Текст книги "Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа"
Автор книги: Катя Абель
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
Первое утро
Ноябрьское утро – утро серое, утро безликое. После первой ночи – утро неловкое.
Мой душ. Его душ.
– Будешь что-нибудь есть?
– Нет, спасибо.
Собирается, одевается. Закидывает в себя горсть таблеток. Засыпает порошками. Запивает отваром.
Одеваюсь, собираюсь.
Ухожу первая, минут за двадцать до его выхода.
Целует меня в дверях.
Целую его в дверях.
Выхожу.
Мне кажется, у меня крылья.
Через три моих отдельных минуты в сумке поёт телефон. Достаю, открываю сообщение, читаю:
«Чмок тебя в походку!)))»
«И тебя чмок:)»
Мне кажется, у меня крылья.
Я еду домой спать. Как он будет сегодня работать целый день?
Меня заносит на поворотах, в голове поют райские птицы. Ноги на каблуках отказываются идти. Но включаются какие-то неведомые ресурсы, мне трудно, но я существую. К тому же, за спиной у меня крылья.
Я иду домой от метро и всматриваюсь в витрины еще не открывшихся магазинов. Мне надо купить какую-то мелочь, безделицу, знак. У меня должно что-то остаться на память от этой ночи. От моей первой с ним ночи.
Прохожу мимо цветочной лавки, за стеклом расставлены сувениры. Указываю продавцу на меховой брелок – маленького, смешного, неразбуженного мишку. Это то, что мне нужно. Прячу его в сумку, теперь у меня есть залог того, что эта ночь мне не приснилась.
Прихожу домой, скидываю сапоги, платье, джинсы, вылезаю из одежды как змея, вот она, свобода, вот моя постель… Кот довольный жмурится, на меня глядя: явилась, блудница… Все внутри у меня плавится от моей любви. Набираю ему сообщение:
«Вспоминаю некоторые моменты этой ночи, и сердце бьется сильнее».
Он отвечает мне:
«Моя девочка…»
Его девочка. С этой фразой я ложусь в постель и засыпаю.
Первый день
Следующим утром в электронном ящике нахожу письмо от него: «Скинь мне сценарии свои, я в Москву отправлю».
Четко и ясно. Без лишних деталей. Вместе со сценариями отправляю комментарий:
«Да, у нас теперь без нежностей, все строго лаконично. Без всей этой ерунды, без „доброго утра“, без „как спала, крошка?“ …:)))»
Ответа он уже не видит, уезжает на репетицию.
Весь день молчит, ни звука.
Когда у меня случается любовь, я не могу ничего делать. Я могу думать только о любимом. Когда думаешь о любимом целый день, то каждую единицу проживаемого времени ждёшь от него звонка. В моем случае – сообщения. Часы тянутся бесконечно долго, когда сообщений нет. Да, я понимаю, что он работает. Да, я понимаю, что он мужчина, а мужчина не опускается до подробностей, до всяких там муси-пуси, в них это природой не заложено, а если заложено, то они это скрывают. Но прислал бы мне хоть поцелуй воздушный в перерыве, и было бы мне счастье.
Чтобы день уж совсем не был потерян, я поехала встречаться с подружкой Олесей. Мы не виделись с ней три месяца, новостей накопилось много.
Мы сидим в ресторане, я рассказываю, не называя имен, о том, как случился роман у меня с Иваном Кузнецовым, самый короткий роман в моей жизни, о том, как нежданно вернулась его жена, и я ушла из театра, как начинались мои отношения с человеком, о котором я и помыслить не могла, про то, как он заболел, и как трудно я жила без него, о том, что я люблю его как последняя школьница, и теперь не свожу с телефона глаз в ожидании сообщений.
– Всё, что ты рассказываешь – это сумасшествие какое-то, честное слово. Я на твоем месте села бы книжку писать, – говорит мне Олеся, – нет, серьёзно, напиши об этом!
Я улыбаюсь: какая книжка, ерунда всё… Но мысль, заложенная в меня, помолчав какое-то время, даст знать о себе в нужный момент, и спустя месяц я пойду в канцелярский магазин в итальянском городе Римини, куплю тетрадку в линеечку, открою бутылку вина, лягу на кровать в ледяном номере и напишу первую фразу:
«Здравствуйте, я – любовница вашего мужа».
Вечером пришла от любимого смс-ка.
«Кэт! Ты мне выслала сценариусы на почту?»
Какие сценариусы? Я тут люблю тебя до слез, а ты мне про сценариусы…
«Да» – отвечаю.
Четко и ясно. Без лишних деталей. Я гордая.
«Спасибо, мой хороший CAT!»
«Тебе спасибо».
Больше не звука. Пошли уже третьи сутки
Страх
Я очень боюсь, что он меня бросил. Что повторится та же ситуация, что и с Иваном Кузнецовом. Получив меня, меня выкинут за окошко. Завоёванные вершины перестают быть вершинами, впереди открываются новые горизонты.
Я просыпаюсь рано утром и не в состоянии больше оставаться с этой мыслью один на один, иду к столу, беру ручку, пишу на бумаге слова, выплёскиваю свои страхи, своё одиночество в буквы, пишу быстро, словно меня подгоняют, точно боюсь не успеть выговориться.
«То, что сейчас есть у меня к тебе, то с чем я живу уже целый месяц, может перейти в настоящее, а может быть прихвачено за горло, и остаться мелкой интрижкой, пошлой историей моего в очередной раз перебитого лба.
Шишка на лбу, полученная из-за того, что я снова перепутала стену с дверью – разве это не смешно? Новый анекдот на старую тему, рассказанный подружкам.
Шишка на лбу, полученная из-за того, что я снова перепутала стену с дверью – разве это не смешно?
То, что сейчас есть у меня к тебе, может расти и развиваться только при твоем участии. Только, если ТЕБЕ это надо. Потому что ОДНОЙ мне не надо это точно. БЕЗ ТЕБЯ я эти чувства придушу в зачатке грязной веревкой и пойду туда, где я буду нужна.
Очередное отчаянье приходит оттого, что то, что дается так трудно и так редко, а потому подпитывается каждой каплей, взращивается по миллиметру, с тревожной проверкой – растет ли? не чахнет? оно ли? – это снова надо отнести на помойку, утрамбовать и похоронить под крышкой мусорного бака.
Я переживу, если ты меня бросишь. Справлюсь с болью. Я свожу ее к доктору, и доктор скажет: боже мой, сколько мудаков на этом свете, а потом нальет вина и позовет ко мне друзей.
И каждая мысль, возникающая о тебе, будет встречать стальную, бьющую ее по морде дверь – НЕЛЬЗЯ! И будут опускаться решетки. И будет звучать «Fack!» – короткое и емкое. Я научилась с этим справляться. Реабилитация проходит быстро и действенно.
Очередной рубец на сердце, наспех зашитый грубыми нитками, когда-нибудь разойдется, потому что сердце в результате не выдержит их количества. Но это будет еще не скоро. Пока – пока – у меня все в порядке. Если не считать твоего предательства.
То, что встреченный мною человек отморожен, беда не моя, а его. Моя беда в том, что кроме отмороженных я никого не встречаю».
Я останавливаюсь. Перевожу дух.
Набираю в телефоне ему сообщение.
«С каждым новым часом твоего молчания уходит нежность. Взамен ей приходит неверие и желание защититься от тебя».
Нет ответа.
Нет, значит, нет.
Через сорок минут замечаю в почтовом ящике новое письмо. От любимого.
«Кэтик!!! Девочкамояумненькаяразумненькаякрасивенькаяталантливенькая!!! Что ж такое ты говоришь несуразненькое??? Не сходи с ума, умоляю! У меня сейчас такая куча навалилась – кошмар! Всем все должен, все топ ногом – телевидение требует присутствия моего в Москве, – а как??? Две картины забирают выходные на озвучку! – а когда??? Сама знаешь – из-за меня – мы с репетициями на месяц встали! Плюс съемки, на которые подписался еще с лета! А если вспомнишь, что я и сам после гип. криса и весь на таблетках и уколах… Может, ты таки изменишь свое мнение о Вашем покорном слуге????? НЕСПРАВЕДЛИВО, КОТЯ!!!!!»
Я снова и снова перечитываю эти строчки. Все хорошо. Он есть. Мне глупой с перепугу показалось. Дело в том, что в предыдущий раз, когда меня бросили об асфальт, мне отбили все внутренности, так что дышать не могла и отплевывалась кровью, и теперь я, оглушенная этим опытом, придумываю от страха разную ерунду, а он даже и не знает об этом, как хорошо, что он не знает, мой любимый, он со мной, пусть и не рядом, главное, что он меня любит, все остальное не имеет значения.
Я складываю листок с написанным от руки воплем, прячу его в стопке бумаг, глубоко-глубоко, чтобы не попадался, чтобы был похоронен, чтобы любимый никогда не прочитал мою истерику.
Я отвечаю ему по почте:
«Просто холодно. И ноябрь. И небо серое. И я так долго жила без тебя, с мыслями о тебе, со страхом за тебя: как ты, что с тобой… И сейчас – снова без тебя. И чувство самосохранения говорит о том, что нельзя так, с сердцем нараспашку, что снова будет больно, что надо укладывать все вниз, глубоко, утрамбовывать, запрятывать, засмеивать и обесценивать. И все внутри противится этому: не хочу, нельзя, преступно. Но, когда тебя нет, когда ты молчишь, вся эта дрянь заволакивает меня…
Ты мне хотя бы письма пиши».
Он прочитает это только вечером, когда вернется домой с репетиции.
А днем от него приходит смс-ка, он не знает, что я получила письмо, волнуется:
«Ты в компе бываешь, котя Кэт? А я тебе писал…»
«А я – тебе. Как ты поживаешь?»
«Да я ж написал, не читала еще?))»
«Да я же тебя про сейчас спрашиваю, про настроение твое, про мысли, про то, что тебя радует, а не огорчает…»
«Радует, что ты где-то рядом, и не совсем подзабросила еще меня!.)) А так ща с продюсерами решали-делили, как жить дальше, ну и т. д.»
«Значит, поводов для радости у тебя больше, чем для огорчения!..:)»
«Чмок тебя! Везде!»
«Скучаю без тебя».
«Тож хочу к тебе! Чуть оклематься надо, а то плыву немного от лекарств, знаешь. Не бросишь меня за несколько дней?»
«Нет, я с тобой:)»
Все хорошо. У меня в жизни все хорошо. В кои-то веки, у меня в жизни все хорошо.
Если позабыть о том, что мой любимый оставит меня.
Разговоры в машине
Из радиодинамика звучит старая попсовая песня с идиотскими словами: «Что, что мне делать сегодня, со своею любовью? Что мне делать сегодня?»
Я:
– Важная тема. Я тоже себя спрашиваю: что мне сегодня после йоги делать со своей любовью, пока моя любовь в Москве тусует? Ты знаешь, что тебе сегодня с любовью делать?
Яна:
– Мне про мою любовь не говори. Я на нее зла очень.
Нарушенная идиллия
Вчера к Яне приезжал ее любимый мужчина
Но сначала он, конечно, позвонил: «Можно я загляну на пять минут?»
Ошибка номер один. «Какие пять минут, твою мать? Я тебе кто – пункт пересадочный с сексуальными услугами? Что ты сюда всё время на пять минут – по дороге домой – заглядываешь?» – это про себя. Вслух, сухо: «Да, конечно заглядывай».
Приехал. Обнялись, поцеловались. Яна показывает ему спину, поцарапанную о каркас кровати во время их предыдущей встречи. Я видела эту спину: на позвоночнике огромная, с монету, болячка. Яна стонет от неё вторую неделю. Все подружки цинично смеются. Яне хочется тепла и сострадания. Всё-таки она потерпевшая.
Показывает ему. Он: «Ого! Между прочим, у всех проституток это больное место…»
Ошибка номер два. Вопиющая. С двумя вытекающими из нее вопросами. Во-первых, откуда ты знаешь про больное место ВСЕХ проституток? Во-вторых, ты кого с кем сравниваешь?!
Яна: «Тут у меня зубы-то и заскрипели, но я опять сдержалась».
Ошибка номер три была банальной. Но последней за этот вечер. За сигаретой и кофе, он, рассказывая о ресторане, который недавно купил, сообщил между прочим: «Взяли туда официантку новую, ничего себе такую, грудь у нее… ну, я не знаю, размер пятый, наверное…» Тут Яна встала. Так, что на пол упала табуретка. И сказала. Вернее, спросила. Ты зачем сюда заглядываешь на пять минут? О проститутках и о титьках поговорить? Я тебе кто здесь, девка портовая? Или собутыльник из бара?
Так как ни на один вопрос она вразумительного ответа не получила, то вышла из кухни, хлопнув дверью. Идиллия пятиминутного заезда была разрушена.
Куда мне деть свою обиду
Яна:
– Ну, хорошо. А дальше-то как? Об меня нельзя вытирать ноги. Я не хочу это так оставлять.
– И нельзя это так оставлять.
– Я собираюсь его поигнорить слегка. Пусть думает, что мне не до него. Что у меня и другие есть интересы.
– Это ошибка, Яна. Самое смешное, что он ничего не понял. То есть, понял, что ты разозлилась, но не понял почему. Ему надо объяснить. Спокойно, доходчиво, ласково: вот так нельзя говорить, милый, это меня обижает. Портит мне настроение. Мы же хотим, чтобы настроение у меня было хорошее? Нам обоим от этого будет только лучше. Поэтому, пожалуйста, следи за тем, что ты говоришь.
– А куда мне деть свою обиду, чтобы ласково и доходчиво с ним разговаривать?
– Сама знаешь, куда. Если ты ему продемонстрируешь обиду, у него автоматически сработает чувство вины. А так как он не знает, в чем виноват – ну, не хватает у него мозгов на то, чтобы понимать, что можно говорить, а что нет! – то вина выльется в раздражение. А очень не хочется приходить туда, где виноват, и всё тебя раздражает. Это как со щенком. Нельзя наказывать его спустя два часа после того, как он сделал лужу. Он просто не поймет за что наказан, и следствием твоих действий будет нарушение психики, а не извлеченный урок.
– Но он же – не щенок…
– Он – не щенок. Но здесь работает общий закон. О том, что вы не нашли нужным мне объяснить, я счел возможным не догадываться.
У жены счастье всегда под боком
Яна:
– Я не знаю, я была такая злая, что если бы он мне в тот момент сказал: я остаюсь, вот мои трусы, вот мои носки, давай жить вместе, я бы тридцать раз подумала: а нужно ли мне вообще такое счастье?
– Да, а у жены права на такой вопрос нет. Счастье неминуемо с ней, независимо от того, насколько оно ей нужно. А ведь он приходит домой каждый день. В разном настроении. И, если с тобой он ещё как-то пытается соблюдать этику общения, то жена – свой человек, ради неё стараться не надо. На неё можно и рявкнуть. И послать подальше. И вообще с ней не разговаривать. Потому что надоела.
– Он говорит, что они с женой не общаются в принципе.
– Вот и я про то же. Счастье всегда рядом.
Днём
«Что-то мне тут взревновалось: а кто там тебе уколы делает???!:)»
«А насобачился, знаешь – ас, просто!.. Вообще без проблем, с утра только зад побаливает…»
«Тогда ладно…:) тогда целую больные места:)»
«Ooops… Аж „небольные“ места зашевелились…))»
«Те, которые зашевелились, целую тоже:)»
Вечером
«Как ты – Кэтти?»
«Укольчик не поставите, девушка, а?»
«Ты же сам справляешься?..:)»
«(((… Ну… Спасибо по-любому. Чмок».
«Не за что совершенно:)»
«Ну да – в общем».
Ночью
«А ты сегодня в Москву уезжаешь?»
«Нет. Блин, неудачно впорол себе укол, кровищи столько. Разозлился слегка».
«Ну все, меня затопило чувство вины:)»
«А. Бывает. Ладно. Гуд найт».
«Ты что, сердишься на меня???»
«Так получилось. Дурь, мурь. Я спать».
Ничего себе! Он обиделся. На что? На фразу: «Ты же сам справляешься?…»
– Сделаете укольчик, девушка? – Ты же сам справляешься…
Что на это надо было ответить? «Без вас – никак», «Требуется ваше вмешательство», «Необходимо ваше присутствие» – и всё. Я вернулась домой, прыгнула в душ, нарядилась – накрасилась и мчусь к тебе в такси. Вместо этого – реакция: «(((ну, спасибо по-любому…»
«А почему ты на меня сердишься?»
«Как-то не поняли друг друга, видать, я не очень адекватен иногда. все нормально. спи».
«Не поняли друг друга».
«Да, как и всегда».
«А ведь если бы сказал: приезжай, соскучился, я бы приехала и была бы сейчас рядом с тобой».
«Да. Глупо все».
«Ну ладно я, девица дурная с шальной головой, но ты-то – взрослый и мудрый, на тебя в этой истории вся надежда…:)»
Утром
«Что-то я сегодня слишком счастливая от того, что ты есть».
«Коварная! Вероломная – обескуражила меня вчера наглухо!)»
«Я???…»
«))) Ты!..»
«Нееет, я не вероломная, я жизнеутверждающая!:)»
«Ну-ну… Ладно, ты не теряйся давай, я все равно тебя найду!.»
«И ты не теряйся».
Тут я немножко подрастерялась. Что это значит – не теряйся? Какая-то фигня, извините.
Вечером, вернувшись домой после разных дел-сует, подумала о том, что пора бы и свидеться. Ладно, вчера неразбириха с этими укольчиками дурацкими вышла, очередной детский сад, ей-богу, но вообще-то с момента последней встречи уже пять дней прошло, пора бы и повидаться, хватит уже одними уколами заниматься…
Пишу ему:
«А может быть, сегодня?»
«Сегодня никак, котя. Живи нормально, я найдусь».
«А ты потерялся? Я просто не знала».
«Не дави»
«И мысли не было. Не вопрос»
Первая ссора
«С разбегу об телегу», вот как это называется. Я вообще не поняла ничего, кроме того, что меня отшили. Неожиданно и категорично. «Не дави». Да кто на тебя давит-то, красавец дорогой? Ты с ума там на своих лекарствах сошел? Я-то, сентиментальная дура, расписалась: слишком счастливая, видите ли, от того что он есть… И его сразу не стало. Ветром снесло.
Почему? С чего вдруг мне показали дулю?
Я обиделась сильно.
Я сварила картошку, достала полбутылки водки, оставшиеся после Миши, потому что Миша пьет водку, а я ее не пью никогда, и поставила любимый фильм с самым, что ни на есть, счастливым финалом. Когда фильм закончился, поставила другой, с еще более счастливым финалом. Когда закончились кино и водка, поняла, что – трезвая совершенно и злая.
Пошел ты, – думаю, – на фиг. Надоело всё. Один какой-то нескончаемый абсурд в моей жизни. Не буду больше. Не хочу. Устрою бунт. Идите все в жопу.
На следующий день в моей голове возникло единственно разумное объяснение.
Приехала жена из Москвы.
Приехала жена, и мой любимый, не нашёл ничего лучше, как не сообщая причину своего исчезновения, заверить меня в том, что он «найдётся».
Это все прекрасно, конечно, что жена его навещает, детей привозит, смотрит, как он тут обустроился после больницы, не принялся ли за старое. Я только поддерживаю. Но меня-то при этом можно как-то не отпихивать в канаву? Я, знаете ли, девушка вменяемая, к жене знакомиться не пойду: «Здравствуйте, я – любовница вашего мужа…» Меня тут с одной женой познакомили – два месяца на лекарствах живу после этого. Мне с вашими жёнами знакомиться – себе дороже.
Так что переведи дух, досчитай до шестидесяти и удостой меня комментариями насчёт временно возникающей в общении паузы. Я с пониманием отнесусь к этому вопросу, мой тонкий дипломат, гений по коммуникативным связям.
Но следует отметить, как вовремя приехала жена! Может быть, все жёны приезжают сразу, как только я пересплю с их мужьями? Может, срабатывает какая-то неведомая мне сигнализация, на которую поставлен мужчина? На ком бы еще проверить, чтобы закрепить?
Пишу Яне:
Если вы хотите, чтобы к вам из Москвы приехала жена, вам надо переспать с Катей Абель.
Яна – мне:
Проверено. Гарантированно.
При желании это дело можно поставить на конвейер. Я из Москвы могу целые вагоны жён поставлять. Даже тем, кто их в Москве не имеет. Главное, чтобы спрос был.
В молчании прошло четыре дня.
Я решила плюнуть на всё и уехать на море. За окном сереет дождливый декабрь, от любимого не приходит ни слова, может, и не жена тому причина вовсе, может, забросил меня любимый на антресоли, Миша тоже знать о себе не даёт, увяз в семье и работе – не высовывается. Сценарий мой дописан. Деньги получены. Уеду-ка я от вас всех подальше, к солнышку, к жгучим веселым мальчикам, лечить свое сердце морскими прогулками. Сначала – в Египет с подружкой Дашкой, а потом в Италию.
А вдруг я встречу неженатого принца, мы полюбим друг друга, поженимся и я забуду про всю эту непутевую чехарду? Поехала в офис и купила путёвки.
На пятый день постучалось сообщение:
«Morning, honey!))) Как ты, душа моя, поживаешь?»
Я не ответила. Пиши Емеля, твоя неделя.
Через час появилось снова:
«Ой… Сорри, похоже, не вовремя?»
Не отвечаю. Дышите глубже. Через тридцать минут:
«Месть, что ли? Ненавистен стал?)))»
Не отвечаю.
«Ну вот, тока я разгреб все свои беды, как ты мне новую организовала – не будешь общаться, я правильно тебя понимаю?)))»
Не отвечаю. Сержусь на тебя. На твое отношение ко мне. Нельзя меня отпихивать в канаву.
«Погоди. А ты сама-то в порядке, ничего не случилось?»
Я сдаюсь. Когда меня спрашивают, в порядке ли я, я не могу не отвечать. Я вообще не могу не отвечать. Мне это стоит неимоверных усилий. Потому что я – вежливый человек, меня мама хорошо воспитала.
«Не случилось».
«А, ну хорошо!.. А то ты как-то „тык-мык“. А вообще… У всех свои проблемы, тараканы и болезни, разве нет?.. И у тебя выше крыши, не, не так что ль??? Так что зря ты, глупо как-то. Я все равно в кайфе от тебя, дурында».
Интересно, думаю, к какому разряду ты приезд своей жены относишь – к проблемам, тараканам или болезням? Не отвечаю.
Я тебя люблю
Ты все-таки есть. Ты со мной. Потому что нужна.
А ты нужен мне. Пусть даже коммуникативные связи – не самая сильная твоя сторона.
Я – дурында. И ты от меня в кайфе.
Вечером, дома, пишу ему сама. Он отвечает мне.
Люблю его.
«Мне без него дышать одним лёгким…»
Я приехала в театр. В театре подтвердили мои догадки: да, приезжала жена, была на репетициях со старшим сыном, сын – замечательный такой мальчишка, лет двенадцати, гримёры ему усы-парики показывали, реквизиторы – пистолеты… Стало на сердце тепло. Значит, я не ошиблась. Все объяснимо, значит, в порядке.
Пришла к нему в гримерку. Ничего выяснять не стала. Подошла близко-близко.
Стояли, смотрели друг на друга. Потом он меня целовал.
А ночью я поехала к нему.
И утром уезжала счастливая.
