Текст книги "Серебряное кресло"

Одна-две совы добавили, что даже здесь, в развалинах башни, сейчас уже не так темно и что совет затянулся. Казалось, одно лишь упоминание о городе великанов напрочь отбило у этих птиц желание помогать детям.

Но Белокрылка сказала:

– Если они хотят лететь туда, в Этинсмур, нужно отнести их к кому-нибудь из кваклей: только они смогут помочь.

– Угу, угу. Давай, – согласно заухали совы.

– Тогда полетели, – предложила Белокрылка. – Одного возьму я. Кто возьмёт второго? Нужно сделать это сегодня ночью.

– До кваклей я смогу, – отозвалась одна из сов.

– Ты готова? – обернулась Белокрылка к Джил.

– Кажется, она спит, – ответил Юстас.

Глава пятая
Хмур

Джил спала. С самого начала совиного совета она отчаянно зевала, а потом заснула. Её совсем не обрадовало ни то, что разбудили, ни место, где это произошло: на голых досках в какой-то заросшей паутиной башне, в совершенной темноте да ещё в окружении сов. Ещё меньше ей понравились разговоры о том, что им нужно куда-то двигаться, причём вовсе не в кровать, да ещё на спине совы.

– Давай же, Поул, встряхнись! – послышался голос Вреда. – Это же приключение.

– Довольно с меня приключений! – огрызнулась Джил, но тем не менее поднялась и взобралась на спину совы.

И вот они вылетели в ночь, почему-то неожиданно холодную – Джил даже проснулась. Луна исчезла, не было видно и звёзд. Далеко впереди маячило одно-единственное освещённое окошко – наверняка в какой-нибудь из башен Кэр-Параваля.

Как же ей захотелось оказаться сейчас там, в чудесной комнате, в тёплой постели, и полюбоваться пляшущими язычками пламени в камине.

Джил поплотнее укуталась в плащ. Было странно слышать в ночи два голоса: это Вред беседовал со своей совой. «Он-то, похоже, совсем не устал», – подумала Джил. Ей было невдомёк, что Юстасу, пережившему увлекательные приключения в этом мире, воздух Нарнии вернул силы, которыми он напитался во время плавания по Восточным морям вместе с королём Каспианом. Джил принялась щипать себя, чтобы не заснуть, понимая, что стоит только уступить сну, как она свалится со спины Белокрылки. Когда полёт закончился, она неуклюже сползла с совиной спины и очутилась на ровной земле. Судя по пронизывающему ветру, они приземлились на открытую местность.

– Угу-хум, угу-хум! – позвала Белокрылка. – Вставай, Хмур! Это посланцы льва Аслана.

Довольно долго ничего не происходило, но вот где-то вдалеке замаячил и стал приближаться тусклый свет, а вместе с ним и голос:

– Эй, совы! В чём дело? Король умер? На Нарнию напал враг? Случилось наводнение? Нашествие драконов?

Когда свет наконец приблизился, оказалось, что он исходит от большой лампы. Джил видела лишь конечности существа, которое её держало. Казалось, оно состояло лишь из ног и рук. Совы о чём-то с ним говорили – видимо, объясняли ситуацию, – но она слишком устала, чтобы прислушиваться. Лишь когда поняла, что с ней прощаются, Джил постаралась немного приободриться. Позже она могла припомнить лишь то, как наконец они с Вредом, нагнувшись, прошли в низкий дверной проём, а затем, слава богу, лежали на чём-то тёплом и мягком, а голос говорил:

– Ну вот и всё, что мы смогли сделать. Вы будете лежать в холоде и на жёстком. Ещё и в сырости, я думаю. Наверняка не сомкнёте глаз, даже если не случится бури, наводнения и крыша не упадёт нам на головы, как это порой случается. Что ж, и на том спасибо, да, спасибо…

Больше Джил ничего не слышала, потому что провалилась в сон.

На следующее утро дети проснулись поздно и обнаружили, что лежат в тепле и сухости на соломенных кроватях. В помещении темно, но в треугольный проём пробивается дневной свет.

– Где это мы? – встревожилась Джил.

– В вигваме квакля, – ответил Юстас.

– Кого?

– Квакля. Не спрашивай, кто это, – я толком не разглядел его вчера. И пора вставать. Пойдём поищем его.

– Это ужасно – спать в одежде, – поёжилась Джил поднимаясь.

– А по мне, так здорово, когда не нужно одеваться, – парировал Юстас.

– И умываться, – презрительно фыркнула Джил.

После того как Вред встал, зевнул, отряхнулся и вылез из вигвама, Джил последовала за ним.

То, что они увидели снаружи, совсем не походило на ту Нарнию, какой она предстала накануне. Вокруг них простиралась обширная равнина, покрытая бесчисленными островками и изрезанная водными протоками. Островки эти поросли осокой и тростником, а ещё какой-то колючей травой. Местами заросли тростника простирались едва ли не на акр, и тучи птиц – уток, бекасов, выпей и цапель – то взлетали, то садились в них. Множество вигвамов, похожих на тот, в котором они провели ночь, было раскидано повсюду, но на изрядном расстоянии друг от друга – квакли любили уединение. Кроме небольшой рощицы далеко на юго-западе, вокруг больше не было видно ни единого деревца. На востоке болотистая равнина простиралась до песчаных дюн на горизонте, и, судя по солёному привкусу ветра, где-то за ними было море. На севере виднелись невысокие сероватые холмы, местами словно укреплённые скалами. В основном же вокруг лежало болото, которое дождливыми вечерами, должно быть, представляло собой чрезвычайно унылое место. Сейчас же, в лучах утреннего солнца, под свежим ветерком, наполненное разноголосицей птиц, болото в своей уединённости обладало своеобразным очарованием и свежестью. Настроение детей заметно улучшилось.

– Интересно, куда подевался этот… как бишь его? – спросила Джил.

– Квакль, – произнёс Вред с гордостью, оттого что запомнил это слово. – А вон, похоже, и он.

Юстас указал на сидевшее к ним спиной с удочкой в руках, ярдах в пятидесяти, существо. Почти одного цвета с болотом, неподвижное, оно было едва различимо.

– Давай подойдём к нему поговорить, – предложила Джил.

Вред кивнул, хотя оба слегка нервничали.

Когда дети приблизились, существо обернулось. Лицо у него оказалось длинным и худым, со впалыми щеками, поджатыми губами, острым носом и голым подбородком. Из-под высокой островерхой шляпы с огромными полями свисали серо-зелёные волосы, если их можно было так назвать, напоминавшие тростник. Уши казались огромными. Хмурое выражение лица и буро-зелёная кожа не оставляли ни малейшего сомнения в том, что к жизни существо относится чрезвычайно серьёзно.

– Доброе утро, гости, – приветствовало их существо. – Хотя, когда я говорю «доброе», это совсем не значит, что не хлынет дождь, не повалит снег, не опустится туман или не разразится гроза. Полагаю, вы не сомкнули глаз.

– Нет, что вы, – поспешила возразить Джил, – мы отлично выспались.

– Что ж, – покачал головой квакль, – как видно, вы делаете хорошую мину при плохой игре. И это правильно. Вы хорошо воспитаны, да. Вас научили не падать духом.

– Извините, мы не знаем вашего имени, – сказал Вред.

– Меня зовут Хмур. Впрочем, не страшно, если даже забудете: я всегда смогу подсказать.

Дети уселись по обе стороны от Хмура и теперь смогли его как следует рассмотреть. Руки и ноги у него были настолько длинными, что при туловище такой же величины, как у гнома, ростом он превосходил большинство взрослых мужчин. Между пальцами у него имелись перепонки: как на руках, так и на ногах, которыми он болтал в мутной воде. Одет Хмур был в мешковатую хламиду землистого цвета.

– Вот пытаюсь наловить угрей, чтобы приготовить на обед рагу, – пояснил Хмур. – Впрочем, не удивлюсь, если ни одного не поймаю. А если и поймаю, они вам наверняка не понравятся.

– Почему же? – удивился Вред.

– С какой стати вам должна нравиться наша пища? Впрочем, не сомневаюсь, что вы съедите её и глазом не моргнёте. А пока я тут рыбачу, вы могли бы попытаться разжечь костёр – авось получится! Дрова за вигвамом, хотя, возможно, и сырые. Если разожжёте огонь в вигваме, дым выест глаза, а если на улице – может потушить дождь. Вот возьмите трутницу, хотя, должно быть, вы не знаете, как ею пользоваться.

Но Вред знал: выучился этой премудрости во время прошлого путешествия в Нарнию. Дети вместе сбегали к вигваму, нашли дрова – кстати, оказавшиеся совершенно сухими – и без труда смогли разжечь костёр. Потом Вред остался поддерживать огонь, а Джил пошла к протоке, чтобы попробовать умыться, и это ей отчасти удалось. Потом она сменила Вреда у костра, а он отправился мыться. Оба почувствовали себя значительно лучше, но очень захотели есть.

Вскоре к ним присоединился Хмур. Несмотря на все опасения, ему удалось наловить десяток угрей и даже почистить. Поставив на огонь большой котёл и подбросив дровишек, квакль зажёг трубку. Квакли курят очень странный, тяжёлый сорт табака – говорят, обычный мешают с тиной, – и дети заметили, что дым из трубки Хмура не поднимается вверх, а выходит тонкой струйкой и расстилается по земле, словно туман. Дым был очень чёрный, и от удушливого запаха Вред закашлялся.

– Ну вот, – изрёк Хмур, – эти угри теперь будут вариться целую вечность, а тем временем вы упадёте в голодный обморок. Знал я одну маленькую девочку… но давайте не будем о грустном. Мне бы не хотелось портить вам настроение. Чтобы заглушить голод, давайте поговорим о наших планах.

– Да, давайте, – воодушевилась Джил. – Вы поможете нам найти принца Рилиана?

Квакль втянул обе щеки так, что от них остались лишь впадины, и произнёс:

– Хм, не знал, что вы называете это помощью. Не уверен, что кто-нибудь действительно способен помочь. Вряд ли нам удастся продвинуться далеко на север, во всяком случае в это время года, когда скоро наступит зима и прочее. И судя по приметам, это будет ранняя зима. Но не стоит огорчаться. Со всеми этими врагами, горами, переправами через реки, голодом, стёртыми ногами нам будет совсем не до погоды. А то ещё с пути собьёмся… Если зайдём далеко, а цели не достигнем, то выбираться оттуда будем долго.

Дети заметили, что он говорил «мы», а не «вы», и разом воскликнули:

– Вы идёте с нами?

– О, разумеется. Чего уж там. Не думаю, что мы когда-нибудь снова увидим короля в Нарнии, если он решил плыть в дальние страны, – он так кашлял, когда отправлялся в путь. А этот Трам? Он совсем старик. Вот увидите, после этой ужасной засухи летом урожай будет совсем скудным. Не удивлюсь, если на нас нападут враги. Помяните моё слово.

– И как мы начнём? – спросил Вред.

– Ну, – неторопливо принялся объяснять квакль, – все, кто отправлялся на поиски принца, начинали от того родника, где лорд Дриниан увидел зелёную красавицу. Все они двигались на север. Поскольку никто из них не вернулся, трудно сказать, было ли это направление верным.

– Сперва нам надо найти развалины города великанов, – заявила Джил. – Так сказал Аслан.

– Разве начинать следует с того, чтобы найти, – удивился Хмур, – а не с того, чтобы искать?

– Конечно, конечно, – поправилась Джил, – и когда мы найдём его…

– Вот именно: когда! – сухо отозвался Хмур.

– Может, кто-нибудь знает, где он? – с надеждой спросил Вред.

– Насчёт кого-нибудь я не знаю, но и не стану утверждать, что ничего не слышал об этом разрушенном городе. Вам надо начать не с родника, а перебраться через Этинсмур, – там и находится город, если вообще существует на свете. Я ходил в том направлении – конечно, не дальше большинства людей, – но не стану от вас скрывать, что никогда не видел никаких развалин.

– Где же этот Этинсмур? – спросил Вред.

– Взгляните на север, – показал направление своей трубкой Хмур. – Видите вон те холмы и скальные выступы? Там начинается Этинсмур. Но его отделяет от нас река Шрибл. Мостов, разумеется, нет.

– Мы перейдём её вброд! – воскликнул Вред.

– Переходили её тут некоторые, – заметил Хмур.

– Может, в Этинсмуре мы встретим кого-нибудь, кто знает, куда идти, – предположила Джил.

– Да уж, кое-кого точно встретим, – отозвался квакль.

– Кто же там живёт?

– По мне, так они не вполне себе в порядке, – ответил Хмур, – но, может, вам и понравятся.

– Но кто всё-таки? – упорствовала Джил. – В этой стране так много странных существ. Это животные, или птицы, или гномы – кто?

Хмур присвистнул:

– Разве вы не знаете? Я думал, совы сказали. Это великаны.

Джил вздрогнула. Ей никогда не нравились великаны, даже в книгах, а один так вообще приснился ночью. Взглянув на Вреда, она увидела, что он позеленел, и подумала: «А он ещё больший трус, чем я». Это её успокоило.

– Когда-то король рассказывал мне, – начал Вред, – во время нашего плавания по морям, что победил этих великанов в войне и заставил платить ему дань.

– Что верно, то верно, – согласился Хмур. – Сейчас мы живём с ними мирно. Пока мы остаёмся на своей стороне Шрибла, они нас не трогают. На их стороне, в Муре, тоже остаётся надежда. Если не приближаться к ним, не выводить из себя и не попадаться на глаза, то, вполне возможно, и пропустят дальше.

– Послушайте! – воскликнул Вред, внезапно рассердившись, как это часто случается, когда ты напуган. – Я не верю, что всё так плохо, как вы тут рассказываете. Это так же, как с жёсткими постелями и сырыми дровами. Не мог Аслан послать нас на поиски, если так мало шансов.

Он думал, что Хмур рассердится, но тот лишь заметил:

– Молодец, Вред. Так и надо. Сохраняй лицо. Однако всем нам нужно держать себя в руках, ведь впереди трудные времена, через которые мы должны пройти вместе. Не надо ссориться. По крайней мере сразу. Такие экспедиции обычно плохо кончались: поножовщиной и прочим. Чем дольше нам удастся избегать этого…

– Если вы считаете это дело безнадёжным, – перебил его Вред, – лучше оставайтесь здесь. Мы сможем пойти одни. Правда, Поул?

– Замолчи, Вред, и не будь дураком, – поспешила вмешаться Джил, опасаясь, что Хмур поймает его на слове.

– Не волнуйся, Поул, – успокоил Хмур. – Я решил пойти окончательно и бесповоротно. Они все, то есть остальные квакли, говорят, что я взбалмошный и отношусь к жизни недостаточно серьёзно. Если бы это было сказано один раз, но они всё повторяли и повторяли: «Хмур, ты хвастун, непоседа и балагур. Пора бы тебе уже понять, что жизнь – это не фрикасе из лягушек и не пирог с угрями. Займись чем-нибудь серьёзным. Мы хотим тебе добра, Хмур». Так они говорят. Поэтому такое дельце, как путешествие на север в начале зимы, чтобы найти принца, которого, вероятно, там нет, в разрушенном городе, которого никто никогда не видел, – это как раз то, что мне надо. Если меня не исправит и это, то я уж и не знаю…

Он потёр свои лягушачьи ладони, словно предвкушая поход на вечеринку или в цирк, и добавил:

– А теперь давайте посмотрим, как там поживают угри.

Обед оказался очень вкусным, и дети два раза просили добавки. Поначалу квакль никак не мог поверить, что еда им действительно понравилась, но когда они съели так много, что сомнений не осталось, заявил, что теперь у них будут ужасно болеть животы.

– Я не удивлюсь, если еда для кваклей может оказаться ядом для людей, – заявил Хмур.

После обеда они пили чай из консервных банок (словно дорожные рабочие), а квакль не раз прикладывался к плоской чёрной бутылке. Он предлагал напиток и детям, но они нашли его очень противным.

Остаток дня прошёл в приготовлениях к раннему выходу. Хмур, как самый большой, сказал, что понесёт три одеяла, в которые завернёт огромный кусок ветчины. Джил поручили нести остатки угрей, печенье и трутницу. Вреду достались плащи, свой и Джил, когда не надо будет их надевать. Вред научился стрелять во время морского похода с Каспианом, поэтому взял ещё лук Хмура, но тот, что похуже, а сам квакль вооружился лучшим своим луком, хотя и заметил, что, учитывая ветер, отсыревшую тетиву, плохое освещение и замёрзшие пальцы, у них имелся один шанс из ста поразить какую-нибудь цель. Они с Вредом взяли мечи, причём Юстас тот, который оставили для него в его комнате в Кэр-Паравале, а Джил пришлось довольствоваться ножом. По этому поводу чуть не разразилась ссора, однако, стоило им начать препирательства, квакль потёр руки и произнёс:

– Ну вот и началось. Я так и думал. Так оно обычно и случается в экспедициях.

После этого оба замолчали.

Все трое улеглись в вигваме рано. На этот раз детям на самом деле плохо спалось, а всё потому, что Хмур, пожелав всем спокойной ночи, но в то же время уверив, что никто из них сегодня не сомкнёт глаз, сразу же так громко захрапел, что, когда Джил наконец-то уснула, ей всю ночь снились отбойные молотки, водопады и мчащиеся по туннелю скорые поезда.

Глава шестая
Дикие северные пустоши

Следующим утром, около девяти часов, три путника переправлялись через Шрибл по мелководью и камням. Это был неглубокий шумливый ручей, и даже Джил, выбравшись на северный берег, замочила ноги лишь до колен. Ярдов через пятьдесят вверх поднимался довольно крутой, покрытый камнями склон, за которым начиналась вересковая пустошь.

– Нам надо идти туда! – воскликнул Вред, указывая влево, на запад, куда по неглубокому ущелью с пустоши тёк ручей.

Однако Хмур покачал головой:

– Великаны живут по краям этого ущелья. Оно для них как улица. Лучше пойдёмте прямо, хотя тут и крутовато.

Отыскав тропинку, по которой можно было взобраться, минут через десять они стояли наверху, пытаясь восстановить дыхание. Бросив прощальный взгляд на долину, где лежала Нарния, они повернули на север. На сколько хватал глаз, вокруг простиралась унылая, поросшая вереском пустошь. Слева тянулась скалистая гряда. Джил, решив, что это край ущелья, вдоль которого живут великаны, старалась туда не смотреть. Они отправились в путь.

День для путешествия выдался отменный: земля пружинила под ногами, светило неяркое зимнее солнце. Чем дальше забирались они в глубь вересковой пустоши, тем пустыннее становилось вокруг: изредка слышались крики чибисов да пролетал одинокий ястреб. Стоило им устроить привал в неглубокой лощине возле ручья и подкрепиться, как Джил почувствовала, что, несмотря ни на что, ей по вкусу приключения, и тотчас сообщила об этом друзьям.

– У нас ещё не было приключений, – заметил квакль.

Ходьба после первого привала сродни школьным занятиям после перемены или пересадке на другой поезд: никогда не бывает прежней. Снова отправившись в путь, Джил заметила, что каменная гряда на краю ущелья приблизилась к ним. Скалы теперь казались более рельефными и скорее напоминали маленькие башенки из камней. А какой причудливой формы!

«Наверняка, – размышляла Джил, – все эти истории про великанов связаны с замысловатым видом этих скал. В сумерках ничего не стоит принять их за великанов. Взять хотя бы вон того! Глыба сверху вполне похожа на голову. Конечно, для такого туловища она великовата, но вполне сойдёт для уродливого великана. А эти заросли – кажется, вересковые – и птичьи гнёзда так напоминают волосы и бороду. Вон те штуковины, что свисают по бокам, вполне сойдут за уши. Они просто огромные, но так, по-моему, и положено великанам – иметь уши как у слонов. А вот…»

И в этот момент башня из камней зашевелилась. Оказалось, это настоящий великан: она увидела, как он повернул голову, и похолодела. Джил заметила огромное тупое щекастое лицо. Все эти скалы оказались великанами. Их было штук сорок-пятьдесят, и все выстроились в ряд, положив локти на край ущелья. Так обычно стоят люди, прислонившись к стене и наслаждаясь после завтрака ясным утром и ничегонеделанием.

– Идите как шли, – прошептал Хмур, который тоже их заметил. – Не смотрите на них. И ни в коем случае не бегите: они тотчас пустятся за нами.

Так они и шли, делая вид, что не видят великанов. Так обычно проходят мимо ворот дома, где имеется злая собака, только здесь дело обстояло гораздо хуже. Великанов было несколько десятков. Они не выглядели ни злыми, ни добрыми и вообще не проявляли никакого интереса. Ничто не говорило о том, что они заметили путников.

И вдруг что-то огромное пронеслось по воздуху, а затем булыжник с грохотом раскололся о землю шагах в двадцати перед ними. И тут же ещё один упал на том же расстоянии, только позади них.

– Они в нас хотят попасть? – спросил Вред.

– Нет, – ответил Хмур, – но лучше бы в нас – это куда безопаснее. Их цель – вон та груда камней справа, в которую они никак не попадут. Они вообще меткостью не отличаются. Обычно по утрам, если погода хорошая, они играют в «попади в мишень». Это единственная игра, на которую у них хватает ума.

Это было ужасно. Казалось, великаны никогда не перестанут метать камни, которые временами падали совсем рядом. Помимо этого уже одни их лица и голоса могли навести ужас на любого. Джил старалась не смотреть на них.

Минут через двадцать пять они, видимо, поссорились. Метание камней закончилось, но в соседстве с повздорившими великанами тоже мало приятного. Они бушевали и оскорбляли друг друга какими-то ужасно длинными – слогов по двадцать каждое – бессмысленными словами. Они тараторили с пеной у рта, в ярости подпрыгивали, и каждый такой прыжок был подобен падению бомбы. Они лупили друг друга по головам огромными каменными молотками, но черепа их были такими твёрдыми, что молотки отскакивали, отшибая им пальцы. С диким криком великан бросал молоток на землю, но уже через минуту всё повторялось сначала. В конечном итоге к исходу часа великаны так покалечили друг друга, что уселись на землю и принялись плакать. Поскольку сидели они на дне ущелья, голов их уже не было видно. Путешественники отошли от ущелья на добрую милю, но Джил всё ещё слышала, как они, словно огромные дети, выли, ревели и стонали.

В ту ночь они встали лагерем посреди пустоши, и Хмур показал детям, как спать спина к спине, чтобы было теплее (спинами греют друг друга, а двумя одеялами накрываются сверху). Но даже так они всё равно замёрзли, а земля оказалась твёрдой и бугристой. Хмур подбадривал их тем, что предлагал представить, что им будет гораздо холоднее потом, ближе к северу, но это нисколько не подняло никому настроения.

Так они путешествовали по Этинсмуру много дней, оставляя про запас ветчину и питаясь в основном птицей (разумеется, это были не говорящие птицы), которую удавалось подстрелить Юстасу и кваклю. Временами Джил даже завидовала Юстасу, который умел стрелять (научился во время плавания с королём Каспианом). Поскольку пустошь перерезали многочисленные ручьи, недостатка в воде у них не было. Джил часто думала: вот в книгах пишут, что кто-то там питается только дичью, но нигде не упоминается, как противно ощипывать и разделывать убитую птицу и как при этом мёрзнут руки. К счастью, великан им встретился всего лишь раз, да и то какой-то странный: увидев их, захохотал и потопал по своим делам.

Дней через десять пейзаж изменился. Подойдя к северной оконечности вересковой пустоши, путники увидели длинный крутой спуск к местам куда как суровым. Внизу громоздились скалы, а за ними простирался край высоких гор, бездонных мрачных пропастей, каменистых равнин, каньонов, таких узких и глубоких, что внизу ничего не было видно, и рек, с рёвом вырывавшихся из ущелий, чтобы низвергнуться в тёмные глубины. Разумеется, именно Хмур обратил внимание на снежные вершины далёких гор, заметив:

– Не удивлюсь, если на северных склонах снега будет ещё больше.

Через некоторое время, спустившись вниз, они обнаружили реку, что бежала между камнями с запада на восток. Берегами ей служили отвесные стены глубокого каньона, в который не проникали солнечные лучи, отчего вода казалась зелёной. От её рёва дрожала земля – даже там, где они стояли, ощущались вибрации.

– Одно утешает, – мрачно заметил Хмур. – Если сломаем себе шею, свалившись со скалы, то уж точно не утонем.

– А что вы скажете об этом? – воскликнул вдруг Вред, показывая куда-то влево, выше по течению.

Разом повернув головы, они увидели то, что ожидали увидеть меньше всего, – мост. Да ещё какой! Это было грандиозное сооружение в виде арки, перекинутой через ущелье с одной скалы на другую, причём вершина этой арки возвышалась над верхушками скал, словно собор Святого Павла над прочими городскими постройками.

– Должно быть, это мост великанов! – предположила Джил.

– Или, скорее, колдунов, – заметил Хмур. – Здесь только и жди подвоха. Думаю, это ловушка. Не успеем дойти и до середины, как он растает словно туман.

– Не будьте же таким занудой! – рассердился Вред. – Почему бы ему не быть нормальным мостом?

– Думаешь, у великанов, которых мы видели, достало бы ума построить такой? – парировал Хмур.

– Но ведь это могли сделать и другие великаны, – предположила Джил. – Возможно, те, что жили сотни лет назад, были гораздо умнее нынешних. Ведь кто-то же построил город, который мы ищем. Скорее всего мы на верном пути и мост ведёт к тем самым развалинам!

– Умница, Поул! – воскликнул Вред. – Так оно и есть. Пошли.

Они направились к мосту, который, на удивление, оказался достаточно прочным. Камни были похожи на те, из которых построен Стонхендж. Обтесанные когда-то искусными мастерам, кое-где они потрескались и раскрошились. На парапете, когда-то, вероятно, покрытом богатой резьбой, сохранились отдельные фрагменты: великанов, минотавров, кальмаров, сороконожек, грозных божеств.

Хмур с огромным сомнением взирал на это сооружение, но потом всё-таки согласился по нему пройти вместе с детьми.

Подъём на вершину арки моста оказался долгим и тяжёлым. Во многих местах камни вывалились, оставив чудовищные дыры, сквозь которые далеко внизу виднелась ревущая бурлящая река. Почти у них под ногами парил орёл. Чем выше они поднимались, тем холоднее становилось, ветер усиливался, так что с трудом удавалось держаться на ногах. Казалось, что мост раскачивается.

Добравшись наконец до вершины, они увидели отходившую от моста старую дорогу, которая вела в самое сердце гор. По обе стороны дорога густо поросла травой, да и на самой её поверхности тут и там виднелись травяные заплаты. И вот по этой самой дороге им навстречу двигались два всадника, причём вовсе не великаны, а вполне нормальные взрослые люди.

– Продолжаем идти, – подсказал Хмур. – В этих краях каждый может оказаться врагом, но не стоит показывать, что мы боимся.

Когда путешественники ступили наконец на дорогу, незнакомцы были совсем близко к мосту. Один из них оказался рыцарем в полном облачении, с опущенным забралом. На коне вороной масти, в чёрных доспехах, со щитом, где отсутствовали какие-либо знаки, и без рыцарского штандарта на копье он производил неизгладимое впечатление. Другой лошадью, белой и такой красивой, что её сразу хотелось поцеловать в нос и угостить кусочком сахара, правила леди. Под ней было дамское седло, зелёные одежды развевались на ветру, и от её красоты слепило глаза.

– Приве-етствую вас, стра-анники, – певуче произнесла красавица таким нежным голосом, что, кажется, от его звуков замолкли даже птицы. – Двое из вас определённо слишком юны для здешних суровых мест.

– Ну, это как посмотреть, мадам, как посмотреть… – ответил Хмур сухо и настороженно.

– Мы ищем развалины города великанов, – сообщила Джил.

– Ра-азвалины? – протянула дама. – Как стра-ан-но… Зачем вам развалины?

– Мы должны… – начала было Джил, но тут вмешался Хмур:

– Прошу прощения, мадам, но мы не знаем ни вас, ни вашего молчаливого спутника, как, впрочем, и вы не знаете нас. Поэтому, если не возражаете, мы бы предпочли не обсуждать свои дела с посторонними. Лучше поговорим о погоде. Похоже, дождь собирается, вам не кажется?

Красавица засмеялась, и будто зазвенели сотни колокольчиков, а потом заметила:

– Ну что же, дети, у вас очень мудрый и опытный вожак, так что он сам решит, как быть, но я всё-таки вот что вам скажу. Мне доводилось слышать о городе великанов, но никто и никогда не мог указать, где он находится. Эта дорога ведёт в замок Харфанг, где тоже живут великаны, только добрые, воспитанные, скромные и приветливые, в отличие от обитателей Этинсмура, глупых, свирепых, жестоких и подверженных разным порокам. В Харфанге вы можете узнать – а можете и не узнать – о разрушенном городе, но в любом случае вас ожидает тёплый радушный приём. И вы поступите весьма благоразумно, если перезимуете там или по крайней мере проведёте несколько дней, чтобы отдохнуть и набраться сил. Там вам предложат горячую ванну, мягкую постель, ярко горящий очаг. И прекрасный стол: четыре раза в день и жареное, и пареное, и печёное, и сладкое.

– Это же здорово – снова спать в постели! – воскликнул Вред.

– Да, и принять горячую ванну, – добавила Джил. – А они захотят, чтобы мы остались? Ведь они нас совсем не знают.

– О, не беспокойтесь! – воскликнула красавица. – Просто скажите им, что дама в зелёном передаёт привет и посылает двух милых южных деток к осеннему празднику.

– Спасибо вам, большое спасибо! – в один голос поблагодарили Джил и Юстас.

– Но поторопитесь! – добавила дама. – Ворота в Харфанге закрывают до заката, и не в правилах обитателей замка их открывать до восхода, как бы громко вы ни стучали.

Дети с сияющими глазами снова принялись благодарить даму, в то время как Хмур лишь сдержанно поклонился, сняв остроконечную шляпу. Молчаливый рыцарь и дама продолжили свой путь, под звонкий цокот копыт направившись к мосту.

– М-да… – произнёс Хмур. – Дорого бы я дал, чтобы узнать, откуда взялась такая дама в столь диких местах. Как-то всё это странно и, боюсь, не к добру.

– Да брось ты! – возразил Вред. – По-моему, она добрейшая душа. Я уже не говорю о горячей еде и тёплых постелях. Хоть бы этот Харфанг был недалеко!

– А какое у неё платье! – подхватила Джил. – А лошадь!

– И всё же неплохо было бы узнать о ней побольше, – упрямился Хмур.

– Я хотела расспросить её, – заявила Джил, – но как, если вы не пожелали, чтобы она узнала что-то про нас?

– Да, кстати: а почему вы держались с ними так сухо и нелюбезно? – спросил Юстас. – Они вам не понравились?

– Они? – переспросил Хмур. – Кто они? Я видел только даму.

– А как же рыцарь? – удивилась Джил.

– Я видел только доспехи, – упорствовал квакль. – К тому же он молчал.

– Может, стеснялся, – предположила Джил, – или просто ему нравилось смотреть на свою спутницу и слушать её прекрасный голос. Я бы и сама так вела себя на его месте.

– Хотел бы я знать, – заметил Хмур, – что скрывалось под забралом и латами…

– А что там может быть, кроме человека? – удивился Юстас. – Это же доспехи!

– Например скелет, – усмехнулся Хмур, – или, возможно, вообще ничего. То есть ничего из того, что мы могли видеть.

– Послушайте, Хмур, – содрогнулась Джил, – что за ужас вам приходит в голову?

– Да ну его! – рассердился Вред. – Пессимист несчастный! Лучше уж думать про добрых великанов и гостеприимный Харфанг. Интересно, далеко ещё до него?

Эта перепалка едва не переросла в первую серьёзную ссору, о которой предупреждал Хмур. Не то чтобы дети не спорили между собой и с окружающими раньше, но таких серьёзных разногласий с кем-либо у них ещё не случалось. Хмур наотрез отказывался идти в Харфанг и пытался убедить спутников, что никто не знает, что для великанов значит быть добрыми, а кроме того, знаки Аслана никоим образом не указывают на посещение жилища великанов, какими бы они ни были. Джил и Юстасу так надоели ветер и дождь, костлявая живность, поджаренная на костре, сон на холодной жёсткой земле, что никакие доводы квакля на них не действовали. В конце концов Хмур согласился с ними, но при одном условии: дети должны твёрдо пообещать, что без его разрешения ни словом не обмолвятся, откуда пришли и зачем. Получив заверение, что не расскажут великанам о Нарнии и принце Рилиане, квакль последовал за ними.