Текст книги "Дом Затмений"

Мне нужно было вернуться домой, чтобы все исправить и освободить мою мать, богиню солнца и золота. Сейчас же.

Отец больше не имел власти ни надо мной, ни над ней.

– Мне пора идти, Нур. Я жду тебя в Гелиосе, – сказала она, отстраняясь. – Приведи с собой Люмина. И если он согласится последовать за тобой, попроси его помолиться Люмосу, чтобы бог луны оберегал вас.

Привести Келума в Гелиос? Привести Люмоса с юга в солнечное королевство? Мое сердце бешено забилось при мысли о том, что два бога снова займут один и тот же кусочек неба. Но позволит ли Скульптор или он сотрет нас всех в пыль своим огромным молотом?

Я не хотела ее отпускать. Теперь, когда лицо матери было таким ясным, мои поблекшие воспоминания о ней снова возродились.

– Я приду за тобой, – пообещала я. – Я буду бороться за тебя.

Она улыбнулась. Ее губы были так похожи на мои.

– Возвращайся домой, дочь.

Она положила руку мне на сердце. Сила, не похожая ни на что, что я чувствовала прежде, излилась в меня из ее ладони. Она обжигала, но нисколько не беспокоила, потому что ее огонь теперь стал моим.

В одно мгновение жара и песок исчезли, как и Сол. Холодный воздух окутал меня. Ледяные порывы развевали мое теперь уже золотое церемониальное платье.

Мое сердце бешено колотилось от совершенного путешествия.

Келум, Киран и Берон, одетый только в бледно-голубую тунику брата, поспешно завязанную вокруг талии, искали что-то… Они с криками бегали по берегу. Берон бросился в волны, зовя меня по имени. Люмин вцепился себе в волосы.

– Келум? – сказала я голосом громким, как раскат грома.

Он резко повернул голову и приоткрыл от удивления рот.

– Нур, – выдохнул он.

Берон и Киран, должно быть, тоже услышали мой голос, потому что бросились ко мне.

– Ты исчезла, – сказал Келум, притягивая меня в свои объятия. – Мы почувствовали порыв тепла и увидели… Мне кажется, я видел красный песок, о котором ты мне рассказывала. Ты ступила на него и исчезла.

– Она была там. Сол была там! – прохрипела я. – Я должна вернуться в Гелиос. Сейчас же. Я могу отвести нас туда. Мама хочет, чтобы ты пошел со мной. – Я прикусила губу. – Она спросила, может ли Люмос оберегать нас.

Келум посмотрел мне в глаза и долго не отводил взгляда.

– Я только могу спросить и надеяться на его благосклонность.

– Твоя мать и жрецы Люмоса находятся там, под усиленной охраной. Либо они не получили послание, либо проигнорировали его.

Берон громко выругался.

– Он использует их против нас.

– Келум, Киран… Нам нужно идти.

Берон разразился диким смехом.

– Без меня вам будет не так весело. Я тоже иду.

Лицо Люмоса выглянуло из-за горизонта. Издалека он наблюдал за нами, проливая свет на берег.

– Мне нужна минутка, – сказал Келум.

Он протянул руки, принимая свет бога луны на свою обнаженную грудь. Корона снова появилась на его лбу, и Киран начал говорить на языке, который я не узнала.

Он опустился на колени возле прибоя. Волны нахлынули, разбиваясь о его бедра, пропитывая его кожу.

Хотя каждая частичка меня хотела мчаться в Гелиос, я ждала.

Ради Келума. И ради Люмоса.

28

Люмос не стал медленно подниматься в небо, как делал это обычно. Он вышел из моря и бросился высоко в темноту, к предкам люминанцев. Келум поднялся с колен, промокший, но готовый отправиться в путь. Корона лунного света постепенно исчезла с его лба.

Берон снова превратился в Вольвена. Волны подхватили тунику Келума, унося ее в свои глубины.

– В таком виде ты сжаришься в Гелиосе, – сказала я, почесывая Берона за ухом. Он наклонился ко мне.

– В образе Вольвена он сильнее, – заметил Келум.

Я взглянула через его плечо на Кирана. Жрец кивнул.

Пришло время.

Я взмахнула рукой, как это делала мама. Воздух задрожал, появилась рябь. Жар лился с песчаных и каменных улиц Гелиоса. Мы собирались пройти по главной дороге, миновать Дом Солнца и подняться по ступеням храма Сол, где нас уже ждали.

Позади нас показалась Ситали. Она, словно буря, прорывалась сквозь песок.

– Подождите!

Берон зарычал, щелкнув зубами. Его шерсть встала дыбом.

– Нур? – позвала она, замедляя шаги. Сводная сестра перевела взгляд с меня на Гелиос, изображение которого рябило перед нами. – Ты стала Атоном?

Я гордо вздернула подбородок.

Она тяжело дышала.

– Спасибо Сол. Пожалуйста, возьмите меня с собой. Я хочу вернуться домой. – В ее словах слышалось поражение. Отчаяние. – Обещаю ничего плохого не делать. Я просто… Мне нужно вернуться домой, пока не стало слишком поздно.

– Не стало слишком поздно для чего, Ситали? – уточнила я.

Опустошенная, она покачала головой.

– Берон хочет знать, как тебе удалось выбраться из комнаты, – сказал Келум.

Ситали отметила, что эти двое могут общаться, даже когда Берон в волчьей форме. Она перевела взгляд на меня.

Пожалуйста, – одними губами произнесла моя сводная сестра. – Мне жаль.

Ей жаль? Ситали умела извиняться?

– Ситали, – повторил Келум более суровым тоном, – как ты выбралась на свободу?

– Нет ничего, что могло бы связать мою волю, остолоп, – прорычала она, делая осторожные шаги в нашу сторону. – Я просто хочу вернуться домой, сестра. Пожалуйста.

Сестра?

При этом слове я изогнула бровь.

– Пожалуйста. Умоляю тебя, Нур.

– И что ты будешь делать в Гелиосе? Присоединишься к армии отца?

Она покачала головой и окинула меня внимательным взглядом.

– В этой битве ему не победить. Он наконец падет, Нур. – Ее плечи опустились в знак поражения. – Он… он приказал мне не только найти корону, но и убить тебя, Нур. Теперь я понимаю почему. Хотя он ни за что бы не сказал мне. Отец не доверял мне настолько, чтобы раскрыть правду.

Я судорожно сглотнула.

– Я просто хотела, чтобы это закончилось. Его требования. Унижения. Постоянные угрозы. – Ситали выглядела сломленной и подавленной. – Пока что я не могу раскрыть тебе мой секрет. Не раньше, чем буду уверена, что все в порядке. Что все в безопасности. У него еще есть время, чтобы… – Ситали замолкла. – Свяжи мне руки. Ноги. Что угодно. Только возьми с собой. – Она вытянула запястья. – Пожалуйста.

Келум снял свой ремень и ловко связал Ситали руки, передав оставшийся конец Кирану.

Я сжала руку Люмина, и он запустил пальцы другой в мех Берона. Рука Кирана легла мне на плечо. Ситали семенила следом, чтобы не отставать, когда мы вошли в Гелиос, в пустыню и дюны, покрытые рябью.

В тот момент, когда мы прошли через портал, Келум ахнул. Жар захлестнул его. Пот выступил на лбу Люмина, пока он передвигал ноги в тяжелых от песка ботинках. Берон неловко перебирал лапами. Нам нужно было выбраться из песка. До храма Сол оставалось совсем немного.

– Еще чуть-чуть, нам следует поторопиться. Твои ноги обгорят, даже несмотря на ботинки, – предупредила я.

Мое золотое платье развевалось, словно пламя на горячем ветру, возвещая о нашем прибытии. Когда мы приблизились к храму моей матери, богиня засияла над нами.

В этот момент Берон завыл в сторону южного неба. Я повернула голову. Переполненная радостью, я смотрела на приближающегося Люмоса.

Он пришел!

Корона лунного света снова появилась на лбу Келума. Он направил Люмоса к нам, к Сол, горящей прямо над нашими головами. Чем ближе подплывал бог луны, тем жарче и яростнее горела моя мать. Я почти чувствовала ее страстное желание дотянуться до него, но знала, что сначала она поможет мне справиться с отцом.

Мы поднялись на вершину дюн. Под нами показался храм. Я слышала голос отца, эхом отдающийся с вершины, ровный ритм песни жрецов, шарканье тысячи ног и учащенное дыхание каждого гелиоанца, стоящего у основания храма.

Киран начал петь скорбную песню – в память о Сарике. Он почтил своего друга и брата, пока мы выбирались из песка к подножию храма. Толпа на другой стороне встретила слова отца аплодисментами.

Берон перепрыгивал через несколько ступенек зараз, пока мы поднимались на высеченную из камня гору богини золота и огня. Над нашими головами пронеслась огромная тень. Чтобы посмотреть, Келум остановился, заслоняя рукой глаза от солнца.

– Сфинкс охраняет нас, – сообщила я.

Мы обменялись взглядами, полными мужества, веры и рвения. А также силы.

– Теперь тебе не нужен ореол, – сказал он, поднимаясь дальше. – Свет Сол льется из твоей кожи.

В знак подтверждения Киран кивнул:

– Нет никаких сомнений в том, кто ты, Нур. Увидев тебя, люди тут же все поймут.

Я надеялась, что так и будет, что ядовитые слова отца не затуманили их рассудок. Когда я остановилась и взглянула на нашу маленькую компанию, все остальные тоже притормозили. Келум был весь в поту.

– Наверху отец представляет Зарину как нового Атона. – Я взглянула на братьев: – Вашу мать и жрецов Люмоса охраняют. Когда мы поднимемся, они окажутся слева от нас.

– На каждой стороне храма есть ступени, ведущие на вершину?

– Да.

Келум посмотрел на Берона:

– Обогни храм и подкрадись к ним сзади.

Берон зарычал и побежал вниз по лестнице, огибая храм, чтобы выполнить приказ своего Люмина. Чтобы защитить свою мать и жрецов Люмоса.

Ситали потянула за ремень, связывающий ее руки, отчего Киран чуть не упал.

– Что ты хочешь? – спросила я, подходя к ней.

– Оставь меня здесь! – отчаянно умоляла она, пытаясь освободиться от пут. – Пожалуйста. Клянусь, я пойду прямо к Дому. Я соберу свои вещи и больше никогда тебя не побеспокою.

Я прищурила глаза, едва понимая, какие мотивы ей движут.

– Почему тебе так не терпится уехать?

Она протянула руки в защитном жесте.

– Я не хочу, чтобы меня поймали в разгар твоей битвы с отцом.

Взяв ремень из рук Кирана, я ослабила его. Кожа на запястьях моей сводной сестры покраснела, но осталась целой.

– Ты ввязалась в эту битву, когда согласилась убить меня ради него.

Ситали спустилась на одну ступеньку, внимательно следя за каждым моим движением. Она тяжело дышала.

– Пожалуйста, Нур. – Ситали рухнула на колени. – Не заставляй меня подниматься туда. Я не могу встретиться с ним лицом к лицу.

Я схватила ее за запястье и стащила с камня.

– Поверь, он не причинит тебе вреда. Я этого не допущу.

Она всхлипнула, ее лицо исказилось от боли и ужаса. Впервые я поняла, что мы с Ситали не такие уж и разные. Я опустилась перед сестрой на колени и нежно обхватила ее за локти.

– Ты должна решить, кому ты доверяешь, сестра. Мне или отцу. Раньше он был сильнее нас, но сейчас это не так. Какие бы ненависть и разногласия ни лежали между нами… это его рук дело. Мы можем положить конец этой вражде здесь и сейчас. Вместе мы сумеем сделать следующий шаг и встретиться с ним лицом к лицу. Поверь, я буду защищать и оберегать тебя. Я позабочусь о том, что ты изо всех сил пытаешься спасти.

Ситали взглянула вверх на следующую каменную ступеньку. Ее темные глаза, все еще полные слез, пронзили меня.

– Пришло время исправить свои ошибки, Ситали.

Шмыгая носом, она кивнула.

– Мы сделаем это вместе, – прохрипела она. Моя сводная сестра на мгновение взяла себя в руки и кивнула, показывая, что готова. – Я верю тебе, Нур, – наконец сказала она. Я встала и протянула руку, помогая ей подняться.

Шагая бок о бок, мы повели остальных вверх по лестнице.

Когда мы достигли каменной вершины, все было так, как показала мне Сол. Слева от нас стояли окруженные охранной Вада и ее жрецы. Отец и Зарина вздрогнули, увидев нас с Ситали. Бывший Атон заметил Келума и Кирана, стоящих по обе стороны от меня. Берона еще никто не видел…

Над нами возвышалась огромная статуя Сол. Ее руки тянулись к небу, где богиня золота и солнца во плоти наблюдала за происходящим.

– Что все это значит? – властно потребовал ответа отец.

Жрецы прервали свою песню и присели на корточки. Киран указал на южное небо, где Люмос, несмотря на жару, медленно подплывал к нам.

Жрецы бога ночи поклонились, не обращая внимания на протесты тех, кто их охранял. Они были вне себя от радости находиться в присутствии своего бога.

Жрецы Сол были удивлены. Один был шокирован настолько, что встал и с благоговением указал в небо пальцем. Толпа у подножия храма обернулась, чтобы увидеть Люмоса. Раздались вздохи, слезы полились от страха и ликования. Люди не были уверены, чем им грозило присутствие бога луны.

Зарина с каменным и холодным выражением лица осторожно приблизилась к отцу.

– Охраняйте своего Атона! – крикнул он.

Я рассмеялась над приказом отца, обходя Ситали, которая остановилась, все еще не решаясь подойти ближе. Я вытянула руки и повернулась по кругу, чтобы все могли видеть свет Сол, исходящий от моей кожи. Даже яркость самой богини не могла притупить тот огонь, что лежал в моем сердце и под моей кожей.

– Во что бы то ни стало, охраняйте меня, – насмехалась я над мужчинами и женщинами гелиоанской гвардии. – Я ваш новый Атон. Не так ли, отец?

Зуул, личный охранник отца, шагнул вперед.

– Если решишь сражаться на его стороне, Зуул, сгоришь вместе с ним.

Отец поднял руку, останавливая начальника своей охраны. Келум стоял рядом со мной, корона из лунного света сияла на его голове – яркая, прохладная, бело-голубая, несмотря на солнечный свет. Он поднял руки и попросил Люмоса подойти ближе.

Я чувствовала радость Сол. Она была такой же яркой, как и ее свет. То, что исходило от нее, было намного больше, чем радость, намного глубже, чем любое чувство, которое я могла бы испытать или описать. Она не видела Люмоса тысячелетиями, но ее сердце никогда не забывало его. Она раскалилась добела, страстно желая увидеть его. Лучи ее огня метнулись к нему, как будто ее огненные руки распростерлись для приветственных объятий. Бог луны бросился к ней.

Когда он оказался рядом, тень, как одеяло, накрыла солнечную страну. Еще мгновение, и королевство погрузилось в жуткую, красноватую тьму.

Отец воспользовался возможностью, чтобы оклеветать меня:

– Видите? Она привела сюда Люмоса, чтобы убить нашу богиню!

Свет, более яркий и горячий, вспыхнул внутри меня и залил мою кожу. Я целеустремленно направилась к отцу. Когда я подошла ближе, он попытался использовать Зарину в качестве щита, грубо дернув ее за руку и выставив перед собой. Она старалась вырваться из его хватки. Ее крики эхом разносились по округе. Люди в ужасе наблюдали за происходящим.

– Отец, нет! – взмолилась она, извиваясь.

Он толкнул ее ко мне и попытался убежать, как самый последний трус, каким и являлся. Он успел сделать всего несколько шагов, прежде чем резко остановился и снова отступил на платформу. Послышалось знакомое рычание, и волк, оскаливший острые зубы, направился к нему по ступенькам.

Берон.

Я одобрительно кивнула ему, наслаждаясь испугом отца. Он знал, что проиграл, еще до того, как попытался улизнуть, но теперь понял, что не сможет убежать от своей судьбы.

Отец посмотрел на Келума, чья корона сияла так ярко, что резала глаз.

– Ей нужна только твоя корона. Она жаждет завладеть твоим королевством, – усмехнулся он. – Она стремится погубить тебя, а не меня.

К моему удивлению, Келум рассмеялся.

– По крайней мере, так она сказала.

Отец указал на Ваду.

– Если причинишь мне вред, мои стражники убьют твою мать, – пригрозил он Келуму.

Но бывший Атон обнаружил, что охранники, окружавшие его пленников, ослабили свои позиции. Теперь они направляли свои копья на него.

От удивления он приоткрыл рот:

– Предатели…

– Стража верна, отец. Они служат Атону. Они служат мне.

В полной темноте он искал хоть какой-либо выход. Я открыла пространство между нами и шагнула через пропасть времени и расстояния, чтобы встать прямо перед ним. Я вцепилась в горло отца и приподняла его тело. Ярость Сол наделила меня невероятной силой. От негодования у него задрожала верхняя губа. Его руки сомкнулись на моем запястье, крепко сжимая его, но я не поддалась и не сломалась.

Я вспомнила каждый раз, когда он бил меня. В его левом глазу лопнул кровеносный сосуд. Затем лопнули еще два в правом.

Я вспомнила каждое жестокое слово.

Глаза отца наливались кровью.

Каждый раз, когда он говорил мне, что я умру от его руки. Каждый раз, когда заявлял, что я больше никогда не увижу костей своей матери. Я вспомнила, как уносила останки его жен в раскаленные дюны.

В зрачках отца почти не осталось белого.

Гнев, страх и ненависть нахлынули на меня вместе с огнем Сол. Я испустила крик, от которого разлетелись все голуби в городе. Хлопанье их крыльев было таким громким, что я слышала, как ветер треплет их перья.

Отец обмяк, из его легких вырвался последний тяжелый вздох. Я открыла глаза и поняла, что он мертв. Его веки опустились, скрывая яркие взрывы, ознаменовавшие последние моменты его жизни.

Две скупые слезинки упали из моих глаз, оставляя прохладные дорожки на моих щеках. От моего лица повалил пар. Слезы с отчетливым звоном упали на камень. Я посмотрела вниз и увидела два солнечных бриллианта, лежащих у моих ног.

Тепло распространилось по моему лбу, и Келум резко вдохнул, а затем восхищенно улыбнулся. Я протянула руку, чтобы почувствовать, как пламя пляшет на моей коже, обжигая, но ни в малейшей степени не причиняя мне вреда. Я поняла, что теперь у меня на лбу горит огненная корона, показывающая всем, кем я была на самом деле.

Наследница Сол. Наследница солнца.

Ближайший жрец поднял голову, сосредоточившись на двух желтых бриллиантах. После чего он удивленно посмотрел на меня.

– Сол? – прошептал он.

– Я не Сол, – сказала я, повысив голос, чтобы меня услышали все. – Я ее дочь, ее наследница и ваш новый Атон. Я исправлю то, что разрушил мой отец.

Я отшвырнула от себя его мертвое тело. Огонь Сол прожег его насквозь и нашел каждую часть неприемлемой. Тяжкий груз свалился с моих плеч.

Ситали подошла и встала рядом со мной. Отношения между нами странным и неожиданным образом изменились. Появилась надежда на лучшее.

Я обнаружила, что Зарина в замешательстве оглядывает собравшихся.

– Если ты хоть немного предана ему, я советую тебе покинуть Гелиос. Если попытаешься причинить вред мне или тем, кого я люблю, я верну тебя обратно в песок, – предупредила я.

Никто не пошевелился и даже не вздрогнул… за исключением богини. Появилась полоска Сол, ярко выглядывающая из-за Люмоса. Она сияла над своим храмом, над своим народом и надо мной – своей дочерью.

Люди, собравшиеся у основания храма, подняли гул. Они радовались, видя, как возвращается свет их богини. Праздновали ее освобождение.

Жрецы Люмоса и Сол запели, собравшиеся стражники низко поклонились. Я повернулась к Келуму и протянула ему руку. Он вложил свою прохладную ладонь в мою. Его спокойное прикосновение умерило мой разгоряченный огонь.

Ситали не моргая уставилась на обмякшее тело отца. Она не пролила по нему ни слезинки. Я не была уверена, почувствовала ли она облегчение или все еще не до конца понимала случившееся. Иногда во время шока казалось, что трудностей на самом деле не было. Правда не выглядела реальной.

Зарина бросила на меня ледяной взгляд, тихо подобрала юбки, повернулась и пошла прочь, спускаясь по ступенькам храма. Как всегда, уходила первой. Как всегда, царственно. Как всегда, холодно.

Собравшаяся толпа подождала, пока она подойдет к ним, затем расступилась, не зная, что еще сделать.

Келум был рядом со мной. Он приобнял меня за талию, скользнул рукой по моему бедру и притянул меня к себе.

– Она могла бы заморозить самого Люмоса.

Я попыталась улыбнуться, и он тоже, но давление последних событий овладело нами. Я поняла, что быть Атоном и принять корону пламени было более тяжелым бременем, чем носить ореол Атены. Мой народ – голодающий, униженный и обиженный – теперь зависел от меня. Я должна была залечить раны, которые отец оставил на гелиоанцах и их земле.

Как только мы покинули вершину храма, я понятия не имела, что делать.

Берон подбежал к матери, которая поблагодарила его за спасение и обняла за шею. Он прижался к ней и толкнул локтем жрецов Люмоса, когда бог луны отстранился от Сол. Я чувствовала ее радость от долгожданной встречи и печаль от того, что приходилось снова отпустить его. Богиня золота не знала, сколько времени пройдет, прежде чем она сможет увидеть бога луны снова.

Сердце Сол сжалось, когда она медленно оторвалась от Люмоса.

Это чувство было мне знакомо. Я не знала, какая участь постигнет нас с Келумом. Подаренная им манжета вдруг отяжелела у меня в кармане.

Когда затмение закончилось, священники наконец встали и посмотрели на прояснившееся небо. Старшим из жрецов Сол, теперь, когда Сарик ушел, был добрый мужчина по имени Декс. Он славился своей мягкостью. Декс направился к нам, остановившись со смиренным поклоном.

– Мой Атон, – сказал он, сложив руки вместе и поклонившись еще раз. – Люмин. – Он поклонился и Келуму. – Пожалуйста, поведайте нам волю богов.

Киран присоединился к песне своих братьев, прекрасная мелодия поднималась в небеса, как грозовая туча.

Я вздернула подбородок:

– Начиная с этого момента мне нужно, чтобы жрецы Сол служили ее народу так, как они не могли при прежнем Атоне. Можете ли вы сообщить гелиоанцам, что они в безопасности, а затем убедиться, что ни один из них сегодня вечером не останется голодным?

– Да, Атон. Я прослежу, чтобы их успокоили и накормили.

– Откройте продовольственные склады. Больше не нужно откладывать то, что так необходимо народу Сол.

Он кивнул и пообещал исполнить мои распоряжения.

– Я хотела бы остаться в храме одна на несколько минут, – сказала я. – И кто-то должен отнести тело моего отца в песок.

Я отказалась выполнять это задание. Он не заслуживал ни секунды моего времени.

Жрец склонил голову:

– Я прослежу, чтобы все было сделано. Остальные жрецы будут ждать вас здесь, Атон.

Я поблагодарила его.

Вада бросилась к нам, заключив меня и Келума в крепкие объятия.

– Я так горжусь вами! – сказала она, целуя в щеку сначала сына, а потом меня.

Берон отказался отступать, пока мы не убедимся, что не будет сопротивления со стороны тех, кто все еще оставался верным моему отцу. Зуул не ушел. Он был одним из тех, кому я не доверяла. Берон почувствовал мое беспокойство.

Келум кивнул в сторону своего брата:

– Он останется здесь и присмотрит за нашей матерью и жрецами.

Я погладила его по голове:

– Спасибо, Берон.

Он уткнулся носом в мою руку, чтобы показать, что все понял.

Храм Сол был пуст. Наши с Келумом шаги эхом отдавались в похожем на пещеру пространстве. Огромные резные каменные колонны разной высоты поддерживали здание. Стены украшала расписная резьба, сделанная по заказу предыдущих Атонов, особенно первой, которая любила Сол всем сердцем.

Повсюду виднелись изображения богини, ее позолоченное лицо высоко над песками пустыни наблюдало за Гелиосом. Вырезанные люди кланялись ей и преподносили драгоценные дары.

Аромат благовоний скользнул по моей коже и впитался в волосы.

Мне казалось, что мы входим в само сердце Сол.

Богиня была здесь. Я чувствовала ее повсюду.

Огромное золотое зеркало занимало большую часть стены в самой дальней части храма. Мы с Келумом остановились перед ним, наблюдая, как золото искажает наше отражение. Пока внезапно порыв теплого ветра не заполнил пространство и зеркало не прояснило наше изображение, заменив его другим…

Сол.

Мама.

– Ты свободна, – сказала я ей. – Но мне все еще нужна твоя помощь. Твоя и Люмоса.

Келум взял меня за руку. Сол посмотрела на наши сцепленные ладони.

– Мы получили известие от Скульптора, – сказала она. Ее голос звучал как будто издалека. – Он изменит наш путь. Теперь мы будем делать то, что лучше для земли и всех облаченных в плоть духов, которые ходят по пескам под нами.

– Ты никогда больше не увидишь Люмоса? – уточнила я.

Мое сердце болело за нее. Она провела с ним всего несколько благословенных мгновений. Сколько времени пройдет, прежде чем они окажутся так близко, что смогут прикоснуться друг к другу?

Мама улыбнулась:

– Время от времени он будет позволять нам мельком взглянуть друг на друга. Но самыми священными днями – как сегодня – будут дни затмений.

– Я надеюсь, ради тебя и Люмоса, в ближайшие годы будет множество священных дней, – произнесла я.

Мама улыбнулась:

– Я тоже на это надеюсь. Я горжусь тобой, Нур.

Она начала исчезать, зеркало снова потускнело.

– Мама, останься еще чуть-чуть, пожалуйста! – Я повернулась к Келуму: – Можешь подождать меня снаружи? Мне нужно задать ей один вопрос.

Он наклонил голову:

– Конечно.

Когда Люмин зашагал прочь, я смотрела ему вслед, зная, что мама тоже провожает его взглядом. Когда Келум ушел, я повернулась к богине солнца:

– Я люблю его.

Сол кивнула:

– Я знаю, что в твоем сердце.

– Я хочу, чтобы он остался в моей жизни.

Сол кивнула еще раз:

– Тогда сделай, как он предложил. Проложи новый путь.

– Значит, ты принимаешь его?

– Я более чем одобряю твой выбор, дочь моя. Он горит для тебя. – Она положила руку на сердце. Я знала, что она имела в виду, потому что мое сердце тоже горело для Келума.

Мама подняла руку и подышала на ладонь. После чего богиня огня протянула ее прямо из зеркала. На ее позолоченной ладони лежала манжета в форме лижущего пламени, достаточно большая, чтобы охватить бицепс Келума. Украшение все еще было теплым от огня и благословения богини.

– Спасибо.

– Я желаю вам двоим целую жизнь затмений, Нур. Жизнь, полную счастья, улыбок и детей больше, чем вы можете сосчитать. Ваше объединенное королевство будет процветать. Твое правление как Атона началось сегодня. В каждом уголке мира люди будут знать твое имя и восхищаться твоей силой. Я пролью свет на Люмину впервые за много-много лет. Я буду сиять в твою честь, Нур, – пообещала она, прежде чем ее изображение расплылось, оставив только мое, искаженное, как и прежде.

Свет в масляных лампах задрожал от сильного порыва теплого ветра. Это вынудило меня выйти из храма, подтолкнуло меня к Келуму. Я засунула золотую манжету в карман, рядом с серебряной, которую подарил мне Люмин.

Он ждал меня снаружи, как и обещал. Келум провожал взглядом Сол, пока та медленно двигалась на юг. Мы поднялись по ступеням храма, чтобы посмотреть, как она прокладывает путь по небу. Под звуки голосов ее жрецов, сливающихся в сладкой мелодии, Сол скользнула к Люмине, в то время как Люмос завис над Гелиосом, наконец-то став видимым для людей, которые так много слышали о его прекрасном лице, но никогда не имели шанса лицезреть его.

– Мои люди будут поражены, – сказал он.

– Тебе нужно вернуться к ним.

Я взяла его руку в свою. Келум тяжело сглотнул, поглаживая большим пальцем тыльную сторону моей ладони.

– Я не хочу расставаться с тобой.

Я хотела этого еще меньше.

– Тогда мы создадим путь, ведущий из твоего королевства в мое.

Он решительно кивнул:

– Да, так мы и сделаем.