Текст книги "Сердце дикарки"

Глава 20

Алекса внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале, медленно подняла руку и пощипала себя за щеки, чтобы добавить немного краски – она была бледна как смерть. И не только это – она ощущала себя онемевшей и безучастной с той минуты, когда Кин покинул ее, предоставив в одиночку сражаться с раздиравшими ее чувствами. Она надеялась, что Кин выберет подходящий момент и объяснит ей свои отношения с Джессикой. Как мог он настолько влюбиться, что не видит ни одного из ее пороков? – горько думала Алекса. Да, Джессика была потрясающе привлекательна – дорогие изящные платья, шелковистые белокурые волосы, прекрасная фигура, – и все же ее красота казалась какой-то кукольной. Алекса была уверена – под нарядной оболочкой бьется холодное, злое сердце.

– Мадам, ваше сопровождение прибыло, – церемонно возвестил Генри, постучав в дверь.

– Я сейчас спущусь вниз. – Алекса еще раз внимательно посмотрела в зеркало, повернулась и заметила, что Генри быстро окинул ее одобрительным взглядом.

– Я думал, что даже ангелы не могут быть так хороши, – вслух подумал он.

Алекса чуть покраснела.

– Спасибо, Генри. Хотела бы я, чтобы мой супруг хоть раз заметил это.

– Если не замечает, значит, он слеп, – заявил Генри, взял ее руку, положил на свой согнутый локоть и повел к лестнице.

Алекса глубоко вздохнула, приподняла край своей пышной юбки и спустилась по ступенькам, напоминая себе, что должна держать себя достойно в этой ужасной ситуации.

Клинт был потрясен красотой Алексы. Она казалась ему королевой, прекрасной королевой, повергающей мужчин в смущение. Клинт обожал Алексу, но слишком хорошо ее знал, чтобы подозревать в ней ангельские свойства. По правде говоря, он подозревал, что сам дьявол временами выглядывал из-за хорошенького плечика. И все же он не мог отрицать, что она – самая очаровательная из всех женщин. По крайней мере из тех, которых он видел. Ее волосы зачесаны наверх, но оттуда мягкие локоны падают вниз и обольстительно обрамляют нежное лицо. Умопомрачительную фигуру облегало ярко-синее шелковое с тафтой платье, отделанное тончайшими кружевами. Груди едва не выскальзывали из смелого декольте. Клинт смотрел, проглотив язык, на спускающуюся к нему по лестнице леди. Кин просто набитый дурак, завистливо размышлял Клинт. Если он способен променять хоть одну ночь с этой женщиной на свидание с Джессикой, значит, он полный кретин!

– Ты просто потрясающе великолепна, – выдохнул Клинт, обретя наконец голос. – Надеюсь, ты не очень разочарована, что твою божественную красоту сопровождает такой старый пройдоха, как я.

Он буквально пожирал ее глазами. Алекса улыбнулась. Когда-то ее раздражало, даже бесило то, как он открыто пялится на нее. Но теперь, когда она считала Клинта своим другом, эта манера превратилась в комплимент, хотя и смущала ее до сих пор. Особенно когда его взгляды становились слишком пристальными и оценивающими.

– Не говорите глупостей, Клинт. Я очень рада, что вы согласились сопровождать меня, хотя и уверена, что предпочли бы пойти с дамой по собственному выбору.

Клинт взял Алексу за руку и повел к двери.

– Да я не жалуюсь. – Вспомнив внезапно о подарке, он остановился, покопался в кармане, вытащил коробку; и подал Алексе. – Чуть не забыл. Кин просил передать тебе это перед тем, как поедем на бал.

Он открыл коробку, поднял и поболтал на пальце прямо перед ее носом бриллиантовое колье. Алекса задохнулась от изумления.

– Мне? Но почему, зачем?

– Это тебе надо спросить у него, – ответил Клинт, пожав плечами. – Я говорил ему, что только старухи нуждаются в блестящих побрякушках, чтобы привлечь к себе внимание. Но ты… – его темные глаза пробежали по ее стройной фигуре, не упуская ни одной детали, – ты затмишь даже самые яркие камни.

Алекса легко поцеловала его в губы и одарила улыбкой.

– Вы настоящее сокровище, Клинт. Как жаль, что мы с вами провели столько времени, стараясь ненавидеть друг друга.

– Ага, – согласился он, застегивая сверкающую драгоценность у нее на шее. – Думаю, нам надо наверстать упущенное время.

В компании Клинта невеселое настроение Алексы несколько улучшилось. Он был мастерским рассказчиком и развлекал ее событиями из прошлого Кина, добавляя живые детали о его жизни с отцом и мачехой, а потом и с осейджами. К тому времени, когда экипаж подкатил к особняку Родано, Алекса полностью воспрянула духом.

Она без труда выдавила улыбку, когда Чанлер поклонился и поцеловал ей руку. Но критического взгляда Джессики она избегала. Алексе хотелось бы, чтобы Джессика выглядела менее очаровательно в своем золотистом платье, но это было невозможно. Ее соперница в битве за сердце Кина напоминала царственную особу – наряд и черты лица ее были безупречны, а манера держать себя – слегка надменна.

– О, милая, сегодня вечером вы просто пленительны, – проговорил Чанлер, подчеркнуто внимательно оглядывая фигуру Алексы.

Его внезапно охватило какое-то странное ощущение. Впервые в жизни он по-настоящему завидовал Кину. Его возбуждала темная, знойная красота Алексы. Уж не начинает ли постепенно проходить его одержимость Джессикой? Чанлер начал отчаянно, неистово цепляться за жену, когда узнал, что Кин испытывает к ней интерес. Теперь ему неожиданно пришло в голову, что игру могут вести обе стороны. Когда ему удалось наконец оторвать глаза от Алексы, он обнаружил, что Кина с ней нет. Это немного озадачило и обеспокоило его. Уж не заподозрил ли Кин чего о делах на шхуне?

– А где же мой дорогой братец?

– О, он скоро приедет, – заверила его Алекса.

– Тогда, полагаю, это моя обязанность – представить вас нашим друзьям и знакомым. – Чанлер приобнял ее за осиную талию и повел в сторону. – Должен сказать, я нахожу это приятной обязанностью, – тихо проговорил он, притягивая ее к себе и буквально пожирая глазами обольстительные выпуклости грудей, столь соблазнительно выставленные напоказ. – М-м, в высшей степени приятной.

Алекса немного отодвинулась, ощущая странное удушье от такой близости к деверю. Она заметила, что обычно бледная Джессика покраснела как маков цвет. Ну и жадная баба, просто собственница какая-то, подумала Алекса. Ей мало преданности Кина, так пусть еще и муж пляшет под ее дудку. Это заставило Алексу задуматься, сколько же у Джессики любовников – целая вереница или она ограничивает свои интересы только Кином и Чанлером? Она не знала, что и думать о миссис Родано. Порой Джессика казалась искренней. Когда она смотрела на Кина, ее глаза просто взывали к нему. Но она так же смотрела на Чанлера. Наконец Алекса просто отбросила эти беспорядочные, тревожные мысли. После сегодняшней ночи она не будет беспокоиться ни об одном из них. Она вернется в долину Уобаш и начнет новую жизнь.

Чанлер обошел зал, знакомя Алексу со своими гостями, потом вывел ее к танцующим и крепко прижал к себе. Алекса откинулась назад, насколько позволяло тесное кольцо его рук, чувствуя себя в этих жарких объятиях задушенной и крайне смущенной. Мысль подыграть Чанлеру, чтобы заставить Джессику ревновать, могла раньше показаться ей весьма привлекательной, но сейчас Алекса была уже далека от всех этих игр.

Чанлер удивленно приподнял одну бровь и вопросительно посмотрел на нее, разочарованный, что она не растаяла в его объятиях.

– Что-то не так, милая? – Его жаркое дыхание коснулось ее щеки, и он снова прижал Алексу к себе. – Если вас что-то огорчает, я сделаю все, что в моих силах, чтобы поправить это.

– Да, это вы меня огорчаете, – выпалила вдруг Алекса, наклонила голову и посмотрела ему прямо в глаза. – Я не намереваюсь играть с другими мужчинами, пока ношу это обручальное кольцо.

Если Чанлер планировал сделать ее своим орудием мщения, то лучше прояснить ситуацию сразу – Алекса не желает иметь с этим ничего общего. Кин может грешить против своего сводного брата, но отвечать тем же не значит поступать правильно. Однажды она сказала, что будет искать забвения и удовольствия с другими мужчинами. Однако стоило Чанлеру только прикоснуться к ней, как она поняла – это была пустая угроза. Да, мистер Родано был шикарным и чрезвычайно привлекательным мужчиной, но Кин Родон был единственным, кто сумел разжечь в ней огонь страсти. С губ Чанлера сорвался удивленный смешок.

– Так вы все-таки влюблены в этого моего легкомысленного братца. Должен признаться, я подозревал, что вы охотились за его состоянием. – Он нахмурился и посмотрел прямо ей в лицо. – Я обижен, милая. Что в нем такого привлекательного для женщин, что они липнут к нему как мухи к меду? Что это – его дикарская натура или мастерство в постели?

Бесцеремонное заявление Чанлера настолько потрясло Алексу, что она наступила ему на ногу. Хотя он в общем-то не намеревался оскорбить ее и не ехидничал, а искренне хотел понять, чем Кин обольщает женщин.

– Это мое остроумие и колдовское обаяние, – ответил за нее Кин, неожиданно появившись рядом. – И еще некоторые другие таланты, которые являются личными вопросами между мужем и женой. Можно мне? – Не дожидаясь разрешения брата, Кин подхватил Алексу в объятия и увлек в танце.

Они закружились, оставив Чанлера недовольно смотреть им вслед. Алекса благодарно улыбнулась мужу.

– Ты снова спас меня… как раз вовремя.

Его бархатный темно-бордовый пиджак и белая рубашка подчеркивали красоту загорелого лица и черных волос. Как же он удивительно привлекателен, подумала она со смесью благоговения и обиды. Алекса тут же решила, что найдет себе менее привлекательного второго мужа. Нечего проводить большую часть времени в тревоге, как бы другая женщина в долине Уобаш не украла его.

– А что бы ты сказала Чанлеру, если бы я не появился вовремя и не ответил за тебя? – спросил Кин, притягивая ее ближе к себе и не встречая заметного сопротивления.

Озорная улыбка заиграла на ярких губах, серебристые глаза засверкали. Алекса посмотрела мужу прямо в глаза.

– О, лично меня больше всего привлекает твое неисчерпаемое богатство. И еще необъяснимая способность появляться тогда, когда ты больше всего нужен, – усмехнулась она.

Алекса старалась, как могла, сохранять приветливый вид. Кин не должен догадаться, что она вянет, как хрупкий цветок после неожиданных заморозков, оттого что он не отвечает на ее любовь.

Кин посмотрел на нее насмешливо-озабоченно.

– Ты можешь вывести человека из себя своей непоследовательностью, Алекса. Однажды, не так давно, ночью ты призналась, что любишь меня, а теперь заявляешь, что интересуешься в основном моим состоянием. Неужели я так никогда и не узнаю, что ты ко мне испытываешь? Что нужно, чтобы вырвать у тебя правдивый ответ?

Взгляд его стал более настойчивым, и Алекса поникла в его объятиях. Она чувствовала быстрое биение его сердца. Ей нечем было дышать, она вся горела и внутри, и снаружи от его жаркого прикосновения. От его запаха, такого знакомого и любимого. Она готова была поклясться, что кто-то вдруг пригасил свет и оставил весь остальной мир в полумраке. Только Кин стоял посреди площадки. Даже музыка затихла, заглушённая ударами ее сердца. Глаза его сияли, как синие огоньки. Чувственные губы приоткрылись, будто он собирался поцеловать ее прямо сейчас. И он тоже, казалось, позабыл обо всем, что их окружало. Алекса уже готова была уступить без малейшего возражения, тело ее томилось и жаждало его близости, а губы подрагивали, вспоминая острое ощущение его удивительных поцелуев. Кин уже готов был припасть к ее губам, но внезапно напрягся и отстранился. Хитрая улыбка заиграла на его губах.

– Думаю, это не самое подходящее место и время для точных ответов, – прохрипел он. Голос его переполняла чувственная интонация. – Кажется, нам снова придет отложить наш разговор.

Сердце Алексы упало. Он ведь собирался сказать ей о своей любви к Джессике. Но почему тогда он стоит здесь и смотрит на нее так, будто желает и мечтает только о ней? Неужели он хочет любую женщину, хотя сердце его принадлежит лишь одной? Той, которая его вовсе не заслуживает.

Извинившись, Кин отвел ее к Клинту и ушел, сославшись на дела. Алекса ощутила странное чувство утраты. Она смотрела ему вслед и знала, что стоит перед райскими воротами, но не может войти и насладиться. Возможно, он так мягок с ней потому, что привязался к ней и не хочет причинять лишнюю боль? Может, он собирается позволить ей оставаться в его доме в Новом Орлеане, видеть его, даже делить с Джессикой? «Если бы я только могла прочесть его мысли», – тоскливо размышляла Алекса. Насколько проще было бы справляться со своими чувствами, если бы он честно поговорил с ней, если бы она знала, чего ждать от их отношений.

Алекса выдавила жалкую улыбку, извинилась перед Клинтом и направилась на террасу. Ей хотелось немного побыть одной, собраться с мыслями. Она тяжело вздохнула, оперлась на перила и устремила взгляд в бездонное море мерцающих звезд. Ну почему это Джессика помешала им сегодня днем? Лучше уж услышать, в конце концов, его признание, чем выносить это мучительное ожидание.

– Я так надеялась, что мы сможем поговорить наедине. – Джессика тихо приблизилась и остановилась в нескольких шагах от Алексы. – Не знаю, что именно Кин скрыл от вас, дорогая, но думаю, вам надо знать всю правду. Я вижу, вы не совсем уверены в вашей брачной договоренности.

Алекса предпочла бы услышать эти душераздирающие новости от Кина, но, кажется, Джессика намеревалась сама прояснить обстановку. Здесь и сейчас. Алекса смело повернулась к ней и приготовилась к худшему.

– Кин любит меня, Алекса, – тихо сказала Джессика. – И я тоже люблю его. Но не понимала этого, пока не стало слишком поздно. – Она посмотрела вниз, потом подняла глаза на Алексу. – В то время я была молода и глупа, ослеплена богатством Чанлера и его обещанием сделать меня самой счастливой женщиной в мире. Меня очень влекло к его сводному брату, но он приходил и уходил когда вздумается. Я постаралась убедить себя, что Чанлер прав – мы с ним будем превосходной парой.

Джессика подошла еще на шаг и увидела слезы, навернувшиеся на глаза Алексы.

– За годы, последовавшие за свадьбой, мы с Кином слишком часто встречались при самых разных обстоятельствах, и в конце концов неизбежное случилось. – Она помолчала, вздохнула, потом продолжила: – Чанлер знает о наших с Кином чувствах друг к другу, но отказывается отпустить меня. Он застал нас вдвоем, но все равно не желает давать мне свободу. Он держит меня при себе, как любимую безделушку на цепочке, чтобы помахивать перед носом у Кина. Чанлер вызвал его на поединок еще прошлой осенью, но Кин ночью уехал в Сент-Луис, отказался драться с собственным братом. Чтобы спасти Кина, я поклялась Чанлеру, что больше никогда не уступлю своему чувству. – Джессика посмотрела куда-то вдаль и вытерла набежавшую слезу. – Но не могу, сдержать свое слово. Каждый раз, когда Кин возвращается в Новый Орлеан, я просто не в состоянии держаться на расстоянии. Он женился на тебе, чтобы убедить брата: наш с ним роман окончен. Но это не так, Алекса. Он не окончен и никогда не будет окончен, пока мы оба дышим и стремимся друг к другу.

Алекса была подавлена. Ей хотелось разрыдаться, но она не могла позволить сопернице насладиться ее душераздирающими всхлипываниями. Да разве это возможно – любить кого-то так глубоко и ревниво? Алекса теперь уже знала, что ее любовь к Кину такова, что никакой другой мужчина никогда не сможет занять его место в ее сердце.

Да, она выйдет замуж, будет жить с другим, но навсегда сохранит это чувство, эту слабость к Кину.

Джессика не отрываясь смотрела на Алексу с сочувственной улыбкой.

– Ты не первая женщина, которая полюбила Кина, чтобы вскоре потерять. И не последняя. Из-за моей глупости мы не можем любить друг друга открыто, как муж и жена. Я знаю, что частично ответственна за боль, которую причинила тебе, Алекса, так же как и другим женщинам. – Она схватила невестку за руки, сжала их, взглянула умоляюще. – Оставь его, Алекса. Оставь, пока он не сломал и тебя. Я больше не вынесу, если еще кто-то пострадает из-за этой роковой любви, что связала меня и Кина.

Джессика отошла в сторону, а Алекса оперлась на перила и позволила себе отдаться горю. Слезы тихо катились по ее щекам. Все оказалось намного хуже, чем она представляла себе; она не могла даже презирать Джессику. На самом деле даже жалела ее. Ее любили двое мужчин, а она не могла наслаждаться по-настоящему ни с одним.

Алекса знала, что она должна делать. Она должна бежать, вернуться домой, на старую ферму, и позволить Кину думать, что это ее собственное решение. Но только никогда больше не выйдет замуж, это она знала точно уже сейчас. Она, Алекса, не будет вести себя, как Джессика, она не выйдет за другого мужчину, пока сердце ее рвется к Кину.

Алекса уже собиралась перепрыгнуть через перила и исчезнуть в темноте, как до нее донесся приглушенный звук голосов. Она напряглась и прислушалась – внизу разговаривали двое мужчин, их тени падали на лужайку перед особняком.

– Что, товар уже доставлен?

– Да, и твой братец даже не узнает, что там такое в трюме, в цепях. Вокруг не было ни души, когда я пригнал фургон в порт.

Алекса нахмурилась – одним из мужчин явно был Чанлер. Другой голос казался удивительно знакомым, но ей никак не удавалось вспомнить, где именно она его слышала. Слишком многих она встретила за свое пребывание в Новом Орлеане, чтобы выделить его среди остальных.

– Я специально затеял эту вечеринку, чтобы занять брата. Но в будущем я не собираюсь беспокоиться о том, повезет нам или не повезет. Удастся или не удастся скрыть от него, что за груз я перевожу. В следующий раз я позабочусь, чтобы он покинул город прежде, чем ты прибудешь. А теперь отправляйся обратно на шхуну и проследи, чтобы все было в полном порядке. Парусник отправится на рассвете, и я рассчитываю, что ты будешь оставаться на борту, пока мы не отчалим.

Какой груз? Что такое Чанлер прячет от Кина? Алекса не могла покинуть Новый Орлеан, пока не узнает, почему это Чанлер такой скрытный, что даже балы затевает, лишь бы отвлечь Кина. Ах, негодяй, так это не для того, чтобы загладить его хамское поведение в ресторане! Он попросту прикрывает какие-то темные махинации, по поводу которых Кин будет яростно возражать!

Когда тени растворились в темноте, Алекса оглянулась на залитый светом бальный зал и нерешительно нахмурилась. Потом, немного подумав, решила, что лучше незаметно исчезнуть. Алекса решительно перелезла через перила. Прежде чем уехать, она сделает Кину одолжение; но лучше, если он не узнает, кто именно раскрыл тайну сомнительных сделок его сводного брата. Долги должны быть оплачены полностью. И после сегодняшней ночи они с Кином ничего не будут должны друг другу, сказала себе Алекса, пробралась через кусты и направилась к особняку Родона на окраине Нового Орлеана.

Глава 21

Джессика с довольной улыбкой наблюдала, как Алекса исчезла в темноте. Теперь, когда эта беспокойная девица устранена, она могла сосредоточиться на главной своей цели. Взгляд ее обежал толпу и остановился на Кине. Она пробилась через толпу гостей и приблизилась к нему.

– Пытаешься избегать меня, любовь моя? – промурлыкала она, невинно хлопая бледно-голубыми глазами. – Ты же знаешь, как мне хотелось потанцевать с тобой.

Кин обвел бальный зал неторопливым взглядом, отыскивая Алексу. Он так увлекся разговором со старым знакомым, что моментально потерял ее из виду. Наконец синие глаза вернулись к Джессике.

– Что, собираешься вбить очередной клин между мной и Чанлером? – спросил он. – Кажется, это стало твоим любимым занятием, когда я оказываюсь в Новом Орлеане. – Он внимательно смотрел Джессике прямо в глаза, чтобы оценить ее реакцию.

Она преувеличенно обиженно надула губки.

– Нет необходимости оскорблять меня еще больше, Кин. Ты и так занимался только этим после возвращения из Сент-Луиса.

– Думаю, для этого есть довольно весомая причина. – Тяжелый взгляд Кина буквально проткнул ее, заставив Джессику забеспокоиться. – У меня днем был долгий разговор с Ходжесом. Беседа показалась мне весьма интересной.

Джессика продолжала бесстрастно смотреть Кину прямо в глаза, но заметно побледнела.

– Я не понимаю, что это значит. Что ты имеешь в виду?

– Чанлер случайно упомянул, что ты пару недель назад отправила Ходжеса с каким-то таинственным поручением, и ему пришлось срочно нанимать конюха вместо него, – сообщил Кин совершенно невыразительным тоном. Выражение его лица было столь же бесстрастным, что и у Джессики.

– Я совершенно не понимаю, какое это имеет отношение к твоим беспардонным заявлениям, – прохладно ответила она.

Ходжес был ее самым преданным слугой, но далеко не самым умным человеком. Джессика про себя подумала, понял ли Ходжес вообще, что Кин пытался выпытать у него какие-то сведения. Но сама-то она далеко не глупа и не позволит Кину совать ей палец в рот.

– О, самое прямое отношение. – Кин криво ухмыльнулся, заметив легкую трещину в ее безупречном фасаде. – За какого же идиота ты меня держишь, а, Джессика?

Она отступила на шаг, ужасно смущенная, и попыталась собраться с мыслями.

– Да что же это такое? Уж не с ума ли ты сошел? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, Кин.

– О да, теперь, безусловно, знаю, – согласился Кин угрожающим тоном, сверля ее глазами, заставив корчиться под его обвинительным взглядом. Джессика повернулась и собралась уже удрать, но Кин крепко схватил ее за руку и вернул на место. У него прямо руки чесались сжать тонкую шею и проучить за лживость. – Это уже второй раз, когда ты подставила меня и проиграла. Ты думала, что тебе нечего терять, как бы ни легли карты, правда, Джессика?

– Да ты с ума сошел! – Глаза ее метались по всему залу, отыскивая Чанлера. Она надеялась, что он придет ей на помощь. – Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь. А теперь отпусти меня сию же минуту!

Но Кин не подчинился. Пальцы только сильнее сжали ее руку.

– Ты прекрасно знаешь, на что именно я намекаю, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Ты уже однажды пыталась прийти ко мне в дом и соблазнить, превосходно зная, что Чанлер следует за тобой по пятам. Ты хотела, чтобы он вызвал меня на дуэль, а ты бы получила возможность запустить свои жадные пальчики во все состояние Родано.

– Это ложь, – возразила Джессика. – Я любила тебя. Кин презрительно усмехнулся.

– Твоя первая любовь – это деньги, а вторая страсть – попытки расстроить счастье всех окружающих. Поэтому ты угрожала рассказать Алексе, что я полукровка. Ты полагала, что этого будет довольно, чтобы отвадить ее от меня. Тогда, если мне вдруг не повезет и случится невзначай умереть, ты сумеешь наложить свою лапу и на мое состояние. Но это не сработало. Алекса знает о моем прошлом, и мое богатство теперь принадлежит ей и только ей. Так что все твои хитрые планы обратились против тебя самой, дражайшая Джессика. Какая жалость, что ты не осталась на сцене, там тебе бы платили за твое притворство.

– Это сумасшествие, настоящее безумие. Ты все выдумал! – яростно огрызнулась Джессика, покраснев от ярости. – Я отказываюсь дальше слушать тебя.

– Нет уж, ты услышишь все. – Кин притянул ее еще ближе и задышал в шею. – Ты планировала, что Ходжес убьет меня на реке из-за кустов. А когда твой приспешник не оправдал доверия, решила вернуться к первоначальному плану – заставить Чанлера ревновать и вынудить его вызвать меня на поединок. Хотя я уже однажды отказался принять вызов и подыграть твоей затее. – Губы Кина изогнулись в зловещей улыбке, пылающие синие глаза прожигали ее насквозь. – Неужели ты всерьез полагаешь, что твой супруг в состоянии убить меня в честном поединке, или, может, думала, Ходжес поможет ему из-за угла?

– Это самый дикий и смехотворный разговор изо всех, что мне доводилось когда-либо вытерпеть. – Джессика опустила голову, отказываясь смотреть Кину в глаза, и отчаянно молилась про себя, чтобы Чанлер пришел ей на выручку.

– Ничего, ты вытерпишь, Джессика, – сурово заявил Кин. – Сначала я мирился с тобой, потому что ты – жена Чанлера, но теперь сыт по горло и тобой, и твоей лживостью. В прошлом я пытался показать ему твое истинное лицо, но ты наговорила столько всякого вранья, что он не мог разобраться, где же все-таки правда. А теперь я расскажу ему о твоих последних делах, и пусть он поступает как сочтет нужным. Думаю, на этот раз Чанлер откроет глаза и увидит, кто же ты на самом деле.

– Неужели ты всерьез полагаешь, что мой муж поверит ублюдку-полукровке, а не мне, своей жене? – Джессика неприязненно фыркнула. – Он презирает тебя так же сильно, как и я.

– Но не так, как бы тебе хотелось – особенно когда узнает правду. – Кин зловеще улыбнулся. – Думаю, это ты подстрекала его во всех наших конфликтах, а когда я был в Сент-Луисе, продолжала подливать масло в огонь.

Джессика запаниковала. Кин был абсолютно уверен в себе и своих словах, и эта его уверенность сокрушила ее. Она не может позволить ему высказать Чанлеру все его подозрения. Слишком уж часто ей приходилось раньше лгать, чтобы поддерживать соперничество между братьями. Тут в ее голове мелькнула мысль, и она злобно-презрительно усмехнулась и откинула голову, чтобы взглянуть Кину прямо в глаза.

– Чанлер обманывал и продолжает обманывать тебя в бизнесе. Он это делал, потому что верил, что мы с тобой провели не одну ночь вместе. Даже если ты отправишься к нему со своей правдой, то сомневаюсь, что сам сможешь простить то, что он сделал.

Ошеломленное лицо Кина подстегнуло самоуверенность Джессики, и она решила продолжать, надеясь, что он попадется в ее ловушку.

– Если ты наивно полагаешь, что между тобой и твоим сводным братом может быть мир и согласие, то чудовищно заблуждаешься. Слишком уж глубока его ненависть к тебе.

– О чем это ты говоришь, Джессика? – недоуменно спросил Кин.

Она самодовольно ухмыльнулась, хотя Кин едва не сломал ей руку.

– А ты спроси Чанлера, почему он собирается заходить в Карибское море. Спроси, какой товарец он загрузил в трюм. Какой товар он доставляет на борт лишь под покровом ночной темноты.

Кин обвел взглядом зал и остановился на Чанлере. Он оттолкнул Джессику и поспешил к брату. Тот оглянулся, вопросительно взглянул на Кина и тут же заметил зловещее выражение на его лице.

– Тебе что-то не нравится, дорогой брат, на этом балу? Что-то оскорбляет тебя? – Голос Чанлера был совершенно равнодушным.

– Кто-то оскорбляет, – ответил Кин, стараясь говорить спокойно, но усилие было велико, а результат – незначительным, особенно после перепалки с Джессикой.

– Что ж, тогда скажи, кто это такой, и я позабочусь, чтобы негодяя вышвырнули на улицу. – Чанлер самодовольно ухмыльнулся и отхлебнул бренди.

– Я сам позабочусь об этом, – заверил его Кин и отступил на шаг назад. – Это ты, Чанлер, оскорбляешь меня.

Он буквально пришпилил брата к стене своим огненным взглядом. Изумленный ропот пробежал по толпе приглашенных. Чанлер знал, что его гости выступят свидетелями, случись младшему брату перейти черту дозволенного, и он решил извлечь все возможные преимущества из сложившейся ситуации.

– Да что я такого сделал? Я ведь только принял на себя все расходы по празднованию твоей женитьбы да еще развлекал твою молодую супругу, пока ты не соизволил явиться. Между прочим, с опозданием на целый час.

– Ты отправляешь на шхуне груз, не обозначенный в описи, – заявил Кин с едва сдерживаемым гневом.

– Так ты что, хочешь сказать, что я лжец? – Чанлер подобрался, как для прыжка, и весь напрягся, всем своим видом выражая негодование.

– Может, «контрабандист» более подходящее слово? – возразил Кин. Слова его буквально сочились сарказмом.

– Эти джентльмены засвидетельствуют факт, что ты клевещешь на меня и позоришь мое честное имя. – Чанлер указал рукой на своих партнеров, потом снова повернулся к Кину. – Я однажды не стал стреляться с тобой, но убей меня Бог, если помню, почему решил пощадить тебя. – Чанлер насмешливо фыркнул. – Но на этот раз я не проявлю такого милосердия, брат мой!

– Ты отказался, потому что слишком ценишь свою никчемную жизнь, вот почему. – Кин гневно сжал губы, потом продолжил: – Ты прекрасно знаешь, что у тебя нет ни единого шанса против меня на пистолетах. И на этот раз снова отступишь, делая вид, что прощаешь меня из-за своих братских чувств, потому что ты – вечно хнычущий трус!

Чанлер задохнулся, глаза его вылезли из орбит. Кин никогда прежде не вел себя неуважительно по отношению к нему, даже если имел вескую на то причину.

– Твое самомнение и эти оскорбления доведут тебя до соснового ящика. Я не буду больше терпеть твое жалкое существование, Кин. Завтра на рассвете мы встретимся в тихом месте, и я наконец-то избавлюсь от тебя.

– Это мы еще посмотрим, – высокомерно усмехнулся Кин. – А тем временем давай-ка подъедем в порт и взглянем, что это за товар ты тайком погрузил на шхуну.

Только один-единственный человек знал об этих операциях Чанлера. Он бросил взгляд на Джессику. Сучка! Почему она сказала Кину? Она же поклялась, что даже не намекнет ему ни полсловечком. Будь она проклята! Пусть ее черти уволокут в ад!

Кин проследил за его взглядом.

– Да, это она мне сказала. – В голосе его слышался горький смех. – А после того, как узнаешь, почему она выдала твою тайну, спроси еще, зачем она пыталась убедить тебя, что мы с ней любовники. Я ее и пальцем не тронул, даже желания не имел ни малейшего. – Кин смотрел, как его брат побагровел, потом побелел как полотно. И быстро посеял еще одно семя сомнения: – А когда она ответит на эти вопросы, спроси еще, что Ходжес делал на Миссисипи. Не кажется ли тебе несколько странным: на меня напали из засады во время речного путешествия, а Ходжес уехал всего за несколько дней до того, как я должен был вернуться в Новый Орлеан? Твой конюх задержался, потому что я запаздывал на две недели.

– Кин, твоей леди нигде нет, – прервал его Клинт, потянув за рукав пиджака. – И никто не видел ее с тех пор, как она вышла с Джессикой на террасу.

Клинт подслушал разговор Кина с Джессикой и не пропустил, как Чанлер вызвал его на поединок. Тогда он решил привести Алексу в зал до начала праздничного фейерверка. Обыскав всю толпу и расспросив, не видел ли кто миссис Родон, он совершенно обезумел. Алекса, казалось, растворилась в воздухе.

Настойчивый встревоженный голос Клинта прорвался сквозь смятенные мысли Кина, и он повернулся к красивой блондинке в углу, злорадно упивающейся своим успехом.

– Тебе надо вызвать на поединок твою лживую жену, Чанлер, только избегай холодного оружия. Если клинок будет столь же острым и смертоносным, как и ее язык, то она из тебя фарш сделает. Я пытался тактично предупредить тебя, что она – лживое создание, но ты оказался слишком близорук, чтобы разглядеть ее дьявольские мотивы.