Текст книги "Нежный враг"

Глава 19

– Лежите, – прошептал Лион, когда Ариана попыталась встать вместе с ним за два часа до рассвета. – Я хочу вспоминать вас такой, когда уеду. В нашей кровати. Ждущей меня. Лицо раскраснелось от моей любви, а губы распухли от поцелуев. Я так много хочу вам сказать, но у меня совсем нет времени.

– Почему же вы ждали так долго? – спросила Ариана. – Эти недели могли быть наполнены безграничным счастьем, если бы вы не позволили своей злости указывать сердцу.

– Вы не мужчина, Ариана. У вас всегда были имя, семья. У меня же всю мою жизнь не было ничего, кроме гордости и чести. Я завоевал их на поле брани с оружием в руках, сражаясь рядом со своим королем. Потом появились вы. Я не хотел жениться, но пошел на это, чтобы умилостивить Вильгельма. Хотя Крагмер мне понравился с самого начала. Чем-то он тронул меня.

Затем моя честь оказалась в опасности. Ей угрожала женщина, презиравшая меня. Вы никогда не скрывали своей ненависти ко всем нормандцам. И все же, несмотря на это, несмотря ни на что другое, когда встал выбор, отдать вас Эдрику или подчиниться Малькольму, я выбрал женщину, а не честь. Вы даже представить не можете, чем это обернулось для меня.

– Я не просила вас об этом, – напомнила Ариана.

– Вам и не нужно было. Я это сделал сам, отчего мне стало еще больнее. Как я ни старался, я не мог устоять перед вами.

– Лион, я…

– Не нужно, миледи. Нет времени. Мне пора. Поговорим об этом, когда вернусь.

– Да, когда вернетесь, – упавшим голосом промолвила Ариана. – Если вернетесь.

Он одевался при свечном свете, и она смотрела на него, любовалась его длинными ногами, пока натягивал штаны, накидывал тунику и подбитую безрукавку, на которую сверху надевалась кольчуга. Она знала, что доспехи ждут его в казарме. Там сэр Белтан поможет ему надеть все, необходимое для боя, и выберет оружие. Облачившись, он остановился, повернулся к Ариане и какой-то мучительно краткий миг смотрел на нее. Потом опустился перед ней на одно колено и крепко поцеловал. Когда за ним тихо закрылась дверь, всхлипывание сорвалось с ее губ.

– С Богом, любимый мой, – прошептала она.

Спустя два часа Ариана, кутаясь на ледяном ветру, с крепостной стены наблюдала за тем, как Лион и его рыцари проезжают через ворота. В доспехах он казался огромным. Огромным и непобедимым. И в то же время странным образом в холодных, чистых лучах зловещего рассвета, он имел вид ранимый и беззащитный. Ей показалось, что он один раз повернулся и посмотрел на нее, но она не была уверена в этом. Рука ее легла на еще плоский живот, и она застонала, гадая, увидит ли когда-нибудь ребенок своего отца. Она молилась, чтобы Видение снова явилось к ней и показало, как она может спасти Лиона. Но Дар покинул ее, когда был нужнее всего.

– Здесь холодно, госпожа. Подумайте о ребенке.

Голос Нади заставил Ариану вздрогнуть.

– Всегда ты подкрадываешься ко мне, Надя. Что на этот раз? Ты пришла рассказать, как я могу спасти лорда Лиона?

– Когда придет время, вы узнаете, – загадочно промолвила старая ведьма. – А пока подумайте о сыне. Детеныш Льва унаследует эти земли, и его нужно защитить любой ценой.

Ариана воззрилась на нее в изумлении.

– Откуда ты знаешь, что это будет мальчик? Никто не может этого предсказать.

Надя посмотрела куда-то вдаль.

– У вас будет сын, госпожа, и со временем он станет великим человеком. Да, люди станут почитать Львиного детеныша так же, как почитают самого Льва. – Взяв Ариану за руку, она повела ее к каменной лестнице, ведущей в крепость. – Идемте, госпожа. Вам нельзя быть на холоде.

Ариана уперлась, повернулась к старухе и сказала:

– А лорд Лион, Надя? Он будет растить сына?

Надя пожала опущенными плечами.

– Если на то будет воля Божья, госпожа.

Дни шли. Ариану одолевали хлопоты по хозяйству. Утренняя тошнота продолжалась. Без Лиона, управлявшего повседневной жизнью Крагмера, Ариане приходилось во многом полагаться на Кина. Общество Терсы слегка скрашивало одиночество, но девушка тосковала по сэру Белтану так же, как Ариана по Лиону, и не проходило дня, чтобы они не волновались о любимых мужчинах.

Ариана с ужасом вспоминала страшное Видение и каждый вечер молилась, чтобы Лион вернулся домой целым и невредимым. Она не могла дождаться той минуты, когда расскажет ему об их ребенке. И не важно даже, если он любил ее не так сильно, как она его, ибо сердце подсказывало Ариане: по-своему Лион неравнодушен к ней. В их последнюю ночь он почти признался в этом, только им не хватило времени. Те считанные часы, которые у них были, они потратили на единение тел, как любовники, над которыми не властно время.

Ариана не знала, когда вернется Лион и увенчается ли война Вильгельма с восставшими лордами успехом, но самым важным для нее было, чтобы Лион вернулся. Чем больше она думала о том, что открыл ей Дар, тем тревожней становилось на душе. Если бы не предупреждение Нади о том, что нужно беречь ребенка, она бы нарушила обещание и поехала в Честер. Находясь с ним рядом, быть может, она смогла бы спасти его от безымянного убийцы из Видения.

Питаясь и отдыхая исключительно ради ребенка, Ариана существовала почти в полной пустоте, гадая, тоскует ли он по ней так же отчаянно, как она тоскует по нему.

Лион достиг Честера даже раньше назначенного срока и был сердечно встречен Вильгельмом. Теперь, когда у короля появилось время обдумать поступок Лиона и его причины, гнев Вильгельма утих. И после того, как Лион объяснил, что заставило его перейти на сторону Малькольма, Вильгельм все простил ему и поблагодарил за то, что Нормандский Лев пришел на помощь по первому зову.

– Если бы кто-нибудь угрожал отнять у меня Матильду, я поступил бы так же, – признался Вильгельм. – Я прощаю тебя, лорд Лион, потому что ты нужен мне и потому что я привык видеть тебя рядом в пылу битвы. Проклятые валлийцы совсем меня извели. Никак не могу их выбить из крепости. Эти трусы выбираются из своей норы под покровом ночи и нападают на нас без предупреждения. А потом мчатся обратно и прячутся за стенами, прежде чем мы успеваем ответить. Канальи!

– Какие у вас планы, ваше величество?

– Пройтись по округе. Уничтожить все на мили вокруг. Дома, урожай, церкви, целые деревни, если понадобится. Они либо сдадутся, либо увидят, как дома их лягут в руинах, а земли будут опустошены от горизонта до горизонта.

Лион побледнел. Ему был хорошо известен безжалостный нрав Вильгельма. Он сам помогал Завоевателю насаждать ужас по всей Англии. Вильгельм сделает все, чтобы поставить непокорных лордов на колени.

– Пойдем в мой шатер, – пригласил Вильгельм. – Расскажешь, как поживает жена. Еще не рожала? Моя Матильда подарила мне четверых прекрасных сыновей. От Арианы я ожидаю не меньшего. Наверняка она в благодарность желает осчастливить тебя наследником.

– Я не дал своей жене повода быть мне благодарной, – скрепя сердце признался Лион. – Присягнув Малькольму, я не мог смириться с этим бесчестием и винил ее в том, что я сделал ради… – Он на миг замолчал, губы его искривились, когда на ум пришло нужное слово: – Любви.

– Я доволен, что мой выбор оказался правильным, – усмехнулся Вильгельм. – А что леди Забрина? Еще вожделеешь ее?

– Я бы не стал так называть свое отношение к Забрине, – поморщился Лион. – Она злая, коварная женщина. Странно, что я не замечал этого раньше. Вы все еще хотите отдать ее лорду Эдрику?

– Пока тебя не было, Эдрик мне пригодился, – задумчиво промолвил Вильгельм. – Поняв, что мятеж не удастся, он уже не раз доказал свою нужность. И все же я не могу простить ему заговор с Малькольмом и то, что он сбежал на север с твоей женой. Женитьба на Забрине будет достойным наказанием за преступления против короны. Что скажешь, милорд?

Лион громогласно рассмеялся.

– Да уж, ваше величество. Мало кому я пожелал бы такого наказания. Но, если позволите, я выскажу свое мнение потом, когда Эдрик женится и перестанет угрожать моему браку. Не секрет, что моя жена всегда предпочитала своих соотечественников нормандским ублюдкам.

Спустя какое-то время, присоединившись к своим людям, Лион со слов Вильгельма объяснил им, как обстоят дела в Честере. Белтан хотел идти на замок штурмом, другой рыцарь предлагал прорыть туннель под крепостной стеной, еще кто-то советовал построить катапульту, чтобы забросать валлийцев камнями. Все это были дельные советы, но решение предстояло все же принять самому Вильгельму.

Окончилось тем, что засевшие в замке лорды сами решили свою судьбу. Со стен крепости они в смятении наблюдали за тем, как армия Вильгельма начала сеять разруху: жечь, грабить, разорять все, что лежало у них на пути. Увидев, что их соотечественники, лишившись всего, в ужасе разбегаются перед нормандским войском, они наконец поняли, насколько решительно Вильгельм настроен положить конец мятежу. Ярость заставила их покинуть крепость.

Однажды утром, вскоре после рассвета, они вышли навстречу врагу. Чутье подсказало Вильгельму: это не обычная вылазка. Нет, они были готовы к настоящему бою. Валлийцы хотели загнать его обратно в Лондонтаун.

Лорды выбрали для атаки самое подходящее время. Бóльшая часть армии Вильгельма была рассеяна по округе и опустошала близлежащие поселения. С Вильгельмом остался лишь незначительный отряд самых закаленных бойцов, в том числе Лион и Эдрик. Пока валлийцы шли от крепости к полю, выбранному Вильгельмом для битвы, Лион разместил своих рыцарей в боевую позицию.

Это был последний очаг сопротивления Вильгельму, армия которого разрушительной волной прокатилась через всю Англию. После победы над валлийцами не останется никого, кто смог бы поднять против него оружие. Англия уже почти вся была в руках Завоевателя, и он намеревался довести дело до конца. Только после этого нормандское завоевание Англии можно будет считать законченным.

Враждующие стороны встретились на плоской равнине, окаймленной рекой с северной стороны и грядой холмов с южной. Без основной армии Вильгельм находился в меньшинстве, но биться с превосходящими силами противника ему было не впервой, и всякий раз он выходил победителем. Спину его прикрывал Лион, Эдрик был рядом, собственной рукой король крепко сжимал меч – он был уверен в победе.

Лион ждал битвы с мрачным предвкушением. Ради своего успокоения хотел оправдать себя в глазах Вильгельма, и знал он лишь один способ доказать верность – ратный подвиг. Теперь, сражаясь спина к спине с Вильгельмом, отбивая смертельные удары, Лион думал об Ариане и о том, как ему хотелось признаться ей в чувствах, переросших в любовь.

Больше всего Лион боялся, что Ариана никогда не сможет полюбить нормандского ублюдка, такого, как он. Но он был намерен заставить ее передумать. Он был уверен, что какие-то чувства к нему она все же испытывает, потому что не раз это показывала. И он совершенно определенно привлекал ее как мужчина. В минуты близости они оба теряли рассудок, не зная удержу. Это им было нужно как воздух. И с этого можно было начинать. Постепенно она научится любить его.

Взглянув на Вильгельма, Лион увидел, что тот отбивается от двух крепких валлийцев, которые размахивали боевыми топорами, целясь в голову. Не задумываясь о собственной обороне, Нормандский Лев быстро разделался со своим противником и развернулся, чтобы встретить нападавших на Вильгельма. За это время к первым двум присоединились еще двое, и теперь все четверо надвигались на них. Лион нырнул вперед, отбивая смертельный для короля удар, и умелым выпадом отправил врага в ад.

У Вильгельма не было времени на благодарность, но Лион знал, что король заметил его своевременное вмешательство. Как в былые времена, подумал Лион. Снова он бьется рядом с Вильгельмом, спасает королю жизнь. Потом мысли оборвались – Лион сосредоточил внимание на валлийце, который вознамерился во что бы то ни стало прикончить Завоевателя.

Краем глаза он увидел человека, который, как безумный, бросился к Вильгельму, размахивая мечом. Пока Лион отбивался от нападавшего на него самого, время ушло, и он уже не успел бы ни разоружить, ни убить воина, целившегося в уязвимое место в доспехах Вильгельма. Думая лишь о короле, Лион бросился на Вильгельма и принял на себя удар, предназначавшийся королю. Меч угодил в место под рукой Лиона, не защищенное металлическими пластинами, пробил безрукавку и вонзился в плоть.

Удар оказался глубоким, Лион повалился на колени, ощущая обжигающую, нестерпимую боль. Обезумев от вида крови, валлиец торжествующе заревел, вырвал из Лиона меч и замахнулся для следующего удара, на этот раз в еще более уязвимую точку – открытую шею Лиона.

Лион увидел воздетый меч, но не закрыл глаза. Он не хотел пропустить миг, когда душа его покинет тело и он полетит на встречу с Создателем. Взгляд его затуманился, но он продолжал цепляться за жизнь. Нормандский Лев ощутил прикосновение клинка к шее, а в горле – горький вкус смерти и выкрикнул имя – Ариана.

Лион не почувствовал, как меч оторвался от его шеи, не увидел, как Эдрик в последнюю секунду отбил удар и поразил валлийца. Лион знал лишь то, что смерть неминуема. Молясь, он наконец смирился с судьбой и закрыл глаза, ожидая, когда Господь призовет его.

Ариана вскрикнула и согнулась. Разрывающая пополам боль не была связана с ребенком, которого она носила, Арина поняла это сразу. Она снова вскрикнула, схватилась за живот и покачнулась. Все в зале уставились на нее, не понимая, что происходит и что делать. По счастью, Терса находилась рядом. Она бросилась помогать Ариане.

– Госпожа, что с вами? Вам больно?

– Позови Надю, Терса. Приведи Надю.

– Сразу побегу за ней, госпожа, только сперва отведу вас в вашу комнату.

– Я отведу миледи, – вмешался Кин. Взяв Ариану за руку, он повел ее из зала. – Выполняй приказание. Приведи ведьму.

Боль пронзала тело Арианы со все нарастающей силой. Казалось, на ней не осталось такого места, которое не болело бы. Кин не знал, как помочь своей госпоже, но не хотел оставлять ее одну, поэтому стал вместе с ней дожидаться Надю. Когда появилась старуха, он облегченно вздохнул и поспешил уйти – та замахала руками, прогоняя его из комнаты. С ведьмой лучше не спорить.

– Что с вами, госпожа? – взволнованно спросила Надя. – Ребенок?

– Нет, – выдохнула Ариана, превозмогая накатывающую боль. – Лион. Разве ты не чувствуешь? Ты же сама это видела. Он умер, Надя. Лион Нормандский умер. Боже, боже, боже, я не вынесу этого.

Терса вскрикнула и повалилась на ближайший стул. Надя нахмурилась и внимательно посмотрела на Ариану.

– Вы уверены, госпожа?

– Я почувствовала удар, который его поразил, – произнесла Ариана, сжимая веки от нового приступа боли. – Разве ты не чувствуешь?

– Только вы можете это чувствовать, госпожа. Только вы его любите так сильно, что можете ощутить его смерть. Но я не верю, что Лев умер.

– Господи Исусе, как я хочу, чтоб ты оказалась права, но эта боль невыносима. Я должна ехать в Честер и узнать, – промолвила Ариана в смятении. – Я думала, ты поможешь мне. Думала, только ты знаешь, что случилось в Честере. Тебе всегда было известно то, чего не знает никто другой, ты всегда давала мне советы. Почему сейчас не можешь сказать, что случилось с Лионом?

Пожалуй впервые Надя не нашла, что ответить. Она чувствовала: Льву в Честере грозит смертельная опасность, и предупредила Ариану об этом, но смерти его не ощущала.

– Вы должны остаться в Крагмере, госпожа, – искренне сказала Надя. – Ради ребенка. Третий месяц самый опасный для плода.

– Это все, что ты можешь мне сказать? – воскликнула Ариана.

– Я могу сказать, что Лев не умер. Быть может, смертельно ранен и на краю смерти, но еще дышит.

– Как мне спасти его, если он так далеко? Ты о врачевании знаешь больше, чем я.

– Ваше лекарство сильнее моего, госпожа. Вы поймете, когда придет время. Я не могу помочь вам.

– Господи Исусе! – надрывно вскричала Ариана. – Что мне делать?

– Ждать, – ответила Надя.

– Госпожа, вам нельзя так волноваться, – сказала Терса, беспокоясь о деликатном положении Арианы. – Для ребеночка это нехорошо. Из Честера гонец не приезжал, и вы не знаете, что лорд Лион ранен или умирает. Быть может, это ребенок так играет с вами.

Ариана не ответила, прекрасно зная: причиной этой боли был не ребенок. Она повернулась к Наде, чтобы спросить еще о чем-то, но, к ее огорчению, ведьма исчезла.

Следующие несколько дней Ариана не знала покоя. Выворачивающий душу страх не проходил. Она продолжала чувствовать боль, хоть и не такую острую, как поначалу, и существовала в пустоте, ожидая бог весть чего. Спала мало, а ела и того меньше. Надю не видела. Ведьма все эти тяжелые дни не появлялась. И сколько Ариана ни молилась о еще одном Видении, о чуде, ничего не происходило.

Каждый день Ариана поднималась на крепостную стену и смотрела на пустой горизонт, пока холод не загонял ее обратно в комнату к теплому очагу. Однажды она всматривалась в тяжелый серый туман, стлавшийся по равнине до тех пор, пока в глазах у нее помутилось от усталости и промозглого ветра. Она уже собралась идти к себе греться у огня, как вдруг увидела несколько всадников, вырисовавшихся на фоне серого неба. Уста ее зашептали молитву. Когда они приблизились к мосту, Ариана бросилась вниз по винтовой лестнице, чтобы приказать открыть ворота.

Заломив руки, она стояла во дворе, а шесть всадников, прогрохотав по мосту, въехали в замок. Одна из лошадей несла двойную ношу. Ариана мгновенно поняла, что человек, безвольно лежавший на спине скакуна, – это Лион. Белтан, ехавший с ним, придерживал его. Когда рыцари сняли шлемы, Ариана с удивлением увидела Эдрика.

– Миледи, – странным голосом промолвил Белтан, спрыгнув с лошади и сняв Лиона, – плохие вести.

Ариана с трудом сдержала крик, когда увидела, что туника мужа залита кровью. Кто-то снял с него доспехи и наскоро перевязал рану, но сделано это было явно не лекарем.

Она посмотрела на Белтана, боясь задать главный вопрос. Белтан ответил на ее безмолвную мольбу:

– Он жив, миледи… Едва жив.

– Несите его в комнату, – дрожащим голосом велела Ариана. – Кто-нибудь, приведите Надю. – Кин бросился исполнять поручение, Ариана же последовала за Белтаном и еще одним рыцарем, несшим Лиона в замок. – Осторожнее, пожалуйста, осторожнее, – приговаривала она, пытаясь не поддаться разрывавшим ее чувствам.

Только в спальне Ариана заметила, что Эдрик тоже пошел за ними.

– Я сделал, что мог, миледи, но я не лекарь.

Ариана удивленно спросила:

– Это вы перевязали раны Лиона?

– Да. Он серьезно ранен, Ариана. Чудо, что он еще жив. Мы мчались верхом без остановки день и ночь, торопясь доставить его домой в Крагмер.

– Вы хотите сказать – чтобы он умер дома, – горько промолвила Ариана.

Эдрик не стал спорить.

– Это Вильгельм приказал везти его домой. Он спас жизнь королю.

– Другого я от него не ждала. Он всегда был отважным человеком.

Она быстро осмотрела Лиона, ужаснувшись от того, что увидела. Поездка из Честера не пошла ему на пользу. Лицо у него сделалось пепельно-серым, грудь едва двигалась. С тех пор как его внесли в замок, он даже не приоткрыл глаза. Он лежал неподвижно, как мертвый, и Ариане захотелось рыдать, выть, проклинать судьбу. Приоткрыв его рану, она покачнулась и чуть не лишилась чувств. Глубокий загноившийся разрез начинался у правой подмышки и шел, загибаясь, через грудную клетку. Глубже всего вражеский меч вошел в верхней части груди. Потом Ариана заметила еще одну рану, не такую серьезную, – на шее Лиона. Дожидаясь Нади, она приложила к ране скомканный кусок ткани.

Ведьма появилась через несколько мгновений. С собой она принесла корзинку с лечебными принадлежностями. Поставив ее на стол у кровати, она, не теряя времени, приступила к работе. Первым делом Надя велела принести теплой воды. Ариане не хотелось отходить от Лиона, поэтому она поручила это Эдрику.

Надя с мрачным видом покачала головой.

– Плохо дело, госпожа. Я сделаю, все, что в моих силах.

– Он умрет? – выдохнула Ариана.

– Не могу сказать.

– Он должен жить! Он не может умереть. Он даже еще не знает о ребенке.

– А я предупреждала вас, госпожа, – укоризненным тоном произнесла Надя. – Нужно было рассказать ему, до его отъезда. Теперь молчите, я займусь раной.

Ариана металась за спиной старухи, пока та тщательно смазывала рану зельем, которое приготовила тут же, смочив горячей водой какие-то стебельки. Когда она стала выдавливать гной, Ариана отвернулась и заткнула рот кулаком. После того как рана была по возможности очищена, Надя насыпала в порез свежих семян укропа и сшила рваные края. Затем положила на рану припарку и накрыла чистой тканью.

Пока Надя это делала, Лион не подавал признаков жизни. Далее она осмотрела рану на шее, заявила, что для жизни это не опасно, и смазала ее бальзамом из бархатцев.

– Больше я ничего не могу сделать, – сказала Надя, отходя от кровати.

– Его дыхания почти не слышно, – в страхе прошептала Ариана.

– Ему больно? Почему он не очнется?

– Быть может, он уже никогда не очнется, госпожа. Если бы его начали лечить сразу, все было бы по-другому, а так воспаление стало слишком сильным. Гной проник внутрь тела.

Глаза Арианы широко раскрылись, она упрямо вздернула подбородок. Нет, она не позволит смерти забрать у нее Лиона! Она просто не допустит этого.

– Он не умрет, Надя! Ты слышишь? Не умрет! Я останусь рядом с ним и буду бороться за его жизнь. Если в моих силах спасти его, я это сделаю, чего бы мне ни стоило.

Надя не смотрела ей в глаза, чтобы не давать ложную надежду.

– Я заварю чай из корня валерианы. Валериана хорошо успокаивает. Напоите его. Он заснет и не будет чувствовать боли. Только вливайте в него понемногу, чтоб не захлебнулся. Если начнется жар, я сделаю отвар из ивы, ему станет легче. Больше я ничего не могу. Вы должны использовать свою силу, чтобы не дать Льву перешагнуть порог смерти.

– У меня нет никакой силы! – крикнула Ариана, теряя рассудок от того, что не понимала, как спасать Лиона.

– А вы подумайте, госпожа. Люди не знают силы мощнее, чем та, что есть у вас. Теперь я пойду, но я узнаю, если буду нужна.

Когда Надя выскользнула из комнаты, Ариана упала на колени рядом с Лионом, взяла его безвольную руку и прижала к своей груди.

– О чем это болтала ведьма, миледи? – спросил Эдрик. – Что за сила есть у вас?

Ариана вздрогнула. Она забыла, что Эдрик все еще находится в комнате.

– Увы, у меня нет никакой силы. Если бы она была, я бы излечила своего мужа.

– Вы устали, Ариана. Вам нужно отдохнуть. Пусть кто-то из слуг посидит с лордом Лионом.

Ариана подняла на Эдрика впавшие, с красными прожилками глаза. Она мало спала с того дня, когда почувствовала боль Лиона и решила, что он умер. Ела она только ради ребенка. Теперь же Лион оказался рядом, он был столь близок к смерти, и она решила, что не оставит его.

– Нет. Не могу. Я хочу, чтобы он увидел меня, когда откроет глаза.

– Если откроет, – зловеще уточнил Эдрик. – Я на всякий случай пока останусь в Крагмере.

– Спасибо, лорд Эдрик, – отрешенным голосом произнесла Ариана.

Сейчас ей трудно было думать о чем-либо кроме Лиона и того, как она, вопреки утверждению Нади, бессильна ему помочь. Почему эта женщина не может изъясняться определеннее?

Эдрик ушел. С приходом ночи состояние Лиона не изменилось. Ариана сняла припарку и положила новую, которую Надя прислала вместе с другими лечебными средствами. Ариана влила ложку валерианового чая в его рот и растирала горло, пока он не сделал глоток. Приложила ухо к груди. Едва слышное биение вселяло надежду. Она плакала, молилась, без конца копалась в своих мыслях, надеясь обнаружить неуловимую силу, способную спасти Лиона. Она взывала к Богу и всем святым, а потом ругалась на чем свет стоит и кляла судьбу за несправедливость. А затем заснула, положив голову ему на грудь.

Голоса журчали вокруг него, то усиливаясь, то стихая, и Лион в конце концов вынырнул из темноты, чтобы прислушаться. Он решил, что слышит ангелов, и хотел открыть навстречу им объятия, но не смог пошевелиться. Тогда он захотел открыть глаза, однако веки были как будто прибиты гвоздями друг к другу. Странно, подумал он. Почему-то он не представлял, что, когда умрет, окажется в месте, где нельзя двигаться или смотреть. Ему всегда казалось, что Господа он встретит в восхитительном сиянии божественного света под пение ангелов и что на небо его вознесут златокрылые херувимы. На лице чувствовалась какая-то влага, странным образом мягкая и приятная. Он улыбнулся и скользнул обратно в темноту.