Текст книги "История военно-морского искусства. XIX век"

Выдающийся адмирал русского парового флота Г.И. Бутаков

Появление паровых железных кораблей и новой боевой техники потребовало разработки новой тактики ведения боя и тщательного изучения тактических свойств корабля. Расчеты эволюций и перестроений, определение маневренных элементов корабля, разработка походных и боевых строев были поставлены на научную, математическую основу. Вопросам тактического маневрирования был посвящен ряд работ иностранных военно-морских теоретиков, но все эти работы были несовершенны и поверхностны. Наиболее глубокими и исчерпывающими были труды талантливого русского адмирала Г.И. Бутакова – основоположника тактики парового броненосного флота.

Уже со времени появления первых паровых судов Бутаков внимательно следил за тем, как менялись в связи с этим тактические приемы. Еще в 1854 г. по поручению начальника штаба Черноморского флота вице-адмирала В.А. Корнилова Бутаков составил наставление по производству эволюций для пароходного отряда Черноморского флота, а с 1860 г. в должности командующего практической эскадрой Балтийского флота занялся проверкой разработанных им эволюций на практике.

В апреле 1861 г. Бутаков издал работу «Несколько отрывков из опыта начальных оснований азбуки пароходной тактики», содержавшую основные правила маневрирования паровых кораблей и эволюционные сигналы. Тогда же им было начато исследование законов таранного боя, которым он доказал, что для того, чтобы таранить корабль противника, необходимо проникнуть внутрь его циркуляции. Развив и дополнив свои исследования, Бутаков издал в 1863 г. «Новые основания пароходной тактики»; этот капитальный труд по вопросам маневрирования паровых кораблей сохранил свою ценность до сих пор.

«Основной идеей моей тактики, – писал Бутаков в предисловии к этому труду, – служит то, что пар должен сделать в морской тактике такой же переворот, какой произошел в сухопутной тактике в конце прошлого столетия. От паровых судов можно и следует требовать мгновенности и внезапности перестроений, поворотов и захождений. Удовлетворить же этим требованиям можно лишь при твердом знании коренных законов этих действий».

В основу исследования вопросов маневрирования Бутаков положил открытый им характер движения винтового корабля на циркуляции. Он нашел, что на циркуляции винтовой корабль движется по кривой, близкой к окружности, или по касательной к ней. Отсюда он вывел геометрически обоснованные законы циркуляции и, опираясь на них, разработал и привел в стройную систему правила перестроений соединений паровых кораблей, снабдив их многочисленными пояснительными чертежами, детально разработал тактические особенности каждого строя, определил правила перестроений из одного строя в другой, предложил впервые простой и удобный способ этих перестроений.

Труд Бутакова, не имевший себе равных по тщательности анализа, сжатости и ясности изложения, имел огромный успех. Переведенный сразу же на ряд европейских языков, он сделался настольным руководством по маневрированию во всех флотах. На его основе была составлена в 1869 г. под руководством самого Бутакова книга эволюционных сигналов.

Адмирал Бутаков был не только выдающимся теоретиком в вопросах морской тактики. Большого внимания заслуживает и его практическая деятельность: он руководил боевой подготовкой эскадры броненосных кораблей Балтийского флота, которой командовал в 1867–1877 гг.

«В наше время, – писал Бутаков в одном из своих приказов, – войны будут внезапны, энергичны… а сражения необычайно кратки. Поэтому готовиться к ним необходимо всегда, постоянно, безотлагательно, немедленно; готовиться к тому получасу, для которого мы, можно сказать, существуем и в который нам придется показать, что Россия содержит флот не без пользы».

Широко поощряя личную инициативу и развитие индивидуальных способностей каждого из своих подчиненных, Бутаков постоянно стремился создать для повседневной боевой подготовки обстановку, максимально приближавшуюся к боевой.

Адмирал Григорий Иванович Бутаков

Он проводил на своей эскадре таранные бои, для чего выделил канонерские лодки «Прилив» и «Гул», на которых лично по очереди обучал своих командиров искусству нанесения таранных ударов. Большое значение Бутаков придавал также артиллерийской подготовке эскадры, рассматривая применение тарана и артиллерии в их гармоническом сочетании.

Трудность подготовки осложнялась большим разнообразием артиллерийских систем, находившихся в то время на вооружении флота. Поэтому каждая идея, каждая творческая мысль, направленная на разрешение различных вопросов, связанных с использованием артиллерии, находила горячую поддержку и энергичную помощь адмирала. Бутаков первым ввел на кораблях эскадры «систему аппаратов автоматической стрельбы» Давыдова, «учебные стволы» для начальной подготовки комендоров, предложенные в 1870 г. капитан-лейтенантом Акимовым, специальные циферблаты с передвигающимися стрелками для обозначения дистанций до цели, заменившие голосовую передачу от дальномеров к орудиям.

Большое число стрельб, проведенных кораблями последовательно по неподвижным, а затем по движущимся целям, и, наконец, стрельбы на ходу по движущемуся щиту обеспечили высокую артиллерийскую подготовку эскадры.

Период после Крымской войны характерен интенсивным развитием минного оружия на русском флоте. В создании новых образцов мин принимали участие такие талантливые русские изобретатели, как вице-адмирал А.А. Попов, лейтенант С.О. Макаров и другие. Большую роль в разработке способов использования минного оружия и в подготовке первых специалистов-минеров сыграл Г.И. Бутаков. С этой целью в 1867 г. на броненосной эскадре под руководством лейтенанта Терентьева были начаты опыты по использованию мин для подрыва корпусов непригодных судов, по постановке минных заграждений и проведению тральных работ. Особенно широкое распространение получила практика учебных ночных минных атак паровыми и гребными катерами.

Учебные минные атаки не только способствовали приобретению личным составом катеров практического опыта по использованию минного оружия и изучению его фактических свойств. Они вызвали появление противоминной артиллерии как средств борьбы против минных атак. Орудия противоминных калибров устанавливались с таким расчетом, чтобы иметь предельно возможные горизонтальные и вертикальные углы обстрела. К таким орудиям относились установленные Г.И. Бутаковым в 1874 г. на фрегате «Петропавловск» десять четырехфунтовых орудий, заряжавшихся с казенной части. Орудия эти были установлены на специально сделанных, выступающих за борт площадках, вследствие чего горизонтальные углы обстрела достигали 137°.

В результате длительных опытов, проведенных на эскадре Бутакова, был создан трал, оказавшийся более надежным средством борьбы против якорных мин, чем все известные в то время тралы. Он состоял из дюймового пенькового троса длиною 40 м, к концам и середине которого с помощью штертов с поплавками были прикреплены грузы. Длина штертов определялась глубиной, на которой должен был работать трал. Практическое траление с помощью этого трала показало, что он безотказно захватывал всякое препятствие на заданной глубине.

Таким образом, на эскадре Бутакова разрабатывалась и совершенствовалась не только тактика минного оружия, но и средства противоминной защиты: трал и противоминная артиллерия.

Особенно адмирала радовали проявление лихости, смелости, инициативы и находчивости, в которых он видел залог боевого успеха.

С целью приучить личный состав к свисту и разрыву снарядов Бутаков во время каждой из практических стрельб посылал офицеров и матросов на шлюпках пересекать линию огня.

Инструкции и приказы Бутакова по эскадре характерны своей содержательностью, глубиной и размахом мысли. Они являлись неоценимым тактическим пособием для подчиненных ему командиров.

Бутаков уделял исключительно большое внимание вопросам тактической подготовки командного состава, призывал командиров к всестороннему изучению качеств своих кораблей и сознательному управлению ими.

Придавая большое значение овладению техникой, Бутаков указывал, что «каждый морской офицер должен быть лучшим матросом и лучшим боцманом своего судна, чтобы иметь нравственное право требовать от подчиненных своим примером всего того, что им приходится исполнять». Бутаков приказал укомплектовать на некоторых кораблях эскадры штат машинной и кочегарной команды механиками-кондукторами и юнкерами для управления машинами без помощи матросов, он требовал, чтобы старшие офицеры были в состоянии полностью заменить командиров кораблей. Бутаков был инициатором разработки военно-морских игр, составлял для них правила и лично ими руководил.

Огромную по своему значению работу, тесно связанную со всей системой боевой подготовки флота, проделал адмирал Бутаков по изучению финских шхер. Появление малых винтовых кораблей, предназначенных в первую очередь для береговой обороны, создавало широкие возможности для использования их в шхерных районах. Взаимодействие отрядов таких кораблей с береговыми укрепленными пунктами являлось важнейшим составным элементом в обороне побережья, в том числе в обороне Кронштадта и Петербурга. Но для создания такой обороны нужно было прежде всего изучить шхерный район, на что и обратил внимание Бутаков. Во время плаваний эскадры по приказанию Бутакова личный состав занимался описанием шхер, промером глубин на фарватерах и другими гидрографическими работами.

Обобщив опыт плавания в шхерах, Бутаков решительно отверг неправильный взгляд, будто шхеры доступны лишь для малых кораблей и что плавание в них на глубокосидящих кораблях связано с неоправданным риском. Чтобы доказать на деле неправильность такого взгляда, Бутаков предпринял смелый поход отряда линейных кораблей в шхеры.

Шхерные фарватеры благодаря стараниям Бутакова сделались обычными путями для движения не только винтовых канонерских лодок, но и всех других броненосных кораблей. Открытие и изучение новых шхерных фарватеров облегчили создание устойчивой обороны Финского залива, особенно в период Первой мировой войны 1914–1918 гг.

Адмирал Г.И. Бутаков применял разнообразные приемы и методы боевой подготовки для воспитания в личном составе высокой воинской дисциплины, чувства долга и ответственности за свои действия и поступки, физической выносливости и моральной устойчивости, инициативы и смелости, знания морской службы и любви к морю. Боевая подготовка строилась также с учетом того, что Балтийский флот должен был готовить кадры моряков для возрождающегося Черноморского флота.

В самое короткое время уровень боевой подготовки кораблей Балтийского флота был доведен до высокой степени совершенства.

Эскадра Бутакова являлась «умственной лабораторией флота», его система боевой подготовки дала русскому флоту ряд образованных командиров и в их числе известного русского флотоводца – вице-адмирала С.О. Макарова.

Формы и методы боевой подготовки, разработанные адмиралом Бутаковым, в основе которой лежала идея перехода от выполнения менее сложных задач к более сложным и от одиночной подготовки к групповой с охватом всего комплекса задач, связанных с подготовкой флота к войне, не утратили своего значения и в настоящее время. Боевыми успехами моряков в войне 1877–1878 гг. русский флот во многом был обязан своему выдающемуся учителю Г.И. Бутакову.

Военно-морское искусство в русско-турецкой войне 1877–1878 гг

Развитие промышленного капитализма в России шло довольно быстро, но жизненный уровень огромного большинства населения страны был крайне низок, поэтому промышленная продукция не поглощалась внутренним рынком. С другой стороны, развитие южных районов России, расширение сети железных дорог повышали удельный вес русской черноморской торговли, в связи с чем Россия вновь стала на путь «решения» так называемого «восточного вопроса».

В 1870 г. Россия, используя благоприятно сложившуюся в связи с франко-прусской войной политическую обстановку в Европе, отказалась от выполнения статей Парижского договора, запрещавших ей иметь военный флот на Черном море.

Заинтересованное в усилении своего влияния на Балканах, царское правительство поддержало развернувшееся в 70-х гг. XIX в. национально-освободительное движение балканских славян против турецкого ига.

В 1875 г. в Боснии и Герцеговине вспыхнуло восстание против варварского гнета турецких феодалов. Восставших поддержали сербы, черногорцы и болгары. Освободительная борьба балканских славян нашла горячее сочувствие и поддержку в широких слоях русского народа.

В России были созданы славянские комитеты, ставшие центрами по сбору пожертвований и отправке добровольцев и оружия восставшим. Было собрано около 20 млн рублей. 6000 русских добровольцев – солдат и офицеров – героически сражались в рядах сербской и черногорской армий.

Россия неоднократно предлагала Турции мирное урегулирование вопроса о балканских славянах, но Турция, подстрекаемая Англией, усиленно готовилась к войне. В апреле 1877 г. турецкое правительство отвергло все мирные предложения России, в ответ на это 12 апреля Россия объявила Турции войну.

Английская буржуазия, фактически господствовавшая в Турции, старалась сохранить гнет Оттоманской империи над балканскими народами с тем, чтобы с помощью турецких феодалов укрепить свое влияние на Балканах. Поддерживая Турцию, правительство Англии добивалось от нее все новых и новых уступок. Англия рассчитывала руками турок ослабить Россию и захватить черноморские проливы для последующей агрессии против юга России.

В Англии открыто велась антирусская пропаганда. Стремясь выставить себя «бескорыстным» защитником Турции, английское правительство в то же время требовало высокую плату за свою помощь. Турция должна была уступить Англии остров Кипр.

Начавшаяся война была несправедливой с обеих сторон. Турция, подавляя освободительное движение славян, стремилась сохранить свое господство на Балканах.

Правительство царской России, стремившееся к захвату внешних рынков, выполняло социальный заказ господствующих классов дворян-помещиков и буржуазии. Но каковы бы ни были цели царской России, война объективно способствовала усилению освободительного движения всех порабощенных и угнетенных славян Балканского полуострова, способствовала образованию самостоятельных славянских государств.

«Основным объективным содержанием исторических явлений во время войн не только 1855, 1859, 1864, 1866, 1870, но и 1877 г. (русско-турецкая) и 1896–1897 гг. (войны Турции с Грецией и армянские волнения) были буржуазно-национальные движения или “судороги” освобождающегося от разных видов феодализма буржуазного общества»[91]91
  Ленин В.И. Сочинения. Т. 21. С. 127.


[Закрыть].

Война, начатая Россией против Турции, способствовала усилению освободительного движения славян Балканского полуострова. Благодаря помощи русского народа балканские славяне освободились от гнета турок и получили национальную независимость. «Мы ценим освобождение Болгарии как величайшее народное благо… Поэтому беспредельной и вечной будет признательность болгарского народа братскому русскому народу, пролившему кровь своих 200 000 сынов за наше освобождение»[92]92
  Коларов В. Речь по случаю 70-летия освобождения Болгарин. София, 1948. С. 4.


[Закрыть].

С национально-освободительной борьбой балканских народов совпали и стремления армянского и грузинского народов, живших на закавказских землях, захваченных Турцией. Они стремились сбросить с себя турецкое иго, освободить исконную грузино-армянскую территорию от турецких ассимиляторов. Подобно болгарам на Балканах, армянское и грузинское население непосредственно помогало русским войскам в ходе войны. В итоге часть армянского и грузинского населения была освобождена от гнета турецких феодалов.

Объективно-прогрессивный характер войны, порожденный стремлением русского народа оказать помощь балканским славянам в освобождении от турецкого ига, обеспечил высокий моральный дух русской армии и флота в тяжелых условиях ведения войны. В этой борьбе русские солдаты, матросы и офицеры показали замечательные образцы героизма, отваги и самопожертвования.

Соотношение сил сторон. К началу военных действий перевооружение русской армии закончено не было. На вооружении русской пехоты находились главным образом старые 15-мм ружья Крыка (новейших 10-мм винтовок Бердана имелось еще очень мало). Артиллерийский парк состоял из бронзовых пушек образца 1867 г. калибром 79 и 100 мм; запас патронов и снарядов был ограничен. Со времени введения всеобщей воинской повинности прошло всего три года. Создать за такой короткий срок достаточный контингент обученных запасных не удалось, поэтому в качестве пополнения в части были призваны ратники ополчения. После проведенных мобилизаций численность русской армии в ходе войны достигла 1 800 000 человек, из них на главном, Балканском, театре войны было сосредоточено всего 500 000 человек и 110 000 человек – на Кавказском. Несмотря на бездарность Верховного главнокомандования в лице великого князя Николая Николаевича, хорошая подготовка и высокие боевые качества русских солдат обеспечили успех русской армии в этой войне.

Турецкая армия, комплектовавшаяся на основе воинской повинности из мусульманского населения, уступала русской по численности, но превосходила ее по вооружению и экипировке. Войска имели современные 10-мм винтовки с прицелом на 1800 шагов. В составе артиллерии находились стальные дальнобойные пушки. Стрелковое и артиллерийское вооружение, в изобилии поставляемое турецкой армии американской и английской буржуазией, имело достаточный боевой запас.

Военно-морские силы России, переживавшие переходный период от парусного деревянного флота к паровому броненосному, состояли из кораблей самых различных классов и типов. На состоянии Черноморского флота по-прежнему продолжали сказываться последствия Парижского договора: в его составе не было ни одного современного боевого корабля. На Черноморском театре имелись всего две броненосные плавучие батареи (поповки), четыре винтовых деревянных корвета, семь вооруженных пароходов, 13 винтовых шхун, яхта «Ливадия»[93]93
  «Ливадия» была металлическим паровым судном, по конструкции напоминавшим «поповку».


[Закрыть]. К этим кораблям в начале войны были еще присоединены 12 пароходов, купленных у Русского общества пароходства и торговли, и минные катера.

В лучшем положении был Балтийский флот; в его составе числилось 27 броненосных, 26 неброненосных и два парусных корабля. Каспийская, Аральская и Сибирская флотилии насчитывали в общей сложности 25 неброненосных судов. Но вследствие стратегической разобщенности театров сосредоточить для предстоявших военных действий все эти силы или хотя бы часть сил на Черном море не представлялось возможным.

Развертывание по опыту прежних войн части сил Балтийского флота в греческих портах для борьбы на средиземноморских сообщениях Турции, блокады ее побережья, форсирование Дарданелл с подходом русской армии к Босфору не состоялись из-за противодействия правительств ОША и Англии.

Турция с помощью Англии и Франции создала к началу войны на Черном море достаточно мощные военно-морские силы, состоявшие из восьми броненосных батарейных фрегатов, пяти броненосных батарейных корветов, двух двухбашенных броненосных мониторов. Кроме того, в состав турецкого флота входила Дунайская флотилия, состоявшая из броненосных корветов, мониторов, канонерских лодок, колесных пароходов и других судов – всего до 50 единиц. На кораблях турецкого флота служило 370 английских моряков, из них 70 офицеров и 300 матросов. Многие высшие должности, в частности должности командующих эскадр, занимали также офицеры английского флота.

Тактико-технические данные типовых кораблей турецкого флота, участвовавших в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг.

К началу войны турецкая флотилия на Дунае имела следующую дислокацию: в Сулине находились два монитора, в Тульче – два броненосных корвета и канонерская лодка, в Мачине – два вооруженных парохода, в Гирсове – две канонерские лодки и вооруженный пароход, в Силистрии – вооруженный пароход, в Рущуке – три канонерские лодки и два железных баркаса, в Виддине – две канонерские лодки и вооруженный пароход. Кроме того, на Сулинский рейд базировалась турецкая Черноморская эскадра, состоявшая из броненосных судов, которые при необходимости могли войти в Дунай и усилить Дунайскую флотилию. Положение Черноморского флота еще более осложнялось постоянной угрозой вступления в войну Англии, флот которой стоял в Безикской бухте.

Таким образом, противник сосредоточил на Дунае значительные силы, которые могли создать серьезные помехи русским войскам при форсировании дунайской водной преграды, имевшей исключительно важное стратегическое значение.

Для обеспечения переправы русской армии через Дунай осенью 1876 г. на Дунайский театр военных действий были переброшены из Кронштадта и Николаева 14 паровых катеров, 20 гребных шлюпок и значительное количество мин, предназначенных для постановки их на Дунае. Переброска катеров по железной дороге на Дунай явилась первым в истории примером стратегического маневра силами флота с одного театра на другой.

Команды катеров и шлюпок вместе с приданной им саперно-гальванической ротой в организационном отношении делились на два отряда: Гвардейский и Черноморский. Оба отряда подчинялись непосредственно начальнику инженеров действующей армии.

До начала войны отряды моряков усиленно занимались боевой подготовкой в условиях, максимально приближенных к боевым, и с учетом особенностей Дунайского театра. Для теоретической подготовки в части использования минного оружия в Кишиневе были созданы минный офицерский класс и школа рядового состава. Основным средством активной борьбы с противником на Дунае явились оборудованные в течение 1876–1877 гг. шесть минных катеров, из которых только два («Шутка» и «Мина») были металлическими и имели скорость хода до 16 узлов, а остальные развивали малую скорость – по течению шесть узлов, против течения не более двух-трех узлов. Эти катера были вооружены шестовыми минами, а быстроходные катера, помимо шестовых, еще и буксируемыми минами-«крылатками».

Несмотря на огромное превосходство противника в силах как на Черном море, так и на Дунае, русский флот, значительно превосходивший по своей подготовке турецкий, был способен решать поставленные перед ним планом войны задачи даже в этой сложной обстановке.

Планы сторон. Вследствие подавляющего превосходства турецких сил на Черном море полоса наступления русских войск на балканском стратегическом направлении была отнесена от побережья Черного моря, так как в противном случае приморский фланг армии был бы открыт для ударов турецкого флота. Поэтому главный удар наносился через среднюю Болгарию на Константинополь с занятием Румынии, которая должна была затем служить тыловой питающей базой русской армии. Русский план исходил из предположения, что силы противника на направлении главного удара слабы, и намечал энергичное и быстрое форсирование Дуная, переход через Балканы, овладение Константинополем и тем самым победоносное окончание войны. Наиболее трудным препятствием для наступления русской армии на Константинополь явилась река Дунай. Русское командование намечало форсирование Дуная в двух направлениях. Главные силы русской армии должны были форсировать Дунай в среднем течении у селения Зимница, а обеспечивающие силы (в составе одного корпуса) – у Браилова. Наступление войск на обеспечивающем направлении по времени должно было начаться раньше, чем на главном, для того чтобы отвлечь силы противника с направления главного удара русской армии и тем самым обеспечить успех форсирования Дуная. Кавказский театр в ходе войны играл второстепенную роль. Он должен был оттягивать силы турок с главного европейского театра; конечной целью наступления русской армии на этом театре было овладение Эрзерумом.

Турецкое командование разработало оборонительный план войны: опираясь на четырехугольник крепостей – Рущук, Силистрия, Шумла, Варна – оборонять Средний Дунай, в случае его форсирований – воздействовать на фланги русских, а при неудаче – отойти на Балканы для организации обороны.

Наиболее сложной задачей для русского флота являлось обеспечение переправы войск через Дунай. Наличие на Дунае нескольких турецких крепостей и довольно сильной речной флотилии, а также возможность проникновения в Дунай со стороны Черного моря отдельных турецких кораблей требовало от русского командования разработки такого плана действий флота, который мог бы парализовать любую попытку противника воспрепятствовать переправе русских войск.

Решение этой задачи облегчалось непродуманной дислокацией турецких сил на Дунае. Стремление турецкого командования установить контроль на Дунае от Железных ворот до Черного моря (около 830 км) привело к распылению сил флотилии, в результате чего турки не смогли обеспечить себе достаточно устойчивого положения ни на одном из участков реки. В этих условиях отряды русских моряков могли бить противника по частям.

Учитывая неудачную дислокацию турецкой флотилии на Дунае, русское морское командование приняло решение путем постановки минных заграждений в устье Дуная не допустить прохода турецких кораблей в реку со стороны Черного моря и, кроме того, при помощи мин изолировать отдельные отряды турецкой флотилии, базировавшиеся на крепости. После этого намечалось уничтожить изолированные друг от друга отряды кораблей противника посредством атак минных катеров, вооруженных шестовыми минами. Для непосредственной защиты переправы на Дунае предусматривалась постановка оборонительных минных заграждений выше и ниже переправы с расчетом не допустить к ним корабли противника. Минные заграждения должны были прикрывать береговые батареи, установленные на левом берегу Дуная.

Для борьбы на черноморских сообщениях противника планом предусматривалось выделение вспомогательных крейсеров, оборудованных из пароходов.

Турецкий флот должен был осуществлять блокаду русских черноморских портов, поддержку армии на Дунае, прикрытие флангов армии на балканском и кавказском направлениях, обеспечение войсковых перевозок.

Содействие войскам русской армии

Дунайские отряды моряков с самого начала войны содействовали частям армии. Это содействие выражалось в постановке оборонительных минных заграждений для обеспечения переправы на демонстративном направлении между Рени и Браиловым и на главном участке Среднего Дуная от Рущука до Никополя. В районе минных заграждений были установлены десять береговых батарей калибром до 6 дюймов. Отряд черноморцев был выделен для обеспечения переправы на Нижнем Дунае, для защиты железнодорожного моста через реку Серет от воздействия флотилии противника, а также для обороны устья Дуная и лишения турок возможности подниматься вверх по реке, чтобы помешать переправе русских войск. Отряд гвардейского экипажа обеспечивал главную переправу на Среднем Дунае.

Дунайский театр военных действий в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг.

Одно из первых минных заграждений было поставлено у Рени в устье реки Серет с целью защиты от артиллерийских обстрелов турецкими кораблями Барбошского железнодорожного моста, по которому проходили составы со снабжением для русской армии, продвигавшейся по берегам Дуная. Заграждения ставились с минных катеров и гребных шлюпок линиями по 5– 10 мин в чрезвычайно сложных условиях. Сильное течение срывало мины, поэтому минерам зачастую приходилось каждую мину ставить на пяти-восьмипудовых якорях. Находившийся в этом районе у Мачина отряд турецких кораблей проявлял незначительную активность, периодически обстреливая русские позиции. 29 апреля во время очередного выхода турецкого отряда для обстрела от навесного огня русских браиловских береговых батарей погиб броненосный корвет «Люфти Джелиль», не имевший бронированной палубы. Он получил одновременно два попадания – из 24-фунтовой пушки и 6-дюймовой мортиры и после сильного взрыва затонул на глубине 22 метра. Этот первый в истории военно-морского искусства случай гибели броненосного корабля от огня береговых батарей показал необходимость бронирования палубы для защиты от навесного огня.

Постановка русскими катерами мин на Дунае 12 августа 1877 г.

(с картины худ. Боголюбова)

Гибель «Люфти Джелиля» парализовала и без того слабую активность турецкого отряда, и он отошел в глубь Мачинского рукава. Используя создавшуюся обстановку, русские моряки заградили минами северный выход из Мачинского рукава и русло Дуная у Браилова, изолировав тем самым турецкие силы. Это дало возможность установить русское судоходство на участке Рени – Браилов. Против турецких кораблей, укрывшихся в Мачинском рукаве, решено было действовать минными катерами, предварительно заградив южный выход из Мачинского рукава. Вследствие недостатка мин 12 мая была произведена демонстративная постановка (с катеров сбрасывались в воду мешки с песком). Она достигла цели, так как противник был введен в заблуждение.

Однако минными заграждениями нельзя было полностью ликвидировать угрозу прорыва противника накануне переправы русских войск в районе Нижнего Дуная. Действия русских кораблей против турецкого флота следовало активизировать. Стоянка турецких кораблей в Мачинском рукаве создавала благоприятные условия для внезапной атаки их минными катерами. После предварительной разведки атаку назначили в ночь с 14 на 15 мая 1877 г. Четыре выделенных для атаки минных катера в строе кильватера малым ходом вошли в Мачинский рукав, держась у берега, чтобы обеспечить скрытность подхода к противнику. В 2 часа 30 мин. был обнаружен турецкий отряд. В середине стоял на якоре монитор «Сейфи», а по его бортам – колесный пароход «Килидж-Али» и броненосная канонерская лодка «Фехтуль-Ислам». Основным объектом атаки был монитор «Сейфи»[94]94
  По другим источникам – «Хвазя Рахман».


[Закрыть], к нему шел катер «Царевич», поддерживаемый катерами «Ксения» и «Джигит». Катер «Царевна» служил резервом. С дистанции 126 метров катера дали полный ход.

Атака минными катерами турецкого монитора «Сейфи»

Первым атаковал «Царевич». Он ударил своей шестовой миной в корму турецкого монитора, но тот, хотя и получил пробоину, остался на плаву. Во время атаки от всплеска при взрыве мины катер наполовину был залит водой и едва смог отойти на небольшое расстояние. Он временно лишился хода и должен был отливать воду, чтобы поднять пар в котлах. В это время к монитору подошел катер «Ксения» и ударил миной в середину корабля, после чего произошел взрыв и «Сейфи» быстро пошел ко дну. После атаки катер «Ксения» оказался в тяжелом положении и едва не погиб, запутавшись винтом в снастях тонувшего корабля. Это еще раз показало, с какой опасностью было связано использование шестовых мин.