Текст книги "Академик Владимир Евгеньевич Соколов. Жизнь и научная деятельность в очерках и воспоминаниях"

С. Н. Ефуни. Воспоминания

С Владимиром Евгеньевичем Соколовым я впервые встретился в 1977 г. Это был красивый, энергичный человек, сразу располагающий к себе. Мы с ним довольно быстро подружились и часто встречались в семейном кругу.

Он с удивительным интересом относился к окружающему миру. Самые, казалось бы, незначительные события и предметы привлекали его внимание. Он мог с одинаковым увлечением рассказывать о своем саде и о свойствах тюленей и дельфинов, об оленях и крысах, о воронах и летающих лисицах.

Он был настоящим натуралистом, естественно чувствующим себя в природе. Во Вьетнаме, где я по предложению Владимира Евгеньевича курировал медицинскую программу Тропического центра АН, он как директор этого центра проводил большую исследовательскую и организационную работу. Он отправлялся для сбора материала в небезопасные экспедиции в джунгли. В этих экспедициях многие молодые не могли за ним угнаться, потихоньку жалуясь на его неиссякающий энтузиазм.

Как-то в Ханое он пригласил меня сходить с ним на рынок. Это осталось у меня в памяти как одно из самых ярких зрелищ. Такое разнообразие продаваемых здесь живых диких животных – обезьян, диких кошек, змей, птиц и пр. можно увидеть лишь в крупных зоопарках. Владимир Евгеньевич был при этом великолепным гидом, который с юношеской увлеченностью рассказывал мне о повадках местных обезьян, питонов, птиц и множества других животных.

Он был прекрасным другом, теплым, всегда открытым к общению, интересным.

Владимир Евгеньевич много ездил по миру и, думаю, был счастливым человеком, так как занимался любимым делом, смотрел на мир открытыми глазами, писал книги, нежно любил свою семью.

А. Ф. Алимов. Академик Владимир Евгеньевич Соколов

Академик-секретарь Отделения общей биологии РАН В. Е. Соколов прежде всего был выдающимся русским териологом. Огромный объем общественной работы в Отделении и руководство академическим институтом ни в коей мере не сказывались на продуктивности его собственной научно-исследовательской работы.

Владимир Евгеньевич – создатель и бессменный Председатель Всесоюзного (Всероссийского) териологического общества – научной организации, объединившей сотни специалистов из всех республик бывшего СССР. Сотрудники ЗИН РАН, непосредственно участвовавшие в работе ВТО (Н. К. Верещагин, И. М. Громов, И. М. Фокин), прекрасно помнят, что вся работа общества держалась на кипучей активности его председателя.

Бесценным вкладом в отечественную териологию являются многочисленные монографии и справочники, опубликованные В. Е. Соколовым. В 90-е годы активное участие в подготовке и редактировании ряда работ, которые велись под руководством академика, принимал сотрудник ЗИН РАН А. А. Аристов. Владимир Евгеньевич живо интересовался ходом работ и всегда был готов к обсуждению возникающих проблем. Он был открыт для критики и никогда не навязывал своего мнения.

В. Е. Соколов был настоящим полевым исследователем, не гнушавшимся тяжелой экспедиционной работы. Сотрудник ЗИН РАН П. П. Гамбарян, вспоминая совместную работу с академиком на Кубе, отмечает необыкновенную работоспособность Владимира Евгеньевича, его неуемное стремление самому участвовать во всех экспедиционных делах. Он первым залезал в узкие, темные щели пещер в поисках летучих мышей, до поздней ночи вместе со всеми обрабатывал полученные материалы.

В. Е. Соколова характеризовала глубокая заинтересованность в получении достоверных результатов исследований, его научные публикации интересны и информативны. При его участии описаны новые виды млекопитающих, он был ведущим специалистом по кожному покрову млекопитающих, его по праву можно назвать одним из основоположников экологической морфологии и науки о химической коммуникации млекопитающих.

Старейший русский зоолог Н. К. Верещагин вспоминает, что Владимир Евгеньевич был прекрасным охотником и коллектором, пополнявшим зоологические коллекции музеев. Им были подготовлены десятки специалистов-зоологов. Активная международная деятельность В. Е. Соколова позволила многим российским зоологам осуществить свою мечту – поработать в дебрях Амазонки и Индокитая.

С уходом Владимира Евгеньевича мы потеряли не только крупнейшего организатора науки, но и выдающегося териолога, посвятившего всю свою жизнь любимому делу. Российские зоологи-териологи всегда будут помнить Владимира Евгеньевича Соколова как выдающегося специалиста, внесшего неоценимый вклад в развитие отечественной териологии.

Л. П. Рысин. В. Е. Соколов в отделении общей биологии РАН

Каждый из нас встречает в своей жизни очень многих людей – самых разных. Бывает так, что с иным ты встречался не раз, но потом ваши пути разошлись, проходит какое-то время и уже не вспомнить ни имени, ни обличья, ни поступков. А бывает, что с самого начала человек чем-то запоминается, и это «что-то» остается в тебе навсегда. Таким «запоминающимся» был Владимир Евгеньевич Соколов.

Впервые я увидел его много лет назад в кабинете тогдашнего академика-секретаря Отделения общей биологии академика М. С. Гилярова. В то время наша Лаборатория лесоведения, оставшись без директора, переживала не лучшие времена. Полным контрастом был Институт эволюционной морфологии и экологии животных им. А. Н. Северцова (ИЭМЭЖ АН СССР), который возглавлял Владимир Евгеньевич; ему удалось создать крупнейший коллектив с большим числом талантливых ученых, успешно работавших в самых различных научных направлениях общей биологии. Подобно собирателю Московского княжества Ивану Калите Владимир Евгеньевич вовлекал в свой институт все новые и новые коллективы, вплоть до самых небольших. В то время эта тактика была, безусловно, правильной – в институте концентрировались ведущие специалисты в области общей биологии. Владимир Евгеньевич задумал «втянуть» в свой институт и нашу Лабораторию. Но М. С. Гиляров захотел услышать «мнение коллектива» и пригласил к себе так называемый «актив», в составе которого был и я, не помню уже в каком качестве – то ли председателя профкома, то ли заведующего отделом.

М. С. Гиляров был всем нам хорошо знаком, но в комнате, кроме него, находился еще один человек: с густой шевелюрой темных волос, довольно массивного телосложения; он с явным любопытством и интересом смотрел на нас; это и был Владимир Евгеньевич Соколов. Академик-секретарь повторил предложение Владимира Евгеньевича нашей Лаборатории – «добровольно войти» в состав ИЭМЭЖа. Наша сторона горячо высказалась против. Мы все были патриотами своего учреждения и не допускали, что оно может потерять свою самостоятельность, а коллектив – «раствориться» в другом, более крупном. По-моему, я был самым ярым противником присоединения. Владимир Евгеньевич спокойно выслушал наши выступления, а потом сказал: «Нет, так нет». На этом наша встреча закончилась; мы разошлись, гадая о том, что может быть дальше, но продолжения не последовало.

Прошло несколько недель. В Доме ученых проходило Общее собрание Академии наук СССР. В перерыве выстроилась очередь к буфету, и тут я вновь увидел Владимира Евгеньевича – он стоял в той же очереди, но на несколько человек сзади нас. Я с некоторой ехидностью, памятуя наши недавние выступления, предложил ему: «Становитесь перед нами, а то станете нашим директором и припомните, что мы Вас опередили», на что он невозмутимо ответил: «Так и должно быть, начальник должен заботиться о подчиненных». Все рассмеялись, и прежняя напряженность как-то сразу исчезла; было ясно, что Владимир Евгеньевич на нас «зла не держит». Тогда я не мог предположить, что спустя несколько лет он пригласит меня для работы в Отделении общей биологии АН СССР и я надолго стану одним из его ближайших сотрудников – его заместителем по научно-организационной работе.

Эта должность появилась в Академии наук СССР в 1987 г. по инициативе только что избранного Президента – академика Г. И. Марчука. На Отделения Академии были возложены новые и очень разнообразные обязанности, в связи с чем почти вдвое был увеличен штат их аппарата, появился постоянно действующий заместитель академика-секретаря. Кандидаты на эту должность проходили строгий отбор, включая собеседование в Отделе науки ЦК КПСС и «смотрины» на заседании парткома Президиума АН СССР. Отделения в ту пору развернули активную научно-организационную деятельность, включавшую формирование различных научных программ, координацию исследований, расширение и укрепление связей как внутри страны, так и с нашими зарубежными коллегами. В несомненной пользе и большой значимости той работы, которую выполняло Отделение общей биологии, думаю, сейчас никто не сомневается.

Конечно, очень многое зависело от академика-секретаря Отделения; в его власти было поддержать инициативу или «поставить крест» на ней, самому предложить новую идею, добиваться выполнения задуманного… И нужно отдать должное Владимиру Евгеньевичу – он очень внимательно подходил к любому предложению, а одобрив, поддерживал его в дальнейшем, несмотря на возможные сложности. Его надежным помощником был бессменный ученый секретарь Отделения Анатолий Владимирович Колесников.

Быть академиком-секретарем Отделения – не только почетно, но и очень трудно. Отделение – это большой и сложный механизм, в работе которого участвуют тысячи человек. Первым академиком-секретарем Отделения общей биологии АН СССР, созданного в 1959 г., стал член-корреспондент (позднее – академик) Б. Е. Быховский. С июня 1971 г. эту должность занимал академик Я. В. Пейве. В 1976–1985 гг. Отделение возглавлял академик М. С. Гиляров. С 1985 г. в течение тринадцати лет работой Отделения руководил В. Е. Соколов.

До распада Советского Союза Отделение осуществляло научно-методическое руководство почти ста институтами, представлявшими все республики страны. Важную роль в этом играл организованный по инициативе Владимира Евгеньевича Совет по координации Отделения общей биологии АН СССР. В состав Совета входили видные ученые-биологи, руководители институтов. Каждый год проходила выездная сессия Совета. Первая (организационная) состоялась в Москве; затем последовали заседания в Ашхабаде, Риге, Кишиневе, Киеве, Минске. Интерес к этим встречам был огромен, польза от них очень велика. Повестка стала почти традиционной. Первый день – «проблемные» научные сообщения членов Совета, второй – знакомство с местными институтами, доклады ученых из этих институтов, обязательные стендовые доклады молодых ученых, третий день – экскурсия и заключительное, итоговое, заседание, на котором обсуждалось увиденное и услышанное и уточнялся план сотрудничества на ближайшее будущее. Конечно, неоценимое значение имели личные встречи. Неизменным руководителем и активнейшим участником сессий Совета был Владимир Евгеньевич. Прошло несколько лет с тех пор как Совет, в силу известных обстоятельств, прекратил свое существование, но участники его заседаний до сих пор по-доброму говорят о нем.

Как я уже сказал, в рамках научно-методического руководства, осуществляемого Отделением общей биологии АН СССР, находилось около ста институтов, расположенных во многих точках территории страны. Формальной и фактической основой координации служила программа фундаментальных исследований, направленных на решение крупных научных проблем; каждый институт и его отдельные подразделения занимали в этой программе определенные ячейки-ниши. Было несколько лет, когда на выполнение программы выделялись дополнительные средства. Тогда Отделение по каждому направлению организовывало конкурсы, проходившие под эгидой научных советов. Отбирались наиболее интересные заявки, но при этом действовало негласное правило – дополнительную финансовую поддержку должен был получить каждый институт, как бы далеко от Москвы он ни находился. Атмосфера научного братства, дружеской взаимопомощи всегда сохранялась в Отделении общей биологии, и в этом большая заслуга Владимира Евгеньевича. Принцип равенства в Отделении всегда свято соблюдался.

После распада СССР число институтов, которыми руководит Отделение, сократилось вдвое, но по-прежнему оставалось достаточно большим; все так же была необходима координация действий. Поэтому по предложению Владимира Евгеньевича была разработана новая программа «Проблемы общей биологии и экологии: рациональное использование биологических ресурсов». Она рассчитана на 1998–2005 гг. и все это время Владимир Евгеньевич будет как бы незримо участвовать во многих исследованиях, потому что он был их инициатором.

Но Отделение общей биологии – это не только институты; это 12 научных советов, две комиссии, один комитет. При Отделении функционирует 12 научных обществ. Отделение является учредителем 17 журналов Российской академии наук. На заседаниях Бюро Отделения обсуждаются отчеты научных советов, программы организуемых ими совещаний и конференций, составы редколлегий журналов и многое другое, что необходимо для сохранения и повышения активности этих структур, и во всех случаях Владимир Евгеньевич заботился о том, чтобы решения принимались незамедлительно и чтобы они в наибольшей степени соответствовали интересам дела.

Вот один пример. Четверть века назад Генеральной конференцией ЮНЕСКО была принята Конвенция о Всемирном природном и культурном наследиичеловеческого общества за памятники, имеющие особую ценность; их охране не должны препятствовать ни географические границы, ни политические различия между государствами. К Конвенции присоединилась и Россия. Возникла идея создать в рамках Академии Совет по охране и изучению культурного и природного наследия, главной задачей которого было активное участие в этой благородной работе. Владимир Евгеньевич не только положительно воспринял это предложение, но и согласился быть одним из сопредседателей Совета (вместе с академиком Е. П. Челышевым). Вот уже несколько лет Совет успешно работает, проведя ряд совещаний и выпустив около трех десятков научно-популярных брошюр в серии «Природное и культурное наследие Москвы».

Владимир Евгеньевич всегда стремился к укреплению авторитета Отделения, которое он возглавлял, к росту его научного потенциала. С его помощью в Отделении появился новый институт – Центр по проблемам экологии и продуктивности лесов, статус института обрели Лаборатория лесоведения и Лаборатория паразитологии; ныне это Институт лесоведения РАН и Институт паразитологии РАН. Новое название получил институт, которым многие годы руководил Владимир Евгеньевич; ныне это Институт проблем эволюции и экологии РАН, и это изменение не случайно – оно в полной мере отражает современный характер тех исследований, которые проводятся в институте, его место в российской биологической науке.

В тот год, когда Владимир Евгеньевич возглавил Отделение общей биологии, в нем было 7 академиков и 25 членов-корреспондентов, теперь в Отделении – 21 академик и 32 члена-корреспондента. Своим ростом Отделение также во многом обязано Владимиру Евгеньевичу. Он исключительно серьезно готовился к выборам, а вместе с ним готовилось и Отделение. В результате практически не было случаев, когда в ходе выборов имевшаяся вакансия оставалась незанятой.

Много часов Владимир Евгеньевич провел с нами – сотрудниками аппарата Отделения. Хотя он часто и надолго уезжал, но всегда был в курсе того, что происходило в Отделении – звонил отовсюду. Возвращался – как будто не уезжал. Возникали разные ситуации, но всегда Владимир Евгеньевич сохранял исключительную выдержку. За многие годы мы не помним случая, чтобы он «сорвался», кого-то умышленно обидел, кому-то «тыкал»; он вел себя как истинный интеллигент, уважающий своего собеседника, кем бы тот ни был и о чем бы ни говорил. Свою душу Владимир Евгеньевич перед нами не раскрывал, но настроение, с которым он приходил, угадывалось без особого труда – все-таки мы проработали с ним много лет. Однако мы знали, чем плохое настроение Владимира Евгеньевича можно было улучшить – надо было заговорить на одну из трех тем: о внуке Жене, о собаках и о даче. Внуком он нескрываемо гордился, очень любил рассказывать о своих собаках, а дачу постоянно ремонтировал и совершенствовал.

Мы знали о тяжелой болезни Владимира Евгеньевича, но не переставали надеяться. Последний раз он пришел в Отделение 12 февраля, спустя несколько дней после своего 70-летия, и пробыл довольно долго, принимая поздравления и приветствия, самые разные, но все – искренние. Выступил и он сам, каждому из нас сказал добрые слова. Потом несколько раз звонил, продолжая интересоваться всем, что происходит в Отделении.

Сейчас на стене над креслом Владимира Евгеньевича висит его фотография, и нам все кажется, что вот-вот откроется дверь, появится такая знакомая фигура и все будет как прежде…

А. К. Темботов. Доверие было полным

Наше близкое знакомство с Владимиром Евгеньевичем Соколовым состоялось в 1978 г. в Чехословакии на Втором Международном конгрессе по млекопитающим. В г. Брно, где проходила встреча ведущих териологов мира, в то время стояла прекрасная летняя погода. Все утопало в зелени и цветах, душа радовалась изобилию прекрасных роз, улыбкам гостей и хозяев, всюду чувствовались мир и спокойствие. Добрые и деловые отношения, фундамент которых был заложен на Первом Международном конгрессе по териологии в Москве в 1974 г., быстро становились нормой общения между участниками и этого конгресса.

Удача была очевидной, на глазах совершался прорыв в международном сотрудничестве по целому ряду проблем териологии, теории и практики охраны мировой фауны. И этот успех мы, участники конгресса, справедливо относили на счет Владимира Евгеньевича, ибо он «дирижировал» всем ходом подготовки и реализации программы, отбором тематики докладов и докладчиков. Я никогда не забуду ту неподдельную радость, которую выражало его лицо, когда он увидел нас, четырех териологов Кабардино-Балкарии, добравшихся из Нальчика в Брно на своем транспорте. Он живо интересовался подробностями нашего путешествия: не было ли в пути осложнений, как удалось получить визы, были ли суровы милиция и полиция, как удалось решить финансовые проблемы и т. д. Не менее внимателен он был и к другим, в частности, волновался из-за опоздания коллеги из Баку. Мне, как и другим соотечественникам, было весьма приятно ощущать, что мы составляем большую, хорошо организованную вокруг своего лидера команду и она представляет великую страну достойно.

Это чувство локтя для нашей группы было необходимо как воздух, ибо мы впервые выезжали за рубеж. Кроме того, на суд авторитетных коллег мы выносили свое видение изменчивости ряда «трудных» видов млекопитающих Кавказа. По I конгрессу и последующей переписке мы уже знали, что к нашим данным будет проявлен повышенный интерес из-за того, что именно на Кавказе находился ключ к разгадке закономерности изменчивости хромосомного аппарата объектов изучения европейских териологов, в том числе модельной группы Pitymys. Наши лучшие надежды тогда оправдались, мы были приняты и поняты, наладилась совместная работа, оказавшаяся впоследствии довольно продуктивной. Тогда у нас зародилась уверенность в своей научной деятельности, в перспективе нашей тематики, в том, что выбор научного направления осуществлен правильно. За эту уверенность мы благодарны Владимиру Евгеньевичу на всю жизнь, эта благодарность и эта уверенность передаются каждому новому поколению молодых ученых – уже наших учеников.

После II конгресса наши встречи с В. Е. Соколовым и его ближайшими сотрудниками участились, росли взаимопонимание и взаимоподдержка, крепло полное доверие друг к другу, эти чувства объединяли наши коллективы. Будучи в Москве, мы имели неограниченный доступ к лабораториям Владимира Евгеньевича днем и ночью, в будни и выходные дни, независимо от режима работы ИЭМЭЖ. Доверие было полным. Это вдохновляло нас, делало нашу работу продуктивной и менее утомительной. Как мудрый педагог и тонкий психолог, Владимир Евгеньевич чутко реагировал на самые незначительные знаки внимания между коллегами и поощрял их. Не будь такого чуткого отношения, трудно было бы рассчитывать на коллективный успех, на объединение усилий различных людей, ведомств и территорий, без которых невозможно было решать многие вопросы териологии. Трудно назвать в истории биологии человека, которому удалось так сблизить и сплотить значительное количество ученых-биологов центра и регионов, как сумел Владимир Евгеньевич. Самое главное – все это ему удавалось осуществлять мирно, без шума и суеты, без какого-то насилия, без подавления инициативы, мягко, по-братски. Вот почему, как мне представляется, Владимир Евгеньевич был «нашим», а не только «московским». За это могли многие постоять!

Мы, териологи Кабардино-Балкарии, нередко вспоминаем с теплотой один эпизод, иллюстрирующий, как умело Владимир Евгеньевич культивировал добро между коллегами. Дело было в МГУ, на очередном совещании по млекопитающим, где в роли хозяев на этот раз выступали сотрудники кафедры зоологии, возглавляемой В. Е. Соколовым. Молодые коллеги этой кафедры принимали нас подчеркнуто внимательно, во время перерывов между докладами угощали вкусными домашними блюдами, нередко спрашивали, нуждаемся ли мы в помощи, включая ассистирование докладов и т. д. Совершенно очевидно было, что это повышенное внимание они проявляли без натяжки, от души. Мы не сразу поняли смысл всего этого. Оказывается, до начала совещания на заседании кафедры Владимир Евгеньевич в числе оргмоментов назвал соблюдение гостеприимства. В качестве примера назвал наш скромный опыт в предыдущем совещании в Нальчике, где сотрудники лаборатории горной экологии Кабардино-Балкарского госуниверситета проявили мастерство не только на кухне, но и в танцах. Так, шутя, он формировал душевные связи между разными людьми, между поколениями, далекими территориями.

Людей больше всего сближают общие интересы, тем более когда речь идет о профессиональных делах, поощряемых государственной политикой. Таковой была проблема интеграции структур АН СССР и высшей школы, но при всей ее актуальности решить такую задачу было исключительно сложно. Тем не менее нам с Владимиром Евгеньевичем удалось с ней справиться успешно, но путь к достижению этой цели был долгим и тернистым, занявшим около двух десятилетий нашей жизни. Сначала Владимир Евгеньевич выделил нам из штата своего института пять единиц; эта группа потом переросла в экологическую станцию по горной экологии на базе Кабардино-Балкарского госуниверситета. Параллельно с развитием академической структуры в КБР формировалась научно-исследовательская лаборатория Минвуза РСФСР при том же университете, получившая юридическую силу в 1978 г. В результате объединения обеих структур в том же году был создан (впервые в региональной практике России) Учебно-научно-производственный комплекс в составе ИЭМЭЖ АН СССР, КБГУ, местного заповедника и национального парка. Объединение усилий различных ведомств, в котором принимал самое живое участие Владимир Евгеньевич, обеспечило достижение качественно нового уровня в формировании материальной базы, кадрового потенциала, в совершенствовании тематики научных работ, специализации биологов Кабардино-Балкарского университета по горной экологии. На глазах рос авторитет этого комплекса в регионе, соответственно росла эффективность внедрения результатов НИР в практику, особенно по охране уникального гено– и ценофонда Кавказа. За сравнительно короткое время на базе Учебно-научно-производственного комплекса подготовлено около 20 докторов и кандидатов наук из выпускников КБГУ, сформировалась научная школа, которая стала одной из ведущих научных школ РФ, получена международная премия по экологии им. Карпинского и т. д. Все это послужило необходимой предпосылкой для организации 27 декабря 1994 г. Научно-исследовательского института по экологии горных территорий КБНЦ РАН. В его становлении самое живое участие принимал Владимир Евгеньевич, без него мне как организатору и первому директору, видимо, невозможно было справиться с многочисленными трудностями становления института. Благодаря ему институт состоялся, вошел в состав академического сообщества России с государственным статусом, выдерживал не раз потрясения, успешно справляется с плановыми заседаниями по НИР, выигрывает гранты. В этих и других успехах положительная роль Владимира Евгеньевича велика, трудно ее переоценить. Для него, как мне представляется, престиж нашего коллектива и нашего института был не менее дорог, чем своего института. Все мы эти благородные чувства высоко ценили и, видит Бог, мы не злоупотребляли таким отношением к нам. Наоборот, свою главную задачу мы видели в том, чтобы быть на уровне требования времени, сокращать до минимума «холостые обороты», оправдать доверие Владимира Евгеньевича, ибо в трудное время реформ сохранить сложившийся коллектив в регионах было нелегко всем нам, в том числе академику-секретарю Отделения общей биологии РАН. Владимир Евгеньевич делал для этого все возможное и порой, казалось, невозможное.