Текст книги "Цифровой постимпериализм. Время определяемого будущего"

В этом контексте бывшие метрополии сформировали дискурс неоколониализма, воспроизводство традиции колониальной зависимости на основе политики неэквивалентного обмена в экономической сфере, сохранения монокультурной модели в сфере мировой экономики (Сенегал – «арахисовая» страна, Замбия – экспортер меди). Социальными и политическими последствиями неоколониальной зависимости являются ограниченная национальная суверенность, поддержка компрадорских и часто коррумпированных режимов, но главный печальный итог заключается в том, что большинство стран черного континента так и не вырвались из порочного цикла нестабильности и конфликтности.

Ныне переживаемый миграционный кризис является прямым следствием эпохи колониализма и постколониализма, ситуации сохранения экономической и политической зависимости, нежелания и лицемерия западных стран способствовать стратегии развития африканского континента по пути движения к экономическому и социальному росту, способному если не кардинально разрешить, то нейтрализовать и блокировать политические и социальные риски глобального мира. В какой-то степени западные политики и ученые осознают актуальность формирования более справедливых отношений с бывшими колониями, но по существу неизменной остается позиция неоколониализма – при использовании дискурса «помощи и содействия» африканские страны не вышли из состояния «третьего» мира. Сфера высшего образования является наиболее аттрактивной для актуализации установок интеллектуального колониализма, стремления «закольцевать» высшее образование на африканском континенте на модель глобального образования, которая, как отмечалось ранее, является следствием и продуктом глобальной монополии на цифровое пространство.

Российские исследователи отмечают особенность актуальной ситуации в сфере высшего образования, когда с одной стороны образованное молодое поколение в развивающихся странах освоило жизненные ценности, соответствующие интересам транснациональных корпораций, с другой – усилия неоколониалистов нацелены на формирование у молодежи чувства «гражданина мира», потери национальной самоидентичности, формирование жизненной стратегии экстерриториальности по принципу «родина там, где хорошо жить»[305]305
  Василенко Л. А., Грунт Е. В., Меренков А. В. Интеллектуальный колониализм на глобальном образовательном рынке / Л. А. Василенко, Е. В. Грунт, А. В. Меренков [и др.]; под редакцией С. А. Шароновой, Н. И. Трубниковой. – Москва: Российский ун-т дружбы народов, 2017. С. 185.


[Закрыть].

Отметим, что российская молодежь испытывает влияние глобализма и через информационное пространство, и, как мы убеждаемся, через политику внедрения «глобальных» образовательных стандартов. Глобалистские установки разделяет меньшинство молодых россиян (9–11 %), но необходимо обратить внимание на то, что в последнее десятилетие кратно увеличилось число молодых людей, нацеленных на внешнюю миграцию[306]306
  Горшков М. К., Шереги Ф. Э. Молодежь России в зеркале социологии. К итогам многолетних исследований: монография / М. К. Горшков, Ф. Э. Шереги. – Москва: ФНИСЦ РАН, 2020. 688 с.


[Закрыть]. Этот показатель в основном отражает интересы студенческой молодежи, выпускников высшей школы, где конечно стимулирующую роль играют факторы трудоустройства, зарплаты, профессиональной карьеры. В условиях узкого диапазона новых профессий в сфере высоких технологий, малоперспективности карьерных устремлений, трудностей с созданием семьи вполне объяснима позиция перемены места жительства вне России.

Интеллектуальный колониализм как политика внедрения стандартов глобального образования с целью воспроизводства экономической, социальной и культурной зависимости стран «третьего» мира от «коллективного» Запада инвозируется в систему российского высшего образования через изменения, которые внешне соответствуют модернизации образовательной системы с целью повышения ее открытости и конкурентности. Но мы являемся свидетелями противоречивого процесса, в котором «один шаг вперед приводит к двум шагам назад». Действительно, российское высшее образование нуждается в стандартизации и адаптации к мировым образовательным пространствам. Эту проблему следует решать не только на уровне образовательной дипломатии путем заключения двусторонних и многосторонних межвузовских отношений, но и формированием устойчивой политики поддержки и обеспечения высшего образования в России через создание и реализацию собственных рейтинговых аккредитационных процедур, образовательных платформ в Интернете, систем «цифровизации высшего образования» на основе действующих в стране научно-образовательных и научно-исследовательских центров[307]307
  Василенко Л. А., Грунт Е. В., Меренков А. В. Интеллектуальный колониализм на глобальном образовательном рынке / Л. А. Василенко, Е. В. Грунт, А. В. Меренков [и др.]; под редакцией С. А. Шароновой, Н. И. Трубниковой. – Москва: Российский ун-т дружбы народов, 2017. С. 145.


[Закрыть].

Оценивая данную ситуацию, в перспективе можно говорить об определенных позитивных сдвигах, наметившейся тенденции использовать потенциал российского высшего образования, исходя не только из экономических приоритетов, но и в контексте государственной политики в сфере высшего образования, формировать точки роста для реализации отмеченных целей. Естественно, российское высшее образование, которое всегда характеризовалось вкладом в развитие мировой науки и культуры, исключает ориентир на самоизоляцию и делает востребованной актуализацию международного образовательного сотрудничества на основе расширения взаимных контактов с новыми лидерами цифровизации высшего образования (Индией, Китаем, Турцией).

Разумеется, нельзя принижать и ограничивать сложившиеся схемы взаимодействия с западными образовательными структурами. Исходя из соображений взаимовыгодного сотрудничества по схеме встречного движения, что вполне достижимо с позиции отстаивания собственного образовательного суверенитета, возможно отклонение от негативных по последствиям компромиссов и уступок, а также признание обоснованности российской стороны во взвешенной оценке одобрения и принятия стандартов глобального образования, которое, как мы отмечали, содержит элементы евроцентризма и использования технологий снижения качества и доступности высшего образования. Как можно убедиться на основе опыта реформ высшего образования постсоветского периода по аналогии с тем, что произошла деиндустриализация и усилилась зависимость страны от углеводородного экспорта, в сфере высшего образования до сих пор оказывает негативное влияние сформировавшийся разрыв между элитными и массовыми вузами, что проявляется на уровне диктата образовательных стандартов, ориентированных на поддержание высокого статуса элитного образования с возведением социальных и культурных барьеров для молодежи из базовых слоев российского общества и провинциализацией массового образования, локализацией образовательной и научно-исследовательской активности престижных в советский период вузов, готовивших специалистов на всем социальном пространстве.

Принимая во внимание, что итоги реформирования высшего образования в постсоветский период являются предметом мониторинга и изучения экспертного сообщества российского общества, следует отметить частую полярность взглядов. Можно говорить о том, что, во-первых, либеральная модель развития высшего образования сформировала в обществе критическую позицию. Во-вторых, в нынешней ситуации доминирующим становится понимание границ и условий плодотворного сотрудничества России в глобальном образовательном пространстве. Соответственно, усилия направлены на ограничения политики глобальной монополии на основе формирования условий, ставящих транснациональные корпорации в режим правового пребывания на территории России и расширения возможности регулирования деятельности центров высшего образования, имеющих статус нерезидентов в российском образовательном пространстве.

В этом смысле речь идет не только о регулятивно-правовом аспекте, но и о том, что российская система высшего образования двигается в направлении роста адаптивного потенциала к глобальным стандартам и включает внутренние механизмы блокирования «интеллектуального» колониализма. С ростом глобализации высшее образование выходит за рамки национальных границ и получает большую свободу и независимость от традиционных потребностей государств, тогда господство транснациональных корпораций в цифровом пространстве создает угрозу суверенности системы высшего образования и является источником потенциальных угроз национальной безопасности страны[308]308
  Василенко Л. А., Грунт Е. В., Меренков А. В. Интеллектуальный колониализм на глобальном образовательном рынке / Л. А. Василенко, Е. В. Грунт, А. В. Меренков [и др.]; под редакцией С. А. Шароновой, Н. И. Трубниковой. – Москва: Российский ун-т дружбы народов, 2017. С. 15.


[Закрыть]. Действительно, глобальная монополия в цифровом пространстве продуцирует формирование слоя «граждан мира», молодежи, которая проповедует глобальный стиль жизни, содержащий ориентированность на отказ от исполнения гражданских обязанностей внутри страны, утверждает внешне позицию пацифизма, но с той поправкой, что данная позиция характеризуется верностью либеральным идеалам и, следовательно, негативизмом и абсентеизмом по отношению к собственной стране.

Можно быть уверенными, что 9 % молодых россиян, исповедующих идеологию гражданина мира и осознающих себя таковыми, являются в основном посетителями глобалистских интернет-сайтов и испытывают влияние культурных и образовательных стандартов, особенно в вузах с установкой на включение в глобальное образовательное пространство в качестве участников процесса денационализации российского высшего образования[309]309
  Горшков М. К., Шереги Ф. Э. Молодежь России в зеркале социологии. К итогам многолетних исследований: монография / М. К. Горшков, Ф. Э. Шереги. – Москва: ФНИСЦ РАН, 2020. 688 с.


[Закрыть]. Глобальная монополия на цифровое пространство, которое отвечает интересам транснациональных (глобальных) корпораций и правительств стран, входящих в первый мир, определяет вектор развития глобального образования как подчинения сложившихся культурно-исторических национальных систем образования, зависимости от средств, обеспечения и реализации образовательных стратегий акторов высшей школы. Как отмечалось ранее, политика антироссийских санкций способствовала не только трудностям в финансово-экономической системе страны, но и отразилась на процессе дигиталиции, информатизации и цифровизации российской высшей школы, воспроизвела разрыв между элитными и массовыми вузами по критериям качества и доступности. Качественное образование в современных условиях должно содержать ответы на группу вопросов, связанных с преодолением социальной и территориальной стратификации[310]310
  Константиновский Д. Л. Неравенство в российском образовании: XX – начало XXI вв. // Образование и социальная дифференциация: Коллективная монография; отв. ред. М. Карной, И. Д. Фрумин, Н. Н. Кармаева. – Москва: Изд. дом Высшей школы экономики, 2018. С. 203–225.


[Закрыть].

И второй, не менее важный момент: целесообразным представляется развитие стратегии адресной поддержки для увеличения доступности качественного образования, финансирования в рамках государственной образовательной политики и реструктурирования системы высшего образования по критериям доступности и возможности развития. Если с первым критерием мы осмыслили доступность как совокупность субъективных шансов получить высшее образование при минимизации социальных и территориальных барьеров на пути к высшему образованию, то по второму критерию уместны соображения о том, что качество образования означает реализацию стартовых условий равенства возможностей для студента, использование механизмов кредитования, льгот, различных видов денежных компенсаций для учебы, помощь в трудоустройстве выпускников высшей школы в зависимости от степени востребованности содействия трудоустройству и профессиональным способностям личности.

Это является антитезой глобальной монополии в цифровом пространстве, так как достигается уровень достаточной альтернативности услугам, предлагаемым зарубежными вузами, повышается престиж отечественной высшей школы, что является «хорошим» знаком для молодых талантов, делающих выбор в пользу отечественных вузов. Разумеется, российские вузы, включенные в глобальное образовательное пространство, ориентируются на честную конкуренцию, если вуз становится привлекательным для молодых россиян и они видят профессиональные перспективы. В условиях интернет-сетей возникает ситуация «цепной» реакции. Молодежь из зарубежных стран обращается к российским вузам не только по схеме исторической памяти (в российских вузах учились предыдущие поколения, родные и знакомые люди), молодежь ориентируется на овладение новейшими технологиями и «штучными» профессиями, о которых З. Бауман писал как о гарантированных формах занятости в эпоху позднего модерна[311]311
  Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества / З. Бауман. – Москва: Весь Мир, 2004. – 185 с.


[Закрыть]. Вхождение российских вузов в лидеры глобального образования поддерживает усилия этой тенденции, при этом нельзя сосредотачиваться на росте экспорта образовательных услуг, работая на перспективу, на осознание того, что в современном глобальном мире важно актуализировать механизмы «мягкой» силы культурного и идеологического влияния.

В этом смысле полезен опыт Китая, который достаточно эффективно использовал образование китайских студентов за рубежом в предшествующие десятилетия. Вероятно, конфуцианские традиции верности семье и родному дому, законопослушность в совокупности с определенными финансовыми и политическими зависимостями имели результатом возвращение большинства выпускников, обучающихся за рубежом (в основном в американских университетах на основе двусторонних отношений в сфере культурного и образовательного сотрудничества). Когда в России заявляется о необходимости спокойно относится к стремлению молодежи учиться в зарубежных вузах или реализовать ожидания трудоустройства за пределами России, особенно с видом на постоянное жительство и получения гражданства, следует различать иллюзию самоуспокоенности как безразличия к судьбам российского высшего образования или как осознания права на свободу выбора в контексте ограниченности возможности предоставить выпускникам широкое поле профессиональной деятельности, реализации стремления «быть в топе» современной науки и экономики.

Ясно, что здесь актуализируется механизм отложенных ожиданий. С одной стороны, действует стратегия развития российской высшей школы, направленная на ее суверенизацию и создание условий, способствующих занятию лидерства в глобальном образовании. С другой – развитие российской экономики, снятие с «нефтяной иглы» обеспечит возвращение выпускников, временно покинувших Россию, для работы в отечественных экономических, образовательных, научных структурах, полученные за пределами России знания и опыт будут способствовать наращиванию экономического и научного потенциала российского общества, подобно духу петровской эпохи будут «прорублены» новые окна в глобальный мир. Здесь важно подчеркнуть, что стратегия образовательной политики определяет позитивное отношение к миграции в Россию лиц интеллектуального труда. В основном нынешние «экспаты» представляют интересы транснациональных корпораций, что не имеет влияния на развитие системы высшего образования. Но если использовать схемы привлечения зарубежных ученых с мировым именем, несмотря на определенные финансовые издержки, нужно отказаться от экономии на знаниях и перейти на путь ограничения глобальной монополии на цифровое пространство в контексте интенсификации собственных исследований в этой сфере.

Исходя из вышесказанного, следует сделать вывод: глобальная монополия, являясь в цифровом пространстве объективным следствием миросистемности, что аргументировано и проанализировано И. Валлерстайном, определила и доминирующее влияние стран, принадлежащих к мировой элите в разработке цифровых технологий, использующих при этом интеллектуальный труд молодых талантов и стран третьего мира.

Важно также подчеркнуть, что создание глобальной монополии на цифровое пространство имело целью контроль над различными сферами глобальной системы, в которой глобальное образование, представленное как безальтернативная универсальная схема современного образования, привело к стремлению установить связи зависимости по отношению к образованию во втором и третьем мирах, к рекрутированию молодежи «в зависимые» образовательные структуры с целью их включения в работу глобальных национальных корпораций (экономических, финансовых, научно-исследовательских) или групп «влияния», которые являются проводниками политики глобальных корпораций в национальных государствах, а также ориентированных на экстерриториальность, чувства гражданина мира как ескиипизма в отношении собственного общества.

В-третьих, опыт включения российского высшего образования в глобальное пространство показывает, что, не впадая в самоизоляцианизм, в российском обществе имеется стремление выработать «особые» стандарты высшей школы. Актуально на основе преемственности в развитии отечественного высшего образования адаптироваться к глобальным образовательным стандартам в контексте ограничения глобальной монополии на цифровое пространство и развитие двусторонних и многосторонних отношений со странами второго мира (из числа мировой «двадцатки») на условиях сотрудничества в формировании новых образовательных технологий, программ и стандартов.

3.4. Цифровая экономика и умные системы

В тексте рассмотрено содержание терминов, которые в последнее время приобрели некий концептуальный характер, что, по сути, некорректно. Это просто фигура речи.

Сложившаяся за последние несколько десятков лет в начале 21 столетия глобальная политико-экономическая система на основе либерального рыночного фундаментализма привела мир к социальному неравенству, экологическому бедствию, политической нестабильности. Отметим, что в послевоенное время в мире существующая система жизнеустройства обеспечила гражданам стран золотого миллиарда вполне зажиточную жизнь (возник обеспеченный средний класс) со своей так называемой «общечеловеческой моралью»). Такое положение провоцируется избыточным потреблением при бесконечном расширении рынков товаров и услуг за счет без контрольного использования природных и энергетических ресурсов всего остального мира при доминировании финансовых структур и связанными с ними инструментов. Этому способствует глобализация, которая ведет к унификации общемирового образа жизни без учета региональных особенностей – общество потребления, основанной на безудержном потреблении доступных реальных ресурсов, при их несправедливом обмене на ничего не стоящие, по сути, кредитные обязательства, напечатанные на бумаге (в основном зеленого цвета) в виде конвертируемой валюты. Реальная экономика, производящая необходимые для жизнеобеспечения товары, отошла на второй план. Главным в экономике стали услуга и финансовые рынки, что привело к перегреву экономики, расслоению по уровню доходов на душу населения в странах с переходной экономикой и отельных граждан стран экономического сотрудничества и развития, ускоренному разрушению природной среды и изменению климата.

Что такое экономика? Этот сакраментальный вопрос сегодня задают себе многие люди. Вроде бы ясно. Это сложная система, предназначенная для производства различных жизнеобеспечивающих товаров и услуг из природных ресурсов для населения. Однако, если задуматься, то не весе так просто. Отметим, что при сегодняшнем рыночном капиталистическом способе производства целевой функцией производства является не польза для людей, а прибыль. Основой такого способа организации экономики является, как писал Адам Смит, не благожелательность производителя, а соблюдением им своих собственных интересов, то есть корысть. То есть, что не приносит прибыли, этим заниматься нет смысла, ибо главным показателем является нажива – деньги. Еще Аристотель говорил о двух различных способов хозяйствования. Один это хрематистика – нажива, связанная с получение прибыли, второй экономика – (гр. экос – дом) домостроительство, услуги для дома для людей. От этого греческого слова происходит и термин экология – наука о нашем общем доме природной среды обитания. В этой связи, представляет интерес, как обеспечить устойчивое развитие территорий в условиях ресурсного кризиса, вызванного существующей ситуацией в мировой экономике, действующей по линейному принципу: добыл ресурс – продал – использовал – выбросил, отправил на свалку. При этом, чем больше израсходовал ресурсов, произвел, продал и выбросил, тем лучше, так как больше прибыль и ВВП. А то, что эта схема энерго– и ресурсозатратна и генерирует огромное количество отходов – мусора, это мало волнует участников хозяйственной деятельности тем более, что утилизация никому не нужных, зачастую годных к использованию вещей, приносит, как показывают опыт огромную прибыль. Так что главный призыв к потребителям: Покупайте и потребляйте, даже, если в этом нет никакого смысла.

Классический капитализм исчерпал себя и не смог адекватно ответить на вызовы нового века, что привело глобальную экономику к кризису, разрушению демократии и политической нестабильности в мире. Сегодня назрела системная реформа его экономических, социальных и технологических структур.

Можно по-разному относиться к Фиделю Кастро, но он прав, сказав: «Развитая капиталистическая система породила мир спекуляции, создание фиктивных богатств и ценностей, не имеющих ничего общего с реальным производством, и сказочные личные состояния, некоторые из которых превосходят ВВП десятков бедных стран. Излишне добавлять к этому грабеж и растрату природных мировых ресурсов, а также жалкую жизнь миллиардов людей. Эта система ничего не обещает человечеству и не нужна ни для чего, кроме самоуничтожения».

В 1987 году Всемирная комиссия ООН по окружающей среде и развитию (Комиссия Брутланд) пришла к выводу: «Человечество способно сделать развитие устойчивым». В докладе комиссии «Наше общее будущее» определено. «Устойчивое развитие – развитие, обеспечивающее сбалансированное решение задач социально-экономическою развития на перспективу и сохранение благоприятного состояния окружающей среды и природно-ресурсного потенциала в целях удовлетворения жизненных потребностей как ныне живущих, так и будущих поколений людей.» (Международная комиссия по окружающей среде и развитию, 1987 год). Вышеприведенные формулировки не в полной мере учитывают истощение и деградацию природных жизнеобеспечивающих ресурсов в настоящее время и в будущем. По нашему мнению: Устойчивое развитие это удовлетворение потребностей нынешних и будущих поколений людей на Земле нормированным количеством жизнеобеспечивающих ресурсов для всех категорий потребителей вне зависимости от социального положения и душевого дохода, как основы поддержания экологической, социально-экономической и политической стабильности в мировом сообществе[312]312
  Вагин В. С., Хузмиев И. К. Концепция и индикаторы устойчивого развития. Устойчивое развитие горных Территорий / В. С. Вагин, И. К. Хузмиев. – Москва: Труды ВЭО РФ, 2011. Т. 153. С. 5–11.


[Закрыть].

Стратегия устойчивого развития сегодня – это основа стратегии выживания. При этом уровень потребления материальных ресурсов должен быть нормирован по некоторой норме, которая обеспечивает жизнедеятельность и воспроизводство человеческого сообщества и его развития. При этом норма потребления зависит от конкретных условий расселения, культурно-исторических ценностей, этических норм конкретных групп населения. В условиях свободы и демократического выбора развития ограничивать уровень потребления в принципе нельзя, однако плата за сверхпотребление должна обеспечивать восстановление потребленного сверх норматива количества ресурсов. Чтоб общество могло развиваться, необходимы ресурсы, которые должны возобновляться или замещаться (Медоуз, Дейли и др.). То есть воздух, вода, окружающая среда, природные ресурсы должны оставаться пригодными для поддержания жизни людей до «скончания века». Только так может быть реализован основной принцип устойчивого развития.

Рост населения и увеличение потребления на душу населения оказывает давление на экологическую устойчивость территорий и создает ресурсные риски для экономики любой страны. Это особенно опасно для стран, где потребляют ресурсов больше, чем их экосистемы могут обеспечить[313]313
  Wackernagel M., Hanscom L., Lin D. Making the Sustainable Development Goals Consistent with Sustainability / Wackernagel М., Hanscom L., Lin D. // Global Footprint Network [Электронный ресурс]. URL: https://doi.org/10.3389/fenrg.2017.00018 (дата обращения: 10.06.2021).


[Закрыть].

Окружающая человека среда-это природная экосистема, вне которой он не может жить, так как он изначально является неразрывной составляющей ее биоциноза. Нужно понимать, что человек не покоритель природы, а ее часть, встроенная в природные циклы, как элемент, который должен не разрушать и не расхищать ресурсы, а пользуется ими, как товарным кредитом, который необходимо возвращать. Это нужно осознать и строить экономику в соответствии с этим принципом. Однако, интенсивное развитие мировой экономики в последнее столетие вступило в противоречие с этими принципами и создало колоссальную нагрузку на природную среду и ее ресурсы. Отметим, что глобализация и связанные с ней кризисные явления вытекают из современной цивилизационной модели, основой которого является безудержное потребление. В этих условиях антропогенная нагрузка на окружающую природную среду превысили все допустимые пределы. В результате этого она может деградировать и стать непригодной для дальнейшего обеспечения все возрастающего населения Земли ресурсами, необходимыми для поддержания жизни человека.

К сожалению, ведомственность на всех уровнях (эгоизм корпоративный и личный), коррупция нравственная и политическая и в условиях администрирования и отсутствия реальной, а не декларативной, конкуренции, могут привести к экологическому кризису всех систем обеспечения устойчивого развития территории и создать чрезвычайно сложную, трудно осознаваемую многими гражданами ситуацию. Ясно, что мир сегодня находится в состоянии смены парадигмы жизнеустройства. Затратная экономика, основанная на безудержном потреблении, вошла в противоречие с ресурсным обеспечением. Население на Земле увеличивается, а количество ресурсов не прибавляется. Необходим переход к новой системе жизнеустройства, основанной на «зеленой» концепции устойчивого развития, на базе новых ресурсо и энергосберегающих технологий, встроенных в экосистему, чтоб сохранить способность окружающей среды поддерживать жизнедеятельность ныне живущих и будущих поколений для сохранения. Необходима разработка нормативов потребления с учетом региональных особенностей и экологически чистых технологий, которые должны стать ответом на вызовы XXI века для обеспечения устойчивого развития для счастливой и обеспеченной жизни сегодня и завтра всему населения планеты.

В настоящее время доминирующим способом изготовления вещей в экономике является выкапывание – добыча ресурсов для производства товаров и создание инфраструктуры, а затем после использования утилизация на свалке или переработка. Это линейная «take-make-dispose» экономика. Во всем мире, в секторе потребительских товаров около 20 % от общей стоимости материала восстанавливается, а 80 % идет в отходы, существенно загрязняя окружающую среду и нарушая экологический баланс территории.

Попытки приостановить этот процесс со стороны отдельных заинтересованных субъектов мировой экономики не удастся. Необходимо всем понять, что мир в этой связи находится в опасной ситуации, а экология Земли под угрозой. Место линейной экономики, основанной на углеводородном топливе, логистике на экологически опасном транспорте, проводной коммуникации, займет экологически чистая циркулярная экономика с возобновляемыми источниками энергии, интеллектуальной инфраструктурой и интернетом. Мы переходим от экономики дефицита к экономике изобилия. Этот новый мир, основанный на сетевой архитектуре, платформенных решениях, информационных технологиях, блокчейн и искусственном интеллекте создаст экономику, построенную не на принципах дефицита (хапка), а на принципах изобилия (добра), где все участники процесса обмена имеют одинаковые права. Однако, если управление платформой не будет сменяемо и сможет захватить контроль над ней, то это может привести к новому крепостному праву.

Отметим, что компании новой экономики замкнутого цикла уже существуют сегодня. Это сотовая связь, которые не имеют в собственности телефоны, крупнейшая медиакомпания Facebook без собственных журналистов и контента, гостиничная компании AirBNB без собственных отелей, Uber без собственных таксомоторов и т. д. Каждая компании имеют в интернете платформу в виде виртуальной сетевой инфраструктуры, целевую функцию которой реализует искусственный интеллект с помощью алгоритмов и программ в виде набора компьютерных инструкций и методик. Это, по сути, эффективные децентрализованные системы с минимальными транзакционными издержками с локальными источниками материальных ресурсов и энергии. Отметим, что самая серьезная проблема, с которую необходимо решить при переходе к новой экономике является менталитет населения, так как многим субъектам экономики начавшие изменения не понятны или лично не выгодны. Уходящий мир против, чему способствуют коррупция, клановость, трибализм, протекционизм. Чтоб спасти окружающую среду от деградации и превращения ее в сплошную свалку отходов необходимо сосредоточить внимание всех живущих сегодня людей, вне зависимости от социального положения и места жительства, на решении экологических (экология) проблем жизнеобеспечения для обеспечения устойчивого развития и сохранения жизни на планете Земля.

Сегодня 71 % населения мира проживает в таких странах, хотя их было только 15 процентов в начале 1960-х годов. В этой связи, необходим поиск новой ресурсо и энергосберегающей парадигмы жизнеустройства. Формула, сформулированная американским экономистом Паулем Эрлихом и физиком Джоном Холденом в конце прошлого века, для определения антропогенного воздействия конкретного региона на окружающую среду экологического следа I:

I = P · A · T,

где Р – численность населения территории.

А – внутренний валовый продукт региона, величина которого в среднем определяет благосостояние проживающего там населения.

Т – технологический фактор, технологическая нагрузка на среду в рассматриваемой зоне. Он определяется ресурсоемкостью, которая ведет к истощению среды, и связан с уровнем потребления, что совместно с технологиями жизнеобеспечения и жизнеустройства региона вызывает разрушение и загрязнение окружающей среды.

Эта формула[314]314
  Huzmiev I., Gassieva O. Biosphere and sustainability / I. Huzmiev, О. Gassieva // Annals of Agrarian science. 2015. № 2. Vol. 13 [Электронный ресурс]. URL: http://Agrscience.ge, Tbilsi. (дата обращения: 10.06.2021).


[Закрыть] исходит из существующей парадигмы не ограниченного экономического роста и потребления. Известным следствием подобного поведения является эффект рикошета, который основан на идеологии общества потребления и либерального подхода к жизнеустройству.

К сожалению, данная формула не учитывает влияние регионального образа жизни и культурологический фактор, в том числе мораль и религию, на поведение людей, то есть самоограничения и бережное отношение к природе и ресурсам. Поэтому, нами предложено в данную формулу ввести культурологический фактор С и региональный фактор R, учитывающие вышесказанное:

I = P · A · T · С · R.

Показатель С является интегральным показателем, он может изменяться от 1 до 0 и требует проведения исследований всех сторон человеческой деятельности. Предварительно рассмотрим два крайних случая:

1) общества, в которых жизнеобеспечение осуществляется за счет без отходных технологий коэффициент С, равен нулю;

2) сообщества, в которых отсутствуют системы утилизации отходов и жизнеобеспечение осуществляется за счет энерго и ресурсо затратных технологий, коэффициент С будет равен 1.

Отметим, что величина коэффициента С мало зависит от количества населения, величины ВВП и технологий жизнеобеспечения региона. Это показатель общественной морали и духовного состояния народа, рассматриваемой территории, от климатических и географических показателей зависит фактор R. При этом, необходимо помнить, что еще средневековые ученые указывали на самоограничения в потреблении. Так, Фома Кемпийский в конце XV века писал: И пища, и питие, и одежда, и все прочие, что служит на потребу к поддержанию сил телесных, все тягостно пламенеющему духу. Даруй мне умеренно пользоваться этими земными благами, чтоб не опутало меня излишество желаний. Невозможно отвергнуть все, потому что природу надобно поддерживать, но святой закон запрещает требовать излишнего и того, что служит более к наслаждению, ибо иначе плоть утвердилась бы против духа. Среди всего того, молю, да управит меня и да наставит рука Твоя, чтобы не дойти ни в чем до излишества. (Фома Кемпийский, О подражании Христу, стих 291)[315]315
  Фома Кемпийский. О подражании Христу; перевод с латинского К. П. Победоносцева. – Одесса, 2017. С. 87.


[Закрыть].