Текст книги "Мирное небо"

Следующим утром я отправился на прогулку, решил подышать свежим осенним воздухом. Я обожаю осень. В ней люди видят смерть, а я вижу удивительную способность природы рождаться заново весной. В смерти тоже есть своя прелесть, и природа умирает бесконечно красиво, щедро обсыпая землю разноцветной листвой, насыщая воздух ароматом дождя и прелых листьев.

По пути домой я встретил Еву.

– Как мама? – спросил я, – вчера она сказала, что заболела.

– Знаете, моя мама не такая как все, она с другой планеты, и болезни у нее тоже бывают неземные. Но ей уже лучше, когда я уходила все было хорошо.

Ева вдруг остановилась и задумчиво посмотрела на меня.

– У Вас есть отвертки? – спросила она.

Ева рассказала о проблеме с замком, и что она наконец-то купила новый, и им нужна отвертка, чтобы поставить его. Конечно Вера умеет делать все сама, в этом не стоило даже сомневаться. Я предложил свою помощь.

Стоя перед их дверью с инструментами в руке я боролся с собой. В моей голове истребителем пролетал план по захвату Веры. Сейчас я привяжу своего белого коня и войду в ее дом, поменяю замок, а потом найду скрипучую половицу, протекающий кран, сломанный электрочайник или утюг, замечу сиротливо стоящую на полу картину, которую нужно повесить, расшатанный стул и так далее. Предложу все это починить и буду днями околачиваться у них дома и все это ремонтировать. А Вера будет варить мне кофе и печь русские оладьи с яблочным повидлом. Мы будем разговаривать, она поведает мне тайны своего разбитого сердца, а я ей своего. И тогда, возможно, она пригласит меня в свою жизнь. И когда это случится я подхвачу ее на руки и буду кружить как невесту в свадебном вальсе. Остановись, Лёня!!! И когда я успел стать таким мечтательным? Мне казалось, что все это исчезло много лет назад. Вероятно нет, моя мечтательность просто затаилась в ожидании той, о которой мой мозг сложит тысячи томов ненаписанных книг. Угомонись Лёня, а то в таком настроении ты прямо сейчас подхватишь ее на руки и станешь кружить. А за такую непозволительную выходку ты можешь и отхватить сковородой по загривку, уж она это может, я уверен. Покроет тебя трехэтажным матом, и ты навсегда лишишься возможности прикоснуться к ее сердцу. Помни Лёня, у тебя только один шанс, одна жизнь, если она сгорит, то гейм овер. Используй ее с умом, продумывай каждый шаг.

Я постучал в дверь. Звонка нет, я мог бы еще и его установить, мелькнула у меня мысль, и я тут же сжал ее в кулаке и выбросил в ментальное мусорное ведро. Дверь сама открылась. Я почувствовал что-то мягкое и теплое между своих ног, это был кот. Пятнадцатью минутами ранее Ева рассказывала мне о том, что замок они меняют отчасти из-за этого зверюги, которого Вера терпеть не может. Кот направился прямиком к Вере, которая сидела на диване в гостиной. Она была в домашней одежде и без макияжа. В таком виде она понравилась мне еще больше. Она выглядела такой мягкой и безоружной. Неожиданно для меня, Евы, и думаю, самой себя Вера помогла коту взобраться на диван. Я сел рядом.

– А я считал, что ты ненавидишь котов, – удивленно сказал я.

– Ненавижу, – ответила Вера, – я все это ненавижу.

«Всем этим» был я и ее чувства ко мне, но меня почему-то это не расстроило. Я как будто посочувствовал ей и начал сопереживать. Я был чужеродным телом в ее жизни. Я это понял. Принял. Не знаю какие чувства овладели ею в тот момент, но она вдруг устав сопротивляться положила голову мне на плечо. Я совершенно бессознательно погладить ее по голове и поцеловал в лоб. Я понял, что позволил себе непозволительное и замер в ожидании бури. Бури не последовало. Вера просто отпрянула от меня и с ужасом посмотрела мне прямо в глаза. Я улыбнулся ей, мол все хорошо, я понимаю и принимаю твой страх.

16
Вальс

Вера

Воскресным утром я проснулась от звуков музыки. Я встала и вышла из своей комнаты. Ева готовила завтрак под музыку Чайковского. Она вся светилась.

– Половина девятого! – сказала я, зевая, – что тебя подняло в такую рань?

– Меня не подняло, я еще не ложилась. Я недавно пришла, мы с Адамом встречали рассвет на площади.

– Ты такая счастливая, – заметила я, обнимая дочь.

– Да мамочка, я очень счастлива. И по уши влюблена!

Я налила себя чая и села за стол. Я наблюдала за Евой, она порхала по кухне как бабочка. Удивительное это чувство, любовь. Каким-то необъяснимым мне путем она способствует бешеной выработке гормонов счастья. Нет, я знаю, как все это действует, как работает лаборатория любви, но у меня не укладывается это в голове. Несколько лет назад я переводила труды одного английского ученого посвященного как раз работе этой лаборатории. Это всего лишь химия, и ничего больше. Голая наука. Прочитав тогда этот труд я подумала, что, наверное, именно поэтому не признаю любовь как что-то великое. Не люблю любовь, вот такая тавтология. Ведь это совершенно такой же процесс внутри организма, как скажем, процесс пищеварения, или дыхания, или кровообращения. На деле же это очень сложные процессы, не смотря на то, что они каждый день происходят во многих живых организмах. Без этих процессов жизнь невозможна. Если мое сердце остановится, то я умру. Если я перестану дышать, то я умру, если я перестану потреблять пищу, то я умру, конечно, не так скоро, как если мое сердце остановится, но, в итоге я умру. Как утверждают ученые человек не может прожить без пищи больше ста дней. Я в этом сомневаюсь, так как есть немало историй о йогах, которые живут в лесах и не потребляют пищу годами, я склонна этому верить. Ведь это чудо, а я люблю чудеса и верю в них. Но все же. Многие процессы в организме человека нам жизненно необходимы, и человек умрет, если они вдруг остановятся. Без любви человек не умрет. Любовь это не чудо. Так почему же мало кто задумывается о том, как гениален процесс сердцебиения, но почти все с ума сходят от любви? С точки зрения науки, любовь действительно весьма непростой процесс, но ведь никто не смотрит на него с точки зрения науки! Все тупо верят в нее! Люди верят в любовь как в бога. Как во что-то непоколебимое, что нельзя потрогать, но что делает твою жизнь определенно духовнее и выше. Определенно духовнее! Ведь никто толком не может сказать, что такое любовь. Никто не может дать этому слову толкового определения, чтобы, когда человек сомневается, любит он или не любит другого, мог бы заглянуть в словарь и сравнить свои ощущения с определением, и на основании его сделать вывод, любит он или нет. Никто не может сказать что же такое любовь, но все и каждый чувствует, что это именно любовь, когда она приходит.

Любовь это хаос. Это мое определение. Это состояние, которое превращает твою жизнь в череду необоснованных поступков, мыслей и действий. А главное, что и основание для этих поступков, мыслей и действий не нужно, основание очевидное и простое – я влюблен! Это как отрыгнуть и сказать – я перевариваю пищу. А почему бы и нет? Ведь этот процесс более очевиден и логичен, нежели я проехал свою остановку, потому что влюблен. Нет, ты проехал свою остановку, потому что ты стал рассеянным, а рассеянным ты стал, потому что влюбился. Рассеянность это часть хаоса. Любовь рождается из хаоса и порождает хаос. По-моему все очевидно. Мало кто любит хаос, но все любят любовь. Говорят, что любовь делает их лучше. Что за бред вообще? Это самое что ни на есть противоречие. Хаос люди определяют как нечто плохое, но это плохое делает их лучше. Очень интересно! Ева такая же соня как я, мы заводим три будильника каждая, и на всякий случай проверяем, встала ли каждая из нас. Так какого хрена мы обе делам в воскресенье в половине девятого на кухне? Я не люблю любовь и не люблю любить, потому как не люблю хаос. Я столько лет никого не любила! Я отвыкла от хаоса, но сейчас он меня настиг.

– А люблю Лёню, – спокойно сказала я.

Ева остановилась, посмотрела на меня и улыбнулась.

– А я думала, что ты никогда в этом не признаешься!

– Ну тебе-то я могу признаться.

– И что дальше? Вы будете вместе?

– Вот она, очевидная логика. А почему мы обязательно должны быть вместе?

– Ну не знаю, мне постоянно хочется быть рядом с Адамом, показывать свои чувства, дарить ему свою любовь.

– А если я не хочу никому дарить свою любовь? У меня много всего есть, чем я могла бы поделиться с окружающими, я много чего могу подарить, но я же этого не делаю. Я знаю, ты сейчас скажешь, что отдавая – получаешь. Так и есть какое-то время я буду получать, а потом, когда он сделает мне больно я получу только разбитое сердце. Так не лучше ли мне его, зная это просто не отдавать ему, не дарить?

– Если бы все люди вот так сразу думали о последствиях, то и семейных пар не было бы. К тому же, не обязательно он должен разбить тебе сердце.

Я сидела в задумчивости. Может Ева и права, ведь полно людей, у которых все хорошо, полно счастливых пар.

– Мам, просто попробуй, ведь не просто же так вселенная свела вас. Как там сказала Коко Шанель? У судьбы нет причин без причины сводить посторонних.

– Этому действительно должна быть какая-то причина, ты права. Но я очень боюсь. Я так много раз обжигалась.

Две недели я пряталась от Лёни, даже купила желтое платье с черными полосками, это произошло подсознательно. Ева сразу сказала, что я как радиация или оса, что у меня в этом платье на лбу появляется надпись «Не влезай, убьет!». Я знала, что Лёня ходит обедать в кафе университетского городка, но сейчас он оккупировал столовую. Когда я приходила туда, он уже сидел за столиком, как будто ждал меня. Поначалу мы вместе обедали, а потом я начала брать с собой бутерброды и обедать у себя в аудитории. Ева ругала меня, говорила, что из-за своей трусости я плохо питаюсь.

Однажды после обеда я включила музыку. Недавно я накачала себе всякой классической музыки в телефон, и сейчас включила и слушала. Звучал Хрустальный вальс, и я начала кружиться в пустой аудитории. Музыка лилась прямо в мое сердце, и мой разум покинул эту планету. На Землю меня вернул звук упавшего стула. Я обернулась и увидела Лёню.

– Извини, я случайно задел стул и он упал. Я не хотел прерывать твой танец. Я залюбовался тобой. Ты прекрасна, когда погружаешься во что-то.

Когда меня что-то сильно трогает, и я улетаю с этой планеты, по возвращении я еще какое-то время нахожусь как под действием каких-то наркотиков или лекарств, в какой-то степени я остаюсь открытой и безоружной, и лишь потом надеваю назад свои защитные доспехи.

– Потанцуй со мной, – сказал Лёня.

Не дожидаясь ответа он вложил мою ладонь в свою, а второй рукой обнял меня за талию и мы закружились в вальсе. Он замечательно танцует. Скрипка великолепна, подумала я.

– Скрипка великолепна, – вслух сказал Лёня.

За те три недели, что мы с ним были знакомы мои чувства к нему укрепились. У меня не оставалось сомнений, что спустя столько лет я снова любила мужчину. Я чувствовала его руку на своей спине, и поняла, что скучаю по нему. Неужели Ева права, и мне может захотеться подарить ему свою любовь? Он был так близко ко мне, еще никогда раньше он не обнимал меня. Я чувствовала, как моя ладонь в его руке вспотела. Мое лицо было рядом с его шеей, от него замечательно пахло. На мне была темно-синяя блузка, и сделана она была так, как будто я ее неправильно одела, сзади были пуговицы по всей длине. Пуговиц было всего четыре с большим расстоянием друг от друга. И вдруг Лёнина рука случайно скользнула в промежуток между пуговицами и оказалась под блузкой на моей голой спине. Поняв это он тут же убрал руку. Но спустя полминуты вернул ее на место и прижал меня крепче к себе. Я подняла на него голову, чтобы вставить комментарий по этому поводу, уже открыла рот, но почему-то замолчала. На меня смотрели два сияющих изумруда его глаз. В них было столько любви! Мне казалось, что еще никогда я не видела столько любви в глазах мужчины. Через секунду мы слились в поцелуе. Я не знаю, как и почему это случилось, но это случилось. Я вся отдалась этому поцелую. Поцелуй вещь очень интимная. Когда чужой язык проникает тебе в рот это интимнее секса, мне так кажется. В поцелуе человек получает больше эстетическое удовольствие, нежели физическое. В сексе ты отдаешься, а в поцелуе приходит желание отдаться.

Боже, что я творю?!!! Эта мысль пронеслась в моей голове и побежала дальше, но я успела ухватить ее за хвост и прижать к себе. Глядя прямо мне в глаза мысль снова прокричала мне «Вера! Что ты творишь?!!!». Я резко отпрянула от Лёни, глаза у меня наверное были дикие, как у животного, загнанного в угол.

– Не трогай меня! Не прикасайся ко мне! – закричала я.

Мне казалось, что это кричала не я, что звук отдавался эхом откуда-то. Лёня смотрел на меня растерянно, потом сделал шаг по направлению ко мне, видимо он хотел меня успокоить. Но я выставила руки вперед, как бы преграждая путь к себе.

– Кто ты такой? Как ты смеешь врываться в мою жизнь? Я не хочу!!! – я кричала как бешеная, – я не хочу! Мне не нужны отношения, и любовь не нужна! Не смей ко мне больше прикасаться, и целовать меня больше не смей!

Я вдруг замолчала, как будто выдохлась. Собственный крик стоял у меня в голове. Я чувствовала, что сейчас заплачу.

– Пожалуйста, уходи, – спокойно сказала я.

Он хотел что-то сказать, но я прервала его.

– Просто уйди.

Лёня молча ушел. Он выполнил мою просьбу. А я-то думала, что он начнет что-то говорить и оправдываться, ведь мужики не могут просто помолчать, им нужно оставить за собой последнее слово. Я стояла посреди пустой аудитории в прострации, а из моего телефона лилась Лунная соната. Слезы катились из моих глаз крупными каплями, я так давно не плакала, я даже не могу вспомнить когда это было в последний раз. Мышиные слезы не в счет.

17
Откровения

Лёня

Я оставил машину на стоянке университета и отправился домой на трамвае. Я был разбит, моя хрустальная мечта рассыпалась. Вера со всей дури грохнула по ней бейсбольной битой. У меня внутри была какая-то звенящая пустота, я не понимал, что я делаю, мне хотелось взять мел и написать что-то на доске, но почему-то я брал губку и стирал с доски все написанное. Я не хотел садиться за руль в таком состоянии и поехал домой на трамвае. Передо мной сидела тучная высокая женщина, и я как бы спрятался за ней. В последний момент в трамвай заскочили две девушки, одной из них была Вера. Она села спереди трамвая и меня не заметила. Она смотрела в окно, и мне было видно ее отражение. Она выглядела очень несчастной. Неужели это из-за меня и того что случилось сегодня во время танца? Она не хочет быть с тобой, Лёня, отпусти ее не мучай, кричал мне внутренний голос. При одной мысли отпустить ее у меня внутри все сжималось, и я гнал от себя эту мысль. Но посмотри на нее, она выглядит очень несчастной, и виной тому ты. Меня как молнией пронзила эта мысль. Я делаю ее несчастной. Вероятно я достиг какого-то нового уровня развития, я понял, что счастье Веры для меня выше своего собственного. Я решил, что на этом все.

Из трамвая я вышел на остановку раньше, чтобы не сталкиваться с Верой. Я плелся по улице и ничего не чувствовал. Мне казалось, что если этот момент наступит, если я отпущу ее, то мне будет бесконечно больно, мне казалось, что я буду несчастен. Нет, ничего такого, просто пустота. Я зашел в магазин и купил продукты, забрал ботинки из ремонта, пришел домой и сварил суп, а еще испек кекс с изюмом. Я поел, помыл посуду и сел на диван. Я уставился в окно и подумал о том, что все идет своим чередом, ничего не изменилось. Несколько часов назад я потерял свою драгоценную мечту, цель всей своей жизни, мою принцессу в которую уже не верил, мою веру и мою Веру. А жизнь все так же идет.

 
Опустела без тебя Земля,
Как мне несколько часов прожить?
Так же падает в садах листва,
И куда-то все спешат такси.
 

Господи, как же мне жить дальше? Я знал, что такое может случится, но все же не верил что случится. Как мне жить дальше? Все внутри меня рухнуло. Все мечты, все стремления, все надежды. Вся жизнь. Ради чего мне теперь жить? Мне нужно найти новый стимул, не болтаться же по свету без цели.

Стук в дверь. Продолжаю тихо сидеть на диване. Не хочу никого видеть. Снова постучали. Раздраженный я встал и пошел к двери. Открываю. Передо мной Вера. Она молча заходит в квартиру и закрывает за собой дверь. Потом обнимает меня за шею и целует. Ничего не понимаю, я же только что от тебя отказался. Хочу спросить, что все это означает, но Вера кладет два пальца мне на губы, чтобы я молчал. Она снова целует меня. А потом развязывает пояс своего халата, под ним у нее ничего нет. Я беру ее на руки и несу в спальню.

Когда любишь человека действительно не видишь недостатков. Вера старше меня, не смотря на то, что она хорошо сохранилась, она уже не так свежа, как юные девы, но мне она казалась спелым, налитым соком персиком. У нее не была идеальная кожа, но я гладил ее как шелк высшего качества. Но ее грудь была великолепна. И что за слабость у меня такая к женской груди?

В нашем слиянии я любил ее, но она всячески пыталась свернуть меня исключительно к сексу. Выражать эмоции духовно, те, что льются из сердца, и эмоции физические, плотские не одно и то же. Вера выражала только физические, и меня склоняла к этому. А мне хотелось любить ее, отдавать всего себя ей, показать как она важна для меня и как много значит. Поначалу я поддавался ей, а потом перестал. Когда я уже был готов войти в нее она меня остановила.

– Это просто секс, и он никак не отразится на Еве, – сказала она больше утвердительно, чем вопросительно.

Она ждала моего ответа, и я кивнул головой.

– Простого кивка мне не недостаточно, – настаивала она.

– Обещаю, – сказал я, и мы слились в бурном потоке всепоглощающей энергии.

Вера ушла, и я остался наедине со своими мыслями. Я не стал принимать душ, мне хотелось, чтобы на мне остался ее запах. Кажется, никогда еще я не был так счастлив. И ведь как шутит судьба, как только я отказался от Веры, так сразу и получил ее! Она сказала, что это просто секс, что ж, пусть хотя бы так, ведь еще несколько дней назад я потерял всякую надежду, когда понял, что она перестала ходить в столовую чтобы не встречаться со мной. Сначала был поцелуй, которого она не хотела, потом случился секс, которого она так же не хотела, дальше надо ожидать проявления любви, которой она хотела меньше всего. Она сказала мне об этом перед тем как уйти. Я хотел поговорить, выяснит наши отношения, но она сказала, чтобы я молчал, если хочу что бы она вернулась в мою постель. Конечно я тут же заткнулся. Рано или поздно мы все равно поговорим. Ей просто нужно дать больше времени, я должен быть очень терпеливым, а это я умею.

Вера приходила ко мне каждый вечер ровно в десять часов и в двенадцать уходила. Мы почти не разговаривали, только занимались сексом. Спустя несколько дней кое-что изменилось, она больше не склоняла меня только к физическому проявлению эмоций и позволяла любить себя.

Спустя две недели Вера как всегда ушла в двенадцать, я принял душ и лег спать. Я услышал стук в дверь, он был очень настойчивым. Я открыл дверь и увидел Веру.

– А я решил, что ты ушла полностью удовлетворенной, – с улыбкой сказал я.

В коридоре сгорела лампочка освещающая ту его часть в которой находилась моя квартира и я не видел лица Веры. Она вошла и прижилась ко мне всем телом. Лишь тогда я увидел, что на лице у нее отпечатался страх.

– Что случилось? Ты вся дрожишь!

– Можно я посплю с тобой? Сегодня пятница и Евы нет, она все время попадает с Адамом, я боюсь оставаться дома одна.

– Что-то случилось, или ты просто трусишка?

– Мне приснился кошмар.

– Это всего лишь сон, – я поцеловал Веру в лоб, – пойдем спать.

– Можно я кое-что сделаю? – спросила Вера, – я знаю, моя просьба покажется очень странной, но можно я полажу по твоим шкафам? Я просто загляну везде, я не буду рыться.

– Ты права, это очень странно, но раз ты просишь, значит это для тебя важно, и потому я не против.

Вера включила везде свет и начала осмотр. Она заглянула в каждый шкафчик в спальне, на кухне, в гостиной и даже в ванной, просмотрела каждую полку, она заглянула даже под кровать.

– Скажи, что ты ищешь и я помогу тебе это найти, – предложил я.

Почему-то Вера посмотрела на меня как на идиота. Потом попросила отодвинуть шкаф.

– Я знаю, что все это кажется бредом сумасшедшего, но пожалуйста, отодвинь этот шкаф и мы пойдем спать.

У Веры дрожали руки и губы, мне казалось, что она вот-вот расплачется, я не мог ей отказать, я выполнил бы любую ее просьбу. Я отодвинул шкаф, Вера подошла к нему и откинула край ковра. Потом подошла ко мне и обняла.

– Хорошо. Все хорошо, спасибо, – сказала она.

Я почувствовал, что она все же заплакала.

– Да что случилось? Ты можешь мне объяснить? Я хочу помочь, но не знаю, что мне сделать.

Я прижимал ее к себе, и гладил по спине как ребенка. Она затихла.

– Ничего. Мне просто приснился очень страшный сон.

Мы легли в постель, и Вера прижилась ко мне как к каменной стене. Когда-то и Марта так прижималась ко мне, в день зарплаты.

– Расскажи свой сон, и он больше тебе не приснится.

– Я бы очень этого хотела.

– Он часто тебе снится?

– Время от времени. Сны разные, но ситуация одна и та же.

И Вера рассказала мне сон, в котором она много лет назад познакомилась с мужчиной, прожила с ним не один год, а потом узнала что он серийный маньяк. Она в таких подробностях рассказывала, как нашла одну из его жертв и что потом слышала о нем по телевизору. Ее рассказ был такой реальный, что я забыл о том, что это всего лишь сон, и слушал обо всем этом так, будто она рассказывает мне чью-то историю.

– Ты можешь себе представить каково это, понять, что ты не один год жил с чудовищем и ничего не замечал? Ты можешь себе это представить? – спросила Вера.

– Наверное, это ужасно.

– Ты даже не представляешь насколько. Это преследует тебя всю жизнь. Я могла спасти трех девочек, а не одну, заметь я раньше.

– Почему ты так ругаешь себя, это же всего лишь сон?

Вера села в постели, какое-то время она молчала.

– Это было со мной. Это реальная история из моей жизни. Мне кажется, что мне до гроба будут сниться эти сны.

Я был в шоке, сражен наповал, опешил. Я не знал, что ей на это ответить. Я просто лежал с полуоткрытым ртом. Теперь я понял цель ее обыска.

– Мне не надо было этого говорить. Извини.

– Нет, что ты, напротив, я благодарен, что ты доверилась мне. Просто я не знаю, что мне на это сказать. Мне не рассказывают каждый день таких вещей.

– Потому мне и не надо было этого говорить. Все нормально, не нужно искать подходящие слова, их просто нет. Я не знаю, почему рассказала тебе об этом, просто приснился очередной сон, а Евы нет дома.

– А что Ева в такие моменты тебе обычно говорит, как успокаивает тебя?

– Никак, она не знает об этой истории. Это случилось еще до ее рождения.

– Мне казалось, что вы с ней всем делитесь.

– Так и есть. Но это слишком трагичная история, я не хочу травмировать своего ребенка.

– Послушай, но ведь благодаря тебе одна девочка осталась в живых.

– Да, она выжила, но какая у нее жизнь? Я даже представить себе не могу как все это можно пережить. Какие у нее психологические травмы? Ты просто ее не видел! Голая, грязная, у них даже туалета не было, не то что кровати! Она просидела в этом подвале год! И я не знаю, что именно он с ними делал, я знаю только о том, о чем говорили по телевизору, в общих чертах. Я знаю, что были изнасилования и избиения. Но как все это было? Изнасилование изнасилованию рознь. Может он обмазывался дерьмом и заставлял себя облизывать? Может он был садистом и бил или резал их во время секса? Я не знаю, что было в его больном сознании! Мне в голову лезут такие жуткие фантазии! все только самое изощренное и зверское. До того как это случилось я даже не подозревала, что подобные мысли вообще могут прийти мне в голову. Я не знаю на что он был способен. Я прожила с ним три года под одной крышей, я спала с ним в одной постели, но я не знала этого человека. Если бы я не увидела всего этого своими глазами я бы никогда в это не поверила. Если бы мне кто-то другой об этом сказал я бы не поверила!

Вера зарыдала. Я обнял ее. Так она и заснула, плача у меня на плече. Она заснула, а у меня сна не было ни в одном глазу. Я и представить не мог, что у этой жизнерадостный женщины есть такие травмы.

Спустя полчаса она проснулась и сказала, что хочет есть. Мы сидели на кухне, и пили чай с яблочным штруделем. Мне захотелось поделиться чем-то с Верой, и я рассказал ей о Марте и о своих исканиях. Я рассказал о детском доме, и тогда Вера рассказала о своей семье. Узнав о ее матери, я стал как будто ближе к ней.

– Мне всегда казалось, что если у человека есть родители, то они обязательно любят своего ребенка, и что у него совсем другая жизнь.

– Ты ошибаешься. Я всю жизнь чувствовала себя сиротой. Я часто в душе желала смерти своей матери, а иногда и вслух говорила об этом. Когда она умерла я даже обрадовалась, но потом поняла, что она забрала с собой мою надежду. Я плакала на похоронах так как в жизни не плакала, я рыдала. Со стороны это казалось нормальным. Когда отец с удивлением спросил, что у меня случилось за горе, я ответила «эта тварь сдохла! уже никогда она не скажет о том, что сожалеет, что хочет все исправить, что она меня любит. А сейчас ее засыплют землей, и уже ничего изменить нельзя». Я оплакивала свою жизнь, свои надежды. Я похоронила их вместе с ней.

Я был поражен, Вера оказалась гораздо ближе ко мне, чем я мог подумать. Да, эта была ночь откровений. Мы разговаривали до утра, мы рассказали друг другу большую часть своих жизней, и мне так хотелось сказать, что я люблю ее. Хотелось сказать, что я никогда не разобью ее сердце, что буду беречь его как самый драгоценный дар. Она как будто почувствовала это.

– Пожалуйста, не надо. Не сейчас. Я не готова к этому. И не знаю, буду ли вообще когда-нибудь готова.

– Хорошо, я сделаю все, что ты захочешь. Только говори, что ты хочешь, ведь я могу и не угадать.

Вера

Я тихонько открыла входную дверь своей квартиры, чтобы не разбудить Еву, но она сидела на кухне и с жадностью ела остатки вчерашней картофельной запеканка. Она с удивлением посмотрела на меня. Я была в одном халате и времени было шесть утра.

– Ты где была? Я тут значит сижу тише воды, чтобы не разбудить тебя, а тебя и дома нет!

Я не говорила Еве о нашем с Лёней романе. А сейчас я была поймана с поличным и пришлось все рассказать. Я рассказала и о сегодняшней ночи откровений. Ева внимательно меня слушала и даже перестала есть.

– Давай я что-нибудь приготовлю? – предложила я в попытках сменить тему.

– Давай, я голодная как волк, в этой деревне нет круглосуточных кафе! Но разговор мы все равно продолжим.

Моя ночь откровений плавно перетекла в утро откровений. Я рассказала ей обо всем что чувствую, о своих страхах и о том, что Лёня кажется мне не таким как все. Да, мы теперь вместе, но это только секс, как и все мои предыдущие отношения, и мы их не афишируем.

– Он искал меня всю жизнь, так он говорит, и мне так хочется ему верить.

– Мам, ну поверь уже! Не все мужики мудаки.

– Я боюсь, что буду выискивать в нем недостатки и конечно найду их, ведь кто ищет тот всегда находит.

– Так не ищи. Попробуй просто довериться ему. Я уверена, что у вас все будет хорошо.

– Я боюсь. Я так боюсь! Это равносильно тому что бы взять в руки мышь. Я не могу. У меня кровь в венах останавливается при одной только мысли об этом.

– Тогда дай себе время, ведь еще месяц назад ты с уверенностью говорила, что у вас с ним ничего не будет. А теперь есть.

– Ты права, и мне хочется бежать без оглядки, чтобы не давать себе этого времени. Но все равно каждый вечер я иду к нему. Ты уходишь к Адаму, а я бегу к нему.

Ева подошла ко мне и крепко обняла.

– Я очень хочу, что бы ты была счастлива.

– Я и так счастлива, малыш, мне не нужен для этого мужчина и любовь.

– Я знаю, но ты не кажешься счастливой из-за своих внутренних противоречий. Ты как на поле битвы. Знаешь, Апрельский говорит, что счастье в мирном небе над головой, а ты воюешь, да еще и сама с собой.

– Я разберусь, ты права. Ты всегда права моя маленькая девочка.

– Я уже давно не маленькая, – с улыбкой сказала Ева. – Кстати, ты же помнишь, что Леша сегодня прилетает?

– Твою мать! Совсем забыла! А во сколько он будет тут?

– Самолет прилетает в девять, пока он доберется до Лейпцига пройдет еще пара часов, так что у тебя есть время поспать.

– Почему это у меня? Я не собираюсь с ним встречаться.

– А он собирается, только об этом и думает. Я даже начинаю ревновать!

– Да нужен мне был твой папаша, у меня есть молодой и красивый, – хвастливо сказала я, – и член у него стоит крепче!

– Кстати о членах. Мама, я созрела для секса. Я уверена, я хочу, чтобы это был Адам.

– Правила помнишь? – пошутила я.

Мы с Евой одновременно засмеялись.

– Ничего не имею против презервативов. А вот по поводу чистоплотности я бы поспорила, здесь парни два раза в день моются, это в порядке вещей, так что второе правило можно исключить. Как думаешь?

– Раз ты так говоришь то у меня нет причин тебе не верить, но все равно в первый раз я бы не советовала. Обойдется. Ты и так ему свою девственность отдашь, с ним такого может больше никогда в жизни не случится. Так что я бы не стала, но решать тебе.

– Адам хочет познакомиться с Лешей, – аккуратно сказала Ева.

– Зачем? Малыш, послушай меня, мы все равно вернемся в Москву, и будет это не так уж и не скоро.

– Я знаю, и я себя к этому готовлю. Но пока чувства такие яркие, мы так влюблены! Не хочется думать о будущем. Ведь ничего страшного не случится, если я их познакомлю.

– Только про секс ему ничего не говори, а то еще включит папашу и устроит допрос бедному мальчику.

– Мам, тебе обязательно надо пойти с нами на встречу с Лешей, тем более Адам хотел познакомиться с обоими моими родителями.

– Ладно, все только ради тебя мой цветочек. Ты же понимаешь, что он будет ко мне приставать? А я больше не хочу с ним секса, по крайней мере, до возвращения домой.

– Скажи что у тебя месячные.

– Ах ты хитрюшка мелкая! Я и забыла, что можно так отмазаться. Ладно, тогда съедим чего-нибудь и ложимся спать.

Мы сидели в ресторане Лешиного отеля. Все было прилично, чинно и благородно. Адам нам обоим понравился, хороший мальчик, жалко, что нельзя забрать его с собой в Москву. Ева вся свалилась рядом с ним, и я была рада, что мой любимый ребенок так безгранично счастлив. Леша легонько обнимал меня втайне от детей.

– Я надеюсь, что ты останешься на ночь, я очень по тебе соскучился, – шепнул он мне на ухо.

Я сказала, что не могу, женские штучки и все такое. Леша был расстроен, и сказал, что хотел бы поговорить со мной наедине. Что ему еще надо от меня, зачем ему разговор наедине? Он очень просил, да и самой мне было любопытно, и я согласилась. Мы пообедали, потом пару часов гуляли в парке. Я пообщалась с Адамом, да он действительно хороший парень и к Еве относится с большим уважением. Видимо немецкие парни и правда сильно отличаются от наших. Леша не говорит по-немецки и потому наедине они не общались. Но я видела, что он действительно по-отцовски переживает. И когда это он успел так сжиться с тем, что у него есть дочь?