Текст книги "Змеиное логово"

Территория России, протекторат Москвы, г. Новая Одесса. Воскресенье, 36/06/21 12:21

Гостиницу «Подзорная труба», где мы вчера нашли приют, даже слепой не отнесет к числу фешенебельных заведений, но у нее имеются два других преимущества. Во-первых, море в двух шагах, доплюнуть из окна можно, а во-вторых, порт и вся сопутствующая таковому атрибутика – дальше по берегу, а благоустроенный городской пляж еще дальше к югу, потому около гостиницы довольно тихо, в самый как раз отдохнуть с дороги. Купаться в прибрежных скалах категорически не рекомендовано; что ж, сию опцию можно и опустить. Готовка приличная, по крайней мере похлебка из креветок, лука и чего-то там еще довольно ничего; разбавляют ли тут пиво и водку – без понятия, а вишневку бразильского разлива никто не испортил.

Хозяйка гостиницы, Ивонна, плотная мулатка средних лет – с приветом от лумумбария имени дружбы народов? всяко возможно, русско-украинский суржик с легким одесским налетом у Ивонны как родной, – объясняет дорогу к нужному нам месту, благо с Шакуровыми мы ранее переписывались и адрес у Сары сохранился. Любимую супругу, согласно предписанию врачей, выгуливать надо пешком, посему машина остается у гостиницы: Ивонна клянется, что тут хоть и Одесса, но крылья нашей «ниве» и велику никто не приделает, а все ценности, сиречь оружейная коллекция, и так оставлены на хранение в сейфе. Прогулка предстоит неблизкая – дом Шакуровых находится по ту сторону порта, ну и переть напрямик через кораблестроительные стапеля и нефтеналивной терминал особой охоты нет, в обход же получится больше четырех верст; впрочем, сейчас мы никуда не торопимся.

В новоодесской архитектуре употребляется заметно меньше дерева – щитовых домиков и бревенчатых типа-изб, как в Демидовске, не наблюдается совсем, – и заметно больше кирпича и всякого камня-ракушечника, сухой кладки или с цементными швами, это уже, видимо, зависит от достатка. Некоторые домишки победнее и вовсе сложены из саманного кирпича, но крыты как минимум шифером или черепицей. Может, самодельной, не знаю. Общее впечатление от здешнего архитектурного стиля – скорее не староземельная Одесса (бывал раза три), а поселок в Крыму или в Болгарии, какой-нибудь Судак-Черноморское. Только живет не за счет курортников, хватает работы в самом городе, все-таки главные морские ворота Русской Конфедерации.

А вот в разговорах таки да, Одесса-мама, во всей бабелевской красе. Почти уверен, что тут имеет место сознательная театральность аборигенов. С другой стороны… ви таки попробуйте часок погулять по Привозу и поторговаться за тот пирожок с маком, сами начнете через слово вставлять «агицен паровоз» и иные местные идиоматические выражения, интуитивно понятные даже тем, кто за идиш не знает ни звука.

Наконец добираемся до особняка Крокодила Гены Шакурова. Дом не новый, значит, у кого-то куплен или «отжат», подробности лично мне ни к чему. Размер для особняка «нового русского» весьма скромный, два этажа плюс мансарда, комнат примерно на шесть-восемь, и вокруг огороженный двухметровой кованой решеткой участок «под шашлыки» еще соток на пять. Ворота и калитка закрыты, тяжеловооруженный дворецкий на входе не маячит, зато имеется винтажно-бронзовая пимпочка звонка, вроде как домофон. И скорее всего, в него же вмонтирована скрытая камера.

Звоним; через пару минут калитка со щелчком отпирается, на крыльцо выбегает Полина, улыбка на пятьсот ватт, под маечкой свободно подпрыгивает бюст четвертого размера. Шакурова-младшая радостно обнимает нас обоих и приглашает в дом, после чего, улучив момент, Сара щипает меня за бок; мол, смотреть на других хорошеньких девиц – так уж и быть, смотри, не убудет, все равно это у вас, мужчин, на автомате, а вот щупать их не моги, даже когда сами напрашиваются. От пощупать упомянутых девиц за напрашивающиеся места, по мне, тоже никого не убудет, однако на сию животрепещущую в прямом смысле тему спорить с любимой не время и не место.

Шакуровы-старшие также рады нас видеть; Сару быстро уволакивают на кухню «потрепаться и вообще», меня же остается развлекать в кабинете сам хозяин дома. Как только женщины пропадают со сцены, Крокодил Гена снимает маску «радушного нового русского», устало оседает в кресле и тянется за сигарным ящичком – как бишь там его, хумидор, что ли? – прикуривает и замирает с остекленевшим взглядом. Одно из двух: либо в сигаре не табак, а какая-то химия, не важно, природная или синтетическая, по запаху дыма все равно не отличу, ибо сам сроду не увлекался ни куревом, ни химией – либо сигара это так, руки занять, потому как все мысли витают где-то там, далеко, перед женой-дочкой надо держать марку, а меня Шакуров не стесняется. Судя по тому, что о Крокодиле Гене знаю я, второе много вероятнее.

– Что у тебя стряслось?

– А, – отмахивается он, – проблемы. Ты все равно не поможешь.

– А вдруг. Нет, так и скажу.

– Да толку-то, что скажешь… Нагрели меня, считай, на семьдесят кило золота.

Ловлю упавшую челюсть. Нет, что «стартовый капитал» у Шакурова составлял больше семисот тысяч экю, верю без оговорок. И что кто-то сумел его кинуть на крупные бабки – тоже верю, в конце концов, он когда-то рассказал, что из-за схожей проблемы и вынужден был срочно переселяться в Новую Землю. Понятно, что человек он неглупый и на явные грабли наступать не стал бы, но Крокодил Гена плавает среди акул большого бизнеса, а там подобное происходит регулярно.

Интересны два совпадения. Во-первых, меня тут в «федеральный розыск» как раз и объявили в связи с «разведенным на золото» орденским банком, а во-вторых, именно семьсот тысяч экю четырьмя удачными «эксами» заработали в прошлую субботу неизвестные гангстеры в Форт-Линкольне. Судя по отсутствию в новостях громких реляций о поимке банды и возвращении средств законным хозяевам – а таким успехом охранники правопорядка хвастать любят где угодно, АСШ не могут быть исключением, и в российские газеты сие наверняка попало бы, случай-то экстраординарный, – деньги эти ушли в неизвестном направлении, если даже кого-то где-то и накрыли. Согласен, «во-вторых» может быть чистым совпадением. Как и «во-первых». В конце концов, то, что мы с Геной Шакуровым знакомы достаточно хорошо, чтобы он поделился со мной заботами, которые скрывает от жены и дочери – совпадение бесспорное.

Но.

Как-то оно странно закручивается… слишком странно. Слишком много совпадений, чтобы их и далее можно было так называть.

Да, я пока не вижу связи. Кроме так или иначе присутствующего в центре или как минимум на окраине этого омута себя-любимого, и ведь я точно тут ни при чем, шизофрения-то у меня сугубо профессиональная, это вам не «темные провалы» стивенсоновского Джекилла-Хайда, когда одна субличность не ведает, что во время провала творила другая. Со мной подобного не случалось, что делал – помню, могу, если надо, отчитаться за каждую минуту.

Передай я сейчас весь расклад тем же Резнику с Айвингом или любому другому стороннему следователю – наверняка снова попаду под подозрение, «опять все завязано на этого Влада». Да, при всех заявленных эпизодах я как минимум присутствовал. Но – и только. Работал-то их не я… Еще в деле рядом со мной постоянно присутствовала Сара, и любимая супруга тут тоже ни при чем – даже если б я настолько свихнулся, чтобы заподозрить ее, ведь она именно что «была рядом», алиби не алиби, но полный расклад по ее действиям в ключевые моменты я тоже могу представить.

Не я, не Сара. А кто?

Увы, метода патера Брауна – просчитай психологию преступника, сразу поймешь, кто он такой, – не работает. Не потому, что литературный сыщик в сутане был неправ. Просто самого преступления я пока не вижу. Куски – вот они, а общей картины не складывается.

Мало данных.

Нужны подробности.

По Форт-Линкольну мне их никто не даст. По Москве и Нефтянику с поддельным слитком – разбираются орденцы (по крайней мере, сильно на это надеюсь), но даже если что найдут, вряд ли поделятся. По Холмам Страстей копал комиссар Рамирес, и раз накопать не сумел, то мне туда и подавно нечего лезть.

Но вот по некоей одесской афере, из-за которой финансово пострадал Гена Шакуров, такие подробности найти можно и нужно. Прямо сейчас. Благо вот он, источник, только еще не знает, зачем мне лезть в его трудности.

Просвещать на предмет «зачем» пока обожду, а влезть – влезу.

А вдруг.

Территория России, протекторат Москвы, г. Новая Одесса. Воскресенье, 36/06/21 14:04

Подробности с многоходовой сделкой, кто за кого поручался и чем отвечал в случае срыва поставок-перевозок, требуют более подготовленного в вопросах бизнеса слушателя. Но на одном из имен делаю стойку.

– Ну-ка, подробнее!

– Что – подробнее?

– Ты сказал, куратор в Зионе…

– Куратор, крыша, зови как хочешь. Тип, которому положено отстегивать процент, груз-то по документам предназначен для АСШ, тарифы получаются совсем другие и в прайсе на Базе, и на погрузке в Порто-Франко. А потом, в открытом море, корабль меняет флаг и вместо ихнего Форт-Линкольна, Зиона или Форт-Рузвельта швартуется у нас в Новой Одессе… Куратор, имея ксиву Ордена, обеспечивает отсутствие никому не нужных вопросов, за это получает свою толику.

– Да нет, Ген, как зовут этого твоего куратора?

– Брэдшоу.

Совпадение? Черта с два.

– Дата.

– Что – дата?

– Дата, когда твой куратор последний раз на связь выходил.

– Числа двадцатого… нет, двадцать первого, как раз последний контейнер из Порто-Франко отправили.

Массаракш. Меня святейший трибунал пытался замести за черную магию, а кого-то другого точно пора брать к ногтю за боевую некромантию…

– А что такого? – спрашивает Шакуров.

– А то, – сообщаю я, – что три недели назад, вечером тринадцатого числа, как раз в Порто-Франко некий Элтон Брэдшоу, сотрудник территориального подразделения орденской службы безопасности из Зиона, пошел купаться и получил сердечный приступ. Скончался на месте, спасатели не откачали.

Крокодил Гена роняет сигарный пепел себе на штаны.

– Влад, по требованию куратора его бакшиш не переводили на секретный банковский счет, а выплачивали наличными из рук в руки, обычно встречались в Москве, Шалако или Форт-Ли! Двадцать первого я сам передавал деньги, и это точно был Брэдшоу!

Та-ак. Оч-чень… интересно.

Версия раз: этих Брэдшоу на самом деле двое, братья или однофамильцы, не суть важно, оба работают на орденскую СБ и сидят в головной конторе в Зионе, в смысле, сидели до недавнего времени, когда один из них, Элтон, полетел в Порто-Франко, где случайно схватил инфаркт. Версия два: Брэдшоу все-таки один, и там, на пляже, он разыграл спектакль специально для нас – привет Агате Кристи и ее десяти афробриттятам, – с целью посмотреть, к примеру, что мы будем делать после его «внезапной кончины», фрау Ширмер директивой сверху было велено сотрудничать… ну а неделю спустя в амплуа куратора живой-здоровый Брэдшоу встретился с Шакуровым, который, само собой, о портофранковском спектакле знать не знал, ибо никаким боком его не касался.

А еще есть версия три, самая безумная: наш Элтон Брэдшоу был и не Брэдшоу вовсе! Идекарту-то мы у него не проверяли, просто выслушали предложение «от имени мистера Аттенборо», предложение могло быть и настоящим, а вот передаточное звено – фальшивым. «Настоящего» спецагента Брэдшоу я до той встречи видел аж один раз, пару месяцев назад, и не слишком присматривался, мне обмануться не фокус; да, Ширмер с ним была знакома поближе, но – а она вообще тело-то видела? Вполне может быть, что и нет, ей просто передали отчет о вскрытии, ну и прочие свидетельские показания… Девочки в «канадских» бикини? Секретутки из приемной, которые сделали что велено, благо никаких служебных секретов им под такое вот костюмированное представление раскрывать не требовалось, вот и не задавали вопросов.

В версии раз все очевидно, в смысле, сохраняется статус-кво и ничего нового я от Гены не узнал. В версии два неясно, чего эсбэшник добивался своей мнимой смертью и что, собственно говоря, получил, отследив нашу реакцию на таковую: разбежались на все четыре стороны завершать прерванное командировочное задание, ну и?.. А вот в версии три… а в версии три мы имеем самый интересный вопрос – директор Гендерсон и его секретарь Аттенборо вообще в курсе сделанных нам, «Белому кальмару», от их имени предложений? Допустим, нет; тогда аналитический центр в Форт-Рейгане должен существовать, обратное было бы глупостью, и нас действительно хотели туда затащить – но вот исходные планы Гендерсона относительно «Белого кальмара» были совсем другими… и тогда лже-Брэдшоу и стоящие за ним деятели намеревались таким вот ходом то ли использовать нас против Гендерсона, то ли просто перехватить у него кучку потенциально ценных сотрудников. Ага, «кадры решают все», еще один привет товарищу Сталину, с человеческим ресурсом в Новой Земле везде напряженка, факт, но все-таки не слишком ли много усилий ради столь скромной цели? Я, конечно, о себе высокого мнения, и все же; открытая вербовка со стороны того же Гальцева понятна, карты на стол и полчаса личного времени, а вот выводимые Гендерсоном и его возможными конкурентами сложные менуэты вокруг моей персоны и расходы на все это предприятие в мое понимание эффективного образа действий не вписываются никак – а Орден при всех своих корпоративных фанабериях во главу угла всегда ставил эффективность.

Теперь вопрос актуальный: в каком случае Гене Шакурову получится помочь? В версии раз – никак нельзя, в версии два – тоже проблематично, а вот в третьей версии потрепыхаться в принципе можно. Куратор Брэдшоу хоть и сотрудник орденской СБ, но «дипломатического иммунитета» не имеет даже близко, тем более, если неудобные вопросы задавать начнут свои же, и сам эсбэшник это знает лучше других. Соответственно вполне можно сделать намек о желательности сотрудничать, дабы сведения о левых подработках не ушли к его начальству. Доказательства? – Помилосердствуйте, какие доказательства нужны, когда ваш труп вон уже три недели болтается в портофранковском морге… а если проверить, чью идекарту предъявлял этот самый труп, пока числился среди живых, так не окажется ли, что айдишка у него вполне настоящая, выданная орденским банком как дубликат якобы утерянной? Само собой, лже-Брэдшоу старался вести себя осмотрительно, орденским счетом не пользовался и вообще не нарушал законов, дабы не попадать под пристальное внимание соответствующих органов, и то, что власти Порто-Франко и Зиона пока еще не свели концы с концами, так это исключительно из-за трудностей со связью…

Впрочем, нет. Порто-Франко город орденский, а внутриорденская связь достаточно оперативна. Так что в Зионе о кончине территориального агента Брэдшоу должны были узнать если не тринадцатого вечером, то уж шестнадцатого утром железно. Тем не менее живой-здравствующий куратор двадцать первого числа получает у Гены крупную сумму наличными…

Кстати, а если зайти с другой стороны: ладно, если «мой» Брэдшоу настоящий, то может быть, лже-Брэдшоу имел дело как раз с Геной, представляясь куратором? В смысле, Гена со товарищи ведь у него тоже документы и полномочия наверняка не проверяли, их вполне устраивал сам факт «решения нужных вопросов», а чьей именно ксивой таковые решаются, не суть важно.

Массаракш. А в этом случае получается, что после смерти настоящего Брэдшоу лавочку вынужденно прикрыли, однако лже-Брэдшоу решил сорвать последний куш, то есть бабки-то у Гены взял, а «решать вопрос» и менять путевой лист, или как он там зовется, уже было некому, соответственно, отгруженные вроде как для АСШ контейнеры с нужными товарами закономерно и оказались в Штатах, а не в Одессе, ну и Шакуров попал на всю залоговую сумму.

…да, а почему, собственно, сумму эту считают в слитко-килограммах, а не в экю? Какие такие преимущества имеют бруски желтого металла перед прямоугольниками разноцветного пластика? Кручу и так, и эдак, потом задаю вопрос пострадавшему.

– Влад, скажи честно, ты хоть раз «чемодан бабок» видел? – ухмыляется Шакуров. – Своими глазами, не по телику?

– Нет. Только прикидывал, что бабок в таком чемодане поместится, если сотками, впятеро больше, чем золота, а весить он будет раз в двадцать меньше.

Крокодил Гена ухмыляется еще шире.

– Так вот, открою один маленький профессиональный секрет. Если надо кого-то подмаслить, то из сотни потенциальных взяточников на нарисованные в блокнотике цифры клюнут десять-двенадцать рыл, а на условный чемодан с наличным баблом – уже двадцать-двадцать пять, для баксов, евриков или здешних экю оно одинаково. Зато если в чемодане будет золото, в слитках или монетах, твоими будут уже примерно тридцять-тридцать пять нужных персон… Простая статистика. Лично не раз имел дело с «решателями вопросов», которые презрительно отворачивались от толстой пачки «капусты», мол, «гусары взяток не берут», зато при виде пары желтеньких пластиночек с клеймом госбанка все барьеры у этих гусаров на раз падали. Это при том, что люди прекрасно знали курс золота, и «капусты» им предлагалось на сумму вдвое-втрое большую.

Пожимаю плечами. Золотых слитков и червонцев за ленточкой в руках держать как-то не доводилось, только мамину школьную золотую медаль, в которой, я так подозреваю, золота содержалось примерно как в золотой фольге от шоколадок… зато здесь – вполне. Ну, «ядерное» не в счет, его ж при мне так из ящиков и не вынимали, но обычные монетки – нередко. Никакого благоговения перед такой формой дензнака, хоть убей, не испытываю. О чем и сообщаю.

– Значит, на тебя оно не действует, – кивает Шакуров, – тоже бывает. Но статистика не врет, отвечаю, сам так делал и другие работали. В общем, взносы и залоги в наших, так сказать, вопросах удобнее получается делать именно слитками. Можно монетами, Только их труднее собрать на крупную сумму. Смейся сколько угодно, но обходится дешевле.

Что ж, тут у Крокодила Гены опыт не чета моему, поверю.

Поверю – и тут же эту информацию включу в расклад, благо ложится она в общий рисунок на ять.

Вот куда предполагались фальшивые слитки! Под «наличный расчет» с не очень белым бизнесом, ибо люди вроде меня, на которых «оно не действует», все дела на крупные суммы ведут через безналичный расчет, удобнее ведь. Тертые деятели теневого рынка, разумеется, много раз держали в руках золотые кирпичи любых размеров, на мякине их не проведешь, только «ядерное золото» получается подделкой более чем серьезной, раз ее пропустил банковский операционист! Положа руку на кошелек, где у жучка больше вероятность сбагрить фальшивую купюру, в отделении крупного банка или на черном рынке? Вот именно. Какими бы опытными руки и взгляд ни были, а против современной техники они не играют.

Да, конечно, помянутый операционист от своего начальства взыскание «с занесением в печень», или как там у ответственных финансистов оформляется «за производственную небрежность», уже получил, и то, что Нефтяник вообще рискнул сдать такой слиток в главный новоземельный банк – ошибка, которая может поломать хитро продуманную схему, если орденские ищейки сумеют пройти по следу… Вопрос, однако, сумеют ли они это сделать? Раз у нас в раскладе рисуется целая схема, да на таких уровнях – как бы Нефтянику за совершенную ошибку его «бугор» – тот, у которого баба дюже полюбляет розовый цвет, – не открутил башку прямо на месте, и тогда орденцы снова уткнутся в тупик. И что еще хуже, крайним по фальшивому золоту опять-таки буду числиться я, поскольку следующего виноватого не найдут.

А мне надо, чтобы нашли.

Вывод?

Вывод простой: подключить еще один канал поисков. Неофициальный. С той стороны теневого синдиката, куда уходили все эти слитки. Я там, само собой, никого не знаю, зато знает Шакуров – кстати, за посредничество в этом деле ему что-нибудь может и обломиться. Полная компенсация ущерба весьма сомнительна, но оно все же лучше, чем ничего. Ну а если одесские наследники Фроима Грача, осознав всю сложность сложившейся ситуации, назначат какую-нибудь дополнительную награду – Крокодил Гена может с чистой совестью забирать ее себе, мой интерес тут состоит исключительно в том, чтобы остаться в стороне.

Устраиваюсь в кресле поудобнее и излагаю.

Территория России, протекторат Москвы, г. Новая Одесса. Понедельник, 37/06/21 20:00

Кафе «Фонтанка», у Автовокзальной площади неподалеку от северного блокпоста – как раз с этой стороны мы въезжали в Одессу и нарвались на красный сигнал сканера. Здесь мы вчера обедали с Шакуровыми и Руисом, болтая о том о сем, затем Руис и Полина отправились на прогулку, Сара продолжала чесать языками с Надей Шакуровой о своем о женском, а Крокодил Гена, сделав несколько звонков, к окончанию трапезы шепнул мне:

– Завтра в пять здесь же, назовешься – проводят. Сару с собой не бери, постараюсь прикрыть.

Вопросов я задавать не стал.

Остаток воскресенья и весь день понедельника посвящаю исключительно любимой жене. Гуляем по набережной в центре города, валяемся на пляже – в Новой Одессе он галечный, как на ЮБК, – заглядываем в крошечный, но уютный ботанический сад и наслаждаемся живой музыкой – пожилая пара уличных музыкантов, он со скрипкой, она с кларнетом, классический типаж «старых хиппи» в бисерно-плетеных фенечках и драных джинсах, душевнейшее исполнение старого джаза и классики.

А в четыре-сорок прощаюсь с Сарой у дверей «Подзорной трубы», сажусь на байк и качу на встречу в «Фонтанку». Любимая отговаривала, мол, ничего хорошего тебе от таких встреч не будет, это не Ширмер и даже не Гальцев. В целом согласен, «сам не хочу, да», как говорил товарищ Саахов, вот только выбора особого нет, развязать этот дурацкий узел – надо, а без информации никак. За ней и отправляюсь. Сара остается ждать, мобильник в руке и «йерихо» в открытой сумочке.

Ровно в пять вхожу в кафе, рядом материализуется метрдотель – слишком уж представителен для официанта, а для охранника, наоборот, недостаточно зверообразен, – которому я и говорю:

– Влад Щербань. Меня должны ждать.

– Да, разумеется, – учтивый кивок, – прошу за мной.

На первом этаже общий зал столиков на тридцать, на втором – четыре малых зала, каждый на полдюжины мест, в одном из них мы вчера и обедали. Ожидаю, что меня и сегодня туда направят, для тихой конфиденциальной встречи по теме «ядерного золота» – зачем бы еще я тут был нужен, – место не хуже других. Но – нет; метрдотель ведет меня в большой зал, вернее, в дальний угол оного, служебный выход, поворот, выход наружу во дворик, – и кивает на калитку в дальнем его конце. «Внутренним» дворик не назовешь, со стороны «Фонтанки» тут глухая стена, а три остальные стороны условной трапеции забраны декоративными заборами метра на три, крепкий штакетник плотно переплетен диким виноградом и прочей развесистой лозой, в общем, снаружи не просматривается.

Сразу за калиткой меня хватают под мышки и запихивают в микроавтобус. Самая обычная обшарпанная «газелька» блекло-желтого колеру. Ну и куда и зачем это маршрутное такси собирается нас везти?

– Занимайте места согласно купленным билетам, – скалится водила, – скоро поедем.

Боковые одиночные сиденья, разумеется, заняты, передние тоже, зато сзади свободна почти треть автобуса. Протискиваюсь туда, пристраиваюсь у окна и изучаю, кого мы еще имеем с гуся. Авось соображу, что-куда-к чему.

А не так чтобы много того гуся. Перед нашей «маршруткой» стоит еще одна «газель» – голубая, с тонированными стеклами. И еще белый «хаммер», похожий доставил из Форт-Линкольна конвой капитана Мятликова, а может, и тот же самый, номерных знаков нет, однако. Сзади же «маршрутку» бампером подпирает черный «кукурузер», рядом с которым стоят-курят два шкафчика в братковском «адидасе» и дама килограммов этак за сто, причем большая часть этих килограммов сосредоточена пониже талии – узкое лицо и плечи, верх от силы второго размера, зато бедра не на всякий стул втиснутся. Помимо пропорций, имеется у дамы еще несколько примечательных особенностей: маечка от Гуччи, сандалии от Картье, эксклюзивные шорты от Диора и сумочка от Хуго Босса – не уверен, что лейбы на этикетках были именно эти, но где-то в той корзине точно, – и все названные элементы костюма пронзительно-розового цвета. В точно такой же окрашены ее пушистые волосы, и столь же ярким лаком сверкают коготки на руках и ногах.

Та-ак. «Есть у нас бугор, а у бугра баба, которая жуть как любит розовый цвет»; интересное кино.

Одно могу сказать, сия «розовая баба» при московском «бугре» играет роль не только статусного декора и постельной грелки. Нет, суть не в размерах и формах, тут, как говорится, на вкус и цвет все фломастеры разные… Но: на горизонте наклевывается деловая встреча, а эскорт-шалав на такие мероприятия не водят. Даже законных супружниц не водят. Не знаю, тут ли Крокодил Гена, если тут, то его Надя точно осталась дома, как и сам я сюда Сару не потащил бы. «Розовая баба» на сцене присутствует, значит, она тоже в деле, иного варианта быть не может.

За «крузером» сзади еще одна тачка, видна только краешком, рейдовый «уазик» или нечто подобное. Вроде без пулеметной турели; правда, в городах все равно такое оружие устанавливать запрещено, оружейный кодекс Новой Одессы в данном вопросе солидарен с большинством остальных цивилизованных поселений.

Ни самого Крокодила Гены, ни его фирменного «геленда» крокодиловой расцветки нигде не наблюдаю.

В «маршрутку» впихивают еще нескольких пассажиров, водитель что-то там бубнит в рацию, в ответ получает хрип-писк, короткий матерок, и наконец:

– Готовность две минуты, по машинам!

Ну, мне готовиться ни к чему, продолжаю смотреть в окно. Компания из «кукурузера» лезет в свою машину – шкафчики вперед, «розовая баба» на заднее сиденье, – а некто в тельняшке рысцой пробегает к заднему уазику и с ходу прыгает в штурманское кресло.

– Осторожно, двери закрываются, следующая остановка – хутор Медвежий, – сообщает водитель, после чего двери со скрипом захлопываются.

– А Медвежий хутор – это что такое и где? – интересуюсь я в пространство.

– Это за Скалой, ближе к Москва-реке, – отвечает кто-то из соседей. – После капэпэ сразу направо и минут сорок…

– Час, не меньше, – поправляют его, – «газелька» не реактивная.

– А зачем нас туда везут? – спрашиваю я.

– Типа вне города и ничейная территория. Там встречу и проведут.

Хм. Встречу. Ну, надеюсь, формат предстоящего мероприятия все-таки не «стрелка», на подобное сугубо междусобойное развлечение меня бы вряд ли пригласили…

Стоп, а как же моя «подписка о невыезде»? Ох, щас проверят на блокпосту айдишки всех отбывающих, начнется кипеж…

Ан – нет. He начнется. Новую Одессу наша сборная автоколонна покидает без проверки документов, «скатертью дорога», мол. Все-то у русской мафии схвачено, ага.