Текст книги "Креольская честь"

Глава 15

На пристани Ники поджидала Алекса, который покупал билеты. Следующим рейсом должен был пойти «Ганнибал», куда более роскошный пароход, чем «Мемфисская леди».

Вокруг нее играли детишки, дергая матерей за юбки. Женщины, по большей части жены плантаторов, были разодеты в модные шелковые, кружевные и кисейные платья. Их обшитые яркой каймой капоры, снежно-белые перчатки, разноцветные зонтики радовали глаз. Хотя городок Монтен и был переполнен азартными игроками и всякого рода прощелыгами, здесь обитали и зажиточные плантаторы.

Издалека послышались гудки. Ники увидела пароход, колеса которого взбивали воду. Из его трубы шел густой черный дым.

– Пароход! – раздался громкий крик. Как всегда, речной красавец вызывал всеобщее волнение.

При виде его у Ники, как и у других, заколотилось сердце.

Красно-белый четырехпалубный «Ганнибал», казалось, воплощал в себе все стремления человечества к красоте и скорости. С почти четырьмя сотнями пассажиров, со скотом и другим грузом на борту, «Ганнибал» развивал более пятнадцати миль в час.

– Ну что, готова? – спросил Алекс, вернувшись с билетами.

Она улыбнулась.

– Я никогда не плавала на таком огромном судне.

– Стало быть, нам предстоит незабываемое путешествие Она подумала, что они недостаточно хорошо одеты для торжественного ужина в салоне. И отгоняла от себя мысли о том, что наверняка кое-кто из пассажиров узнает его и, конечно, вспомнит о его предстоящей женитьбе на Клариссе.

Но ведь он Александр дю Вильер, герцог де Бризон. Он может позволить себе делать все, что захочется.

Алекс отвел ее на палубу, где помещались каюты первого класса, оставив ее пока полюбоваться окрестными видами.

– Я отнесу наши вещи в каюту, – сказал он, – а затем мы осмотрим весь пароход.

Она не видела, в какую каюту он внес ее вещи, но ее сердце больно сжалось при мысли, что ночью ей придется выдержать настоящую битву. Она совершенно недвусмысленно высказалась по этому поводу. И ни за что не уступит.

– Вот сюрприз! Неужели это ты?

Услышав знакомый голос, Николь резко обернулась.

– Мишель! – вскричала она, узнав в стройной девушке подругу детства. Они крепко обнялись и, смеясь, пролили счастливые слезы.

– Не верю своим глазам, – сказала Мишель, внимательно всматриваясь в Николь. – Я так часто о тебе вспоминала, думала, где ты, что с тобой! До меня доходили кое-какие слухи, но… – Мишель покачала головой, закатив прелестные зеленые глазки, как , бы опровергая их. Она затрясла своими русыми кудряшками, как бы все решительно отвергая.

Радость Ники угасла.

– После того как вы уехали, дела в Медоувуде пошли совсем плохо. Папа умер. Следом за ним ушла и мама. Имение было в долгах, кругом долги.

– Прости. Я не знала.

Ники принужденно улыбнулась.

– Как ты могла знать? Ты же уехала.

Мишель кивнула.

– У нас тоже хватало неприятностей. Во Франции отец сумел поправить дела и даже разбогатеть. В прошлом году мы вернулись в Луизиану. Папа купил плантацию к северу от Батон-Руж.

– Как замечательно! Твой отец всегда был таким предприимчивым. – Она вновь обняла Мишель – А ты, Ники? Где ты сейчас живешь?

Через плечо Мишель Николь увидела, что к ним приближается Алекс. Через несколько мгновений он подойдет к ним.

Мишель узнает, что они путешествуют вместе, отсюда уже нетрудно будет догадаться, какие отношения их связывают.

Она сглотнула, не зная, что сказать – Я… я живу в Бель-Шен. Ты, вероятно, помнишь, что мой отец дружил с Шарлем дю Вильером.

– Его дочь сделала нам честь, остановившись у нас, – сказал Алекс из-за спины Николь.

– Мишель Кристоф, это Александр дю Вильер.

Александр поднес к губам руку Мишель в тонкой перчатке.

– Счастлив познакомиться, мадемуазель Кристоф!

Мишель залилась краской.

– Знакомство с вами для меня большая честь, месье. – Она повернулась к Николь, которая стояла с отсутствующим выражением. – Вы возвращаетесь в Бель-Шен?

– У мадемуазель Сен-Клер дом в Новом Орлеане, – ответил за Николь Алекс. – А где живете вы, мадемуазель?

– Я еду, чтобы повидаться со своей подругой, как раз в этот город Не правда ли, это замечательно, Ники? Мы опять возобновим наше знакомство, будем проводить вместе время – Да… – нерешительно согласилась Николь. – Это будет чудесно…

Мишель достала из карманчика своего голубого шелкового платья фарфоровые часики на черной бархатной ленточке.

– Извините, – сказала она. – Я должна идти. Меня ждет тетушка Лаура. Она, кажется, уже распланировала наш вечер.

– Где вы остановитесь в городе? – спросил Алекс. – Я уверен, что Николь захочет с вами повидаться.

– На Ройял-стрит восемь дробь двенадцать. Но может быть, я освобожусь пораньше и загляну в твою каюту. Ники, какой у тебя номер?

Ники замешкалась.

– Каюта номер триста, – ответил за нее Алекс. – Через несколько номеров от моей.

– Если сегодня не встретимся, тогда в городе. – Мишель еще раз обняла Николь и поспешила к трапу.

Николь посмотрела на Алекса.

– Спасибо, что выручили, месье, но, если она придет, ложь тотчас же обнаружится.

– Ты в этом уверена?

Ники едва сдерживала улыбку.

– Имея дело с вами, Александр, в чем можно быть уверенной?

Он раскатисто рассмеялся.

– А с тобой?

Алекс, оказалось, действительно купил им отдельные каюты. Николь была ему за это благодарна. Она чувствовала себя смертельно усталой и была не в духе. Одна мысль о том, что ей придется сражаться с Алексом за остатки своих принципов, была просто невыносимой.

К ее удивлению, вечер прошел приятно и легко. Они поужинали в спокойном уголке элегантного главного салона с резными деревянными балками – белыми с золотыми листьями. Ники никогда еще не видела такой роскоши. Она любовалась изысканными цветными узорами дорогих ковров, мозаикой люков по бортам.

Столы были накрыты белоснежными скатертями, уставлены хрустальной посудой. В одном конце просторного салона стоял огромный кувшин чистого серебра, в другом сверкало огромное зеркало в позолоченной раме.

Позже они с Алексом бродили в лунном свете по палубе.

Чувствуя, что она утомлена, может быть, даже угадывая, какую битву ей приходится вести с собой каждый раз, когда он рядом, Алекс говорил с ней ласково, тщательно избегая каких-либо неприятных тем. Он проводил ее в каюту. Ники насторожилась, когда Алекс склонился над ней, но он лишь слегка коснулся ее губ.

– Спокойной ночи, – сказал он, открывая дверь в каюту.

«Пойму ли я когда-нибудь его?» – пронеслось у нее в голове. Но она была слишком утомлена, чтобы размышлять на эту тему. С большим трудом ей удалось расстегнуть мелкие пуговички на спинке платья, и она наконец улеглась спать.

К утру, без Зика и Макса, которые остались в Ла-Ронд, они прибыли в Новый Орлеан. Сюда прибывали суда со всего света. Лучшие пароходы стояли отдельно. Красивые плавучие дворцы, как правило, отчаливали к вечеру, тогда как небольшие суденышки курсировали весь день.

На Декейтер-стрит Алекс остановил кеб. Лошади резво зацокали копытами по булыжной мостовой, и скоро они оказались на Тулуз-стрит. Когда кебмен остановил экипаж перед чугунной решеткой подъезда, на нее нахлынули воспоминания о том дне, когда она была здесь в первый раз.

Она не забыла свой жалкий вид в тот майский день, когда ее привели из тюрьмы. Не забыла она и его любовницы, красивой креолки с волосами цвета воронова крыла. Что стало с Лизетт? Горюет ли она, разлучившись с Алексом? Ожидает ли и ее та же участь, что Лизетт?

– Идем, дорогая, – ласково сказал Алекс, обнимая ее, чтобы помочь спуститься на землю.

Не глядя на него, Ники позволила провести себя через сад к ступеням широкого крыльца, а затем через резную кипарисовую дверь в дом. Дверь открылась еще до того, как Алекс постучал. В холле стоял высокий, прямой как палка Фредерик.

Вид у него был очень церемонный, пока он не улыбнулся и не подмигнул ей. Сбежавшая по лестнице Даниэль не удержалась и обняла ее.

– Хвала Всевышнему, с вами все в порядке. – Перекрестившись, она посмотрела на Николь своими круглыми серыми глазами, которые, казалось, умоляли понять ее беспокойство. – Месье герцог сказал, что вас могут арестовать. Я не знала, что делать. Я… я так беспокоилась за вас… – Ее неуклюжие пальцы нервно одергивали оборки платья.

– Все в порядке, Даниэль. – Николь тепло пожала ее пухлую ручку. – Ты поступила, как считала нужным… – Она умолчала о том, что Александр успел выручить ее из беды, ибо была уверена, что смогла бы постоять за себя.

– Но ты же не можешь жить вместе со мной в Новом Орлеане, – сказала она, вдруг вспомнив о женихе Даниэль. – Как насчет Рене?

Даниэль прыснула.

– Говорят, что разлука только укрепляет любовь. Может быть, Рене соскучится по мне и объявит наконец день нашей свадьбы.

Ники рассмеялась.

– Может быть, и так. – Она повернулась к Алексу. – Но вы привезли сюда и Фредерика.

– И Бетси… – Бетси была женой Фредерика. – Надеюсь, она чувствует себя лучше? – участливо спросил Алекс у дворецкого.

– Ребеночек, кажется, успокоился, – улыбнулся Фредерик, ярко сверкнув белыми зубами, особенно заметными на угольно-черном лице. – До его рождения мама может отдыхать. Но зато уж потом забот у нее будет достаточно – только вертись. – Первенец Бетси должен был родиться через шесть месяцев.

– Она женщина сильная, – сказал Алекс. – У нее никаких трудностей не будет.

Ники поглядела на него, словно хотела спросить, откуда у него такие сведения о младенцах, однако промолчала. Хозяин Бель-Шен должен знать обо всем.

Алекс улыбнулся ей.

– Я думал, тебе будет приятнее в окружении знакомых людей.

– Да. Спасибо за заботу.

– Есть еще один человек, с которым я хотел бы тебя познакомить. – Он провел ее в гостиную. Там, опираясь на серую мраморную каминную доску, стоял плотно сбитый человек с огромными руками и плечами. Одет он был в темно-синие брюки и домотканую рубаху.

– Николь, это Байрам Сит, мой старый друг. Мы познакомились с ним в Алжире. Друг еще с тюремных времен.

– Вы, кажется, о нем упоминали. – Они переглянулись, и она поняла, что права.

– Иногда меня зовут просто Рам, – с заметным акцентом сказал турок и слегка кивнул головой, видимо, в знак приветствия. – Вы можете звать меня Рамом.

Голова у Байрама Сита была чисто выбрита, а разрезом глаз он походил на монгола. Из-под его носа свисали густые черные усы. Она никогда еще не видела человека с такими чудовищно большими руками и ногами.

– Рада с вами познакомиться.

– Какое-то время Рам будет жить здесь, – сказал Алекс.

– В Бель-Шен?

– Здесь, – тихо повторил он.

– Здесь? – удивилась Ники: с какой стати такой человек будет жить в городском доме?

– Он проследит, чтобы с тобой ничего не случилось, пока я буду занят работой на плантации.

– Но мне же ничего не… – Ники запнулась, поняв, для чего тут будет этот человек. – Он приставлен для слежки, как бы я не удрала? Это вы хотите сказать?

– Тебе понадобится какое-то время, чтобы освоиться.

– Так этот человек – тюремщик? Я буду такой же пленницей, как и в тюрьме на Барон-стрит?

– Рам здесь для того. Чтобы заботиться о тебе, – подчеркнул Алекс. – А ты явно нуждаешься в заботе.

Ники сделала глубокий успокаивающий вдох, прежде чем заговорить.

– Я немного устала, – сказала она, проходя мимо него. – Пожалуй, я поднимусь к себе в комнату.

Алекс не, стал ее останавливать, но последовал за ней. Она стояла в коридоре, не зная, какая именно комната ей отведена.

– Вот эта, – подсказал он сзади, указывая на дверь, ведущую в хозяйские апартаменты.

У Ники сжалось сердце. Неужели он и в самом деле потребует, чтобы она спала в комнате Лизетт? Она просто задохнется в атмосфере, насыщенной запахом ее духов!..

– Нет ли какой-нибудь другой комнаты? – спросила она, надеясь, что он правильно ее поймет.

Не отвечая, Алекс подтолкнул ее к двери. К ее удивлению, комната была совершенно пуста, если не считать придвинутой к стене огромной кровати с четырьмя опорными столбиками для балдахина.

– Я оставляю выбор за тобой. Я хочу, чтобы тебе было здесь хорошо. Это лучшая комната во всем доме. Я надеялся, что ты обставишь ее по своему вкусу и желанию. Кровать принадлежала моему отцу. Я очень ею дорожу. Но если она тебя раздражает, я прикажу, чтобы ее убрали.

Ники внимательно огляделась, удивленная, что он взвалил на себя столько хлопот ради нее.

– Обставить комнату стоит недешево, А Я знаю, что у вас нет лишних денег.

– Сумма, которая на это потребуется, просто жалкие гроши по сравнению с тем, что я должен Фортье. Чуть больше, чуть меньше, какая разница?

Комната была чудесная. Свежевыкрашенная, с прекрасным паркетным полом и изящными ставнями на окнах. С прелестного чугунного балкона можно было видеть сад, Все вокруг было залито солнцем.

– Эта комната подойдет.

– Должен ли я велеть убрать кровать?

Не только белье, но и перьевой матрас были убраны.

Ярко сверкало отполированное красное дерево. Все было чисто, опрятно.

– Прекрасная кровать. Я буду счастлива спать на такой.

– Мой отец был бы счастлив это слышать.

Ники выпрямилась.

– Вряд ли ваш отец был бы счастлив, узнав, что вы собираетесь разделить это ложе со мной.

Алекс не стал спорить. Шарль дю Вильер приказал бы выпороть сына на конюшне, если бы знал, какое будущее он готовит для дочери старинного друга. Алекс и сам с трудом понимал, что заставляет его действовать так, а не иначе.

– Я рад, что ты согласилась. Со временем ты увидишь, что все это к лучшему.

– Да поймите же вы, черт возьми, я ни с чем не согласилась! Все, что я говорила, остается в силе. Ни за что на свете я не буду вашей любовницей.

Сжав зубы, Алекс подавил закипающий гнев.

– Я возвращусь через неделю. Надеюсь, что к этому времени ты образумишься. Мы еще будем счастливы на этой кровати.

– Катитесь ко всем чертям! – крикнула она.

Трудно было, однако, надеяться, что это проклятие возымеет силу. Да, Алекс уедет, но в Бель-Шен. Наступило время уборки урожая. Работники будут трудиться до самого Рождества по шестнадцать часов в сутки. Удивительно, что в таких случаях никто обычно не жалуется на изнурительный труд.

Атмосфера царит праздничная. Угощения вдоволь, выдают виски и табак, а в конце работ и вознаграждение. Завершается все, разумеется, общим балом, который так и называют – «сахарный».

В дни сборки урожая мать Ники всегда помогала ее отцу.

Но кто поможет Алексу? Никто. Во всяком случае, в этом году. В следующем году он будет женат. Кларисса Эндикот, несомненно, будет хорошей помощницей для своего мужа. Она будет выполнять обязанности жены плантатора так же хорошо, как этому обучена Николь, а может быть, и лучше.

Присев на подоконник, Ники выглянула в сад. Свадьба Алекса назначена на десятый день нового года. Как раз перед истечением срока займа. Остается чуть больше двух месяцев начиная с сегодняшнего дня. До этого времени Ники должна уехать. И никто не сможет ее задержать – ни сам Алекс, ни его верный Рам. На этот раз она должна тщательно продумать свой побег. Дождаться, когда Алекс ослабит наблюдение. Получше узнать своего тюремщика Рама и его уязвимые места.

Раздобыть достаточно денег для поездки на корабле. Только после этого она сможет совершить задуманный побег.

А пока она займется тем, что обставит комнату. Что же касается его желания присоединиться к ней в большой отцовской кровати, то тут ему предстоит настоящий бой.

В пятницу приехал Франсуа. Из платьев, кем-то заблаговременно повешенных в шкафу, она выбрала модное темно-лиловое из саржи, которое походило и для этой прохладной осенней погоды.

– Я приехал сопровождать вас в поездке по городу, – сказал Франсуа. – Алекс говорит, что вам нужны зимняя одежда и мебель для спальни.

Ей пришлось нехотя признать, что Александр, как всегда, заботлив.

– Очень любезно с вашей стороны.

Они выпили по чашечке ароматного черного кофе, который Ники очень любила, и полакомились французскими пирожными, которые Бетси каждое утро покупала в кондитерской.

Немного погодя, когда они уже вышли из гостиной, готовясь к поездке, прибыл Томас Демминг.

– Я пришел, чтобы засвидетельствовать свое почтение, – сказал он Ники с порога, – и чтобы удостовериться, что у вас все в порядке.

– Спасибо, Томас.

Он выглядел настоящим денди в своем темно-синем сюртуке и светло-серых брюках. Его голубые глаза лучились юмором. – К сожалению, мы как раз уходим, – сказал Франсуа. – Необходимо совершить небольшой поход по магазинам. Если хочешь, можешь к нам присоединиться.

– Мне следовало бы поехать с вами, – насмешливо произнес Томас, – хотя бы для того, чтобы ублажить Алекса. Но у меня уйма дел.

Разговор прервал стук в дверь. Фредерик поспешно ее распахнул, и перед ними предстала хорошо одетая женщина На какой-то миг яркий солнечный свет помешал рассмотреть ее лицо. Затем, не обращая никакого внимания на Франсуа и Томаса, с довольно раздраженным видом вошла Мишель Кристоф.

– Я-то думала, что мы добрые друзья. – сказала она, подходя к Ники. Ее розовая шелковая юбка так и шуршала. – Ты могла бы мне все сказать. Я бы поняла.

Ники невольно улыбнулась. Мишель, как она помнит, очень редко повышала голос.

– Не думаю, что вы знакомы, – сказала она. И щеки Мишель стали такими же розовыми, как и ее юбка. – Мадемуазель Кристоф, это месье Франсуа дю Вильер, брат Александра, и месье Томас Демминг, один из его ближайших друзей.

– Очень приятно… – Мишель взглянула на Франсуа, затем на Томаса, чьи глаза сразу потеплели и глядели на нее с явным одобрением. Мишель вновь покраснела.

Только тогда Ники поняла, как похорошела ее подруга за те годы, что они не виделись. Вместо худощавой, хотя и гибкой, как ветка ивы, школьницы в холле стояла статная красивая молодая девушка.

Она по-прежнему оставалась стройной, только чуточку округлилась, шея грациозно изогнулась. Зеленые глаза, особенно заметные на чистой, цвета персика коже, оттеняли длинные ресницы. Небольшие груди выглядели упругими и соблазнительными, что не ускользнуло от внимания Томаса – Мы едем по магазинам, – сказала Ники, чтобы разрядить, как ей казалось, некоторую неловкость. – Если хочешь, поехали с нами.

Мишель перевела взгляд с Томаса на Николь, с Николь на Томаса.

– Извините за несдержанность. Мне следовало быть вежливее. Надеюсь, вы не думаете, что я всегда так резка на язык.

– Обычно она так застенчива, – с лукавыми искрами в глазах объяснила за подругу Ники.

– Друзья на то и друзья, чтобы откровенно говорить друг с другом, – сказал Томас, добавив:

– Мы были бы рады, если бы вы согласились нас сопровождать.

– Я не хочу обременять вас.

– Нет, нет, ни в коем случае, – заверил ее Томас. – Сперва мы отправимся на Шартр-стрит, затем пообедаем в «Маленьком Трианоне» у сквера.

– У тебя, кажется, были неотложные дела? – поддел его Франсуа с еле скрываемой улыбкой.

– Ничего подобного. Мне как раз нужно отдохнуть.

Весь день они бродили по улицам и магазинам. По настоянию Франсуа Ники заказала несколько новых туалетов: из саржи, шерстяной ткани, а также зеленый бархатный костюм для верховой езды, хотя было маловероятно, что он может здесь понадобиться.

Франсуа не настаивал, чтобы она купила еще и бальное платье, как ее уговаривала продавщица. Ясно было, что Алекс не будет брать свою любовницу на предстоящие празднества.

Они оба знали об этом.

Хотя это отчасти испортило настроение Николь, она вполне насладилась изысканным обедом, а затем выбрала для спальни кое-какую антикварную мебель, включая и гардероб розового дерева. Для занавесок, которые должна была сшить Бетси, она подобрала ситец бледно-персикового цвета, купив такой же материал для покрывала и балдахина над массивной кроватью с четырьмя столбиками.

Комната будет просто прелестной. Ники даже вздохнула, думая, каким недолгим будет там ее пребывание.

Между Мишель и Томасом сразу же установились самые милые отношения. Николь было любопытно, каким образом ее подруга ускользнула от бдительного ока тети, однако спрашивать об этом она не стала. Обе они стали уже взрослыми женщинами. С той лишь разницей, что Мишель сохранила девственность для своего будущего мужа.

– Кажется, я вижу знакомого, – прервал ее мысли негромкий голос Франсуа. – Вы извините меня?

– Да, конечно.

Он вошел в модный галантерейный магазин для мужчин.

Пока Мишель и Томас оживленно беседовали, Ники шла по улице, разглядывая витрины. Через стекло она вдруг увидела Франсуа, который увлеченно беседовал с красивым, изысканно бледным молодым человеком своего возраста.

Он был высокий, как и Франсуа, но более худощавый. На лице с высокими скулами и четко очерченными губами витала улыбка, которую так и хотелось назвать соблазнительной. А двигался он так изящно, словно парил. Видимо, слова Франсуа вызвали у него румянец. Франсуа коснулся его щеки, и молодой человек перехватил его за руку. В этом движении Ники почудилось что-то неестественное.

Ники почувствовала себя невольной свидетельницей интимного свидания двух людей, которых соединяет что-то более глубокое, чем дружба и даже чем любовь.

Кровь отлила от лица Николь. Не веря своим глазам, она вновь глянула через витрину, и в этот миг Франсуа поднял глаза. Их взгляды на мгновение встретились.

Она возвратилась к Мишель и Томасу совершенно потрясенная. Ей было мало известно о любви между мужчинами. По большей части все это были слухи о неких запретных страстях.

Но что-то подсказывало ей, что Франсуа из породы именно таких мужчин, приверженцев однополой любви.

Он возвратился такой же бледный и потрясенный, как и она.

– Жан-Пьер – мой старый школьный друг, – объяснил он, тщательно избегая ее взгляда.

Они подошли к дому, где теперь жила Николь. Он быстро простился и ушел, явно расстроенный. Нехотя ушел Томас, предварительно получив согласие навестить Мишель в доме тети. Девушки остались одни.

– Он тебе понравился? – спросила Ники, когда они уселись на диван.

– Да, обаятельный молодой человек. И такой красивый! – Мишель закатила свои хорошенькие зеленые глазки.

– Мне он тоже нравится.

Мишель стянула перчатки.

– Я рада, что встретилась с ним, но пришла прежде всего для того, чтобы повидаться с тобой. О тебе рассказывают столько всякого… Я не верю, что все это может быть правдой.

– Что же ты слышала?

– Тетушка говорит, что ты собственность Александра дю Вильера. Что ты его служанка по контракту, который он перекупил. По ее словам, все во Французском квартале знают, что он выкупил тебя из тюрьмы за огромную сумму денег. Я считаю, что месье дю Вильер только хотел тебе помочь. Ведь он и твой отец были друзьями.

Ники принялась расхаживать перед камином. Отныне ей нечего было скрывать, незачем лгать.

– Алекс и в самом деле помог мне. Во многих отношениях он был добр.

– Во многих отношениях?

– Это долгая история, Мишель, достаточно сказать, что прошло очень много времени, прежде чем я стала ему доверять.

В конце концов он все-таки завоевал мое доверие. Я думаю, он искренне привязан ко мне. Я… я позволила себе увлечься им…

Совершила поступки… о которых теперь сожалею… С тех пор я обнаружила, что ошибалась в его намерениях… – Этими словами она и ограничилась. Пусть Мишель сама делает свои выводы.

– Боже мой! – шепнула та по-французски.

– Я думала, что люблю его, – тихо сказала Ники, всей душой надеясь, что подруга поймет ее правильно.

– А теперь?

Вздохнув, Ники остановилась и села на диван.

– А теперь я сама не знаю, что чувствую.

– Но неужели, если бы ты его попросила, он не расторг бы твой контракт?

– Он не хочет этого.

– Но почему? Его отец непременно так поступил бы, я думаю.

Ники повернулась к ней лицом.

– Я задавала себе этот вопрос тысячу раз. Я не знаю почему. – «Потому что он хочет меня. Потому что владеет мной, а Алекс никогда не отдает того, чем владеет». И все же Алекс – человек достаточно добрый, он не ставит своего счастья выше счастья других. То, что она ему принадлежит, еще не ответ на вопрос. Но какой еще другой ответ может быть?

– Что я могу для тебя сделать? – спросила Мишель.

– Только одно – оставайся моей подругой. – Ники невесело улыбнулась. – Думаю, что это будет не так легко.

Удивительно, что тетушка разрешила тебе навестить меня.

Мишель искренне вздохнула.

– Вообще-то она уже запретила ходить к тебе. Но вот что я тебе скажу. Мы были подругами в прежние времена. Мы и сейчас подруги. – Она выпрямила свои худенькие плечи. – Мы навсегда ими останемся. Ничто не сможет этого изменить.

Мишель встала и обняла Николь.

– Сообщи мне, если тебе что-то понадобится.

– Алекс заботится о моих потребностях. – с горечью промолвила Ники, не добавив, однако, что сама она отнюдь не намерена удовлетворять его потребности.