Текст книги "Дом Затмений"

Окинув меня взглядом с головы до ног, Ситали нахмурилась. На ней было оранжевое, местами переходящее в желтое платье, которое представляло собой не более чем лоскутки ткани, тщательно натянутые, чтобы прикрыть самые откровенные места. Чем-то моя сводная сестра напоминала скудно одетую лилию.

– Ты решила пустить в ход свое лучшее платье? Уже? – Она засмеялась, как будто я вела себя глупо.

Я пожала плечами:

– Ты же знаешь, что говорят о первом впечатлении. Похоже, ты и сама сделала на это ставку.

– Именно так, – сказала она, плавно удаляясь от меня по коридору. Зуул последовал за ней, не потрудившись сопроводить и меня. Хотя, скорее всего, именно это ему и приказал отец.

– На самом деле это наша вторая встреча с Люмином, – поправила Ситали.

По ее мнению, пришло время начать игру, и, судя по всему, она была готова сделать все возможное, чтобы победить.

Я спустилась по лестнице и остановилась, чтобы оглядеть толпу гелиоанцев и люминанов, собравшихся на лестничной площадке. Все они ждали разрешения пройти в большой зал, где должен был состояться пир. Я почувствовала запах копченого мяса и пьянящих специй, напомнивших мне, что я ничего не ела с завтрака.

Ситали спустилась по ступенькам, а Келум, как истинный джентльмен, ждал ее внизу, чтобы поприветствовать. Он улыбнулся моей сестре, взял ее за руку и нежно поцеловал тыльную сторону ее ладони.

Люмин сказал что-то, что заставило Ситали рассмеяться. Когда ее улыбка растаяла, она повернулась, чтобы посмотреть на меня поверх своего плеча. Келум проследил за ее взглядом и заметил меня, стоявшую на верхней ступеньке лестницы. Мой пульс участился, как будто мое сердце хотело вырваться из груди и пробежать гонку, которую мы с Ситали устроили. Лишь бы не позволить ей забрать Люмина в качестве своего приза.

Сегодня вечером Келум не надел корону. На нем были потрясающая черная туника и брюки в тон. Ткань была плотной и сидела на нем так же хорошо, как мое платье сидело на мне. Его иссиня-черные волосы были зачесаны назад, но несколько прядей все же упали на глаза. Он смахнул их и ждал, сложив руки перед собой.

Его кристально-голубые глаза, не отрываясь ни на секунду, смотрели на меня. Ситали попыталась заговорить, чтобы отвлечь его внимание, но потерпела такую жалкую неудачу, что надулась, как капризный малыш.

Едва сдерживая улыбку, я преодолела последние ступеньки.

Грудь Ситали, как и ее стройные ноги, были выставлены на всеобщее обозрение. Если бы Люмин заботился только о внешности, он бы не наблюдал за мной, не отрывая глаз.

Он ни разу ни на что не отвлекся, а я наблюдала за ним так же жадно. Его кадык дернулся, когда я подошла ближе, а затем остановилась на нижней ступеньке.

– Ты собираешься поцеловать мою руку так же, как поцеловал руку моей сестры? – спросила я так тихо, что мог слышать только он.

Губы Келума дрогнули.

– Это доставит тебе удовольствие, Атена Нур?

– Нет, – сказала я, вздернув подбородок. – Я не моя сестра.

– Что же тогда мне делать? – так же тихо поинтересовался он.

Люмин протянул обе руки, и я чуть не закатила глаза. Если лучшее, что он смог придумать, – это поцеловать тыльную сторону обеих рук, ему нужно поработать над своим воображением. Но вместо того, чтобы поднести мои руки к своим податливым губам, Келум потянул их так, что мне пришлось подойти к нему почти вплотную. Он наклонился еще ближе. Феникс в моем животе проснулся и захлопал своими огненными крыльями, когда его теплое дыхание коснулось моей щеки и идеальные губы прижались к уголку моего подбородка.

– Это подойдет? – прохрипел он.

– Полагаю, что да, – сказала я, отчаянно пытаясь подавить улыбку.

Взгляд Ситали из-за его плеча мог бы растопить солнечные бриллианты, которые я носила. В ответ я только подмигнула. Когда Келум снова вспомнил о моей сводной сестре, она обнажила зубы в притворной улыбке.

В толпе стоял мой отец. Впервые на моей памяти с тех пор, как умерла мама, он улыбнулся мне.

Сначала я подумала, что это знак отцовской гордости, но он никогда не гордился мной. То, что отражалось на его лице, было жадностью.

Я улыбнулась в ответ, думая, что совсем скоро буду способна навсегда стереть эту жадную ухмылку.

Двери большого зала открылись, и люди расступились, пропуская Атона, за которым следовал Зуул. После чего в комнату вошли Келум, я и Ситали.

Лучшие музыканты Гелиоса сидели в углу комнаты, чтобы звук их инструментов был слышен каждому гостю. Они начали играть, пока отец осматривал искусно приготовленную, все еще горячую еду. Длинные столы занимали большую часть комнаты, но один, поменьше, стоял отдельно, перпендикулярно остальным.

Быть приглашенным сюда считалось честью, но отец не снизошел бы до того, чтобы есть за одним столом с кем-то, кого он не считал избранным одним из богов. Отец подошел к одному из сидений во главе стола и подождал, пока Келум встанет напротив.

Сарик и Киран, одетые в свои церемониальные золотые килты, с обнаженной грудью и манжетами на бицепсах, подаренными им Сол, стояли неподалеку с двумя жрецами Люмоса. Их собратья были одеты в свободные бледно-голубые туники и такие же брюки, завязанные на талии серебряным плетеным шнуром. На ногах у них были плотные белые ботинки. Я подумала, не слишком ли тепло они одеты по сравнению с Сариком и Кираном.

Мы с Ситали ждали, когда нам укажут наши места. Я молилась, чтобы мое оказалось подальше от Кирана. Его поведение в последнее время казалось мне слишком неуместным, но у меня еще не было возможности сказать ему об этом. Я не хотела, чтобы Киран расценил мое молчание как поощрение.

Мой взгляд метнулся к Келуму, который уже смотрел на меня. Мое сердце радостно подпрыгнуло, когда он улыбнулся.

Отец указал на меня и Ситали:

– Где бы ты хотел, чтобы они сели, Люмин?

Он позволил Келуму решать. Подчинился его воле. Дома отец никогда не делал ничего подобного. Тем не менее это было мудрым шагом с его стороны. Он притворялся добрым, вел себя как идеальный отец, который искренне хотел, чтобы между двумя королевствами воцарился мир и восстановилась торговля. Он вел себя так, как будто считал, что Келум достоин руки одной из его дочерей.

На самом деле он был более чем счастлив предложить нас ему, как будто мы ничего не значили и не имели права выбирать себе мужей.

Келум улыбнулся и поблагодарил Атона:

– Я был бы польщен, если Нур села бы по правую руку от меня, а Ситали – по левую.

Отец склонил голову. Он бросил на нас снисходительный взгляд, и мы двинулись к местам, которые указал Люмин. Я почти светилась от счастья, забыв о своем внутреннем ворчании по поводу двуличности отца. Правая рука считалась местом почитания. Именно там сидела бы его королева, будь он женат.

Ситали же занимала второе по значимости место. И это разъедало ее изнутри.

Она заерзала на своем стуле, отказываясь замечать мой насмешливый взгляд.

Жрецы люминанов сели рядом со мной и Ситали. Сарик и Киран заняли места по левую и правую руки от отца.

– Твоя мать не присоединится к нам сегодня вечером? – спросил отец Келума.

– Боюсь, у нее ужасно разболелась голова. Она сказала, что спустится, как только травяной отвар, что она приняла, облегчит недуг.

Отец кивнул:

– Должно быть, это из-за света.

Какого света? Нейтральная территория казалась такой унылой, что я бы вообще не стала говорить о свете, но если ты приехал из места, где истинная тьма проникает в каждую щель, Дом Сумерек мог показаться довольно освещенным. Я не думала о том, насколько сумеречные земли отличаются от Люмины.

– Надеюсь, она скоро поправится, – проворковала Ситали.

Келум наклонил голову и поблагодарил ее за заботу.

Я же отметила, что его мать приехала с ним, и задумалась о его отце. Были ли у Келума братья или сестры? Пока я изучала Люмина, он повернул голову и посмотрел на меня. Он одарил меня легкой насмешливой улыбкой, на которую я поспешила ответить.

Когда гости заполнили зал и обошли роскошный, полный различных угощений стол, нам принесли нашу еду. Гелиоанцы были рады приятной домашней еде, в то время как люминаны, казалось, стремились попробовать что-то новое, отличное от того, что они привыкли есть. Атмосфера была легкой и веселой.

Келум наклонился ко мне и прошептал:

– Признаться, я не могу решить, что должен попробовать в первую очередь.

Люмин в беде, мне действительно повезло.

– Я могу помочь тебе.

– Буду очень благодарен.

Я указала на его тарелку, и он с хитрой улыбкой отдал ее мне. Я встала, чтобы дотянуться до своих любимых блюд, и наполнила ими тарелку Люмина. Поставив еду перед Келумом, я поняла, что люминанская половина стола притихла.

Мои глаза метнулись в его сторону. Он кашлянул, чтобы скрыть смешок.

– Что я сделала не так? – спросила я встревоженно.

Его жрецы посмотрели на свои наполовину полные тарелки. Они подавили ухмылки (смею добавить, довольно неумело для благочестивых).

Ситали резко изогнула бровь, откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Она ухмыльнулась, явно наслаждаясь моей очевидной оплошностью и радостно желая увидеть, что именно я сделала и каким преимуществом это станет для нее.

Келум склонил голову.

– Спасибо, Атена Нур, – сказал он. – Я понимаю, что на Гелиосе все по-другому. Просто в Люмине, когда женщина подает еду мужчине или мужчина кормит женщину с рук, это показывает их намерение… э-э…

– Намерение? – напряглась я.

– Стать близкими друг другу, – продолжил Келум и поднял руку, защищаясь. – Но я знаю, что ты не имела в виду ничего подобного. Мы все это знаем.

Я покраснела.

– Нет-нет, – сказал я, быстро приходя в себя. – Я просто хотела, чтобы ты попробовал мои любимые блюда.

Он любезно кивнул и снова поблагодарил меня.

Жрецы Люмоса наконец продолжили есть и пробовать блюда, стоявшие посередине стола. Над нашими головами мерцал свет свечей. Люстры опустили, чтобы добавить света для нашего пира, но мне хотелось, чтобы они висели все так же высоко и не показывали остальным, сидящим за столом, мои покрасневшие щеки. Чтобы охладить их, я выпила воды, но, казалось, ничто не могло погасить мое смущение.

Довольная моей ошибкой, Ситали выпрямила спину и завела разговор:

– Как интересны различия в наших культурах, Люмин. Пожалуйста, расскажите нам еще что-нибудь об обрядах, принятых в Люмине.

Ситали не заботила культура люминанов.

Моя сводная сестра просто пыталась разузнать побольше, чтобы не допустить ошибки.

В отличие от меня.

Она хотела узнать о Келуме и его народе и тем самым приблизиться к короне лунного света. Не в правилах Ситали было оступаться.

Жрецы обменялись историями об обычаях своего народа и о том, как они возникли. Было интересно услышать о Люмине и Люмосе, так отличающихся от Гелиоса и Сол. Мы могли обсуждать наши различия неделями, но даже этого времени не хватило бы, чтобы узнать все о королевствах и их образе жизни. Тем не менее это стало хорошим началом. Возможно, моя ошибка открыла дверь для общения, и из этого могло бы получиться что-то конструктивное.

Холодная рука сжала мою под столом. В отличие от предыдущего раза прохладное прикосновение Келума было успокаивающим. Оно придавало мне силы и уверенности.

– Все в порядке, – прошептал Келум.

Я кивнула и попыталась улыбнуться, но была уверена, что улыбка получилась неправдоподобной. От волнения у меня дрожали руки.

– Я надеюсь, тебе понравится еда.

Келум отрезал кусок вареного фазана, а когда попробовал специи, с которыми он был приготовлен, его глаза удивленно расширились:

– Это восхитительно!

Я усмехнулась. Напряжение спало, пока Люмин пробовал деликатес за деликатесом. Он похвалил все, кроме сырых яиц солнечной рыбы. Я рассмеялась над выражением лица Келума, когда он заставил себя проглотить их. Ситали раздраженно отодвинула тарелку, ожидая, когда мы прекратим смеяться.

– Люмин, не откажетесь ли вы потанцевать со мной?

Его ресницы затрепетали от удивления, но он вытер рот салфеткой и принял ее приглашение:

– Конечно, Атена.

Я подумала, не попросил ли он ее так же, как меня, отказаться от титулов наедине. Тогда во время танца он будет называть ее просто Ситали. Келум отодвинул свой стул. Прежде чем он протянул руку моей сводной сестре, его кристальные глаза встретились с моими.

Они направились к центру зала, а когда начали покачиваться в мягком ритме, все взгляды в комнате устремились на эту пару. Ситали, возможно, и надела только половину платья, но она действительно была красива. Сестра засмеялась вместе с Келумом. Одна ладонь Люмина легла ей на спину, а другая – сжала ее руку.

Ситали посмотрела на Келума так, словно его лицо было лицом самой Сол, а она слишком долго находилась вдали от ее лучей. Люмин казался непринужденным и совершенно спокойным. Его плечи были расслаблены, как и улыбка, которая появлялась на его губах всякий раз, когда была не его очередь говорить.

Отец тоже это заметил. Его удовольствие было столь же ощутимо, как и его жадность. Все шло по его плану. Для него не имело значения, выбрал Люмин Ситали или меня; ему просто нужен был шпион, пробравшийся внутрь. Но если Келум выберет Ситали, а Сол Зарину, я стану ему не нужна.

Я должна была найти корону раньше, чем это сделает моя сестра.

Ситали протанцевала с Келумом еще несколько песен. Отец приподнял бровь, глядя на меня. Он бросал мне вызов. Он ясно дал понять, что произойдет, если я потерплю неудачу. Он напоминал мне об этом – «начни действовать, если хочешь жить».

Солнечные бриллианты горели на моих запястье и лодыжке.

11

Женщина в платье, усеянном уникальными голубыми лунными бриллиантами, грациозно вошла в комнату. Ее рука лежала на предплечье красивого молодого человека, который мог бы сойти за близнеца Келума.

Почти.

Все же виднелись небольшие различия.

Когда они подошли ближе, я заметила, что глаза парня были более глубокого синего оттенка, чем у Люмина. Мало того, они были не такими острыми, но лениво осматривали все вокруг, ничего не упуская из виду.

Его нос не был прямым и совершенным, как у Келума. Скорее всего, его не раз ломали. Женщина наклонилась, чтобы что-то прошептать ему на ухо. Когда они вдвоем скользнули к нашему столику, на щеке парня появилась ямочка. Слуги бросились искать для них два дополнительных стула, а все сидящие за столом заметно потеснились, чтобы освободить для них место.

Когда женщина села напротив меня, я замерла. Каждый мускул в моем теле напрягся. Женщиной, чьи волосы были уложены в гладкий серый шиньон с несколькими намеренно упущенными завитками, а платье напоминало королевское, оказалась Вада.

– Добрый вечер, Вада, – поприветствовал ее отец. – Надеюсь, ваша головная боль ослабла?

– Так и есть, – отметила она. – Я чувствую себя намного лучше, спасибо.

Вада – мать Келума? Почему она притворялась моей помощницей? Почему заставила всех поверить, что она служанка?

Единственная идея, которая пришла мне в голову, заключалась в том, что она хотела посмотреть, как две женщины, соперничающие за руку ее сына, ведут себя вдалеке от чужих глаза, как они относятся к тем, кто ниже их по положению.

Вада наклонила голову, молча обещая все объяснить.

Я не нуждалась в объяснениях. Это было похоже на то, что сказала мне танцовщица Кеви, – у нее имелись свои причины. Если честно, ее мотивы были далеко не такими лживыми, как мои. Когда они заняли места, она указала на своего второго сына:

– Не думаю, что вы встречали Берона, младшего брата Келума.

Берон перевел взгляд со своей матери на меня и обратно, затем наклонил голову, приветствуя каждого сидящего за столом.

– Рад с вами познакомиться.

Отец настоял, чтобы они поели, и попросил принести им воды и вина. Берон ел со скоростью и настойчивостью голодного крокодила, в то время как Вада медленно жевала и вежливо хвалила каждое блюдо, которое пробовала. Ее осанка была безупречна, движения – уравновешенными.

Я заметила эту королевскую грацию еще раньше, в своей комнате, но даже не представляла…

Берон прочистил горло:

– Атена Нур, не окажете ли честь потанцевать со мной? Мой брат, кажется, занят, а такая красивая девушка, как вы, не должна ждать.

Гладкий, как шелк, и такой же очаровательный. Он сразу же понравился мне, и я всем сердцем согласилась с его словами. Я посмотрела на отца, который слегка кивнул, затем положил салфетку на стол.

– С удовольствием.

Вада заговорщически улыбнулась. Возможно, она все еще благоволила ко мне и хотела, чтобы внимание Берона вызвало ревность в сердце Келума. Или, может, она хотела, чтобы я стала частью ее семьи, даже если Келум выберет Ситали. Любое из этих условий могло сработать в мою пользу. Как ни крути, я бы стала на один шаг ближе к короне лунного света.

Поскольку брат Люмина, похоже, заметил различия между мной и Ситали, я сравнила Берона и Келума. Берон был не так высок, как его старший брат, но оба были хорошо сложены: с широкими плечами и узкой талией. Под темно-синей туникой Берона виднелись линии рельефных мышц. Когда мы отошли достаточно далеко от стола, брат Люмина ухмыльнулся:

– Время посмотреть, как относится к вам мой брат. – Я недоверчиво рассмеялась. Он склонил голову набок, как иногда делал Келум. – Только не говорите, что вам неинтересно, как он отреагирует.

– Еще как интересно, – призналась я.

Берон огляделся по сторонам.

– Похоже, все остальные в комнате затаили дыхание, желая увидеть, что сделает Люмин. Слышал, вы хорошо танцуете, – добавил он, подмигнув.

Мои губы приоткрылись.

Он продолжил, несмотря на мой шокированный вид:

– Хотя мелодии немного скучноваты. Вы хотели бы продолжить в том же темпе, раскачиваясь в этих медленных ритмах, или мы все же устроим шоу?

– У меня талант к танцам. Только боюсь, мой партнер может за мной не успеть, – поддразнила я, приподняв одну бровь.

Мой собеседник усмехнулся:

– О, думаю, вы поймете, что я не так уж и плох. Люблю, когда мне бросают вызов.

Он подвел меня к музыкантам, которые постепенно перестали играть. Я наклонилась, чтобы попросить сыграть несколько песен, которые, как я знала, немного оживят обстановку. Пока музыканты готовились, Берон повел меня туда, где стояли Келум и Ситали. Хмурый взгляд Ситали был таким же ледяным, как прикосновение Келума. А сам Люмин? Его взгляд обжигал.

Берон наклонился и присвистнул:

– Я так понимаю, между вами и вашей сестрой нет взаимной любви? – Когда я кивнула, он спросил: – Из-за моего брата или из-за старой раны?

– Из-за очень старой раны, – ответила я.

Он понимающе кивнул. Когда заиграла музыка, Берон сжал мою руку и закружил меня по кругу. Он притянул меня к себе, обвив сильной рукой мою спину, а затем прошептал:

– Смотрите на меня. Это сведет его с ума.

Берон был вспыльчив и, по-видимому, любил выводить брата из себя. Келум спокойно отвел Ситали в сторону и остался стоять рядом с ней, наблюдая, как Берон ведет меня в танце. Моя сестра попыталась уговорить Люмина на еще один танец, но он только поднял руку, призывая Ситали помолчать.

Хорошо. Он был заинтригован.

– Вы и правда хорошо танцуете. Возможно, я наконец-то встретил достойную партнершу, – признался Берон с дразнящей усмешкой.

Одним стремительным движением он откинул меня назад, поддерживая за шею. Его свободная рука скользнула по моей груди, по моему голому животу. Я ахнула от подобной смелости. Его рука вернулась к моей талии, я выпрямилась, и мы снова закружилась.

Я засмеялась, когда музыка сменилась на более энергичную, а Берон повел нас в танце, снова развернув меня, и я… врезалась в чью-то твердую грудь, а подняв глаза, увидела спокойное, но напряженное лицо Келума. Люмин бросил на Берона взгляд, который заставил его остановиться, и сурово кивнул в сторону Ситали.

Младший брат Люмина отправился приглашать мою сестру на танец, но я не обратила на это внимания.

Не тогда, когда Келум положил свою широкую руку на обнаженную часть моей спины. Его прохладное прикосновение было именно тем, что нужно, чтобы успокоить мою разгоряченную кожу. Люмин, казалось, светился изнутри. Его кожа была прохладной и бледной, такими я представляла себе лед или снег, освещенный луной, которую я никогда не видела, но отчаянно хотела увидеть. Ведь она управляла приливами и отливами, достаточно сильными, чтобы тянуть за собой водоемы, которые были непостижимо глубокими и широкими, как сама земля.

– Мой брат пригласил тебя на танец.

Это был не вопрос, но, похоже, Люмин хотел получить ответ.

– Да, он был достаточно любезен.

– Любезен? Мой брат не утруждает себя любезностями. Он наполовину волк. Для него ты была добычей. Но ты быстро заставила его изменить свою точку зрения. Теперь он считает тебя равной.

Я приподняла бровь:

– Ты смог увидеть все это в одном танце?

Он кивнул:

– Я знаю Берона.

Я выпрямилась во весь рост, когда Келум развернул меня. Моя спина прижалась к его груди. Мы покачивались, потерявшись в этом моменте. Ситали и Берон танцевали рядом, но ее платье и его наглость делали зрелище почти непристойным.

Мы выглядели так же?

Вскоре к нам присоединились и другие пары. Жители Люмины и Гелиоса, подстегиваемые вином и любопытством, выходили в центр комнаты. Я почувствовала, что расслабляюсь. Напряжение Келума тоже спало.

– Я прошу прощения, – наконец сказал он.

Мои губы приоткрылись.

Люмин извинился передо мной!

Мой отец никогда не произносил подобных слов.

– За что?

– За то, что позволил Ситали отнять у меня так много времени.

– Тебе нужно проводить с ней время. Ты едва знаешь любую из нас.

– Ты права. Я хотел бы это исправить. Надеюсь, со временем я узнаю о вас гораздо больше.

Келум имел в виду не только меня, но и Ситали.

– Берон твой единственный брат?

Он кивнул:

– Нас только двое. Полагаю, ты уже познакомилась с моей матерью.

Я открыла рот, но удержалась от того, чтобы сказать Келуму, насколько хорошо я ее знаю. Похоже, Вада не хотела, чтобы сын знал о ее действиях.

– Она прелестна.

Он улыбнулся в сторону стола, где Вада, подняв в нашу сторону золотой кубок, выпила из него. Келум рассмеялся.

– Она не скрывает, кому из вас отдает предпочтение.

– Она не знает ни меня, ни Ситали, – возразила я.

Он притянул меня еще ближе.

– Но она знает меня. Она видит, что меня тянет к тебе, Нур.

– Ты только что сказал Ситали то же самое?

Я бросила Люмину вызов, обойдя его под барабанный бой. Я провела рукой по его груди, спине, а затем вернулась на прежнее место. Его хрустальные глаза вспыхнули, теперь от них исходило легкое свечение.

– Нет, ничего подобного я ей не говорил, – сказал Келум. – Наши разговоры были такими же неглубокими, как река на ее берегах.

– А разговоры между нами?

– Мы мало говорили, но мне кажется, что ты сирена, которая уже затащила меня в свои глубины.

– Кто такая сирена? – спросила я с любопытством, но Келум только усмехнулся. – Не хочется прерывать твое хихиканье, но думаю, тебе следует пригласить свою маму на танец.

– Ты не возражаешь? Наш танец был не таким уж долгим.

– Очевидно, что головная боль все еще мучает ее. Возможно, она недолго останется на празднике.

Он посмотрел на Ваду как раз в тот момент, когда она осторожно потерла висок.

– Ты права. Как ты это заметила?

Я пожала плечами:

– Я многое замечаю. – Я указала на музыкантов: – Ты должен пригласить ее, пока не стало слишком поздно. Потом мы сможем снова потанцевать. Хочешь, чтобы я попросила сыграть что-нибудь помедленнее?

Он благодарно кивнул:

– Было бы идеально. Спасибо, Нур.

Я поговорила с музыкантами, когда Келум пошел уговаривать свою мать потанцевать. Он помог Ваде подняться со стула и повел ее в центр зала, а я вернулась к столу и сделала глоток воды. Сарик и Киран не обратили на меня никакого внимания. Жрецы Люмоса отвели глаза, как они, казалось, делали всякий раз, когда я вставала перед ними. Возможно, это был еще один из их обычаев.

Отец встал рядом со мной и наклонился, чтобы только я могла услышать его слова.

– Не могу сказать, к кому из вас Люмин благоволит больше. Однако как это здорово, что в семье есть два брата…

Он пошел дальше, смешавшись с охранниками Келума и махнув Зуулу и нескольким другим доверенным воинам. Они начали обмениваться историями, громкий смех наполнил комнату.

Келум все еще танцевал с Вадой, а Берон медленно водил Ситали по танцполу. Пока все были заняты, я выскользнула в небольшой сад, ступив в пронизывающий серый свет. Несколько мгновений спустя дверь позади меня открылась, заставляя приглушенную музыку зазвучать громче, и появился Келум.

– Моя мать заметила, что ты ушла, – объяснил он. – Она собирается вернуться в свою комнату, чтобы облегчить головную боль.

От Вады ничего не ускользало.

– Надеюсь, завтра она будет чувствовать себя лучше.

– Уверен, что ей просто нужно немного отдохнуть. – Он засунул руки в карманы. – Моя мама удивительная. Не знаю, известно ли тебе, как выбирают Люмина…

– Я знаю только, как Сол выбирает своего Атона.

– Сол выбирает его из определенной родословной… верно?

– Да.

– Люмос выбирает своего Люмина из числа всех людей. Не важно – мужчина это или женщина. Старый или молодой. Богатый или бедный. Ему все равно. Он заботится только о том, совпадает ли сердце избранного с его сердцем, достаточно ли сильны амбиции этого человека, чтобы выполнить волю бога.

Я разинула рот, думая о том, как подобные правила изменили бы жизнь в Гелиосе.

– Моя мать была горничной в богатой семье люминанов, когда меня выбрали. Она родилась бедной. Так что, несмотря на то что сейчас она ни в чем не нуждается, мама все равно помогает всем, кому только может. Она защищает тех, кому повезло меньше. Мама успела повидать в людях и хорошее, и плохое. Ее мнение очень важно для меня. Не только потому, что она моя мать, но и из-за ее опыта. Доверие моей матери завоевать нелегко. При обычных обстоятельствах она не сформировала бы свое мнение так быстро. Хотя в нашей ситуации время не терпит, верно?

Мне ничего не оставалось, как согласиться с ним:

– Да, это так.

– Последние пару лет она провела в поисках кого-нибудь, кто казался бы ей хорошей партией для меня и моего брата. Минуту назад она впервые упомянула имя кандидатки.

Я сделала медленный глубокий вдох. Он взял мои руки в свои и провел своими холодными большими пальцами по тыльной стороне моей ладони.

– Она произнесла твое имя, Нур.

Феникс в моем животе зашевелился, поднял гордую голову и позволил своему огню разгореться. Но на лице Келума не было радости. Это настораживало.

– И все же ты колеблешься, – тихо заметила я.

– Да. До меня дошли слухи…

– Какие слухи?

Его глаза блестели как-то живо, когда все, что нас окружало, было мертвым и тусклым.

– Сыграешь со мной в игру?

Я наклонила голову:

– Каковы правила?

– Ты расскажешь мне слух, который слышала обо мне, в ответ я сделаю то же самое. Мы продолжим играть, пока все слухи не будут развеяны или подтверждены.

– Ситали будет искать тебя, – проверила я его реакцию.

Он сжал мои руки и посмотрел на них.

– Я не настроен сейчас думать о Ситали. Но если ты не хочешь проводить со мной время, я…

– Хочу! – поспешно перебила я. – Очень хочу. Я просто ревную.

Было трудно признаться, но я не солгала. Мне ничего так не хотелось, как узнать, почему он не спешит принимать советы своей матери. Кроме того, я хотела этого не из-за короны или надежд, которые она с собой несла, а из-за себя.

Кеви заметила, что мне не выпало шанса просто побыть девушкой. А теперь… с Келумом в этом саду я впервые наконец-то почувствовала себя одной из них. Тем более на этот раз мне не нужно было танцевать или притворяться кем-то другим. С ним я могла быть собой.

Возможно, именно поэтому мой голос дрожал, а колени, казалось, вот-вот подогнутся. Келум был своего рода бальзамом, прохладой для моего тепла, и я отчаянно жаждала его внимания. Может, это сделало меня похожей на Ситали, чего я не хотела признавать, но мне было все равно. Когда Келум сосредоточился на мне, а я на нем, казалось, ничего другого не существовало. Серый пейзаж внезапно расцвел красками, некоторым из которых я даже не могла найти названия.

Он ухмыльнулся и подвел меня к скамейке с видом на неподвижный пруд. Кто-то пытался вырастить здесь речной тростник, но он погиб и теперь лежал на краю пруда, напоминая жесткие волосы.

– Кто сделает первый ход? – поддразнил Келум.

– Я, – вызвалась я.

Его глаза загорелись:

– Очень хорошо. Что говорят обо мне или о моем королевстве в Гелиосе?

– Один из слухов, который был развеян этой поездкой, состоял в том, что люминаны с трудом видят при свете и живут в земле, как кроты. Похоже, у вас нет проблем со зрением, так что этот слух – по крайней мере, частично – был ложным. Я все еще не уверена, как вы живете, поэтому не могу опровергнуть эту часть.

Келум фыркнул:

– Мы не живем в земле. – Он покачал головой. – Кроты.

В детстве я подслушала, как Зарина рассказывала Ситали эту историю, и много лет думала, что это правда. Я представила Келума кротом с маленьким носиком, и смех вырвался из моей груди.

– Ты ведь представляешь меня кротом, верно?

– Нееет, – ответила я, отчаянно пытаясь подавить смех.

– Ну, мне говорили, что Атены светятся. Что лучи Сол исходят от вашей кожи.

Я вытянула руку и покачала головой:

– Ни капельки.

– Это не совсем ложь, – серьезно сказал Келум. – В твоих глазах при определенном освещении можно заметить золотое свечение. У Ситали такого нет.

– Наверняка это просто игра света. Канделябры…

– Нет, это не так, – перебил Люмин. – Я вижу это свечение даже сейчас.

Я быстро моргнула, прерывая его пристальный взгляд.

– Я думал, ты знаешь, – тихо сказал Келум.

– Жрецы Сол… и даже Ситали упоминали об этом на корабле. Там оно появилось в первый раз… Возможно, это из-за серого света, царящего здесь. – Я взглянула на небо. – Еще ребенком я слышала, что кожа люминанов не выдерживает солнца. Что она такая бледная, что от солнечных лучей осыпается, как пепел.

Келум слегка улыбнулся.

– Это еще предстоит выяснить. Я никогда не чувствовал солнца на своей коже. Теперь моя очередь. Я слышал, что ваши жрецы приносят людей в жертву Сол.

Он внимательно наблюдал за мной, ожидая ответа.

– Ничего подобного. Сол любит своих подданных. Каждого из них. Но я слышала что-то подобное и о люминанах, – продолжила я. – Когда мы были маленькими, моя старшая сестра сказала, что вы не едите обычную пищу. Что у вас клыки и вы пьете кровь, как летучие мыши. Она сказала, что вы живете в пещерах. Я опасалась, что ты будешь есть только сырое мясо.

Он открыл рот, затем резко прикрыл его, как будто не знал, что сказать в первую очередь. Его глаза начали мерцать.

– Живем в пещерах? – Келум улыбнулся. – Полагаю, мы сделали их из кротовых холмов. Жаль тебя разочаровывать, но мы любим готовить и ненавидим кровь. Это та же сестра, которая сказала, что мы напоминаем кротов?