Текст книги "Сценарист. Альманах, выпуск 3"

Кони входит в зал, замечает Палена и направляется к нему.

Вдруг кто-то берет его за локоть – Кони оборачивается. Это Фукс.

ФУКС

Анатолий Фёдорович, как я рад, что вас вижу… Мне хочется спросить вашего совета, ведь дело-то очень плохо.

КОНИ

Какое дело?

ФУКС

Да Казанское… Я сижу в составе присутствия. И мы просто не знаем, что делать: ведь против многих нет никаких улик. Как тут быть? А? Что вы скажете?

КОНИ

Коли нет улик, так – оправдать, вот что я скажу…

ФУКС

Нет, не шутите, я вас серьезно спрашиваю: что нам делать?

КОНИ

Эдуард Яковлевич, а я серьезно отвечаю: оправдать!

Фукс отпускает локоть Кони.

ФУКС

Ах, боже мой, я у вас прошу совета, а вы мне твердите одно и то же: оправдать да оправдать… А коли оправдать-то неудобно?!

КОНИ

(раздраженно)

Ваше превосходительство! Вы – сенатор, судья, как можете вы спрашивать, что вам делать, если нет улик против обвиняемого, то есть если он невиновен? Разве вы не знаете, что единственный ответ на этот вопрос может состоять лишь в одном слове – оправдать! И какое это неудобство может представлять для вас? Ведь вы – не административный чиновник…

(кивает Палену, который его заметил)

Вы – судья, вы – сенатор!

Некоторая сконфуженность Фукса внезапно исчезает.

ФУКС

Да, хорошо вам так, вчуже-то говорить, а у меня жена, дети… Долг отца многочисленного семейства требует «пищевого довольства» и крепкого положения, которое зависит от того, что скажет он!

(машет головой в сторону государя)

КОНИ

Кто? Государь?

ФУКС

Ах, нет, какой государь! Какой государь? Что скажет Победо…

(запинается, медленно и удрученно)

Что скажет теперь граф Пален?!

Фукс смотрит куда-то в сторону.

Кони поворачивается вслед за взглядом Фукса и замечает Победоносцева, который подходит к Палену и отводит того в сторону от игрального стола.

Раздаются звуки мазурки.

Александр II поднимается из-за стола и идет, улыбаясь, в середину зала среди расступившихся рядов. В такт музыки Александр II удлиняет шаги.

Фукс сдержанно кланяется Кони и отходит от него к двум стоящим в стороне дамам – постарше (40) и помоложе (18).

40. ИНТ. ДВОРЕЦ ПРИНЦА ОЛЬДЕНБУРГСКОГО. ВЕЧЕР

Кони сторонится к стене, чтобы не мешать танцующим парам.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (З/К)

Анатолий Фёдорович!

Кони поворачивается на голос, но никого не находит.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (З/К)

Господин Кони! Я здесь!

Наконец, Кони замечает взмах руки приближающейся к нему ГРАФИНИ ПАЛЕН (40). Длинное широкое платье не скрывает ее беременность. Графиня Пален все еще «хранит» свою красоту и моложавость.

Кони подходит к Графине Пален и целует ее руку.

КОНИ

Графиня… Поздравляю вас…

Графиня Пален смущается и кладет руку на живот.

ГРАФИНЯ ПАЛЕН

Я рада, что в который раз стану матерью…

(улыбается)

(оглядывается на Палена)

Покамест Константин опять не мной занят, хочу с вами обсудить одно важное дело…

Кони тоже смотрит на разговаривающих Палена и Победоносцева, затем переводит взгляд на Графиню Пален и застывает во внимании.

ГРАФИНЯ ПАЛЕН

(подхватывая под локоть Кони, лукаво)

Анатолий Фёдорович, я хочу вас женить, иначе сами вы не решитесь! У меня для вас есть превосходная партия. Из Москвы приезжает Любовь Григорьевна Гогель, мой дорогой друг – вместе еще девочками бегали. Мужа ее переводят в Петербург. Он из ваших, довольно уже известный юрист в Москве был… Прибывает с семейством и племянницей на выданье. Ну? Что вы скажете? Красавица, умница, я ее видала… Из знаменитого рода… Я уверена, что вы друг другу понравитесь…

Кони замечает, как Пален, раскланявшись с Победоносцевым, поворачивается в поисках своей жены, Графини Пален. Вид Палена уверенный и довольный.

Победоносцев же подходит к Александру II и что-то коротко говорит ему.

КОНИ

(задумчиво)

Свободен только одинокий – его ошибки и грехи падают только на его голову…

ГРАФИНЯ ПАЛЕН

(удивленно)

Анатолий Фёдорович?

Кони медленно и осторожно вынимает руку Графини Пален из-под своего локтя и целует ее.

КОНИ

Дорогая графиня,

(повторяет слова Фукса)

Долг отца семейства требует «пищевого довольства»…

(добавляет)

и притом довольства роскошного и обильного. А это означает, что семья ограничивает его независимость, забота о ее благополучии заставляет поступаться совестью…

Графиня Пален молчит и в ожидании смотрит на Кони.

КОНИ

Я не могу быть ничьим мужем, графиня…

41. ИНТ. У ВОРОТ В ЗДАНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВУЮЩЕГО СЕНАТА. УТРО

Кони уверенно входит в здание, на воротах которого стоят два солдата.

42. ИНТ. ПРАВИТЕЛЬСТВУЮЩИЙ СЕНАТ. УТРО

Кони быстро идет по коридору Правительствующего сената.

Проходит еще возле одного военного, стоящего у высоких дверей с надписью «Особое присутствие для суждения о государственных преступлениях и противозаконных сообществах».

Кони идет по коридору Особого присутствия.

По мере движения нарастает шум голосов.

Кони останавливается возле двери с установленной табличкой «Судебное заседание Особого Присутствия. Входить не позволяется.»

Кони открывает дверь и входит внутрь.

43. ИНТ. ЗАЛ ЗАСЕДАНИЙ ОСОБОГО ПРИСУТСТВИЯ. УТРО

Кони сразу «сталкивается» с взглядом вспотевшего Фукса, сидящего за столом судей.

По всему залу стоят жандармы.

В зале человек 50 подсудимых: молодых парней и девушек (17—25). 15 адвокатов, государственный обвинитель, председатель суда. Места за судьями заполнены сановными зеваками.

В зале стоит шум.

Между подсудимыми и свидетелем происходят пререкания.

КРИКИ ПОДСУДИМЫХ

Меня свезли сюда ни за что!…

С аршин ты видел, откуда тебе знать?!…

Коломес ты, заметил, вишь, он…

Я не сделала ни одного движения супротив тебя, фетюк гнойный!…

Полиция пытается удержать подсудимых. Начинается драка.

Среди чиновничьей публики поднимается суматоха.

Один из адвокатов теряет сознание.

КРИКИ ПОДСУДИМЫХ

Факты искажаются! Прошу довести до сведения министра о недобросовестных действиях товарища прокурора по составлению обвинительного акта!…

Почему только «Правительственный вестник» допускается в зал суда?!

Пытки в тюрьмах!

Долой деспотизм! Да здравствует свобода! Меня сделали простым убийцей! Позор новому русскому суду! Это не суд, а шулерство!…

(дерзко)

В сенате одни холопы! Нежели возможно беспристрастие с такими-то сенаторами?!…

Дайте вызов свидетелей! Повеление не было сообщено своевременно!…

Долой обвинение! Замену Желеховскому!

Помощник обер-прокурора ЖЕЛЕХОВСКИЙ (45) бледнеет от прилива злобы, усмехается. Желеховский поворачивается к жандармам.

ЖЕЛЕХОВСКИЙ

Закройте, наконец, рты подсудимым!

Услышав это, один молодой РАБОЧИЙ выбегает на центр зала и громогласно перекрикивает шум.

РАБОЧИЙ

…Братцы! Приходит нам невтерпеж!… Житье на Руси все хуже да хуже! Свободой нас обманули, только по губам помазали!… Придет скоро то время, когда мозолистый кулак рабочего сотрет с лица русской земли самодержавное самовластие и все гнилые учреждения, которые его поддерживают!

Жандармы пытаются успокоить подсудимых.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СУДА торопится прочитать осуждающий приговор всем обвиняемым.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СУДА

…Любатович – 9 лет каторги, Млодецкий – ссылка в Сибирь, Алексеев – 10 лет каторги, Топоркова – 5 лет принудительных работ, Субботина – ссылка в Сибирь, Егоров – 9 лет каторги,…

В зал вбегают несколько солдат, помогают жандармам окружить подсудимых, тесня их в угол.

ГОЛОС ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СУДА (З/К)

…ссылка в Сибирь… 8 лет каторги… 6 лет каторги…. Ссылка в Сибирь…

Кони замечает Победоносцева, который выходит из зала заседания.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СУДА

Главным виновным объявляется студент Санкт-Петербургского университета Боголюбов… приговаривается к каторге…

Высокий и худой Алексей Степанович БОГОЛЮБОВ (25) молча слушает приговор. Брови хмуро сведены к переносице на длинном лице. Густая темная шевелюра небрежно зачесана назад. Над верхней губой – небольшие усики.

ШЁПОТ (З/К)

Его жа там не было!… Кого приговорили, холопы!…

(вскрикивает)

Сколько?!…

44. ИНТ. КАБИНЕТ ПАЛЕНА. ДЕНЬ

Возмущенный Кони врывается в кабинет Палена.

КОНИ

Господин министр!

Кони видит в кабинете стоящих у огромного письменного стола Палена, Фриша и Победоносцева. Все трое оборачиваются на возглас Кони.

КОНИ

(продолжает обращаться к Палену)

Господин граф! Мы не можем допустить столь возмутительный в процессуальном смысле порядок: дознание не обратилось к следствию, а привело прямо к судебному рассмотрению. То есть поставило человека на скамью подсудимых без предварительного исследования его вины.

ПАЛЕН

Этот порядок был принят по моему настоянию. Я полагаю, что долгое производство следствий по политическим делам, особенно нынче, не позволительно.

ФРИШ

Господин Кони, вы не можете не знать 545 статью Уголовного судопроизводства…

Кони резко поворачивается к Фришу.

КОНИ

(перебивает)

Господин Фриш, вы, по-видимому, воздержались от указания господину министру на то, что отсутствие следствия в общем порядке судопроизводства связано с обсуждением дела

(выделяет слова)

в двух инстанциях. Здесь же дело разбиралось в одной инстанции и могло влечь за собою даже смертную казнь.

Пален подходит к креслу во главе стола, кладет руки на спинку кресла, вздыхает.

ПАЛЕН

Ах, все это теории! Нечего этим негодяям давать гарантии двух инстанций.

Победоносцев садится за стол.

ПОБЕДОНОСЦЕВ

Господин Кони, но ведь вы не долее чем с полчаса назад были свидетелем, что никто из подсудимых не был приговорен ни к какой смертной казни…

КОНИ

Я определенно полагаю, Константин Петрович, что приговор вынесен чрезмерно суровый…

ПОБЕДОНОСЦЕВ

(перебивает)

Господин Пален, быть может, и не прав…

Пален бросает растерянный взгляд на Победоносцева.

ПОБЕДОНОСЦЕВ

(медленно продолжает)

…но он был вынужден на такую меру. А протокол сегодняшнего вашего несогласия Константин Иванович приложит к производству дела: пусть он останется как след вашего, господин Кони, справедливого протеста…

Все присутствующие следом за Победоносцевым оборачиваются на сидящего в углу Секретаря Палена, который что-то быстро записывает. Оборачивается на Секретаря Палена и Кони.

ПАЛЕН

(выдавливает улыбку)

Вот такое у нас нововведение с сегодняшнего дня, господа…

ПОБЕДОНОСЦЕВ

(к Палену)

Простите великодушно, Константин Иванович, что я встрял. Прошу покорнейше, продолжите говорить о том чрезвычайно важном, в угоду чему вы созвали сегодня собрание.

Победоносцев встает из-за стола.

ПАЛЕН

Да, да, бесспорно, весьма важное дело.

Победоносцев вынимает из кармана на груди золотые часы, и смотрит на них.

ПОБЕДОНОСЦЕВ

Как раз время уже подошло. И для меня тоже…

Победоносцев кланяется.

ПОБЕДОНОСЦЕВ

Господа, вынужден вас покинуть… Спешу во дворец. Мой курс по гражданскому праву для Его Высочества ни коим образом не позволяет приходить не во благовремении. Сам написал – теперь вот вынужден следовать.

(доволен своей шуткой)

Победоносцев поворачивается к Палену в легком поклоне, выпрямляется и направляется к двери. У самой двери останавливается, прислушивается.

ПОБЕДОНОСЦЕВ

(оборачивается, чуть растягивает губы в улыбке)

Узнаю по шагам прокурора одесской судебной палаты…

Победоносцев пропускает входящего в кабинет Григория Александровича ЕВРЕИНОВА (35). Маленькое пенсне не скрывает черных бровей, красиво разлетевшихся от переносицы, на которой уже образовалась глубокая складка. Длинные, аккуратно выстриженные, усы спадают до самого стоячего воротничка. Тонкие светлые волосы зачесаны назад.

ЕВРЕИНОВ

Моё почтение, господа!

Победоносцев кивком приветствует Евреинова.

ПОБЕДОНОСЦЕВ

Господин Евреинов… Жаль, что я не могу остаться.

Победоносцев быстро выходит из кабинета.

Евреинов провожает Победоносцева взглядом, затем вопросительно смотрит на Кони, который стоит у окна.

КОНИ

(понимающе приподнимая бровь)

Да, дорогой Григорий Александрович, не в коней нынче корм.

45. ИНТ. КАБИНЕТ ПАЛЕНА. ДЕНЬ

Кони поворачивается к окну и через стекло смотрит вниз на улицу.

46. НАТ. ВОЗЛЕ ВХОДА В ДОМ МИНИСТЕРСТВА ЮСТИЦИИ. ДЕНЬ

Сверху через окно видно, как Победоносцев выходит из здания Дома министерства юстиции и забирается в рядом стоящую карету. Карета запряжена четверкой лошадей цугом, с форейтором на передней паре. На кучере голубая (цвет кучеров царской фамилии) четырехугольная шапка, обшитая по краям шнурком с завитками.

Карета трогается, но почти сразу останавливается. Дверца кареты открывается.

К карете подходит Трепов.

Из кареты высовывается рука, которая держит скрученный в трубочку бумажный документ с печатью.

Трепов берет документ и какое-то время стоит у открытой дверцы кареты. Затем делает легкий кивок головой и на шаг отходит от кареты.

Дверца кареты закрывается, и карета трогается с места.

Трепов заходит в здание.

47. ИНТ. МОНАШЕСКАЯ КЕЛЬЯ. ДЕНЬ

Слышны звуки посуды, льющейся воды.

На кровати лежит Вера в пальто, укрытая белой простынею. Вера спит.

ГОЛОС МОНАХИНИ (З/К)

Спасибо, матушка, тебе, что не померла девка. Жалко мне стало ее, вот и привела к себе в келью. А она помирать тута, у меня, стала…

(крестится)

Бог миловал. Не оставил груз на сердце.

К Вере подходит МОНАХИНЯ совсем маленького роста и начинает тормошить Веру.

МОНАХИНЯ

Проснись, милая. Как тебя там? Денежку акушерке надо дать. Есть хоть сколько?

Вера приподнимается и вынимает из кармана пальто, в котором и лежит на кровати под простыней, несколько монет, протягивает Монахине.

МОНАХИНЯ

Служишь кем?

ВЕРА

Учительницей буду. Экзамен третьего дня как выдержала.

(устало улыбается)

Монахиня вкладывает деньги в руку Акушерке. Акушерка, ничего не говоря, выходит из кельи.

МОНАХИНЯ

Встать сможешь? Пора тебе идтить…

ВЕРА

(тихо)

А что со мной случилось?

Монахиня наклоняется и убирает медный таз возле кровати.

МОНАХИНЯ

(убирая таз)

Потеряла ты ребеночка, милая… Слава Богу, тебя спасли…

Вера в испуге зажимает рот рукой.

Монахиня не видит и продолжает.

МОНАХИНЯ

Недалеча от Сенатской площади вдруг кааак повалилась! Прямиком на дорогу. Чуть дрожки не задавили.

(пауза)

Знала хоть, что брюхатая была?… Срок еще маленький, видать, был…

Монахиня, не услышав ответ, поворачивается лицом к Вере. Вера отрицательно вертит головой, продолжая в испуге зажимать рукой рот.

МОНАХИНЯ

(с любопытством)

А отец ребеночка кто?

Вера продолжает отрицательно вертеть головой.

МОНАХИНЯ

Не знаешь?… Иль не скажешь? Ну, и ладно… Не хошь – и не говори.

Монахиня продолжает убирать посуду.

МОНАХИНЯ

(бормочет)

Ну, может, и к лучшему, что так сделалось… Бог, он все ж нам помогает…

48. ИНТ. КАБИНЕТ ПАЛЕНА. ДЕНЬ

Кони отходит от окна к столу, садится.

Пален снимает руки со спинки кресла, обходит кресло и садится в него.

ПАЛЕН

(указывает Евреинову на стол)

Прошу, господа. Уже начинаем.

Евреинов проходит к столу, садится. Садится за стол и Фриш.

В кабинет заходит Адамов, за ним – Фукс. Адамов, замечая собравшихся в кабинете, останавливается в дверях, заслоняя своим массивным телом весь проем. Сзади из-за его плеча выглядывает Фукс.

ПАЛЕН

Проходите-проходите, Владимир Степанович. Как раз в назначенный срок…

(делает движение в сторону)

Это вы там, Эдуард Яковлевич?!…

Адамов и следом за ним Фукс проходят в кабинет и рассаживаются за столом.

ФРИШ

Кажись, Фёдор Фёдорович еще не явился…

Тотчас в кабинет входит запыхавшийся Трепов все в том же парадном мундире с эполетами и сразу направляется к столу, устало «падает» на стул.

ТРЕПОВ

(возбужденно)

Опять с книжками попались, мерзавцы. Так утомлен, что не знаю, господа, как и буду полезен сегодня. Вчера государю было угодно потребовать институток Смольного в Петергоф. Ну и я, как почетный опекун, должен был с ними кататься и всюду разъезжать. А потом после обеда в Монплезир приехал он с великими князьями и приказал институткам танцевать, шутил, дарил им конфеты и т. д. Пришлось все время быть на ногах, а тут еще сам подходит ко мне и с улыбкой спрашивает: «А ты, старик, что же не идешь плясать?». Я отвечаю: «Прикажете, государь, и я танцевать стану!»

Кони хмурится.

ТРЕПОВ

(продолжает)

«Нет, не нужно», – милостиво говорит он… А тут с самого утра вот это дело – арестовывай эту сволочь, уж где мне после вчерашнего дня!

(выдыхает)

ПАЛЕН

(покашливая)

Господа, государю угодно знать, какие же, наконец, меры следует предпринять против революционной пропаганды… Каково ваше мнение на сей счет, господа?

Евреинов реагирует сразу.

ЕВРЕИНОВ

Я думаю, что для того, чтобы говорить о мерах, необходимо быть уверенным в их действительности. А таковая бывает лишь при единстве министров, знающих при том общественные нужды, что, в свою очередь, возможно лишь при их ответственности и началах представительства. Без этого все меры будут нецелесообразны…

Фукс издает ртом звук, похожий на кряканье..

Фриш тоже издает громкий звук гортанью.

ФРИШ

Эка вы хватили, господин Евреинов.

Пален вспыхивает.

ПАЛЕН

(нервно)

Ваше превосходительство говорите о конституции?! Государь этим не уполномочил вас заниматься! Мы не имеем права рассуждать об этом! Я не думал, что мне придется разъяснять вам, что речь идет о создании сильной монархической России, а не…

Пален раздраженно замолкает.

В кабинете повисает неловкая пауза.

Кони внимательно вглядывается в лицо каждого из присутствующих в ожидании, когда выскажутся все желающие.

ПАЛЕН

Ну-с?…

Наконец начинает говорить Фукс. Фукс говорит скучно, вяло и очень неопределенно.

ФУКС

Я думаю… И на то имеются причины… Пропаганда следует к нам заграничная. Несомненно, главным образом из Швейцарии. Заграничный паспорт раньше столько не стоил… Не выправляет его себе теперича разве что ленивый… Швейцария становится раем для подготовки русского

(запинается)

бунтарства. Впервые в истории за рубеж русские отправляются не в виде армии, но в штатском. Молодые люди едут туда в университеты… Недоучившись, бросают учебу-безделицу и отправляются домой делать так называемое «дело»… Надлежит лишить пропаганду почвы. Вырвать с корнем ее побеги. Погасить ее очаг…

КОНИ

(к Палену, раздраженно)

Господин граф, может, разъяснит нам, о чем говорит господин Фукс? Надо полагать, прокурор санкт-петербургской палаты предлагает объявить войну Швейцарии, где, по его мнению, находятся все эти очаги и корни пропаганды. А не следует ли нам пригласить представителя от министерства иностранных дел для советов по этому международному вопросу?

Пален укоризненно качает Кони головой.

ФУКС

(обиженно огрызается)

Господин Кони, я не имею намерения поддерживать ваши остроты…

(продолжает)

Что сделалось в Швейцарии после всем известных французских событий?… В крупных городах была свергнута власть городского патрициата иииии….

ФРИШ

(перебивает)

Вся причина пропаганды в том, что народ можно поддеть на вопросе о малоземелье… Которое будто бы вызывается общинным устройством сельского быта. Если его уничтожить, то вся пропаганда исчезнет за неимением почвы.

Пален устало откидывается на спинку кресла.

Адамов, красный и сонный, старается под столом снять свои ботинки.

Трепов дремлет.

Кони сидит, поддерживая голову ладонью правой руки, и внимательно смотрит на Фриша.

ПАЛЕН

(К Кони)

Анатолий Фёдорович, ваш черед поделиться с нами суждениями.

Трепов открывает глаза. Адамов перестает ерзать. Фриш хитро усмехается.

Кони встает из-за стола.

КОНИ

Революционная партия переменила тактику – она перестала обращаться, как было в конце 60-х, непосредственно к обществу, приглашая его произвести переворот. Различные прокламации, «Колокол» и т. д. Партия увидела невозможность сделать такой переворот своими средствами. Помните Нечаева и знаменитые нечаевские кружки?

ЕВРЕИНОВ

Любопытно, а ведь и правда про Нечаева последние годы ничего не слышно…

ТРЕПОВ

Говорят, сгинул где-то за границей…

(смеется, к Фуксу)

Эдуард Яковлевич, не захотел господин Нечаев из вашей Швейцарии в Россию возвращаться…

Фукс обиженно молчит и никак не реагирует.

КОНИ

(продолжает)

Поэтому сегодня партия вербует новые силы среди простой молодежи и посылает ее «в народ»! Возбуждая в ней благородное сострадание к народным бедствиям и желание ему помочь! Народу же она твердит постоянно и всеми путями две понятные ему и очень чувствительные для него вещи: «мало земли», «много податей».

Фриш согласно кивает.

КОНИ

(продолжает)

Школа в том виде, как она у нас существует, не только не парализует этого уловления молодежи, но еще, со своей стороны, бездушием приемов и узостью содержания преподаваемого содействует ему.

ЕВРЕИНОВ

Хм, чем же можно повлиять на душу молодого человека, которого влечет на ложный и опасный путь доктрины «хождения в народ»?

КОНИ

(согласно кивает и продолжает)

Можно…

(загибает один палец)

Указанием на историю и дух русского народа, который существенно монархичен, понимает революцию лишь во имя самодержца: все самозванцы, Пугачев, Разин, со ссылкою на сына царя Алексея Михайловича. Русский народ способен только произвести отдельные вспышки русского бунта, бессмысленного и беспощадного.

(загибает второй палец)

Указанием на постепенность и историческую преемственность учреждений. На невозможность скачков ни в физической природе страны, ни в политической ее природе. Но с органическим развитием знакомит изучение природы, а естественные науки тщательно изгнаны из наших гимназий.

(загибает третий палец)

И наконец, указанием на то, что организация законодательной деятельности государства дает исход, пожеланиям народного блага и удовлетворению нужд страны.

(вздыхает)

Но сможет ли мало-мальский думающий человек по совести сказать, что наше законодательство не спит мертвым сном или не подвергается гниению в «действии пустом»?

Трепов ерзает на стуле.

Пален протестующе приподнимается с кресла, пытаясь что-то сказать.

Кони замечает движение Палена, но сказать ему не дает.

КОНИ

(продолжает)

Молодой человек может, например, со злою ирониею указать на то, что гонимый малоземельем, чрезмерными сборами —

(поворачивает к Фришу)

А они чрезмерны! – и отсутствием правильной организации переселения крестьян вынужден покидать семью и хозяйство и массами уходить в отхожие промыслы в город. Но там просрочка паспорта, или его утрата, или злоупотребления волостного писаря и т.д.,и т. п.

(поворачивается к записывающему Секретарю Палена, медленно)

влекут за собою высылку по этапу и медленное, но верное его развращение. А придя на родину

(поворачивается к Трепову)

и отыскивая фабричную или просто поденную работу, он становится в положение вечной войны с нанимателем. Ибо юридические отношения их ничем не определены и последствия их ничем не обеспечены…

(поворачивается к Палену)

«Где же ваша законодательная деятельность, могущая доставить удовлетворение чувству, возмущенному зрелищем народных тягот и лишений?» – скажет молодой человек… А мы ему ответим, что надо погодить, что придет время, что когда-нибудь законодательная наша машина двинется скорее и т. д. И он отвертывается в сторону, где вместо слов предлагают дело, и бросается в объятия революционера, который его давно сторожит и указывает ему путь, на котором написаны заманчивые для молодого сердца слова: «борьба», «помощь народу», «самопожертвование» и т. д.

ФРИШ

Поэтому вы думаете…

КОНИ

(нетерпеливо перебивает)

Поэтому две меры в высшей степени необходимы: пересмотр системы среднего образования и оживление, законодательного аппарата новыми силами и новым устройством, при котором будут, наконец, энергически двинуты назревшие и настоятельные вопросы народной жизни. Без вечных недомолвок и соображений о том: «ловко ли?», «удобно ли?» и т. д.

Фукс краснеет.

ЕВРЕИНОВ

(задумчиво)

А если барышня влюбилась в революционера? Или наоборот, студент воспылал страстью к народнице? Амур – он, зараза, слепой… Без разбору косит.

КОНИ

(быстро)

Своими чувствами можно и должно уметь управлять!

(пауза)

Полагаю, разъяснение этого вопроса можно внести в образование.

Евреинов недоверчиво вздыхает.

КОНИ

(продолжает)

(к Палену)

Господин minister sprawiedliwoscy11
  Министр юстиции (польск.), что означает Министр справедливости


[Закрыть]! Относительно же лиц, уже обвиняемых в пропаганде, необходима большая мягкость. Статьи Уложения о наказаниях слишком жестоки. Эти поселения, эти годы каторги, которая заменяется каменным гробом центральных тюрем.. Это все убивает молодые силы, которые еще пригодились бы в жизни страны. Ожесточают до крайности тех из общества, кто по родству, знакомству или занятиям близок осужденным. Смущают совесть самих судей.

На лбу Фукса проступает испарина. Фукс крутит шеей, пытаясь рукой ослабить воротничок. Фукс с надеждой бросает взгляд на Кони, затем на Палена. Пален молчит.

Кони наконец опускается на стул.

КОНИ

(продолжает)

Можно даже обойтись без уменьшения максимума этих наказаний, пусть только будет понижен минимум до ареста на один месяц…

Адамов не выдерживает и подскакивает со стула – стул позади него падает. Его флегматичная фигура совершенно преображается.

Фукс, сидящий рядом с Адамовым, наклоняется и поднимает стул на место.

АДАМОВ

(задыхается от волнения)

(к Палену)

Граф! То, что говорит господин вице-директор, очень красноречиво, но совершенно не относится к делу. У него оказываются виноватыми все, кроме действительно виновных! Виновато правительство, виноват Государственный совет, виноваты мы сами с нашими судами. Нет, не о послаблениях надо думать, не о смягчениях, а надо бороться с этими господами всеми средствами! Я откровенно скажу: я их ненавижу и рукоплещу всем мерам строгости против них. Эти люди – наши, мои личные враги. Они хотят отнять у нас то, что нажито нашим трудом, и все это во имя народного блага!

ЕВРЕИНОВ

(шёпотом, наклонившись к Кони)

Кажись, господин Адамов получил средства богатою женитьбою?

Кони, не поворачиваясь к Евреинову, кивает.

ЕВРЕИНОВ

(шёпотом, себе)

Хм. Тогда, очевидно, он понимает труд в очень широком смысле.

Адамов замечает движение Евреинова и косится на Евреинова и Кони.

АДАМОВ

(продолжает)

Нет, граф, умоляю вас: не поддавайтесь этим теориям. Я нахожу, что особое присутствие недостаточно еще строго к ним относится…

И, запыхавшись, весь бледный, Адамов останавливается и опускается на стул.

Пален с удивлением смотрит на Адамова, затем поворачивается к Фришу.

ФРИШ

(холодно и решительно)

Я нахожу, что из соображений, здесь высказанных, лишь одно имеет практическое значение: это – уменьшение минимума наказаний за государственные преступления. Но это затрагивает слишком важный вопрос о пересмотре Уложения, каковой является теперь несвоевременным. Притом же уменьшение наказания, сделанное вне пересмотра всего Уложения, будет несправедливо по отношению к тем, кто уже осужден…

КОНИ И ЕВРЕИНОВ

(в один голос)

Но ведь им тоже можно смягчить в путях монаршего милосердия.

АДАМОВ

(вопит)

Какие смягчения! Какие смягчения! Я вполне согласен с его превосходительством Эдуардом Васильевичем – несвоевременно!

Пален потягивается на кресле.

ПАЛЕН

(подавляя зевоту)

Да! Это все надо сообразить… Сразу нельзя…

Пален берет небольшой бронзовый колокольчик с края стола и громко звонит им.

В кабинет входят двое слуг с подносами, на которых расставлены холодные закуски и расставляют их на столике у окна.

Первым из-за стола поднимается Трепов, затем Фукс, Фриш, Евреинов и Адамов. Трепов, Фукс, Фриш и Евреинов направляются к столику.

Слышны удаляющиеся реплики.

ТРЕПОВ

Боюсь, начавшаяся война положит предел этому проекту… Не до того нынче…

ФРИШ

Политический кредит России за границей по сравнению с Турцией, надеюсь, еще о себе что-то говорит…

ЕВРЕИНОВ

Господин Фриш, три «Плевны», одна неудачнее другой, нагромоздили уже целые гекатомбы русских солдат…

Последним встает из-за стола Адамов.

Кони продолжает сидеть за столом.

Адамов подходит к Палену, который продолжает сидеть в кресле. Рядом с Паленом оказывается Кони.

АДАМОВ

Покорнейше благодарю, господин граф, но я вынужден отказаться от угощения.

ПАЛЕН

(снова подавляя зевоту)

Отчего? Разве вы не ужинаете?

АДАМОВ

О! Нет. Я люблю ужинать, но сегодня страстной четверг, и я ем постное…

КОНИ

(громко и раздраженно, к Палену)

Вот, граф, Владимир Степанович считает грехом съесть ножку цыпленка и не считает грехом настаивать на невозможности снисходительно и по-человечески отнестись к увлечениям молодежи…

АДАМОВ

(вскрикивает)

Позвольте мне иметь свои религиозные убеждения!… И свои политические мнения!

КОНИ

Да я и не мешаю вам их иметь. И, к сожалению, не могу помешать. Но только вот что!

(теряет самообладание)

Быть может, недалек тот час, когда вы предстанете перед судьею, который милосерднее вас. Знаете ли, что сделает этот судья, когда вы предстанете перед ним и в оправдание своих земных деяний представите ему список своих великопостных грибных и рыбных блюд?… Он развернет перед вами Уложение и грозно покажет вам на те статьи, против смягчения которых вы ратовали с горячностью, достойной лучшей цели!…

ПАЛЕН

(пробудившись от дремы, громко)

Господа, господа. Господин Адамов, господин Кони, прошу вас, перестаньте спорить. Прения окончены, это уже личности…

Адамов обиженно отходит от Палена и Кони.

Трепов, услышав последнюю реплику, поворачивается от столика с едой, вытирает пальцы о салфетку и вынимает из внутреннего кармана мундира бумагу Победоносцева. Подходит к Палену, останавливается на некотором расстоянии, дожёвывает.

Кони, заметив подошедшего Трепова, встает из-за стола и поворачивается по направлению к столику с едой.

ПАЛЕН

Анатолий Фёдорович, постойте…

Кони остается стоять у стола.

Пален замечает Трепова.

ПАЛЕН

Фёдор Фёдорович, вы ко мне?

Трепов глотает и протягивает бумагу Палену.

ТРЕПОВ

Вот-с, господин граф, Константин Петрович просил передать вам непременно после совещания.

ПАЛЕН

(удивленно)

После?

Трепов пожимает плечами. Пален берет бумагу из рук Трепова, снимает печать, разворачивает и читает.

Трепов не отходит, с любопытством ожидая, когда Пален закончит чтение.

Кони тоже ждет рядом.

ПАЛЕН

(задумавшись)

Розги?!

Кони в удивлении вскидывает брови, хмурится.

ТРЕПОВ

А вот и разрешение дела-с…

(довольно добавляет)

Очень умно-с…

Кони бросает суровый взгляд на Трепова.

Трепов замечает взгляд Кони, теряется и замолкает. Затем кланяется Палену и Кони и возвращается к столику, берет что-то с подноса, забрасывает в рот и начинает что-то (мы не слышим) быстро говорить рядом стоящим Фришу и Фуксу.

ПАЛЕН

(к Кони, указывает на бумагу)

Да, вот видите, любезный Анатолий Фёдорович, и вы, и Евреинов правы, но вот видите, это…, это невозможно… И никто не примет на себя смелости сказать это государю… и во всяком случае не я. Тем паче, когда рядом с ним теперь Победоносцев. Нет, покорнейший слуга, покорнейший слуга!

Пален встает из кресла и иронически раскланивается и разводит руками.

49. НАТ. МАЛАЯ САДОВАЯ НАПРОТИВ ДОМА МИНИСТЕРСТВА ЮСТИЦИИ. ВЕЧЕР

Вечерний променад по весенней улице Малая Садовая: прохаживаются мужчины, женщины, семейства с детьми, одинокие дамы с собачками.

На улице много разносчиков с лотками для торговли игрушками, сбитнем, мочеными грушами, яблоками. Стоят продавцы калачей и саек, дешевой икры, рубцов и вареной печенки. У некоторых на головах лотки с товаром, большие лохани с рыбой и кадки с мороженым. Они оглашают улицу названием своего товара: «По грушу – по варену!», «Штокфиш!» Слышны возгласы татар-торговцев платьями: «Старого платья продать!», «Халат, халат, халат!».