – шаг, снова прижаться к стене. Выпить эликсир, накинуть регенерацию Рэю, лечение – гномке. Еще одну серую морду поприветствовать посохом. Пока все живы, в того же волчонка запустить угольки, волки не любят огонь… Длань на убийцу, его полоснули когтями с эффектом кровотечения, снова подлечить… Все? Надо же…

– Ушастая, ты – мой кумир! – в сердцах выпалила гнома. – Отхил – на пять с плюсом.

– Ага…

Хэйт тихонько сползла по стеночке.

Потом был еще один коридор, за ним – новая комната, на этот раз пол ее был залит какой-то жидкостью, судя по запаху, чем-то вроде керосина. Рэй знаками показал напарницам, чтобы отошли назад в проход. Сам же зажег факел и швырнул его в лужу. Убийца успел отпрыгнуть, его даже не опалило, а паре вервольфов повезло значительно меньше…

Находчивость кинжальщика не оценили: вонь после сожжения монстров стояла страшная, новый коридор миновали бегом, забыв о всякой осторожности. И чуть было не поплатились: за очередным поворотом была пустота, обрыв и узенький карниз вдоль него.

– Как у нас с откатами? – негромко спросил Рэй.

Вопрос был своевременный: тропка, тянущаяся вдоль обрыва, уходила резко вниз и упиралась еще в одну металлическую дверь.

– До Сада камней еще час, – посетовала Хэйт.

Маська покачала головой, что означало, судя по всему, отсутствие откатывающихся умений.

– Думаю, справимся и без «сада», – произнес убивец. – Сторожку, прихожую и столовую их мы миновали, теперь должно быть логово.

Логика в словах Рэя имелась, поэтому в следующую часть подземелья заходили с опаской. Еще одна обманчиво пустая комната ожидаемо принесла новое побоище: твари выскакивали из-за перегородок, колонн, сигали с высоченных шкафов… В этот раз, несмотря на обилие монстров, было полегче: выманивать оборотней отправилась гнома, и Рэй из невидимости успел изрядно проредить ряды хвостатых.

После схватки и сбора трофеев (а были оные не ахти, впрочем, от квестового данжа другого и не ждали) пришлось устроить привал: видимых ходов, кроме того, по которому они пришли, в помещении не наблюдалось. Гномью «суть вещей» никто не отменял, но обстановка намекала, что следом за нахождением скрытого помещения состоится заключительное сражение, а значит – не повредит перевести дух, проверить эликсиры на наличие, съесть по порции еды с бонусами от Хэйт (в ход пошли остатки мяса моллюска, и больше готовой пищи у девушки не осталось в запасе, о чем она уведомила компаньонов).

А потом: поворот нужного рычага – и часть кладки осыпалась, приоткрыв проход. К мини-боссу, вестимо, и пленнице…

Их оказалось двое, самец и самка. Будь они обычными зверями, сказали бы: волк и волчица, а так, скорее – правящая пара, Вульх и Вельха, не пожалели разработчики фантазии, дали монстрам имена.

– Весь дамаг в самку! – велел Рэй, привычно сливаясь с тенями.

– Женоненавистник, – поддела Хэйт парня, но последовала указанию.

Гнома же с разбегу саданула щитом по самцу, привлекая на себя его внимание, а только потом с истошным: «Банза-а-ай!» – занялась Вельхой. Вульх рыкнул, вогнав мелкую в ошеломление, а подруга его, проигнорировав очевидную цель, метнулась к адептке, почти мгновенно разорвав дистанцию. Хэйт выдержала первый удар, вспоровший ей бок и снявший разом треть хп, ведь начни она метаться, убийца не сумел бы подобраться к самке, ударить в самую уязвимую точку. Хруст! Это гнома отошла от дебаффа, вбила в бок Вельхи свой щит; та взвизгнула, лязгнула зубами перед носом адептки, развернулась к гномке.

Искры! Рэй выбрал момент, промчался стремительным рывком под брюхом самки, вспарывая его, почти обрывая этим жизнь Вельхи; тварь заревела, отчего шкала ее здоровья восполнилась на треть. Вульх не дремал, его когти вовсю полосовали кольчужку на Маськиных плечиках; малая терпела, стискивая зубы. Налитые кровью глаза самки снова обратились к Хэйт: удар лапой – и адептка отлетела к стене. Кромсание – и с противным чавканьем челюсти самки сомкнулись на талии Хэйт, «радуя» ошеломлением, кровотечением, оцепенением… С пугающей скоростью помчались на убывание цифры: четыреста хп, триста двадцать, двести восемь, сто сорок, двадцать…

Червонными пятнами зарделось пространство, застучала кровь в висках тугой болью, ввинчивающейся в основание черепа… Удар.

Два тела упали рядышком: мертвое Вельхи и едва живое Хэйт. Убивец успел добить тварюгу буквально за миг до гибели напарницы.

Хэйт, не подымаясь с пола, влила в горло эликсир исцеления, только затем встала, пошатываясь. Дрожащей рукою активировала лечение и регенерацию на гному, та из последних сил держалась под атаками оборотня-самца.

Вскорости пал и Вульх.

Живучесть увеличилась на 1.

Стойкость увеличилась на 1.

– Ушастая, ты как? – тревожно обратилась к подруге Маська. – Я уж думала: все, добегалась наша лечилка, только ушки да косточки от нее и останутся…