Текст книги "Объект их низменных желаний"

– Заткнись! – прикрикнул на него Дрери. – Поговорим об этом позднее! – Он повернулся ко мне и увидел в моей руке пистолет.

– У меня оказалась уйма времени, пока вы тут спорили. Брось оружие, Дрери, или ты свое получишь, – сказал я очень спокойно.

Мой пистолет был направлен прямо на него, ему же надо было повернуть свой по крайней мере на шесть дюймов, чтобы накрыть меня. Он понял это в одно мгновение и разжал пальцы – пистолет утонул в куче нейлонового белья.

– Смотри, что ты натворил, безмозглый орангутан! – Дыхание застревало у него в горле, его трясло от ярости. – Если бы я хорошенько подумал, я бы оставил тебя до конца жизни мостить ту дорогу!

– Джесс, – взмолился гигант, – пожалуйста, не говори больше ничего. Ты же на самом деле такого не думаешь, я…

– Не думаю?! – Губы Дрери побелели. – Я в жизни не говорил так искренне. Ты, вонючий…

Большой Майк ударил его. Медленный, обычный размах руки, но когда тыльная сторона его ладони достигла физиономии Дрери, удар прозвучал как ружейный выстрел. Крупный инвестор пролетел по воздуху и врезался в стену, находящуюся в десяти футах от него. Его тело рухнуло на пол и замерло, как изуродованная тряпичная кукла, с головой, повернутой под каким-то немыслимым углом.

Я наблюдал, как Большой Майк прошагал по комнате и опустился на колени.

– Он умер! – Плоское уродливое лицо повернулось ко мне, и я увидел в его глазах слезы. – Я убил его!

– Ты же не хотел его убивать, – мягко сказал я. – Это получилось нечаянно. Я свидетель. Просто последнее время тебе не везет.

Он медленно поднялся на ноги и уставился на меня ничего не видящими глазами.

– Во всем виноват Джесс. Ему не следовало со мной так говорить, он просто дразнил меня. У него и в мыслях такого не было.

– Разумеется, – заверил я его. – Давай-ка пройдем туда, где есть телефон. Ладно?

– Да-а. Думаю, теперь уж я ничего не смогу сделать для Джесса?

Он дождался, пока я кивнул, выражая согласие, и прошаркал мимо меня к двери.

Все же я держал его под прицелом и пока звонил в офис, и последующие четверть часа – до приезда копов, хотя этого можно было и не делать – Большой Майк вообще не шевелился. Он стоял и тихонько плакал.

Глава 10

Я ожидал в костюмерной, пока кончится представление, и, казалось, она была приятно удивлена, увидев меня.

– Эл? – У нее на лице появилась ласковая улыбка. – Похоже, это становится привычкой?

– Как белые стихи, – усмехнулся я.

Она села за туалетный столик в одних белых трусиках и узенькой полосочке, символизирующей бюстгальтер, как все стриптизерши, совершенно не замечая своей наготы.

– Я читала вечерние газеты, – сказала она. – Там упоминается ваше имя. Это что-то меняет? – Она посмотрела на меня через плечо. – Я хочу сказать, нужна ли хорошая реклама лейтенанту полиции?

– Все зависит от того, кто ей верит. В данный момент мне думается, что это не пойдет мне на пользу, потому что написанное не соответствует истине.

Она негромко рассмеялась:

– Не надо скромничать, я же присутствовала при этом, помните?

– Слейтер на самом деле убил Мейсона, но он не убивал Элинор Брукс.

Смех замер у нее в горле.

– Вы уверены?

– Его группа крови не соответствует той группе крови, которой была написана буква на лбу Элинор, – пояснил я, – поэтому я вернулся к тому, с чего начал.

Почти к тому же, если не считать, что сначала у меня было четверо подозреваемых – имена в дневнике, – теперь же у одного из них неопровержимое алиби, а трое других убиты.

– Трое?

– Дрери мертв. Он было обрушился вчера вечером на своего любимца, а делать такое весьма опасно, если любимец в два раза больше тебя и в десять раз сильнее. – Я пожал плечами. – Дрери руководил весьма симпатичным рэкетом по распространению наркотиков, так же как ваш старый приятель Лабелл.

– Лабелл? – Ее глаза сверкнули. – Если вы намереваетесь арестовать его прямо сейчас, можно мне поехать вместе с вами, чтобы присутствовать при столь знаменательном событии?

– Этим займется сержант Полник, – сказал я. – А у меня имеются собственные проблемы, например то, что не осталось подозреваемых.

– Ни одного? – Она надула губы. – Это никуда не годится, Эл. Вы абсолютно уверены, что у вас нигде не завалялся какой-нибудь третьесортный субъект?

– Только вы, – сказал я.

Она отвернулась и уставилась в зеркало.

– Не вижу ничего смешного! Элинор была моей лучшей подругой и…

– Именно это вы и твердили мне с того самого момента, как открыли дверь пляжного домика, – холодно произнес я. – Ну и подруга! Она увела у вас прямо из-под носа парня, которого, как вам казалось, вы любили, и сделала его своим сутенером!

– Не смейте так говорить, – прошептала она. – Я не хочу вас слушать!

– У вас нет выбора. Вы продели кольцо мне в нос и заставили двигаться в том направлении, в каком вам хотелось. Вся беда в том, что я все время находился слишком близко от вас и поэтому не замечал этого. Если вы узнали о связи Слейтера с Элинор, у вас был сильный мотив отомстить им обоим. Именно вы обнаружили тело и сообщили об убийстве, поэтому я даже не спросил вас, чем вы сами занимались и где находились от часа до двух ночи. Исчезли ее туфли, и именно вы объяснили мне, какое значение придавал обуви Слейтер. Именно вы нашли их в стенном шкафу в его квартире, а ведь ключ от нее был у вас, значит, вы могли в любой момент их подбросить. И Слейтер, и Мейсон заявили, что Элинор позвонила им и попросила приехать вечером в пляжный домик по неотложному делу. Может быть, к тому времени она была уже мертва? Вы как ближайшая подруга могли легко имитировать по телефону ее голос.

– Я думаю, что вы ненормальный, – прошептала Анджела. – И невероятно жестокий к тому же! Единственное, что я хотела сделать, – это помочь вам отыскать зверя, убившего Элинор.

– Еще один прием, – усмехнулся я. – Вы упорно твердили о «звере», «он», «ему»… И все эти маленькие доверительные признания о том, как Слейтер неожиданно изменился на следующий день после убийства.

Из парня, от которого вы были без ума, он превратился вдруг в человека, в котором, по вашим словам, вы неизвестно что нашли. А потом и вовсе перестали доверять ему. «Что скрывается за вожделением в его взоре… темнота ночи, тайное предательство и греховная вина?»– продекламировал я, не будучи уверен, что воспроизвожу точно.

Ее пальцы начали было стирать грим с левой груди, но затем остановились.

– Мне нужно переодеться, – заявила она ледяным тоном. – Будьте любезны удалиться.

– Вы уговорили ее провести с вами ночь в пляжном домике, – продолжал я. – Вы ударили ее сзади, сорвали с нее одежду, уложили на кровать, затем вонзили в нее нож. Потом разбросали ее одежду, забрали туфли и ключи от ее квартиры и вернулись в город. Туфли вы держали наготове до того момента, когда будет удобно подбросить их в квартиру Слейтера. Войдя в жилище Элинор, вы отыскали ее дневник, о существовании которого вам было хорошо известно, – подруги привыкли поверять друг другу свои маленькие тайны! – и, подделав почерк Элинор, вписали в него имя Мейсона. Вообще-то это был весьма ловкий ход, надо отдать вам должное. Вам нужно было, чтобы с самого начала я связал Мейсона с этим убийством. Затем вы вырвали несколько листков, чтобы заставить меня думать, – позднее, конечно! – что одним из ее клиентов был Слейтер и именно он вырвал страницы со своим именем.

– Я все еще жду, когда вы дадите мне возможность переодеться! – Ее шепот звучал как яростный крик.

– Ничего, подождете! – грубо отрезал я. – Процесс исключения подозреваемых проходил, если можно так выразиться, насильственным путем, и теперь остались только вы одна. Особа с мотивом и возможностями.

Мы сравним группу вашей крови с той, которой была написана буква на лбу Элинор Брукс. Если они совпадут, это еще не будет неопровержимым доказательством, но лишь укажет на то, что такое предположение не лишено смысла. Но, падший ангел, графологическая экспертиза – нечто совсем другое. Результаты ее станут «решающими!

Она повернулась ко мне лицом, темные глаза яростно сверкали на бледном лице.

– Если бы я написала букву у нее на лбу, я должна была бы воспользоваться собственной кровью, верно?

Я кивнул.

– А откуда я могла ее взять?

Она встала с места, подняла руки над головой и медленно повернулась, описав полный круг.

– Вы видите какие-нибудь царапины?

– Нет, – откровенно сказал я, – и вот почему я собираюсь сидеть здесь и наблюдать за тем, как вы будете переодеваться.

Внезапно она буквально упала снова на стул и с минуту смотрела на меня какими-то пустыми глазами.

– Нет, вы не посмеете!

– Это сделает вместо меня полицейская надзирательница. Не сомневайтесь, вам этого не избежать, Анджела!

– Мужчины! – Это слово прозвучало у нее как ругательство. – Грязные, лживые, сластолюбивые существа, которые платят ненавистью за любовь, предательством за веру, насилием за…

– Что означала буква» J «, объясните мне? – прервал я ее.

– Иезавель! – Она буквально плюнула в меня этим именем. – Если Каиново клеймо можно выжечь на лбу мужчины, тогда, подумала я, будет только справедливо, если найдется подходящее клеймо для такой особы, как она! Моя лучшая подруга! Даже в тот вечер она воображала, что обманывает меня и что я ничего не знаю про нее и Найджела! Думаю, она считала, что это будет забавно – провести ночь одним, без кавалеров, в пляжном домике. Вот почему она нарядилась в эти туфельки на высоченных» гвоздиках»– с них можно было начать разговор о причудах Найджела. Я не уверена, что в душе она не смеялась надо мной, когда мы ехали туда, да и в самом домике, когда мы остались вдвоем. Я не имела ничего против. Я знала, мое время придет. И оно пришло! Я здорово посмеялась, когда уложила ее на постель и всадила ей нож между ребер!

Она села очень прямо, на ее лице появилось выражение детского негодования, глаза засверкали.

– Элинор Брукс, – произнесла она тоненьким голоском, – была настоящей… – И она разразилась потоками грязной брани.

Когда через несколько минут приехали Полник и Кайли, за которыми плелся даже не бледный, а, скорее, зеленый от страха Лабелл, Анджела все еще продолжала сквернословить. Я нашел в шкафу какую-то накидку и набросил ей на плечи. Похоже, она даже не заметила, когда Полник взял ее за локоть и осторожно повел к двери. Возможно, потому, что уже в третий раз начала в подробностях описывать все многочисленные прегрешения Элинор Брукс.

Время близилось к одиннадцати, когда я возвратился на квартиру, где на кушетке сидело ослепительное видение с холодным непримиримым лицом.

– С возвращением, Эл Уилер, – проговорила она дрожащим голосом. – Я уж подумала, что вы умерли.

– Крайне сожалею…

Я осторожно опустился в кресло и повернулся к ней:

– Я просил Полника вам позвонить.

– Он звонил, – угрюмо сообщила она. – Могу повторить дословно: «Лейтенант велел сообщить вам, что он вернется часа через два, потому что поехал к стриптизерше».

Я заморгал.

– Дело обстояло не совсем так.

– Вы хотите сказать, что не ездили к стриптизерше?

– Нет, я ездил, но потому…

– Не беспокойтесь! – На губах у нее промелькнула улыбка. – Терпеть не могу дурацких объяснений. – Она чуть приподняла одну бровь. – Вы голодны?

– Умираю от голода, – обрадовался я. – Почему бы нам…

– Прекрасно! – Она удовлетворенно кивнула. – Я съела, сколько могла, паштета и даров моря, кстати сказать, крабы были превосходны, а остальное выбросила в помойное ведро.

«– Выбросили? – Я оторопело посмотрел на нее. – А вы не вылили ли заодно и виски в раковину?

– Нет. – В ее голосе звучало искреннее сожаление. – Я как-то не подумала об этом.

Я прошел на кухню, обнаружил в столе кусок засохшего сыра и приготовил два больших фужера выпивки.

Увидев меня с моей добычей, Нэнси безмерно удивилась.

– Вы уверены, что сможете еще пить? – фыркнула она. – Насколько я понимаю, вы со своей стриптизершей уже проглотили несметное количество зелья?

Я сунул ей в руки бокал:

– Держите, вы, безработная колдунья.

В сапфировых глазах появилось удивление, и она молча взяла стакан. Я вновь уселся в кресло, проглотил почти полностью свою порцию и хмуро поглядел на нее.

– Я отправился к ней, к стриптизерше, чтобы арестовать ее за убийство Элинор Брукс, – произнес я как можно отчетливее. – Именно это меня и задержало. До этого у меня была куча самых невероятных развлечений в кладовой мистера Вагнера, включая встречу с одним типом, который вознамерился прикончить меня, и только чудо спасло мою жалкую жизнь. За все это время я не съел ни кусочка и не выпил ни одной капельки спиртного.

– Эл… – Она растерянно заморгала. – Я только…

– Помолчите! – посоветовал я. – Сейчас я сообщу вам действительно интересные новости. Теперь вы безработная.

– Что?.. – Она уставилась на меня.

– В данный момент мистер Вагнер, вероятнее всего, следует в окружную тюрьму. Всем этим таинственным личностям, которых он обслуживал, требовалось не белье, а героин.

Какое-то мгновение казалось, что Нэнси вот-вот потеряет сознание, потом она решила, что ее спасет спиртное, и необычайно быстро осушила свой бокал.

– Так заканчивается история о мистере Вагнере, во всяком случае на ближайшие десять лет, – изрек я. – А теперь, если вы желаете сообщить что-то разумное, я разрешаю вам говорить.

Очевидно, все дело было в том, что она слишком быстро заглотнула виски, потому что ей не сразу удалось справиться с кашлем, да и глаза у нее слезились.

– Очень сожалею! – робко заговорила она. – Я вообразила, что вы променяли меня на какую-то кошмарную стриптизершу, так что вас больше не интересует, как я выгляжу в своем розовом белье, и все такое. Конечно, я разозлилась на вас до смерти!

– И выбросили эту потрясающую еду в помойное ведро! – простонал я.

– Да нет же! – Она энергично затрясла головой. – Мне хотелось это сделать, но я не смогла. Рука не поднялась. Все в морозильнике.

– Так какого черта вы тут расселись? Идите и накройте на стол!

Через пять минут я с неимоверной жадностью поглощал дары моря. И мне казалось, что это воистину пища богов. По непонятным для меня соображениям Нэнси настояла, чтобы я ел на кухне. Меня это ни капельки не оскорбило. Даже если бы она отправила меня ужинать в чулан, я бы не стал пререкаться.

Неожиданно ее рука похлопала меня по плечу, так что я едва не подавился.

– Что случилось? – осведомился я.

– Когда покончите с едой, возвращайтесь в гостиную, – нежно сказала она. – Я приготовила для вас небольшой сюрприз.

– Хотите поведать мне, что подсыпали цианид в» морской салат «?

Она застенчиво улыбнулась:

– Я думала, что мы с этим покончили.

– Полагаю, что да, – милостиво улыбнулся я. – С каждым съеденным куском я все больше и больше прощаю вас.

– У вас поразительный дар деликатно излагать свои мысли, Эл. Ну да ладно, приходите, когда закончите.

Минут через десять я действительно закончил ужин, потому что все было съедено и выпито, и подумал, не предложит ли она в качестве сюрприза замороженный десерт. Это стоило проверить.

Музыка зазвучала, как только я переступил порог гостиной. Нежные мечтательные звуки гитары в сочетании с приглушенным ритмом банджо. Горела всего одна лампочка, и абажур был повернут так, что свет падал на переливающееся платье, превращая его в сказочно-прекрасную рождественскую елку. Лицо Нэнси оставалось в тени, я не видел его, но голос звучал мягко и ласково:

– Вы просили розовый, но мне кажется, что этот оттенок лучше. В магазине его именуют» телесным «.

Ее рука поднялась к горлу и одним движением расстегнула» молнию» до самого низа. Затем нетерпеливо повела плечами, и ее радужное платье превратилось в мерцающую массу вокруг ее лодыжек, бесстыдно подмигивающую мне разноцветными блестками. Нэнси грациозно переступила через нее и остановилась подбоченившись, с улыбкой взирая на меня. Она была абсолютно нагой.

– Вам нравится?

В ее голосе звучало легкое беспокойство.

– Думаю, это просто великолепно! – ответил я осевшим голосом. – Но все равно мне это кажется розовым.

– Да? – Ее голос звучал как музыка. – Может быть, вам следует присмотреться поближе?

Она неторопливо шагнула ко мне навстречу и остановилась только тогда, когда ее тело вплотную прижалось к моему.

– Так лучше видно? – прошептала она.

– Пока что еще не видно. Спросите меня еще раз завтра утром.