Текст книги "Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга первая"

Кузаков Валерий Владимирович

В. В. Кузаков в Чернобыле. 1988 г.

(вып. 1976 г., 4 факультет, 3 группа)

Прошлое и настоящее

 
Художник время постаралось
Портреты наши изменить,
Добавить веса и объема,
Прически наши обнулить.
 
 
Глаза подкрасить тихой грустью,
Припорошить «снежком» виски
Расставить нас в углах картины
И рамку сделать из тоски.
 
 
Тоски по прошлому, былому
По СССР и по МВИЗРУ,
По нашей матушке казарме,
По общежитию в миру.
 
 
По километру, что девятый,
По командирам, нам отцам
И по кормилице столовой
И по курсантским сапогам.
 
 
Художник время постаралось
Ему так много удалось
Оно на месте не стояло,
Оно стремительно неслось!
 
 
Но вот сломав стереотипы
И диалектику презрев,
Мы по спирали вниз стремимся
Десятилетья одолев.
 
 
Один лишь день, одно мгновенье
Позволит время нам вернуть,
Обнять друзей и командиров,
В глаза друг другу нам взглянуть.
 
 
Увидеть прошлое, былое
И СССР и э МВИЗРУ,
И нашу матушку казарму,
И общежитие в миру.
 
 
И вот пишу я ВАМ «Поскриптум»
Короткий, жесткий и прямой
И Вам принять его придется
И стать согласными со мной.
 
 
ДАВАЙТЕ ВСТРЕТИМСЯ РЕБЯТА
ВЕДЬ ТАК БЫВАЕТ ТОЛЬКО РАЗ,
НЕ ПОВТОРИТСЯ ЭТО В ЖИЗНИ
ХУДОЖНИК ВРЕМЯ НАМ НЕ ДАСТ!
 

Дрыганов Николай Анатольевич

(вып. 1976 г. 4 факультет, 3 группа)

Секретная миссия

Воинам-интернационалистам посвящаю…

Меня попросили написать о событиях, участником которых мне пришлось быть.

21 декабря 1982 года был вызван к начальнику штаба корпуса ПВО в Амурской области. В это время я занимал должность старшего помощника Начальника ЗРВ корпуса по АСУ и СРЦ. Мне было сказано, что согласно плану я должен убыть на учёбу в учебный центр Войск ПВО (г. Костерево, Владимирская обл.) на курсы по повышению квалификации офицерского состава. Возражения, что я был там год назад, в расчет не принимались.

С мыслью что Всевышнему и командирам видней я убыл в город Хабаровск, где меня и ещё четверых офицеров, тоже специалистов по АСУ и СРЦ, посадили в самолёт АН-22. Вместе с нами летели пять человек в элегантном гражданском платье.

После взлёта люди в цивильном пояснили нам, что они представляют силовые структуры, и будут с нами всё время командировки. Затем они объяснили нашу задачу – мы направляемся в дружественную нам Демократическую республику Афганистан для замены аппаратуры опознавания «свой-чужой» на зенитных ракетных комплексах (ЗРК) «Стрела-10» подразделений ПВО Сухопутных войск. «Путёвка» льготная, на несколько месяцев.

Начиная с 1981 года, участились полёты самолётов-разведчиков, особенно со стороны Пакистана, с целью уточнения прибытия новых частей, дислокаций наших войск, позиций артиллерии и танковых частей, систем артиллерийского залпового огня «Град», ЗАК «Шилка», ЗРК «Стрела-10».

Эти данные разведки, помимо информации, поступающей от местного населения, активно использовались афганскими моджахедами. Слово «моджахед» арабского происхождения («муджахид», множественное число «муджахиддин»), буквально означает «борец за веру». Советская армия и афганские власти называли их душманами (дари دشمن – dušman, душмон – «враг»), а советских солдат афганцы именовали шурави (дари شوروی – šouravî, шӯравӣ – «советский»). Советские солдаты часто, в быту, употребляли для их обозначения жаргонное слово «духи» – производное от «душманы».

С территории Пакистана с помощью вертолётов перебрасывались в труднодоступные горные районы диверсионные группы, оружие, продовольствие, медикаменты.

Поэтому и возникла необходимость замены системы опознавания – для более эффективных действий ЗРК «Стрела-10» использовавшихся для прикрытия аэродромов, колонн на марше, пресечения полётов самолётов-разведчиков над территорией ДРА.

Наш самолёт совершил посадку в Киргизии, в аэропорту города Фрунзе (ныне Бишкек), где нас переодели в форму рядового состава, выдали оружие, изъяли документы. Оставили только личные жетоны.

Ночью на самолёте ИЛ-76Т мы вылетели в ДРА. По прибытии в Кабул выгрузили аппаратуру, которая была в опломбированных ящиках. Затем эти ящики перенесли на склад.

Нас разместили в отдельном блоке на территории Кабульского передвижного военно-полевого госпиталя. Там мы впервые увидели наших раненных солдат, прапорщиков, офицеров, их боль и страдания. А так же тяжёлую круглосуточную работу военных врачей и медперсонала.

Об этом трудно писать, это надо было видеть своими глазами…

В дневное время мы были ограничены в передвижениях по территории госпиталя, только в столовую и обратно, не говоря уже про выход в город. Нам было запрещено вести какие-либо разговоры с посторонними лицами о цели нашего прибытия и о характере выполняемых работ.

В целом (не вдаваясь по определённым причинам в подробности) суть работ состояла в следующем – мы вылетали на вертолёте к местам дислокации ЗРК, предварительно загрузив необходимое количество аппаратуры. Маршрут полёта знали только наши сопровождающие (представители компетентных органов) и экипаж вертолёта. Все работы по замене систем опознавания проводились только в ночное время.

По прибытии на точку дислокации ЗРК мы проводили проверку исправности старой аппаратуры опознавания, демонтировали её, составляли опись на аппаратуру (её заводские номера, количество кодовых фишек и т.д.). В присутствии наших сопровождающих и командира батареи мы расписывались в Описи, укладывали аппаратуру в ящик, который тут же опломбировывался сопровождающими.

Затем вскрывали ящик с новой аппаратурой, проверяли её наличие и комплектность согласно описи, устанавливали на место, проверяли работоспособность, производили настройку. После чего составлялся «Акт приёма-передачи», который подписывали мы, наши сопровождающие и командир батареи.

Загрузив ящик, со старой аппаратурой, на борт летели на новую точку. За ночь успевали побывать максимум на двух позициях ЗРК. К утру возвращались на базу.

С поставленной задачей мы справились за три месяца, и убыли в Союз.

Затем была учёба в калининской Академии, служба на Украине, увольнение в запас.

Но даже за тот короткий срок, который мне пришлось побывать в Афганистане, я многое увидел и понял, как тяжело было нашим войскам, в каких нечеловеческих условиях находились необстрелянные, не подготовленные как морально, так и физически молодые ребята в колоннах на марше, на блок-постах, во время проведения боевых операций.

Боевой опыт приходил со временем, но в Афгане этот опыт требовал слишком много крови…

И сейчас, через многие годы после вывода наших войск из Афганистана, очень горько осознавать, что всё это было напрасно. Можно было обойтись без этой войны, без этих десятков тысяч людских потерь, за которыми стоят молодые человеческие жизни, неродившиеся дети, слёзы и огромное горе близких и родных… Да и развал великого Союза начался с этой точки отсчёта…

Под впечатлением всего увиденного я написал стихотворение, которое посвятил всем воинам-афганцам. Всем, кто был там. Чтобы люди не забывали те подвиги, которые совершили простые советские парни, находясь на чужой враждебной земле, выполняя приказ, выполняя интернациональный долг.

Я благодарен судьбе, что она дала нам возможность быть рядом с этими замечательными людьми, настоящими воинами, настоящими Героями.

Афган

 
В то время нас не выбирали,
В то время просто отправляли.
Кого бортом, кого в вагонах,
Долг выполнять перед народом.
 
 
Остались в памяти у них,
Глаза любимых и родных.
Руки дрожащих матерей,
В бой отправляющих детей.
 
 
Афган, Афган, песок и камень,
Твой первый и последний бой.
Афган, Афган, огонь и пламя,
И только боль, и только боль.
 
 
А пуля дура, не выбирает,
Ударить в сердце или камень.
Ах пуля, пуля, если бы ты знала,
Кого убила, кого порвала…
 
 
И перед боем все молились,
Что мы, что «духи», один чёрт.
Друзей погибших вывозили,
Машинам потерявши счет…
 
 
И санитарные палатки,
И раны выживших в бою,
Бинтов кровавые заплатки,
Забыть я просто не могу.
 
 
С кого спросить за эти муки,
Кто даст ответ или отчёт.
За что погибли наши дети,
Идя «За Родину – вперёд!».
 
 
А сколько без вести пропавших,
И неопознанных ребят.
Там на чужбине оказавшись,
Под скромным именем «Солдат».
 
 
Проходят годы, всё в забвенье,
Кресты, могилы и цветы.
И с сожаленьем вспоминаем,
«Тюльпана чёрного» черты.
 
 
Гранита мокрая прохлада,
Колонки надписи на нём.
Цветы, друзья и место встречи,
Всех тех, кто был там под огнем.
 

Трофимов Игорь Николаевич

(Вып. 1977 г., 4 факультет, 4 гр)

Служение Отечеству началось
в Минском ВИЗРУ

Пока свободою горим,

Пока сердца для чести живы,

Мой друг, Отчизне посвятим,

Души прекрасные порывы.

Пушкин А. С.

 
В порывах юности стать офицером я мечтал,
Считал, что армия – мое призванье.
Для исполнения желаний – я многое отдал,
Как следствие – почет, большие должности и званья.
 
 
В те времена – служить Отчизне было свято,
Душа горела и стремилась в высоту.
А началась моя эпоха – с должности курсанта,
В элитном вузе, под названием МВИЗРУ!
 
 
Окончив МВИЗРУ – долг исполнял сполна,
Моя судьба – счастливая и не злодейка.
Ведь на меня, и на таких как я, надеялась страна,
А дальше еду я служить в прекрасный гарнизон,
С названьем «Саваслейка».
 
 
Но Минск и Беларусь – останутся со мною навсегда,
И «точки» службы остальные – не смогу забыть.
Ведь в МВИЗРУ надо мной взошла счастливая армейская звезда,
Мне повело, я в службе смог себя раскрыть.
 
 
Скажу без всякого лукавства,
Служить Отечеству – и свято, и большая честь!
И возвращаясь в Минск, я говорю: «Столица, здравствуй!
Спасибо, что такой прекрасный в мире город есть».
 

МВИЗРУ Войск ПВО страны – мой Первый военный ВУЗ

 
Училище для нас – как Альма-матер,
От дня создания, внимательной ко всем была.
Хоть были мелкие проблемы здесь когда-то,
Но все же до диплома довела.
 
 
В МВИЗРУ мы учились, и служить, и побеждать.
В своем начале – суетились, и редко получалось чинно и степенно.
Но многое нам удалось постичь, узнать, понять,
Но этот выбор наш, мы начали здесь путь военный.
 
 
В учебе, службе было множество терзаний —
А по-другому не получится толковый инженер.
Здесь дали массу опыта и знаний,
Гордились тем, что получиди званье «офицер»!
 
 
В призвании своем – желал я интерес найти,
И в принципе, все получилось так, как мне хотелось.
Открыто, честно шел по своему пути,
Не трусил, делал все достойно, смело.
 
 
Нам, будущим курсантам, крупно повезло,
В МВИЗРУ научились лучше понимать солдата.
Вот с той поры немало лет прошло,
Мы, мвизровцы, счастливые ребята!
 
 
Потом, куда бы ни гнала меня, армейская волна,
Все получалось хорошо, а иногда, чудесно.
Я службе отдавал себя сполна,
И в этом признаЮсь вам честно.
 

Выбор пути

Мы выбираем путь, идем к своей мечте.

И надо не свернуть в пути уже нигде.

И стоит шаг пройти, заносит время след,

Обратного пути у жизни просто нет.

Антонов Ю. «Поверь в мечту»

 
В те годы я решил себе сказать:
Есть у меня мечта, я на нее нацелен.
Исполню я ее, уж хочется мне стать,
Сперва – курсантом, дальше – офицером.
 
 
Про армию мы мало знали,
А командиры проверяли нас, как будто на излом.
О будущем своем мы лишь предполагали,
Но верили, по выпуску – нас ждет диплом.
 
 
Нам говорили: есть у врагов «ядреное оружие», ракеты,
У этих, у буржуев, армия – монгольская орда.
Их атомные базы, «Трайденты» и «Посейдоны», рядом где-то,
Почти что у родимого гнезда.
 
 
Твердили: срочно надо защищать родимые края,
Быстрей учиться и стрелять на полигонах.
К такому повороту был готов и я, мои друзья,
Мы ждали день, когда вручат нам офицерские погоны.
 
 
Потом, немало армия «попортит» крови,
Но сделан первый шаг, назад уж не свернуть.
И испытанья служба каждому готовит,
Но это выбор наш, особый и нелегкий путь.
 
 
Порой нам некогда красою белорусской любоваться,
В противогазах учат нас, как правильно дышать.
Нам также говорят: «в поступках надо человеком оставаться,
А чтоб мечту увидеть, надо и мечтать».
 

Товарищи курсанты

 
Два воробья дерутся на дороге —
Пустой широкой каменной черте.
Забыли все воришки-недотроги,
Как люди забываются в борьбе.
 
 
Ну, что им делать, этим малым крохам?
Такой огромный мир для них кругом.
Хоть рядом шум, автомобильный грохот,
Они ж считают – каждый прав в своем.
 
 
Не так ли мы – терзаем очень часто,
Людей, по сути, самых дорогих.
К чужому злу почти что безучастны,
И беспощадны в каре для своих».
 
 
Широков А. М. Заместитель Начальника МВИЗРУ
по учебной и научной работе, полковник
 
 
Училище нам распахнуло в будущее двери,
И это – истинная правда, не обман.
Мы сами – сильные курсанты, все в нас верят,
У каждого из нас, есть также талисман.
 
 
Курсант – не звание, а должность, дорогое слово,
В нем смысл заложен: и студента, и бойца.
Должны всегда мы быть готовы,
Идти вперед без страха, до победного конца.
 
 
А пока – рисуем карты, справки, взявши в руки карандаш,
Многие, от спорта и от распорядка уж устали.
Иногда копали не траншеи, лишь блиндаж,
Но за это нам «спасибо» не сказали.
 
 
На ученья ходим в поле, сквозь буераки, ковыли,
Бросаем на ходу «лимонку», иногда гранаты.
Под танком, было дело, проползли,
Ну, что тут скажешь? Мы – курсанты.
 
 
А командир кричит: «Вперед и с песней, действуй, не сиди»,
Здесь перспектива есть и вроде все понятно.
Все лучшее, конечно, впереди,
Что здесь не ясно? Мы – курсанты!
 
 
Я и сегодня уважаю всех, кто в должности «курсанта»,
Все мы – из крепкой и порядочной большой «семьи».
Боевые, славные ребята
 

Верные товарищи мои!
Повседневные будни курсанта

 
В нашем взводе разные ребята,
Разные характеры и нравы.
Но у всех одна мечта курсанта:
Стать офицером и достичь какой-то славы.
 
 
Каждый уж сейчас стремится к совершенству,
Ежедневно набираемся мы знаний, силы.
Каждый в ранце носит жезл – надежду,
Пригодимся Беларуси и России.
 

1973 г. Военный городок МВИЗРУ (Девятый километр). И. Трофимов и Н. Чикин

 
Отношусь и я с любовью к дисциплинам и наукам,
Многое успеть, познать – я так себе внушал.
Мы учим ТЭРЦ и ЦВМ, и как летит ракета на сверхзвуке,
Как правильно держать в руках штурвал.
 
 
А пока конспект исчиркан аккуратно и без пятен,
Есть к учебе преогромный интерес.
Четкий путь сейчас и однозначен и понятен,
Но признаюсь, почему-то тянет в ВВС.
 
 
Что поделать, но хочу я быть пилотом,
А пока – я лишь курсант – ракетчик для своей страны.
Мысли, формулы и размышления пишу в блокноты,
Нет, не зря я протираю здесь штаны.
 
 
А сегодня на плацу бордюры красим,
Солнце в небе – словно скатывается с крыши.
Кто-то изучает множитель Лагранжа,
Я ж сижу – мечтаю… и в папахе себя вижу.
 
 
В МВИЗРУ очень нелегко порой,
Даже вот сама учеба – трудная работа.
Есть позитивный, исключительный настрой,
 

Тружусь я до седьмого пота

 
Немало трудностей узнали и мои друзья,
Им тоже за все годы «напряжёнки» привалило.
И как бы трудно не было, но все равно, считаю я,
Удачных и счастливых будней – гораздо больше было.
 

Молодость моя, Белоруссия

 
Сданы экзамены, пора нам собираться,
До «точки» следующей очень далеко.
А с Белоруссией приходится расстаться,
Нам без нее ох, будет, нелегко.
 
 
Мы теперь свободные, кончилась учеба,
Через три денечка, уезжаем в разные края.
Подадим друг другу, на прощанье руку,
И когда же встретимся: кто скажет нам, когда?
 
 
Будем помнить ночи темные, ночи караула,
Радость увольнения, вспомним день за днем.
Может быть на Севере, а может, на Урале,
Нас девчонки минские, вспомнят лишь добром.
 
 
Никто не знает, что нас завтра ждёт,
Мы знаниям своим, энергии своей, лишь доверяем.
Уверенно и твердо мы идем вперёд,
Эх, знать еще бы, где найдем, где потеряем.
 
 
Пять училищных лет! Отдаются повсюду набатом,
Вы ушли, но оставили яркий свой след.
Буду помнить всегда, что пять лет, был курсантом,
Даже если пройдёт много лет.
 
 
Давай-ка, друг мой, выпьем, по стакану,
За мои победы и добро твое.
Не нужны в душе нам раны,
 

Будем долго помнить, наше бытие

 
Все было, в этой службе и учебе «грешной»,
В потерях, неудачах – найдем мы множество причин.
И, тем не менее, скажу о главном я, конечно,
Нам был присвоен первый офицерский чин!
 
 
В училище друг другу малость надоели,
Другие говорили, да вот и я сказал.
Так было ведь на самом деле,
Но не жалею, что лучшие пять лет служению отдал.
 
 
Так и прошли здесь, в Минске, все пять лет,
Кипела жизнь, – словами передать уж не берусь.
Мы написали, каждый сам себе портрет,
 

Спасибо МВИЗРУ, и спасибо, Беларусь!
Минской девушке

Он:

Я влюбился в первый раз,

И так хочу увидеть Вас,

Но где-нибудь в лесу, наедине.

Она:

Комары и муравьи, большие недруги мои

и мама с папой запрещают мне.

Он:

Ах, не бойтесь муравья, если рядом с Вами я,

Обещаю до утра защищать от комара.

Я и в поле и в лесу

Вас согрею и спасу.

Надо по-по-по-по-по-по-по-по-по-подумать.

Вместе:

Думай, думай, думай, думай, думай, думай.

Думай, думай, думай, думай, думай, думай.

Думай, думай, думай, думай, думай, думай, думай, думай.

Надо, надо, надо, надо по-по-думать.

«Надо подумать»

Автор слов – Костров С., композитор – Лиепиньш З.

 
Может быть, я не старался или плохо бился,
Может к счастью, но никак не на беду.
Не нашел минчанку, значит, не влюбился,
Я не встретил свою девушку – судьбу.
 
 
Были те, кто приходили в ярких платьях,
А в кафе – все сумки, кофты вешали на стул.
Иногда случались и у нас объятья,
Но что-то все мешало: учеба, спорт и караул.
 
 
Конечно, жаль, что так произошло и так случилось,
Что даже чувства вроде не проснулись.
Из дружбы ничего не получилось,
Мы разошлись, не обернулись.
 
 
Одной из них сказал: повременим пока что, до свиданья,
Ну, что еще здесь отвечать?
Не оправдались ожиданья —
С другими будем праздники встречать.
 
 
Но очевидно, что-то в нас осталось,
Ведь дружба не уходит, насовсем.
Наверно грубо говорить, что ты – не мне досталась,
Пока ж мне все равно, где будешь ты и с кем.
 
 
Возможно, нам от этого не станет легче,
Откуда знать, что ждет нас за завесой буден?
А будут отношенья наши еще крепче?
Ведь офицерский путь нелегкий, труден.
 
 
А служба – разная, то неудачи, то успех…,
Как среагируют на трудности родные, наши души и сердца?
Ведь воспитанье разное у всех,
Как вынести тяжелый груз семейного венца?
 
 
Наверно, жизнь холостяка в тот миг не истекла,
А, может, не был видным, знатным кавалером?
Но страсть к девчатам, естественно, влекла,
Когда курсантом был, и, ставши бравым офицером.
 
 
Но все равно, по-своему приятны были встречи,
Мне не забыть твой интеллект и яркий образ твой.
По-доброму я буду помнить каждый вечер,
И время, когда рядом был с тобой.
 
 
Подумать бы получше и сказать: как ты прекрасна,
И что душа твоя – чиста и ясна.
Но я б солгал тебе, сказав, что ты —
Ну, просто, идеал моей мечты…!
 

Спорт в МВИЗРУ

Рекордный прыжок мастера спорта Игоря Трофимова (МВИЗРУ)

 
В МВИЗРУ любят спорт.
Порой нам не нужны с минчанками свиданья.
Нам не нужна изысканность ракетки, тот же корт,
Пустите нас на стадион, там, где идут соревнованья!
 
 
В Училище поэтом можешь ты не быть,
Командным духом каждый из нас связан.
Нам спорт в МВИЗРУ не позабыть,
Ведь каждый здесь спортсменом стать обязан!
 
 
Мы спортом занимаемся упорно, без всяких там затей,
Есть тяга, она с детства, может гены?
Мы приобщим к нему со временем своих детей,
Не зря же говорят: курсанты все, с пеленок уж спортсмены!
 
 
Я тренировками переборол себя,
Мне по душе пришелся стадиона круг.
Теперь я кроссы бегаю легко, любя,
И мне завидует мой лучший друг.
 
 
И нормативов сложных, в общем нет,
Со временем пришли успехи: все блестящие.
И мы познали вкус своих побед,
Ведь это важно, для мужчины настоящего.
 

Пусть болит моя травма в паху,

Пусть допрыгался до хромоты.

Но я все-таки был наверху

И меня не спихнуть с высоты!

Высоцкий В. «Про прыгуна в высоту»

 
Судьба готовит массу всех переплетений,
Кто знает: у кого и где свой «потолок»?
Наверно, проще в жизни без больших сопротивлений,
Да чтоб наотмашь – никто не бил под дых или в висок.
 
 
Я многое узнал и поступаю просто, смело,
В своих прыжках я очень преуспел.
Тренировал, как мог, свое я тело,
Поскольку прыгать в высоту всегда хотел.
 
 
Всегда стремился я к своей мечте,
Поэтому понятна цель любого взлета.
И постоянное стремленье к высоте,
Влюблен я очень в красоту полёта.
 
 
Известно, что любое дело проще делать вместе,
И лучше не спеша, шажочек да шажок.
Но если ты один, а пред тобою неизвестность,
Попробуй, соверши с падением прыжок.
 
 
Я к трудностям готов сегодня, не впервые,
Но и нельзя сказать, что было так на протяженье многих лет.
Возможно, ждут меня мгновенья золотые,
А это – уникальнейший, волнующий момент!
 
 
Все, я готов и принял быстро для себя решенье,
Я обязательно сейчас вот разбегусь, толкнусь и полечу.
Я вижу щит, цветную сетку на кольце, другие украшенья,
Ногою баскетбольное кольцо достать хочу.
 

 
Любой атлет стремится прыгать выше,
Но все-таки не смотрит он на жизнь легко и свысока.
Я тоже с малых лет с зонтом уж прыгал с крыши,
Чтобы потом подпрыгнуть аж до потолка.
 
 
Дождь в Минске. Минчане открывают все зонты,
В тот день своим друзьям сказал про план, слегка, краснея:
«Готов достичь рекордной высоты»,
Мол, есть такая вот, нескромная затея.
 
 
Сентябрь на дворе, а в Минске золотая осень,
Пришли в училищный спортзал, точней, пока что, на его крыльцо.
Товарищ мой, меня же просит:
«Действительно достанешь ты ногою баскетбольное кольцо?».
 
 
Один курсант вскричал: «Скажи, а почему об этом я не знал?
Ты, Игорь, говорит, и вправду, как индийский йог?
Тогда зачем свой путь в МВИЗРУ выбирал?
Коли ногою достаешь ты потолок».
 
 
Другой дружок сказал: «У Игоря высокий рост,
Без малого – почти, что метра два.
Но у меня ко всем есть предложенье, не вопрос:
Давайте-ка его, поддержим мы, братва.
 
 
Нет, мы, конечно же, не враги, не «палачи»,
Ведь ты же прыгаешь на стадионах для кого-то.
Скажи о достиженьях, не молчи,
А мы посмотрим на твою успешную работу».
 
 
А третий непреклонен и желает обратиться:
«Вот, посмотрите, на «гиганта высоты».
Ты не стесняйся, ведь рядышком – знакомые все лица,
Мы можем рисковать, мы все без исключенья молоды».
 
 
Подумал, пусть ребята отдыхают,
Прошу всех их немного успокоиться.
Пусть «публика» не сразу, но стихает,
Вошли в спортзал: на месте все щиты и кольца.