Текст книги "Объект их низменных желаний"

Глава 7

Нежная музыка лилась из пяти репродукторов, вмонтированных в стены гостиной. Мягкий свет ламп, затененных абажурами, превращал ее в маленький интимный оазис, находящийся далеко-далеко от делового мира. На моей огромной кушетке сидела потрясающая блондинка с волосами цвета шерри, в руках у нее был бокал, в глазах – мечтательное выражение. На ней была серебристая кофточка с белыми и розовыми блестками и длинной «молнией» спереди, раздвинутой дюймов на шесть от ворота. Обед был столь великолепным, что она даже не стала возражать, когда я предложил потом свою квартиру и музыку.

Вообще-то пора было включать волшебную песнь Синатры о Нэнси, и тогда размягчающая пауза будет завершена. Я сидел в противоположном конце кушетки, неотрывно наблюдая за своей гостьей и изредка потягивая из бокала. Потом ее головка повернулась ко мне, и мне показалось, что я заметил первые признаки капитуляции в ее сапфировых глазах.

– Эл! – негромко окликнула она.

– Нэнси!.. – промурлыкал я.

– Выключите ее.

– Что?

– Выключите музыку.

Командирские ноты в ее голосе заставили бы встать по стойке «смирно» бывалого моряка, не говоря уже о копе. Я поднялся с кушетки, выключил проигрыватель и уставился на красотку.

– Вам не нравится музыка?

– Я же говорила, что у меня особое мнение. Музыка, доносящаяся изо всех концов помещения, усыпляет, А я не хочу быть убаюканной, Эл Уилер.

– Куда-то спешите? – печально спросил я.

Она подмигнула, выпятив нижнюю губу.

– Идите-ка сюда и садитесь рядом. – Она похлопала по кушетке. – У нас состоится уютный дружеский разговор.

Через секунду я действительно сидел рядом с ней, это было уже кое-что, но не слишком много, решил я, судя по тому, как были приподняты ее брови.

– Вместо того чтобы сидеть тут без дела, – проворчал я, – вы могли бы продемонстрировать мне потрясающее женское белье…

– Вам следовало бы с самого начала сказать, чего вы хотите, – произнесла она с упреком, – тогда бы я захватила с собой мистера Вагнера. Вообще-то у него не идеальные габариты, но, могу поспорить, в голубовато-дымчатом нейлоне он выглядел бы сногсшибательно.

– А вы хитрющая, – признал я. – Холодная, но хитрющая.

– Вы приложили столько стараний, чтобы заманить девушку к себе в квартиру, а затем так старались освободить ее от одежды, что у вас просто не осталось времени поговорить с девушкой, – заявила она бесцветным голосом. – Я чувствую себя оскорбленной, Эл.

Меня превозносят за мои остроумные и содержательные разговоры, а вы лишаете себя возможности оценить мой талант. Почему бы вам не расслабиться и не побеседовать со мной?

– Ладно, – я пожал плечами, – желание дамы – закон. Но мы бы могли вести беседу и в то время, когда вы будете демонстрировать свое потрясающее белье.

Разве нет?

Она тихонечко вздохнула:

– Беда в том, что вы ненасытный, а я всего лишь любопытна. Вам следовало бы знать, что любопытство у любой женщины стоит на первом месте.

– Ну что ж, – уныло согласился я, – давайте заведем какую-нибудь остроумно-занимательную беседу. Что бы вам хотелось узнать? Какую тему вы можете предложить?

– Вы и мистер Вагнер. После разговора с вами он ходит сам не свой. Судя по тому, как он ведет себя, можно предположить, что он замешан в массовых убийствах или в чем-то таком.

– За последнее время у нас не было массовых убийств, – заверил я ее и быстро скрестил пальцы. – Скажите, что он за человек как работодатель?

– Самая настоящая старая дама: вечно беспокоится из-за того, что никогда не случается, но, полагаю, он мог бы быть и похуже. Большую часть времени он сидит в своей каморке и предоставляет мне заниматься клиентами, за исключением его специальных клиентов, конечно.

– Специальных клиентов? – переспросил я.

– Вы же помните, он принял вас за одного из них?

Услыхал мужской голос и тут же выскочил.

– Припоминаю, вы говорили, что стоило бы видеть кое-кого из тех ублюдков, которые иногда заходят к вам в магазин.

– Их можно заметить еще на улице, – со вздохом ответила она. – Они всегда входят бочком, нервно оглядываются по сторонам, как будто чего-то опасаются.

– И с ними занимается сам Вагнер?

– Это его особые клиенты… Честное слово, я только рада.

– Может быть, они и его заставляют нервничать, вот почему у него такие перегруженные полки.

– Да, он все время пополняет свои запасы! – Она презрительно фыркнула. – Я-то думаю, когда он отправляется к оптовикам, то чувствует себя такой крупной фигурой, что просто не может остановиться, коль скоро начал. Но видели бы вы, как он все это хранит.

За семью замками! Можно подумать, что у нас ювелирный бизнес или что-то в этом роде. Никто не смеет дотронуться до его запасов, а когда он все это выкладывает на прилавки, вид у него такой, будто он расстается с золотом.

– Возможно, в глубине души он романтик. Если парень продает товары для моряков, он непременно мечтает о семи морях, ну а о чем может мечтать человек, торгующий дамским бельем и галантереей?

Ярко-сапфировые глаза мельком взглянули на меня.

– Я возражаю против этой ерунды. – Она допила свой бокал и снова украдкой взглянула на меня. – Так или иначе, но вы перевели разговор на меня. Полагаю, это сила привычки: вы ведь лейтенант полиции и постоянно настороже.

– Вы хотите сказать, что я больше не умный и не находчивый? – обиженно осведомился я.

– Я хочу сказать, что вы так и не ответили на мой первый вопрос о мистере Вагнере! – отрезала она.

– Не припомню, чтобы вы спрашивали о нем, – сказал я ей. – Все, что вы сказали, – это как он реагировал на мой визит.

– Эл Уилер, вы прекрасно поняли, что это и есть вопрос.

– Ну так кто из нас ходит вокруг да около? – усмехнулся я. – Он вам когда-нибудь рассказывал о своей домашней жизни?

– Нет, и я вполне могу это понять. Однажды я видела его супругу и искренне пожалела несчастного маленького человечка.

– А других он никогда не упоминал?

– Других? – Ее глаза на мгновение широко раскрылись, потом она нетерпеливо наклонилась ко мне. – Впервые слышу, что он был до этого женат.

– Пять раз, – очень серьезно сообщил я, – насколько мы можем судить, но эксгумация – дело медленное. – Я понизил голос до доверительного шепота:

– Как она выглядела, когда вы видели ее в последний раз. Здоровой?

– Ну да. Я так думаю… Но она сложена как раскормленный бульдог, так что сказать наверняка довольно трудно… А что случилось с прежними женами?

– Синяя Борода из магазина нарядного женского белья… – Я медленно покачал головой. – Так мы называем его в службе шерифа. Не могу понять, где он добывает столько цианида.

Неожиданно в ее глазах мелькнуло недоверие.

– Вы морочите мне голову!

– Что скажете насчет еще одного бокальчика?

Я забрал у нее пустой фужер и отправился на кухню.

Когда вернулся, она сидела закинув ногу на ногу погруженная в глубокое раздумье. Она даже не заметила, как взяла у меня бокал. Я снова сел рядом, отпил немного и стал терпеливо ждать.

– Значит, вы просто не желаете ничего мне сказать, не так ли? – спросила она наконец обиженным голосом.

– Какая жалость, что вы не захватили с собой мистера Вагнера, – задумчиво произнес я. – Демонстрируя это белье, он бы выложил вам решительно все.

Холодные голубые глаза бросили на меня убийственный взгляд.

– Уж не собираетесь ли вы заключить здесь какую – . то сделку?

– Я? – Я принял оскорбленный вид. – Мы, лейтенанты полиции, никогда не идем на сомнительные сделки, вспомните-ка свой телесериал. Самое большее пару раз в неделю!

– Шантаж! – Она отпила немного из бокала и поморщилась, как будто это был цианид, а не прекрасное шотландское виски. – Больше всего на свете ненавижу вымогателей!

– Забавно! А вот я больше всего ненавижу любопытных людей. Вы таких знаете, конечно. Вечно задают вопросы и никогда не демонстрируют нарядное женское белье.

Она решительно пожала плечами:

– А вы думаете, мне нравится, когда какой-то лейтенант-зазнайка до смерти пугает несчастного маленького мистера Вагнера? Это же его бизнес, и что бы он там ни делал – идите-ка вы к черту, Уилер! Так что же он сделал?

– Оставляю это вашему воображению, точно так же, как вы многое оставили моему воображению… Давайте подумаем о чем-нибудь остроумном и щекочущем нервы, о чем мы могли бы поболтать.

– Как бы мне хотелось иметь немножко цианида! – с жаром воскликнула она. – Тогда я могла бы стать Синей Бородой женской лиги и для начала поквитаться с одним зазнайкой лейтенантом!

– Знаете, это бы очень подошло к вашим глазам, но не носите слишком длинной бороды, потому что каждый раз, когда вы будете ею кивать, она станет щекотать ваш потрясающий водораздельчик.

Она неожиданно разразилась громким смехом, и я совсем было решил воспользоваться оттепелью, когда зазвонил телефон. Ничто так не портит настроение, как звонящий телефон, поэтому я решил поднять трубку и предложить звонившему, кто бы он ни был, пойти и сунуть голову в помойное ведро. Соответственно при следующем звонке я схватил трубку и рявкнул:

– Уилер!

– Лейтенант Уилер? – Это был мужской голос – я не узнал чей, – и он очень нервничал.

– Это лейтенант Уилер, который в данный момент отдыхает у себя дома, – ответил я более чем прозрачно.

– Я позвонил в офис шерифа, а когда сказал какому-то парню, что дело срочное, он дал мне номер вашего домашнего телефона. Я должен поговорить с вами, и немедленно. Меня оклеветали.

Для словесного портрета вполне хватает.

– Кто вы?

– Меня зовут Мейсон, Джил Мейсон.

Этого было достаточно.

– Ладно. Где вы находитесь?

– Одно вы должны понять, – частил он хриплым голосом. – Она была сукой, хитрющей сукой, но я ее не убивал!

– Безусловно, не убивали. Но где вы сейчас?

– Меня оклеветали, я ее не убивал! – твердил он, как будто его заело на одном месте. – Разумеется, мне пришлось прибегнуть к особой рекламе, чтобы повысить ее цену, но я не стал бы ее убивать. Проклятие! Да кто в здравом уме захотел бы угодить в газовую камеру из-за обычной мерзкой шлюхи?

– Вы совершенно правы, – спокойно ответил я, – но какая польза от нашего телефонного разговора? Нам надо немедленно увидеться. Если вас на самом деле ложно обвинили и вы нуждаетесь в защите, – я именно тот, кто может ее вам обеспечить!

– Чертовски забавная вещь, но вы абсолютно правы.

Вот уж не представлял, что может прийти такой день, когда Джил Мейсон будет просить защиты у копа. – Он замолчал, должно быть, секунд на пять. – Послушайте, я не уверен, но у меня такое чувство, что за мной следят, возможно, в течение последнего часа. Не исключено, что это плод моего разыгравшегося воображения. Оно и не мудрено – после того, как я увидел на постели ее тело с ножом, торчащим из груди!

– Вы видели ее тело?

– Это было частью сфабрикованного против меня обвинения, – горько произнес он. – Она позвонила мне и выдала душераздирающую историю о том, как она сожалеет и как жаждет, чтобы я вернулся. Не приеду ли я в пляжный домик, чтобы обговорить все? Когда я вошел туда, она была мертва, но это случилось только что. Кровь еще лилась, все было разбросано, и я… – Его голос прервался. – Я испугался! Сначала я подумал, что ее убийца все еще в доме, и убежал оттуда как полоумный. Только позднее я сообразил, что являюсь подозреваемым номер один: первый же коп, которому будет поручено расследование, тут же начнет разыскивать меня, причем все сразу же сообразят, что у меня нет алиби.

– Потерпите до нашей встречи! – взмолился я. – Где вы?

– В аптеке. Мне здесь нравится. Много света и людей. И вроде бы никто не собирается пырнуть меня ножом!

– Прекрасно, я еду в аптеку!

– Не годится! Если я прав и за мной следят, значит, он в данный момент торчит на улице. Если он увидит, что в аптеку входит коп, он может от отчаяния пойти на риск. Нет, я сначала оторвусь от него, а потом мы встретимся в баре. Знаете забегаловку под названием «Джимми-плейс»?

– Знаю, – ответил я.

– Встретимся там через тридцать минут.

– Прекрасно, но не рискуйте напрасно.

– Вы смеетесь? – Он пронзительно расхохотался. – Я так нервничаю, что, если из переулка выйдет кошка, я подскочу на пятьдесят футов!

Он резко замолчал, оставив меня с мертвой трубкой в руке.

Когда я обернулся, Нэнси Льюис была на ногах, на лице у нее застыло какое-то непривычно покорное выражение.

– Поскольку мне не пришло в голову своевременно заткнуть уши, я невольно слышала ваш разговор. Вас призывает долг, Эл?

– Я бы сказал: ну и черт с ним! – но этот парень страшно застенчив, и, когда ему охота поговорить, я должен его выслушать. – Я почти извинялся.

– Конечно, – сказала она, – я все понимаю. Во всяком случае, спасибо за вечер, было очень весело.

– Может, мы когда-нибудь все повторим? – с робкой надеждой в голосе спросил я. – Например, завтра вечером?

Она задумчиво покусала нижнюю губу.

– Почему бы вам не позвонить мне завтра утром?

А сейчас не мешкайте, я могу вызвать такси.

– Спасибо, – сказал я. – А завтра я позвоню вам где-нибудь около одиннадцати.

– Ой! Неужели вы всегда так рано встаете?

Ее брови на мгновение дрогнули, но глаза были совершенно серьезны, чтобы не сказать грустны.

– Еще одно, прежде чем вы уйдете, – задумчиво сказала она. – Вы считаете, что удовлетворили мое ненасытное любопытство относительно мистера Вагнера?

– Вы хотите услышать продолжение истории о донжуане из магазина дамского белья? – весело подхватил я. – Завтра вечером вы услышите новый захватывающий эпизод, дорогая. Я всегда говорю: подозрение порождает любопытство. А вы что всегда говорите?

Выражение ее лица сказало мне, что лучше оставить этот вопрос без ответа, поэтому я дружески помахал ей рукой и двинулся к, выходу. И уже подошел было к двери, когда у меня за спиной раздался снисходительный голос.

– Ладно, черт побери! – произнесла она. – Ваша взяла.

Я оглянулся как раз в тот момент, когда она остервенело дернула за «молнию»и все ее одеяние распахнулось до самого низа. Затем она сильно передернула плечами, и оно превратилось в поблескивающую оборку вокруг ее колен. Она переступила через нее с необычайной грацией и встала передо мной подбоченившись.

Ее серовато-голубой бюстгальтер оказался целиком из кружев и лишь слегка поддерживал снизу небольшие, но заманчиво округлые груди. Трусики из такой же ткани правильнее было бы назвать бикини, они так плотно прилегали к ее изящным бедрам, что это можно было бы объяснить лишь их боязнью гравитации. Стройные длинные ноги, узкие лодыжки… Она медленно повернулась на каблуках, описав полный круг, так что я имел возможность увидеть ее со спины, затем снова уставилась мне в лицо.

– Ну а теперь вы мне расскажете о мистере Вагнере? – спросила она замогильным голосом.

– Хотел бы, – прохрипел я, – но в Данный момент я полностью утратил дар речи.

Она издала звук, похожий на боевой клич индейцев, и потянулась за тяжелой бронзовой пепельницей на столе, явно намереваясь запустить ее мне в голову.

– Прошлой ночью убили его приятельницу, – поспешно сообщил я.

– Убили? – Пепельница замерла в воздухе, потом благополучно возвратилась на место.

– Убили, – подтвердил я.

Ее ярко-сапфировые глаза вспыхнули.

– Вы сказали «его приятельницу»? То есть любовницу?

– Если желаете, можно выразиться и так, – пробормотал я. – Неполный рабочий день, оплата наличными.

– Девушка по вызову? У мистера Вагнера? – На ее лице появилось типичное женское брезгливое выражение. – Не верю.

Но если судить по тому, как она облизала губы розовым язычком, она верила каждому слову и была в неописуемом восторге.

– Однажды он хотел пощекотать меня, а когда я ударила его по руке, у него чуть не случился сердечный приступ. Господи, ну кто бы мог подумать, что этот забавный маленький человечек ведет двойную жизнь?

– Только не его жена, надеюсь ради него самого! А теперь я должен идти.

– Нет, вы не уйдете! – завопила она в отчаянии. – Я еще не знаю никаких подробностей! Ни одной детали, Эл Уилер!

– Завтра вечером, – сказал я и ухватился за ручку двери.

– Обещаете?

– Я говорю, а вы демонстрируете. Это деловое соглашение.

– Вы развратник! – в отчаянии сказала она.

– А вы любопытная кошка, – констатировал я. – Так что мы квиты. Выбор за вами.

– Если вы воображаете, что у меня войдет в привычку устраивать показ дамского белья в вашей квартире, Эл Уилер… – Она глубоко вздохнула, и серовато-голубые кружева натянулись до отказа, – значит, вы сумасшедший!

– Значит, мне не звонить вам завтра утром? – спросил я, приоткрывая дверь.

– Минуточку! – Ее лицо представляло наглядное пособие по изучению противоречивых эмоций, затем она испустила глубокий страдальческий вздох. – Буду здесь в восемь.

– Почему бы нам сначала не поесть? – предложил я.

– Я не собираюсь тратить время в ресторанах, – бросила она. – Не хочу, чтобы нас прерывали! Я принесу обед с собой. Только будьте на месте!

– Я буду на месте! – воскликнул я, улыбаясь во весь рот. – Как насчет того, чтобы все было нежно-розового цвета? Я согласен, что этот серовато-голубой восхитителен, но надо же увидеть вас и в чем-то другом. Для сравнения!

Она закрыла глаза и издала жалобный звук.

– Меня шантажируют! И кто? Лейтенант полиции.

Мне следует донести на вас в бюро благонравных копов или куда-то еще. Светло-розовый? – Она вздрогнула – чудесное бледно-голубое видение. – Вы проделываете это со всеми девушками, которых приглашаете к себе, Эл Уилер?

– Нет, – ответил я мечтательно. – Как правило, я заставляю их бегать нагишом и петь языческие песни.

Она схватила тяжелую пепельницу, и я поспешно выскользнул за дверь.

«Джимми-плейс» был предназначен для серьезных попоек, здесь ничто не отвлекало внимания посетителей от стоявшего перед ними зелья. Вдоль одной стены тянулся бар, а вторую занимал ряд кабинок, отделенных одна от другой высокой деревянной перегородкой, дабы создать иллюзию полнейшего уединения. Освещение давало возможность видеть на расстоянии одного фута перед собой, по-видимому, владелец заведения был человек милосердный и не хотел, чтобы кто-нибудь свалился замертво еще до того, как напьется.

Войдя внутрь, я подождал несколько секунд, чтобы мои глаза приспособились к полумраку, затем медленно двинулся вдоль линии кабин. Было уже поздно, в заведении почти никого не осталось, только пара молодцов громко возмущалась дороговизной внебрачных связей, да элегантная седовласая матрона, возле которой стояла полупустая бутылка, потягивала джин, и еще сидел молодой парень с молоденькой блондинкой, которая пронзительно взвизгнула и оттолкнула прочь его руку, когда я проходил мимо.

Наконец я нашел его в предпоследней кабине.

Несомненно, это Мейсон, решил я. Описание внешности, которое я слышал от многих, точно подходило этому человеку. Фигурой он походил на меня, одет неприметно, волосы коротко подстрижены, с сединой на висках. И самая верная примета – булавка в галстуке со слишком крупным, вульгарным бриллиантом. Он сидел прислонившись спиной к деревянной перегородке, глаза у него были закрыты. На столе перед ним стоял нетронутый бокал, кубики льда почти полностью растаяли.

Я пару раз окликнул его, но он не расслышал, поэтому я опустил руку ему на плечо и тихонечко его потряс. Он выскользнул у меня из-под руки и повалился вбок, сильно ударившись головой о деревянное сиденье. Но, казалось, это его ни капельки не обеспокоило.

В следующее мгновение я увидел почему: меж его ребер торчала рукоятка ножа, по пиджаку расплывалось большое пятно крови.

Глава 8

– Лейтенант, мне еще подождать здесь этих людей? – спросил сержант Кайли.

– Полагаю, это излишне, – сказал я. – Запишите их имена и адреса, и пусть отправляются по домам. – Я снова повернулся к доктору Мэрфи:

– Может, поделитесь со мной перлами вашей потасканной мудрости?

– Интересно, а этот убийца закупает свои ножи партиями? – Мэрфи в задумчивости потер подбородок. – Это стало у него скверной привычкой, вы не находите?

– Уже полночь, – проворчал я. – Прежде чем вы снова превратитесь в перезревшую тыкву, не сообщите ли мне что-нибудь посущественнее?

– Вы что, не видите собственными глазами? – фыркнул он. – Кто-то всадил ему нож между ребрами и убил его. Когда точно вы его нашли?

– Около одиннадцати.

– Вы уверены, что у входа не столкнулись с убийцей?

– Так, значит, это был он? – Я благоговейно воззрился на него. – Парень со зверской ухмылкой на физиономии и капавшей с рук кровью?

– Вы с ним разминулись, – холодно пояснил Мэрфи. – Опоздали максимум на десять минут.

– Можно свихнуться, – вздохнул я. – Здесь находилось шесть человек, включая бармена. Все, что они видели, – как двое парней вошли в зал, а минут через пять один из них ушел. Как он выглядел? Да очень просто! Высокий, низенький, худощавый, толстый, с шапкой густых волос, лысый, молодой, старый, то ли в шляпе, то ли без, возможно, в пальто, а может быть, в плаще, а то и просто в костюме.

– Это ваши проблемы, а мне надо ухитриться немного поспать, – прозвучал безжалостный ответ. – Я произведу вскрытие утром, как можно раньше.

– И проверите, не совпадает ли группа его крови с той, которой нарисована буква «J» на лбу у девушки, – попросил я.

– А вы умнеете, Эл. – Он на секунду задумался над сказанным, а потом продолжил:

– Но если он и убил ее, то сегодня явно не сам всадил себе нож между ребрами.

Кому-то пришлось оказать ему эту услугу.

– Ну почему бы вам в следующий раз не баллотироваться на пост окружного шерифа? – простонал я. – Непростительно, чтобы такие блестящие дедуктивные способности растрачивались впустую!

– Я просто пытался вам помочь, – сказал Мэрфи с высоты своего роста. – Но теперь понимаю – никакая помощь вам не нужна, этакий вы кретин! Может, эти два вурдалака в белом уберут, наконец, труп или вы надеетесь, что убийца вернется над ним поплакать?

– Если я буду при смерти, то покончу с собой, прежде чем обращусь к вам за помощью.

– Эл, зачем вам затруднять себя? – Его черные глаза сатанински сверкнули. – Обратитесь ко мне, и я с радостью окажу вам эту услугу. – Он махнул рукой, и белые халаты приблизились к останкам незадачливого сводника.

Я предоставил им заниматься своим делом и пришел в бар, где Кайли методично извлекал содержимое из карманов Мейсона. Там была связка ключей, бумажник почти с тремя сотнями долларов, шелковый носовой платок, полупустая пачка сигарет и серебряная зажигалка.

Я перевернул пачки и убедился, что обратная сторона пуста, никакого послания, написанного кровью.

Ко мне подошел Кайли и остановился в вежливом ожидании.

– Сколько раз вы перепроверили показания бармена? – спросил я его.

– Трижды.

– Значит, с моими – шесть, – задумчиво произнес я. – Вошло двое парней; тот, который мертв, заказал выпивку, бармен их обслужил. Через несколько минут один из парней ушел.

– У нас имеются описания его внешности, – хмыкнул Кайли. – Он был высоким, низким, толстым…

– Вот именно! – простонал я. – Как они сидели в кабине?

– Когда бармен принес выпивку – лицом друг к другу.

– Так что убийца, должно быть, обошел вокруг стола и уселся рядом с Мейсоном, потом всадил ему нож между ребрами… Что нам это дает, сержант?

– Ничего, лейтенант.

– Вы правы, – согласился я. – Вам никогда не приходило в голову изменить профиль своей работы?

– Как раз сейчас я об этом подумал.

– «Великие умы и отчаиваются одинаково», – процитировал я чье-то изречение из недавно прочитанной книжонки. – Как вы смотрите на то, чтобы закруглиться и отправиться домой?

– Прекрасно, лейтенант! – Он немного приободрился. – Я подумал, с этим делом мне придется торчать тут до утра.

– Ну что вы, дело совсем плевое, – сообщил я ему, – хотя и безнадежное.

– Вы возвращаетесь в офис шерифа?

– Только не я. – Я решительно покачал головой. – Немедленно отправляюсь в стриптиз-притон.

От «Джимми-плейс» до «Джаззи-шасси»– десять минут езды. У меня было время подумать о парне, который пришел вместе с Мейсоном в бар, убил его и спокойно вышел вон. Это должен был быть человек, которого Мейсон знал и которому доверял. Вывод вроде бы естественный, и он удовлетворял меня в течение нескольких минут, пока я не припомнил, что Мейсона смертельно напугал его преследователь. Возможно, он заподозрил, что преследователь подставил его, подстроил все так, чтобы на Мейсона пало обвинение в убийстве Брукс. И тогда он решил пригласить этого типа в бар, зная, что через несколько минут там появлюсь я, так что ему удастся сдать мне парня и в то же время снять с себя подозрение.

В таком виде история имела больше смысла, но я все еще продолжал блуждать в тумане.

Бывший вышибала, маскировавшийся под метрдотеля, встретил меня печальным сообщением о том, что танец падшего ангела закончился пять минут назад.

Я сказал ему, что найду утешение в костюмерной мисс Палмер, путь в которую мне известен. А через тридцать секунд я уже постучал в ее дверь и услышал приглашение войти.

Она сидела перед зеркалом (на ней была всего лишь узенькая полосочка – символ бюстгальтера) и деловито удаляла с левой груди белую краску. Подняв голову, она слегка улыбнулась и продолжила свое занятие.

Я подумал, что ситуация требовала от меня отвернуться, но девушки, сложенные так, как Анджела, попадаются нечасто, к тому же я находился при исполнении служебных обязанностей.

– Вы сказали, что Слейтер живет как раз против вас, – заговорил я. – Не могли бы вы дать мне его адрес?

– Разумеется, – сказала она. – Вы намерены навестить его посреди ночи?

– Вот именно. – Тут мне пришла в голову новая мысль:

– У вас, случайно, нет ключа от его квартиры?

Она повернула ко мне голову, глаза ее слегка расширились.

– Я же совершенно забыла – у этого паршивца остался ключ от моей квартиры!

– Значит, я смогу воспользоваться его ключом?

– Почему бы и нет? – Она слегка пожала голыми плечами. – Но вам придется подождать, пока я оденусь, ключ находится где-то в ящике стола у меня дома.

– Я отвезу вас домой, – сказал я. – Сколько времени вам потребуется на одевание?

– Дайте мне десять минут.

– Ладно, через десять минут я вернусь.

Я прошел до конца длинного коридора, постучал в дверь с надписью «Менеджер», распахнул ее и вошел.

Лабелл сидел за письменным столом, зажав в зубах сигару, все это походило на повторение моего первого визита, за исключением того, что на этот раз он не считал деньги.

– Снова вы, лейтенант? – Судя по выражению его лица, он был не в восторге. – Разве этот ваш сержант не сообщил вам, что мое алиби было проверено вперед, назад и во все стороны?

– Я его еще не видел, а к вам заглянул просто для того, чтобы задать парочку вопросов.

– Так задавайте, но поскорее. У меня был длинный, утомительный день.

– Я долго беседовал с Дрери, – пояснил я. – Разговор показался мне любопытным. Как получилось, что вы так легко выдали мне его убежище?

Он довольно долго вглядывался мне в лицо холодными светло-голубыми глазами под тяжелыми веками, потом пожал плечами:

– Как я уже говорил, у Дрери есть небольшая доля в этом заведении. Для него все очень просто: он сидит в кресле и проверяет инвестиции. Ну а мне приходится бегать следить за тем, чтобы нас не обманули официанты, подбадривать этих ненормальных стриптизерок и не спускать глаз с пьяниц, которые, чуть что, готовы швырять друг в друга столики или норовят искусать девушек.

Это нелегко. Управление этой дырой сделало меня настоящим неврастеником, особенно болезненно я реагирую на копов. Если бы я не сказал вам, где найти Дрери, вы бы, несомненно, начали нажимать на меня и все равно добились бы своего. – Он пожал плечами. – Чтобы избежать ненужной нервотрепки, я не стал морочить вам голову.

– Я просто поинтересовался, – миролюбиво пояснил я.

– Есть еще вопросы, лейтенант?

– В данный момент нет.

– У этого сержанта особая система расследования, а? – На этот раз в его голосе звучало неподдельное любопытство. – Он потратил максимум минут тридцать на официантов и кухонный персонал и около пяти часов – на стриптизерш, с каждой беседовал отдельно.

– Сержант исключительно добросовестный работник, особенно когда дело касается артистов, – сурово произнес я. – Если вам когда-нибудь покажется, что одна из ваших девиц пытается вас надуть, позовите сержанта Полника, он все выяснит.

Я оставил его размышлять над моими словами, сам же вернулся в костюмерную Анджелы. Она была одета, и я по глупости решил, что можно отправляться. Но не тут-то было. Лишь через десять минут ее лицо и волосы были приведены, как ей показалось, в надлежащий вид, и мы наконец отбыли. К ней на квартиру мы приехали около часа ночи. Я остался ждать в гостиной, через несколько минут она вышла из спальни со связкой ключей в руке.

– Я тут подумала, – ее темные глаза блеснули, – не проще ли будет, если я перейду вместе с вами на ту сторону улицы и покажу вам его квартиру?

– Вы – вторая за сегодняшний вечер особа женского пола, обладающая ненасытным любопытством, – проворчал я и миролюбиво подмигнул ей:

– Почему бы и нет!

Мы пересекли улицу, подошли к зданию напротив и поднялись на лифте на двенадцатый этаж. Я трижды нажал на звонок, но никто не ответил, пришлось воспользоваться полученным от Анджелы ключом. Гостиная была обставлена, если можно так выразиться, в нейтральном стиле: личность владельца абсолютно никак не просматривалась. Мы сели на кушетку, и я закурил.

– Будем ждать до его прихода? – спросила Анджела.

– Или до тех пор, пока станет ясно, что он не придет.

Глаза у нее сверкнули.

– Эл, а в чем, собственно, дело?

– Сегодня я нашел человека, которого разыскивал, – Мейсона, – объяснил я. – Он позвонил мне, и мы договорились встретиться в баре. Но когда я туда приехал, Мейсон был мертв, убит ударом ножа точно так же, как Элинор.

Она шумно втянула в себя воздух.

– Какой кошмар!

– «Пульс не прослушивался, ткани изуродованы», – процитировал я ее.

– Эл! – Темные глаза взглянули на меня с замогильным ужасом. – Вы же не думаете, что это сделал Найджел?

– Я никогда не обвиняю человека, если не могу доказать его вины, – сказал я, поднимаясь с кушетки. – Пока мы ждем, мне бы хотелось тут оглядеться.

– Я помогу вам, – откликнулась она.

– Ладно, – согласился я, понимая, что ее не остановишь, разве что приковав к кушетке.

После десятиминутного осмотра мне пришлось признать, что гостиная ни о чем не говорит, и я прошел в спальню, причем Анджела не отставала от меня ни на шаг. Видя, что я приступил к верхнему ящику небольшого комода, она не выдержала:

– Можно мне помочь? – взмолилась она.

– Почему бы и нет? Только я и сам не знаю, чего ищу…

Анджела быстро осмотрела комнату, дыхание у нее участилось, как у ищейки, идущей по следу, затем она направилась к стенному шкафу. Я сосредоточил внимание на комоде и через пять минут добрался до нижнего ящика, когда услышал в стенном шкафу подобие стона.