Текст книги "Полный курс уголовного права. Том I. Преступление и наказание"

Третьим обязательным свойством преступления является его уголовная противоправность. Это – юридическое (в отличие от социального) свойство деяния. Она представляет собой: а) запрещенность общественно опасного и виновного деяния уголовным законом; б) угрозу наказанием или мерами уголовно-правового характера.

Запрещенность деяния состоит в его криминализации, т. е. в объявлении такового в соответствующих статьях УК преступлением. Угроза наказания выражается в пенализации деяния, т. е. в установлении в санкциях статьей УК возможности осуждения судом виновного к той или иной мере наказания. Оба признака уголовной противоправности взаимосвязаны.

Уголовная противоправность юридически выражает в уголовном законе общественную опасность и виновность деяния. Она производна от них как оценочно-нормативный признак преступления. Только общественно опасное и виновное деяние признается уголовно-противоправным.

Эти положения, всегда считавшиеся общепризнанными, неожиданно стали опровергаться. Так, А. В. Наумов высказывается о необходимости «изменить традиционное для советского уголовного права соотношение материального и формального признаков в определении преступления. Необходимо действительно отказаться от принятой трактовки взаимосвязи этих признаков, когда в основу определения кладется материальный признак (общественная опасность), а формальный признак (уголовная противоправность) объявляется производным от него. Видимо, в правовом государстве первое место должен занимать признак противоправности»[228]228
  Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1997. С. 121.


[Закрыть].

Представляется, что диалектика и психология достаточно жестко определяют закономерность объективного и субъективного в природе и обществе. Сначала объективное – для уголовного права это совершение объективно общественно опасных деяний; затем субъективное – их законодательная оценка как преступлений. Упреждать преступления призваны ранние профилактические меры, но не уголовный закон.

Характеристика уголовной противоправности в ч. 1 ст. 14 УК 1996 г. является, несомненно, более совершенной, нежели в УК 1960 г. В последнем уголовная противоправность представлялась как предусмотренность деяния уголовным законом. Однако в действовавшем тогда уголовном законодательстве, например в Законе об уголовной ответственности за воинские преступления 1958 г. и, соответственно, в главах УК о воинских преступлениях, предусматривались нормы не уголовно-правовые, а дисциплинарно-правовые. В ряде статей говорилось, что соответствующее деяние при смягчающих обстоятельствах влечет применение мер дисциплинарного устава. Понятно, что хотя такие деяния и предусматривались уголовным законом уголовно-противоправными и, следовательно, преступными, на самом деле они таковыми не являлись. Они представляли собой типичные дисциплинарные проступки. Тем самым создавалась коллизионность норм уголовного и дисциплинарного законодательства, преступлений и проступков. Эти недостатки в УК 1996 г. устранены.

Исключены также нормы с административной преюдицией, согласно которым преступлением признавалось повторно совершенное деяние после его административной наказуемости в течение календарного года. Между тем ни одно административное правонарушение, на наш взгляд, не обладает специфическим криминальным свойством деяния – общественной опасностью. Поэтому количество правонарушений не способно перерасти механически в новое качество – преступление. Тем не менее УК Республики Беларусь в ряде норм сохранил административную преюдицию.

Запрет общественно опасного и виновного деяния производится исключительно Уголовным кодексом, а не каким-либо иным, даже федеральным, законом. Полная кодификация уголовно-правовых норм есть обязательное установление принципа законности. Иные утверждения, которые можно встретить в учебной литературе, не согласуются с ч. 1 ст. 1 и ч. 1 ст. 14 УК. Первая гласит, что уголовное законодательство РФ состоит из УК и что новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в Кодекс. Часть 1 ст. 14 предусматривает запрещенность общественно опасного и виновного деяния «настоящим Кодексом». Поэтому никак нельзя согласиться с утверждением, будто применительно к понятию преступления речь должна идти не об уголовно-правовой запрещенности, а о запрещенности в широком смысле, то есть любыми отраслями права, в том числе в некоторых случаях и уголовным правом, моралью, правилами общежития, техническими нормами, нормами безопасности и др.; нельзя, таким образом, поддержать позицию законодателя в той части УК РФ, в которой преступление определяется как деяние, «запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания»[229]229
  См.: Иванов Н. Библия и уголовный закон // Сов. юстиция. 1992. № 18.


[Закрыть].

Определение уголовной противоправности как запрета Уголовным кодексом (и только им) соответствует древнейшему принципу «нет преступления, нет наказания без указаний о том в законе», Конституции, международному уголовному праву.

Неотъемлемой частью противоправности преступления выступает фиксированная в санкциях уголовно-правовых норм угроза наказания, а не реальное наказание, которое в конкретном случае за совершенное преступление может и не последовать. Наказуемость деяния как угроза, возможность наказания, предусмотренная в санкции уголовно-правовой нормы, не должна смешиваться с наказанием, которое является следствием совершения преступления и потому в него не входит. Вот почему при освобождении от уголовной ответственности и наказания с заменой их другими уголовно-правовыми мерами не происходит декриминализации, т. е. перевода преступления в разряд проступков. Обязательные свойства преступления – общественная опасность, виновность и уголовная противоправность, угроза наказанием, содержащаяся в санкциях соответствующих уголовно-правовых норм, – в таких преступлениях налицо.

Таким образом, общественная опасность, виновность, уголовная противоправность – равновеликие, равнозначные свойства преступления, отличающие его от других правонарушений и проступков. Отсутствие любого из них исключает наличие преступного деяния. И то, что в определении преступления вначале сказано о виновности и общественной опасности, а затем об уголовной противоправности, такую равнозначность отнюдь не искажает. Можно было бы переставить местами характеристику свойств преступления, например признать таковым запрещенное под угрозой наказания общественно опасное и виновное деяние, суть бы от этого не изменилась. Думается, нынешнее понятие преступления в УК 1996 г. наиболее совершенное из тех, что выработало мировое уголовное законодательство.

Большего внимания заслуживает широко употребляемое в теории слово «формальный» и часто используемый в законодательстве и на практике термин «признак» преступления. На неточность термина «формальное преступление» уже указывалось в литературе. Так, М. И. Ковалев справедливо отмечал, что «в настоящее время термины “формализм”, “формальный” приобрели некоторое отрицательное звучание, потому что под ними понимается соблюдение внешней формы в чем-нибудь в ущерб делу»[230]230
  Уголовное право. Общая часть. М., 1997. С. 100.


[Закрыть]. Тем не менее он считал возможным этот термин сохранить. Полагаем, что давно пришло время отказаться от термина «формальный» как весьма неточно отражающего важнейшее юридическое свойство преступления – уголовную противоправность.

Вместо него надлежит употреблять термин «юридическое» свойство преступного деяния, тем более что в ч. 2 ст. 14 УК законодатель употребляет слово «формальный» в его подлинном смысле – как внешний, несущественный момент для характеристики малозначительного деяния. «Не является преступлением, – сказано в ней, – действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния…», но лишенное содержания в виде общественной опасности. Термин «признак» преступления довольно широко употребляется в УК и УПК РФ. По грамматическому толкованию он означает «примету, знак, по которым можно узнать, определить что-нибудь»[231]231
  Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1983. С. 524.


[Закрыть]. Отсюда следует, что признак преступления – это специфическая характеристика особенностей конкретного преступления. Общественная опасность, виновность и уголовная противоправность – не признаки преступления, а его содержательные свойства.

Каково соотношение уголовной противоправности с конституционной и международной противоправностью? В ст. 15 Конституции, как известно, продекларировано, что конституционные нормы имеют прямое действие, а общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью правовой системы России.

Прямое и непосредственное действие Конституции на понятие преступления (а не по другим вопросам), прежде всего, проявляется в законодательной деятельности. Криминализация деяний и декриминализация преступлений должны осуществляться в строгом соответствии с Конституцией. Например, конструируя составы о преступлениях против собственности, законодатель должен руководствоваться конституционным предписанием о равной охране всех форм собственности; формулируя нормы о государственных преступлениях, – следовать конституционному требованию о недопустимости захвата власти и превышения должностных полномочий. Когда же уголовный закон вступил в силу, только он определяет, что преступно и что непреступно. При несоответствии уголовно-правовой нормы о преступлении Конституции Основной закон напрямую применяться не будет (там и санкции нет). Субъектам законодательной инициативы следует оперативно использовать свое право на изменение УК.

Так, после принятия Конституции в декабре 1993 г. необходимо было немедленно привести УК 1960 г. в соответствие с ней. Однако этого сделано не было. В результате возник конфликт между уголовной и конституционной противоправностью применительно к смертной казни. Конституция запрещала ее применение, за исключением тяжких преступлений против жизни. В УК же санкций со смертной казнью содержалось более десятка. Судебная практика встала перед необходимостью разрешения данной коллизии. Однако ввиду спорности, по мнению обсуждавших этот вопрос на Пленуме Верховного Суда РФ, он так и не был разрешен в постановлении Верховного Суда. Хотя, по нашему глубокому убеждению, конечно, санкции со смертной казнью потеряли силу после начала действия Конституции.

Конституционные нормы носят обобщенный характер, УК их конкретизирует и совсем не обязательно дословно воспроизводит. Так, ст. 4 Конституции устанавливает, что «захват власти или превышение властных полномочий преследуется по федеральному закону». Кодекс «перевел» данную декларацию в ст. 278 «Насильственный захват власти», ст. 279 «Вооруженный мятеж», ст. 286 «Превышение должностных полномочий», ст. 288 «Присвоение полномочий должностного лица». Как нетрудно заметить, между ст. 4 Конституции и ст. 278 УК существует некая коллизия: Основной закон говорит о захвате власти, УК – о насильственном захвате власти. Эта коллизия решается в пользу УК, ибо и сама Конституция отсылает к федеральному закону. Применительно к преступлениям такой закон может быть исключительно уголовным.

Сходное положение существует с соотношением международного права и внутригосударственного уголовного законодательства. Напрямую нормы международного права применительно к преступлениям не действуют. Они должны быть имплементированы в УК РФ. Имплементация осуществляется путем инкорпорации, ссылки и трансформации. Новый УК РФ впервые сконструировал самостоятельную главу «Преступления против мира и безопасности человечества», включающую две статьи – ст. 355 «Производство или распространение оружия массового поражения» и ст. 356 «Применение запрещенных средств и методов ведения войны», – которые прямо ссылаются на запрещенность деяний международным договором РФ. Это, несомненно, правильно. Как представляется, аналогичную ссылку следует установить во всех (кроме нормы о наемничестве) нормах 34-й главы УК. Имплементация в УК международных договоров посредством ссылок имеет место в I разделе «Уголовный закон».

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» признал, что международные договоры, нормы которых предусматривают признаки составов уголовно наказуемых деяний, не могут применяться непосредственно, поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность государств обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления наказуемости предусмотренных ими деяний внутренними (национальными) законами[232]232
  Ковалев М. И. Понятие преступления в советском уголовном праве. Свердловск, 1987. С. 5.


[Закрыть].

В постановлении Верховного Суда РФ однозначно отвергается идея непосредственного действия международного права применительно к наказуемости преступлений. И это правильно: уголовная противоправность устанавливается только УК. Однако международные принципы и в случаях вступления в силу международных актов, которые смягчают или отменяют уголовную ответственность, в соответствии с принципом об обратной силе уголовного закона, временно, до имплементации их в УК, должны применяться судами непосредственно. Это не противоречит ч. 1 ст. 1 УК РФ, где сказано: «Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в настоящий Кодекс». Следовательно, обязательной имплементации в УК требуют международные нормы, устанавливающие уголовную ответственность, но не освобождающие от нее. Таким образом, уголовная противоправность в соответствии с принципом “nulla poena sina lege” (нет наказания без указания о том в законе) неизменно устанавливается только федеральными уголовными законами РФ.

Уголовно-правовой характер запрета в полной мере сохраняется в бланкетных нормах. Количество бланкетных норм, уголовно-правовой запрет в которых сопрягается с запретами других отраслей права, в УК 1966 г. значительно возросло. Это связано не только с научно-техническим прогрессом, как чаще всего было в прежнее время. В значительной мере «бланкетизация» уголовного права происходит за счет норм финансового, налогового, гражданского и т. п. отраслей права цивилистической направленности.

В связи с этим перед законодателем встала задача не растворить специфику уголовно-правового запрета в других отраслях права, четко размежевав преступления и иные, непреступные, правонарушения. Для этого, как отмечалось, надо четко формулировать криминообразующие критерии деяния. Особое внимание следует уделить такому разграничительному элементу преступления, как общественно опасные последствия. УК РФ уже сейчас стремится конкретизировать размер ущерба во всех случаях, где это оказывается возможным. Так, примечание к ст. 158 УК определяет, какой материальный вред является «значительным», «крупным» и «особо крупным». Физический вред определяется Правилами судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью. Для характеристики общественно опасных последствий нефизического и нематериального (дезорганизационного) характера законодатель вводит разграничительные признаки в диспозицию в виде группы низменности мотивации, использования должностного положения и т. п.

Другим после запрета компонентом уголовной противоправности выступает угроза наказания. Она предусмотрена в санкциях соответствующих статей УК. Общая характеристика, система и виды наказаний представлены в Общей части УК.

Новая конструкция уголовной противоправности преступления (ч. 1 ст. 14 УК) положила конец долголетним спорам о том, является ли наказание признаком преступления, и неясностям о соотношении признаков уголовной противоправности и наказания.

Несмотря на очевидность определения уголовной противоправности в ч. 1 ст. 14 УК как запрещенности под угрозой наказания, в ряде комментариев УК и учебников упорно, по старинке называется еще один, четвертый, признак преступления – наказание. Но более значим практический вывод из дискуссий. А практически он приводит к идее «судебной декриминализации», непризнания преступлениями деяний, виновные в которых были освобождены от уголовной ответственности и наказания, к непризнанию 12 млн ежегодно совершаемых в стране преступлений уголовно наказуемыми ввиду их латентности, нерегистрации, нераскрытию и укрытию. В УК институт преступления рассматривается во II разделе, наказания – в III разделе.

Итак, сделаем выводы. Уголовная противоправность – юридическое свойство преступления. Она равнозначна таким его социальным свойствам, как общественная опасность и виновность. Она прямо проистекает из требований принципа законности. Уголовная противоправность слагается из запрета совершать (воздерживаться от совершения) соответствующее деяние, описываемое в диспозиции нормы УК, и угрозы наказания, описываемой в санкции нормы с учетом положений Общей части УК. Она адекватно отражает общественную опасность деяния. Уголовная противоправность представляет собой оценку законодателем общественной опасности деяния и как всякая оценка может быть неточной и даже ошибочной по различным причинам, в том числе конъюнктурным соображениям уголовно-политического характера, о чем уже говорилось в главе III настоящего курса.

Понятие преступления в целом можно определить так: преступление есть общественно опасное, виновное, уголовно-противоправное деяние, т. е. действие или бездействие, причинившее общественно опасное последствие.

§ 3. Преступление и малозначительное деяние

Первоначальная редакция ч. 2 ст. 14 УК РФ так определяла малозначительное деяние: «Не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, то есть не причинившее вреда и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или государству».

УК Республики Беларусь в ч. 4 ст. 11 институт малозначительности определяет следующим образом: «Не являются преступлением действие или бездействие, формально содержащие признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не обладающие общественной опасностью, присущей преступлению. Малозначительным признается деяние, которое не причинило и по своему содержанию и направленности не могло причинить существенного вреда охраняемым уголовным законом интересам. Такое деяние в случаях, предусмотренных законом, может повлечь применение мер административного или дисциплинарного взыскания». В других УК государств СНГ аналогичное понятие сформулировано с акцентом именно на непричинение вреда и несоздание угрозы его причинения.

Малозначительное деяние не является преступлением при наличии одновременно трех условий. Первое: оно должно формально подпадать под признаки преступления, предусмотренного уголовным законом. Иными словами, в нем внешне должна присутствовать уголовная противоправность. Второе условие: в нем отсутствует другое свойство преступления – общественная опасность. Как правило, она отсутствует потому, что ущерб, причиненный деянием, мизерный. Отсюда деяние в целом оказывается непреступным. Чаще всего определенный вред, некоторая антисоциальность в малозначительных деяниях имеют место, но эта антисоциальность – не криминальной степени, а гражданско-правовой, административной, дисциплинарной, аморальной. Поэтому, прекращая дело или не принимая его к производству ввиду малозначительности деяния, следователь или суд рассматривают вопрос о возможности иной, не уголовно-правовой, меры ответственности за него.

Малозначительным деянием может быть лишь умышленное, причем, как правило, совершенное с прямым умыслом деяние, когда лицо желало причинить именно мизерный вред, например, когда поклонница актрисы проникла в ее гримерную и похитила «на память» ее недорогостоящую пудреницу. Иное дело, когда умысел был направлен на кражу дорогих украшений не «на память», а из корыстных побуждений, но из-за отсутствия таковых похитительница удовольствовалась пудреницей.

Примером малозначительного деяния может служить кража на несколько рублей имущества различной формы собственности.

В ряде преступлений обязательным, а не квалифицирующим, признаком закон признает причинение крупного или значительного ущерба. Отсутствие такого ущерба исключает признак уголовной противоправности, а это означает, что деяние и формально не подпадает под признаки преступления, предусмотренного Кодексом. Уголовное дело о таком деянии не возбуждается, а возбужденное прекращается не за малозначительностью деяния, а за отсутствием состава преступления – обязательного признака причинения крупного ущерба. Например, ст. 198 УК признает преступлением уклонение от уплаты налога физическим лицом «в крупном размере». В примечании к данной статье точно определен этот размер. Отсюда при уклонении от уплаты налога в меньшем размере налицо не малозначительность деяния, а отсутствие состава преступления: нет обязательного его элемента – крупного размера неуплаченного налога.

Третье условие: малозначительность должна быть и объективной, и субъективной. Таковой она признается, если лицо желало совершить именно малозначительное деяние, а не потому, что по не зависящим от него обстоятельствам так в конкретном случае произошло. При расхождении фактически совершенного и умысла лица ответственность наступает за покушение на то преступление, совершить которое лицо намеревалось[233]233
  См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 12.


[Закрыть]. Так, в случае, когда лицо замышляло совершить крупное хищение из сейфа сберегательного банка, но там оказалось лишь пять рублей, которые оно и похитило, ответственность наступает за покушение на крупное хищение. Уголовное дело не прекращается за малозначительностью деяния (хотя фактически украдено лишь пять рублей).

Отсутствует малозначительность деяния также при совершении преступления с неконкретизированным умыслом, т. е. когда лицо предвидело и желало наступления любого из возможных вариантов причинения вреда. Ответственность наступает тогда за фактически причиненный вред. Однако прекращения уголовного дела за малозначительностью деяния не последует. Типичный пример – совершение карманной кражи. Виновное в ней лицо действует, как правило, с неконкретизированным умыслом. Похищение им кошелька с десятью рублями поэтому не является малозначительным деянием. Иное дело, если лицо, видя в нагрудном кармане пиджака пассажира автобуса те же десять рублей, похитило их, так как именно этих денег ему не хватало на билеты для проезда в метро. Такая кража расценивается как малозначительное деяние.