Текст книги "Убийство – завтра"

Глава 6

В половине восьмого Эдди и Бабл сели в машину и умчались осматривать магазин с антиквариатом. Мне были даны указания идти спать, если они задержатся в магазине надолго.

Я нашла комнату, где стоял телевизор, и включила его.

По первой программе показывали фильм, в котором подросток хотел прикончить отца, потому что тот не понимал его. Конец истории оказался счастливым: нашлась мать этого придурка. Собственно говоря, она и не исчезала: это была владелица крупного супермаркета, она опекала «мальчика», а потом выяснилось, что она-то его и родила. Больше всех был ошарашен папаша. Я переключила на другую программу. Там показывали фильм, в котором подросток хотел прикончить мать, потому что она не понимала его. В разгар драматических событий на экране я услышала, что кто-то настойчиво трезвонит у двери.

Пришлось выключить телевизор и открыть дверь.

На пороге стоял Сэм Варни.

– Привет, Мэвис! Вот решил проведать вас.

– Заходите. В доме никого нет, кроме меня.

В той комнате, где я смотрела телевизор, находился небольшой бар. Я сделала выпивку Сэму, а сама пить не стала – моя дневная норма джина уже была выполнена.

– Я думал о вас, Мэвис, – Сэм наморщил лоб. – Днем у меня была беседа с лейтенантом Джератти…

– Вы говорите так многозначительно!.. Надеюсь, лейтенант не подозревает меня?

– Нет.

– И на том спасибо.

– Однако хозяйка дома оставила вас здесь, и я забеспокоился… Джератти более подробно, чем сегодня утром, рассказал мне про этих молодчиков – я имею в виду Майка и Эдди.

Я хмыкнула, но промолчала.

– У Джератти, – продолжил Сэм, – есть досье на Англичанина. Это бандит. И не мелкая сошка, а настоящая акула. Более того, он садист! Конечно, страдают, в основном, проститутки, однако ничто не мешает Майку подвергнуть… хм… испытаниям и других девушек.

Я, разумеется, знала, кто такие садисты, но решила разыграть Сэма: слишком озабоченный и напыщенный вид был у него.

– Майк – садист? Он любит встречаться с девушками в саду?

– Мэвис! Садисты – последователи этого извращенца маркиза де Сада. В своих любовных утехах с женщинами они причиняют им боль…

– Ну и что? Мужчины всегда заставляют женщин мучиться, – презрительно бросила я.

– Речь идет не о душевной, а о физической боли! Пощечины, побои, истязания и даже пытки… Вот что вытворяет Майк Англичанин.

– Ладно, Сэм. Я прекрасно знаю то, о чем вы толкуете, просто решила посмотреть, какого вы мнения о моем умственном развитии.

– Мэвис, будьте серьезнее. Нет повода для шуток – есть большие опасения. Я знаю, со слов Джератти, что в доме Англичанина часто бывают женщины… То ли невольницы, то ли проститутки…

– Вы опасаетесь, что Англичанин пополнит свой гарем еще одной блондинкой?

– Англичанин каким-то образом замешан в убийстве Ромейна, – сказал Сэм. – Не пойму, как доказать, но я чую, что это так. Вы можете стать его очередной жертвой.

– Спасибо за заботу, Сэм, но в своей жизни я привыкла рассчитывать только на Мэвис Зейдлиц. Не волнуйтесь, я сумею постоять за себя.

Сэм внимательно посмотрел мне в глаза и вздохнул:

– Теперь – о Говарде. Это профессиональный убийца, киллер.

– Знаю. Убийство в Сан-Диего. Но Джератти сам признал, что дело прекращено ввиду отсутствия прямых улик. Говард оправдан.

– А вы знаете, что произошло с главным свидетелем обвинения?

– Скончался в результате дорожной аварии.

– Но перед этим получил четыре пули в лоб. Вы полагаете, мертвец может вести машину?

– Но я-то тут при чем?! Я не имею никакого отношения к тому, что произошло в Сан-Диего! К тому же Эдди симпатизирует мне, я ему нравлюсь.

– Ну и что с того? – скис Сэм. – Сегодня вы ему нравитесь, а завтра он решит, что вы представляете опасность, и разделается с вами. Пиф-паф – и Мэвис нет!

Сэм Варни для убедительности щелкнул пальцами: щелчок получился по-детски неумелым и тихим.

– Еще раз благодарю вас, Сэм, но вы все время забываете, что Мэвис Зейдлиц работала бок о бок с самыми крутыми детективами Лос-Анджелеса и кое-чему у них научилась.

– Вы доверчивы! Вы любопытны! Вы склонны к авантюрам!

– А вы, Сэм, успели изучить меня за прошлый вечер и ночь? Что-то подозрительно много слов и заботы о бедной девушке! Так и тянет перечитать руководство «Защити себя»: «Вокруг так много насильников и маньяков, что разреши, дорогая, охранять тебя в твоей постели и, пожалуйста, подвинься», – говорит сексуальный маньяк девушке, заходя в ее квартиру.

Сэм не сразу нашел, что ответить: обвинение было серьезным. Он выпил, налил еще…

– Вот что, Сэм, – весело произнесла я, – давайте поговорим о вас. Как консультант по особым проблемам я не могу обойти молчанием ваше вчерашнее увольнение со студии. Сильно переживаете?

– Нисколько! – Сэм сверкнул улыбкой.

– Но ведь Джонсон прогнал вас! Это произошло на моих глазах!

– Вчера прогнал, сегодня принял, подписал новый контракт и повысил ставку!

– Как?!

– Предсказание сбылось! Вот в этом-то вся изюминка. Ромейн не подаст в суд на телестудию, раз! Мое шоу получило небывалое освещение в прессе, два! Студия завалена заявками рекламодателей, три! Джонсон не дурак – сразу увеличил расценки на рекламу.

– Никогда не думала, что от убийств бывает такая польза! – искренне порадовалась я за Сэма.

Ведущий надулся, как индюк, и довольно заурчал. Потом наклонился ко мне и сказал почти шепотом:

– У меня есть идея.

– Выкладывайте.

– Мне кажется, пошла светлая полоса в моей жизни. Надо держать удачу за хвост… Что вы скажете, если допустить… Это только предположение… Допустим, я нахожу убийцу Ромейна… А?

– Скажу, что вы отбираете у Джератти его хлеб.

– Представьте только заголовки газет: «Тайну предсказанного убийства раскрыл телеведущий!», «Варни обошел полицию!»

– И Джонсон исправляет цифру в контракте на большую.

Сэм покраснел: я раскрыла его истинную причину появления в этом доме.

– Мэвис, вы девушка проницательная… У вас есть своя версия того, что произошло в этом доме? Кто, по-вашему, мог убить Ромейна?

– Нет, Сэм, я ничего не знаю. В данный момент я – всего лишь компаньонка миссис Ромейн.

– Кстати, где она? В морге? Рядом с мужем?

– Нет, нет и нет. В магазине рядом с Эдди. Они осматривают магазин покойного – ищут доллары.

– Как любопытно! Это неспроста! – Сэм оживился. – Тут что-то кроется. Зачем Бабл рыться среди древностей?

– Она сама – такая же древность. Вот ее и тянет…

Но Сэм слышал только себя:

– Джератти подметил одну странность: торговец антиквариатом был связан с бандитом Майком и убийцей Эдди. Что вы думаете по этому поводу?

Я пожала плечами:

– Интерес к старинным вещам… Это сблизило Майка и Рея. Бабл так объяснила эту дружбу.

– Сомневаюсь, чтобы Англичанин разбирался в барахле эпохи Марии Антуанетты. Он специалист совсем другого профиля. Нет, здесь какая-то тайна… Знаете, Мэвис, а не поступить ли нам так же, как Бабл? Едем в магазин Ромейна! Уверен: мы обнаружим там что-нибудь интересное!

– Но прежде наткнемся на Бабл и Эдди.

Сэм согласился, что надо подождать возвращения телохранителя и хозяйки и только тогда ехать в магазин. Честно говоря, мне совсем не хотелось рыться в старом хламе и искать в нем вчерашний день. Сэм начал меня уговаривать:

– Вы забыли, что нуждаетесь в рекламе! Представьте, что, как только мы с вами найдем убийцу, ваше агентство станет самым популярным в городе! А потом о вас напишут все крупные газеты страны!

– И Джонни Рио прочтет?

– Уверен!

Все-таки Сэм Варни был прав, когда говорил, что я очень любопытна и склонна к авантюрам. Короче, он уговорил меня начать собственное расследование.

– Вы самая очаровательная девушка на всем побережье! – воскликнул телевизионщик и прижал меня к себе.

– Но-но! – я отстранилась. – Мы деловые партнеры, не больше. Никаких вольностей!

Сэм был так возбужден и взбудоражен, что налил себе еще виски и выпил залпом. Пришлось взять бразды правления в свои руки.

– Сэм, вам надо уходить. Что скажет Бабл, когда увидит вас здесь?

– Да-да, Мэвис, вы правы. Я заеду за вами ближе к полуночи.

– Если будете в состоянии вести машину. Сколько вы сегодня уже выпили?

– Больше ни капли. Вот видите, ваше влияние на меня уже приносит плоды.

– Предлагаю такой план. Мы вместе выходим из дома и ждем в машине возвращения Бабл и Эдди. Потом едем в магазин покойного. Ну как?

– Гениально!

– Кстати, а где находится этот магазин? Вы знаете?

– Разумеется, в Венеции!

– Что-о? Вы уверены?

– Абсолютно.

Я потянулась к своей сумке, где лежали ненадеванные купальники.

– Всегда мечтала искупаться в одном из венецианских каналов. Так и представляю: мы плывем в мандолине и слушаем бараколу…

Сэм смотрел на меня, вытаращив глаза, потом захохотал:

– Мэвис… что у вас в голове?

– Разве я сказала что-то очень смешное?

– Во-первых, я говорил о калифорнийской Венеции. А во-вторых, в настоящей Венеции плавают не на мандолинах, а на гондолах и слушают баркаролу.

– Так это у нас в Калифорнии… – сказала я разочарованно. – Да-да, я слышала про этот городишко. Пристанище всяких хиппарей, битников…

– Да, хиппи там много.

– Странно… Зачем хиппи магазин антиквариата? Разве они любят курить травку на диванах мадам Помпадур?

– Ну, у Ромейна, видимо, были какие-то резоны, связанные с налогообложением. Значит, едем?

– Хиппи… – я задумалась. – А что, если нам переодеться в хиппи? Вы отращиваете бороду, я заплетаю множество мелких косичек…

– Борода не растет так быстро, – заметил Сэм.

– Но что я вижу! Вы небриты, мистер Варни! Вы сегодня не заезжали домой. Теперь смотрим на брюки. Ага, пузыри на коленях! Пиджак весь в пятнах. Да вы же хиппарь, каких мало, Сэм! Дайте мне пять минут, и вы увидите, на что способна Мэвис!

– Даю.

В своей комнате я намочила полотенце и стерла всю косметику с лица. Расческой взбила волосы так, что стала похожа на пугало. Надела один из своих купальников, натянула тонкое черное трико и сверху на бедра повязала большой платок, сделанный из куска батика. Из зеркала на меня взглянула задорная девчонка, правда, формы ее тела были довольно зрелыми.

Затем я придала своей постели такой вид, что Бабл, загляни она случайно в спальню Мэвис, поверила бы, что я вижу десятый сон: я подложила под одеяло подушки.

Когда я вошла в гостиную, Сэм от восхищения аж подпрыгнул:

– Поздравляю, Мэвис! Перевоплощение удалось!

– За пять минут, заметьте. Итак, ждем возвращения Бабл и Эдди и едем. В машину!

Глава 7

Бабл и Эдди вернулись в половине одиннадцатого. Мы с Сэмом обрадовались, увидев их машину, выждали несколько минут и тронулись в путь. Проехали Санта-Монику и вскоре были в Венеции.

Ничего примечательного! Обычный городишко, каких на Тихоокеанском побережье очень много. Я была уверена, что здесь даже не могут как следует покормить полуночного путешественника.

Сэм все же нашел кафе и притормозил. Через мгновение я поняла, что Сэма заинтересовало не кафе, а дом напротив – обшарпанный, явно нуждающийся в ремонте и покраске. Присмотревшись, я увидела в свете фонарей вывеску: «Р. Ромейн. Старинные вещи». Ну и домик!

– Никогда бы не подумала, что эта лачуга принадлежит Ромейну.

– Ну да! Вы, Мэвис, хотели увидеть дворец с мраморными колоннами.

– Ромейн жил в Беверли-Хиллз, он был богатым человеком. Его собственный дом сделан с большим вкусом и стоит огромную кучу денег.

Сэм ответил, что я ничего не понимаю в торговле антиквариатом, и предложил заглянуть в кафе, прежде чем мы совершим «налет» на магазин Ромейна.

Кафе оказалось мерзейшей забегаловкой. Более грязного и заплеванного места я давно не посещала. Хорошо еще, что я оделась под хиппи – платье с корсажем или даже мой любимый белый свитерок выглядели бы здесь дико.

Сэм с трудом нашел… нет, не свободный столик, а два свободных табурета. Он долго мотался с ними по кафе, пока, наконец, не втиснулся между двумя бородатыми парнями и девицей. Впрочем, девица тоже могла на поверку оказаться парнем: наряд ее был непонятен, а лицо заслоняли давно не мытые космы. Единственное, что отличало ее от спутников, – борода, то есть отсутствие оной.

Мы уселись. Сэм заказал кофе, закурил и начал оглядываться в поисках окна, из которого он мог бы получше рассмотреть магазин Ромейна.

Окон не было!

– Мэвис, мне не нравится это место. Допивайте кофе, и мы уходим, – сказал он.

Один из бородачей повернулся на голос и смерил Сэма презрительным взглядом.

– Ну и существо! – он сморщил нос, как будто от Сэма смердело навозом. – Мама, роди его обратно.

– Заткнись, – отрезал Сэм.

– Ты куда-то собирался, приятель? Твои ноги тебе не служат?

– Сейчас ты, падла, узнаешь, как служат мне мои руки! – я слегка ударила ребром ладони по столу.

– Леди сердится? – ухмыльнулся хиппарь.

– Мэвис, пойдемте отсюда побыстрее, – занервничал Сэм.

Сидевшая неподвижно девица раздвинула вдруг свои космы и с любопытством глянула на Сэма.

– А ты мне нравишься, пампушечка, – процедила она, – хочешь, я займусь тобой? – и плотоядно облизала потрескавшиеся губы.

– Ну, только попробуй, – сказала я. – Ты лишишься не только волосиков на голове, но и зубиков во рту.

– Мэвис! – Сэм терял терпение.

– Зачем тебе Мэвис, дружок? – бородач взял Сэма за лацканы пиджака. – Джой хочет с тобой познакомиться. Разве ты не слышал? Не надо портить Джой настроение.

Сэм что-то буркнул сквозь зубы и рванулся с места. Бородач удержал его:

– Такая содержательная беседа, а ты уходишь. Нехорошо.

Сэм совсем взбесился.

– Дерьмо собачье! – выкрикнул он и закатил хиппарю оглушительную оплеуху.

Как ни странно, бородач шлепнулся на пол. Девица заверещала высоким противным голосом и вцепилась в лицо Сэма своими когтями. Второй бородач приподнялся с табурета и обрушил Сэму на голову свой крепкий кулак.

Настало время вступить в схватку Мэвис и показать, чему ее когда-то научил морской сержант.

Я выплеснула кофе девице в лицо, а чашкой заехала хиппарю прямо между глаз. От удара чашка раскололась, осколки вонзились этому типу в переносицу, он заорал. Не вопил только тот, кто мешком лежал на полу. Девица пыталась стереть со своей рожи кофейную гущу. Наверное, сам факт, что ее немытой физиономии коснулась некая жидкость, вызвал у этой грязнули шок.

Сэм тоже был не в лучшем состоянии. Он сидел, свесив голову набок, как клоун. Его улыбка была застывшей, а глаза – стеклянными. Мне пришлось схватить со стойки стакан с водой и вылить воду на Сэма.

– Я всегда предпочитал мартини, – детским голоском сказал Сэм и зашлепал губами, слизывая капельки.

Я заметила, что к нашему столику пробирается парочка громил. Глаза их опасно блестели.

Девица все еще визжала. Вообще-то ей досталось меньше всех – кофе даже не был горячим. Резким движением я задрала ее грязный свитер, натянула его ей на голову и хоть так приглушила звук. Глазам открылся неприглядный животик и то, что выше, но меня это мало волновало.

Вышибалы уже были возле нас. Я взяла девицу за запястья и вздернула на ноги.

– Паршивка! Совсем одурела от наркотиков! Посмотрите на ее работу, – я указала на исцарапанного Сэма и бородачей.

Сэм с идиотской улыбкой продолжал вещать про мартини и гондолы с баркаролами, лицо его было вспахано что надо.

– Блеск! – сказал один из вышибал. – Тут девочка на прошлой неделе разделась догола и плясала на столе. Кричала, что это в знак протеста против предрассудков. Ну, а ты, швабра, против чего протестуешь?

И он схватил Джой за руку, забросил дергающееся тело себе за спину. Потом улыбнулся мне:

– Все в порядке, мисс. Мы устроим эту девочку на ночлег где-нибудь в полицейском участке или, в худшем случае, в канализационной трубе.

– Прихватите и этих, бородатых, – попросила я. – Вместе им вряд ли будет скучно.

– Это нетрудно.

Они легко управились с хиппарями: первый нес Джой, второй волочил бородачей. Два Самсона и Далила испарились быстрее, чем я досчитала до десяти.

Теперь нужно было привести в чувство несчастного Сэма. Я похлопала его по щекам, дала парочку пощечин… И вот, вроде, в глазах Сэма появилось осмысленное выражение.

– Очнитесь, мистер Варни. Пора сматываться.

Сэм начал ощупывать свою голову и застонал:

– Что со мной, Мэвис?

– Вас ударил хиппарь.

– Где он? Что здесь было?

– Потом расскажу. Сейчас нам надо поскорее выйти на свежий воздух.

Я потащила своего спутника к выходу.

В дверях мы столкнулись с вышибалами. Они довольно ухмылялись.

– Не беспокойтесь, мисс, все о'кей.

– Эти подонки спят в канализационной трубе?

– Нет. Мы оттащили их в другое кафе. Как только они очнутся, то устроят там дебош, непременно.

И оба заржали.

– Кто же автор такой гениальной придумки? – поинтересовалась я, переводя взгляд с одного тупого рыла на другое.

– Хозяин этого заведения. Это он приказал…

Сэм слушал разговор и недоумевающе хлопал ресницами. Проведя случайно рукой по лицу, он обнаружил кровь и всполошился:

– Я в крови? Что произошло? Что со мной?

– Ничего страшного, – зашипела я ему в ухо. – Вы ввязались в потасовку, только и всего. Ну пойдемте же!

– Припоминаю… Эта немытая расцарапала мне лицо, да?

– Да. Это ее обычные ласки. Вы ей очень понравились.

– У… – он застонал. – Ничего не помню… Зачем мы приехали сюда, Мэвис?

– Взглянуть на магазин Ромейна.

– Магазин Ромейна… Хорошо, идем.

Мы подошли к ветхому строению: дверь его была прихвачена металлическим засовом, на нем красовался висячий замок.

От моего энтузиазма не осталось и следа.

– Ну и как мы попадем вовнутрь? Что вы думаете, Сэм?

– Надо обойти дом.

Мы с Сэмом свернули за угол. Здесь не было фонарей, но я смогла рассмотреть невысокий заборчик, который тянулся вдоль всего здания. Сэм, не долго думая, ухватился за заборчик и довольно ловко перебросил свое грузное тело на ту сторону. Затем схватил меня за руку и… Я тоже перелетела через забор. Похоже, потасовка в кафе прибавила Сэму агрессивности.

– Полегче, джентльмен! – это я уже сказала, приземлившись у стены.

Мы осторожно двинулись вперед, огибая магазин по периметру. Под ноги то и дело попадались пустые короба, разбитые ящики и прочий хлам.

Сэм быстро нашел черный ход, но и эта дверь была на запоре. Сэм выругался так, чтобы я не поняла, кого он поминает: маму, папу или покойника.

Все очевидно: мы потерпели фиаско.

– Едем домой? – робко предложила я.

– Ну нет! Меня избили, расцарапали лицо, а результата никакого, – завелся Сэм. – Я не согласен и не намерен так легко сдаться.

Сэм отошел от двери и, разогнавшись, что есть силы, ударил в дверь плечом.

– Черт! Ой!

Дверь не поддалась, зато к увечьям Сэма добавилось разбитое плечо.

– Спорю, что Бабл приезжала именно за этим: удостовериться в крепости запоров, – сказала я. – Мы возвращаемся!

– Нет! – заорал Сэм. – Я выбью окно!

– Как только вы попробуете это сделать, появятся фараоны. Э… зачем вы ползаете по земле? Вы что-то потеряли?

– Нашел!

Сэм выпрямился, и я увидела в его руке обломок кирпича. Размахнувшись, толстяк запустил им в ближайшее окно. Посыпались осколки. Сэм осторожно вынул из рамы остатки того, что именовалось стеклом, и залез в магазин. Потом открыл дверь изнутри, и я, дрожа от волнения, вошла в лавку Ромейна.

Здесь было душно, пыльно, пахло чем-то, вроде нафталина-формалина, и, кажется, скреблись мыши.

Сэм зажег свет.

Я увидела довольно просторное помещение, уставленное всякой дрянью. Это была, в основном, старая, потрепанная мебель: венские стулья, замысловатые табуретки, пуфики, шкафчики. Стояли два комода с тусклыми зеркальными брюшками, софа с такими ножками, которые живо напомнили мне Бабл Ромейн. Лежали свернутые, побитые молью ковры. И толстый-толстый слой пыли.

Сэм осматривался. Вид у него был крайне озадаченный. Закурив, Сэм сел посреди лавки на какой-то эфемерный стульчик и, уперев локоть в пухлое колено, положил на раскрытую ладонь свою бедную голову.

– Ничего не понимаю.

– Магазин как магазин, – сказала я.

– В том-то и дело, что это должен быть необычный магазин! – воскликнул Сэм. – А здесь рухлядь. Совсем не то!

– Что значит – «совсем не то»? Даже я понимаю, что это старые вещи. Так написано на вывеске.

– Нет, Мэвис. Там написано: «Старинные вещи». Это совершенно другие предметы. Старинные – значит, ценные. Настоящий антиквариат. А здесь собран хлам, дешевая имитация, которой от силы – десяток лет.

– Как же Ромейн мог составить состояние, торгуя рухлядью?

– На этих пуфиках и комодах он и цента бы не заработал! Судя по тому, что я вижу, магазин страшно убыточен!

– Ну вот, мы все и узнали. Едем домой, пока не появилась полиция.

– Нет, Мэвис, мы ничего не узнали. Мы натолкнулись на тайну, секрет которой стоило бы раскрыть. Вы, кажется, консультант по тайнам?

– Но не по таким.

Надо отдать Сэму должное: он был последователен и говорил разумные вещи. Я не стала возражать, когда он начал основательно трясти магазин, перебирая каждую мелочь, залезая во все углы и раскрывая все шкафчики…

В дальнем углу я увидела свободный относительно чистый стул и двинулась к нему. Однако не успела я пройти и трех шагов, как споткнулась и упала.

Поднявшись, я поняла, что окончательно испортила свое черное трико, и страшно разозлилась на Сэма: это он втравил меня в авантюру.

На трико красовалась огромная дыра. Но откуда? Почему? Я глянула на пол и увидела, что трико зацепилось за металлический стержень, торчащий из пола. От злости я пнула стержень ногой и… Доски пола разъехались, и я поняла, что падаю, падаю… Я заорала. И, продолжая орать, приземлилась… Вообще-то, не считая моральных падений, я шмякалась не один раз. Самое неприятное падение произошло в Голливуде, когда я пробовалась на роль наездницы и мне попалась норовистая лошадь. После этого я целую неделю ела стоя. То есть я могла только стоять и лежать.

Теперь мне показалось, что я не смогу сделать даже этого. Мне вообще сначала показалось, что я рассыпалась на мелкие кусочки.

– Мэвис! Что с вами? Вы живы? – раздался испуганный голос Сэма.

– Кажется, жива, – простонала я. – Не могу подняться, тело болит. О…

Голова Сэма показалась вверху, в проеме пола.

– Вижу лестницу, – сообщил он. – Сейчас помогу вам.

Сэм вначале опустил лестницу, а потом по ней спустился сам. Он приподнял меня, встряхнул. Тело мое нещадно болело, но не так, чтобы я не могла ходить.

– Какая вы умница, Мэвис. Подвал! Если бы не вы, мы этот подвал ни за что не обнаружили бы!

– Ну, я бы не сильно огорчилась. Смотрите, вся в синяках.

– Сейчас осмотрю ваше божественное тело. Только найду выключатель. Здесь должна быть какая-нибудь лампа.

Он нашел выключатель.

– Ото! – Сэм изумился. – Ну и дела!

Подвал был уставлен какими-то ящиками и коробками. А в углу стоял огромный стальной сейф, который я видела только в банке. Да, в интересное место я упала!

Сэм попробовал взломать один из ящиков руками, потом увидел на полу ломик, взял его и поддел крышку. Осторожно запустил руку внутрь и глаза его округлились.

– Взгляните, Мэвис.

– Ну и что там? – без всякого интереса спросила я.

Превозмогая боль, я заковыляла к Сэму и глянула через плечо на содержимое ящика. Кажется, это был мех.

– Сейчас я узнаю, настоящая ли вы женщина, – ухмыльнулся Сэм. – Что это за мех? Ну, Мэвис?

– Шиншилла.

– Правильно! Восемь ящиков с ценным мехом.

– Ничего не понимаю, Сэм. Ромейн торговал не антиквариатом, а шиншиллой? Что за чушь! Тогда написал бы на вывеске: «Р. Ромейн. Меха».

– Меня интересует другое: что в сейфе?

– Норка, соболь, горностай…

– Нет, наверняка, там бриллианты, – он подергал дверцу сейфа, хотя и без того было видно, что сейф заперт. – Н-да, открыть сейф можно только с помощью динамита. Впрочем, я не буду открывать его. И так все ясно.

– Что вам ясно, Сэм?

– Источник доходов Ромейна. Антиквариат – это прикрытие, он им почти не занимался. Настоящая работа происходила здесь, в подвале. Ромейн был скупщиком краденого.

– Вот это все, – я обвела рукой ящики и короба, – краденое?

– Несомненно. Ромейн сидел там, наверху, как курица на золотых яйцах, которые никто не видел. Он ничего не продавал из этой рухляди, даже если кто-либо и забредал в его лавочку. Зато он искал и находил каналы сбыта другого товара – драгоценных камней, мехов…

– И поэтому его убили?

– Такой денежный бизнес! Всегда найдется кто-то, кто захочет прибрать его к рукам.

Мы вернулись к особняку Ромейнов. Окна были темны. Дом в свете луны отбрасывал зловещую тень.

Сэму не хотелось отпускать меня. Он волновался. Я пыталась убедить его в том, что сейчас опасность гораздо меньше, чем той ночью, когда убийца всадил в Ромейна нож.

– Да, теперь многое стало на свои места, – задумчиво сказал мистер Варни. – Ясно, что и Майк Англичанин, и Эдди Говард – люди одной группы крови с Ромейном, скупщиком краденого.

– Майк… Я согласна, это гнусный тип. Но Эдди! Вы несправедливы к нему.

– Мэвис, вы сегодня ночью сделали невозможное: нашли тайный склад краденого. Позвольте я отвезу вас домой. Не лезьте в это воровское гнездо, – уговаривал Сэм.

– Бабл наняла меня компаньонкой, – упрямилась я. – Если утром я не спущусь к завтраку, мне не выплатят мой гонорар.

Сэм вздохнул:

– Ладно, упрямица, идите.

– А вы сообщите в полицию о тайне Ромейна?

– Сообщу… – неопределенно сказал Сэм. – Но вообще-то я не стал бы торопиться. Мы только приоткрыли завесу тайны. Мы не знаем, кто поставлял Ромейну товар, как он его сбывал, кому была выгодна смерть Ромейна… Видите, сколько вопросов.

– Однако скрывать такие важные улики, как те, что мы нашли в подвале, нельзя. Это наказуемо. Лейтенант Джератти не погладит вас по головке.

– Да… Взломали магазин, вторглись… Нам будет трудно доказать невинность своих намерений. Поэтому лучше…

– Что?

– Продолжить расследование. Я считаю, что первым делом надо найти эту латиноамериканскую красотку – Долорес.

Все, что она говорила, весьма подозрительно. Мне кажется, Долорес – искусная лгунья.

– Когда газетчики будут брать у вас интервью, не забудьте, что я ваш партнер. Мне очень нужно, чтобы в детройтских газетах появились крупные заголовки со словом «Зейдлиц».

– Не беспокойтесь, Мэвис. Это слово там появится.

– Вы мне симпатичны, Сэм Варни, – я дружески шлепнула его по плечу. – Вы чем-то напомнили мне другого партнера – Джонни Рио. А ваша небритость придает вам даже сексуальный вид.

– Вот как? – Сэм покраснел.

– Я позвоню утром. Или так: вы позвоните мне. Идет?

– Часиков так в десять?

– В десять! Спокойной ночи, Сэм! Мы хорошо поработали.

Я вышла из машины, Сэм уехал.

Я взялась за ручку двери, а сама растроганно думала о Сэме: все-таки он настоящий парень, не размазня, не трепач, не предатель. Такому человеку можно довериться, попросить помочь, поискать у него защиты…

Дверь дома не была заперта. Я пробралась через темную гостиную, вошла к себе. Наверняка, Бабл и Эдди спали. Сейчас усну и я. И никто не узнает, где кошка Мэвис гуляла сегодня ночью.

Прикрыв дверь своей комнаты, я нащупала выключатель и зажгла свет. Подушки, с помощью которых я представила дело так, будто лежу в постели, сыграли свою роль как нельзя лучше: они создавали впечатление, что в постели действительно спит женщина. Какая я все-таки умница! Сэм был прав, давая мне подобную оценку.

Я начала раздеваться, одновременно расчесывая свои волосы. Никогда не ложусь спать, не проведя щеткой сто раз по волосам. Когда я сбросила бюстгальтер, то почувствовала облегчение Сизифа, вкатившего на гору свой проклятый камень. Божественное ощущение свободы! Только ради таких мгновений стоит носить этот предмет! Я осмотрела в зеркале свою грудь и осталась довольной. Теперь надену пижаму – и баиньки.

Я потянулась всем телом и отбросила одеяло. И…

В моей постели лежала Бабл! Она свернулась калачиком и, кажется, улыбалась. Миссис Ромейн была голая. Ее несколько костлявые ножки были подтянуты к подбородку, и все бы ничего, если бы из груди не торчала рукоятка ножа. Кровь уже залила простыню, испачкала одеяло…

Крик застрял в моем горле. Ноги не двигались. Что-то произошло и с моим слухом. Кто-то вошел в комнату. Или мне показалось?

Кто-то подходит ко мне. Или это галлюцинация?

Гигантским усилием воли я заставила себя повернуть голову в сторону двери.

Там стоял мужчина. Майк Англичанин. С пистолетом в руках. Но смотрел Англичанин не на меня, а на Бабл. И выражение его лица было ошеломленным.