Текст книги "Служебный разбой (сборник)"

– Откуда известно?

– Из записки.

– Она утверждает, что не писала записки.

Начальник, улыбаясь, развел руками.

Сергей покинул управление раздосадованным и более чем уверенным, что дело, как он и думал, нечисто.

Потом позвонил Арахов и заявил, что срочно уезжает в Уссурийск ловить Чечена, а ключ от квартиры оставил у соседки напротив; ее он предупредил, что за ключом зайдет высокий симпатичный кореец. Сергей не успел спросить, почему Арахов уверен, что Чечен до сих пор в Уссурийске, и нужна ли ему машина. Он пытался дозвониться на сотовый к Арахову, но в ответ неслось: «Абонент вне зоны досягаемости». И тут же позвонила Андреева, велев подъехать к центральному универмагу.

– Пообедаем, а потом поедем в Сергеевск, – сказала она.

– Зачем?

– Вскроем тайник, указанный дочерью Хэн Хана.

– Там что-то должно лежать?

– Думаю, там пусто, но… убедимся, существует ли это место в действительности, да и с мэром городка хочется побеседовать.

– Он нас примет?

Сергей усмехнулся. Прыть Андреевой почему-то веселила его. Приехала из столицы, думает, раз-два – и дело раскрыто. Ли тоже так думал. Все гении в столице, а здесь обглодыши… Ничего, денек-другой, и местное болото со всеми его бандами, бандитиками и краевыми интересами засосет по самую макушку.

– Примет. Я с ним разговаривала по телефону, и он нас ждет.

– Арахова в Уссурийск вы направили?

– Ли, вы слишком откровенно говорите по телефону. Или забыли, что сотовая связь самая прослушиваемая? Все, жду вас у центрального универмага.

Сергей выключил мобильник. Раскомандовалась – жду вас! Придет время, он эту киску как следует приласкает. На мягкой постельке, среди подушечек… Эх, мечты, мечты!

Ли выжал сцепление. «Приора», сорвавшись с места, влилась в плотный поток движения.

Уверенно ориентируясь по центральным улицам, Сергей без труда добрался к месту свидания. Он увидел Андрееву у газетного киоска. Она была в кожаной куртке и темных очках. Курила. Ли подумал, что она много курит, и это портит впечатление от ее холеного вида. Нехорошо это – женщина пахнет табаком.

Сергей остановил машину. Андреева увидела его, улыбнулась, выбросила окурок в урну и направилась к машине. Ли потянулся к дверце, открыл. Молодая женщина элегантно уселась в кресло рядом. Сергей потянул носом – запах табака не ощущался. Все ясно – она курит ароматические сигареты.

– Что вы на меня смотрите? – Андреева быстро-быстро хлопала пушистыми ресницами. Кукла. Типичная кукла. И как такая пипка дослужилась до майора ФСБ? Генералам отдается?

– Ли!

Сергей вздрогнул.

– Да.

– Машина!

Он резко обернулся на визг тормозов – рядом на полном ходу застопорилась белая старая «Хонда». За рулем сидел китаец, худой, высокий, с оттопыренной нижней губой. Рядом с ним был не кто иной, как Джеки Чечен, он же Гунук. Вот так номер! Бедняга Арахов ринулся ловить Чечена в Уссурийск, а он здесь, в центре Дальнего, и по тому, как яро он крутил ручку стеклоподъемника, опуская боковое стекло, было ясно, что энергии у него хоть отбавляй. Не он ли ночью стрелял по квартире Арахова?

Гунук вдруг вытащил из-за пазухи пистолет и, выставляя руку с оружием в окно, почти в упор начал стрелять:

Бах! Бах! Бах! Бах!

Стекла араховской «Приоры», прошиваемые пулями, покрылись паутиной трещин. Сергей не успел среагировать на такое дерзкое нападение – Андреева что есть силы дернула его к себе, и это спасло Ли. Он оказался прижатым к теплой груди майора. Ах, засранец, Чечен… Бах! Бах! Сергей инстинктивно зажмурился. Прямо у его уха воздух лопался от выстрелов – Андреева стреляла в ответ. «ПМ» в ее маленькой руке дергался, словно живой.

Бах!

Сергей заметил, что Чечен опрокинулся от удара пули. Потом двигатель «Хонды» взревел, и «япошка» умчалась.

Андреева, взлохмаченная и перепуганная, опустила пистолет, посмотрела на Сергея.

– Вы в порядке, Ли?

– Зовите меня по имени – Сергей.

– Машина у нас вся расстреляна… А с вами, как я поняла, все нормально.

Сергей выпрямился, взялся за руль. Он мог быть уже трупом. Сидел бы вот так же, только с дыркой в голове. Он посмотрел на Андрееву.

– Спасибо. Вы спасли меня.

Александра, вдруг побледнев, убрала пистолет во внутренний карман куртки и замахала на себя руками.

– Фу, мне дурно! С ума сойти!

– Вы попали в Гунука.

– Это был Гунук?

– Он. Урод, чуть не убабахал нас. Думаю, это он ночью обстрелял квартиру Арахова.

– Ли, я не ожидала, что здесь такой беспредел. Как местные власти допускают, что бандиты в центре города что хотят, то и вытворяют?

– В Москве разве не так?

Рядом, завывая сиреной, встала «Волга» ДПС. Следом вторая. В салон, поправляя на плече ремень автомата, заглянул инспектор.

– Вы в порядке?

– Да, спасибо. Не беспокойтесь. ФСБ! – Андреева, предотвращая ненужные вопросы и допросы, засветила перед гибэдэдэшником свое удостоверение.

Из других машин, бряцая оружием, уже лезли другие дэпээсники. Да, сейчас потрепят нервы, коршуны.

– ФСБ! ФСБ! – Андреева, словно держа оборону, тыкала раскрытым удостоверением во все стороны.

Дверцу с ее стороны открыли. Красномордый дэпээсник, улыбаясь, чуть не врезался в нее своим лбом, протискиваясь в салон.

– В вас стреляли? Оружие есть?

– Мы сотрудники ФСБ.

– Дайте-ка корочку!

– Не положено! Так смотрите!

– Московская ксива. Управление секретных расследований. Не слыхал о таком. Майор. Ты майор? Э, киска, а ну, дай сюда удостоверение и бегом на улицу, я тебя обыщу!

– Сержант, ты сегодня же вылетишь на хрен с этой работы! – Андреева, злясь, прищурилась. Не так-то просто убедить гибэдэдэшников, что ты неприкасаема.

– Вылечу… Мне такие с дутыми ксивами в день по нескольку человек попадаются! Все генералы и помощники депутатов, – он вырвал из руки Андреевой удостоверение и, не церемонясь, полез к ней за пазуху. Тут же обрадовался. – Пистолет!

Андреева неуловимым движением загнула кисть руки гибэдэдэшника назад. Он взвыл.

– О-о-у, е….!

– Не шути! – дэпээсник, стоявший у дверцы со стороны Сергея, качнул автоматом. – На улицу! Кореец, утихомирь свою дамочку!

Сергей не видел выхода из щекотливого положения. Сейчас их вытянут из машины, обыщут, Андрееву еще и унизят – грубо облапают… И тут он увидел Филипыча. Тот с интересом наблюдал за происходящим, стоя прямо перед машиной.

– Успокойтесь, ребята, – сказал он гибэдэдэшникам. – Это вправду чекисты.

Андреева выпустила руку дэпээсника. Тот, со стоном встряхивая вспухшей кистью, вернул удостоверение и пошел прочь. Второй, с автоматом, поправляя сползающий с плеча ремень, тоже отошел к своей «Волге». Сергей разглядел за машинами ДПС милицейский «УАЗ».

– Здравствуйте, – кивнул он Филипычу.

– Здравствуйте, – тот, посматривая на Александру, подошел к окну с разбитым стеклом. – Все в войнушку играетесь…

– Приходится.

– Вы теперь с леди. А где Арахов?

– Секретная информация, поделиться не могу. Подскажите, к кому мне обратиться – нам нужна новая машина. Наша пришла в негодность.

– Звони своим, парень, милиция с вашим ведомством связываться не будет. Вам помоги, а потом все равно виноватым окажешься. Скажи, кто стрелял?

– Джеки Чечен.

– Ого! То вы с ним, теперь – нет… Значит, он в городе? Это хорошо. Мне он очень нужен, бандючонок.

– Скажите, вы задерживали Хэн Хана?

– А что, не надо было? – Филипыч опять усмехнулся, пряча руки в карманы брюк. – Так уж отпустил. Ваши звонили.

– Кто?

– ФСБ. С вами разве бандюков усмиришь? А? Чуть что – отпусти!

Сергей виновато улыбнулся. Неужели Хэн Хан правда «завязан» на местное УФСБ? Он посмотрел на Андрееву; та вовсю мигала – поехали отсюда. Сергей посмотрел на Филипыча, пожал плечами – мол, я здесь подневольный.

– Мы поедем. Дела…

– До свидания. Мы без вас… Сами…

Сергей, продолжая улыбаться, включил зажигание, передернул сцепление. «Приора» тихонько покатила прочь с места происшествия. Дэпээсники сердито провожали фээсбэшников взглядами – не удалось поглумиться, облом. Филипыч, все так же улыбаясь, стоял, покачиваясь с пяток на носки.

– Куда мы? – спросила Андреева.

– В УФСБ. Пусть машину дают!

Начальник УФСБ, увидев Сергея, сквасил такую физиономию, словно собрался воскликнуть: «Опять вы!» Но миловидная Андреева своим появлением пролила бальзам на его утомленную душу. Он легко выделил на нужды москвичей новую «Волгу».

Выбравшись за город на федеральную трассу, выжимая не меньше ста двадцати километров в час, направились в городок Сергеевск. Андреева сидела за рулем, курила, словно мужик, держа сигарету в углу рта. Дым ел глаза, она жмурилась. Сергей поглядывал на нее, но молчал, хотя на такой скорости можно было вести аккуратнее – одно неверное движение, и они слетят с трассы прямо в стену подступающего к дороге леса.

Через сорок минут пути Александра сбросила скорость и сошла с трассы на выложенное из бетонных плит дорожное покрытие, стелющееся через выгоревшие в прошлые годы просеки. Вскоре показались панельные пятиэтажки. Город начался сразу, без предшествующих окраин частного сектора. Панельные дома стояли квадратами, перемежаясь двухэтажными бревенчатыми.

– Эдакий тихий городок, – сказала Александра. – Ли, как вам? Тихий омут. Типичный. Стоячее болото. – Выкручивая руль на повороте, продолжила свою мысль: – В тихом омуте черти водятся.

– Лакрионов – черт? – усмехнулся Сергей. Он представил мужика в костюме и галстуке, в кожаном кресле за массивным столом с гербованными телефонами, над ушами у него торчали короткие бычьи рожки. Мужик был сердит. Ли снова усмехнулся.

– Кто он такой, мы выясним, – сказала Андреева.

Быстро найдя здание местной администрации – типичное, с елями и памятником Ленину, – остановили «Волгу» рядом с джипом. Александра кивнула.

– Машина мэра.

– Откуда у него джип? Семьдесят штук евро стоит.

– Купил на бюджетные деньги.

– А что вы хотите у него спросить, босс?

– Терпение, агент Ли, вы все узнаете.

Они вышли из машины, по парадной лестнице прошли ко входу, оказались в просторном, отделанном мрамором вестибюле. Милиционер на входе бросил на парочку взгляд и остался безучастен. Они стали подниматься по укрытым красной ковровой дорожкой ступеням лестницы на второй этаж. Впереди вверху маячила табличка «Приемная». Вошли в нее. Секретарша, умевшая узнавать людей по виду, улыбнулась им. Она уже знала – пришедшие могут любую дверь, как гласит поговорка, открыть ногой.

Обошлось без ног.

Толчок миловидной дамской ручки в обитую мягкой кожей дверь кабинета мэра – и вот он, черт. Сергей был уверен на все сто, что именно это лицо он представлял, только рогов у Лакрионова не было. Козел плешивый. Ли вознегодовал: у Лакрионова была такая красивая любовница, а этот хорек еще поразился, что его, в конце концов, бросили. Сергей подумал, что, будь он женщиной, ни за какие блага цивилизации Лакрионову не отдался бы. Это оскорбление, если такой мужчина взгромоздится на женщину.

Андреева снова бросила на Сергея осуждающий взгляд. «Убери с лица свои мысли, – клял себя Ли, растягивая рот в улыбке. – Теперь ты похож на лакея». С такой улыбкой подобострастные целовальники в трактирах подавали пьяницам водку.

Лакрионов бодро вскочил из-за стола и указал на мягкие стулья у стены, приглашая садиться:

– Ждал! Ждал именно вас – москвичей! Наша ФСБ… Впрочем, не будем обсуждать ваших коллег. – Тут Лакрионов сморщил лицо в обиженную мину. – Ольга предала меня… И она помогала шпиону!

– Почему вы говорите о ней в прошедшем времени?

– Что-о? До сих пор помогает?!

Андреева, садясь на стул и закидывая ногу на ногу, весело заметила:

– У вас тут, как в фарсе – прибыл шпион из-за границы, все девятимиллионное население края знает об этом и обсуждает на все лады приезд столь значимой особы, только автографы пока не берут!

– Шутите? Ха-ха-ха! Да, у нас в Дальневосточье так – люди доброжелательные и любопытные. Может, чаю?

– Чего уж там, давайте коньяк, лимоны и копченую кету, – велела Андреева. Сергей про себя поразился – что это она шикует? Коньяк заказала, а ехать обратно как? Ночевать, что ли, здесь собралась?

Лакрионов стал сама любезность. Он не нажимал никаких кнопок, просто дернул бровями, и сразу вошла вышколенная секретарша – белокурая стерва с идеальной фигурой и черными бровями. Таких приятно трахать после тяжелой работы, когда думаешь, что увидишь постель, и все – сточасовой беспробудный сон тебе обеспечен; но если такая безделушка успеет заскочить в расстеленную постель до того, как ты (ужасно усталый) коснешься лбом подушки – спать ты не будешь до утра. Ты будешь любить, любить, любить – а она, утомленная, под утро прошепчет: «Милый, ты такой сильный», – и захочется любить ее еще.

Сергей перевел взгляд на Андрееву и подумал, что все то же самое можно отнести и к ней.

Лакрионов, присев за придвинутый ближе маленький столик, вожделенно посмотрел на составляемые с подноса рюмочки, блюдца с закусками, улыбнулся москвичам:

– Все, как заказывали.

Секретарша ушла. Хозяин кабинета наполнил рюмочки коньяком.

– Скажите, господин мэр, Ольга действительно написала вам записку… ту, знаменитую записку, где говорится…

Рука мэра дрогнула и застыла с бутылкой над уже наполненной рюмкой. Капля сорвалась и упала, переполнив одну из рюмочек. Коньяк вздулся выше краев, но не пролился.

Андреева, заметив это, улыбнулась и закончила фразу:

– Где говорится, что Ольга сопровождает Лу Пычена?

Мэр, расслабившись (про маленький член не упомянули!), поставил бутылку на столик.

– Не сам же я написал ту проклятую записку.

– Когда в последний раз вы видели свою подругу?

– Кхе… кхе…Ольгу я видел в тот вечер… Мы поужинали в ресторане «Уссури», я поехал в мэрию, она – домой… ко мне домой. Она жила со мной… как супруга… в моей квартире.

– Говорят, у нее был рыбный цех?

– Всякое могут говорить.

– После ухода Ольги от вас цех закрыли по инициативе вашей администрации. Так?

– У нас в администрации есть специальная служба, которая следит за подобными предприятиями. Видимо, были нарушения… Что ж, давайте выпьем за знакомство.

– Давайте.

Чокнулись рюмочками, выпили. Мэр, шмыгая носом, запихнув в рот ломтик лимона, кивнул на блюдце с рыбой.

– Закусывайте, кета фирменного копчения.

– Спасибо. Итак, вы поехали в мэрию и больше домой не звонили?

– Нет.

– Когда приехали домой?

– Рано утром. Нашел ее записку.

– Вещи, ценности – все было на месте?

– Да, все было на месте. Ольга не тот человек, чтобы взять чужое; просто этот гадкий карлик ее увлек… Она подалась порыву, но я верю, что она любила меня, а ее побег – это результат обиды… Да-а, я обидел ее, а Ольга настоящая женщина… Не про то разговор, взяла она что-то или нет; разговор про то, что она сбежала. Странно это, нереально… Не ожидал я такого с ее стороны… вот так.

Андреева посмотрела на Сергея. Получалось, Ольга, направляясь на «свидание» с Драконом, убегать не помышляла – побег был спонтанным? Или подтверждались слова самой Ольги – она уехала из города не по своей воле. Зачем Лу Пычен увез ее, а потом бросил в Дальнем? Интересно. Но самое интересное – кто написал записку? Без нее Лакрионов поднял бы тревогу не сразу, а дня через два-три – мало ли куда Ольга могла отлучиться. Он бы выжидал, прежде чем взволноваться. А прочитав записку, поднял шум в то же утро. Значит, запиской некто подал сигнал – сбежал Лу Пычен, и не просто сбежал, а канул в никуда, уже имея секретную информацию или точно зная, что ее получит. Во как! Кто же этот доброжелатель?

Дальнейшая беседа протекала в том же ключе. Андреева улыбалась, жевала рыбку, усмехалась и продолжала терзать мэра неудобными вопросами. Иногда Лакрионов походил на черта, которого осенили крестным знаменем. Он страдал, мучился, но отвечал.

В итоге выяснилось, что, помимо Ольги, Лакрионов имел еще двух любовниц, и ту злополучную ночь провел не в здании городской администрации, а у сестер-близняшек. Ольга подозревала о «левых» подвигах сожителя, но истерик не устраивала и личную свободу Лакрионова не ограничивала. О связях вьетнамки с бандой Акашиных мэр не знал; не знал и о том, что ее отцом является глава преступного клана Хэн Хан.

– Спасибо, Александр Вениаминович, за беседу, за коньяк и рыбку; нам пора. Было приятно пообщаться, – Андреева на прощание даже пожала руку мэру.

Сергей брезгливо передернул плечами. С таким упырем еще за руку прощаться… А бабы на внешность мужиков не смотрят; им даже интересно со всякими уродами, гномами и гуимпленами, лишь бы денег была прорва. Интересно, близкий дружок Андреевой каков из себя? Тоже, поди, толстый коротышка…

Уселись в машину. Александра снова села за руль.

– Что скажете, босс? – спросил Сергей.

– Скажу, что мэр вешал нам лапшу на уши. Ничего-то он, бедный, не знал… А раз говорит неправду, в этом есть ему корысть. Теперь поедем к секретному камню.

– Какому камню? – не понял Сергей.

– К тайнику, о котором вам с Араховым поведала дочь Хэн Хана. Как, Ли, есть этот тайник в реальности?

Сергей пожал плечами – пока выходило, что Ольга говорила правду. С другой стороны, верить проститутке и бандитской лярве по меньшей мере глупо. Но… Ли сейчас был ни в чем не уверен.

Фээсбэшная «Волга», скребя шипованными шинами по асфальту, развернулась почти на месте и резво взяла с «места в карьер». От резкого толчка Сергея ударило о спинку кресла. Он мотнул головой – у Андреевой от коньяка в мозгу сорвало тормоза. Она смело жала на газ, и «Волга» перла по тихой улице несокрушимой лавиной. Прямо по курсу стояли заросли местного парка культуры и отдыха. Сергей нервно выпрямился – «Волга» шла на большой скорости к этим зарослям, но вдруг, не сбавляя хода, Александра выкрутила обеими руками руль, успела вывести машину в поворот почти под прямым углом. Сергей сжался. «Волга» мчалась на ста двадцати. У Ли была одна просьба к богу – только бы из подворотни на дорогу не выскочил ребенок – про собак и взрослых он уже не просил.

Еще один поворот (зад машины занесло и даже задние колеса машины оторвало от асфальта), и Александра, щадя служебное авто, утопила педаль тормоза. Была бы машина мокрая – получилось бы так: «Волга» встала, а вся вода с нее по инерции унеслась вперед.

Андреева посмотрела на своего подчиненного, словно спрашивая: ну как?

– Однако, – ответил Сергей на ее немой вопрос.

Александра фыркнула.

– Где это, Ли? Вы представляете, где может быть описанное Ольгой место?

– Сейчас определюсь, – Сергей, вытягивая шею, стал осматривать площадь – вроде должно быть здесь. Ага, вон, что-то похожее. Он увидел место, совпадающее с описанным Ольгой.

– Вижу.

– Давайте проверим.

Сергей вышел из машины и двинулся к месту, которое казалось ему тайником. В груди сердце сжималось от волнения – правда рассказ Ольги или ложь.

Сергей еще раз осмотрелся. Сквер Победы. Березки. Недотаявший снег, мерзлая грязь. Ольга говорила, что тайник – это серый булыжник, врытый в землю у третьей березы, считая от урны.

Его Ли увидел сразу – булыжник был очень большой и нереально круглый. Сергей даже не стал считать – у третьей березы тот лежит или нет; уверенно пошел к камню, нагнулся, взялся за него рукой и легко вывернул из земли – он сидел в мерзлой выемке свободно. Андреева вышла из машины. Ли секунду смотрел на нее, но ждать не стал и поспешил вскрыть тайник – начал крутить камень, потом стал тянуть. Что-то отщелкнулось внутри – Сергей чуть не упал – и у него в руках остались бутафорские части камня, полые изнутри, а в мерзлую грязь упал темный целлофановый сверток квадратной формы. Сергей потянулся и взял его…

– Се-е-ре-о-о-жа-а-а!!!

Удар в затылок был такой силы, что Ли показалось, будто его порвало взрывом – он явно почувствовал сквозь вспышку боли холод металла…

10

Темнота уходила, боль в затылке – нет. Очень хотелось потереть его рукой. Сергей попытался двинуть шеей и понял, что лежит на спине. Он застонал, зрение вернулось. Ли лежал на кушетке в комнате с крашенными стенами без окон.

Камера!

Сергей резко сел.

Тут же отворилась дверь, и в камеру вошел одетый в строгий костюм при галстуке высокий мужчина в черных солнцезащитных очках. Несмотря на боль в голове, Сергей нашел силы усмехнуться – хоть бы очки снял, шут, здесь солнца нет.

«Специалист» снял очки и, глядя пустыми, словно стеклянными, глазами, монотонно произнес:

– Здравствуйте.

– Ну и рожа, – кривясь, выдавил из себя Сергей.

– Что вы сказали? – плоская маска враз обмякла. «Специалист» обиженно выпустил вперед нижнюю губу.

– Сказал, что ты урод, приятель. Где я?

– Военная контрразведка Генштаба. Приморское управление.

– Коллега…

«Специалист» не стал перечить.

– Мы не знали, что вы спецгруппа ФСБ из Москвы.

– Не били бы по голове, я бы вам сказал…

– У тайника была наша засада…

– Где моя коллега?

«Специалист» улыбнулся.

– Она мгновенно уехала, когда увидела, что происходит захват. Потом был скандал в нашем управлении. Сейчас все прояснилось.

– Вы меня отпустите?

– Обязательно… Как только вы дадите письменные сведения о том, что знаете по делу Лу Пычена.

– Все, что я знал, вы выбили у меня из затылка. Сейчас в голове пусто.

– Вспоминайте. Вас никто не торопит. Сейчас принесут завтрак, фрукты. Отдыхайте, вспоминайте.

– Фрукты – это хорошо. Как на курорте.

– Да, – согласился «специалист». – У нас хорошо. Спокойно. Если память к вам быстро не вернется, вы у нас будете долго «отдыхать».

– Мне надо поговорить с Андреевой, – Сергей никак не мог сосредоточиться и понять, что же с ним стряслось, где он в действительности и как найти выход из создавшегося положения.

– Андреева ваша сейчас права качает в краевом УФСБ.

– Пусть приедет за мной.

– Для всех вы в коме, – агент пожал плечами, словно извиняясь. – При задержании не рассчитали силу удара по голове…

– Ага… засада… Вы ждали Лу Пычена?

– Не задавайте вопросов. Вам следует на них отвечать.

– Все понятно… Раз я в контрразведке Генштаба, в родственной спецслужбе, и вы знаете, кто я, чего мне бояться? Не будете же вы пытать коллегу, устраивать психологический прессинг!

– Как знать.

– О, – Сергей горько хмыкнул. Было больно рассмеяться по-настоящему. Влип он. Как же прозевал нападение? Ведь чувствовал – следят. Это все Андреева. Не было бы ее рядом, он бы так глупо не подставился.

– Похоже, у меня не осталось места для маневра. Да, да, запытаете химическими уколами, убивающими волю, а после прозомбируете и заблокируете память.

«Специалист» на эти слова посмотрел так, что Сергей понял – что-то он не то сказал. Неужто от удара в затылок действительно стал идиотом?

«Специалист» смягчился.

– Ли, не путайте киношные фантазии и реальность. Беседа с полным контактом проводится более приземленными методами. Вас бы били по яйцам и члену резиновой палкой, отбили бы почки и печень, душили бы с помощью целлофанового мешка и прижигали электротоком, а после тихонько удавили бы и закопали на спецкладбище… Никаких зомби. Все просто и культурно.

– Извиняюсь за незнание. Насмотрелся американских боевиков.

– Бывает.

– Вас как зовут?

– Михаил.

– А звание?

«Специалист» засмеялся.

– Вы снова задаете вопросы. Зачем вам? Как бы вам хотелось, чтобы вами занимался – кто? Генерал устроит?

– Вы генерал? – хмыкнул Сергей.

– Генерал-майор.

– А я старший маршал.

– Очень рад за вашу головокружительную карьеру. Отдыхайте, товарищ старший маршал, и вспоминайте. Как поделитесь информацией, так будете свободны, как зяблик в полете.

«Специалист» пошел к двери, открыл ее, крикнул наружу:

– Завтрак подавайте!

Он обернулся к Сергею.

– Кофе или крепкий чай?

– Кофе. Рюмку ликера… И двух девочек.

– Девочек в другой раз. Вы еще слабы.

«Специалист» ушел. В открытую дверь вкатил тележку с приборами для приема пищи настоящий официант в белой короткой куртке и с льняной салфеткой через руку. Он подкатил столик к кушетке, на которой сидел взлохмаченный Сергей, потянул две верхние крышки столика в разные стороны – они раздвинулись, и снизу поднялась плоскость, на которой располагались блестящие сталью тарелочки под крышками, кофейник, чашечка и блюдце. Все очень цивильно.

Официант открыл крышки. Яичница-глазунья с беконом и зеленью, ломтики хлеба, плавленый сыр, джем, мягкие, источающие аромат свежей выпечки рогалики. Официант наполнил чашечку черным кофе и поставил ее на блюдце. Открыл сахарницу, в которой уже была маленькая ложечка, открыл крышечку с пузатого кувшинчика для сливок. Потом (о, чудо!) официант достал снизу высокую рюмку и плоскую бутылку с красной жидкостью.

– Ликер… Клубничный.

– Отлично.

Рюмка наполнилась тягучим напитком.

– Приятного аппетита, – пожелал официант.

Оставшись наедине с завтраком, Сергей решительно потянулся к рюмке. Итак, где он? Что-то слишком респектабельно для спецслужбы. Неужто опять происки преступного мира? Была бы это контрразведка Генштаба, надавали бы по соплям сразу и не стали бы ерундой маяться. Ликер подают… Комедия какая-то.

Ли опрокинул в рот содержимое и поразился – ликер был вязкий, тягучий. Настоящий, а не липа из вино-водочных отделов. От него сразу стало приторно сладко, даже губы слиплись. После такого тягучего пойла целоваться сразу хочется. Вот почему ликер принято пить, когда с девчонкой наедине конфеты ешь в укромном месте. Кофе пошел благодатной горчинкой. Давно такого хорошего кофе не пил.

Сергей делал маленькие глотки из чашечки, держа ее за миниатюрную ручку двумя пальцами, и глазел на запертую дверь камеры.

Где же ты, Сережа Ли? Пока ясно одно – в камере. А вот кому она принадлежит, эта элитная камера?

Сергей огляделся – между прочим, точно элитная камера. В таких, наверное, генералов держат и миллионеров.

Ликер оказался неожиданно крепким. Алкоголь ударил в мозг, словно кувалда. А может, это резко скакнуло давление? Но удар такой силы выдержать было невозможно. Ли понял, что опрокинулся – он уже не чувствовал тела, просто стены вдруг понеслись вверх и побежали, побежали, превратившись в быстро несущуюся трассу с белой разметкой. Потом и это пропало. Он летел в черной пустоте и был бестелесен. Стал ярким светящимся сгустком энергии. Потом пришла боль, и свет резанул сквозь веки – ресницы разомкнули черное пространство. Была белая яркая муть, отчего боль стала невыносимой. Сергей застонал. Услышав свой стон, он вернулся в мир звуков – в мир жизни. Пахло больницей, жужжали приборы и говорили люди, говорили тихо, щадя его.

– Ударили его чересчур сильно по затылку, когда проводили задержание, потом он пришел в себя, попросил ликера, и все – потерял сознание, – пояснял мужской голос.

– Сколько он так? – это тоже был мужчина, но уже пожилой; голос вибрировал сочно и тяжело, молодые так не говорят.

– Почти сутки. Всполошились, сюда его перевезли.

– Врачи что говорят?

– Нормально. Жить будет. Ему кололи витамины и успокаивающее, чтобы поспал как следует. Ну, а так проверяли – здоров, как бык.

– Миша, как он придет в себя и начнет внятно ворочать языком – сразу меня оповестишь. Я лично с ним побеседую.

– Понял.

– Нет, ты не понял. Я сейчас еду в Совбез на два часа. Через два часа этот суперагент должен со мной говорить.

Сергей шире открыл глаза – кто такой крутой нервы людям мотает, желая общаться с агентом Ли? Он узнал своего непосредственного босса. Неужели? И он здесь?! Неужто коротышка Лу Пычен украл такую тайну, что все силовики из Кремля, бросив другие дела, ринулись в Приморье, чтобы лично участвовать в ловле неуловимого Дракона?!

– Антон Степанович, – прошептал Сергей, непроизвольно улыбаясь.

– Ожил? Правильно!

– Голос начальства возвращает жизнь. Давно из Москвы?

– Пролетом. Президент сделал остановку в Дальнем, а мы все – при нем. Сейчас будет заседание Совбеза с участием местных силовиков. Александра звонила, сообщила о вашем «провале». Взяла вас военная контрразведка.

– Взяли – это точно! Где Андреева сейчас?

– Решает технические вопросы. Значит, тебя, как неопытного новичка, братья-контрразведчики хотели покрутить… – Босс посмотрел на Михаила, того самого, который величал себя генерал-майором и пытался давить на Сергея в камере. – Миша, мы посекретничаем?

– Понял, Антон Степанович.

Когда дверь за контрразведчиком затворилась, босс, успокаивая, похлопал Сергея по безвольно расслабленной руке.

– Ничего. Бывают накладки.

– Дракона поймали?

– А кто его поймает? Ты, вон, заболеть решил… Александра уезжает обратно в Москву.

– Уже? – поразился Сергей. Это мозговое усилие отразилось новой вспышкой боли. – Зачем ее вообще было сюда присылать?

– Она проверяла Арахова.

– Арахова? Его-то зачем проверять?

– Была версия, но… Ли, не задавай детских вопросов. Проверяют для порядка, чтобы сотрудники себя не забывали. Продолжай поиск Лу Пычена. Арахов в твоем подчинении. Чем быстрее вы отследите этого лилипута, тем спокойнее будет Президенту на саммите, куда он отправляется. Надеюсь, нити расследования в твоих руках?

– Конечно. Все под контролем, – солгал Сергей и следующую фразу произнес скорее для себя, чем для босса: – Результат скоро будет.

– Обнадежил. Тебе доверяю. Президенту передам твои слова – результат скоро будет, у агентов все под контролем. Слышал, вы с Андреевой какого-то Джеки Чана завалили. Осложнений у нас не будет?

– Он убит?

– Понятия не имею. Андреева рассказала.

Сергей облегченно вздохнул. Как ни странно, судьба Джеки Чечена ему была уже не безразлична. Было такое ощущение, что этот Чечен, он же Гунук, неплохой парень и что-то вокруг него не так…

– Его зовут Джеки Чечен, – сказал Сергей.

– Чечен? Ха-ха-ха-ха. А мне послышалось – Джеки Чан. Ну, думал, тот – мистер Крутой. Ха-ха-ха-ха. Думал – приехал свой новый фильм представлять, творческие встречи там, а вы его – хлоп! Давай, Ли, полежишь еще часок и вставай – дел невпроворот. Врачи говорят – ты в порядке.

– Он, что ли, врач? – Сергей кивнул на просунувшего в приоткрытую дверь голову Михаила.

– А… Мишка, заходи, мы уже все секретное сказали.

– Могу еще подождать. Все равно все разговоры записываются, да и через дверь все прекрасно слышно.

– Ха-ха-ха. Чертяка. Смотри, Серега, с военной контрразведкой невозможно совладать – все вынюхают.

Контрразведчик, оставшись в коридоре, опять затворил дверь.

Сергей попытался приподняться – превозмогая боль, это получилось. Босс помог ему, подоткнул за спину подушку.

– Вот, уже садишься… Ну, мне пора.

– Этот говорил, что он генерал-майор.

– Мишка? Ха-ха-ха. Да, правда. Генерал-майор. Дожились, Серега, все генералы да майоры – на хер послать некого! Ладно, пойду. Тебя отпустят, я велел.

– Андрееву я увижу?

– Она летит в Москву. Увидишь ты ее, не переживай. Вернешься в столицу…

Босс потрепал Сергея по плечу и быстро, не оглядываясь, вышел из палаты. Контрразведчик Михаил пошел провожать – был слышен его удаляющийся говор. Сергей закрыл глаза. Итак, провал плавно перешел в продолжение дела. Он избавлен от упреков, он почти герой. Как же он пропустил засаду? Ведь в школе федералов зачет на слежку и выявление засад сдал на отлично. А-а, не надо думать о пустяках. Сергей раскрыл «бумажную» западню, тем более ожидая ее, а настоящую, расставленную профессионалами, пропустил. Видимо, он и не мог ее вычислить, раз босс так спокоен и не поставил ему в упрек пребывание в контрразведке в качестве «языка».