Текст книги "Дом Затмений"

19

Я прошла мимо Кеви и ее девочек, собравшихся вместе вдоль борта корабля, где были выставлены ящики. Это обеспечивало им уединение, которое, как я знала, Кеви ценила. Все танцовщицы крепко спали, за исключением лидера. Заметив меня, она вздернула подбородок. В знак приветствия я позволила себе приподнять руку. Что-то в Кеви изменилось. Она была более расслабленной, чем раньше.

Танцовщица выполнила свою часть сделки, а я свою. Дважды. Никогда не забуду, как она помогла мне. Кеви заслужила мое доверие, и, надеюсь, она тоже доверяла мне.

Ситали заняла мое место. Когда я вернулась на корму, она разговаривала с Сариком и Кираном, но замолчала, заметив меня.

– В таком темпе мы прибудем в Люмину чуть больше чем через час, – сказала я.

Сестра посмотрела на меня. Казалось, прямо под ее кожей пылал призрачный огонь. Она сделала глубокий вдох, а затем резко поднялась.

– Да что с тобой такое?

Я нахмурилась:

– Что ты имеешь в виду?

– Твои глаза, – вмешался Киран.

– Мои тоже так светятся? – спросила Ситали жрецов, явно не веря, что я скажу ей правду.

– Нет, Атена Ситали, – тихо сказал Сарик.

– Почему тогда ее светятся? – потребовала она ответа, сердито махнув рукой в мою сторону.

– Возможно, потому что вы были рождены от разных родителей, – предложил Киран, медленно вставая.

Ситали цокнула:

– Да, у нас разные матери, но подобные способности должны передаваться от Атона.

– Тогда, возможно, твои тоже засветятся. Только позже, – предположила я, пытаясь рассеять нарастающий гнев сводной сестры.

Корабль покачнулся, и, чтобы не упасть, Ситали схватила меня за руку, но тут же с шипением отдернула ее.

– Ты очень горячая!

– Не думаю, что я горячее тебя, Ситали.

– Нур, ты – пламя во плоти. Да я по сравнению с тобой едва теплая. До тебя и дотронуться невозможно.

Со мной что-то происходило. Что-то, чего я не понимала и не могла объяснить. Я посмотрела на Сарика, который мудро и мягко ответил:

– Атена достигает совершеннолетия.

– Разве с тобой не происходило то же самое? – спросила я у Ситали. Она же была старше и уже достигла совершеннолетия, а значит – прошла через такую же трансформацию.

Горький смешок вырвался из груди Ситали, когда она покачала головой:

– Нет. Ничего подобного со мной не происходило.

Она стиснула зубы, сжала кулаки и умчалась прочь.

Сарик и Киран смотрели ей вслед. Старший из жрецов посоветовал:

– Не позволяй ее гневу затушить огонь, который живет внутри тебя.

– Ни за что, – поклялась я. Это обещание я сдержу.

Моя самооценка не зависит от чужого мнения. И меньше всего от мнения Ситали.

Киран поправил свою позаимствованную, гораздо более теплую одежду. Из-под килта жрецов выглядывали брюки, а грудь прикрывали толстые туники. На ногах Сарика лежало шерстяное одеяло. Дыхание старшего жреца было затрудненным. Я удивилась, как он умудрялся оставаться таким спокойным и собранным. Из его груди вырвался дребезжащий, похожий на скрежет звук.

Я опустилась перед ним на колени, протягивая к его рукам свои. Тонкие сухие пальцы Сарика скользнули в мои ладони.

– Мои руки когда-то были гибкими. – Мило улыбнулся он. – Хотя, возможно, не такими мягкими, как твои.

– Ты болен?

Сарик покачал головой:

– Если сравнить нашу жизнь со свечой, Нур, мой фитиль все еще горит, но из последних сил. Скоро не останется ничего, за что пламя моей жизни могло бы уцепиться. Но не волнуйся, Атена. Я с нетерпением жду этого момента. Я хочу увидеть богиню и разжечь ее пламя.

Сарик умирал, и он знал это. Он был далеко от своего дома, своих братьев и своего храма. Все, что он любил, находилось в Гелиосе, далеко-далеко позади нас.

– Прости, что притащила тебя сюда.

Он попытался рассмеяться, но закашлялся.

– Притащила меня? Я сам вызвался проводить тебя. Помнишь, что я сказал по этому поводу?

Я кивнула, комок застрял у меня в горле.

Сарик наклонился и прошептал:

– Выбирай с умом. После моего ухода я все равно буду наблюдать за тобой из потустороннего мира.

– Надеюсь, я тебя не подведу.

Сарик покачал головой:

– Ты не смогла бы, даже если бы попыталась. – Он постучал по своей груди, там, где находится сердце.

Я кивнула, понимая, что он имел в виду этим жестом.

– Я проведу тебя через начало пути, Нур, и для меня станет честью, если ты поможешь мне пережить мой конец.

Я вцепилась в его руки, молчаливо обещая сделать это. Позади нас послышались шаги, и, повернув голову, я увидела приближающегося Келума.

Он остановился.

– Я не помешал?

– Совсем нет, Люмин, – заверил Сарик. – Просто старый жрец разговаривает со своей Атеной.

– Любимой Атеной, – поддразнила я.

Сарик подмигнул. Его настиг еще один приступ кашля, и легкая улыбка Келума исчезла.

– Когда мы доберемся до Люмины, я попрошу кого-нибудь принести горячего чая с целебными травами, – пообещал он.

– Я был бы очень признателен за это, – ответил Сарик, склонив голову. Киран сидел рядом с ним, на том месте, которое Ситали занимала до моего прихода.

Я повернулась к Келуму, который покачнулся на каблуках.

– Я бы хотел познакомить тебя с кем-то очень важным для меня, – сказал он.

Я встала, затем наклонилась, чтобы поцеловать Сарика в макушку. Он похлопал меня по руке и сказал, чтобы я не беспокоилась и спокойно шла с Люмином. Киран следил за нами своими янтарными глазами, пока Келум вел меня на нос корабля.

– С кем мне предстоит встретиться?

– С Люмосом.

Впереди нас не было ничего, кроме речной воды. Однако в следующую секунду холодный белый свет Люмоса выглянул из-за горизонта. Его сияние пульсировало серо-голубыми вспышками. Бог ночи, подобно талантливому художнику, побелил свое королевство. Деревья по обе стороны от нас светились серебром, что поблескивало на их пятнистых листьях. Но именно вода служила зеркалом Люмоса. Река превратилась в стекло, отражая свет бога ночи, плывущего по земле.

Люмос медленно поднялся.

Келум не двигался, только терпеливо наслаждался богом, пока тот совершал свое шествие. Люмин повернулся ко мне, казалось, забыв о своем боге.

– Твое платье…

Я посмотрела вниз и увидела, что каждый лунный бриллиант сверкал, отбрасывая бледный свет на доски корабля вокруг меня.

Келум провел рукой по своим темным волосам. Его глаза поймали свет Люмоса, и я поняла, что они вовсе не были бледно-голубыми кристаллами, а содержали в себе все цвета бога Люмины. Если мои глаза сияли золотым светом, то глаза Келума были их бледной противоположностью.

Внезапно мое сердце сжалось. Я снова перевела взгляд на Люмоса, который поднялся еще выше. Скоро он полностью выйдет из воды и займет свое законное место в небе.

Река выглядела так, словно лилась прямо изо рта бога ночи. Сол наполняла ветром наши паруса, будто знала, что так мы успеем увидеть восход Люмоса, и тоже хотела на это посмотреть.

Люмос и Сол когда-то были влюблены друг в друга. Много лет назад они разорвали свои отношения и отправились на разные концы небосклона. Прошло ли достаточно времени, успокоились ли их сердца, чтобы, по крайней мере, быть вежливыми? Тосковала ли Сол по Люмосу?

Я прижала руку к груди. Из моих солнечных бриллиантов образовалась яркая вспышка, указывающая прямо на Люмоса.

Укажи мне правильный путь, Сол, – попросила я.

– Я хотел бы когда-нибудь увидеть Сол, – признался Келум.

Я улыбнулась ему:

– Тогда я представлю вас друг другу.

Вдалеке, у берега, появился луч теплого света. И еще один. И еще. Я поняла, что свечение исходит от мерцающего пламени свечей в окнах.

– Это Люмина? – предположила я.

Келум кивнул:

– Это дом моего народа.

Я отчетливо почувствовала в воздухе запах, который ассоциировался в моей голове с Келумом, но все еще не могла дать ему названия.

– Что это за запах?

Келум рассмеялся.

– Запах морской воды.

Я удивленно откинула голову назад:

– Люмина расположена на берегу моря?

– Да.

– Я так хочу это увидеть.

Он подмигнул:

– Тогда я покажу тебе.

Я не сказала Келуму, что от него пахнет солью. Привлеченная жаром и желанием увидеть Дом Луны, я наблюдала за горением свечей, которых становилось все больше и больше точно так же, как звезд на небе. Храм Люмоса. Так много вещей, о которых я читала, но никогда не думала, что увижу.

Дома люминанов располагались близко друг к другу, как деревья в густом лесу; чем ближе мы подплывали, тем выше они становились. Крошечные огоньки мерцали повсюду, куда бы я ни посмотрела. Насколько огромен был этот город? Насколько велико море, на берегу которого он стоит?

Наше же королевство высыхало и увядало. Мы жались друг к другу в городе, который уменьшался, а не расширялся. Под более прохладным воздухом и светом Люмоса люминаны процветали.

Они просто должны подождать, пока Гелиос вымрет, – с горечью подумала я.

Как только мы исчезнем, у Сол никого не останется. Богиня и сама может сгореть, а Люмос тогда получит возможность править всем небосклоном без ограничений.

– Нур, я спрашивал о потенциальном союзе между нами не просто так… – начал он.

– Ты имеешь в виду союз со мной или моей сестрой? – перебила я.

Келум покачал головой:

– Я спрашивал о тебе. Это твой отец настоял на том, чтобы представить и Ситали тоже.

В груди зашевелилось удивление.

– Длинная история. Приберегу ее для нашей следующей беседы, – уклонился от ответа Келум.

Я проницательно сузила глаза:

– Зачем тебе это?

– Моему королевству нужна помощь. Мне нужна твоя помощь.

Я указала на мерцающие огни, на угловатые дома, простиравшиеся так далеко, насколько я могла видеть.

– Как я могу помочь? Люмина…

– …обречена на ту же участь, что и Гелиос, если ничего не предпринять. Возможно, это незаметно, но мое королевство умирает, Нур. Земля требует равновесия. Ей нужны и Сол, и Люмос. Она хочет отдохнуть и остыть, но в то же время ее растениям нужны свет и тепло. Ей нужны дожди, бури и времена года. Я верю, что наше существование и будущее Гелиоса зависят от того, сможем ли мы с тобой убедить наших богов заключить перемирие.

– Почему ты думаешь, что они станут нас слушать? Полагаешь, они сочтут нас достойными спасти их?

Я окинула взглядом его королевство, когда ветер, посланный Сол, стих, а парус опустился. Речной путешественник направил корабль влево, где в темноте показалось огромное сооружение.

– Мы дома, – сказал Келум усталым голосом. – Стоит хорошенько отдохнуть и продолжить разговор позже, когда мы будем более ясно мыслить.

Но я еще не закончила эту волнительную, расставляющую все по местам беседу.

– Получается, все, что было между нами до сих пор, было притворством, чтобы заманить меня сюда? – спросила я.

Он нахмурил брови.

– Я всегда был честен с тобой, Нур, – повторил Келум мои слова.

– Сказал бы ты то же самое Ситали?

– Твой отец не позволил бы тебе поехать сюда без нее. В сумеречных землях я пытался быть к ней справедливым, но тем самым, боюсь, я дал ей ложную надежду. Завтра первым же делом я попытаюсь объяснить Ситали, что не питаю к ней романтических чувств.

Моя сводная сестра не сдастся, не важно, что скажет Келум. Она останется и будет искать корону. Если Келум откажется от роли будущего мужа, она пристанет к Берону, как пиявка к обнаженной коже.

– Мне жаль, если ты решила, что я влюблен в твою сестру. Это был единственный способ… – Он выглядел по-настоящему расстроенным. – Завтра я все ей объясню, клянусь.

– Хорошо, – согласилась я.

Корабль медленно приближался к причалу. Когда мы остановились, несколько охранников спрыгнули с палубы и начали привязывать швартовы. Келум предложил мне руку.

– Позволь мне поприветствовать тебя в Доме Луны. Я искренне надеюсь, что ты будешь чувствовать себя здесь как дома.

Я могла бы, но временно.

Феникс в моем животе зашевелился. Я представила, как он вырывается из моего горла и летит по этому темному небу, ближе к Люмосу и звездам, наслаждаясь вниманием люминанов, наблюдающих за его воздушным танцем.

Мы с Келумом подошли к борту корабля, где к причалу был протянут короткий трап. Я посмотрела на бурлящую под нами воду и заметила, что ее цвет изменился.

– Это устье. Здесь река впадает в море, – объяснил Келум, указывая пальцем вниз по течению. – Пресная вода смешивается с морской.

Яркая голубая полоса рассекла воду и тут же рассеялась. Я уже решила, что мне это почудилось, когда появилась еще одна.

Келум улыбнулся:

– Водоросли. Они тоже светятся. В Люмине много упрямых растений, которые отказались умирать с уходом Сол. Они сами научились производить необходимый им свет.

– Это прекрасно.

Келум кивнул:

– Так и есть. Иногда вся линия прилива вспыхивает синим. Иногда в море можно увидеть существ, что зовутся медузами. Они передвигаются огромными стаями и светятся точно так же. Но лучше к ним не прикасаться. Их укус может быть смертельным для человека.

– Медузы и ягоды ночного терновника. Что еще смертельно опасного я могу здесь встретить? Жизнь в Люмине явно придется мне по вкусу.

Он улыбнулся:

– Я дам знать, если ты столкнешься с чем-то опасным.

– Ты не можешь быть рядом все время.

Кроме того, я беспокоилась не о нем. Берон может сунуть что-нибудь ядовитое в мои простыни, просто чтобы избавиться от меня. Или же дать что-то Ситали, чтобы она могла…

Келум проводил меня до лестницы, ведущей в Дом Луны. Я думала, что Дом Сумерек смотрится внушительно со своими семью этажами, но в доме Келума их было десять.

Я вытянула шею, пытаясь разглядеть крышу, и снова пересчитала этажи, чтобы убедиться, что не ошиблась.

Келум провел пальцем по моей руке.

– Перед отъездом я попросил оставить для тебя отдельную комнату на верхнем этаже с балконом, который обеспечит уединение и много лунного света, – многозначительно сказал он.

Книга в моем кармане внезапно стала тяжелее.

– Спасибо.

Я не смогла бы расслабиться, не прочитав маленький томик.

– Твоя комната рядом с моей.

Я кивнула. Ничего страшного в этом не было.

Келум прочистил горло:

– В Люмине близость наших комнат кое-что обозначает.

– Что же?

– Что-то вроде того, что мы помолвлены и собираемся пожениться.

Я усмехнулась:

– Ты довольно детально все спланировал.

– Нур, я знаю, что мое поведение навело тебя на мысль, будто предложение о союзе было лишь уловкой, но это не так. Я искренне полагаю, что это пойдет на пользу нашим королевствам.

Я изогнула бровь:

– Ты что же, предлагаешь мне руку и сердце?

– Знаю, тебе нужно время, чтобы все обдумать, – отступил Келум, выглядя почти обиженным.

– Это же абсурд. Мы едва знаем друг друга!

Вдобавок все может очень быстро измениться в зависимости от ряда факторов, начиная с содержания загадочной книги, которую, как я надеялась, Люмос поможет мне прочесть, и заканчивая безопасностью его матери и жрецов Люмоса.

– Ты права. Мы едва знакомы. И все же кажется, что мы знаем друг друга вечность. Разве нет? – спросил он, нежно взяв меня за плечи. Его глаза искали мои. – Скажи, что не только я испытываю это.

Он был прав, но я не могла позволить подобным словам слететь с моих губ.

Остальные уже сошли с корабля и направились к нам. Двое охранников бросились открывать пару огромных, украшенных резьбой дверей, ожидая, пока мы войдем в Дом Луны. Внутри было темнее, чем при свете Люмоса. Мои глаза медленно привыкали к полумраку. Я едва успела взглянуть на колонны и арки, сияющие белые полы и искусно украшенные стены, как нас окружила похожая на рой саранчи толпа. Каждый улыбался и приветствовал Келума.

Жители Люмины звали его по имени, не используя титул. Они были такими разными: молодыми и старыми, но все светлокожие, как Келум и Берон. Как Вада. Мне было интересно, где она, как долго пробудет на борту нашего корабля. Когда она доберется до Гелиоса, поприветствует ли ее кто-нибудь так, как она поприветствовала меня на корабле? Смогут ли мои люди заставить ее чувствовать себя столь же желанной? Будет ли она в безопасности?

Келум улыбнулся, когда коренастая женщина дерзко ухмыльнулась и спросила, кто я такая.

– Это очень особенная девушка, – загадочно ответил Люмин. Наводящий на размышления комментарий Келума привлек всеобщее внимание. Они скользили по мне взглядами, и комментарии полетели со всех сторон.

– Она же гелиоанка! Посмотри на ее прекрасную смуглую кожу.

– Она похожа на принцессу!

– Как будто Люмос послал ее с небес специально для Келума.

– Будет свадьба! – сказал кто-то с мечтательным вздохом.

Почувствовав мое беспокойство, Келум вмешался:

– Мы с Атеной Нур очень устали с дороги. Я бы хотел проводить ее в комнату, чтобы она могла отдохнуть.

Толпа игриво надулась, но медленно разошлась. Все вернулись к брошенным из-за нашего приезда делам. Келум указал на широкую лестницу, но прежде, чем поставить ногу на нижнюю ступеньку, я вспомнила своего друга-жреца. Сарик ужасно кашлял, он изо всех сил пытался передвигать ногами и с трудом дышал, даже когда сидел.

– Думаю, Сарик не сможет подняться по лестнице. Не мог бы ты прислать ему чай с лечебными травами как можно скорее?

Келум привлек внимание женщины, проходившей мимо нас по ступенькам, и попросил ее лично найти жрецов Сол. Он объяснил, что у старшего из них был кашель и следует принести для него травы, облегчающие стеснение в груди. Напоследок Келум добавил, чтобы Сарика и Кирана поместили в комнату на первом этаже.

Женщина присела в реверансе:

– Я позабочусь об этом, Келум.

Она бросилась через зал. При виде этого меня охватило чувство вины. Я остановилась и развернулась, чтобы побежать за ней.

– Я должна пойти и проверить, как он.

– О Сарике хорошо позаботятся, Нур. Я обещаю. Честно говоря, он отвел меня в сторону и настоял, чтобы я показал тебе луну, как только корабль пришвартуется.

Конечно, Сарик так и сделал.

– Тогда я навещу его чуть позже.

Келум кивнул:

– К тому времени он как раз устроится. Больше всего ему сейчас нужны теплая постель и крепкий сон.

– Теплая?

– В его комнате будет камин.

– Спасибо, Келум. Он… он много значит для меня. Больше, чем многие могут предположить.

Люмин вопросительно взглянул на меня, но я не стала вдаваться в подробности. Казалось, книга в моем кармане становилась тяжелее с каждым шагом.

Лестничная площадка десятого этажа была вымощена той же блестящей плиткой, что и все этажи в Доме Луны, отражая повсюду бледный свет Люмоса. На этом этаже было только две двери. Келум указал на ту, что была справа:

– Здесь моя комната.

Он открыл противоположную дверь и жестом пригласил меня войти. У входа стоял богато украшенный стол из серебра и мрамора.

Слева расположились огромные, сделанные из одинаковой стеклянной плитки ванна и умывальник. Здесь не было дверей, стен или перегородок, только просторная комната, разделенная на отдельные зоны для умывания, сна и работы. Балкон тянулся по всей длине помещения с трех сторон. Бледные занавески, мало чем отличающиеся от тех, что были в моих комнатах дома, трепетали на прохладном ветру, который проникал в каждый уголок.

Кровать, обтянутая свежим серебристо-голубым шелком, была достаточно большой, чтобы вместить десять человек. Она одиноко стояла у самой дальней внешней стены. Рядом стоял шкаф из такого же светлого дерева, способный вместить одежду тех десяти человек, что поместились бы на кровати.

Справа от нас расположились высокие полки, заполненные книгами, а также того же цвета стол с пером, пергаментом и чернилами, уже разложенными на его гладкой поверхности.

– Тебе нравится? – спросил Келум.

Я приподняла брови:

– Комната просто прекрасна.

Она была совершенной, идеальной и даже больше, чем то и другое, вместе взятое.

Плечи Келума расслабились как раз перед тем, как с лестничной площадки донесся шум.

– Твои вещи, – объяснил он, махнув рукой тем, кто нес три тяжелых сундука.

Пока Келум, остановившись у шкафа, указывал, где разместить сундуки, я направилась к балкону. Люмос поднялся еще выше в небо. Казалось, мы могли посмотреть друг другу в глаза. С любопытством и осторожностью. Его темные и светлые черты, как и шрамы, теперь было легче разглядеть.

Что же с тобой случилось? Почему ты покрыт шрамами?

Сзади послышались шаги. Я повернулась, держа Люмоса в поле зрения, и посмотрела на Келума. Он ткнул большим пальцем в сторону моей комнаты:

– Я оставлю тебя, но буду рядом на случай, если понадоблюсь.

– Спасибо, Келум, – сказала я ему. – За все.

Мы обязательно поговорим, но не сейчас.

Мне нужно было увидеть, что такого важного написано в этой книге, раз мой отец так старательно ее прятал. Отец всегда держал эту книгу при себе, хотя мог оставить ее в Гелиосе или в своих покоях в сумеречных землях. Я так хотела это знать, что даже отважилась ее украсть, рискуя навлечь гнев Атона на всех, кто мне помог.

Рука Люмина скользнула по моей руке. От этого прикосновения мурашки побежали по моей коже.

Крыло моего феникса потянулось к нему, коснувшись внутренней части моего живота, но Келум уже ушел.

Услышав, как за ним закрылась дверь, я присела на край мягкой кушетки и вытащила книгу, тяжесть которой теперь ощущалась в моих руках и давила на плечи.