Текст книги "Победить страх"

«Что это такое? Гильотина, что ли?» – равнодушно подумал Уайат.

Он чуть повернул голову, стараясь получше рассмотреть наклоненное, готовое упасть лезвие.

Он понял все, только когда почувствовал, что лежит связанный по рукам и ногам и что, как бы он ни мотал головой, нож в нужный момент опустится точно на его шею.

– Проклятие! – прошептал он, мгновенно трезвея.

Глава 12

Спустя примерно два часа, когда они вновь собрались в конференц-зале, Лукас потребовал у Саманты ответа:

– Ты знала, что следующим будет Меткалф?

– Если бы знала, то предупредила бы тебя.

– Но тогда что именно ты знала? – Лукас говорил спокойным ледяным тоном.

– Что будет следующее похищение. Об этом нетрудно догадаться и без меня.

– Что еще?

– Тебе самому все известно. Преступник дает время найти жертву, а когда оно истекает, жертва умирает, – произнесла Саманта, затем прибавила задумчиво: – Странно, что сейчас он не указал время и не потребовал выкупа.

– Так сколько времени у меня есть?

Саманта удивленно подняла брови:

– Ты в своем уме? По-твоему, я должна это знать?

– Разве нет?

Саманта перевела взгляд на молча сидевшую рядом Джейлин, затем снова посмотрела на Лукаса и отчеканила:

– Ты со всеми женщинами так или только со мной? Тебе не кажется, что два раза – это уже слишком?

Лукас нахмурился:

– О чем ты?

– О том, что такое уже случалось один раз. Три года назад, когда мы стали близки. Тогда тоже все закончилось допросом о том, что я знала и чего не знала. – Она помолчала и закончила холодно: – В прошлый раз я расстроилась, сейчас мне просто смешно.

– Сэм…

– Мне совершенно не обязательно оставаться здесь. Я не должна вмешиваться в расследование. Но я не уехала несколько дней назад, хотя очень хотела это сделать. Подумала, что смогу помочь вам. Так зачем мне лгать тебе?

– Затем, что такое уже было, – вырвалось у Лукаса.

Джейлин, наблюдая за их ссорой, прекрасно понимала, что, с одной стороны, тратится драгоценное время, но, с другой, она видела, что если скандальная парочка не придет к взаимопониманию, то никакой работы не будет. Поэтому она хладнокровно следила за разговором.

– Вот как? Понятно. – Саманта криво улыбнулась и покачала головой: – Значит, ты думаешь, что я ищу способ отомстить тебе. Значит, ты считаешь, что я могу спокойно стоять и смотреть, как умирают невинные люди, в душе радуясь твоим неудачам? Запомни – ты никогда не знал меня.

– Я… – Он внезапно осекся и заговорил ровным голосом: – Саманта, извини, я совсем не то хотел сказать. Нет, конечно же, ты не врешь. Но ты что-то недоговариваешь. Вещий сон, благодаря которому ты здесь, – согласись, это полная глупость…

– Даже если бы я рассказала тебе о нем все до мельчайших деталей, тебе бы это все равно не помогло найти Меткалфа. Поэтому довольствуйся тем, что знаешь, а больше ты от меня ничего не услышишь. Либо верь и доверяй, либо я уезжаю.

Она выдержала его долгий напряженный взгляд.

– Ты и раньше мне не доверял, – тихо сказала она. – Наверное, поэтому у нас все полетело к чертям собачьим. Но прошло три года, и сейчас я уже совсем другая, Люк. Так что решай, веришь ты мне или нет. Если да – я помогу тебе, если нет – прощай. Все. Решай сейчас.

– Саманта, мне не нравится, когда мне ставят ультиматумы.

– А мне все равно, что тебе нравится, а что – нет. Решай, не тяни время, потому что дискутировать с тобой я больше не собираюсь.

Лукас не успел ответить – в конференц-зал влетел Глен Чемпион. Лицо у него было встревоженное.

– Шерифа нигде нет, – объявил он. – Вы были в его квартире?

– Ни следов борьбы, ни следов взлома, – ответила Джейлин. – Следователи еще там. Машина его на месте. Спал он в своей кровати.

Лукас резко отвернулся от Саманты и поправил напарницу:

– Возможно, не в кровати, а на диване. Он говорил мне, что часто укладывается там.

Джейлин задумчиво нахмурилась:

– Его пистолет лежал на столике у дивана. Да, скорее всего ты прав. Предполагаю, он вчера крепко выпил.

– В последнее время он сильно пьет, – добавил Лукас.

Саманта пересела на другую сторону стола, подальше от Лукаса, и тихо сказала:

– Мне кажется, Меткалф не из тех, кто пьет, пока не свалится. Уверена, что кто-то помог ему уснуть покрепче и побыстрее.

– Шерифа могли взять, только если он был без сознания, – твердо сказал Чемпион. – Иначе он бы сопротивлялся. Ему и оружия не нужно, у него черный пояс по карате.

Лукас и Джейлин многозначительно переглянулись.

– Значит, ему что-то подсыпали в алкоголь, – уверенно проговорил он. – Его лишили возможности защищаться.

– Может быть, преступник пригрозил ему оружием? – подсказала Саманта.

– Возможно. – Лукас поморщился. – Только мне не очень в это верится.

– Эксперты проверят содержимое бутылок, и если что найдут, обязательно скажут, – зачастил Чемпион. – Ну хорошо, узнаем мы, что шерифу кто-то подсыпал наркотик, а дальше что? Поможет это нам отыскать его? Почему мы прямо сейчас не отправляемся на его поиски?

– Старший помощник шерифа руководит поисками, – спокойно сказала Джейлин. – Патрульные машины уже прочесывают город, задействованы все детективы. Только…

– Только есть одно «но», – подхватил Лукас. – Следует сузить район поисков, насколько это возможно. Округ большой, ты сам знаешь. До отдаленных районов добраться крайне трудно.

– А вы почему не действуете? – спросил Глен.

– Мы послали письмо в Квонтико…

– Я не об этом. Почему вы не задействуете свои… способности?

– Это не так просто, – сказал Лукас, немного помолчав.

– Почему?

Ответила Саманта – неторопливым, почти небрежным тоном:

– Потому что ему нужно открыться, Глен, а сейчас он наглухо закрыт, как барабан.

Лукас резко повернулся, несколько секунд с ошарашенным видом смотрел на нее, после чего бросился к двери.

– Что с ним? – Глен недоуменно взглянул на Саманту. – Куда это он побежал?

– Наверное, решил переговорить со старшим помощником шерифа, – успокаивающим, мягким голосом произнесла Джейлин. – Не переживай, Глен, все, что от нас требуется, мы сделаем.

– Давайте найдем его живым. – Голос полицейского дрогнул, он явно вспомнил безжизненное тело Линдси, плавающее в водяной могиле.

– Мы постараемся, – заверила его Джейлин. – И ты нам можешь помочь, Мы осмотрим самые отдаленные места, те, до которых не добрались во время поисков Линдси. Можешь собрать несколько групп, в которых будет хотя бы по одному человеку, хорошо знакомому с окраинами?

Глен кивнули, обрадованный полученной задачей, вышел из конференц-зала.

Когда шаги его стихли в коридоре, Джейлин повернулась к Саманте:

– Ты понимаешь, что ты наделала?

– Надеюсь, что да, – полушепотом ответила та.

Джейлин вздохнула, сгорбившись, оперлась локтями на стол.

– Ты стараешься побольнее уколоть его. В прошлый раз ты действительно была совсем другой. За что ты его так? За то, что он не верит в вещий сон, который привел тебя в Голден?

Нахмурившись, Саманта опустила голову, уставилась в стол. Она долго молчала. Джейлин хорошо понимала и почему она не хочет говорить, и чего добивается от Лукаса, но хотела услышать ответ от самой Саманты.

– Сэм, ты избрала опасную и безжалостную тактику. Еще никто и никогда не подталкивал Лукаса. Он этого страшно не любит.

– Я знаю.

– Дай ему работать так, как он хочет и умеет.

– Нет, – твердо заявила Саманта. – Сейчас он будет работать так, как хочу я.

Что такое страх, Уайат Меткалф узнал только недавно. До исчезновения Линдси он никогда не испытывал его. Но даже и тогда он не боялся за себя. Сейчас он и злился, и стыдился, чувствуя, как его охватывает ужас, вовсе не беспричинный.

Чертов нож гильотины навис прямо над самым его горлом.

В довершение всего он не мог пошевелиться, только чуть приподнять голову. Он увидел, что лежит привязанный веревками к столу. Посмотрев по сторонам, отметил, что конструкция гильотины отличается от тех, что ему доводилось видеть в исторических книжках. Стол был длинным, длиннее самого Меткалфа, вместо корзинки, куда скатываются отрубленные головы, в нем имелся желоб, расположенный под шеей. Меткалф понял, что лезвие, отсекая голову, падает точно в него, после чего голова просто откатывается от туловища, назад или в сторону.

– Господи помилуй, – прошептал он.

Он старался не думать о гильотине, не замечать темных пятен на желобе, очень напоминавших ему запекшуюся кровь и ясно свидетельствовавших о том, что преступник не раз использовал ее, и вовсе не для рубки капусты. Внезапно Меткалф вспомнил Митчелла Кэллогана, но тут же отогнал мысли о нем и заставил себя, насколько это возможно, осмотреть место, где он находился. Связанный по рукам и ногам, неспособный пошевелиться, Меткалф увидел только две яркие люминесцентные лампы сверху, ярко освещавшие гильотину. Свет был настолько ярким, что шериф зажмурился.

– Эй! Ты где, сволочь?! – крикнул он.

Ответа не последовало. Гулкое эхо, разнесшееся по помещению, подсказало шерифу, что он находится в каменной или бетонированной комнате, довольно большой, где нет ни мебели, ни чего-либо другого, что заглушало бы звук. Шерифу показалось, что он находится в вакууме. «А может быть, это только мое воображение? Или тьма? Она тоже создает ощущение пустоты», – подумал он. Он почувствовал себя страшно одиноко. Ему вспомнилась Линдси. Она тоже прошла через все это. Преступник надрезал веревки, чтобы она освободилась от них, но вместо надежды на спасение она увидела клетку из стекла и стали, где медленно умирала, Да, преступник всласть поглумился над ней. Он наверняка устроил так, что вода заполняла аквариум постепенно.

Невероятным усилием воли Меткалф заставил себя не думать о Линдси.

«Ее уже не вернешь», – мрачно заключил он.

В душе он понимал, что если ничего не придумает для своего спасения, то последует прямо за ней.

«Я нахожу людей, потому что ощущаю их страх», – всплыли в его памяти слова Лукаса.

Отвернувшись от бьющего в глаза света ламп и сверкавшего над ним лезвия гильотины, Уайат смотрел в пустоту.

«Неужели этот всегда спокойный, напряженный федеральный агент с пронизывающим взглядом действительно улавливает эмоции других людей?»

Его первой реакцией было недоумение, ему показалось невероятным, что кто-то другой может почувствовать, как в него заползает ужас.

Уайату и думать не хотелось о том, что посторонний может проникнуть в его душу, увидеть его изнутри. Все его существо протестовало против самой такой возможности. С другой стороны… он был вынужден признать, что Саманта Берк не ошиблась, предупредив его сначала о похищении Митчелла Кэллогана, а затем о том, что Линдси утонет. Она и Глена Чемпиона заставила броситься домой, сказав о неисправном утюге. Он успел как раз вовремя и предотвратил пожар. Кроме того, как он ни старался найти связь между цирком и похищениями, ее не было.

Захлебываясь, вытаращив глаза, Глен Чемпион рассказывал ему о действиях Лукаса во время поисков Линдси. Меткалф подумал, что ему действительно было страшно смотреть на федерального агента. Да, они не успели спасти Линдси, но они все-таки обнаружили место.

«Если он… и Саманта… настоящие экстрасенсы… Если психические возможности человека – реальность…»

Уставившись во мрак, из которого, как ему временами чудилось, на него взирала его смерть, Уайат надеялся, что преступник отпустил ему больше времени, чем Линдси. «Потому что, – размышлял он, – если жизнь допускает наличие психических возможностей, то тогда она намного интереснее, чем я предполагал».

Где-то наверху замигал какой-то круг, потом он загорелся ровным светом, и Меткалф увидел циферблат. Потом уже он обнаружил, что, как бы он ни поворачивал голову, он всегда видел и циферблат, и его стрелки. Вначале он подумал, что они показывают время, и только спустя несколько минут догадался, что они ведут обратный отсчет.

Жить ему оставалось меньше восьми часов.

Меткалф посмотрел наверх, на блестящее лезвие гильотины, и снова принялся неистово напрягать мышцы рук и ног, стараясь оторвать их от стола, освободить от стягивающих пут.

– Что ты имеешь в виду? И как ты хочешь, чтобы он работал?

Саманта пристально смотрела на Джейлин.

– Мы знаем, – заговорила она, – что главным недостатком Лукаса является его нежелание слушать других. Он концентрируется так сильно, что просто никого вокруг себя не замечает. Он пытается услышать только жертву.

– Ну уж тебя-то он замечает, – заметила Джейлин.

– Вовсе нет. Ну разве что ночью, да и то не как личность, а как теплое тело. – Саманта криво усмехнулась.

– Ты считаешь, что в прошлый раз…

– Да, и в прошлый раз он был настолько замкнут, что иногда по целым дням даже не разговаривал со мной. Будто ты этого не знаешь.

Джейлин неохотно кивнула:

– В общем, я так и думала, но тогда мы были очень заняты, искали пропавшего ребенка.

– Я помню. Я тоже участвовала в расследовании. Только я говорю о другом, о том, что концентрация отнимает у Люка все его силы.

– Кстати, теперь я понимаю – ты предупреждала меня, когда говорила, что у Люка суженное поле зрения.

– Именно.

– Жаль, что я тогда не обратила внимания на твои слова. Только мне от этого было не легче. Сама посуди – трудно испытывать симпатию к мужчине, который лишь изредка замечает твое присутствие. Главным образом тогда, когда ему нужен секс.

– Сэм, способность полностью сконцентрироваться – это и недостаток Люка, и его сила.

– Вот как? – насмешливо произнесла Саманта. – Я, конечно, не психолог, но мне кажется, что концентрация такой силы блокирует собственные эмоции человека, делает его бесчувственным, что для Люка крайне вредно.

– Возможно, – задумчиво ответила Джейлин.

– Ты никогда не замечала одну особенность: Люк начинает ощущать страхи жертвы только в состоянии крайней усталости, когда доведет себя почти до полного изнеможения? – спросила Саманта. – После того как несколько дней не ест, сутками не спит. Только в этом случае он отдает себя работе. Но сколько у него энергии остается?

– Ты хочешь сказать, что он начинает работать после того, как ломаются его внутренние барьеры? – наморщила лоб Джейлин.

– Да. – Саманта кивнула.

– Но когда он начинает чувствовать жертву, ее страх охватывает и его самого?

– Разумеется. Вот почему он все время тянет время. Он боится. Если бы он смог открыться раньше, до того как страх жертвы начинает нарастать, прежде чем доведет себя до истощения, он действовал бы намного эффективнее. Я не сомневаюсь, он может улавливать ощущения жертвы и в своем обычном состоянии.

– Наверное.

Саманта посмотрела на раскрытую дверь, словно ожидая появления кого-то, но никто не входил, и она продолжила:

– Его что-то беспокоит, в его бессознательном сидит что-то, что мешает ему. И он ломает себя, заставляет отчаянно искать похищенного человека, платя за это невероятно высокую цену. Он сознательно истязает себя. Это что-то появилось много лет назад, полагаю, в момент, когда ему пришлось защищаться.

– Ты имеешь в виду психическую или физическую травму?

– А что ж еще? У большинства из нас они и вызывают экстрасенсорные способности. – Саманта нахмурилась. – Ты ничего не знаешь о его прошлом? Он ничего тебе о себе не рассказывал?

– Нет. – Джейлин пожала плечами. – Мы уже четыре года работаем вместе, но я не сказала бы, что знаю его лучше, чем кто-либо в нашем подразделении. Лукас довольно скрытен. Бишоп говорил мне, что раньше он работал в полиции, занимался раскрытием похищений – вот и все. По-моему, он даже не знает, откуда Лукас родом и где он учился. А ты с ним об этом разве не говорила?

– Да все недосуг как-то было. События развивались слишком быстро. Расследования, успех, внимание прессы. Потом меня стало раздражать, что он все время думает о чем-то, даже когда ложится со мной в постель. Если честно, ни о чем, кроме работы, мы с ним не разговаривали. А потом… я проснулась… в пустой кровати. Вышла из мотеля и наткнулась на Бишопа, и тот сказал мне, что спецподразделение больше не нуждается в моих услугах. Моя чалма, видите ли, подрывает доверие к нему…

– Я и не предполагала, что все закончилось так внезапно, – удивилась Джейлин.

Саманта понуро пожала плечами.

– Бишоп сообщил также, что послал вас в очередную командировку, что расследование не терпело отлагательств. Думаю, он не врал. Уверена, он отослал Люка, оторвав его от меня, из самых лучших побуждений. Ему нужно было заняться работой, он считал себя виновным в смерти того ребенка… А срочность отъезда – хороший повод, чтобы не будить меня и не говорить «Прощай».

Вздрогнув, Джейлин с сочувствием посмотрела на Саманту:

– Лучше бы ты мне этого не рассказывала.

– Почему? Неужели ты станешь меньше уважать его? – Саманта была очень серьезна, – Сейчас, через три года, я смотрю на все, что происходило тогда, по-другому. Люк просто не мог вести себя иначе. Понимаешь, все так запутано – это нечто внутри его, нежелание поддаться собственным эмоциям… У него просто не было другого выбора.

– Здесь я с тобой согласна. Внутренние психологические барьеры могут исковеркать жизнь любому.

– Знаю, – протянула Саманта.

– Ну хорошо, что-то мешает ему жить спокойно. И что дальше? Ты хочешь докопаться до причины? – спросила Джейлин.

Губы Саманты сжались, в углах рта появились решительные складки.

– Это необходимо сделать.

Джейлин с минуту молча смотрела на нее, затем, помедлив, сказала:

– Не хочешь больше говорить об этом? Не нужно. Только мне кажется, ты чувствуешь себя очень одинокой.

– Ты наблюдательна. С Люком я всегда или упрямая, в лучшем случае, или скандальная – в худшем.

– Только теперь ты начинаешь понимать, что двигает им. А три года назад?

– Нет, представления не имела.

– И как ты воспринимала его поведение?

– Болезненно.

– Ты и сейчас чувствуешь то же самое, хотя и знаешь о нем больше.

– Конечно. Понимать разумом – это одно, а чувствовать – совсем другое. – Саманта криво усмехнулась. – В любом случае я не требую от него любви, мне вполне достаточно и доверия.

– Ну а ты сама ему доверяешь?

– Да, – ответила Саманта не раздумывая.

– Даже после того, как он тебя бросил? Не понимаю тебя.

Саманта медленно проговорила:

– Я доверяла ему всегда, с первой минуты нашей встречи. Я твердо знаю – он не обманет меня и, если я позову его, он придет мне на помощь.

Джейлин недоверчиво покачала головой:

– Меня недавно бросил один хлыщ, но не так открыто. А до этого мы лет десять с ним встречались. Я курировала его бизнес.

– А ты стала бы с ним снова встречаться? – улыбнувшись, спросила Саманта.

– Черт его знает. Тебя послушаешь, так, наверное, и согласилась бы. Хотя нет, уж очень больно он задел мою гордость.

– Как любит говаривать ваш Бишоп, некоторые события должны произойти именно так, как они происходят.

– Любит? – удивилась Джейлин.

Саманта вскинула брови.

– А разве нет?

Джейлин внимательно посмотрела на нее.

– Именно так он и говорит.

– Эта фраза стала его мантрой.

В глазах Джейлин промелькнула тень подозрения.

– Ладно… Так, значит, ты подкалываешь Люка исключительно для того, чтобы пробиться сквозь его внутренний барьер и узнать, что находится за ним?

– Ну вроде того.

– Тогда советую тебе быть осторожнее. Барьеры образуются небеспричинно, и разрушение их причиняет человеку боль. Застань человека врасплох, и рассудок его может пошатнуться. Но с обычным человеком еще ладно, ему на помощь пойдет врач, а разбереди душевную рану экстрасенса, высвободи всю его электромагнитную энергию – его замкнет так, что никакой психиатр не помажет.

– Да, – согласилась Саманта. Об этом ей говорил и Бишоп.

Она нашла его в полицейском гараже, в комнатке, где стоял аквариум, в котором утонула Линдси. Он стоял, разглядывая его, в руке его было издевательское письмо, полученное утром от похитителя. Лукас смотрел то на него, то на аквариум.

Саманта вошла в комнату и тихо спросила:

– Что ты хочешь увидеть?

– Что он сволочь и псих, – ответил Лукас не оборачиваясь.

– А кроме этого?

Лукас в очередной раз оглядел аквариум и пробормотал:

– В нем мы нашли несколько волосков, которые явно принадлежат не Линдси. Пару дней назад я отправил их на анализ в Квонтико. Ответ получил только что – волосы принадлежат одной из жертв, погибшей несколько месяцев назад, по происхождению азиатке. Она была утоплена.

– Сомневаюсь, что он проглядел волосы.

– Конечно, нет. Он их оставил специально, для меня.

Саманта посмотрела на аквариум, затем перевела взгляд на Лукаса.

– И что ты обо всем этом думаешь?

– Аквариум использовался и раньше. Возможно, здесь же, но не исключено, что и в другом штате, откуда убийца доставил его сюда. Кстати, ту азиатку нашли на берегу ручья, в пятидесяти милях от того места, где мы обнаружили Линдси.

Саманта кивнула:

– Значит, для Меткалфа он приготовил что-то другое.

– Скорее всего да. Насколько мне помнится, из всех жертв утоплены были четверо, включая Линдси.

– Он изготовил эту штуку не просто для убийства, а чтобы напугать жертву, довести ее до состояния панического ужаса, – сказала Саманта.

– Верно, – согласился Лукас.

– Аквариум здесь. Что у него еще осталось?

Лицо Лукаса напряглось.

– Кроме Митчелла Кэллогана, он обезглавил еще двоих.

– Значит, у него есть гильотина. Что еще?

– Троих он полностью обескровил, перерезав яремные вены чем-то похожим на очень острый нож.

– Уверена, он не сам это делал, а смастерил какой-то механизм.

– Вероятно.

– Я насчитала девять или десять жертв. Как он убил остальных?

– Трое умерли от удушения.

Саманта ненадолго задумалась.

– Полагаю, не от удушения, а от нехватки воздуха. Скорее всего он помещал жертв в ящик с ограниченным запасом воздуха. Возможно, некоторое время подавал туда кислород. Иначе говоря, хоронил заживо.

– Согласен.

– Значит, у него есть и этот ящик. Спрятать его легко – достаточно неглубоко зарыть в землю.

– Ну, таких ящиков у него может быть несколько. Нет ничего проще, чем сбить несколько досок и прорезать отверстие сверху. Жертва помещается внутрь и закапывается.

– Остаются еще две-три жертвы. От чего они умерли?

– Представления не имею. От них остались только клочки мяса и волос, по которым даже причину смерти определить было трудно. Возможно, что он их либо удушил, либо обескровил, либо утопил. Никто не знает.

Безразличный тон Лукаса заставил Саманту нахмуриться.

– Таким образом, мы выяснили, что у него осталось три устройства, или метода, медленного убийства, не считая, конечно, подручных и простых способов – ножа или пистолета.

Лукас кивнул:

– И на одно из устройств сейчас взирает Меткалф – на гильотину, на стенку ящика или на какую-то машинку для рассечения вен – и ждет, когда она сработает.

– Где он находится, Люк?

– Откуда я знаю?

– Ты не чувствуешь его?

Лукас молчал.

– А убийцу ты чувствуешь? Неужели нет? По-моему, последние полтора года ты только о нем и думаешь.

Лукас резко обернулся и метнул на Саманту свирепый взгляд.

– Хватит тыкать мне в глаза промахами! – выкрикнул он.

«Наконец-то я его расшевелила», – не без удовольствия отметила Саманта.

– Да я же не об этом говорю.

– Я понимаю, о чем ты хочешь сказать, – что я закрыт наглухо, как барабан.

– Я говорила так Джейлин. А ты собираешься со мной поспорить на этот счет?

– Саманта, я расследую убийства. Либо помогай мне, либо убирайся к чертовой матери!

Она выдержала небольшую паузу, затем вздохнула и вышла из комнаты, неторопливо проследовав через весь гараж к двери со словами «Ну ладно, Люк, пока».

Лукас не окликнул ее, не бросился за ней.

Саманта не испытывала особого восторга, проходя по управлению без сопровождения. Полицейские молча провожали ее взглядами, но она отчетливо читала в них враждебность и ненависть.

Те из них, кто верил в то, что она настоящий экстрасенс, были недовольны тем, что она не могла сказать им немедленно, где находится шериф. Большинство же сотрудников считали, что в похищении Линдси и шерифа виновата она, Саманта. У них не было доказательств, но они в них и не нуждались – просто Саманта была единственной, кого можно было обвинить в этом.

Она понимала их реакцию, потому что неоднократно сталкивалась с подобным в прошлом. Ее многие считали «другой». А что это такое, быть «другим», Саманта давным-давно поняла на собственном горьком опыте. Люди редко ведут себя рационально, когда в их жизни случаются неприятности. Однако от осознания этого жизнь Саманты не становилась легче. Она продолжала идти под мрачными взглядами полицейских, а вслед ей летели негромкие и не самые вежливые комментарии. Она понимала, что проявление открытой враждебности – лишь вопрос времени, если, конечно, она не докажет свою непричастность к похищению тем, что поможет отыскать шерифа.

Так она думала, направляясь через все здание к служебному выходу. Она удивлялась: как все произошло? Ведь в своих видениях она не видела похищения шерифа. Почему преступник похитил его? Что за дикую игру он затеял?

«Как мне поступить в таком случае?»

Она остановилась у двери конференц-зала, только чтобы сообщить Джейлин:

– Люк прогнал меня. Я еду в цирк.

– Одна?

– Похоже, что да. Я бы осталась, если бы могла помочь, но вижу, что мое присутствие здесь только раздражает полицейских.

– Почти все они скоро уедут на поиски шерифа. Группы уже сформированы. Нам предстоит проверить и перепроверить самые удаленные места.

– Невеселое занятие, – вздохнула Саманта.

– У здания стоит толпа журналистов – не протолкнешься. Как только узнали, что похищен шериф, со всего округа понаехали.

– Ясно. – Саманта понимающе кивнула. – Я обязательно переброшусь с ними парой словечек. Они все равно видели, как мы с Люком входили сюда. Ранним утром, но тем не менее. Кроме того, наверняка заметили и его вчера возле моей палатки. Теперь мне их не избежать.

– Думаешь, тебе удастся успокоить их? – Джейлин кисло улыбнулась. – Сомневаюсь, слухов появится еще больше.

– Мне просто интересно узнать, что у них на уме. Надеюсь, выведаю у них, о чем они собираются рассказать в своих газетах и передать в шестичасовых новостях.

Джейлин хмыкнула:

– Скорее, напротив – ты только подольешь масла в огонь.

– Может быть и так, – согласилась Саманта.

– Люк будет недоволен.

– Он и не заметит, – отмахнулась Саманта. – Он обозлился на меня.

Они долго смотрели в глаза друг другу, наконец Саманта улыбнулась и вышла.

Глядя ей вслед, Джейлин пробормотала:

– И ты хочешь, чтобы я поверила тебе? Едва ли. Честно говоря, я не одобряю твоих методов, не стоит тебе взвинчивать Люка, особенно сейчас. Он как нитроглицерин: встряхни его посильнее – и взорвется. Да, плоховато ты его знаешь…

Немного постояв, Джейлин пошла к Люку.