Текст книги "Ты прекрасна!"

Глава 33

Спустя три с половиной месяца после отъезда из Индиго-бич Бо зашел в модный китайский ресторан с красивой и очаровательной женщиной – своей ровесницей, к тому же известной актрисой. Они как раз расположились за столиком, когда в кармане у Бо зазвонил телефон.

– Ответь, – сказала его спутница.

Бо с улыбкой кивнул и, достав телефон, проговорил:

– Привет, Сьюзен. Что случилось?

– Случилась премьера «Цветов от сердца». Ты не ответил на приглашение, и твоего агента по рекламе донимают вопросами. Мне звонил Майк Картер, и я хочу знать, намерен ли ты посетить премьеру.

– Не хочу.

– Да, но…

– Но все равно поеду. Раз уж Майк сам позвонил, то поеду.

– А ты думал, он не позвонит? Конечно, ты сыграл не главную, но все-таки большую роль. Режиссеры любят демонстрировать своих актеров. Но если хочешь, чтобы я придумала для тебя срочную отговорку, то я сделаю это.

– Не надо. – Бо взглянул на свою спутницу. У нее были невероятно чувственные губы, прямо-таки напрашивавшиеся на поцелуй. При желании он мог бы без особых усилий уложить ее в постель.

– Ты приедешь один или с подругой? – спросила Сьюзен. Агент по рекламе, безусловно, тоже задаст этот вопрос.

Он должен был кого-то с собой привести. Должен был показать, что с Лейси все кончено – раз и навсегда. Тем не менее он буркнул:

– Первое.

Он не хотел произносить вслух слово «один». Спутница, возможно, пожелала бы узнать, о чем речь. И могла обидеться из-за того, что он не пригласил ее на свою премьеру.

– Поняла. – Сьюзен фыркнула в трубку. – Я скажу, что не знаю, с кем ты будешь.

– Да, конечно.

– Пока-пока, – быстро проговорила она и отключилась.

Сьюзен уже несколько месяцев тщетно пыталась выяснить, что с ним происходит. Говорила, что якобы чувствует в нем что-то новое, но не понимает, что именно. Однако Бо ни с кем не делился своими переживаниями – даже с друзьями по спортзалу, которые тоже отметили происходившие в нем перемены.

– Ты великолепна, – сказал он часом позже своей спутнице, проводив ее до двери отеля и поцеловав в щеку.

– Понятно, – ответила она с грустной улыбкой.

– Прости, – повинился Бо. – Дело вовсе не в тебе. Ты чудесная. Просто у меня сейчас не то настроение.

– Но почему? Ведь ты же – Бо Уайлдер. – Актриса порывисто схватила его за руку. – Мы можем быть друзьями. Близкими друзьями со всеми преимуществами. Клянусь, без каких-либо обязательств. Меня это тоже вполне устраивает.

«Близкие друзья с преимуществами»? Бо криво усмехнулся. Не нужны ему никакие «преимущества». И вообще, ни одна женщина, кроме Лейси, его не привлекала.

Он пожал актрисе руку и быстро проговорил:

– Ничего не могу с собой поделать, но поверь, я очень ценю твое предложение.

В следующее мгновение Бо поспешно удалился.

У ворот его дома остановился лимузин. Водитель тотчас же выскочил, открыл заднюю дверцу, и из машины вышел Уокер, новый муж его матери.

Бо встревожился. Неужели что-то случилось с мамой? Он быстро опустил стекло.

– С ней все в порядке, – сообщил Уокер. – Я сяду в твою машину, если не возражаешь.

Этот человек явно привык добиваться желаемого.

– В чем дело? – спросил Бо, когда Уокер расположился на низком кожаном сидении «порше спайдера».

– Доброго тебе вечера, – проговорил Уокер с невозмутимым видом.

– Рад тебя видеть, – пробормотал Бо. – Хотя… Это не очень-то похоже на обычный дружеский визит.

– Тебе наносят так много дружеских визитов, что ты научился отличать обычный от необычного?

Бо нахмурился и проворчал:

– Да, ты меня поймал. Мне не наносят дружеских визитов. Никто.

– А может, они тебе не помешают, а? Ты ведь чувствуешь себя одиноким, верно?

Бо завел машину в просторный гараж, в котором стояли еще два «хороших автомобиля». Его отец, стоя на крыльце, обычно говорил: «Вот это – хороший автомобиль». И указывал на проезжавшую мимо дома в Бэттери эксклюзивную модель.

– Полагаю, здесь довольно тихо, – сказал Бо, открывая дверь дома перед незваным гостем. – Я все время занят, но был бы рад видеть здесь маму…

– Ладно, перестань. Мы оба знаем, что это будет гром среди ясного неба… – Уокер прошествовал мимо него – истинный джентльмен с Юга: бежевый льняной пиджак, хрустящая белая рубашка, красный шелковый галстук… – По крайней мере, при существующем положении вещей. Может быть, выпьем? Да и от стейка я бы не отказался.

– Да, конечно… – кивнул Бо.

Час спустя все приготовленное им было съедено. После чего Уокер проговорил:

– А теперь позволь объяснить, зачем я приехал.

На Юге так принято; следовало сначала накормить и напоить гостя, а потом обсуждать дела.

– Слушаю… – вздохнул Бо, не ожидая ничего хорошего.

– Ты ведь знаешь, сколько королевских особ веками женились по политическим мотивам?

– Да, сэр.

– То же самое происходит у нас, на Юге, в семьях истинных южан. Я не говорю, что это правильно или неправильно. Это просто факт. Твой отец и мать вращались в одном и том же кругу. И люди этого круга из соображений престижа и сейчас поступают так же, как и прежде.

– Знаю. Поэтому я и уехал.

– Я тебя не виню. Твои родители честно пытались выполнить свои обязанности в браке. И в конце они даже полюбили друг друга… как друзья, хорошие друзья. Но твой отец не сумел противостоять зову любви. Он, как правило, говорил, что Тула – «женщина на стороне», но люди, знавшие их обоих, не сомневались: их связывала настоящая любовь. Ни он, ни твоя мать, не хотели причинить тебе боль. Они старались сделать так, чтобы ты ни о чем не узнал. Но твоя мать… Она понимала твоего отца, потому что всю жизнь любила только меня.

Проклятье! Бо плеснул себе изрядную порцию виски и проворчал:

– Это не делает мое отношение к родителям…

– Позволь мне закончить, – перебил Уокер. Сделав короткую паузу, он продолжил: – Твои бабушка и дедушка считали, что моя родословная не вполне подходит для мужа твоей матери. И они сказали, что лишат твою мать наследства, если она выйдет за меня.

– Старые милые Нана и Попс? Черт побери!

– Люди живут в привычных для них рамках. Они искренне считали, что поступают правильно, ратуя за традиционные ценности.

– Но все это – прошлый век. Не понимаю…

– Я же не говорю, что это – правильно, – снова перебил Уокер. – Да, конечно, сейчас вы, молодые, пользуетесь большей свободой. Но тогда все было по-другому. И для меня было бы бесчестьем пойти против воли родителей женщины, которую я любил. Поэтому я намеренно устранился, чтобы дать твоей матери возможность забыть меня.

– Меня твой рассказ не впечатляет, – заявил Бо. – Родители должны были развестись и обвенчаться с теми, кого любили, а не продолжать мерзкий фарс. – Он тяжко вздохнул. – Не хотелось бы это говорить, но мои родители – пустые недалекие люди. У них нет инициативы. Я их не уважаю. Могу сказать больше: я их стыжусь.

– Попридержи язык! – В голосе Уокера зазвенела сталь. – Они не хотели, чтобы у тебя была неполная семья. Они принесли себя в жертву ради тебя.

Бо зло рассмеялся.

– Значит, это я виноват? Я не позволил им воссоединиться с теми, кого они любили? Хотя постой… Отец ведь виделся со своей любовницей каждую неделю…

Уокер покачал головой и проговорил:

– Тебя никто не винит. Ни в чем.

У Бо перехватило дыхание. Он вдруг вспомнил, как хорошо ему было у Тулы и Рикки и с каким нетерпением он ждал очередных выходных, чтобы погостить у этих людей. И вспомнил, как потом взахлеб рассказывал об их с Рикки приключениях, сидя за столом матери.

– Пожалуй, я виноват, – пробормотал Бо. – По крайней мере кое в чем.

– Нет. – Голос Уокера был тверд. – Став мужчинами, мы избавляемся от нелогичных чувств, обуревавших нас, когда мы были детьми. Да, они были, но важно эти чувства вовремя подавить. Иначе ты всю жизнь будешь использовать их для оправдания собственных ошибок. Недостатки и ошибки твоих родителей принадлежат только им. Они уже пережили их. Живи своей жизнью.

– Но ведь несправедливо, что мама терпела неверность отца в одиночестве. А я никогда не говорил ему…

– Она давно уже все расставила по своим местам. И вообще, кто ты такой, чтобы говорить ей, что она не может разобраться со своей собственной жизнью? А твоему отцу не надо было знать, что ты его прощаешь или не прощаешь. О том, что ты его любишь, он знал, а что не получил твоего прощения… Твой отец наверняка все понимал. Он не был глупцом. И он очень любил тебя – это я знаю точно. Мы часто говорили с ним.

Бо смотрел прямо перед собой – смотрел на стену, где в рамках висели его многочисленные награды и фотографии на благотворительных турнирах по гольфу, премьерах и прочих мероприятиях. Но там не было ни одной семейной фотографии.

Уокер откашлялся и снова заговорил:

– Неужели ты не понимаешь, что они нуждались в тебе не меньше, чем ты в них? Ты делал их лучше, чем они были без тебя. И они видели это. Возможно, они тогда были слабыми, пустыми, гордыми, надменными – по-своему, конечно. Но они любили тебя, парень.

Бо встал и отвернулся, тщетно пытаясь собраться с мыслями. Но ничего не получалось – мысли разбегались и путались. Уокер тоже некоторое время молчал. Наконец – была уже почти полночь – он поставил свой стакан на стол и проговорил:

– Полагаю, тебе есть о чем подумать.

Бо сделал глубокий вдох и сказал:

– Спасибо, что приехал.

Уокер кивнул.

– Что ж, а теперь я возвращаюсь обратно.

– Прямо сейчас? – удивился Бо.

– А ты что, видишь при мне багаж? – Муж его матери довольно ухмыльнулся. – Так что прямо сейчас и возвращаюсь. Меня ждет частный самолет. Совсем как у вас, у знаменитостей. – Уокер достал из кармана телефон и позвонил водителю лимузина.

– Огромное тебе спасибо, Уокер. – Бо проводил гостя до двери и с улыбкой добавил: – Теперь понятно, почему мать запала на тебя.

Уокер пожал плечами и едва заметно улыбнулся в ответ.

– У меня есть кое-какие достоинства. Вероятно, это обстоятельство, в конце концов, и помогло мне разбогатеть. – Мужчины обменялись крепким рукопожатием. – Все будет в порядке, парень. – Теперь голос его стал вполне дружелюбным.

– Я очень тебе признателен за этот разговор, – сказал Бо.

– Покажи это и приезжай навестить мать.

– Она знает, что ты здесь?

– Да, конечно. Она очень волновалась, но я сказал, что сумею все тебе объяснить. Твоя мать очень хочет быть поближе к тебе. Она даже собиралась сюда приехать, но побоялась, что ты захлопнешь перед ней дверь.

– Я бы никогда не сделал ничего подобного. – Бо почувствовал себя оскорбленным. Как мать могла такое по-думать?!

– Я знаю, твоя мать скорее согласится прожить остаток жизни в заточении, чем рискнет потерять тебя. Я напомнил ей, что есть третий вариант – вы снова воссоединитесь.

Тут Бо рассказал о премьере.

– Да, мы получили приглашения, – ответил Уокер, выходя на крыльцо. Его ждал один из охранников Бо, чтобы проводить до машины. – Не признавайся Джулии, что я сказал тебе об этом, но она уже купила себе новое платье для твоей премьеры.

Бо улыбнулся. Он был тронут до глубины души.

– А почему ты так долго не приходил к ней? – спросил он неожиданно. – Ведь после смерти отца прошло почти десять лет.

– О, я ухаживал за ней. – Уокер даже позволил себе рассмеяться. – Я всегда был неподалеку, но давал ей время принять решение. И, конечно же, намекал, что она заслуживает счастья. Но каждый из нас должен сам принимать решения, правда?

– Когда она решила, что готова?

– Когда перестала ругать себя из-за тебя.

– Я хотел бы знать, когда именно это произошло?

– Совсем недавно. Когда ты приехал в Индиго-бич на съемки. И когда она узнала, что ты целовался с женщиной в форте Самтер – тогда весь город гудел, люди рассказывали, как ты отвез ее туда на яхте и угостил ужином. Вот тогда твоя мать и поняла, что ты влюбился и, следовательно, сможешь ее понять. По крайней мере, она хотела в это верить.

Но ведь он, Бо, – взрослый человек и обязан был сам преодолевать свои детские проблемы.

– Она не должна была страдать из-за этого. Я сам виноват. Я был ослом. Жаль, что уже ничего нельзя изменить.

– Джулия – твоя мать. И не вини себя за свои вполне естественные чувства. Чо же касается любви… Парень, так это правда, что ты влюблен?

– Да, – ответил Бо, не задумываясь ни на мгновение.

Глаза Уокера блестнули, и он воскликнул:

– Замечательно!

И это действительно было замечательно.

Уокер повернулся к охраннику, терпеливо ожидавшему его на дорожке, и сказал:

– Что ж, пойдемте.

Бо посмотрел ему вслед. Муж его матери немного сутулился, шея над безукоризненным пиджаком казалась хрупкой, а седые волосы на макушке поредели.

Проклятье! Пожилой человек проделал долгий путь в Калифорнию, чтобы вбить немного разума ему в голову… и теперь он уходит. Бо испытывал прилив дружеских чувств, почти любви к нему.

– Подожди! – воскликнул он. Взмахом руки отослав охранника, Бо сам проводил Уокера до машины и молча открыл перед ним дверь; он думал сейчас о том, что ему предстояло утрясти еще много проблем с матерью.

– Еще не поздно, – сказал Уокер, вероятно, прочитав его мысли. Затем с веселой улыбкой подмигнул, и лимузин тронулся с места.

Глава 34

– Мы ведь теперь практически одна семья, – сказала Нэнси Бреннер, предоставившая Лейси работу. – К тому же мне все равно нужен человек для работы в новом салоне. Не беспокойся, я тебя всему научу.

Теперь у Лейси появилась постоянная работа, и ей уже не приходилось заискивать перед Бидди и ее друзьями. Она работала с чудесными аксессуарами, мебелью и тканями. Конечно, пришлось многому учиться, но ей это нравилось. Каждый раз, когда в салон входил покупатель, она придумывала историю о том, какую роль может сыграть для него кушетка, на которую он обратил внимание (или как приглянувшаяся ему лампа может изменить его жизнь). И все это были не пустые разговоры, рассчитанные лишь на то, чтобы навязать покупателю ту или иную вещь. Нэнси вскоре убедилась: людям нравились истории Лейси, а сама она приобретала все большую популярность.

Они с Генри до сих пор жили в трейлере, а Шина и Уолт хлопотали вокруг Девры, которая вот-вот должна была родить. Но через несколько месяцев Девра собирались вернуться к прежнему образу жизни на колесах.

Патрик, старый приятель Лейси, хотел на следующей неделе забрать санитарную машину, и Нэнси сказала, что одолжит ей одну из своих, пока она не накопит средства для покупки собственной. Лейси очень надеялась, что уже через несколько месяцев станет владелицей пусть подержанной, но своей собственной машины.

– Мама, а когда ты закончишь ту замечательную историю? – спросил Генри.

– Не знаю, милый. Наверное, скоро.

– Хорошо бы…

Недавно они увидели на парковке у бакалейного магазина два совершенно одинаковых белых фургона. И вечером Лейси рассказала сыну историю о мальчике с мамой, которые ехали в белом фургоне и остановились у светофора. На другой стороне перекрестка они увидели точно такой же белый фургон. Вроде бы – ничего особенного. Но потом зажегся зеленый свет, фургоны проехали мимо друг друга. И тогда мальчик и мама увидели во втором фургоне самих себя. Это было как отражение в зеркале – за исключением того, что мальчик прижимал к стеклу бумажку с надписью «ПОМОГИТЕ!»

– Как они могли быть одновременно в двух фургонах? – спросил Генри.

– Не знаю, милый. Они тоже не знали. Поэтому развернули фургон, чтобы выяснить. Но второй фургон быстро уехал.

Генри не терпелось услышать продолжение, но Лейси почему-то не могла сразу его придумать. Оно было слишком сложным и волнующим, казалось чем-то большим, чем ее обычные истории. Лейси даже начала записывать идеи, то есть возможные варианты продолжения. И этот процесс настолько захватил ее, что она стала постоянно держать тетрадку при себе. Постепенно начала складываться книга под названием «Два белых фургона». Другого названия она пока придумать не могла, но ей и это нравилось. Кроме того, она придумала себе псевдоним – Бреннер-Кларк.

– Мама, поторопись с книжкой, – говорил ей Генри каждый вечер. Он наотрез отказался слушать другие ее рассказы.

Но мальчик пристрастился к библиотечным книгам, и они часто ходили в библиотеку. Это напомнило Лейси, как много она читала, когда была ребенком. Она всегда любила читать. Очень любила.

Ей хотелось поделиться своей историей с кем-нибудь из взрослых, но рассказать ее Нэнси она боялась. А вдруг Нэнси посчитает, что это глупо? А ведь она, Лейси, – ее новый менеджер. И должна была думать об инвентаризации и товарообороте, а не о глупостях.

Как-то вечером она почувствовала, что не может больше терпеть, и позвонила матери. Их отношения значительно улучшились после того, как Шина узнала, что отпечаток ладони на цементной ступеньке у маяка принадлежал ее первой любви, отцу Лейси.

– Знаешь, это может показаться странным, но мне очень нравится сочинять истории.

– Я знаю, – сказала Шина. – Так было всегда. С раннего детства.

– Правда?

– Да. Ты постоянно что-то придумывала и рассказывала сначала самой себе, а потом Девре.

– Как интересно…

– Между прочим, благодаря тебе я стала Шиной.

– Как это?

– Ты обожала эту книгу о девочке из джунглей по имени Шина. Я читала ее тебе каждый день. И однажды ты назвала меня Шиной. Тебе было года два, не больше. Мы с твоим отцом решили, что это забавно, и позволили тебе продолжать. Благодаря этому имени я чувствовала себя особенной, экзотической, обладающей суперсилой.

Лейси почувствовала, что к глазам подступили слезы.

– Почему ты никогда не говорила мне об этом?

– Мне было неловко, – пробормотала мать.

И надолго воцарилось молчание.

– Знаешь, я пишу книгу, – решилась наконец Лейси. – Книгу для детей. А пока рассказываю ее Генри.

– Я не удивлена, – ответила Шина. – У тебя к этому делу природный дар. Люди с Аппалачей – отличные рассказчики. Я тоже рассказываю истории, разве не знаешь?

– Истории?..

– Конечно. Каждое мое лоскутное покрывало – очередная история.

У Лейси тревожно забилось сердце.

– Конечно, так и есть! – воскликнула она. Ах, как же она этого не понимала? Ведь лоскутные покрывала Шины – действительно все разные!

И Лейси осознала, что она все делала правильно. Ей нравилась работа в салоне, но истинной ее страстью стало творчество. Когда Лейси закончила запутанную историю о двух белых фургонах, у нее уже появились идеи новых книжек, и она чувствовала себя почти счастливой. Жаль только, что она не могла рассказать Бо эти свои истории. А ведь она даже придумала несколько сюжетов специально для него… И потом… он же Дадли, поэтому лучше, чем кто-либо иной, мог бы понять ее желание писать книги для детей.

Но вскоре выяснилось, что Бо вот-вот должен был появиться в Индиго-бич в связи с премьерой, и Лейси очень боялась этой встречи. И не просто боялась – она была в ужасе, в панике. А что, если он забыл о ней? Лейси боялась, что не выдержит и сорвется, разрыдается при встрече. Наверное, ей не стоило идти, хотя они с Генри все же получили приглашение…

Сидя за кухонным столом в трейлере – там она писала, когда сын спал, – Лейси прикрыла глаза и сказала себе: «Все-таки я должна пойти. И Генри – тоже. Мы должны поддержать Майка, увидеться с друзьями… и с Бо».

Глава 35

В парке развлечений почти не было посетителей – Бо специально выбрал это время для визита. Рик – он заставил себя называть заклятого друга детских лет по имени – лежал на траве и что-то чинил в пасти большой пластиковой акулы.

– Эй! – окликнул его Бо, подходя сзади.

Рик вздрогнул и повернулся, все еще сжимая в руке гаечный ключ.

– Ты вернулся? – Рикки был очень похож на отца, но имелось и кое-что от Тулы. У него были ее глаза и сеточка морщин в уголках – от смеха. Она всегда была смешливой.

Бо сунул руки в карманы джинсов и проговорил:

– Да, вернулся. При нашей прошлой встрече я вел себя не слишком хорошо. Хочу извиниться.

Рик поднялся с земли, испустив негромкий стон. Он весил фунтов на тридцать больше, чем Бо, и все эти фунты были мускулами. Когда он встал, Бо вспомнил, каким серьезным противником был Рик во время их давней драки.

«Братья…» – мысленно проговорил он.

– Да, я понимаю, – кивнул Рик, продолжая вертеть в руке гаечный ключ. Ждал нападения, что ли?

Бо чувствовал себя ужасно неловко, но уйти не мог. Пока не мог.

– Эй, в тот день ты пошел за мной по Брод-стрит, и я нанес удар раньше, чем ты смог сказать хотя бы слово. Я хотел спросить: зачем ты за мной пошел? Хотел подраться? Или у тебя была другая цель?

Рик пожал плечами.

– Я был в бешенстве. Ты демонстративно игнорировал меня. А ведь прежде мы были добрыми друзьями… Мне хотелось сказать тебе что-то обидное. Если бы это привело к драке, я бы не стал возражать. Но была и другая причина… Я надеялся, что мы сможем снова стать друзьями. Как будто ничего не было.

Бо вздохнул и пробормотал:

– Да, мы были хорошими друзьями. – Он стиснул зубы, чтобы справиться с эмоциями. – Когда я узнал, что происходило между моим отцом и твоей матерью… а потом оказалось, что ты в курсе дела… – Бо умолк – не мог больше говорить.

– Понимаю, – сказал Рик. – Знаешь, я чувствовал себя ужасно из-за того, что был вынужден скрытничать. Я хотел все время быть с вами. Нам ведь было так хорошо вместе… – Он судоржно сглотнул.

– Нам обоим было трудно, – тихо проговорил Бо.

– Да. – Рик заглянул ему в глаза и уставился в землю.

Бо в смущении переступал с ноги на ногу.

– Может быть, мы как-нибудь встретимся и поговорим…

Рик кивнул.

– Был бы рад.

– Мне бы хотелось узнать, как поживает твоя мать. Я до сих пор помню ее печенье.

Рик засмеялся.

– Да, этому печенью я обязан лишними килограммами.

– Было так странно – встретить здесь тебя.

– Мне всегда нравилось это место, – ответил Рик с улыбкой.

– Я рад, что тут по-прежнему все в порядке.

Рик с гордостью осмотрелся.

– Парк процветает благодаря твоему отцу. Он любил приводить нас сюда. Наверное, ему и самому здесь нравилось.

– Я тоже так думаю, – сказал Бо.

– Я искренне ему благодарен, – тихо проговорил Рик.

– Он ведь был и твоим отцом тоже. – Произнося эти слова, Бо вдруг понял, что ничего страшного в них нет. Пожалуй, даже наоборот. – Не вини себя ни в чем. Ты стал жертвой обстоятельств.

– Ты тоже.

Их взгляды встретились.

– Вот и хорошо. – Бо улыбнулся. – Отец был бы рад, что мы тут… разговариваем.

– Это точно. – Рик протянул руку, и Бо крепко ее пожал. – Поверь, я очень рад тебя видеть.

– А я тебя. – Бо вряд ли мог бы выразить словами обуревавшие его чувства. Едва ли это была радость. Хотя… Это был один из тех жизненных моментов, когда затягивается старая рана и на ее месте появляется новая кожа. Тонкая и нежная. Но если она все-таки появилась… Значит, все будет в порядке. Бо испытывал неловкость, но точно знал, что сейчас находился в нужное время в нужном месте. – Я скоро вернусь сюда.

– Приведешь в парк того маленького мальчика? – спросил Рик и прищурился на ярком солнце.

– Хотел бы, – отозвался Бо. – Так что очень может быть…

– О-хо!.. – В глазах Рика появились знакомые с детства смешинки. – Жду вас всех.

– И еще одно… – Бо снова ощутил неловкость. – Сегодня у меня премьера нового фильма. В «Американском театре». – Возможно, Рик не видел ни одного его фильма. А вдруг он посмотрит «Цветы от сердца» и решит, что и все остальные его работы – такие же мелодраматические и слезливые? – Я тебя приглашаю. Бери с собой кого захочешь. После премьеры будет прием на пирсе в Индиго-бич.

– Звучит заманчиво, – сказал Рик. Тут у него в кармане зазвонил телефон. – Возможно, сегодня вечером увидимся.

– Тогда договорились?

Рик кивнул и поднес к уху трубку.

Кто это? Его жена? Интересно, есть ли у него дети? Бо хотелось бы это узнать. Выходя из парка, он прошел мимо тренировочных бейсбольных площадок и пинбольных машин – все это было знакомо ему с детства.

Бо невольно улыбнулся. Пусть они с Рикки стали жертвами обстоятельств, но им, в общем-то, повезло. У них был добрый и любящий отец. Волна любви согрела его сердце и выжгла старую рану, остававшуюся там слишком долго. Его детство было не хорошим и не плохим – оно просто было. И это было его детство. Именно в этот момент Бо принял решение больше не жертвовать прошлым. Он хотел вернуть свои воспоминания. И теперь он точно знал, что любил своего отца.

«Мне не хватает тебя, папа, впервые за долгие годы», – подумал Бо. Когда же он переехал через мост и увидел океан, то мог бы поклясться, что мир вокруг стал больше и ярче.