Текст книги "Объект их низменных желаний"

Потом послышался шепот: «Эл», – и у меня в голове мелькнула дикая мысль: а вдруг там спрятался Слейтер, и теперь он душит не в меру прыткую девицу. Но когда я подскочил туда, внутри находилась одна Анджела.

Она стояла, прислонившись спиной к стене, и, дрожа всем телом, зажимала себе рот рукой.

– Что такое? – проскрежетал я.

– Вот там! – Она ткнула пальцем в неплотно закрытый чемодан, стоявший у задней стены. – Я подумала, что стоит заглянуть в него… – Она шумно вздохнула:

– А там…

Я приподнял крышку и увидел, что в чемодане нет ничего, кроме пары туфель. Я вытащил их и тупо на них уставился. Слишком малы для Найджела да и не его стиля – узконосые лодочки на «гвоздиках».

– Вы их узнаете? – спросил я.

Анджела кивнула:

– Это туфли Элинор. Она купила их всего месяц назад. Помню, я еще дразнила ее, потому что до сих пор она не носила такие каблуки. – Она замолчала с открытым ртом, очевидно, только сейчас до нее дошло значение ее находки. – О Господи!..

Я схватил ее за локоть и буквально потащил назад в гостиную, на кушетку. Она свалилась на нее и уставилась ничего не видящими глазами на стену. Я поставил туфли на кофейный столик, прошел к бару в противоположном углу комнаты, налил порядочное количество чистого бренди и отнес стакан к кушетке. Анджела послушно взяла его и выпила почти половину, но выражение ее лица не изменилось. Глядя на нее, можно было точно сказать, что, разразись сейчас третья мировая война – прямо в этой гостиной, – она бы ничего не заметила.

И тут я услышал, как поворачивается ключ в замке, и через пару секунд в комнату вошел Слейтер.

Увидев нас, он замер на месте, у него даже слегка задрожали усики.

– Черт возьми, что вы делаете в моей квартире? – холодно осведомился он.

– Ожидаем вас. Что вы сделали с ножом?

– С ножом? – Он тупо уставился на меня. – Ни черта не понимаю. О чем вы толкуете?

– О том самом ноже, которым вы убили Мейсона сегодня вечером в баре, – снизошел я до объяснения. – Но почему бы вам сначала не присесть, у вас такой изможденный вид!

Он опустился в кресло и уставился на меня. Лицо у него осунулось и застыло, даже черные волосы утратили свой блеск.

«Должно быть, убийства ужасно изматывают», – подумал я.

– Анджела была вашей приятельницей, а у нее имелась близкая подруга по имени Элинор Брукс, – заговорил я ровным голосом. – Может быть, вы стали обхаживать ее, а может быть, ей самой показалось заманчивым увести вас из-под носа у Анджелы. В любом случае, это не так уж и важно. Но после того, как вы весьма уютно устроились, она рассказала вам кое-какие факты из жизни девушки по вызову, в том числе и о своем сутенере, Джиле Мейсоне. Потом одному из вас – не важно кому – пришла в голову блестящая мысль, что вы можете занять его место и сэкономить таким образом кучу денег, которые уплывали в его карман.

– Вы сошли с ума! – прохрипел Слейтер.

– Догадываюсь, что Элинор оказалась настоящей золотоносной жилой по части фактов. – Я тщательно раздавил окурок в пепельнице. – Ее клиентами были интересные люди вроде вашего босса, Дрери, и Лабелла, владельца клуба, в котором работает Анджела. Еще маленький толстячок, владелец магазина женского белья – Вагнер. Когда Элинор объяснила, что у нее всего три клиента, потому что у Джила есть специальный договор с Дрери, вам до смерти захотелось выяснить, что же связывает вашего босса с двумя другими. Даже когда вы выяснили, что «Уильям Уоллер и компания» владеет частью клуба Лабелла, а также магазина белья, полагаю, этого было недостаточно. Но каким-то образом вы установили все связи и после этого решили заняться вымогательством. Однако Элинор на это не согласилась.

Она сообщила вам, что Мейсон поручил кому-то следить за ее клиентами, когда они выходят от нее. Однако Дрери удалось обнаружить хвост и скрыться. После этого он пригрозил Мейсону и Элинор расправиться с ними, если кто-нибудь попытается проделать это снова. Большой Майк – вот что их ожидало бы, а ни одному из них такая встреча не улыбалась. Кроме того, Элинор любила свою работу: имея троих постоянных клиентов, она получала хорошие деньги, особенно не переутомляясь. Но вы-то человек честолюбивый; с тех пор Элинор стала для вас серьезной проблемой. Вы начали обдумывать, как избавиться от строптивой девицы, и в конце концов решили, что единственный надежный способ – убить ее.

– Убить Элинор? – Он только что не вывалился из кресла. – Да я сходил по ней с ума!

– Точно так же, как и по Анджеле, – повысил я голос. – Вы отвезли Элинор в пляжный домик, заставили позвонить Мейсону и пригласить его туда, а потом убили ее. Сначала вы ее оглушили, сорвали одежду и разбросали ее по всей комнате, чтобы придать случившемуся вид сексуального убийства, а потом вонзили нож. Затем стали дожидаться Мейсона.

Сперва вы планировали прикончить и его, чтобы это выглядело как самоубийство на почве раскаяния. Но у вас ничего не получилось – Мейсон удрал. Возможно, вы его все же слегка поранили, и это подсказало вам идею своеобразного «утешительного приза». Вы воспользовались его кровью, чтобы нарисовать у Элинор на лбу букву «J». Это ничего не означало, важно было, что буква написана его кровью. Вы считали, что все равно расправитесь с ним в скором времени и этот трюк сослужит вам службу. Когда копы найдут Мейсона, – после того как он «покончит с собой», – они проверят группу его крови и выяснят, что она идентична той крови, которой написана эта идиотская буква на лбу убитой девушки.

Потом вы вернулись в квартиру Элинор и вырвали кое-какие страницы из ее дневника – на тот случай, если что-то не сработает и Мейсон выложит правду копам еще до того, как вы доберетесь до него. Пропавшие страницы должны были свидетельствовать о том, что у Элинор был еще один клиент, который мог убить ее и уничтожить страницы со своим именем. После этого вы подделали ее почерк и вписали в дневник имя Мейсона, который якобы был клиентом, дабы заставить копов приняться за его поиски. Если ему станет известно, что мы разыскиваем его по обвинению в убийстве – а уж вы позаботились довести этот факт до его сведения, – можно не опасаться, что он явится к нам.

Слейтер снова опустился в кресло и медленно покачал головой:

– У вас необузданное воображение, лейтенант! Все, что вы тут наговорили, пустая болтовня, у вас нет никаких доказательств!

– Вы еще не все знаете, – фыркнул я. – Когда я нашел вас в убежище Мейсона на Четвертой улице, вы сказали, будто бы Большой Майк отворил вам дверь и тут же оглушил вас, припоминаете? Вы не знали, что Дрери отправил Большого Майка сообщить мне, где можно разыскать Мейсона, так что с его стороны было бы бессмысленно сказать мне это, а потом броситься туда и куда-то его убрать. И другой факт: сегодня вечером я должен был встретиться с Мейсоном в том баре.

Он сам позвонил мне, потому что боялся скрываться дольше – он знал, что за ним следят. У нас состоялась продолжительная беседа!

Испуганное выражение его лица подсказало мне, что я попал в точку. Я дал ему десять секунд поволноваться, а потом заговорил снова:

– Полагаю, фетиш – это нечто такое, против чего вы не в состоянии устоять? Нечто вроде необоримого искушения?

– Ну а теперь, черт побери, о чем вы бормочете? – возмутился он.

– С вашей стороны было колоссальной ошибкой взять ее туфельки на «гвоздиках», – сказал я, – а еще большей ошибкой – сохранить их. – Я подошел к низенькому кофейному столику и поднял туфли так, чтобы они были хорошо видны. – Если как следует подумать, то пустой чемодан в стенном шкафу – не самое надежное место в мире.

– Их никогда не было в моем стенном шкафу. Вы лжете! – Он вскочил с кресла и уставился на меня бешеным взглядом. – Вы сами их туда подбросили!

– Это что-то новенькое! – Я неприятно ухмыльнулся. – Теперь вы пытаетесь убедить меня, что вас ложно обвинили?

Внезапно его лицо исказилось от страха.

– Мейсон! – прошептал он. – Он оказался куда сообразительней, чем я считал. После того как он убил Элинор, я был уверен, что стою следующим в его списке, вот почему мне следовало первому добраться до него. – Он неожиданно залился каким-то отвратительным бессмысленным смехом. – И что же я теперь узнаю?

Оказывается, он ухитрился так все обтяпать, что я стал козлом отпущения за то убийство, которое совершил он!

Ловкач, ничего не скажешь! – Он резко вскинул голову и посмотрел мне в глаза:

– Хотите знать, что в действительности произошло тем вечером? Элинор позвонила мне – Мейсон, возможно, был уже там – и сказала, чтобы я срочно приезжал в пляжный домик. Я поехал и обнаружил на кровати ее труп. Я понимал, что ее, по всей вероятности, убил Мейсон, после того как вынудил позвонить мне, чтобы у меня не было алиби, и раз он убил ее, то, конечно, попытается убить и меня.

И единственный способ помешать этому – первым убить его. Вы совершенно правы относительно того случая на Четвертой улице, но в остальном глубоко ошибаетесь. Мейсон подбросил мне эти туфли и… – Его глаза потускнели, когда он посмотрел на меня. – Вы ведь не верите ни единому моему слову, верно?

– Не верю, – подтвердил я.

– Самое забавное, я уверен, вы повесите на меня убийство Мейсона, связав его с убийством Элинор. Последнее, как мне кажется, вам будет несложно сделать.

Туфли… – Он искоса глянул на Анджелу, которая с застывшим лицом сидела на кушетке. – Тем более, что навеки любящая Анджела подтвердит решительно все о моем фетишизме. – Он стиснул челюсти и медленно покачал головой. – Мне не нравится такое положение дел, лейтенант, и я не хочу дожидаться судебного разбирательства.

Я выхватил из поясной кобуры свой тридцативосьмидюймовый и зажал его в руке дулом вниз.

– Только без глупостей, Слейтер, – спокойно сказал я. – Вам не добраться до двери.

– Я вовсе не думаю о двери. – Он направился к бару. – Я думаю о выпивке. Вы не возражаете, лейтенант? Последний бокал перед тем, как осужденный будет брошен за решетку, и все такое?

– Пейте, но побыстрее.

Он открыл бар, налил себе большой фужер виски, бросил туда несколько кубиков льда и поднял.

– За неудавшееся преступление! – Он осушил бокал тремя большими глотками, поставил его осторожно на стол и подмигнул мне:

– Не стану называть наше знакомство приятным, лейтенант, поэтому расстаюсь с вами без горечи.

Я заметил, как напряглись у него мускулы, и поднял пистолет на уровень его груди, но он вдруг прыгнул – и не ко мне, а от меня. Все произошло за долю секунды: послышался звон разбитого стекла, и он сиганул из среднего окна, захватив с собой бокал. Анджела испустила пронзительный крик, который резанул меня по нервам, и упала без сознания на пол.

Секунд через пять до меня долетел слабый крик с улицы, но, конечно, не Слейтера – невозможно кричать, пролетев двенадцать этажей вниз. Я вернул пистолет в кобуру и подошел к телефону. Анджела уже дышала довольно ровно, я решил, что теперь она справится сама. К тому же я опасался, что, вздумай я к ней приблизиться, она опять заговорит этими немыслимыми белыми стихами, а моим нервам в эту ночь и так здорово досталось.

Глава 9

Я появился в офисе около половины третьего на следующий день. До постели я добрался лишь к четырем часам утра, поэтому посчитал, что имею право как следует отдохнуть утром. Аннабел выглядела встревоженной, и при виде меня она ни капельки не успокоилась.

– За последний час я несколько раз звонила вам домой, – пожаловалась она. – Где вы были?

– Завтракал, цветок магнолии, – с довольной улыбкой сказал я. – И только сегодня мне открылся секрет счастливой жизни: не надо подниматься с постели раньше полудня.

– Не знаю, понравится ли эта программа шерифу, – нервно проговорила она. – Он рвет и мечет с того самого момента, как у него побывал доктор Мэрфи, более часа назад.

– Ну что ж, я внесу немного солнечного света в его унылое существование, – доверительно сообщил я.

– Смотрите, чтобы он не обрушил на вашу голову торнадо!

Стоило мне переступить порог, как Лейверс действительно чуть не взорвался от ярости, поэтому я сел в кресло для посетителей и стал терпеливо дожидаться, когда буря поутихнет, что случилось приблизительно минут через пять. Из несвязной обвинительной речи, в которой мое имя упоминалось несколько раз, монолог шерифа постепенно превратился уже в более связную речь, а точнее, в головомойку. Но всему приходит конец, очевидно, у него иссяк запас слов, да и дыхания не хватило, и он просто сидел, смертельно ненавидя меня.

– У меня сложилось впечатление… что-то не так? – осторожно спросил я.

– Не так?

Он задохнулся от негодования, и это дало мне возможность закурить сигарету.

– Прошлой ночью, когда Слейтер выбросился из окна, я продумал ваше объяснение, как и из-за чего он убил девицу Брукс и Мейсона, и нашел его убедительным. Сегодня утром, когда вас, разумеется, здесь не было, ввалился Мэрфи с актом вскрытия Слейтера и развеял все ваши блестящие теории.

– Группа крови Слейтера не соответствует той группе крови, которой написана буква «J» на лбу девицы?

– Вы чертовски правы, не соответствует! – Он с негодованием воззрился на меня:

– Вы-то откуда знаете?

– Я не знал. Но вы упомянули акт вскрытия. – , Я рассматривал кончик сигареты, будто в нем таился секрет сфинкса, затем в целях эксперимента слегка улыбнулся:

– Ну что ж, во всяком случае, мы знаем, что Мейсона убил он. Он признался в этом вчера в присутствии девицы Палмер. Возможно, он сказал правду, утверждая, что Мейсон ложно обвинил его в убийстве Брукс, так что если у Мейсона та же группа крови, что и на букве…

– У меня новости для вас, Уилер, – прервал он мои объяснения. – Мэрфи это уже проверил. Не та…

– Ну а еще что новенького? – спросил я, скрывая разочарование.

– Ну, поскольку вы спрашиваете об этом, – тут его губы искривились в жалком подобии улыбки, – могу сообщить. Сегодня утром, еще до прихода доктора Мэрфи, я подписал информацию для прессы. Она основана на том, что убийца Элинор Брукс и Джила Мейсона предпочел аресту самоубийство. Там упоминается ваше имя и, если не ошибаюсь, мое тоже.

– В десять раз чаще, чем «Уилер», но в данном конкретном случае меня это устраивает, – не без злорадства заметил я. – Ну так что?

– А вот что! – Он глубоко вздохнул. – Где-то в Пайн-Сити убийца девушки надрывает живот от смеха!

– Существует старая пословица: поспешишь – людей насмешишь! Зачем было торопиться с…

Но шериф сделал вид, что не слышит меня.

– Вы знаете, я человек разумный! Поэтому даю вам двадцать четыре часа, чтобы найти этого мерзавца, иначе должность лейтенанта в отделе по расследованию убийств будет объявлена вакантной.

– А я-то думал, что вы сама сердечность, – горько посетовал я. – Но теперь мне известна правда: у вас нет сердца, а голова – просто большой бетонный шар!

– Оскорбления дешево стоят! – хмыкнул Лейверс.

– Что сказал графолог об имени Мейсона в дневнике Брукс? – спросил я, чтобы переменить тему.

– Вы были правы, – признал он, – это не почерк Брукс, но великолепная подделка, сказал эксперт, она могла обмануть кого угодно, кроме специалиста.

– Ну что ж, начинаю искать заново, – сказал я.

– Подумайте о городском отделе по расследованию убийств и о работе под началом капитана Паркера, – напутствовал меня Лейверс. В его глазах мелькнул злобный огонек. – Я разговаривал с ним пару дней назад, он все еще ненавидит вас, Уилер!

Эта подбадривающая фраза ускорила мое отбытие. Я поехал домой, чтобы надо всем подумать, но допустил ошибку и прилег.

Проснулся я лишь в половине восьмого, еще тридцать минут ушло на то, чтобы вновь трансформироваться в энергичного элегантного Уилера. К восьми часам я был полностью готов и с нетерпением ожидал звонка в дверь.

А через пятнадцать минут горестно размышлял над тем, явится ли она вообще; в половине девятого уже не сомневался, что свидание не состоится. Но тут раздался звонок, а когда я распахнул дверь, на пороге стояло переливающееся всеми цветами радуги видение с очаровательным личиком – олицетворенное нетерпеливое любопытство.

– Крайне сожалею, Эл, – затараторила Нэнси Льюис. – Я знаю, что пришла ужасно поздно, но мистер Вагнер ушел рано – ему нужно было отвезти куда-то на обед свою супругу или что-то в этом роде, а к тому времени, когда я смогла запереть магазин…

– Главное, что вы здесь! – воскликнул я счастливым голосом и увидел у нее в руках какую-то коробку.

– А это что такое?

– Наш обед.

Она первой прошла в гостиную, я плелся сзади. Широко улыбаясь, она объяснила, что нас вполне устроит что-нибудь «простое и холодное».

– У вас это звучит как у окружного шерифа, – заметил я с невольным вздохом. – Что вы хотите? Сделать из меня каннибала?

Тут я заметил, что она уже успела уйти на кухню и я говорю сам с собой.

Вскоре она вернулась, но уже без картонки, по-прежнему сверкающая в своем переливающемся платье-рубашке.

Спереди на нем была «молния», и я обратил внимание, что она расстегнута от шеи дюймов на шесть.

– Вы что-то сказали? – вежливо осведомилась она.

– Не имеет значения, – бросил я. – Присаживайтесь, а я приготовлю выпить.

– Я пойду вместе с вами, – проговорила она сияя, – и, приготовляя нам коктейли, вы расскажете мне про мистера Вагнера.

– С историей о мистере Вагнере можно подождать, – твердо заявил я. – Сначала мы выпьем по бокалу, затем…

– О, извините! – Ее улыбка стала немного натянутой. – Это же честная сделка, не так ли?

Она дернула за «молнию»и расстегнула ее донизу.

– Подождите! – воскликнул я, уставившись на нее. – Вы меня неверно поняли, дорогая. Мне следовало выразиться иначе: с мистером Вагнером нельзя тянуть!

Она часто-часто заморгала:

– Вы меня совершенно запутали, Эл.

– Не переживайте, – успокоил я ее. – Застегните свою «молнию»и выслушайте меня.

– Ладно.

Она застегнула «молнию» под самое горло и одарила меня холодным взглядом:

– Вы передумали в отношении нашей сделки, Эл?

Вы собираетесь рассказать мне про мистера Вагнера, но не хотите взглянуть на мое розовое белье?

– Все совсем не так, – промямлил я, – но мы должны…

– Понимаю… Что такого особенного в Нэнси и ее белье, да? – Голос у нее стал арктическим. – Будьте любезны, скажите мне – просто так, для сведения, – что произошло? Я имею в виду, я слишком худосочна, или кособока, или…

– Вы просто поразительны в своем белье! – завопил я в отчаянии. – И если желаете в таком виде пройтись по улице, я не возражаю!

– Пройтись по улице? – Обладательница сапфировых глаз внезапно занервничала. – Вы сошли с ума?

– Следующий эпизод сериала о приключениях мистера Вагнера будет происходить в его магазине женского белья, потому что, насколько я помню, у вас есть от него ключи, – деловито заговорил я. – Так что пока наш холодный обед оттаивает, мы съездим туда и живенько все осмотрим.

– Зачем? – удивилась она.

Я схватил ее за руку и быстро потащил к выходу.

– Он кое в чем замешан, и, разумеется, это не относится к дамскому белью.

К тому моменту, когда мы доехали до магазина, я сообщил Нэнси основные данные о Дрери и о связи между ним, Лабеллом и Вагнером. Нэнси по-прежнему думала, что я помешался, но, во всяком случае, теперь она была готова поднять меня на смех, а это уже кое-что.

Она дала мне ключи, и я отпер дверь. Мы вошли внутрь.

– Вы не знаете, у кого он арендует это помещение? – спросил я у Нэнси, тщательно заперев дверь.

– Я где-то мельком видела название… – Она на минуту задумалась. – Если не ошибаюсь, «Уолдер»?

– «Уильям Уоллер и компания»?

– Точно.

– Это Дрери, – сказал я. – Вчера я догадался об этом и сказал Слейтеру. Слейтер этого не отрицал. Но мне хотелось удостовериться.

Я быстро осмотрел прилавки и находящиеся за ними полки, но, очевидно, то, что я искал, находилось в кладовой, поэтому я быстро направился туда.

– Эл, обождите! – раздался отчаянный крик Нэнси.

– Сейчас не время думать о новом неглиже, – бросил я через плечо не останавливаясь.

– Не ходите!.. – Она испуганно ахнула.

Я высунул голову из кладовой и посмотрел на нее:

– А в чем, собственно, проблема?

– Теперь это уже не моя, а ваша проблема, – сурово произнесла она и показала мне ключик. – Полагается сперва вставить его в эту маленькую черную коробочку на стене возле вас, а потом уж входить.

– Значит, это охранная сигнализация, – пояснил я. – Ни разу не слышал сигнального звонка.

– Потому что он раздается в кабинете какого-то охранного агентства в центре города. – Она испуганно улыбнулась. – Теперь его нельзя отключить, он будет звонить, пока сюда не приедет кто-нибудь из охраны и не отключит его.

– Я ему скажу, что подумал, будто кто-то прокрался внутрь, – доверительно произнес я. – Ему придется мне поверить, иначе союз копов отнимет у него лицензию, или жену, или еще что-нибудь ценное.

– Может быть, вы не заметили – я-то не коп, – заметила она.

– Как насчет того, чтобы взять мою машину и уехать ко мне домой? Подождите меня там. – Я бросил ей ключи. – Я вернусь через часок.

– Мне это не нравится, Эл. – Она закусила нижнюю губу. – Это может быть опасным.

– Не переживайте, все обойдется, – сказал я. – А теперь побыстрее исчезайте.

Она неохотно повиновалась, я чуть ли не насильно вывел ее из магазина. Убедившись, что она уехала, я вернулся в кладовую. Минут через двадцать я был завален до колен пустыми коробками, нарядными пеньюарами, трусиками, бюстгальтерами и прочим бельем, так и не найдя в этих коробках ничего, кроме нижнего белья. Я продолжал поиски, но сердце мое не лежало к этому занятию – уж больно не мужское это дело. Возможно, я бы по самые уши зарылся во всех этих кружевах и оборочках, если бы через пять минут у меня не появилась компания.

– Что-то ищете, лейтенант? – осведомился спокойный голос за моей спиной, и я чуть ли не взвился под самую крышу.

Я обернулся и увидел Дрери, который наблюдал за мной с едва заметной усмешкой.

– Черт возьми, как это вы незаметно подобрались ко мне? – проворчал я.

– Просто вошел через заднюю дверь.

– Я-то думал, что сигнализация соединена с каким-нибудь охранным агентством в центре города.

– Так оно и есть, – небрежно заметил Дрери, – но это агентство принадлежит мне.

– Ага, и его сотрудникам даны указания немедленно сообщать вам, если сигнал тревоги прозвучит здесь или в одном из офисов «Джаззи-шасси»?

– Нечто в этом роде.

Он пригладил одной рукой красиво уложенные седые волосы, которые вовсе не требовалось приводить в порядок, вторая рука оставалась там, где была все время: в кармане.

– Что вы здесь так старательно ищете, лейтенант? Вы даже сочли возможным тайком забраться сюда.

– Вообще-то я не совсем уверен, – ответил я, пожимая плечами, – но это должно быть нечто специфическое, судя по тому, как аккуратно и продуманно вы все организовали. Вы сдаете этот магазин, и вам принадлежит часть заведения Лабелла. Это два таких места, где постоянно бывает масса народу. К примеру, если сюда является парень приобрести нарядное белье своей супруге, Вагнер непременно обслуживает его лично. Думаю, если обратиться к кому следует или сказать нужное слово, тебе будет обеспечено специальное обслуживание и в кабаке Лабелла. Так?

– Значит, Слейтер разговорился? – вежливо осведомился Дрери.

– Этого не потребовалось. Лабелл живенько указал мне на вас, потому что один вид копа в его заведении напугал его до полусмерти. С Вагнером только что не случилась истерика, когда я вошел сюда, и он тут же принялся мне подробно объяснять, каким образом приобретает свое белье. Вы не похожи на человека, который нянчится со своими работниками, но с этими двумя вы носитесь словно с собственными сыновьями.

Этакая группа избранных – включая и вас, конечно, – которым вы даже предоставили право пользоваться услугами стодолларовой девушки по вызову. На работе и на отдыхе они находились под вашим неусыпным наблюдением, как будто являлись вашей личной инвестицией, куда более ценной, чем все остальные, вместе взятые. Поэтому, как я сказал, здесь должно быть что-то специфическое.

– Попробуйте угадать.

– Героин?

Я заметил, как потемнели его глаза, и понял, что попал в точку.

– Наркоманы вполне уместны в стриптиз-баре, но не в магазине женского белья, – продолжал я. – Так что, скорее всего, вы поставляете наркотики для толкачей-оптовиков. Цена, разумеется, ниже, но зато это имеет свои преимущества. Их приобретают большими партиями, платят наличными и – немедленно исчезают. У вас, конечно, имелась проблема: что делать со всей этой кучей денег? – но на то у вас есть инвестиционная компания. Кое-что подправить в гроссбухах – и все ваши капиталовложения вроде бы приносят неплохой доход. Вы платите налоги и чисты как стеклышко!

– Я недооценил вас, лейтенант, – произнес он почти смущенно, – я думал, вас вполне устроит Слейтер.

– Поэтому вы послали Большого Майка сообщить мне, где я могу отыскать Мейсона, а потом сказали Слейтеру, где его найти. Если бы все сработало, я оказался бы там как раз в тот момент, когда Слейтер прикончил его?

– Мейсон здорово нам мешал, – признался Дрери. – Вообще-то он не знал ничего важного, но все время шнырял вокруг и разнюхивал, что к чему. Мы могли бы его убрать, но тогда девица превратилась бы в проблему. Никто из нас не хотел ее терять, она была настоящим мастером своего дела! – Он мечтательно улыбнулся. – Слейтер был дамским угодником. Непонятно почему, но ни одна женщина не могла устоять перед ним. Тогдашняя его любовница была к тому же приятельницей Элинор, так что в тот момент все выглядело логичным. Слейтер разыграет целый спектакль для Элинор и отберет ее у Мейсона, став ее сутенером.

Тогда – никаких проблем, никакого риска, и все получают свое удовольствие. Мне бы, конечно, следовало сообразить, что Слейтер необычайно честолюбивый малый. Конечно, когда мы связали его с Элинор, он ничего не знал о наших планах, но, будучи человеком сообразительным, решил повернуть все в свою сторону.

С ее помощью, несомненно. Ведь все мы были довольно откровенны в ее присутствии.

– Так что потом вам пришлось ее убить? – спросил я.

– Нет. – Он, казалось, слегка изумился. – Ее убил Слейтер. Вы же сами намеревались арестовать его, когда он выбросился из окна.

– Но он ее не убивал, – настаивал я.

– Ну… – Он пожал плечами. – Я не думаю, что теперь это имеет какое-то значение.

В его глазах появилось мечтательное выражение, он вытащил из кармана руку, в которой был зажат пистолет.

– Трагический несчастный случай! – прошептал он. – Один из сотрудников агентства приходит сюда проверить, почему сработала система, и слышит, как кто-то ходит в кладовой. Он приказывает человеку выйти, но тот пускается наутек. Сотрудник агентства преследует его, держа пистолет в руке, спотыкается о груду тряпья на полу, и его пистоле'! случайно стреляет. Пуля проделывает аккуратную дырочку в голове вора, и он мертв. Мы никогда не узнаем, что делал лейтенант полиции в магазине женского белья, ибо, усы, трагический несчастный случай оборвал его жизнь. Я лично пришлю венок.

– Сначала вам придется найти парня, который возьмет на себя ответственность, – проворчал я.

– Нет проблем, – уверенно заявил я. – В выплатной ведомости агентства числится Большой Майк. Ради меня он согласится отрезать себе правую руку. Тем более, что ему предъявят всего лишь обвинение в непреднамеренном убийстве.

– Я бы не рассчитывал на это, – сказал я. – Не забывайте, что у Большого Майка скверная репутация. Вы говорили, он уже отбыл шесть месяцев на принудработах за убийство. Окружная прокуратура все раскопает, можете не сомневаться. Никому в органах закона и порядка не нравится, когда убивают копа. Сразу встает вопрос о пожизненной пенсии для иждивенцев, поэтому они придерживаются одного простого правила: никому не спускать убийства копа, как бы оно ни было совершено.

– Возможно, вы и правы. – Он лениво зевнул. – Но так или иначе. Большим Майком можно пожертвовать.

Было время, когда от него был толк, но не теперь. Теперь он путается у меня под ногами, я не знаю покоя из-за глупой обезьяны! Вот и сейчас: он настоял, чтобы отправиться вместе со мной, и мне пришлось его оставить на улице – пусть наблюдает за домом, вдруг еще кто-нибудь появится. Я уверен, что такого не случится, но когда даешь ему какое-то поручение, он просто счастлив, а я на время могу о нем забыть.

Поверх его плеча мне было видно, как тихо открылась дверь, и весь проем заполнил огромный силуэт. Он начал медленно к нам приближаться, и мне показалось, что комната сразу уменьшилась.

– Вы хотите сказать, – быстро заговорил я, – что собираетесь убить меня здесь и разрешите Большому Майку взять на себя вину только потому, что он постоянно путается у вас под ногами? Ну а что в отношении всей той ерунды, которую вы наговорили мне в своем кабинете? Душещипательная история о том, как Большой Майк никогда не знал, почему он проигрывал на ринге, а вы вроде бы его усыновили, посчитав, что он приносит вам удачу. Что, когда он случайно убил человека во время пьяной драки, вы отстаивали его, не жалея ни денег, ни времени?

– Так оно и было, – сказал Дрери высоким голосом, – но ведь тогда я не знал, каково мне будет служить опорой такому пустоголовому орангутану. Бывают дни, когда я готов волком выть, глядя на его уродливую рожу! – Теперь его пистолет был на уровне моей груди. – Полагаю, мы потеряли впустую много времени, лейтенант. Повернитесь-ка кругом!

Массивная лапа опустилась на плечо Дрери и повернула его кругом, как игрушку. Он оказался лицом к лицу с обезьяной.

– Какого черта ты это сделал? – рявкнул Дрери. – Ты, проклятый глупый осел!

– Джесс, – в хриплом голосе слышалось страдание. – Ты ведь не это имел в виду?

– Что «не это»?

– То, что ты вот сейчас наговорил про меня? Что тебе хочется выть, когда ты смотришь на меня?

– Не глупи! – коротко сказал Дрери и снова повернулся ко мне.

– Я должен знать, Джесс! – Тяжелая лапа опять легла на плечо Дрери и повернула его лицом к себе. – Коп говорит, что ты хочешь ухлопать его, а я чтоб взял на себя ответственность? Но это не правда, а?

– Будь ты проклят! – Дрери больше не мог сдерживаться. – Убери прочь свои вонючие лапы!

Несколько секунд Дрери беспомощно извивался, пытаясь освободиться от ручищи, вцепившейся в его плечо, потом взорвался:

– Конечно, правда, ты, безмозглый сукин сын! – завопил он. – Это же единственный способ избавиться от тебя и одновременно помочь самому себе. Пойми, это всего лишь случайное совпадение! Я все равно должен буду избавиться от тебя, потому что сойду с ума, если и дальше буду постоянно видеть перед собой твою безобразную рожу! – Он с трудом перевел дыхание. – А теперь – живо убирай свои вонючие лапы!

Большой Майк уронил руки и бессильно повесил голову.

– Тебе не следовало говорить такое, Джесс! Это неверно. С тех пор как ты уладил то обвинение, я всегда желал только одного: отплатить тебе за добро так, как я умею.