Текст книги "Змеиное логово"

Территория России, протекторат Москвы, окрестности г. Новая Одесса. Понедельник, 37/06/21 20:42

С полчаса уже подпрыгиваем всем кагалом по неровностям местной грунтовки; смотрю в окно, обозревая окрестные поля-рощицы, и тут слышу сзади удивленное:

– Какого черта он делает?

Привстаю, разворачиваюсь – «кукурузер», вильнув, съезжает куда-то в чистое поле, где и замирает за полсотни метров от нас.

Приказ по радио «всем стоп», колонна послушно останавливается.

Дверцы черного джипа распахиваются, наружу вываливается тело. Второе. Кажется, вон тот шкафчик только что мирно курил, а сейчас валяется с кровящей башкой и скорее всего дохлый. Мелькает розовая тень, еще одно тело выпадает с водительского сиденья, двери хлопают и «крузер» пилит прямо по целине, вздымая тучу пыли.

Однако. С пропорциями «розовой бабы» на заднее сиденье третий вряд ли уместился бы, то есть их там сидело всего четверо, а значит, все это учинила она. Рупь за сто, один из выброшенных тот самый московский «бугор» и есть. В смысле, был. Пока не перешел в разряд трупов.

Из водительской рации на весь салон раздается шестиэтажный мат, потом приказ:

– Енот, догнать суку!

Вся «маршрутка» уже прилипла к окнам. Рейдовый «уазик», прыгая по ухабам, также сворачивает в поле, парень в тельняшке на полном ходу перебирается с переднего сиденья на заднее и привстает за вертлюгом – ага, таки есть там у него ПКМБ, установили в крепление, когда из города выехали, – и дает короткую очередь в сторону улепетывающего «кукурузера». Вот именно что «в сторону», судя по фонтанчикам, метров на тридцать ошибся, черная машина виляет, удаляясь от места событий. На ровной дороге «уазик», хоть бы рейдовый и даже форсированный, «крузеру» и близко не соперник, а вот на такой пересеченке…

Енот – если так зовут «морячка»-пулеметчика – дает еще две очереди, снова мимо, хотя вроде как поближе… а потом «уазик» словно натыкается на невидимую стену, его подбрасывает и разваливает напополам, почти сразу же вся эта груда вспыхивает, измятая кукла в окровавленной тельняшке улетает в сторону.

А я задним числом осознаю, что грохот выстрелов был от более тяжелого пулемета…

И не только я, многие разворачиваются к заднему стеклу, взглянуть на новое действующее лицо нашего спектакля. Из-за поворота выныривает тупоносая туша бронетранспортера. Не омоновский «бэтр» – у того восемь колес, а здесь четыре, – не «бардак», и не броня орденских патрульных, другое что-то, смутно знакомое, но сейчас не припомню… да и не до воспоминаний тут, на коротком хоботке снова вспыхивает огненный цветок – ду-дум, ду-дум, ду-дум! – и с диким скрежетом серия тяжелых пуль вскрывает крышу нашей «маршрутки», аки ржавую жестянку! Кто сидел сзади, падает, закрывая глаза-лица от стеклянного крошева, но пока еще живые… вот именно что – пока, массаракш!

– Двери! – ору я.

Ну не я один такой сообразительный, кроме двери, уже вылетело наружу стекло «запасного выхода», подлежащего вскрытию в случае аварии; кучей тел вываливаемся из «газельки», не знаю кто как, а я отползаю подальше и храбро прячусь в ближайшую канаву. Огненная струя – из РПГ кто-то бьет, что ли, это «в морду» броневику и в полный рост под пулеметным огнем? – взрыв, короткий сердитый лай тяжелого пулемета и стрекот курсового ПКТ, еще один взрыв, и еще один…

Рев мотора потихоньку стихает вдали.

Весь мокрый, хоть выжми. Кажется, живой. И даже вроде как целый, физию только рассадил об землю. Осторожно приподнимаюсь, в руке «беретта» – когда только достал? – высматриваю противника. Нет такого, убрался. Ура. А то б я тут повоевал, с пистолетом против брони и двух пулеметов; ну да, можно подумать, с «фалом» шансов было бы больше…

БТР-40, вот кто это был такой, только в оригинальном исполнении у него единственным вооружением курсовой СГМБ стоял, а тут впихнули основным «утес» или вовсе «корд», и в пару к нему ПКТ. Если в порядке модернизации у старичка еще и движок поменяли, ничего так машинка вышла, с тем же «бардаком» вполне может поспорить, конкретно в поединке «броня против брони» как-то пофиг, «четырнадцать с половиной» навылет прошьет всю консерву или «двенадцать и семь», а на табличные две-три версты, где сказывается разница в мощности, даже по цели размером с сарай хрен попадешь…

Так, ладно, куда-то не туда меня занесло, тем более, броня уже уехала. А что осталось?

А осталась сильно покореженная из пулеметов «маршрутка», разнесенные в полный хлам «хаммер» со второй «газелью», и сиротливо догорающий в поле «уазик». А также выползающие из кюветов самые сообразительные, а может, быстрые или просто везучие участники «деловой встречи», не состоявшейся вследствие жестокого форс-мажора. Самоорганизовывается старший «бригадир», Ильяс Беркут – «если кто меня не знает, спросите у тех, кто знает, на треп времени нет»; я ни с каким Ильясом не знаком, но спрашивать не тороплюсь, ибо действительно не до того.

Перекличка. Семеро, включая меня, целы-невредимы или как минимум полностью ходячие. Двое легкораненых – одному ногу пропороло, у второго просто вывих или сильный ушиб, для жизни опасности никакой, но самостоятельно передвигаться сейчас могут не так чтобы очень. Двое тяжелых, первую помощь с грехом пополам оказали, а дальше нужен лекарь получше, и то не факт что выживут.

И десятка два трупов.

Коробочки «короткой» связи кое у кого при себе есть, но связаться по ним получается только между собой, дальше не тянут. Так что радиотехник пытается оживить рацию из «маршрутки», она вроде как почти не пострадала, а прочие ходячие тем временем, разделившись на три пары, отправляются собирать тела, ну и все, что найдется; на долю меня и молчаливого хлопца с рваным шрамом на лбу достается «уазик» и убитые из сбежавшего «кукурузера». Оттаскиваем их всех к автобусу. Гены Шакурова среди мертвых нет и среди живых не наблюдается; вот и отлично, значит, его на эту встречу не пригласили вовсе, повезло человеку. Недолгий спор – доставлять погибших для «нормальных» похорон в Новую Одессу или сорганизовать им братскую могилу прямо здесь; побеждает второй вариант (я от голосования воздерживаюсь). По собранным идекартам составляем список имен и выцарапываем их на листе обшивки «хаммера».

Фиксирую в памяти телефона номера айдишек тех троих из «крузера». Стопроцентно пригодятся.

Выдолбить яму в твердой как камень почве непросто, но справляемся. Как раз удалось до кого-то там достучаться по радио, и когда на место боестолкновения приезжает расхлябанная «шишига» с ближайшего хутора, над засыпанной могилой уже водружена самодельная табличка с именами.

Кое-как загружаемся всем кагалом в грузовик и едем обратно в Новую Одессу. Объясняться с местной охраной правопорядка наверняка придется, бригадир Беркут никаких цэу не раздавал ни мне, ни вроде как остальным – вот и замечательно. Хорошая рабочая версия, что это все было и, главное, зачем, у меня как раз сложилась. И не знаю как Винничук, а Айвинг ее точно захочет послушать. Если не наложит гриф секретности, потом и с Крокодилом Геной поделюсь.

Территория России, протекторат Москвы, г. Новая Одесса. Понедельник, 37/06/21 28:10

Кабинет зампрокурора Винничука. Сам хозяин восседает за столом, уставший как черт и явно довольный сложившимся раскладом. В кресле для особо важных посетителей развалился старший сержант Патруля Айвинг, берет заткнут за погон, в зубах карандаш. К фанерному щиту, позаимствованному из дежурки, вместо фотороботов «их разыскивает милиция» прикреплены копии страниц из нескольких досье.

На стуле для посетителей не особо важных лежит толстая пачка каких-то материалов, предположительно те самые досье; зато в кабинете имеется еще упертое из какого-то бара высокое сиденье, гнутый серый пластик на толстой трубчатой ножке из нержавейки. Вот на нем я и сижу.

А на щите у нас сложным узором представлены следующие личности.

Верхушка новоодесского синдиката – Игнат Дубодолинцев, Арвид Рихтер, Павел Сахно.

Представители московского синдиката – Виктор Крюгер, Вардуш Бзезян (прочесть по буквам я ее фамилию могу, выговорить – уж извините, язык сворачивается, в общем, буду ее далее звать просто по имени).

Гости-партнеры из евросоюзной мафии – Леонид Кратидес, Ласло Стоич, Мойра Кирован, Беннеро Лукас Хименес.

За вычетом строго-бесстрастной Вардуш – на фото, сделанном пять лет и примерно пятнадцать кило тому назад, при оформлении идекарты в «воротах» заленточной еще Москвы, волосы у нее природного черного колера, не выкрашенные в розовый цвет, да и вид более «потасканный», что ли, – все физиономии снабжены пририсованными вручную черными траурными ленточками. Работал маркером Винничук самолично и с превеликим наслаждением.

Виктора Крюгера я видел только выкинутым из черного «кукурузера» трупом. И насчет «розовой бабы» догадался правильно: Вардуш, по сведениям от московских коллег Винничука, приходилась Крюгеру младшим партнером. Судя же по тому, что у нас тут сегодня произошло, – «ядерное золото» именно ее разработка.

Картину я вижу так: получив от одесских «партнеров» вызов на спешную деловую встречу, явно вне всяких предварительных договоренностей, Крюгер, само собой, на нее прибыл вместе с Вардуш. А она, похоже, причину столь срочного вызова просчитала – и приняла контрмеры. Крюгер, полагала она, сдал бы ее боссам синдиката со всеми потрохами, значит, надо срочно рвать когти. У Вардуш имелись верные люди, но очевидно, телохранитель и водитель (два других братка из «кукурузера») работали на Крюгера, не на нее, поэтому и были устранены.

Сперва я посчитал всю многоходовку с хищным бронетранспортером неоправданным усложнением процесса – Крюгера и двоих его братков Вардуш убрала сама и буквально за полминуты, вполне можно было провернуть это еще по пути из Москвы, скинуть трупы где-нибудь под кустом, забрав с собой айдишки и прочие приметные вещи, трудолюбивые новоземельные падальщики за пару дней позаботились бы о телах до полной невозможности опознания, и тогда собрание синдиката в Новой Одессе дружно сочло бы главным ответственным за «ядерное золото» именно Крюгера и дальше разыскивало бы уже его, а саму Вардуш постольку-поскольку, причем поиски начались бы только после собрания, на которое Крюгер не явился. Провернуто «без шума и пыли», никакой погони с применением тяжелого вооружения, что чревато вниманием властей; искать явно труднее и в наличии несколько часов форы. По крайней мере, именно такой вариант пришел в голову первым, когда я по старой привычке начал «играть за черных».

А потом подошел к вопросу с другой стороны: Вардуш ведь явно не дура, изобрести, запустить и поддерживать всю схему «ядерного золота» – нужна не только здоровая наглость, но и мозги. Раз пошла на риск и сделала много шума, значит, ей был нужен именно шум. Что она с него получила? Да в общем-то сущую мелочь: вот эти самые траурные черные рамочки, которыми обзавелись еще семь боссов синдиката, без учета Крюгера. Нет, дело не в них самих, а в том, что теперь у международной мафии, и особенно у новоодесских представителей таковой, имеются куда как более важные дела, чем охота на «розовую бабу». Да, за погибших «в бою» у доблестных деятелей теневого бизнеса положено мстить, и этим священным долгом не пренебрегут, однако первым делом будущим мстителям надлежит «принять наследство». И с хорошей вероятностью процесс «приема» перейдет в очередной «передел» всего и вся. Итого – форы у Вардуш теперь не пара-тройка часов, как в случае «тихого исчезновения», а поболе двух недель, раньше ее искать не то чтобы некому, но заниматься этим будут в третью очередь.

Примерно это я и излагаю обоим слушателям.

Айвинг вынимает карандаш изо рта и задумчиво рассматривает сгрызенное острие.

– Как она узнала, куда броневик посылать, вот чего я не пойму. Разве что в этом Медвежьем углу уже назначались подобные встречи – ты-то, Влад, нездешний, а Безе… Бзе… – ага, у Айвинга тоже «заплетык языкается» на фамилии «розовой бабы», – короче, Вардуш эта на них бывала и заранее знала весь маршрут.

У Винничука имеется альтернативный вариант:

– А еще могла заранее сунуть в сумочку или еще куда радиомаячок. Тут, ясен пень, не Старый Свет и спутниковая связь не пашет, но километра на три в городе, а снаружи так и на все пять его мощности хватило бы.

– Или, – вставляю я, – она просто услышала, когда наш водила перед отбытием сказал, куда именно едем, и успела отослать своим эсэмэску. Ей и нужен-то был «номер маршрута», если заранее расписали…

– Тоже версия, Влад, – соглашается патрульный. – Ладно, в целом картина ясная. Заканчивать все это, конечно, людям в Москве, но теперь оно уже реально.

– Еще бы и саму эту бабу хорошо взять за жабры, – добавляет Винничук, – нет у тебя предположений, где ее искать?

Пожимаю плечами:

– Могу ко всему добавить одно: Вардуш с отходом не импровизировала, путь «как сорваться с крючка» был просчитан заранее. Броню опять же за час не родишь… Так что есть у нее наготове и сменная личина, и чемоданчик наличности в тайнике, и секретный счет в каком-нибудь Банке Содружества. Возможно, уже придумана и новая схема выкачивания бабок, которая будет пущена в дело, чтобы хозяйке не слишком скучно жилось под новым именем. Смоет розовую краску с волос и переоденется, это однозначно и сразу, а куда потом – без понятия. Объявляйте в федеральный розыск и назначайте награду, примет у нее на троих хватит, пусть всякие «охотники за головами» и суетятся; саму айдишку в «красный список» включить надо, однако от этого толку я бы не ждал… БТР еще можно поискать, чай, не байк какой, таких агрегатов не должно быть много, но думаю, и этот след тоже обрезан, очень уж явный.

На том беседу и завершаем. Саре я позвонил сразу как приехал, предупредив, что меня сейчас опять заберут в ментовку, но уже в привычном по Порто-Франко амплуа; любимая с облегчением хихикнула и сказала, что все равно спать без меня не ляжет, так чтобы я ее вызвал, когда закончу, сама приедет и отвезет в гостиницу. Вот, вызываю.

– Машину на ближайшее время, пожалуйста, – ухмыляюсь в трубку.

– Транспорт будет через десять минут, синяя «нива», выходите без звонка, – подхватывает Сара с такой же улыбкой.

Территория России, протекторат Москвы, г. Новая Одесса. Вторник, 38/06/21 12:01

Встаем поздно, благо торопиться особенно некуда и можно как следует выспаться после вчерашних нервотрепок и обоюдно приятственных способов лечения таковых. По телефону нас тоже никто не тревожит. Так что Шакурову я звоню уже после завтрака, а что по времени много ближе ко второму завтраку, ну так мы ж не связаны режимом.

– Наслышан, как же, – молвит Крокодил Гена, я едва пару слов успел сказать, – пока не определится преемник Сахно, я от всего этого держусь в стороне. Тебе рекомендую то же самое.

– От всех преемников и передела наследства – я точно в стороне.

– Вот и прекрасно. На ужин заглянете? Поля обучает Руиса тонкостям южнороссийской кулинарии, самому интересно, что получится.

Фыркаю.

– Борщ из кетчупа, кукурузные галушки и кактусовая горилка, наверное. Обязательно придем.

Информирую о планах на вечер мое сокровище, возражений нет.

– А между прочим, в понедельник нам уже выходить на работу… – задумчиво говорит Сара.

Согласен, насыщенный отпуск получился, не отдых, а одно расстройство. Местами. Только кто ж знал…

– Ничего, – улыбаюсь я, – на Базе ведь тоже есть море, пляж и все удобства. А рабочий день у нас не двадцатичасовой.

’ – Да не о том я, – отмахивается она, – времени всего ничего осталось. Надо расписание авиарейсов выяснить, может, билеты выкупить заранее. И с багажом решить.

– С багажом, думаю, просто – узнаем лимит бесплатного веса, его и прихватим с собой, а все остальное отошлем почтой себе же на Базу, за пару недель дойдет на корабле или с автоколонной. Билеты тоже забронируем. Ты мне скажи лучше, как с «нивой» быть.

– И правда…

Немного подумав, Сара пожимает плечами.

– Продавать надо, что ж еще. Нет смысла гнать через весь континент, тачка только вид потеряет. Гену попросим, он наверняка знает, кто даст цену получше. А уже на Базе воспользуемся добрым советом и закажем свежую машину прямо из-за ленточки. Кстати, с байком твоим то же самое, лучше купи новый.

– Да, кстати, велик-то забрать надо, он ведь вчера так у «Фонтанки» и остался. Давай-ка уточним, где тут авиакассы; до вечера дел особо нет, но весь вопрос – гуляем тебя по городу пешком прямо сейчас, или сперва надо прокатиться на машине, раз мы ее еще не продали…

Территория России, протекторат Москвы, г. Новая Одесса. Вторник, 38/06/21 13:24

Управляется в авиакассе девочка от силы лет пятнадцати, загар цвета темного шоколада и почти белые волосы, перехваченные плетеным ремешком. Этакая негативка. Не знаю как в здешних палестинах с законами о «детском труде», но данное конкретное дите дело свое вполне знает.

– Рейс на Порто-Франко дважды в неделю, вторник-пятница, вылет ровно в девять, посадка заканчивается за полчаса до взлета. Сегодняшний самолет вы уже пропустили, на пятницу… – «негативка» щелкает клавишами, – есть еще восемь невыкупленных мест. Оформлять? Билет стоит тысячу триста экю, перелет с одной промежуточной посадкой на дозаправку, полная длительность одиннадцать часов, в Порто-Франко вы прибудете после девяти вечера.

– Как так после девяти? – удивляется Сара. – Девять плюс одиннадцать…

– Так у нас с восточным побережьем четыре часа разницы во времени, – плохо скрывая улыбку, ответствует «негативка».

Ну да. Логично. 24:00 – это по новоземельному счету и есть «девять вечера», в который раз напоминаю я себе.

– А какой лимит багажа?

– До пятнадцати килограммов бесплатно, затем по двадцать экю за килограмм.

Солидно. Но ожидаемо. Ладно, в тридцать бесплатных килограммов мы все самое необходимое точно впихнем, а цена за билет, хотя и немалая, нам по карману. Не каждый день все ж таки.

– Оформляйте, – киваю я. – Два билета рядом. У окна есть?

– Разумеется. Вот, пожалуйста – второй ряд, места «а» и «бэ». Платить сейчас будете?

– А что, можно после полета? – улыбается Сара.

– Можно прямо перед посадкой. Только если вдруг раньше придет человек с живыми деньгами, а свободных мест не окажется – бронь снимется.

Эпоха дикого капитализма, ага. Ладно, лучше уж сразу. Залезаю в кошелек, пересчитываю наличность. Увы. Недостающие четыре сотни вынужденно заимствую у любимой супруги. Билетов нам не распечатывают, просто отмечают в списке имена.

Все, план на ближайшее будущее определен. Сегодня и завтра отдыхаем здесь, в пятницу летим в Порто-Франко, выходные посвящаем опять-таки отдыху, вечером в воскресенье традиционно возвращаемся на базу «Латинская Америка», ну и в понедельник – на рабочее место.

Территория России, протекторат Москвы, г. Новая Одесса. Пятница, 01/07/21 08:11

Одесские вопросы решены окончательно. В прокуратуру и орденское представительство меня более не требовали, Резник разок звякнул и поинтересовался планами на будущее – скрывать их я не счел нужным, и он пожелал счастливого полета, уверив, что из «красного списка» я со вторника уже вычеркнут, посему ни в Новой Одессе, ни в Порто-Франко сканеры на мою айдишку тревожным сигналом не отзовутся. Хотелось бы. «Ниву» и байк благополучно продали, багаж отправили на Базу почтовым контейнером, оставив при себе лишь «дорожный набор» – оружейную сумку (мой «фал», карабин Сары, обе служебных «беретты» и боеприпас), рюкзак со сменной одеждой и «тафбук», в тридцать кило лимита уложились с запасом.

В аэропорт прибываем, аки белые люди, на велорикше, благо от «Подзорной трубы» тут всего ничего, во вторник прогулочным шагом за полчаса добрались. Старый аэродром, рассказывала Ивонна, располагался в южной части Новоодесской бухты, за тогдашним городским периметром, однако лет шесть или семь назад аборигены сказали, что хватит с них авиаторов-лихачей над самыми крышами жилых кварталов, самолетики хоть и легкие, а упадут, мало никому не покажется – и расчистили бульдозерами территорию у нежилого берега «на правом плече Скалы», где и обустроили взлетно-посадочную полосу и пару десятков стояночных площадок, благо опыт схожего строительства был, там как раз соорудили форт с шестидюймовыми орудиями в бетонных капонирах. Тесное соседство с горным склоном понравилось не всем пилотам, но вот их-то никто не счел нужным спрашивать, а старый аэродром одесситы быстро пустили под застройку…

Кстати, вчера прогулялись мы туда, по променадной набережной от неширокой полосы галечного пляжа. Все-таки морской пейзаж Большого Залива и океанского побережья на Базе и в Порто-Франко отличаются существенно, даже воздух какой-то другой. И не потому, что в здешнем порту выстроен нефтеналивной терминал, ветер совсем в другую сторону… Так вот, где-то в застройках старого аэродрома Сара выцепила на прилавке со всякими безделушками из туристско-морской бижутерии кулон из необработанной гальки сине-зеленого цвета, поторговавшись, выкупила буквально за пятерку; а когда вечером зашли в гости к Шакуровым попрощаться – показала кулон хозяину дома и назвала «эйлатским камнем». Крокодил Гена сделал стойку, попросил подробностей и получил их. Полагаю, финансовые потери свои он в обозримом будущем восстановит…

Наш самолет – четырехмоторный «ан-двенадцать», рабочая лошадка военно-транспортной авиации; в нашем случае сия лошадка имеет ярко-красный колер советского знамени, а на хвосте у нее вместо серпа с молотом или звезды изображен четырехлапый белый якорь[87]87
  Герб Одессы – речной (четырехлапый) якорь, серебряный в червлени. Первоначальный герб города, утвержденный в 1798 г., представлял собой пересечение на золото с возникающим павловским орлом и червлень с речным серебряным якорем, но в 1917 г. двуглавый орел с герба улетел и более не возвращался.


[Закрыть]. Якорь на аэроплане – это, должен заметить, свежо. Салон у «аннушки» полностью переделан, два ряда по два кресла в каждом, причем расстояние между сиденьями чуток побольше обычного, расположиться можно с удобством – вот только отведенное пассажирам пространство не занимает и половины самолета, пассажирских мест всего двадцать четыре! Дальше – перегородка, причем вроде как сплошная.

– Совершенно верно, – отвечает бортпроводница, – там у нас уже багажное отделение. Чисто пассажирские рейсы себя на длинные дистанции не окупают, не набирается столько желающих летать, вот и дополняем загрузку срочной авиапочтой и прочими посылками.

Странно. Может, тогда правильнее было бы пользовать самолетики полегче, типа того пепелаца, на котором нас Шинед доставляла из Порто-Франко в Виго, а сами рейсы назначать почаще? Ладно, местным виднее, опять же в авиации я тот еще эксперт.

Два десятка пассажиров, которым надо или в Порто-Франко, как нам, или в техасский порт Нью-Галвестон, где у «аннушки» по плану посадка с дозаправкой, рассаживаются по местам. Пристегиваемся – крупной и сильно беременной даме наискосок от нас бортпроводница помогает с удлинителем ремня, – моторы оживают, аэроплан выруливает носом к морю, а набрав высоту, разворачивается на восток, ориентируясь по береговой линии.