Текст книги "История военно-морского искусства. XIX век"

Наваринский бой 8 октября 1827 г

Политическая и военная обстановка. Столкновение объединенных эскадр России, Англии и Франции с турецко-египетским флотом и разгром его в Наваринской бухте были подготовлены предшествовавшими событиями.

Повод к возникновению конфликта дал «греческий вопрос». В Греции в это время шла национально-освободительная борьба против варварского турецкого владычества. В результате греческой национальной революции в 1822 г. была провозглашена конституция независимой Греции. Не будучи в состоянии самостоятельно справиться с борьбой греческого народа, турецкий султан Махмуд II в 1824 г. обратился за помощью к египетскому паше, и тот направил к Пелопоннесу флот и войска. Турки и египтяне нещадно истребляли греческое население, сжигали села и разоряли города.

Неистовые разбои, зверства и насилия, чинимые турками и египтянами над греческим населением, возбудили всеобщее негодование в Европе. Народы Европы требовали от своих правительств вмешательства. в греческие дела. Особенно сочувственно относился к борьбе греков за освобождение от турецкого рабства русский народ. Но народным массам России, так же как и общественности других европейских стран, не было известно, что господствующие классы России, Англии и Франции, исходя из своих собственных интересов, уже не только вмешались в освободительную борьбу Греции, но и направляли, каждый по-своему, воюющие стороны.

Царское правительство и при Александре I, а после его смерти и при Николае I в отношении борьбы Греции против Турции занимало совершенно определенную и твердую позицию. Оно стояло за поддержку греков. При этом русское правительство во всех дипломатических переговорах подчеркивало, что если даже другие европейские страны не согласны поддержать Россию в ее стремлении предоставить грекам независимость, то Россия сделает это самостоятельно.

Наваринский бой. Худ. И.К. Айвазовский

Нетрудно понять, что как для Александра I, известного своей реакционностью, так и для Николая I, беспощадно душившего малейшие ростки свободы, причиной, побудившей их поддержать греков, явилась отнюдь не симпатия к греческому освободительному движению. Царское правительство вмешивалось в греческие дела потому, что они являлись очень удобным поводом к ослаблению Оттоманской империи и к укреплению влияния России на Балканском полуострове и на Ближнем Востоке.

Иную позицию занимала Англия. Ее правительство вело двойственную политику. Под нажимом общественного мнения оно делало вид, что стоит за поддержку греков, а в действительности больше поддерживало турецкого султана, уверяя его в своей готовности защищать неделимость владений Порты.

Такая политика объяснялась тем, что, имея значительное экономическое влияние на Турцию, англичане стремились сохранить в ней «статус кво» (прежнее положение), так как им был на руку турецкий гнет на Балканах, позволявший им самим хозяйничать в этом районе. Английская политика на Балканах была самой реакционной, ибо, защищая «статус кво», Англия выступала врагом освободительною движения балканских народов. К. Маркс и Ф. Энгельс писали: «В чем состоит этот status quo? Для христианских подданных Порты он обозначает лишь увековечение их угнетения Турцией»[36]36
  Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Т. IX. С. 393.


[Закрыть].

Сохранение существовавшего в Оттоманской империи положения обеспечивало английской буржуазии создание удобных позиций для агрессии в сторону русского Причерноморья.

Одновременно английское правительство всячески заигрывало с Грецией и дважды предоставляло ей займы, чтобы в случае победы греческой буржуазии не выпускать ее из-под своего влияния.

Франция, рассчитывая закрепиться в Египте, стояла за ослабление Турции. Однако, боясь усиления влияния России на Ближнем Востоке и на Балканах, она в «греческом вопросе» целиком поддерживала английскую политику.

Австрийское правительство Меттерниха рассматривало греческое восстание как мятеж подданных против своего законного государя, который надо немедленно и жестоко подавить. Оно открыто поддерживало турецкого султана в его борьбе с Грецией. Австрия, стремившаяся к установлению своего господства на Балканах, всячески противодействовала России в оказании помощи грекам.

Дипломатическая борьба России становилась все активнее. Россия явно готовилась самостоятельно выступить с военной силой против Турции. Это было тем более необходимо, что дела у греков шли плохо и появилась угроза окончательного поражения греческого восстания. Отчасти под давлением общественного мнения, а больше всего из опасения, что русские решат «греческий вопрос» единолично, правительство Англии, а затем и правительство Франции решили примкнуть к России. Между этими тремя державами 24 июня 1827 г. в Лондоне был подписан договор, содержавший условия, на которых должен был окончиться конфликт между Грецией и Турцией. Этот предложенный державами-посредниками договор предусматривал государственную самостоятельность Греции под верховной властью султана при условии, что Греция будет управляться своими национальными властями, но платить Турции определенную ежегодную подать. Не веря, что турки согласятся с этими предложениями трех держав, русское правительство настояло на включении в договор секретных статей, которые предусматривали, что если Турция в течение месяца не примет перемирия, то Россия, Англия и Франция вышлют в Средиземное море свои эскадры, чтобы не допускать доставки турецко-египетских войск и оружия в Грецию или в Архипелаг.

Подписывая договор, Англия совсем не хотела, чтобы дело дошло до боевых действий. Ведя двойную игру, она по-прежнему продолжала подбадривать Турцию, обещая, что не допустит военного вмешательства России. Англия надеялась, что раньше чем дело дойдет до решительных действий, с Грецией будет покончено. Уже после подписания договора английский премьер-министр Каннинг писал английскому послу в Константинополе, чтобы он успокоил султана тем, что «существо этого соглашения, являющегося мирным вмешательством, подразумевает дружескую демонстрацию силы»[37]37
  Цит. по: Вопросы истории. 1947. № 12. С. 60.


[Закрыть].

Англичане согласились выделить эскадру, считая, что она своим присутствием у берегов Греции воздействует на русских моряков и предупредит возможные военные действия русского флота против турок.

Английская эскадра под командованием вице-адмирала Кодрингтона и французская эскадра под командованием контр-адмирала де Риньи с 11 сентября 1827 г. крейсировали вблизи Наваринской бухты, где стоял турецко-египетский флот. К этому времени военная обстановка в Греции сложилась весьма неблагоприятно для греков. Турецко-египетские войска, имея огромное численное превосходство, наносили греческим повстанцам одно поражение за другим. Ими была занята почти вся Морея, захвачена столица Греции – Афины. Турецко-египетский флот оказывал помощь своим сухопутным войскам: доставлял подкрепление, оружие, увозил греков в неволю. Ни эскадра Кодрингтона, ни эскадра де Риньи никаких сколько-нибудь серьезных мер к тому, чтобы помешать действиям турецко-египетского флота, не принимали.

1 октября 1827 г. к Наварину подошла русская эскадра под командованием контр-адмирала Л.П. Гейдена; флаг-капитаном эскадры[38]38
  Должность, соответствовавшая в то время должности начальника штаба.


[Закрыть] и командиром флагманского корабля «Азов» был капитан 1-го ранга М.П. Лазарев.

Русская эскадра соединилась с английской и французской эскадрами. По договоренности союзных адмиралов в командование объединенной эскадрой вступил старший в чине вице-адмирал Кодрингтон.

Соотношение сил сторон. Русская эскадра состояла из трех 74-пушечных линейных кораблей («Азов», «Иезекииль», «Александр Невский»), одного 84-пушечного («Гангут») и четырех фрегатов («Константин», «Проворный», «Кастор», «Елена»). Всего на русских кораблях было 466 орудий.

В состав английской эскадры входило три линейных корабля («Азия», «Генуя» и «Альбион»), три фрегата («Глазгов», «Комбриэн», «Дартмут») и несколько меньших кораблей. Всего англичане имели 472 пушки.

Французская эскадра состояла из трех 74-пушечных линейных кораблей («Сципион», «Тридент», «Бреславль»), двух фрегатов («Сирена», «Армида») и двух меньших судов. Всего на французской эскадре было 362 пушки.

Таким образом, объединенная русско-англо-французская эскадра насчитывала 10 линейных кораблей, девять фрегатов и семь меньших судов, вооруженных 1300 орудиями.

Турецко-египетский флот состоял из трех линейных кораблей, 23 фрегатов, 42 корветов, 15 бригов и восьми брандеров. На этих судах имелось свыше 2300 орудий. Кроме того, в Наваринской бухте, где стоял турецко-египетский флот, было собрано еше 50 неприятельских транспортов и купеческих судов, из которых большая часть имела от 10 до 20 пушек. Превосходство турок и египтян над союзниками в артиллерии еще более увеличивалось батареями Наваринской крепости и острова Сфактерия.

Из сопоставления сил сторон видно, что если эскадра союзников превосходила флот противника в линейных кораблях, то турки и египтяне имели пятикратное превосходство над союзниками в средних и малых судах и превосходство в артиллерии. А как известно, в парусном флоте артиллерия являлась главным оружием боя.

Зато боевая подготовка в турецко-египетском флоте была на низком уровне, хотя для ее повышения на некоторых египетских судах и находились французские офицеры.

Итак, турецко-египетский флот стоял на якоре в Наваринской бухте. Он был построен в виде сжатого полумесяца. Его фланги находились под защитой батарей Наваринской крепости и острова Сфактерия. Линейные корабли и фрегаты составляли первую линию, корветы и бриги – вторую и третью линии. Брандеры располагались на флангах. Ближе к берегу находились транспорты и купеческие суда. Наваринская крепость, стоявшая на мысу у входа в бухту, защищала как вход в бухту, так и оба фланга турецко-египетского флота. Батареи острова Сфактерия также защищали вход в бухту и фланги своего флота. Командующий турецко-египетским флотом и сухопутными войсками Ибрагим-паша считал, что позиция его флота неприступна, а флот непобедим; он был уверен, что если союзники попытаются войти в Наваринскую бухту, то они неизбежно погибнут. Во время боя Ибрагим-паша, однако, предпочел находиться на берегу, полагая, что ему будет оттуда безопаснее командовать своим флотом.

Замысел и план командования русско-англо-французской объединенной эскадры. По прибытии к Наварину по настоянию командующего русской эскадрой контр-адмирала Л.П. Гейдена и флаг-капитана капитана 1-го ранга М.П. Лазарева командующему турецко-египетскими войсками и флотом в Греции Ибрагиму был вручен ультиматум за подписью трех адмиралов, в котором содержалось требование прекратить военные действия против греков.

Ибрагим, прекрасно зная, что Англия совсем не заинтересована в разгроме турок, оставил ультиматум без ответа. Тогда под нажимом Гейдена и Лазарева Кодрингтон и де Риньи согласились войти в Наваринскую бухту, «…дабы грозным присутствием там сил своих удержать кровопролитие мусульман…» Союзные адмиралы дали «взаимное обещание истребить турецкий и египетский флот, естьли хотя один выстрел будет сделан по союзным кораблям…»[39]39
  М.П. Лазарев. Документы. Т. I. Военмориздат, 1952. С. 367.


[Закрыть].

Но английский адмирал, давая обещание истребить турецко-египетский флот, совсем не думал его выполнять. Как командующий объединенных эскадр он рассчитывал подставить под сосредоточенный огонь турецких батарей и флота корабли русской эскадры и таким образом разгромить их, чтобы затем Англия могла по собственному усмотрению уладить конфликт между Грецией и Турцией. Героизм и стойкость русских моряков, их высокая боевая и морская выучка опрокинули эти расчеты английского адмирала.

Согласно приказу командующего объединенной эскадрой вице-адмирала Кодрингтона, в котором указывались места постановки на якорь союзных эскадр в Наваринской бухте, три французских линейных корабля и один фрегат, а также три английских линейных корабля должны были занять позицию против семи левофланговых турецко-египетских судов первой линии, два английских и один французский фрегат – стать против трех крайних правофланговых судов неприятеля. Остальные англо-французские суда направлялись для действий против неприятельских брандеров.

Русские корабли (четыре линейных корабля и четыре фрегата) по приказу Кодрингтона должны были занять позицию против неприятельского центра и правого фланга. Восьми русским кораблям противостояли одиннадцать турецко-египетских в первой линии и не менее 40 судов второй и третьей линий, тогда как против десяти англо-французских кораблей стояло столько же кораблей противника в первой линии и около 20 судов во второй и третьей линиях[40]40
  В этот расчет не входят брандеры и транспорты.


[Закрыть]. Турецко-египетские суда, стоявшие в правом углу своей линии, могли подвергать русские суда перекрестному огню, тогда как избранная Кодрингтоном позиция для англо-французских судов исключала возможность такой стрельбы по ним.

Нельзя не отметить и еще одну деталь в приказе Кодрингтона, свидетельствующую о вероломстве англичан в отношении их русского союзника. Приказ Кодрингтона предписывал командующему французской эскадрой контр-адмиралу де Риньи поставить свои корабли против тех «египетских кораблей, на коих находятся французские офицеры». Такое приказание нельзя объяснить иначе, как стремлением адмирала не доводить дело до боя англо-французских эскадр с турецко-египетским флотом. Кодрингтон был уверен, что французский адмирал сможет договориться об этом со своими соотечественниками.

Всячески желая избежать общего боя, Кодрингтон писал в своем приказе: «Ни из одной пушки не должно быть выпалено с соединенного флота прежде сделанного на то сигнала». На случай, если турки и египтяне первыми откроют огонь, приказ Кодрингтона предписывал открывать огонь лишь по тем турецким или египетским судам, которые начали стрельбу. Это сковывало инициативу командиров кораблей.

Бой в Наваринской бухте. В 11 часов 8 октября союзные эскадры в строю двух кильватерных колонн начали движение в Наваринскую бухту. Правую колонну составляли английские и французские корабли, подветренную левую – русские. Вице-адмирал Кодрингтон следовал на своем флагманском корабле «Азия» в голове правой колонны. На самом близком расстоянии от англичан шла в боевом строю русская эскадра, имея в голове флагманский корабль «Азов». Французские корабли не смогли своевременно занять свои места в правой колонне. Когда английская и русская эскадры начали входить в Наваринскую бухту, совершенно неожиданно для русских Кодрингтон прислал к Гейдену своего флаг-офицера с приказанием лечь в дрейф и пропустить вперед французов. Хотя незаконность этого приказания Кодрингтона была очевидна, так как выполнение его ставило русскую эскадру в тяжелое положение, Гейден не счел себя вправе рассуждать о законности приказания в боевых условиях, он уменьшил ход своей эскадры и дал возможность французским кораблям войти в Наваринскую бухту за английскими. Русский командующий поступил так потому, что руководствовался высоким пониманием долга и дисциплины.

Наваринский бой

Около 13 часов Кодрингтон со своими кораблями спустился в Наваринскую бухту и стал на якорь согласно диспозиции. Корабли французской эскадры, следуя за англичанами, также вошли в бухту и стали занимать свои места по диспозиции. Турки и египтяне не проявили никаких враждебных намерений по отношению к англо-французским кораблям. В свою очередь англичане и французы, желая избежать боя, также не открывали огня. Но как только в бухту начали входить русские корабли, батареи крепости и батареи острова Сфактерия открыли сильный перекрестный огонь по ним. В историческом журнале эскадры Гейдена говорится, что под действием многочисленной артиллерии неприятеля, в густом пороховом дыму «русские корабли заняли свои места по диспозиции в Наваринской бухте с таким искусством, что оное принесло бы честь и тогда, если бы это делали в обыкновенное время и при всех для сего благоприятных обстоятельствах»[41]41
  Центральная военно-морская библиотека в Ленинграде. Отдел рукописей № 65. Т. I.


[Закрыть]. Следуя указанию флагмана, русские корабли, находясь под перекрестным огнем, до тех пор не открывали огня, пока корабли не заняли своих мест согласно приказу.

Предательская линия поведения Кодрингтона в отношении своего русского союзника уже тогда была более или менее очевидной для командования русской эскадры. Об этом прямо сказано в историческом журнале эскадры Гейдена.

«…Вице-адмирал Кодрингтон, – говорится в этом журнале, – с тремя своими кораблями и прочими судами его эскадры первый вошел в порт Наварин, ведя за собою последовательно всю правую или наветренную колонну, оставляя позади левую или подветренную, приказав начальнику оной (левой колонны. – Авт.) лечь в дрейф, чтобы пропустить французов.

…Трудно угадать, почему адмирал Кодрингтон… не дождавшись левой колонны, пошел в порт с одной только правою, тогда когда бы ему надлежало вступить туда с обеими. Английский адмирал, сего не соблювший, подверг российскую эскадру всему огню неприятельской канонады и поставил тем предводителя оной в великое затруднение тем, что он во мраке густого дыма, под сильным перекрестным огнем неприятеля должен был вводить и устраивать оную. Но сие-то обстоятельство тем более… и делает особенную честь россиянам, при Наварине подвизавшимся, ставит их выше их союзников, которые, будучи по обстоятельствам ближе по входу в гавань, первыми туда вошли и, пользуясь спокойным ли изумлением, или может быть паническим страхом “добрых мусульман”, приготовили себя к бою прежде, нежели они подумали открыть огонь, и который они (турки и египтяне. – Авт.) начали тогда, когда увидели российский флаг в заливе (Наваринской бухте. – Авт.) развевающийся и как будто бы они его и ожидали»[42]42
  Центральная военно-морская библиотека в Ленинграде. Отдел рукописей № 65. Т. 1.


[Закрыть].

Русские моряки показали свое превосходство не только при проходе в Наваринскую бухту и при занятии позиции для боя, но и в самом бою, сыграв решающую роль в разгроме турецко-египетского флота.

Таким образом, Кодрингтон не достиг своей цели – уничтожения русской эскадры во время ее прорыва в Наваринскую бухту и тактического развертывания. Не смог он предотвратить и разгрома турецко-египетского флота. Больше того, Кодрингтон и де Риньи оказались втянутыми в бой с турецко-египетским флотом на стороне русской эскадры.

Не встретив, как уже было отмечено, каких-либо помех со стороны турок и египтян, три английских линейных корабля («Азия», «Генуя» и «Альбион») заняли в Наваринской бухте свои места согласно диспозиции против судов турецко-египетской линии. Не встретила противодействия противника и французская эскадра, однако из-за низкой боевой готовности некоторые французские корабли не смогли занять своих мест по диспозиции. Контр-адмирал де Риньи поставил свой флагманский фрегат «Сирена» против крайнего левофлангового судна турецко-египетской линии. Следовавший за «Сиреной» линейный корабль «Сципион» столкнулся с турецким брандером, увяз своим бушпритом в вантах брандера и выпутался из них лишь к концу боя. Линейный корабль «Тридент» занял не свое место, а линейный корабль «Бреславль» стал на якорь настолько неудачно, что его ядра не могли долетать до неприятеля.

Только в конце боя «Бреславль» подошел к месту боя «Азова», стал на якорь между «Азовом» и «Альбионом» и начал вести артиллерийский огонь.

Когда русская эскадра входила в Наваринскую бухту, командир английского фрегата «Дартмут» Феловес направил на шлюпке своего офицера к командиру турецких брандеров с требованием отвести их в глубь бухты. Но команда брандера, не зная намерения англичан, открыла по шлюпке ружейный огонь, в результате которого офицер и часть гребцов были убиты. С фрегатов «Дартмут» и «Сирена» ответили также ружейным огнем, заставившим всех людей, находившихся на брандере, броситься в воду.

В ответ на ружейную стрельбу «Дартмута» и «Сирены» с египетского корвета был сделан пушечный выстрел по флагманскому фрегату французов. Так стихийно началась артиллерийская перестрелка.

Когда бой уже разгорелся, Кодрингтон послал на шлюпке своего парламентера на корабль египетского флагмана Мухарем-бея с предложением прекратить стрельбу. Но парламентер при подходе к кораблю Мухарем-бея был убит. Египетский корабль открыл артиллерийский огонь по английскому флагманскому кораблю «Азия». Одновременно по «Азии» вел огонь корабль турецкого капитан-бея, а также другие неприятельские суда, стоявшие во второй и третьей линиях. Кодрингтон, стремившийся уничтожить русский флот орудиями турок и египтян, сам попал в критическое положение. Его корабль потерял бизань-мачту, несколько орудий вышло из строя.

Гибель английского флагмана была неминуема. Спасением своего корабля Кодрингтон обязан экипажу русского линейного корабля «Азов». Ведя свою эскадру, русский флагманский корабль, «покрытый густым удушливым дымом, осыпаемый отовсюду картечью, ядрами и пулями, как градом, прокладывал себе путь посреди брандеров, производя сам страшную всеразрушающую пальбу, быстро достигнув цели своей – неприятельских линий, стал от оных в расстоянии пистолетного выстрела на якорь со шпрингами и убрался парусами в одну минуту. Тогда положение англичан переменилось, ибо их сопротивники начали слабее и слабее действовать, но зато “Азов” обратил на себя общее внимание врага.

…Храбрый и опытный капитан Лазарев, находясь попеременно в разных местах корабля своего, управлял оным с хладнокровием, отличным искусством и примерным мужеством, личным присутствием ободряя мужественный экипаж свой, искусно направляя действие артиллерии, ускорял тем разрушение сил оттоманов»[43]43
  Центральная военно-морская библиотека в Ленинграде. Отдел рукописей № 65. Т. 1.


[Закрыть].

Адмирал Михаил Петрович Лазарев

Вскоре и другие русские корабли и фрегаты, заняв свои места по диспозиции, открыли по неприятелю артиллерийский огонь, чем значительно облегчили положение «Азова».

«Азов», ведя меткий огонь по врагу, нанес крупные повреждения фрегату турецкого флагмана Тахир-паши. Этот фрегат вынужден был обрубить якорные канаты и выброситься на берег. Тахир-паша перенес свой флаг на другой фрегат. Затем «Азов» атаковал 76-пушечный турецкий корабль, который до этого вел бой с английским линейным кораблем «Альбион». Меткий и мощный огонь «Азова» причинил турецкому кораблю страшные разрушения. Будучи не в состоянии сопротивляться артиллерийскому огню, турецкий корабль обрубил якорные канаты и устремился на «Азов» с целью взять его на абордаж, однако, встретив сильный огонь «Азова», вынужден был повернуть и выброситься на берег. Продолжая бой, «Азов» потопил флагманский корабль Тахир-паши, еще два больших неприятельских фрегата и два корвета. Сам Тахир-паша спасся от гибели тем, что сумел вовремя бежать на маленький островок, где и находился до утра следующего дня.

В самый тяжелый для «Азова» момент, когда он вел бой с одним линейным кораблем, пятью фрегатами и многими судами второй и третьей линий врага, М.П. Лазарев оказал непосредственную помощь английскому флагманскому кораблю «Азия», который терпел бедствие от корабля египетского флагмана Мухарем-бея. У корабля Мухарем-бея был перебит шпринг, и он повернул к «Азову» кормою. По приказанию М.П. Лазарева 14 орудий «Азова» немедленно открыли огонь по египетскому кораблю. В течение получаса корма неприятельского корабля была совершенно разбита и вызван огонь в констапельской[44]44
  Констапельская – кормовая каюта в гон-деке (нижней палубе), простиравшаяся до бизань-мачты. В ней хранились многие из артиллерийских припасов, находившихся в ведении констапеля (первый офицерский чин в морской артиллерии до 1830 г.).


[Закрыть], в результате чего корабль загорелся, а затем взорвался.

Позднее, в письме к своему другу Рейнеке, Нахимов писал: «Не было места, куда бы ни сыпались книпеля, ядра и картечь. И ежели бы турки не били нас очень много по рангоуту, а били все в корпус, то я смело уверен, что у нас не осталось бы и половины команды… Сами англичане признаются, что при Абукире и Трафальгаре ничего подобного не было…»[45]45
  ЦГАДА. Рукописное собрание библиотеки Зимнего дворца. № 1481-а.


[Закрыть]

Неустрашимо вели бой и экипажи других русских кораблей и фрегатов. Линейные корабли «Гангут» (командир капитан 2-го ранга А.П. Авинов), «Иезекииль» (командир капитан 2-го ранга И.И. Свинкин) и «Александр Невский» (командир капитан 2-го ранга Л.Ф. Богданович), следуя в Наваринскую бухту за «Азовом», потопили три атаковавших их неприятельских брандера и, несмотря на сильный огонь врага, точно заняли свои места по диспозиции.

«Гангут», став на якорь левее «Азова», немедленно открыл артиллерийский огонь по фрегату Тахир-паши, чем помог своему флагманскому кораблю. Одновременно «Гангут» вел стрельбу по турецко-египетским корветам и бригам, причинил им большие повреждения и заставил их покинуть свои места в строю.

«Иезекииль», заняв место левее «Гангута», атаковал 54-пушечный турецкий фрегат и много мелких судов второй и третьей линий. В самом начале боя командир «Иезекииля» капитан 2-го ранга И.И. Свинкин был тяжело ранен, но, напрягая последние силы, стоя на коленях и придерживаясь рукой за канат, он продолжал командовать кораблем. Вскоре атакованный «Иезекиилем» турецкий фрегат взорвался и пошел ко дну, а другие турецко-египетские суда, сильно поврежденные, вынуждены были спустить флаги.

«Александр Невский», став на якорь левее «Иезекииля», вступил в бой с 58-пушечным фрегатом и двумя корветами; кроме того, «Александр Невский» вел огонь и по другому неприятельскому фрегату, который обстреливался французским фрегатом «Армида». Вскоре на фрегате врага были сбиты мачты, выведено из строя много пушек, и он был вынужден сдаться в плен. Затем «Александр Невский» привел к молчанию атакованные им корветы и принудил к сдаче еще один вражеский фрегат, однако французы сумели быстрее русских прибыть на него и взять его в плен. «Александр Невский» спас от гибели английский шлюп «Тельбот», а также вывел из строя батареи острова Сфактерия.

Русские фрегаты «Елена», «Проворный», «Кастор» и «Константин», следовавшие за линейными кораблями, достигнув своих мест по диспозиции, успешно действовали против турецко-египетских судов. «Елена» и «Проворный» нанесли поражение 50-пушечному фрегату неприятеля, заставив его обратиться в бегство. На следующий день этот фрегат потонул. Затем фрегат «Елена» вел огонь по судам второй и третьей линий, а «Проворный» действовал против 54-пушечного фрегата и 24-пушечного корвета. «Кастор» и «Константин» вели бой с корветами и батареями острова Сфактерия. Они же прикрыли английский бриг «Москито» от неприятельского огня. Этот бриг, атаковавший на правом фланге турецко-египетской линии два брандера, вскоре сам подвергся нападению вражеского фрегата, трех корветов и батарей острова Сфактерия. Он погиб бы, если бы ему не помогли русские фрегаты «Кастор» и «Константин».

К концу боя русская эскадра разгромила весь центр и правый фланг неприятельской линии.

Бой в Наваринской бухте, продолжавшийся около четырех часов, закончился в 18 часов.

С наступлением ночи Наваринская бухта осветилась заревом пожара: турки и египтяне взрывали и жгли свои не потонувшие, но из-за сильных повреждений непригодные для плавания суда, чтобы они не достались союзникам.

В первом часу ночи 9 октября 64-пушечный фрегат под флагом египетского адмирала, чтобы не потонуть, обрубил якорные канаты и стал отходить к южному берегу, но ветер переменился и его потащило на середину бухты, где он навалился на русский линейный корабль «Гангут». Командир «Гангута» капитан 2-го ранга А.П. Авинов приказал взять вражеский фрегат на абордаж, что немедленно было выполнено командой линейного корабля. Попытка неприятеля поджечь «Гангут» не увенчалась успехом. Тогда египтяне зажгли в шести местах свой собственный фрегат, рассчитывая, что огонь перебросится на «Гангут». Энергичными действиями команды «Гангута» огонь был ликвидирован, а фрегат отбуксирован к берегу и там уничтожен.

Другой неприятельский фрегат, обращенный в брандер, также попытался свалиться на абордаж с линейным кораблем «Гангут», но был встречен сильным артиллерийским огнем и потоплен.

В результате боя турецко-египетский флот был разгромлен. Противник потерял свыше 60 судов, в том числе три линейных корабля, девять фрегатов, 24 корвета, 14 бригов, 10 брандеров и несколько транспортов. Оставшиеся непотопленными корабли турок и египтян имели тяжелые повреждения. Потери личного состава турецко-египетского флота убитыми и утонувшими достигали 6–7 тысяч человек.

Решающую роль в уничтожении турецко-египетского флота сыграла русская эскадра. Она разгромила основные силы врага, находившиеся в центре и на правом фланге, и оказала помощь англо-французам в разгроме левого фланга неприятеля.

Союзники не потеряли ни одного корабля. Однако многие корабли имели тяжелые повреждения.

Сравнительно небольшими были потери союзников и в личном составе. Русская эскадра потеряла 59 человек убитыми и 139 человек ранеными, английская эскадра – 79 человек убитыми и 205 человек ранеными, французская эскадра – 43 человека убитыми и 141 человек ранеными.

Русские моряки показали в Наваринском бою непревзойденный героизм и еще раз продемонстрировали превосходство русского военно-морского искусства.

«Не нахожу достаточных выражений, дабы изъяснить в. с-ву храбрость, присутствие духа и усердие капитанов, офицеров и нижних чинов, оказанные ими во время кровопролитного сего сражения, – доносил Гейден, – они дрались, как львы, против многочисленного, сильного и упорного неприятеля, а в особенности отличились капитаны Лазарев, Авинов, Свинкин, Богданович и Хрущев»[46]46
  М.П. Лазарев. Документы. Т. I. С. 323.


[Закрыть].

За этот бой кораблю «Азов», впервые в русском флоте, был присвоен кормовой георгиевский флаг.

Командир «Азова» капитан 1-го ранга М.П. Лазарев показал себя как образцовый боевой командир. «К чести капитана Лазарева я должен всеподданнейше присовокупить, – доносил Гейден, – что строгая дисциплина, ежедневные учения по пушкам и порядок, в коем служители всегда содержались, были причиной и чему я совершенно обязан, что корабль “Азов” действовал с толиким успехом в поражении и истреблении неприятеля»[47]47
  М.П. Лазарев. Документы. Т. I. С. 326.


[Закрыть].

В Наваринском бою на корабле «Азов» отличились лейтенант П.С. Нахимов, мичман В.А. Корнилов, гардемарин В.И. Истомин – ученики и сподвижники М.П. Лазарева и будущие герои Синопа и Севастополя.

В России с радостью встретили известие об этой крупной победе. Участники Наварина были награждены. Иначе отнеслись к этому событию англичане. Король в своей тронной речи назвал разгром турецко-египетского флота досадной случайностью. Действия Кодрингтона были оценены как излишне поспешные и политически вредные.

Правда, Кодрингтон тоже был награжден орденом. Но о действительном отношении английского короля к своему адмиралу говорит приписка на полях наградного приказа: «Я посылаю ему ленту, хотя он заслуживает веревки»[48]48
  Цит. по: Вопросы истории. 1947. № 12. С. 60.


[Закрыть]. Вскоре Кодрингтон был отозван в Англию и получил отставку.

Турецкое правительство возложило ответственность за разгром турецко-египетского флота на русскую эскадру. Оно объявило расторгнутыми все договоры, заключенные между Турцией и Россией. Русское судоходство по Босфору и Дарданеллам было запрещено, русские суда задерживались, а товары конфисковывались. Султан выпустил воззвание, в котором призвал мусульман к священной войне против русских.