Текст книги "Скандальный брак"

«Моя, – хотел он ей сказать. – Ты моя». Девон ласкал языком ее язык. Сначала нежно, а потом все настойчивее и настойчивее. И Ли начала отвечать на его поцелуй. Это было похоже на удар молнии. Еще секунду назад она сопротивлялась, а теперь была уже на все согласна.

Он учил ее искусству любви. Тому таинству, которое происходит между мужчиной и женщиной. Ее дыхание смешалось с его дыханием. Прижав большой палец руки к ее шее в том месте, где пульсирует жилка, он почувствовал, как бьется ее сердце.

Оно билось в унисон с его сердцем.

Прекрасная, упрямая и своевольная Ли. Она – его жена, его желание, его страсть.

Медленно, словно нехотя, он отстранился от нее. Ли подняла ресницы и с удивлением посмотрела на Девона. Ее глаза лихорадочно блестели. Он сам с трудом переводил дыхание.

– Вот ты и скрепила наш договор, – сказал он. Она кивнула в ответ.

– Увидимся утром, – сказал он, убрав руки с ее плеч. Она снова кивнула и нетвердой походкой направилась к двери. Девон ухмыльнулся. Он был доволен собой. Подойдя к двери, Ли повернулась и посмотрела на него.

– Спокойной ночи, – сказал он ей.

Она не ответила. Открыв дверь, она тихо вздохнула и вышла из спальни, но перед этим он услышал, как она дрожащим голосом произнесла:

– О-о, дорогой…

От радости он был готов пуститься в пляс. Ему хотелось кричать от счастья. Повернувшись к своему деду, он сказал:

– Теперь она поняла, что принадлежит только мне, не так ли? Все это время я с нее пылинки сдувал, боялся лишний раз дотронуться до нее, а нужно было ее как следует поцеловать.

Сев на стул, он наклонился вперед, упершись локтями в колени.

– У меня просто грандиозные планы, дедушка! – возбужденно воскликнул он, обращаясь к своему единственному собеседнику. – Я собираюсь построить целую империю. Такую, какой еще никогда не существовало. Мои корабли будут плавать во всех морях, я буду вести торговлю со всеми странами мира. Мои склады будут переполнены товарами. Я сделаю это для нее. И для Бена, – тихо добавил он. – Все это когда-нибудь будет принадлежать Бену.

В этот момент губы его деда слегка изогнулись в улыбке. Хотя вполне может быть, что ему это только показалось.

Девон тряхнул головой. Он становится фантазером, но это не так уж и плохо. Может быть, Ли еще не любит его, однако он ей явно небезразличен.

Все будет хорошо. Ему нужно только почаще целовать ее.

– Хаксхолд.

Девону показалось, что кто-то позвал его. Это был голос деда, такой тихий и слабый, как будто он сейчас находился где-то очень далеко.

– Хаксхолд.

Девон решил, что это сон. Наверное, несмотря на все свои старания, он все-таки заснул. Резко подняв голову, он огляделся вокруг, пытаясь сориентироваться во времени и пространстве.

– Хаксхолд, – снова позвал дед. Голос его был тихим и сонным, а глаза вполне ясными.

– Что случилось, дедушка? – спросил Девон, склонившись над кроватью.

– Который час?

– Который час? – переспросил Девон, протирая глаза. Повернув голову, он посмотрел на часы. – Уже половина восьмого.

– Мне нужен Патридж. Пришли его ко мне. Скажи ему, что я хочу позавтракать. Плотно позавтракать.

– Позавтракать? – снова переспросил Девон, окончательно проснувшись. – Ты хочешь сказать, что проголодался?

– Я просто умираю от голода, – сказал дед, пытаясь сесть. Девон помог ему и подложил под спину подушку. – Ну и где твой сын? Мне бы хотелось его увидеть. И еще я хочу вина. Такого, которое разогрело бы кровь. Патридж знает, что я имею в виду.

Пораженный до глубины души, Девон смотрел на своего деда и видел в нем себя.

– Означает ли это, что ты решил пока не умирать?

– Не сегодня, – сказал дед, скривив губы. – Посмотри на меня, – сказал он, протянув свою дрожащую руку. – Я уже почти попрощался с жизнью, но приехал ты, и мне стало лучше.

– Я хочу, чтобы все наши ссоры остались в прошлом, – сказал Девон, схватив руку деда.

– А я хочу увидеть, как растет мой правнук. Я когда-то совершил непростительную глупость. Эрри была права. Если человек признает свои ошибки, то он получает второй шанс. Я буду хорошим дедом для Бена.

– Эта Эрри, наверное, была замечательной женщиной. В глазах маркиза заблестели слезы.

– Она была единственным человеком, который смел спорить со мной. Кроме тебя, конечно.

– Я не думал, что когда-нибудь услышу от тебя такое. Подумать только, оказывается, тебе нравится, когда с тобой спорят.

– Мне это совсем не нравится! – возразил дед и засмеялся. Девону очень редко доводилось слышать смех деда. – Все эти годы, – сказал дед, снова став серьезным, – я считал себя непререкаемым авторитетом. Я управлял, но не любил. Не повторяй моих ошибок, Хаксхолд, – сказал он, нахмурившись. – Что с тобой такое?

– Я просто не верю своим ушам, – признался Девон. – Ты всегда был таким уверенным в себе, таким деспотичным. Мне кажется, что я разговариваю с совершенно незнакомым человеком.

– Я любил ее, Девон. Она заставила меня понять, кто я на самом деле. Есть у женщин такая привычка.

– О да, – согласился Девон, вспомнив о Ли.

– А теперь позови ко мне Патриджа, – сказал дед, – а сам иди к своей жене и сыну. Я еще не скоро предстану перед Всевышним.

Кивнув в ответ, Девон вышел из спальни больного. Лакей, дежуривший у двери, сказал Девону, что доктор Патридж уже приехал и сейчас завтракает в Утренней комнате. Девон решил лично привести доктора к деду.

Так называемая Утренняя комната была меньше обычной столовой. Окна комнаты выходили в сад, расположенный во дворе дома. Здесь даже в самый пасмурный день было светло и уютно. Девон застал доктора за завтраком. Он рассказал ему о том, что случилось, и о том, что дед потребовал принести ему завтрак.

Доктор Патридж усмехнулся.

– Наконец-то Керкби одумался! – воскликнул он и, повернувшись к дворецкому, сказал: – Виллз, приготовьте поднос с едой для лорда Керкби. Сварите ему овсянку на воде и добавьте в нее кусочек масла. А еще возьмите свежие булочки, которые повар испек сегодня утром.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Виллз и сделал знак лакею, чтобы тот выполнил приказ доктора.

– Я бы хотел принять ванну у себя в комнате, – сказал Девон.

– Да, милорд, я распоряжусь, – ответил дворецкий.

– Этот дом очень старый, – произнес Девон, обращаясь к доктору. – Мне иногда хочется, чтобы наша семья продала его и купила дом более современной постройки.

– Керкби никогда не согласится на это. Я уже много лет пытаюсь уговорить его перестроить этот дом, – сказал доктор Патридж. Он вытер рот салфеткой, а потом бросил ее на тарелку. – Что ж, мне лучше пойти к моему пациенту.

– Я пойду с вами, – сказал Девон. – Вы говорили, что с медицинской точки зрения с ним все в порядке, – напомнил Девон, проследовав за доктором в коридор. – Вы и сейчас так думаете?

– Конечно. Я уверен, что ваше присутствие действует на него сильнее любого чудодейственного лекарства.

Поднимаясь по лестнице следом за доктором, Девон подумал, что, скорее всего, не его присутствие так подействовало на деда, а присутствие Бена.

– Расскажите мне об Эрри, – попросил он. Поднявшись на последнюю ступеньку, доктор Патридж остановился.

– Она была сиделкой. Это я посоветовал твоему деду нанять ее. В последнее время ему стало тяжело ходить. У него слабые суставы, и поэтому он не мог ходить по лестнице без посторонней помощи. Он заставлял слуг носить его по дому на руках и выполнять все его капризы и причуды. К тому же… Могу я высказать свое мнение? Я уже много лет связан с вашим семейством и хорошо знаю всех ваших родственников.

– Я слушаю вас, – сказал Девон.

– Леди Вейнхоуп считает, что действует исключительно в интересах своего отца. Однако то, что она постоянно нянчится с ним как с маленьким ребенком, только ухудшает его состояние. Он чувствует себя еще более старым и дряхлым. Она постоянно жалуется ему на вас и других родственников. Это также истощает его силы, и умственные, и физические. Я все время говорю ему о том, что нельзя всех и все держать под контролем. Такое напряжение сил вредно для здоровья. Это под силу только Господу Богу, да и Он иногда устает. Однако Керкби и слушать ничего не хочет.

– Вам кажется, что она делает это намеренно? Доктор пожал плечами.

– Мне хочется верить, что у нее все-таки доброе сердце. И все же. я вздохнул с облегчением, когда Керкби согласился нанять миссис Освальд. Она была вдовой аптекаря и разбиралась не только в болезнях телесных, но кое-что знала и о психических недугах. Я работал с ее мужем и весьма уважал его. Впрочем, после своей смерти он не оставил жене ни копейки.

– И вы решили ей помочь.

– Они очень подходили друг другу, – признался доктор Патридж. – Однако результат превзошел все мои ожидания. Я и не думал, что она произведет на Керкби такое сильное впечатление. Эрри не была ослепительной красавицей. Она была просто привлекательной женщиной с очень покладистым характером. Я знаю, такому молодому щеголю, как вы, это трудно себе представить. Когда мужчина достигает определенного возраста, его уже не интересует внешняя красота. Больше всего он ценит в женщине добрый нрав.

– Похоже, миссис Освальд была для деда не только утешительницей и сиделкой.

Доктор кивнул.

– Я знаю его больше сорока лет. Как только появилась Эрри, он очень изменился, буквально за неделю став другим человеком. Это было просто волшебное превращение, – сказал он и, сняв очки, протер их фланелевой салфеткой, которую достал из кармана. – Если даже такой человек, как Керкби, может влюбиться на старости лет, то что уже говорить о нас, простых смертных.

– Он действительно влюбился?

– По уши. Как какой-нибудь сопливый юнец. Они даже стали любовниками. Если вы унаследовали от деда его силу и выносливость, то я готов поверить в то, что говорят о вас в обществе. Вам же наверняка известно, что вы пользуетесь определенной репутацией. Эрри по секрету призналась мне в том, что как женщина – в сексуальном плане – совершенно счастлива.

После этих его слов Девону стало как-то не по себе. Ему не хотелось обсуждать интимную жизнь своего деда. Он решил сменить тему разговора.

– От чего она умерла? – спросил он.

– Это случилось совершенно неожиданно. Скорее всего, сердечный приступ. Она умерла во сне, лежа в постели рядом с Керкби. Он просто обезумел от горя. Я видел, как он переживал, когда погибли ваши родители и когда умерла его жена. Однако в тот день, когда умерла Эрри, он так почернел от горя, что я просто не узнал его.

– Если дед начнет есть и будет выполнять все ваши предписания, он выздоровеет? – спросил Девон. Этот вопрос давно вертелся у него на языке.

– Почему бы и нет? Да, он, конечно, не юноша. В любой момент у него могут отказать почки, печень или сердце. Но он с таким же успехом совершенно спокойно может прожить еще лет десять, а то и больше. Он человек достаточно упрямый. Если захочет, то может и горы свернуть.

– Это еще мягко сказано, – сказал Девон, протянув доктору руку. – Благодарю вас, доктор.

– Всегда рад вам служить, милорд.

Лакей открыл двойную дверь в спальню маркиза и вышел в коридор.

– Доктор Патридж, маркиз Керкби просил передать вам, чтобы вы, я цитирую, «прекратили молоть языком и рысью бежали к нему».

Патридж улыбнулся.

– Похоже, Керкби уже значительно лучше, – сказал он и поспешил к своему пациенту.

Девон смотрел ему вслед, думая о том, что у него появилась еще одна причина для беспокойства. Он хотел, чтобы его дед выздоровел. С появлением Бена Девон просто жаждал снова воссоединиться со своей семьей, ведь теперь их отношения с дедом улучшились настолько, что они даже стали понимать друг друга.

А это значит, что Ли должна хранить их тайну как зеницу ока. Девон не был уверен в том, что она справится с этой задачей, и он решил создать ей другую причину для беспокойства.

Открыв дверь, он вошел в их спальню.

Шторы на окнах все еще были плотно задернуты. Огонь в камине уже давно погас. Его жена лежала на кровати. Бен был рядом ней, хотя его колыбель стояла возле кровати и до нее можно было дотянуться рукой.

Ее поношенная ночная рубашка сползла с плеча, открыв грудь. Казалось, что она заснула во время кормления Бена. Ее обнаженную грудь заслоняла маленькая головка сына.

– Как же тебе повезло, маленький Бен, – прошептал он и накрыл жену покрывалом. В этот момент в дверь постучали.

Девон открыл дверь, и в комнату вошли лакеи с ведрами йоды в руках. Поставив ведра, один из лакеев достал из шкафа медную ванну, а второй начал разводить огонь в камине. Потом они наполнили ванну водой.

– Будут еще какие-нибудь приказания, милорд?

– Нет, вы свободны, – ответил Девон.

Подождав, пока за ними закроется дверь, он подошел к кровати. Ли спала как убитая. Похоже, она действительно очень устала. Наклонившись, он тихо позвал ее по имени.

Она недовольно поморщилась и хотела оттолкнуть его.

– Нет, нет, Ли. Пришло время вставать и выполнять свою часть договора, – сказал он.

– Какого договора? – пробормотала она.

– Неужели ты не помнишь, что обещала быть послушной женой? – спросил он и, осторожно взяв Бена, положил его в колыбель.

Ли перевернулась на другой бок, и перед ним предстало прекрасное и манящее зрелище. Он увидел ее коричневато-красный сосок. Она быстро поправила бретельку рубашки, прикрыв свою грудь.

– Я устала, – пробормотала она. – Я не могу встать.

– Но ты должна встать, Ли. Мы же договорились. Открыв один глаз, она посмотрела на него.

– Я не могу заниматься этим сейчас. У меня еще все болит после родов. Кроме того, мне меньше всего хотелось бы сейчас заниматься этим. Я хочу спать.

– Какой чудесный эвфемизм. Это, – сказал Девон. – Звучит так, словно речь идет о нудной и неприятной работе, а не о райском наслаждении.

В ответ она недовольно застонала.

«Очевидно, Дрейкатт был далеко не самым искусным любовником», – подумал Девон. Это его почему-то совсем не огорчило. Шлепнув ее по попке, он сказал:

– Я не собирался заниматься с тобой этим.

– Тогда что тебе нужно? – раздраженно пробормотала она. – Что ж, женушка, я хочу, чтобы ты потерла мне спину, – улыбнувшись, сообщил ей он. Ее сон сразу как рукой сняло.

Глава 14

Ли не понимала, почему Девону совершенно не хотелось спать, а главное, почему он заставляет ее тереть ему спину. Это же надо было такое придумать! Не будет она ему ничего тереть.

Ли недовольно скривилась.

– Мне нужно выспаться, – сказала она.

Девон понял, что вчера совершил ошибку. Похоже, его страстный поцелуй так взволновал ее, что она не спала всю ночь. Кто же мог подумать, что обычный поцелуй окажет такое сильное влияние? Даже сейчас при воспоминании об этом по се телу разливалась сладкая истома.

– Ты можешь поспать днем, – ответил Девон, развязывая шейный платок. Отбросив его в сторону, он стянул с себя рубашку. – Я хочу, чтобы мне помыли спину.

– Я не твой камердинер, – сказала Ли, гордо вскинув голову. Схватив пуховую подушку, она слегка взбила ее. – Я бы снова попыталась заснуть, если вы, конечно, позволите, милорд, – усмехнувшись, добавила она.

– Не могу я этого позволить, – ответил он, бросив рубашку на кровать. Она снова нахмурилась. Какой же он, однако, упрямый!

И туг у Ли появился еще один повод для беспокойства – Девон начал расстегивать свои бриджи.

– Не мог бы ты делать это за ширмой? – спросила она, прикрывшись подушкой.

– В таком случае мне придется идти к ванне голым. Я могу простудиться. Ты же не хочешь, чтобы я заболел? – спросил он, расстегивая следующую пуговицу.

Демонстративно отвернувшись от него, Ли начала рассматривать узоры на покрывале.

– Я хотела сказать, что ты можешь поставить ширму возле ванны, и тогда тепло, исходящее от камина, согреет тебя.

– Не настолько сильно я и замерз, – ответил он.

Ли почувствовала, как матрас прогнулся под тяжестью его тела, когда он сел на кровать.

Она украдкой посмотрела на него, испугавшись, что он может наброситься на нее. Но он всего лишь снимал сапоги и – слава богу! – еще не снял бриджи.

Перекатившись на другую сторону, она спустила ноги с кровати.

– Мне все равно придется встать. Нужно отнести Бена в детскую, – сказала она.

Однако Девон опередил ее. Он преградил ей дорогу, встав между нею и колыбелью.

– Не беспокойся, – сказал он. – Бену и здесь хорошо спится. – И с этими словами он снял бриджи.

От страха Ли чуть не упала в обморок. Она тут же повернулась к нему спиной, однако все-таки успела увидеть его гениталии.

– Ты не носишь нижнее белье, – прошептала она.

– А зачем?

– Все порядочные люди носят нижнее белье, и еще… – сказала она, уставившись в стену, – подумай о ребенке, Девон. Он не должен видеть тебя голым.

– Бену абсолютно все равно. Он крепко спит, и ему снятся сладкие сны. Кроме того, я уже несколько раз видел его попу, а он мою еще не видел ни разу. Это несправедливо.

Потом Ли услышала плеск воды и поняла, что Девон залез в ванну. Она с облегчением вздохнула.

– Я отнесу ребенка в детскую, – снова сказала она и, повернувшись к кровати, опустила глаза, чтобы не увидеть ничего лишнего.

– С Беном все в порядке, – ответил Девон. – Однако у меня нет мыла. Не могла бы ты подать мне его? Оно лежит в корзине, там, возле камина. Когда мой дед принимает ванну, то всегда требует, чтобы ему подавали теплые полотенца. Слуги уже хорошо знают этот его каприз и всегда заранее их подогревают.

Ли уже хотела сказать ему, чтобы он сам взял мыло. Но быстро сообразила, что для этого ему придется вылезти из ванны и пройтись по комнате голым. Нехотя она направилась к корзине. Осторожно обойдя столик с тремя скатанными в валики полотенцами, она подошла к камину, возле которого стояла корзина с душистым мылом. Схватив первый попавшийся кусок, она протянула его Девону, не заходя за ширму.

– Я не могу дотянуться до него, – пожаловался он.

Ли не выспалась, и поэтому сейчас ее все раздражало и злило. Хватит с нее всех этих игр! Она решительно зашла за ширму и бросила мыло в ванну.

– О-о! – воскликнул Девон.

– Я тебя ударила? – спросила она с притворной заботой. Ли была в такой ярости, что уже не обращала на его наготу никакого внимания.

– Нет. Мне просто в глаза попала вода, – ответил он прищурившись. – Теперь я не вижу мыло. Не могла бы ты его найти?

– Ты шутишь?! – воскликнула она и, повернувшись, собралась выйти из-за ширмы, однако Девон своей мокрой рукой обхватил ее за ноги и подтянул к ванной. Ли почувствовала, что ее ночная рубашка намокла.

– Мне кажется, что теперь ты все хорошо видишь, – сказала Ли. Она вздохнула с облегчением, заметив, что интимные части его тела скрыты под водой.

Девон решил, что больше нет смысла притворяться.

– Ну же, Ли. Вчера вечером ты сказала, что если я выполню все твои условия, то ты будешь мне хорошей и послушной женой. Я не требую от тебя многого. Просто намыль меня слегка и осторожно потри. Или ты решила разорвать наш вчерашний договор?

– Нет, я сдержу свое обещание. Однако я не думала, что ты заставишь меня мыть тебя.

– Не всего меня, – поправил Девон, – а только мою спину. Что ж, на первый взгляд его просьба казалась вполне невинной.

– Прошу тебя, – взмолился он.

В его глазах заблестели озорные огоньки, и Ли сдалась. Когда ей было особенно одиноко и страшно, она всегда вспоминала этот шаловливый блеск его глаз.

– Хорошо, но только спину, – предупредила она, наклонившись.

– А как насчет поцелуя? – спросил Девон. Вытащив мыло из воды, он протянул его Ли.

Вспомнив вчерашний вечер, она покраснела.

– Никаких поцелуев.

Девон обиженно надул губы. Не удержавшись, Ли громко рассмеялась, и, улыбнувшись ей в ответ, он подставил ей свою спину.

Ли намылила руки.

– Что это за запах? – спросила она.

– Это сандаловое дерево. Я привез его из Индии. Знаешь ли ты, – сказал Девон, – что сандаловое дерево растет и развивается целых тридцать лет, и только после этого из него можно добывать масло?

– Нет, я этого не знала, – ответила Ли, начав растирать мыльными руками его разгоряченную кожу.

Закрыв глаза, Девон едва не мурлыкал от удовольствия. Растирая его, она чувствовала под своими пальцами его упругие мускулы. Дрейкатт был не таким сильным, как он. И плечи у него были не такими широкими, как у Девона.

– Ли, ты себя ведешь так, как будто никогда раньше не видела голого мужчину.

Она замерла. Неужели он может читать ее мысли?

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– То, что ты ведешь себя как молоденькая невинная девушка, которая никогда не видела обнаженного мужчину.

Ли осторожно натирала мылом его спину.

– Так оно и есть, – нехотя призналась она.

Отклонившись назад, Девон посмотрел ей в глаза.

– А как же Дрейкатт?

– Я никогда не видела его… – она замолчала, смутившись, – полностью обнаженным. Только некоторые части его тела.

Если бы Девон начал смеяться? то она бросила бы в него мыло и убежала. Но он не засмеялся. Положив ей руку на плечо, он осторожно повернул ее к себе.

– Ты никогда не держала своего любовника в объятиях? И ты не знаешь, какое это наслаждение, когда он прижимается к тебе всем телом?

То, о чем говорил Девон, в корне отличалось от того, что происходило с ней. На самом деле картина, представшая перед ее глазами после этих слов, показалась ей несколько безнравственной – в лучшем смысле этого слова.

– Нет, – вздохнув, ответила она.

– Как же вы занимались любовью? – без всякого стеснения спросил он.

– В первый раз?

– Так это было не единожды? – спросил Девон, усмехнувшись. Ли показалось, что он ее ревнует.

– Это было три раза. Однако мне было хорошо только один раз, потому что… – Она замолчала, не договорив. Наверное, ей не следует обсуждать с ним подобные вещи. Эти воспоминания вызывали у нее только чувство стыда.

– Почему же? – не унимался Девон.

– Потому что я думала, что так было нужно, – ответила она, густо покраснев.

– Ли, тебе не стоит стыдиться, – мягко сказал он. – По крайней мере, со мной. Помнишь, мы с тобой говорили о том, что мы оба наделали много ошибок? Ты просто немного удивила меня, вот и все. Я думал, что Дрейкатт показал тебе, что значит заниматься любовью.

– Мы действительно занимались этим, – раздраженно сказала она.

– Где?

– Зачем ты спрашиваешь?

– Я в полном замешательстве. Существует, так сказать, определенный ритуал. Только не говори мне, что он просто прижал тебя в каком-нибудь темном углу сада. Такого грубого обращения не заслуживает даже доярка.

Ее так шокировали его грубые слова, что она только молча кивнула в ответ. Именно так, как описал Девон, все у них с Дрейкаттом и происходило. Она чувствовала себя настолько униженной, что ей захотелось убежать и спрятаться. Однако не успела она сдвинуться с места, как Девон крепко схватил ее за руку.

– Стой, – приказал ей он. – Ты ни в чем не виновата, Ли. Ты ничего не знала. Неужели вы с ним только так занимались любовью?

– Нет, – призналась она, опустив глаза. – То есть два раза было именно так. Первый раз не в счет. Самое ужасное, что в первый раз мне даже понравилось. Мне казалось, что я совершенно свободный человек и сама могу решать, как мне жить дальше. Я убедила себя в том, что это и есть настоящая любовь и что все будет так, как это обычно описывается в любовных романах. Второй раз мне было очень неприятно, а еще я увидела, как он флиртовал с другой женщиной. Я начала избегать его, но потом Меи, моя горничная, обнаружила, что я беременна, и мне пришлось еще раз встретиться с ним для того, чтобы рассказать ему об этом.

Ей было так стыдно, что она не решалась поднять на него глаза.

– Я назначила ему свидание в магазине Уитни. Мы с ним встретились в той самой задней комнате, в которой встречались с тобой, – призналась Ли и, глубоко вздохнув, сказала: – И это случилось там.

Девон со злостью прищурился. Что ж, произошло то, чего она и ожидала. Она стала ему противна. Схватившись руками за край ванны, она слегка наклонилась вперед, пытаясь спрятать свое лицо.

– Ты уверена, Ли, что он мертв?

Она кивнула в ответ. Ей трудно было говорить.

– Очень хорошо. Иначе я убил бы его своими собственными руками, – сказал Девон. Положив руки ей на плечи, он прошептал ей на ухо: – Теперь я понимаю, почему ты прыгаешь, как пугливый жеребенок, при одной мысли об интимной близости. Не нужно этого бояться. То, что происходит между мужчиной и женщиной, обычно приносит радость и счастье, а не досаду и разочарование. Только в объятиях своего возлюбленного ты сможешь почувствовать себя счастливой и полной сил.

Подняв голову, она посмотрела на него.

– Я не чувствую в себе вообще никаких сил.

– Это потому, что ты еще ни разу по-настоящему не занималась любовью.

Ее спутанные волосы падали на плечи. Девон откинул прядь волос с ее лица и осторожно заправил ей за ухо.

– Заниматься любовью – это все равно что открывать нечто новое, неизведанное. Тебе предстоит познать то, что французы называют le petit mort[5]5
  Маленькая смерть (фр.)


[Закрыть], когда в одном-единственном миге экстаза заключен весь мир, все силы Вселенной. Скоро я покажу тебе, что это такое. И мы вместе почувствуем это.

Она кивнула, завороженная тем, с какой уверенностью он это сказал.

– Мы с тобой муж и жена, – продолжал Девон. – Ты никогда не должна меня стыдиться. Я перед алтарем поклялся защищать и уважать тебя. И хотя наше с тобой венчание было не совсем обычным, я выполню свою клятву.

Жаль, что прошлого нельзя изменить. Ли ругала себя за то, что отдалась Дрейкатту и теперь не может предстать перед Девоном чистой и незапятнанной.

– О Ли, – прошептал он. – Когда я вижу в твоих глазах эту печаль, у меня просто душа разрывается, – сказал он и прижался губами к ее губам.

Этой ночью он учил ее целоваться. Она оказалась способной ученицей и сейчас все делала так, как нужно.

Кроме всего прочего, сегодня ей хотелось поцеловать его. У нее на это была причина.

Она предлагала ему себя, немного стесняясь своей страсти, и Девон с. радостью откликнулся на ее призыв. Обняв Ли, он прижал ее к себе. Его губы становились все более настойчивыми, и когда он начал ласкать своим языком ее язык, ей показалось, что она просто тает от наслаждения.

Он целовал ее губы, щеки, шею. Почувствовав возле уха его горячее дыхание, она едва не потеряла сознание.

– Прикоснись ко мне, Ли, – прошептал он. – Почувствуй, как сильно я тебя хочу.

Она провела своими влажными и мыльными руками по его спине и плечам. Однако ему хотелось другого. Взяв руку Ли в свою, он засунул ее под воду и провел ею по своему бедру. Она ощутила, какая у него нежная, похожая на влажный шелк кожа. Ее пальцы трогали нечто, напоминающее стальной стержень, завернутый в бархат.

Его орган был твердым, и она поняла, что это означает. Она не могла прикоснуться к нему. Ей не хотелось этого делать, ведь она всего несколько дней назад родила ребенка. Она хотела отстраниться, но, услышав его нежный голос, успокоилась.

– Не бойся. Я не наброшусь на тебя и не сделаю тебе ничего плохого. Я просто хочу ощутить твое прикосновение. Ты меня понимаешь? Я хочу знать, каково это.

Она облегченно вздохнула. Он снова поцеловал ее, на этот раз более настойчиво. Ли сжала рукой его орган.

Девон застонал, и Ли отдернула руку, испугавшись, что причинила ему боль.

– Нет, – взмолился он и, взяв ее руку, заставил Ли снова сжать его возбужденный орган.

Он целовал ее шею, плечи, грудь. Прикосновения его горячих губ к ее коже рождали восхитительные ощущения.

Ли застонала от наслаждения. С Дрейкаттом она никогда не чувствовала ничего подобного.

Девон прижался губами к ее губам. Ей очень хотелось, чтобы он дотронулся до ее сосков, и он осторожно погладил их.

В этот момент заплакал Бен, и груди Ли сразу налились и затвердели.

Ли почувствовала себя оскорбленной и обиженной. И тут Девон начал смеяться, не отрывая своих губ от губ Ли. Его рука, все еще лежала на ее груди. И Ли неожиданно для себя самой тоже начала смеяться. Весело и беззаботно. Их смех превратился в громкий хохот. У Ли не было сил держаться на ногах, и она свалилась на пол, а Девон чуть не ушел с головой под воду.

– Прости меня, – выдохнула Ли, изнемогая от смеха. Он вдруг стал серьезным.

– Никогда больше не извиняйся, – сказал Девон. Он погладил ее рукой по щеке и провел пальцем по ее бровям. – Такой красивой, как сейчас, я тебя еще никогда не видел, – сказал он.

– Ты мне уже говорил это, когда я родила ребенка.

– Да, и завтра скажу тебе это, и послезавтра, и послепослезавтра… – сказал Девон и еще раз крепко поцеловал ее. – Ты делаешь меня счастливым.

В ее глазах заблестели слезы. Да, он нашел правильное слово. Она тоже чувствовала себя счастливой.

Бен не хотел больше ждать и снова заплакал, да так громко и возмущенно, что Ли была весьма удивлена. Малыш так еще никогда не плакал.

– Тебе сейчас лучше заняться сыном, – сказал Девон. Кивнув в ответ, Ли встала. Она посмотрела на свою сорочку и нижнюю юбку. Эти поношенные и застиранные вещи стали почти серыми. Они с трудом выдержали эти их утренние водные процедуры.

– Я накуплю тебе целую кучу нижнего белья, – заявил Девон. – Это будет самое лучшее белье, какое только можно найти в Лондоне. Оно будет все в кружевах и лентах, и… – он посмотрел на нее, – ну и чем там еще украшают подобные вещи? В общем, все, что ты захочешь.

Засмеявшись, Ли пошла к сыну. К счастью, у нее осталось еще два чистых подгузника, однако она поняла, что Бена все равно нужно будет помыть. Ли начала раздевать его, сняв сначала ночную рубашечку.

Девон встал из ванны, совершенно не стесняясь своей наготы. Ли пока еще не была к этому готова. Взяв полотенце и обернувшись им, он зашел за ширму.

Ли заметила, что его член все еще находился в возбужденном состоянии. Орган Девона был больше и сильнее, чем орган Дрейкатта. Сейчас она почему-то ощущала не страх, а некую гордость. Очевидно, это был какой-то примитивный инстинкт, и еще… она очень ясно представила, как их тела сплетаются в одно целое. В один прекрасный день это должно случиться. И день этот уже не за горами.

Девон быстро оделся и подошел к Ли. Она переодевала ребенка, а он в это время осыпал ее поцелуями.

– Я собираюсь спуститься к завтраку в столовую. Ты присоединишься ко мне или позавтракаешь здесь? – спросил он.

– Я останусь здесь. Мне нужно высушить свое нижнее белье. У меня нет запасного белья, – многозначительно сказала она, пытаясь тем самым напомнить ему о его обещании.

Он засмеялся.

– Я пошлю за мадам Нолой, – ответил он, назвав имя самой лучшей модистки Лондона. – Я попрошу ее прийти к нам сегодня днем.

– Мадам Нола – это тебе не девочка на побегушках, – ответила Ли. – У нее много клиентов, и она постоянно занята. К ней на примерку нужно записываться за несколько недель вперед.

– Ко мне она прибежит как миленькая, – заверил ее Девон. – Я поставляю ей шелк.

Ли очень понравилось то, с какой гордостью он это сказал. Если бы среди аристократов, таких как ее отец и братья, было больше людей, гордившихся плодами своего труда, а не карточными выигрышами, то жизнь их была бы намного счастливее.