Текст книги "Чего желает повеса"

– Там есть и другие: те, кто мне очень дорог, – еле слышно проговорила Вивиан.

– Да, помню. – Дэвид откинулся на спинку стула. – Громила и совсем молодой парень.

Вивиан вздрогнула, но ничего не сказала: только кивнула.

– Это еще одна причина, по которой мне надо самому заняться этим делом, – добавил Дэвид. – Мне нужно только вернуть печатку и положить конец Черному Герцогу, но я совсем не против, если Флинна отправят на каторгу – хотя бы за то, как он обращался с тобой.

Вивиан намурилась. «За то, как он обращался с тобой». До этого момента Саймон был единственным мужчиной, который пытался ее защитить, но из-за возраста у него это не очень получалось. От тревоги за брата у нее сжалось сердце.

– Флинн… добровольно кольцо не отдаст, – запинаясь, попыталась объяснить Вивиан. – Он упрямый и злобный как бык. Если же отобрать силой, то… плохо будет другим – тому мальчишке, например.

После этих слов удивление исчезло с лица Дэвида, и он прямо спросил:

– Кто этот парень, Вивиан?

Она посмотрела на него полными страха глазами и прошептала:

– Мой брат. Мой младший брат, Саймон.

Дэвид медленно кивнул:

– Теперь понятно: все это время ты пыталась его защитить.

– И теперь ищейкам с Боу-стрит его я не отдам, – твердо заявила Вивиан. – Пусть забирают меня, но не Саймона и…

– И это самая главная причина, по которой мы должны действовать сами, – прервал ее Дэвид. – Мы заберем и мою печатку, и твоего брата.

Вивиан на мгновение потеряла дар речи и могла только, открыв рот, слушать, а Дэвид с возрастающим воодушевлением продолжал говорить:

– Если Флинн и вправду такой мерзавец, каким ты его описываешь, то юноша – Саймон, да? – будет только рад сбежать с нами. Я на него зла не держу.

– Но ведь именно Саймон ударил тебя по голове… – призналась Вивиан.

– Да не мог он поступить иначе! – махнул рукой Дэвид. – Наверняка решил, что я готов растерзать твое бесчувственное тело.

Вивиан так поразило это предположение, что она рассмеялась, но быстро справилась с неожиданным приступом веселья, села и задумалась. Возможно, план Дэвида и сработает. Он, конечно, безумный, но в то же время весьма привлекательный. Вивиан понимала: ждать, когда полицейские поймают Флинна с этой проклятой печаткой, опасно, – ведь схватят не только его, но и Саймона. Она готова была поставить все свои деньги до последнего пенса, что главарь банды будет и дальше грабить дилижансы в одном месте, а потом, сидя в пивной, хвалиться победами, при этом еще и безбожно привирая. Без сомнения, рано или поздно он попадется, а вместе с ним и Саймон…

– Так ты поможешь мне? – вернул ее к реальности Дэвид.

– А ты обещаешь, что не сдашь Саймона полиции?

– Клянусь, сделаю все возможное, чтобы Саймона не тронули, – серьезно проговорил Дэвид.

Вивиан пребывала в смятении: как быть? Заботиться о Саймоне, оберегать его, насколько хватает сил, – ее долг, но сейчас ей предстояло вверить жизнь младшего брата мужчине, который хоть и покорил ее сердце, но не был ей родным. Пауза затянулась, но в итоге девушка вымученно улыбнулась: после того как приняла решение, ей стало спокойнее:

– Да, помогу.

Глава 17

Следующие два дня Дэвид во всех деталях продумывал свой план. О делах брата он, конечно, не забывал и каждое утро ходил в Эксетер-хаус, украдкой глядя по сторонам, нет ли за ним слежки. Однажды ему удалось увидеть мужчину, который явно шел за ним, хотя и на приличном расстоянии. У него был слишком беззаботный вид для такого города, как Лондон. Чтобы убедиться в своих подозрениях, Дэвид по пути стал заходить во все дорогие магазины, и эта игра ему очень понравилась. Поскольку выходить с пустыми руками было бы подозрительно, Дэвид накупил кучу подарков для Вивиан: ленты и кружево, шаль из тонкого кашемира, два шелковых веера и книги. Представляя, с каким счастливым лицом Вивиан будет открывать свертки, он и сам радовался как ребенок.

В Эксетер-хаусе Дэвид быстро выполнял всю необходимую работу, если что-то не успевал, поручал Адамсу, а потом с головой уходил в подготовку к встрече с Черным Герцогом. Это было дело новое, необычное и, главное, незаконное – в общем все, как он любил.

Вивиан не сомневалась, что Герцог и есть Флинн. Ему сразу понравилась печатка, поэтому он не разрешил ее продать и забрал себе. Судя по ее рассказам, Флинн жадный, беспринципный, а еще очень тщеславный, так что, дабы потешить самолюбие, он вполне мог назваться Герцогом.

Дэвид, конечно, не хотел, чтобы ищейки с Боу-стрит узнали о его планах: боялся, что вмешается какой-нибудь особо усердный полицейский и все пойдет насмарку. После того как его обвинили в преступлении, которого не совершал, Дэвид больше не доверял властям и считал, что служители закона только все испортят.

Понятно, что искать Флинна надо было в тех местах, где он в последнее время грабил дилижансы: на дорогах в Лондон. Вивиан хорошо знала, на какие кареты он скорее всего обратит внимание, а значит, им придется покупать именно на них билеты и ездить как пассажиры. Рано или поздно их пути пересекутся, и тогда, по замыслу Дэвида, он предложит Флинну сделку: выкупит печатку и свободу Саймона, – и в обмен на это Черный Герцог перестанет существовать.

Дэвид понял, что пора действовать, когда к нему снова зашел герцог Вэр и подтвердил свои подозрения насчет Перси-старшего. Ему удалось узнать, что сэр Джеймс из личной неприязни к Дэвиду стал подстрекать полицейских плотнее заняться серией грабежей на дорогах, подкинув версию о Черном Герцоге. Перси всюду твердил, что разбой сам по себе – дело преступное, а если при этом разбойник еще и носит благородный титул герцога, то это вообще граничит со святотатством, и убеждал полицию немедленно его арестовать.

– Я не заслужил такого отношения к себе, – сказал на это Дэвид.

– До меня дошли слухи, – ухмыльнулся Вэр, – что его сын за год проиграл в карты целое состояние.

– Но ведь не мне, – возразил Дэвид.

– Зато в твоей компании – во всяком случае, так заявил Перси.

– Значит, полицейские с Боу-стрит скоро опять ко мне заглянут, – откинувшись на спинку кресла и нахмурившись, заявил Дэвид, поскольму с этим утверждением не мог не согласиться.

– Я бы не удивился, – кивнул Вэр. – Мне удалось выяснить, какие еще улики у них есть, но если тебя посадят под арест, даже домашний, в газетах поднимется шум, пойдут сплетни, а ты знаешь: стоит хоть раз испачкать свое имя, не отмоешься.

Дэвид молча выругался. Если пойдут слухи, что полиция намерена арестовать его за разбой, то его репутации придет конец. Честь семьи будет уничтожена навсегда. Посетители клуба «Уайтс» и так уже делают ставки, каким именно способом он опозорит фамилию, и за спиной считают его фальшивомонетчиком. Но если Трэвенем и остальные узнают о подозрениях ищеек с Боу-стрит, то путь в приличное общество ему будет заказан.

– Конечно, Перси не может явно требовать твоего ареста, – добавил Вэр, – поскольку у полиции нет прямых улик.

– Для сплетников это не имеет никакого значения.

– Это правда, – кивнул Вэр. – Но, похоже, ты знаешь, как действовать.

Дэвид настороженно посмотрел на друга, и Вэр ухмыльнулся:

– Да ладно тебе, перестань. Не верю, что ты намерен просто сидеть и ждать, когда к тебе нагрянет полиция.

– Мм… всякое может быть, – туманно высказался Дэвид, но Вэр, похоже, его понял.

– Я знал, что ты не подведешь, – улыбнулся еще шире герцог, встал и добавил: – Надеюсь, когда-нибудь ты напишешь мемуары. Без сомнения, это будет захватывающее чтение.

– Ты хотел сказать – пугающее. – Дэвид с мрачным видом провел рукой по волосам. – Боюсь, такие книги нельзя давать в руки подрастающему поколению, а мою мачеху и вовсе хватит удар, если прочитает о моих приключениях.

– Да уж, но я бы прочитал с удовольствием, – усмехнулся Вэр и попрощался, а Дэвид вернулся к работе.

Вивиан и Дэвид тайно покинули дом под проливным дождем, а помог им Энтони Гамильтон, которому Дэвид доверял, как самому себе, и не сомневался, что друг никому не расскажет о его планах. Зная, что полиция следит за домом, он попросил Гамильтона довезти их до постоялого двора на самой окраине Лондона, где их уже ждал другой, наемный, экипаж, чтобы выехать за пределы города, на поиски Флинна.

Дэвид заметил, с каким интересом смотрел на Вивиан Гамильтон, хотя их общение и было коротким из-за дождя, да и сама девушка почти ничего не говорила. Когда они приехали на место, Дэвид спрыгнул в дождь, помог Вивиан выйти из кареты друга и сразу же пересадил ее в наемный экипаж.

Гамильтон проводил ее взглядом и напомнил другу:

– Как-то ты мне сказал, что твои похождения однажды закончатся встречей либо со священником, либо с пулей.

– К священнику пока никак, – вздохнул Дэвид. – Во всяком случае – с ней.

– Ясно, – ухмыльнулся Гамильтон.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил Дэвид.

– Да, мелочи. Если что, обращайся, – проговорил друг с неуместным для такого момента весельем в голосе.

Дэвид лишь молча покачал головой и достал два саквояжа: со своими вещами и поклажей Вивиан. Вымокнув до нитки, он лишь коротко на прощание пожал Гамильтону руку.

– Удачи, она тебе нужна, как никому другому.

Дэвид сел в наемный экипаж и закрыл дверь, а когда лошади тронулись, откинулся на спинку сиденья. Вивиан вопросительно взглянула на него, и Дэвид уверенно ей улыбнулся: даст Бог, им повезет, но в любом случае назад пути уже нет.

Вивиан выбрала четыре дороги, которые вели в Лондон и где наиболее вероятно встретить Флинна. До города оттуда было недалеко, но Дэвид плохо знал эти места, хотя не раз проезжал тут по пути в столицу, но никогда не останавливался, поскольку, как правило, спал после очередной попойки. Вивиан ориентировалась здесь лучше, но не намного.

– Видишь ли, мы все время переезжали с места на место, чтобы не примелькаться, – объяснила Вивиан в их первое путешествие, когда они остановились на ночлег в гостинице. – На постоялых дворах и в тавернах преступников или бродяг не обслуживают: боятся, что власти их закроют, – поэтому хозяева могут вызвать полицейских, если что-нибудь пронюхают.

– Но по дороге в Бромли вы задержались, – напомнил Дэвид.

– Да, и это было большой глупостью. – Вивиан раздраженно нахмурила брови. – Флинн отказывался переезжать только потому, что на этом настаивала я. Сейчас он ведет себя еще безрассуднее, и все полицейские в округе, а также сторожа и фонарщики ищут некоего Черного Герцога. Это все равно что на каждом столбе повесить объявления: так, мол, и так – я, Флинн, мечтаю болтаться на виселице.

– Он это заслужил, – пожал плечами Дэвид. – Для нас же главное, чтобы мы нашли его раньше других.

Вивиан кивнула и снова подумала о Саймоне: если Флинна повесят – плевать, но он потянет за собой и ее брата. Как только почувствует, что запахло жареным, утопит всех вокруг, чтобы спасти свою шкуру. Флинн понятия не имеет, что такое честь и совесть.

– Расскажи мне о Саймоне, – вдруг попросил Дэвид, словно прочитал ее мысли.

– Ему шестнадцать, – начала Вивиан, поковыряв ложкой остывшее рагу. – Очень добрый, и всегда таким был. Только не думай о нем плохо: это я учила его воровать, хотя до сих пор у него это получается плохо.

– Интересно. Чем же он тогда занимается?

– Да все больше на побегушках у Флинна, еще за лошадьми ухаживает. Саймон вместе со мной искал дилижансы, в которых можно было поживиться, а потом мы оповещали Флинна и Крама. – Вивиан вздохнула. – Это я виновата: втянула его в такую жизнь.

Дэвид облокотился о стол и внимательно посмотрел на нее.

– Как это случилось?

Вивиан, покраснев, объяснила:

– Когда мама умерла, он был совсем маленький. Я не хотела, чтобы его отдали в работный дом, поэтому стала воровать. Мамаша Тейт согласилась присматривать за Саймоном, а я должна была приносить ей добычу. Ну и кто мог из него вырасти, если его воспитывали сестра-воровка и скупщица краденого?

– Ты жалеешь, что оставила его? Думаешь, в приюте ему было бы лучше?

– Нет! – быстро проговорила Вивиан, едва он закончил. – Никогда.

– Тогда не вини себя, – пожал плечами Дэвид. – У тебя просто не было другого выхода.

Вивиан опустила голову и кивнула: да, выбора у нее и правда не было.

– К счастью, я была очень способной карманницей. Мамаша Тейт не стала бы присматривать за Саймоном, если бы я не приносила так много денег. У брата пальцы не были такими проворными – это выяснилось с самого начала. Матушка Тейт ведь и его посылала на улицу, но он так и не стал карманником. Саймон вечно попадался на воровстве, и я сама не раз выручала его из беды. В общем, мне приходилось отдуваться за двоих.

Вивиан замолчала, осознав, что слишком уж разоткровенничалась, потом подняла взгляд и тихо напомнила:

– Ты обещал, что не сдашь Саймона полиции.

На губах Дэвида промелькнула улыбка, но взгляд остался серьезным.

– Да, конечно. Неужели ты думаешь, что я мог об этом забыть?

– Нет. Просто еще раз хочу убедиться, что брату ничто не угрожает, после того как рассказала тебе всю правду.

– Мне очень хочется с ним познакомиться, – сказал Дэвид, словно они завтра собирались встретиться за чаем. – Еще никогда не видел вора-неудачника.

– А как же я? – удивилась Вивиан.

Дэвид рассмеялся:

– Ты, моя дорогая, самая талантливая!

– Значит, у нас есть надежда найти остальных.

– Конечно! Я в тебя верю.

Последние слова ее поразили: следовало бы обрадоваться, но почему-то признание ее таланта как воровки обидело. Все было как-то неправильно: Дэвиду следовало бы сейчас находиться в Лондоне, заниматься делами или сидеть в театре, а не вместе с воровкой-карманницей искать ее подельников.

– Кстати, у тебя слишком правильная речь. И с этим надо что-то делать, – заявила Вивиан.

Дэвид откинулся на спинку стула, обхватил руками колено и беспечно отмахнулся:

– Ерунда! Я буду кряхтеть и что-нибудь бормотать себе под нос.

– А вдруг все же придется говорить? Одна фраза – и они поймут, что ты джентльмен.

– Да ладно! – отмахнулся Дэвид. – Не преувеличивай. К тому же мне многие говорили, что моя речь далека от аристократической, как и манеры.

– Но и на крестьянина ты мало похож. – Вивиан подвинулась ближе к столу и куском хлеба собрала остатки холодного рагу в своей тарелке. – Мне кажется, ты воспринимаешь все это как очередное приключение.

– Волнуешься за меня? – улыбнулся Дэвид. – Очень мило с твоей стороны.

Развернув ее стул и придвинув к себе, так что Вивиан оказалась лицом к нему, Дэвид добавил:

– Может, тогда дашь мне несколько уроков?

Она внимательно посмотрела на него, поняла, что не шутит, и кивнула:

– Давай попробуем. На кого ты хочешь походить?

– На этакого простофилю, деревенского парня.

– Это непросто, – заметила Вивиан. – И какого именно? Может, ирландца? – Эту фразу она произнесла нараспев, как говорят выходцы из Ирландии. – Или валлийца? Может, крестьянина из Корнуолла? Или погонщика скота из Кента?

С каждым вопросом ее акцент полностью менялся, и Дэвид восхищенно воскликнул:

– Вот это да! Кто бы мог подумать?

– Единственный полезный навык, который я приобрела в Сент-Джайлсе, – усмехнулась Вивиан. – Там ведь живут бродяги со всех концов света, вот я и научилась их копировать. Это мне очень помогало. Например, яблоки на рынке воровала ирландская девчонка, но если вдруг разгневанный торговец ловил меня, то видел перед собой крестьянку из Дербишира, которая смотрела на него с удивлением и утверждала, что пришла со своим товаром.

– Значит, передо мной настоящий профессионал. – Дэвид наклонился к ней, уперся локтями в колени и сложил ладони под подбородком, так что лицо его оказалось всего в паре дюймов от лица Вивиан. – Ну что, научишь?

Она чуть отодвинулась: очень сложно давать уроки, когда эти темные пронзительные глаза так близко и смотрят так пристально.

– Повтори за мной: «Чиво тибе, малой?» – произнесла Вивиан с сильным йоркширским акцентом.

– Чего тебе, малый?

– Нет, – покачала головой Вивиан, – ты произнес это слишком правильно. Попробуй еще раз: «Чиво тибе?»

Дэвид повторил, потом еще раз, но получалось плохо.

– Ты что, не чувствуешь разницу? – теряя терпение, спросила Вивиан. – Все гласные надо произносить протяжно – петь, а согласные – так, будто во рту каша. И главное – забудь про правильные слова вроде «что», «чего», не говори «спасибо» и «пожалуйста», почаще ругайся, сплевывай сквозь зубы, и тогда все будет в порядке.

Вивиан повторила все сказанное с простонародным выговором, и Дэвид, восхищенно воскликнул:

– Словно два разных человека говорили.

– В том-то и вся закавыка, милок, – уже с другим акцентом произнесла Вивиан.

Дэвид покачал головой и мрачно заметил:

– Нет, это непостижимо – ничего у меня не получится.

– Все получится, если будешь тренироваться, – возразила Вивиан. – Просто слушай и повторяй: «Мине билет надабна адин до города».

Дэвид старательно скопировал, и Вивиан похвалила:

– Вот, уже лучше: говоришь почти как крестьянин, только вид сделай попроще.

Дэвид хмыкнул, не отрывая взгляда от ее губ.

Вивиан старалась не обращать на это внимания и заниматься главным на этот момент делом – учить Дэвида говорить, как простой крестьянин. У него мало что получалось, и оставалось надеяться, что он хотя бы перестанет говорить, как лондонский аристократ.

– Попробуй еще раз: произноси слова нараспев, а окончания глотай, смазывай. Вот, смотри, как это делаю я.

Вивиан округлила губы, намереваясь показать, как именно это следует делать, но Дэвид прервал ее, наклоняясь еще ближе:

– Поцелуй меня.

Вивиан не выдержала и улыбнулась:

– Сейчас не самое удачное для этого время.

Взгляд ее говорил совершенно о другом, и он это прекрасно понимал.

– Напротив: очень даже подходящее, – как, впрочем, и любое другое с тобой.

Дэвид стал ее целовать.

Если бы даже она и захотела возразить, то не смогла бы. Вивиан сдалась, и скоро губы Дэвида заставили ее забыть о тревогах. Да и кто знает, как долго они еще будут вместе? Вивиан до последнего избегала думать о будущем, но приближался момент, когда на этот вопрос придется дать четкий ответ. Завтра – или послезавтра, или через несколько дней – они найдут Флинна. Дэвид вернет себе печатку, и вся эта история с Черным Герцогом подойдет к концу. Но что же будет дальше?

Дэвид хотел забрать их с Саймоном обратно в Лондон. Конечно, рано или поздно им придется расстаться, но сейчас Вивиан больше всего переживала за другое. Ей было хорошо известно, что Флинн не из тех, кто готов мириться с поражением, и может не отдать Дэвиду сразу все – и печатку, и Саймона, и ее, – даже если его осыпать золотом. Главарь банды наверняка намерен ей отомстить за то, что исчезла с ворованным добром. И хоть это не ее вина, ведь Дэвид похитил ее и держал взаперти, Флинн не станет разбираться. Скорее всего печатку Дэвиду он отдаст, получит за это кучу денег, но их с Саймоном оставит себе, а значит, ей снова придется воровать, прятаться и лгать. Теперь, после стольких недель честной и спокойной жизни, такой исход казался Вивиан самым жестоким из всех возможных.

Но иного не дано. Ей незачем жить, если Дэвид окажется в тюрьме, обвиненный в преступлениях, которых не совершал. Лучше уж ей самой болтаться на виселице, чем увидеть того, кто ни в чем не виноват. Если уж воровство ее судьба, она использует свой опыт по этой части еще раз, чтобы забрать чертово кольцо и отвести от Дэвида подозрения, и стойко примет все последствия своего поступка, какими бы они ни были.

Будущее казалось таким мрачным, что Вивиан больше не хотела думать о нем: лучше уж наслаждаться поцелуями Дэвида, – а потому, когда он потянул ее к себе и усадил на колени, прижалась к нему всем телом, просунула руки под его куртку из грубой шерсти и провела по поношенной рубашке, запоминая ощущение его теплого, сильного тела. «Я люблю тебя», – мысленно призналась Вивиан, а он погладил ее по щеке, положил ладонь на затылок и, повернув к себе, обхватил за талию, неожиданно поднял вверх, раздвинул ей ноги и опять усадил на колени. Несколько движений – и вот уже ее поношенное платье расстегнуто и сброшено на пол. Вивиан со вздохом откинула голову, и Дэвид прочертил дорожку из поцелуев вниз по ее шее, к обнаженным грудям, провел языком вдоль ложбинки. Его ласки творили с ней чудеса.

– Как насчет уроков? – выдохнула Вивиан.

– С тобой я узнаю много нового, – пробормотал Дэвид, касаясь дыханием ее ключицы. – У меня никогда не было таких интересных занятий.

Вивиан рассмеялась и обняла его за шею.

– Но я хотела научить тебя совсем другому.

Дэвид расшнуровал короткий корсет и откинул в сторону.

– Ученик из меня никудышный: меня в детстве учителя секли розгами, – так что я смирился.

– Наверное, это из-за твоих шалостей.

– Но ты же терпишь, – с чувством заявил Дэвид, развязав тесьму на нижней рубашке, отчего та упала с плеч.

Когда губы его опять коснулись обнаженной кожи, Вивиан задрожала от удовольствия и не стала сопротивляться, когда рубашка опустилась еще ниже, лишь крепче обняла и прошептала:

– Я сразу поняла, что тебя не исправить.

Дэвид ухватил ее за бедра, притянул к себе, и она, почувствовав под собой его твердое, готовое к бою оружие, чуть подвигала ягодицами. Его глаза потемнели.

– Меня нельзя исправить? – переспросил он таким бархатным, искушающим голосом, что у нее по спине побежали мурашки. – А кто, если не ты, сидит без одежды у меня на коленях и искушает сверх всякой меры?

Дэвид поднял подол ее рубашки и провел ладонями по бедрам. Вивиан почувствовала, как забилось сердце, и задрожала, предвкушая наслаждение.

– Я еще в одежде.

– Сейчас мы это исправим. – Дэвид быстро стянул с нее через голову рубашку, и Вивиан осталась в одних чулках. – Скажи «поцелуй меня, Дэвид» тем выговором.

– Каким именно?

– Валлийским, например. Или так, как говорят на севере, – не важно.

Она шепотом, с йоркширским акцентом повторила его фразу, и он тут же исполнил ее просьбу.

– А теперь еще. И еще, – потребовала Вивиан.

– Какая ты, однако, – рассмеялся Дэвид. – А теперь что?

– Теперь возьми меня… всю. – Она обхватила его лицо ладонями. – Пожалуйста.

Он нежно посмотрел на нее, поднес ладони к губам и прошептал:

– Тебе никогда не придется просить меня об этом.

Дэвид подхватил ее на руки и понес к кровати. Там исполнилось все, о чем мечтала Вивиан, и даже то, о чем и помыслить не могла. И когда каждая клеточка ее тела пела от наслаждения, она могла думать только об одном: «Я люблю тебя, Дэвид, люблю по-настоящему».

Дэвид очнулся от сладкой истомы среди смятых покрывал, и совесть его, до сих пор молчавшая, вдруг заявила о себе на удивление громко и властно. Надежды на то, что она опять затихнет, не было. Вивиан шевельнулась в его объятиях, и Дэвид сказал, погладив ее по спине:

– Я хочу, чтобы завтра ты осталась здесь.

– Не говори глупости, – пробормотала она сонно.

– То, что я задумал, слишком опасно. – Он инстинктивно обнял ее еще крепче. – Я понимал это с самого начала и не хочу рисковать.

Вивиан нашла его ладонь, сжала, поднесла к губам и поцеловала. От этого в его душе поднялась такая теплая волна, что он закрыл глаза, опасаясь заплакать от невыразимой нежности. Нет, он не мог потерять ее.

– Один ты не справишься, – произнесла Вивиан расслабленно. – Ты ведь не думаешь, что Флинн добровольно отдаст тебе кольцо да еще шляпой помашет на прощание.

Дэвид ничего на это не ответил, хотя больше всего боялся, что главарь попытается вернуть себе Вивиан, а то и еще хуже: пристрелить на месте. Дэвид точно не знал, чего ожидать от этой встречи, и неизвестность страшила его. За себя Дэвид совсем не переживал: был уверен, что способен сам решить с ним дело, когда выйдет на его след, – но вот Вивиан… за нее он ужасно боялся.

– Мне так будет спокойнее, – попытался он разубедить ее.

Вивиан вздохнула и повернулась к нему лицом.

– Ты не понимаешь, о чем просишь. Очень опасно отправляться в логово головорезов целой банды в одиночку. Флинн будет только рад приставить пистолет к твоей голове. Что ты станешь делать, если он схватит тебя в надежде на выкуп? Ведь ты все тщательно продумал. Так зачем же что-то менять? Будем придерживаться плана.

Дэвид не смог ответить ей улыбкой и совершенно серьезно признался:

– Я очень боюсь за тебя.

Что-то вспыхнуло в ее взгляде, поэтому Вивиан коротко рассмеялась и воскликнула:

– Боишься? Странно, что ты вовсе так не думал, когда посадил меня под замок.

Дэвид прижал ее к себе как можно крепче и, зарывшись лицом в шелк волос, попросил:

– Поклянись, что будешь осторожна. Я только хочу найти их и по-хорошему вернуть кольцо и забрать твоего брата. Никакие столкновения мне не нужны.

– Не волнуйся ты так. – Вивиан вздохнула и коснулась пальцами его губ. – И не бойся за меня: я знаю, как разговаривать с разбойниками.

В ее словах он услышал нотки ирландского акцента. Странно, но Вивиан совсем не переживала насчет встречи с Флинном. Сам он с каждой минутой тревожился все сильнее и ужасно жалел, что предложил ей такой опасный план. То, что казалось правильным и волнующе привлекательным в лондонском доме, на дешевом постоялом дворе вдруг обернулось безрассудной глупостью. О чем он вообще думал, когда поделился с ней своим планом и попросил помочь в таком серьезном деле?

Сам он всегда был сорвиголовой, и всякого рода опасности и приключения его только воодушевляли. Он много раз рисковал своей шеей, еще чаще – состоянием, а что касается репутации… что ж, из-за его безумных поступков от нее почти ничего не осталось. Ему всегда претило вести себя как должно, как того требует закон, а вот то, что общество не одобряло, напротив, возбуждало. Ничто не могло сравниться с тем приливом энергии и радости, когда он понимал, что очередное озорство, даже самое невинное, вроде кражи последнего куска пирога, снова сошло ему с рук.

Сейчас Дэвид понимал, что в основе того состояния лежала твердая убежденность – пусть и не осознаваемая до конца, – что ему, как представителю знатного дворянского рода, и правда все дозволено. Его отец был герцогом, и пусть после его смерти титул перешел старшему брату, столь известное имя само по себе защищало его от всяческих неприятных последствий. Что бы ни вытворял, Дэвид всегда знал: никакие опасности ему не грозят. Благодаря щедрости брата он не бедствовал, хотя проблемы с деньгами и были из-за пристрастия к картам.

Те несколько недель, что Дэвид занимался делами брата, убедили его, что, если постараться, можно восстановить свое доброе имя. Небольшое усилие – и он вновь займет подобающее место в обществе, а окружающие будут вспоминать о его выходках лишь как о невинных шалостях юности.

У Вивиан же все по-другому. Если ее арестуют и обвинят в разбое, встать на ее защиту будет некому. Он, конечно, сделает все возможное, но общество так нетерпимо к любителям поживиться за чужой счет, а суды так скоры на расправу, что ему вряд ли удастся ей помочь. Значит, ареста надо во что бы то ни стало избежать – только так Вивиан будет в полной безопасности, – а для этого следует убедить ее, что он должен искать Флинна в одиночку.

– Пожалуйста, Вивиан, – опять попытался Дэвид.

– Давай спать, – прошептала она и больше не сказала ни слова.