Текст книги "Пустой горизонт. Роман"

Серж же был другим, он смотрел на нее не так как остальные мужчины, он слушал ее и поддерживал. На какую-то секунду Ирен показалось, что мечта сбылась, и она попала в сказку, поначалу даже все казалось каким-то не настоящим… Когда она предложила ему помощь в воспитании детей, это не на шутку взволновала и растрогала сердце Сержа. Он был счастлив, что нашел прекрасную добрую женщину, которая станет матерью детям и опорой для него самого. Самое главное в его жизни – дети.

Глава 7

Утро в поместье Третьяковых началось тревожно. Большие и чистые окна в тяжелых портьерах не спали с самого рассвета, разбуженные тяжелыми хрустальными люстрами и криком петухов села О. Они ярко светились, четко вырисовываясь желтыми квадратами очертаний окон в туманной дымке, коей были затянуты земли большой усадьбы. Ноябрь редко радовал солнечной погодой, больше утомлял взгляд густыми сливочными дымками, сдобренными сыростью и терпким грибным запахом.

Н.А. не любила этой поры, она вселяла уныние, которое приходилось терпеливо проживать до наступления первого снега. Она задумчиво смотрела в окно, занятая своими мыслями. Дом стоял верх дном, иначе этого нельзя было назвать. Сердце ныло, а руки нервно тряслись, женщину не отпускало дурное предчувствие, сегодня состоится свадьба старшего сына.

Еще и приметы одна за другой утверждали в мысли, что день пройдет не гладко: разбилось любимое кольцо из янтаря и дворовые псы растерзали котят только что окотившейся Маруськи…

Н.А. прошептала молитву, перекрестилась и поцеловала распятие. За минувшую неделю у нее совсем не было времени присмотреться к Ирен, и Тае, как она собиралась, все силы и мысли ушли на приготовления к свадьбе. Конечно, молодая невеста озвучила свои намерения, но Н.А. не приняла их всерьез. Она еще очень молода и глупа, и понятия не имеет, как следует все организовывать. Посему, принятое решение не стала никому озвучивать, в конце концов, в доме хозяйка она, за ней и все решения.

Из гостиной доносились веселые мужские голоса, Серж в белоснежном костюме тройке выглядел очень свежо и дорого. Он был увлечен беседой с отцом и братом, громко смеялся и с удовольствием щурил глаза, предвкушая события сегодняшнего дня. Алексей Евгеньевич уютно сидел у камина и потягивал малиновку из высокой хрустальной рюмки, он знал, что супруга не станет сердиться из-за этой утренней слабости, только не сегодня. Он любил свою семью, любил детей, но истинное наслаждение испытывал от трапезы и легкого дурмана горячительных напитков. Он был знатным чревоугодником, и, в отличие от многих людей этой категории, вовсе не боялся неуемных проявлений своей природы, а с удовольствием отдавался ее позывам.

Он увлеченно погрузил зубы в нежную ножку румяной утки, запеченной на углях в листьях дикой смородины, и прикрыл глаза от удовольствия. Такие минуты переносили его в несуществующее место, но до того теплое и приятное, что не отдаваться им полностью было бы форменным безобразием и кощунством.

– Деда, дай мне! – маленький Саша выхватил у него ножку и с не меньшим удовольствием впился в нее зубами, чем заслужил шутливый подзатыльник от Сержа, а затем его крепкие объятия. Серж любил племянника, будто родного сына. Мальчик выглядел прелестно, он был одет в бежевый клетчатый костюм, а к белой рубахе Любовь сшила премиленькую атласную бабочку на шею, которая делала его образ таким взрослым, что, глядя на сына, женщина едва могла сдерживать слезы гордости.

– С утра надо есть кашу или другую здоровую еду, чтобы расти сильным и умным как твой дядя – громко рассмеялся своими белыми зубами Серж, – а то будешь как дед круглый и неповоротливый.

Алексей Евгеньевич не удостоился комментировать, погладил внука по голове и с удовольствием глотнул еще малиновки. Он был довольно крупного телосложения, но уж никак не грузным. У мужчины были очень светлые и добрые глаза, от того создавалось впечатление, что мысли в его седой голове жили сплошь шутливые, редко, когда выдавалось увидеть его серьезным, злым, либо совершенно трезвым. Алексей Евгеньевич был одет в яркую голубую сорочку, украшенную золотыми запонками и серые брюки. Одеколоном от него пахло за версту, что заставляло чихать маленького Сашу.

Но это было обязательным атрибутом, сопровождающим его всюду, где бы не появлялся. Не подушиться одеколоном и выйти в люди Алексей Евгеньевич считал признаком дурного тона и неподобающим статусу по службе. Он занимал высокий пост, как и водилось у Третьяковых, папенька Н.А. бы не простил себе, если бы дочь вышла замуж за «деревенского». Так что партией Алексей Евгеньевич был более чем удачной, к тому же, между ними были и правду взаимные глубокие чувства, так что брак Н.А. был вполне счастливым.

Конечно, водились и нюансы, которые все портили, но без них никуда, так что, воспринимая это за прозу жизни, Н.А. милостиво закрывала на эти нюансы глаза. По крайней мере, старалась.

Любовь находилась этим днем в легком расположении духа, на ней было шелестящее изумрудное платье, а волосы она красиво забрала в форме корзинки и украсила живыми чайными розами. Казалось, будто свадьба предстоит ей. Отчего то она чувствовала себя очень волнительно и не желала скрывать этих чувств от кого бы то ни было. Даже Н. А. получила от Любови крепкие объятия, сегодняшний день обещал быть светлым и энергетически приятным, и никак нельзя угробить его мрачными мыслями или настроением. Любовь обняла сына и прижала его к себе крепко-крепко, скоро и ее мальчик станет совсем взрослым…

Интересно, какая будет свекровь из нее. Любовь вздрогнула. Точно не такая, как Н.А… Точно, нет… Она услышала громкие возгласы мужчин и увидела, как в гостиную спускается Ирен.

Ирен заказала к свадьбе очень простое платье, которое пышными юбками из органзы прикрывало колени и удачно обтягивало пышную грудь, платье шло девушке невообразимо! Кремовые туфли на высоких каблучках были украшены фатиновыми бантами с брошами из крупных кристаллов, и выглядели очень дорого. Любовь улыбнулась, хорошо, что Н.А занята своими мыслями, она сочла бы за необходимость уведомить девушку о дурном тоне в виду открытых пальцах на носках.

Серж с большим удовольствием разглядывал невесту, она была будто куколка, конечно, можно было приобрести настоящее подвенечное платье с кружевами и шлейфом, как и мечтается большинству молодых девушек, но со времени кончины супруги прошло не так много времени, так что скромность молодой невесты была весьма к месту. Он ценил, что Ирен понимающе к этому отнеслась и от того, уважал ее еще больше.

Ирен сделала пышную прическу, украсив кудри высокими шпильками с хрустальными набалдашниками, в уши повесила массивные клипсы. Н.А. фыркнула. И откуда в ней столько любви к этому безобразию… Вы подумайте, современная женщина питает слабость к клипсам! Полная безвкусица для дам ее круга общения. Но вслух, естественно, произнесла другое:

– Иреночка, отлично выглядишь, – она пыталась выглядеть радостной, но нервная дрожь так ее колотила, что Н.А. не могла произносить длинные фразы.

– Спасибо, мама. Я готова, дорогой, – девушка была переполнена противоречивым эмоциями, больше всего в это утро она ощущала смятение, пока не отдавала отчета в полной мере, что через несколько часов станет законной женой. Это наполняло сердце восторгом с некоторым оттенком тревоги. Ирен встала посреди комнаты и легко покружилась, платье подняло за собой воздух, и наполнила гостиную приятной легкостью и вдохновением.

Любовь обняла девушку и расцеловала в обе щеки. Она не давала никаких оценок происходящему, Судьба сама все знает, так что самое верное просто ее принимать.

– Ты и правда, чудо Ирен! А где дети, они играют?

У Ирен защемило сердце, она расширила глаза от испуга и в комнате повисла неприятная пауза. Про девочек и маленького Сержа этим утром никто не вспомнил, и они продолжали благополучно спать сладким сном. Н.А. сначала решила, что ослышалась, либо находится в дурном сне, которому пришла пора немедленно прекратиться.

– Ну, как же так можно! – она всплеснула ладошками и зло посмотрела на невестку – Я просто не понимаю, как так можно!

Ирен виновато огляделась. Сегодня день ее свадьбы, и она забыла… Совсем забыла про детей! Девушка бросилась в детскую, едва не свалившись со ступеней, она со всех сил пыталась заглушить позорное чувство вины. Не нужно ей это чувство сегодня…

Алексей Евгеньевич, за всем этим наблюдавший, лишь покачал головой и рассмеялся.

– И то верно, пусть лучше дети спят, пока взрослые женятся. Алексей, плесни мне еще. – Алексей находился в ступоре от происходящего, но тоже громко рассмеялся.

– И то, правда, папа, я и себе налью. – Он достал из серванта несколько хрустальных рюмок на высоких ножках. Наполнил их вязкой малиновкой для супруги и Сержа.

Серж больше всего переживал за реакцию матери, Ирен вполне можно понять, она совсем еще девочка сама, просто пока не привыкла к детям. Но за рюмкой потянулся, надо привести нервы в порядок. Ничего страшного, по сути, не случилось, Н.А. с самого утра крайне впечатлительна, надо бы ей самой малиновки откушать.

Н.А. перехватила взгляд сына и недовольно скривила губы. Не к добру это все!

С улицы послышались протяжные гудки прибывших за молодыми машины, готовые отвезти к церемонии венчания. Церемония должна была состояться в местной церквушке, для нее был приглашен уважаемый батюшка из столицы, а крыльцо самой церкви заблаговременно убрано белыми розами и струящимся фатином. Серж не относился к верующим, даже напротив, мог бы возглавлять по роду своих религиозных убеждений группы ярых атеистов, но не стал придавать большое значение церемонии.

Матушка была категорически против регистрации гражданского брака, считая, что венчание внесет в союз большей ответственности и благословит совместную жизнь молодых на добро и процветание. Ирен же приняла все с радостью, она относилась к благочестивым православным женщинам. По крайней мере, сама себя к ним точно относила, потому что время от времени старательно причащалась.

Тая услышала звук гудков в комнате. Она проснулась рано, но не покидала комнаты, ей не хотелось находиться в людях, женщина даже пустила слезу украдкой от дочери, чтобы не показывать слабость. Она не питала нежных чувств к церкви, но также нашла в церемонии дань здравому смыслу. Тая как никто другой знала, что дочь отличается буйным темпераментом и подчас неконтролируемым характером, так что вера дочери и венчание очень хорошее решение. Н.А. права. Дай Бог, что у Ирен все наладится и большая дружная семья пойдет ей на пользу.

Она подкрасила тонкие губы, затянула на голове шифоновый шарф синего цвета, который отлично гармонировал с ее пальто приятного песочного оттенка, и вышла в коридор. Там она наткнулась на девочек. Аннет держала на руках сонного Сержа, Сюзанночка зевала и сонно трясла своей маленькой головкой. Тая удивилась, будто детей только подняли с постелей. Одеты они были во вчерашние одежды, а волосы девочек были неаккуратно забраны в косы и украшены белыми бантами.

– Доброе утро, дети – Тая поприветствовала их с улыбкой. Аннет сдержанно кивнула в ответ и прошла мимо, а маленькая Сюзанночка бросилась обнимать женщину, чем сильно ее растрогала.

– Я, я видела на кухне торт! Представляете, огромный торт!!! – увлеченно заверещала она. Тая погладила девочку по голове. Она ей определенно нравится. Хорошая маленькая девочка.

– Мама!

Дочь бросилась ей на шею, Тая сдержанно обняла Ирен. Она отметила сияние глаз девушки и по новой манере наложенный макияж. Какая же она красавица, и волосы приятного медового оттенка красивыми кудрями обрамляют светлое лицо. Тая втянула щеки, чтобы снова не заплакать. Снизу послышался раздраженный голос Н.А.:

– Пора в дорогу!

Надо ли говорить, что всю дорогу к церкви Н.А. мужественно сдерживалась, дабы не учинить скандала. Она отвлеклась на прически девочек, чтобы за каких-то две четверти часа придать им божеский вид. О праздничной одежде для них в сложившейся суматохе никто не позаботился, так что самым верным оставалось просто не обращать внимания на их внешний вид. Иначе сердечного приступа было бы не избежать.

Шиньон Н. А. перекосился от ветра, пока она шла к воротам церкви, однако, ей было уже не до него. Куда более занимал ураган в эмоциях, коей никак не хотел затихать.

Венчание прошло совсем не по плану – порывистый шквал ветра неприятно завывал по углам церкви, да и общая атмосфера промозглости плохо отражалась на атмосфере праздника. Унылый пейзаж серых полей в глубоких грязных лужах ужасно удручал, хотелось поскорее в уют и тепло дома. Душевное состояние Н.А. улучшилось, она уже не чувствовала себя столь дурно, как утром. Даже поздравила молодых искренними напутствиями на будущее. Так что после длительной церемонии семья Третьяковых спешила домой, приступить к празднованию.

Молодые и дети были отправлены освежиться, Н.А. поспешила заняться хозяйскими приготовлениями. Начало семейного свадебного обеда было запланировано на четыре часа после полудня.

Любовь уложила Сашеньку спать в комнате девочек, укачала маленького Сержа и занялась нарядами девочек, она отгладила красивые платьица и подготовила чистые колготы, после сна надо бы и привести в порядок их волосы, негоже быть им неопрятными. Она старалась не думать об утренней ситуации, конечно, Сержа можно было понять, но они же дети… В конце концов, из его объяснений следовало, что так скоро принятое решение о свадьбе случилось как раз из-за них.

Так что, Любовь никак не могла осознать произошедшее, первое, о чем могла думать молодая жена – дети… А тут произошло такое. Однако она постаралась отогнать мысли и принять все как случилось, в конце концов, уже ничего не изменишь.

Когда Любовь спустилась в гостиницу, чтобы помочь с приготовлениями, то остолбенела от увиденного. Большой стол был сервирован на сорок персон. Софы и маленький обеденный столик убраны, чтобы не мешать танцам и свободному перемещению гостей. Вся гостиная была заставлена букетами белых и малиновых пионов.

Когда Н. А. успела подготовить столько блюд, она не могла приложить ума – тарелки с заливным из осетров, куропаток в острых и фруктовых маринадах, домашняя ветчина, жареное в винном уксусе мясо индюка, несколько видов кровяной колбасы, фаршированная печенью индейки запечённая айва и персики…

– Мама! Когда вы…

Любовь никак не могла закрыть рта от удивления. Будто оказалось в каком-то придуманном мире, такое точно в реальной жизни невозможно! Н.А. же величественным взглядом оглядывала комнату в поисках неподобающих деталей, чтобы исправить их до прихода гостей. Она переоделась в длинное вечернее платье из дорогого бархата, которое величественно волочилось за ней по полу. Поверх был повязан открахмаленный фартук, настолько белый, что льняная скатерть стола казалось по сравнению с ним унылой и простенькой, а вовсе не праздничной.

– Дорогая, настоящая хозяйка успевает все. Это от рождения. – Н.А. поправила шиньон и сделала многозначительную паузу. Затем добавила, – У нас, Третьяковых, это от рождения.

Любовь усмехнулась, конечно, куда уж ей с ее родословной… Но работа, проделанная Н.А., на самом деле оставляла лишь искреннее восхищение. Будто у нее была потайная комната с сотней слуг, которых она прятала под большой амбарный замок от взглядов родных и выпускала с наступлением полуночи для грязной работы по дому и на кухне.

На столе в высоких фарфоровых вазонах стояли живые цветы, вносящие легкий аромат в нотки воздуха, пропитанного сочными ароматами свежеприготовленных блюд. Любовь обратила внимание на большие бульонницы, величественно ожидающие своего часа на широком подоконнике внизу большого окна. Н.А. приготовила уху из карпов, которую планировала подавать в качестве первого блюда. К ухе, как и водится в доме Третьяковых, всегда подавались румяные печеные пирожки.

Сорок столовых приборов из мельхиора богато блистали с льняной скатерти, начищенные хозяйкой до неприличного блеска. Сорок льняных салфеток были сложены в форме лилий и чинно стояли на больших фарфоровых тарелках. Еще больше бокалов, фужеров под водку и шампанское находились в ожидании своего часа.

– Любочка, а на второе у нас буженина по-Третьяковски, как ты могла уже догадаться, жареные кальмары, а десерт…

В комнату вбежала довольная Ирен, в руках она несла вазу с яркими ирисами, подарок Сержа, это были ее самые любимые в мире цветы. Она была босой, от того что сильно натерла ноги во время церемонии и находилась в предвкушении семейного праздника. Девушка собиралась что-то сказать, как остолбенела. Она побледнела и едва не упала в обморок при виде богато убранного стола. Ее поддержал вошедший следом Серж.

– Она часом не беременна? Тихо поинтересовалась Н.А., подавая невестке стакан с водой.

Ирен не стала пить воду, отставила стакан и гневно посмотрела на Н.А.

– Это уже слишком, понимаете, слишком!

– Не поняла? – Женщина удивленно приподняла брови и поджала губы.

– Все вы понимаете, мама, все вы прекрасно понимаете! Зачем столько тарелок тут понаставили и рюмок, нас всего семь взрослых, не считая детей!

Ирен едва могла дышать от возмущения и обиды, неужели даже день собственной свадьбы не удастся провести так, как хочется ей?

Девушка в сердцах откинула от себя руку Сержа и побежала в спальню, чтобы броситься на постель и от души наплакаться.

Серж с укоризной посмотрел на мать. Она вздохнула, величественно взбила шиньон и спокойно посмотрела сыну в глаза.

– Серж, дорогой, ты должен понимать, что все должно быть, как следует. Придут только самые близкие друзья. Это не по-третьяковски, это не по-людски, в конце концов! Так что успокой свою молодую жену, осталось времени меньше часа, и я больше не хочу слышать такой неподобающий тон в своем присутствии. Ты меня понял, мой мальчик?

Серж в ответ послушно кивнул, он не имел ни малейшего желания ругаться с матерью, тем более что находил более правой ее.

Ничего особенного в большем количестве гостей ему не виделось, напротив, хотелось разделить радость с теми, кого любил и уважал с самого детства.

Обстановку разрядил звон колокола у парадной двери.

– Гости. Собираются гости, – Н.А. в предвкушении покачала головой, сняла фартук и протянула его Любови, открыв взору потрясающее платье цвета спелых персиков. В качестве украшений Н.А. выбрала гарнитур из граната в золоте и не прогадала, выглядела она очень дорого. Как и следовало хозяйке в такой важный день.

Любовь взяла фартук и старалась не поддаваться эмоциям, что-то ей подсказывало, что недавняя ситуация не забудется и обязательно выльется во что-то неприятное.

Следующие две четверти часа наполнили дом большим количеством людей и прибавили ощущение праздника. Шумные разговоры и смех слышались по всему дому, по крайней мере, с десяток детских ног бегали по лестницам, сигаретный дым окутал беседку в саду, приятно смешавшись с ароматом горячего кофе и нотками дорогих парфюмов. Для рано пришедших гостей Н.А. организовала на воздухе кофе и шампанское, однако, вовсе не предложила закусок, обеспокоена тем, чтобы все попробовали абсолютно все яства, не зря же она потратила на сервировку стола половину ночи и утро.

Ирен к тому времени успокоилась и даже нашла в себе силы с улыбкой спуститься к гостям. Сержу удалось ее уговорить, что все только к лучшему. Девушка и забыла, спустя какое-то время, что плохо отреагировала на решение свекрови созвать всю округу незнакомых людей на ее свадьбу без согласования. Ирен засыпали комплиментами, радостно целовали и обнимали, будто она давно являлась членом большой и добродушной семьи.

Она не принесла извинений свекрови, но Н.А. они были и не нужны. Та лишь покачала головой, давая понять, что уж она гораздо лучше Ирен понимает в жизни и от молодой и неопытной девушки требуется лишь доверие. Виноватое лицо невестки дало ей красноречиво понять, что Ирен искренне раскаивается. Это вполне устроило Н.А.

Громкие крики «горько», поток алкогольных напитков, гора вкуснейших блюд вскружили ко времени подачи торта голову. К этому моменту в залу пригласили и детей. Все же время до наступления этого момента дети были заняты играми и наслаждались полным отсутствием контроля со стороны взрослых. Для детей был сервирован маленький столик в столовой, Н.А. все очень удачно распланировала. Для них она напекла маленьких пирожков и чудных пирожных.

Дети устроились на полу гостиной и оживленно беседовали, пока взрослые готовили столы к чайной церемонии. Сюзанночка искоса поглядывала на Ирен, она еще была обижена на нее, но ей нравилось, как она сегодня выглядит. Как современная принцесса. Девочка даже пару раз улыбнулась Ирен, забывшись о своих обидах, чем очень порадовала новоиспеченную мачеху.

Н.А. торжественно погасила свет и в комнату внесли огромный многоярусный торт под всеобщее рукоплескание и громкие возгласы «ура» и «горько»!

Аннет наблюдала за маленьким Сержем, который от восторга открыл свой маленький ротик и выпучил глазки, для него текущий праздник представлялся чем-то особенным. Малыш радостно кряхтел и хлопал своими пухлыми ручками, Саша тоже наблюдал за всем с большим восторгом. Сюзанночка же была омрачена и не спешила присоединяться к остальным. Она давно обратила внимание, что папа больше занят Ирен и не уделяет детям ни капли своего внимания. Она застыла, когда услышала очередное радостное «горько» и затем увидела долгий поцелуй. Девочка вскочила в искреннем возмущении и сжала маленькие кулачки.

– Ты не моя мама! – закричала она, чем вызвала громкую паузу. Никто не решался комментировать поведение младшей дочери Сержа. Сюзаночка зло посмотрела на Ирен и выбежала вон. Аннет аккуратно пересадила Сержа в детское кресло и медленно подошла к столу. Она приблизилась к отцу, который волнительно улыбался, глядя на дочь, ожидая, что Аннет желает сгладить этот неприятный момент. На Ирен не было лица, она чувствовала себя премерзко и спасительно смотрела на Аннет.

Девочка мило улыбалась, и подошла к молодым совсем близко. Протянула ручку за серебряной солонкой, гордость Н.А., солонка была сделана из чистейшего серебра и передавалась в семье Третьяковых как реликвия, от поколения к поколению. Следующий поступок Аннет заставил сердце Н.А. на мгновение остановиться. Девочка перевернула соль ровной горкой на накрахмаленную скатерть прямо перед Ирен. И молча вышла вслед за сестрой. Это была самая плохая из всех примет… Соль, просыпанная на свадьбе, к большому горю в семейной жизни. У Любови тоже потемнело в глазах, этого уже никак не исправить.

– Валерианы мне… – вяло пролепетала Н.А. и упала в обморок.