Текст книги "Служебный разбой (сборник)"

Поймай дракона любви
Повесть

1

Джип «Ниссан-Патруль» резко сбросил скорость, плавно вошел в парковочный ряд и затих в однообразной череде японских внедорожников. Дородный человек в расстегнутой короткой рыжей дубленке и классического покроя костюме, без шапки, морщась от холодного, со снежной крупой ветра, выпрыгнул из джипа прямо в мокрую грязь, захлопнул дверцу и заспешил к дубовым дверям высотного здания с резными колоннами.

Он почти вбежал в вестибюль, нервно стянул дубленку, всучил ее опешившему милиционеру, пояснил кратко: «Некогда мне!» – и помчался к широкой, укрытой красной ковровой дорожкой лестнице. Побежал наверх, оставляя грязные следы.

Милиционер подошел к огороженной барьером раздевалке, передал дубленку гардеробщику, спросил:

– Кто это?

– Лакрионов. Мэр Сергееевска.

– Я-то думал…

– Э-э… Он друг…

– Чей?

– Чей, чей… Его.

Тем временем Лакрионов был уже в приемной.

Сидевшая за тяжелым массивным столом из мореного дуба секретарша только привскочила, но он уже ворвался в кабинет губернатора и замер.

Длинный стол для совещаний был заставлен бутылками с минеральной водой. Шуршали перебираемые холеными толстыми пальцами листки отчетов и справок – шло совещание. Лакрионов узнал всех «ментов»: начальника краевого управления МВД, начальников областного и городского управления, начальников ГИБДД и отделения МЧС, пожарной охраны, таможни, порта и прочих силовиков края. Не было только фээсбэшников. Губернатор исподлобья стрельнул в Лакрионова взглядом, но не пошевелился.

Зачитывавший месячную сводку начальник городского УВД по инерции произнес еще несколько фраз:

– Таким образом, у нас в работе четыре организованные преступные группировки. Три из них этнические – это китайская Ли Гуана, корейская Кима и вьетнамская Хэн Хана. Портовая группировка братьев Акашиных всем хорошо известна… – он умолк и тоже повернул голову в сторону дверей.

Лакрионов уверенно направился мимо сидящих за столом к губернатору.

– Что у тебя? – Хозяин кабинета откинулся на спинку кожаного кресла – взбудораженный вид друга не произвел на него никакого впечатления.

– Читай, – Лакрионов всучил губернатору розоватый плотный лист бумаги, источающий нежный аромат духов.

Губернатор покорно начал читать вслух:

– Свершилось! Не ищи меня! Я долго была рядом с тобой, но твой член всего шесть сантиметров, и я устала ничего не чувствовать, я женщина. А мой дракон, хоть и карлик, даст фору любому из твоих дружков!

Губернатор недоуменно воззрился на Лакрионова.

За столом начались смешки. Мэр Сергеевска стоял красный, как рак, – он не ожидал, что текст будет прочитан вслух.

– Саша, что за херня? Член шесть сантиметров! Чей член? Твой?

– Ха-ха-ха!!! – мужики за столом взорвались хохотом, совершенно не щадя самолюбия Лакрионова. Тот отвернулся и стоял спиной к силовикам, пока они бушевали, держась за животы. Даже друг губернатор не смог сдержаться, гоготал во все горло.

Через десять минут, отсмеявшись до боли, вытирая слезы, успокоились. Губернатор, ощутив после смеха прилив сил и бодрости, подергал убитого горем Лакрионова за рукав.

– Саша, сегодня же не первое апреля! Смешно, конечно, но что значит твоя клоунада?

– Какая клоунада?! – взорвался Лакрионов. Стыд и бессилие сменились злобой. – От меня баба сбежала! С этим самым драконом…

Губернатор насупился, построжал.

– Зачем ты так? Мог отдельно со мной поговорить.

Кое-кто за столом все еще посмеивался, покачивая головой.

– Хватит! – хлобыстнул ладонью по столу губернатор. – Мы все интеллигентные люди, давайте вести себя соответственно… И что, Саша, ты хочешь от меня?

– Ты царь и бог! Верни ее.

– Зачем?

– Убью!

– Саша, как ты себя ведешь? Ты мэр города… Посмотри на меня, на них – вот нормальные мужики. А ты, как баба, нюни распустил… Б…дь от него сбежала… С этим, как его, драконом… Ты дурак, Лакрионов? Да если это в газеты попадет, ты понимаешь, что с тобой будет? А со мной? А со всей нашей командой? – Губернатор зло швырнул на стол позолоченную перьевую ручку «Паркер» за пять тысяч долларов. – Мудак. Как ее зовут? Ольга, кажется? Иди, сядь, не стой надо мной!

Лакрионов покорно опустился на стул у стены. Губернатор молча перечел прощальную записку, проворчал:

– Дракон… карлик. Он карлик?

За столом опять прыснули.

– Карлик из цирка, – отозвался Лакрионов, глядя в пол.

– Какого цирка? Что там у тебя творится?

Начальник краевого УВД твердым басом пояснил:

– Дракон – видимо, Лу Пычен, акробат. Артист из тайваньской труппы. Цирк приехал на гастроли четвертого апреля. Три дня были выступления у нас здесь, потом они покочевали по краю – в Находке три спектакля, в Уссурийске пять. Всего в труппе сорок человек артистов и обслуживающего персонала. Лу Пычен действительно карлик и носит прозвище Дракон Любви.

– Николай Павлович, а ты почему так пристально взялся за тайваньский цирк? ФСБ у нас в крае крепкая, их дело…

– Мне цирк не нужен. Просто имею информацию, что Дракон Любви работает на тайваньскую разведку. До этого он работал в Гонконге, но его там легко вычислили. Долгое время он отсиживался на Тайване; теперь, видимо, у него новое дело – против нас.

– Это не секретная информация?

– Нет, информация открытая. ФСБ специально рассекретила Лу Пычена, чтобы он, поняв, что проиграл с самого начала, не делая глупостей, убрался подобру-поздорову. Наше управление в этой связи вело за Пыченом дополнительное наблюдение. Так, на всякий случай.

– Когда ты нашел записку? – обернулся губернатор к Лакрионову.

– Сегодня утром. Приехал к шести утра домой, с совещания, а ее нет, и записка на столе лежит.

– Знаю я твои совещания… Сбежала с драконом… Надо ФСБ известить. Куда эти беглецы могли отправиться?

– Ясно куда – на север, – сказал начальник УВД края. – В Комсомольске-на-Амуре комплектуют подводную лодку нового класса.

– Насчет Комсомольска – информация закрытая, – буркнул начальник отделения МЧС.

«Главный мент» ухмыльнулся.

– Эту закрытую информацию знает каждый житель региона.

Губернатор внимательно посмотрел на Лакрионова, произнес ободряюще:

– Не расстраивайся ты, плюнь. Она ведь у тебя кореянка, вот родная кровь взыграла, на дракона ее потянуло.

Силовики скупо посмеялись шутке босса.

– Она вьетнамка, – пояснил Лакрионов. Своего друга сейчас он ненавидел.

2

Черная пуленепробиваемая «Ауди» с мигалкой на крыше неслась по улицам Москвы в сторону Кремля – через тридцать минут Президент страны начинал совещание Совета Безопасности. Глава Федеральной службы безопасности ехал в машине вместе с прилетевшим с Дальнего Востока начальником краевого управления и начальником центрального управления. Тревожную весть о «побеге» Дракона Любви сообщили в Москву еще вчера вечером – дальневосточники прибыли уже с утра. Принимать меры требовалось незамедлительно.

– Думаете, самым верным будет послать законспирированного суперагента? – спросил глава у начальников.

– Да, одного хватит. В сущности, у нас все под контролем… – начал дальневосточник.

– Кроме Дракона.

– Всех наших местных в лицо знают, поэтому просим человека из центрального управления.

– Кого пошлешь? – глава обратился к начальнику центрального управления.

– Сережу Ли.

– Китаец? – спросил начальник дальневосточного управления.

– Фамилия у него китайская. А он кореец, но русский…

Сергею было двадцать восемь, проживал он с матерью в однокомнатной квартире в Северном Бутово. Раньше они обитали в просторной комнате, в коммунальной квартире, в Китай-городе. Жили скромно – мать работала врачом-педиатром детской поликлиники, а Сергей учился. С наступлением новых времен гигантской московской стройки, всем обитателям престижной коммунальной квартиры было предложено переселиться в раздельное жилье новостроек. Обмен был «честным» – за свою комнату Зинаида Андреевна Крючевская (мать Сергея) получила однокомнатную квартиру и пятнадцать тысяч долларов доплаты. Сергей на эти деньги купил себе подержанную иномарку. Правда, впоследствии, уже работая в ФСБ, Ли из любопытства выяснил, что фирма, расселившая коммуналку, не доплатила каждому владельцу комнат с десяток тысяч долларов, но он был человек тактичный и мать расстраивать правдой не стал – все равно концов уже было не найти.

Он совсем не походил на мать. Она – маленькая, хрупкая, белокурая, с голубыми глазами и светлой кожей; он – типичный азиат: черная жесткая шевелюра, смуглая кожа, узкие глаза, скулы. Сергей был высокий, стройный атлет. Он знал, что его отец был кореец, хоть и с китайской фамилией – Анатолий Ли; видел его фотографию. И себя считал корейцем – носил фамилию отца, увлекался Востоком (Корея, Китай, Вьетнам), в совершенстве владел единоборствами, знал южную философию и хотел служить в разведке. Но восточные языки ему не дались. Ничего не вышло и из углубленного изучения английского. От карьеры разведчика пришлось отказаться – он стал обычным агентом Московского регионального управления ФСБ.

– Странно, мама, – как-то признался Ли за обедом. – Я кореец, а родной язык мне не дается.

Мать снисходительно погладила сына по голове.

– Сережа, ты русский. Ты думаешь по-русски, говоришь по-русски, душа у тебя русская. И кровь русская наполовину.

– Физиономия корейская.

– Может, вьетнамская? – мать хитро улыбнулась.

Эта фраза запала в голову. Что этим хотела сказать мать? Он знал, что давно, в конце прошлого века, она работала по контракту в Социалистическом Вьетнаме. Несмотря на продолжительный срок мирной жизни, после чудовищной войны с США жизнь во Вьетнаме никак не могла наладиться – там не хватало специалистов, царили разруха и голод. СССР бросил людские и материальные ресурсы для закрепления в Юго-Восточной Азии: во Вьетнам ехали строители, военные, учителя, врачи. Больница, в которой работала мать, обслуживала три сельских округа и располагалась в русском городке при военно-воздушной базе. Одним из пилотов-инструкторов был майор авиации Анатолий Ли. Мать рассказывала, что они с отцом долго скрывали друг от друга обоюдную симпатию; только когда контракт матери окончился, произошло объяснение. Они решили пожениться, но проводить на самолет свою невесту отец не смог, и они поженились через два месяца, в Москве. Отец по-прежнему служил во Вьетнаме, мать ждала ребенка – Сергея, но когда отец приехал в очередной отпуск к жене, все было кончено – они расстались. Мать вырастила сына одна. Лишь однажды, когда Сергею было десять лет, вдруг решила связать свою судьбу с врачом по фамилии Негратов. Всей картины Сергей не знал, но уже в загсе «молодые» рассорились. Негратов бежал, а мать, отказавшись от фамилии первого мужа, вернула себе девичью – Крючевская.

Работая в центральном управлении, Сергей частенько вылавливал для себя любопытную информацию. Странный развод матери с отцом-летчиком не давал ему покоя, а тут еще эта фраза про вьетнамца… Сергей порылся в архиве загса. Выходило странное – мать с отцом, по словам первой, поженились через два месяца после объяснения и, скорее всего, до бракосочетания, близки не были. Если взять дату рождения Сергея, срок беременности не укладывался в девять месяцев. Выживали ли семимесячные новорожденные в те далекие времена?

А еще в Сергее возбуждал любопытство затейливый фарфоровый сервиз на шестнадцать персон – вещь ужасно дорогая. Мать сказала – это подарок вьетнамских друзей. Все это было очень странно, но расспрашивать ее более подробно было неловко. По существу, какая Сергею разница? Те давние дела принадлежат только матери и отцу. Но Сергей подозревал – его рождение было окутано какой-то тайной.

Командировку на Дальний Восток он воспринял спокойно. Матери сказал коротко:

– Еду в Порт Дальний, буду позванивать…

3

Из Москвы полетели в Хабаровск.

Совещание проводилось в региональном управлении ФСБ по Хабаровскому краю. В дело были посвящены не только хабаровчане и приморцы, но и сотрудники отделения ФСБ Комсомольска-на-Амуре.

– Охрану завода мы усилим – это понятно, – заявил директор Комсомольского отделения. – Только к нам ваш Дракон просто так не сунется. Ему и в Дальнем дел хватит. Предприятие № 14 изделие Б нам собирает. Это куда круче. А у нас в Комсомольске что? Корпус.

Начальники краевых управлений переглянулись.

Сергей согласился:

– Я тоже думаю, что надо отработать Дальний. Там сильная китайская диаспора, много незаконных тайваньских эмигрантов. И консульства там. В случае успеха, Дракон может, наплевав на приличия, прямиком туда сигануть.

В самолете, сидя рядом, прикидывали с начальником приморского управления так и сяк.

– Думаю, сочинять легенду и работать под чужого разведчика нет смысла. Более уместным считаю прямолинейные действия – я агент из Москвы, приехал ловить шпиона-дракона. Поеду сначала к корейцам, потом к вьетнамцам. Отсеку эти диаспоры от китайских эмигрантов.

– По-другому, видимо, не получится. У нас в диаспорах свои осведомители есть – будем снабжать тебя информацией. Напарник будет проверенный – Леня Арахов, личность в Приморье известная.

– Кому известная? – улыбнулся Ли.

– Шантрапе, с которой будешь работать.

Самолет пошел на посадку.

Сергей с любопытством смотрел на здание аэропорта, на сумрачное, укрытое тучами небо. Когда вышли из самолета на трап, порыв ветра резанул по лицу каплями первого дождя. Внизу ждал стального цвета джип «Ниссан». Подтянутые дядьки в плащах исподлобья глядели мимо Сергея.

Начальник краевого управления махнул ему рукой.

– Это за мной. Значит, действуй, как договорились.

Он сел в джип, дядьки попрыгали в салон. Джип развернулся и помчал прочь мимо самолетов. Сергей нахлобучил на глаза лыжную шапочку с помпоном, поднял воротник старой кожанки. В здание вокзала он попал вместе с обычными пассажирами.

Арахова агент узнал сразу. Упитанный стадвадцатикилограммовый кабан под два метра ростом, без шапки, стрижка под расческу, брезентовая ветровка расстегнута; тугое пузо обтягивала футболка. Спортивные штаны и кроссовки дополняли наряд. На толстом пальце он покручивал сцепку ключей.

Сергей подошел к нему вплотную и встал, испытующе глядя ему в глаза. Гигант ухмыльнулся:

– Ты суперагент?

– Сергей, – протянул руку Ли.

– Леонид.

Они поздоровались.

– Пойдем, размещу тебя. Что пожитков мало захватил?

– Хватит.

– Сейчас смена времен года – то тепло, то холодно.

– Я знаю.

– Неразговорчивый ты. Китаец?

– Кореец.

– Что-то не похож на корейца.

– В корейцах разбираешься?

– Я сам кореец… Ха-ха-ха. В душе.

– Тогда понятно, почему я на тебя не похож.

На привокзальной площади было тесно от японских расхристанных легковушек. Глаз сразу выхватил из этого расписного старья новенькую «Ладу-Приору».

– Моя, – похвалился Арахов.

– Личная?

– А то! Месяц назад купил.

Неспешно уселись, Арахов, оглядываясь назад, стал выводить свое «сокровище» из парковочного ряда.

– Где столько денег взял? В кредит?

– Нет, за живую наличность.

– С каких доходов? – наивно спросил Сергей.

– Иди ты! Ты суперагент ФСБ, а не налоговый инспектор.

«Приора» развернулась. Арахов, посмеиваясь, переключил скорость и выжал газ – машина дернулась. Водительский опыт у Леонида был небогатый. Но постепенно ход выровнялся, и покатили по улицам с ветерком.

– Куда едем? – спросил Сергей.

– Ко мне. Живу я один. Да, вот твой фирменный мобильник – там встроенный маячок, даже при отсутствии аккумулятора подается сигнал. – Арахов извлек из бокового кармана ветровки навороченный ай-фон, протянул Сергею, потом мотнул головой. – Нет, это мой. Твой в бардачке. Возьми.

Сергей извлек из бардачка бюджетную модель с черно-белым экраном.

– Сейчас пожрем у меня, а потом поедем к братьям Акашиным.

– Кто такие?

– Бандиты. Представлю им тебя. Тыр-пыр, пацаны, надо поймать шпиона, то-се, обороноспособность государства…

– И что?

– Ничего. Слух о тебе пойдет. Корейцы на тебя сами выйдут.

– А чем они заведуют, эти Акашины?

– Менты тебе более точно могут поведать – РУБОП, там… Что ты детские вопросы задаешь? Бандиты деньжищи гребут.

– Понятно.

– Слушай, а правда у мэра Сергеевска хрен всего шесть сантиметров? Что у вас в Москве по этому поводу говорят?

Сергей усмехнулся. Содержание знаменитой записки стало достоянием российского народа – неизвестно как, но московские газеты получили текст, и многие издания, падкие на дешевые сенсации, выпустили пространные статьи о политическом кризисе на Дальнем Востоке, приводя горе-мэра Сергеевска тому доказательством.

– Опять же, непонятно, шесть сантиметров – в спокойном состоянии или уже в стоячем, – управляя машиной, рассуждал Арахов с серьезным видом. Он повернул к Сергею хитрую физиономию. – Как думаешь?

– Не знаю.

– Да, такому мэром уже не быть. Ну, сам посуди, кому приятно – живешь в городе, а у мэра прыщик… Несерьезно. О, приехали.

«Приора» завернула к панельной девятиэтажке.

– Живу я посередине – на пятом этаже. Пойдем пешком.

Сергей, задрав голову, посмотрел на балконы пятого этажа. На одном из них, заполненном всякой дрянью, болтались на веревке звезднополосатые трусы огромного размера. Ухмыльнувшись, Ли поправил шапочку.

– А что пешком? Лифты не работают?

– Лифт работает, – Арахов пиликнул сигнализацией. Отойдя на пару шагов от машины, попиликал еще, успокоился. – Вдруг свет отключат. Застрянем. А я жутко боюсь в темном лифте сидеть… Один раз было со мной такое приключение, теперь хожу пешком.

– Понятно.

Стали неспешно подниматься наверх. Стены были исписаны ругательствами и похабными стишками, кое-где попадались «фрески». Кивнув на один из рисунков из «Камасутры», Арахов спросил:

– Баб дерешь в командировках?

– Это моя первая командировка из Москвы.

– Ясно. А я думал, ты правда суперагент, крым и рым прошел, эдакий бэтмен и супербой.

– В Крыму не был.

– Ха-ха. Это присказка такая. Поговорка. Понимаешь? Поговорка – знаешь, что такое?

Сергей усмехнулся, дернул головой – достался ему в напарники балабол.

– А я деру. Приезжаю в город – и первым делом к бабам. Батон у меня неутомимый. Везде баб драл – в Хабаровске, в Находке, в Благовещенске. Даже в Еврейской автономной области. Знаешь, там кого драл? Еврейку? Не, – Арахов, веселясь, ждал реакции Сергея. – Ха-ха. Кореянку. Маленькую такую, совсем малюсенькую.

– Несовершеннолетнюю?

– Трудно ты воспринимаешь русскую речь. Маленькая – значит, росток у нее вот такой – метр сорок.

Поднялись на площадку пятого этажа. Арахов направился к обитой деревянными дощечками двери, стал обстоятельно отмыкать четыре замка.

– Здесь я живу. Сейчас пожрем.

– Не беспокойся, я не очень голоден, – Сергей старался держаться в рамках приличия, хотя уже понял – Арахов мужик простой, с ним чем естественнее себя будешь вести, тем лучше.

– Дак я голоден. Ужасно, – Леня отомкнул последний замок и толкнул дверь. – Как говорил Карлсон в мультфильме: «Ну, и ты тоже проходи».

Ли оказался в просторной прихожей, бросил сумку с вещами на тумбочку. Арахова видно не было, но за дверью туалета кряхтел знакомый голос:

– Ты проходи, Серега, раздевайся. Можешь воду в ванную пустить. А у меня живот прихватило.

Снова ухмыльнувшись, Сергей заглянул в большое настенное зеркало, пригладил волосы. Итак, у него ответственная работа в этом живописном куске страны, и он ее сделает на «пять с плюсом».

Зал в квартире Лени напоминал комнату для хлама – по всему полу, на письменном столе, на раздвинутом диване валялись выстиранные носки черного цвета. В кресле и за креслом громоздились стопки старых книг. Побеленные стены украшало множество рамок, где под стеклом на блестящем фоне крепились мумии жуков, пауков и каких-то совсем неизвестных Сергею насекомых. На полу у стены, напротив дивана, стоял плазменный телевизор с диагональю 106 см, рядом проигрыватель дисков с пятью колонками – домашний кинотеатр, и картонная коробка, набитая дисками с порнографией. На столе стоял раскрытый ноутбук.

Сергей, перебрав пальцами диски, ухмыльнулся. Да, Арахов действительно прост – весь на виду, живет без головной боли о ближайшем будущем, любит секс и насекомых.

В зал вошел Леня с полотенцем на голове. Он тер мокрые волосы.

– Присматриваешься? Диски – старье. Теперь вся новая порнуха из Интернета. Я плазму к ноутбуку через VGA подцепил – и по большому экрану, со всеми подробностями… Порно смотришь?

Хмыкнув, Сергей пожал плечом.

– А я, когда нет командировок, периодически просматриваю новые ролики, коротаю вечера у телевизора за рукоблудием.

– Ого. Ты открыто говоришь всем, что занимаешься онанизмом?

– Я же свой дрочу, не чужой. Ха-ха. Люди понимают. Мыться будешь?

– Ты говорил – поедем в порт.

– Ладно, супер, будем придерживаться твоих планов. Пожрем?

– Хорошо.

Кухня у Арахова находилась в куда более пристойном состоянии – пол, выложенный крупноформатным кафелем, натерт до блеска, обеденный стол чистый, в аккуратной плетеной хлебнице ломтики ржаного хлеба. Двухметровый холодильник «Самсунг» стального цвета, совсем новый. Разделочные столы и навесные шкафчики, явно кустарного производства, обклеенные пленкой под дерево, чистые. Оригинальной формы электрочайник с подсветкой, черная микроволновка с грилем, такая же черная машина для приготовления кофе. Еще кулер с бутылем привозной отфильтрованной воды.

– Приятно у тебя, – сказал Ли, усаживаясь на табуретку у стола.

– Ну, дак, – согласился Арахов, нырнул в холодильник и извлек три упаковки китайских пельменей. – У нас сегодня пельмени «Великая Стена». Ел такие?

– Чем от русских пельменей отличаются?

– Как чем? Змеиный фарш.

Леня всыпал пельмени в стеклянную кастрюлю, добавил немного воды.

– Через пять минут будет прекрасное варево! Микроволновка – незаменимая вещь на кухне, особенно для холостяка. Все быстро и вкусно.

– Правда змеиный фарш?

– Чистая свинина. Ли, ты доверчив, как ребенок. Даже славяне любят обувать простаков на всю катушку, не говоря уже о твоих собратьях-азиатах.

Через пять минут уже ели, обжигаясь горячим бульоном, сдобренным черным молотым перцем и уксусом.

– Русские – европейцы? – спросил Сергей.

Хозяин квартиры пережевывал пищу с явным удовольствием. Смакуя, поливал ломтики ржаного хлеба шашлычным кетчупом и заедал ими варево. Вздохнув, он немного отодвинулся от стола.

– А кто? Думаешь, такие же, как вы?

– Блок писал: «Да, скифы мы, да, азиаты мы, с раскосыми и жадными глазами».

– Насчет жадных глаз – это точно. Знаешь, Серега, мне наплевать, кто русские – европейцы или азиаты; сам я хохол.

Придвинув тарелку, он снова принялся за пельмени.

Сергей наелся.

– Леня, любовницу Лакрионова звали Ольга? Кто она?

– Баба.

– Где ее подцепил мэр Сергеевска? Почему ее допустил к себе Дракон?

– О, друг, твой интерес мне понятен. Ты не думай, что Ленчик Арахов тупой боров, которому только бы позубоскалить… Видишь черную папочку на подоконнике? Возьми ее.

Сергей взял папку. Открыл. На него смотрела очень красивая азиатская девушка. Фотография была черно-белая, выполненная в ателье, – художественное фото. За снимком следовала официальная биография Лан Джи Су, которую в народе звали русским именем Ольга. Двадцать три года, вьетнамка. Работала переводчиком в городской администрации города Сергеевска. Гражданка России. Отец – Хэн Хан, гражданин России с девяносто пятого года, владелец сети вьетнамских ресторанов «Вьет-Тао».

– Хэн Хан? – отвлекся от бумаг Сергей.

– Да, она дочь главаря вьетнамской мафии…

– Что она делала в мэрии?

– Работала переводчиком. Дети за родителей не отвечают. Ведь так? – Арахов хитро прищурился.

– Но ведь… вьетнамцы могли влиять на Лакрионова.

– Вот, вот, копни наше дерьмо – пусть в Москве за головы возьмутся. Тут давно все влияют – и вьетнамцы, и японцы, и корейцы. И особенно друзья из Поднебесной!

Поехали в порт. В черной папке была краткая справка и о братьях Акашиных. Валера и Коля, ныне Валерон и Колян, с детства были дворовыми хулиганами. Отсидев по небольшому сроку в колонии общего режима, братья решили напрямую в конфликты с законом не вступать. Для этих целей они создали многочисленную преступную организацию – подчиненные братьям бригады «опекали» мелкие городские рынки и крупные оптовые фирмы, снабжали матросов проститутками, занимались контрабандой. Завелись связи на таможне и в порту. Со временем Акашины стали владеть несколькими транспортными судами, которые вывозили из Японии подержаные иномарки, а три рыболовных траулера, ведя хищнический лов в акватории Охотского моря, наоборот, ввозили в Японию морепродукты.

– У тебя с ними хорошие отношения? – спросил Сергей.

Арахов, вцепившись в руль, внимательно следил за дорогой.

– Разговариваем иногда.

«Приора», порыскав в узких проходах между штабелями морских контейнеров, вынырнула на открытое пространство к белой будке. На звук двигателя из будки вышли два жующих накачанных амбала в черной форме охраны.

– Че? Здесь нельзя!

Узнав Арахова, амбалы смягчились, растянули губы в улыбках.

– Леонид Сергеевич, опять к нам?

– К Валерону с Коляном, – отозвался из машины Арахов.

– Поезжайте. Они у себя.

Арахов газанул; «Приора», дернувшись, поползла дальше. Ли в зеркало увидел, что один из амбалов уже докладывал по мобильнику о визите фээсбэшников.

Вскоре показалось двухэтажное кирпичное здание с большими окнами. У здания стояли три внедорожника «Ниссан» и совсем новый брюхатый шестисотый «Мерседес». Сергей отметил – группировка Акашиных не бедствовала.

«Приора» тормознула перед широким крыльцом. Из распахнутых дверей здания показались два обритых наголо, крепко сшитых мужика.

– Они, – сказал Арахов.

Валерон и Колян чем-то напоминали колобков – широкие, коротконогие, лобастые. Пальцы на руках толстые, костяшки сбитые – эти ребята не гнушались мордобоем. Они ели глазами лицо Сергея.

Арахов уже вылезал из машины.

– Привет, бандюки!

Он обнялся с первым колобком, потом со вторым. Второй хмыкнул.

– При посторонних мог бы так не шутить.

Ли тоже вышел из машины. Арахов его представил.

– Суперагент из Москвы. Сергей.

Бандиты посмеялись, пожали Сергею руку.

– Будем знакомы.

– Мы насчет Ольги, – сказал братьям Арахов.

Братья вздохнули.

– Проходите в офис.

Внутри здания было людно – на первом этаже, представлявшем собой обширный зал, тусовались боевики братьев – человек тридцать. По винтовой железной лестнице пошли наверх. Через узкий коридор, заставленный картонными коробками с «серыми» сотовыми телефонами тайваньской сборки, пробрались к двери в кабинет. В нем стоял черный зеркальный стол с телефонами и письменными аксессуарами. Братья сели в кожаные кресла, гостям предложили стулья. Один из братьев, подкатившись на кресле к черному шкафу, выставил на стол литровую бутылку водки.

– Выпьем, – сказал он просто и вслед за бутылкой достал стаканы. – Валерон, расскажи агенту про Ольгу.

Валерон, закурив, прищурился от дыма.

– Значит, Ольга была шлюхой. Кликуха – Ханойская Дырка. Это не мы прозвали, сами вьетнамцы. Приехали к нам с папашкой в начале девяностых, что-то у них там на родине не заладилось – прибыли сюда, как незаконные эмигранты. Мы тогда с Коляном мелко плавали – палатки трясли, б…й на корабли водили, лохов на японские иномарки обували – привезут матросы из рейса машины, а мы их за яйца, и снимаем тачки по «оптовой» цене.

– Что про нас говорить – Ленчик все знает, – сказал Колян, наливая водку в стаканы.

– Короче, Ольга с папашкой повздорила, ушла от своих, язык легко выучила. Мы ее взяли в оборот, подыскивали богатых клиентов. Потом у нас в Сергеевске дело наладилось – начали икру катать, а чтобы мэр не бурчал, свели его с Ольгой, как с бизнес-леди. Она стала любовницей Лакрионова, но держали мы ее на коротком поводке – грозили рассказать, кто она на самом деле. Иногда возили трахаться к нужным людям. Где она этого Дракона нашла – понятия не имеем. Искать будем.

– Не будете, – сурово сказал Сергей.

Братья легко согласились.

– Ладно, сам ищи. Только потом нам ее верни, она нам должна…

– А папашка ее… терпит? Все-таки дочь…

– Видимо, круто они поссорились.

Колян опять наполнил стаканы. Снова выпили. Ли с опаской поглядывал на Арахова – он трезвый еле ехал, а теперь как – до первого столба? Поняв его мысли, Леня серьезно сказал:

– Я не пьянею.

– Точно, – оскалился в улыбке Валерон, разминая окурок в пепельнице. – Пьет, как верблюд. Добро на говно переводит.

– Ха-ха. Валерон, не на говно, а на мочу! Водку на мочу! – заржал Колян. Вдруг сощурившись, сказал Сергею: – Китайцы удавить тебя могут.

– Да, – согласился с братом Валерон. – Город у нас маленький – два миллиона жителей всего. О Драконе многие слышали. Он или среди своих – китайцев, или в другом городе.

– Мне все равно, где он – в городе точно есть люди, которые его сдадут.

– Ты, агент, с корейцами потрещи. Они тебе помогут – все-таки соплеменник, – посоветовал Валерон.

– Потрещу, – согласился Ли.

Леня и правда не пьянел, а вот Сергей – изрядно.

Проснулся он утром в квартире Арахова на диване. Как они покинули офис братьев и как добрались домой, он не помнил. Ленчик расхаживал по залу в звезднополосатых семейных трусах и о чем-то размышлял.

– Ты где спал? – спросил Сергей, морщась – голова раскалывалась от похмельной боли.

– С тобой на диване.

– Со мной? – Сергей ужаснулся.

– А где? На полу жестко и холодно. Ха-ха, да ты не бойся – корейцами не интересуюсь.

– Ну тебя, – обиделся Ли.

В ванной, у зеркала, Сергей чистил зубы и комбинировал. Визит к братьям дал не много – он выяснил, что Ольга была не вьетнамской рукой в администрации Сергеевска, а человеком портовой группировки. Еще – она не могла вернуться к отцу, с ним у нее крутая ссора. Как и планировалось изначально, теперь требовалось побывать в корейской диаспоре и отсечь ее от китайцев, а потом… потом уже приниматься за выходцев из Поднебесной. Всех китайцев под одну гребенку не расчешешь – часть хотела стать реальными россиянами, часть делала здесь деньги, чтобы потом вернуться в родной Китай, а часть была космополитами – они не признавали ни Россию, ни Китай, ни противостояния Китая с Тайванем, а лишь собственные корыстные интересы. Вот эти последние и могли «приютить» Дракона.

Ли вздохнул. Арахов сказал, что корейцы, после их визита к портовой братве, сами выйдут на Сергея, значит, кто-то у братьев «работал» на корейскую диаспору. И это вскоре прояснится…